И в этом вся его жизнь. Книга первая. Повороты судьбы

Геннадий Семенович Капилюш, высокий и стройный молодой человек спортивного телосложения, переехал в Израиль с большими надеждами на достойную жизнь.

Учась в ульпане, изучая язык, он не засматривался на приехавших и учащихся с ним женщин. Его интересовали женщины, живущие в стране давно и имеющие определенное состояние. Он хотел хорошей жизни, которую может ему предоставить состоявшаяся, самодостаточная женщина. Расчитывая на свой хороший внешний вид и эрудицию, которую он вырабатывал, изучая разные предметы в институте, читая книги – как художественную литературу, так и научные статьи на разные темы. Проводя много времени в спортзале, тренируясь, качая мышцы, создавая себя, он уже тогда думал о том, как будет своим видом очаровывать женщин.

После занятий в ульпане Эдик ходил на пляж. Раздевшись, он стоя загорал, подставив свое тело лучам солнца, закрыв глаза, ощущая дуновение ветра.

Женщины смотрели на него. Кто-то – просто любуясь, а некоторые с восхищением, бросая комплименты, проходили мимо него.

– Красавчик, а? Как тебе? – спросила спутницу дама, проходя мимо него.

– Да, хорош. Молодой человек, вы как здесь оказались? Такие только в Голливуде бывают.

– А разве в Израиле такого заведения или его филиала нет? – ответил Геннадий, взглянув на женщин.

– Смотри, не глупо. Красиво ответил, молодец. Тебя как звать? – спросила одна из дам.

Перед ним стояли две стройные симпатичные дамы лет 38—40 и любовались его торсом.

– Геннадий. С кем имею дело и в чем вопрос?

– Алла. А моя спутница – Белла. Любуемся красотой. Пейзажем. Морем. А тут вы. Своим прелестным видом украшаете пейзаж.

– Спасибо за комплимент. Почтен.

– Недавно приехали? Или не было времени бывать на солнце? Совсем белый. Осторожно, сгоришь.

– Да? Тогда одеваюсь. Только приехал. Всего пять дней в Израиле.

– Турист?

– Нет. Теперь житель страны.

Он оделся, показывая всем видом, что собирается идти.

– И чем планируешь заниматься? – подошла к нему Белла, взяв его под руку.

– Пока учу язык. Сложно. Нет практики. Не с кем общаться.

– А что, один приехал?

– Да. Так сложилось.

– Такой мужчина не может быть один, – сказала Белла, когда они подошли к автомашине, стоявшей на стоянке возле кафе.

– Вас куда подвести? – спросила Алла, открывая дверцу машины.

– А может, поедем в наш ресторан и пообедаем? – спросила Белла.

– Я, к сожалению, не смогу. Не взял с собой деньги. Я живу возле учкомбината. Так что пойду домой.

– Это не проблема. Мы с собой всегда имеем карточки банка. Так что идем. Поболтаем. Ну что, идем?

Он собственно на это и рассчитывал и, не заставляя долго ждать женщин, сказал:

– Идем.

С этого дня он встречался с Беллой два раза в неделю. Они ездили отдыхать в разные места. На природу. Или на экскурсии. Но почти всегда какое-то время проводили у Аллы. Она отдавала Белле ключи от квартиры, и они с Геннадием проводили время в постели, получая удовольствие от общения, затем ехали дальше развлекаться. Но к пяти всегда возвращались домой. Белла спешила. Ей надо было быть дома – встречать мужа.

Эти свидания продолжались в течение полугода. В один из дней, придя на встречу, Геннадий встретился с Аллой.

– Гена, Белла прийти не может. Они с мужем улетают. Работа. На сколько улетает, она не знает.

– Ну, что ж поделаешь, так тому и быть.

– Куда пойдешь? Чем будешь заниматься?

– Пока не знаю.

– Пойдем пообедаем. Ты как, не проголодался?

Геннадий смотрел на нее и понимал, что у него выбора пока нет.

– Проголодался. Пойдем.

И они пошли в ресторан.

Пообедав и пообщавшись, Алла поняла, что, в общем-то, они могут проводить время вместе. У нее не сложились отношения с ее мужчиной, и она уже два месяца была одна.

– Ген, а ты как смотришь на то, чтобы мы с тобой встречались? Я понимаю, что с Беллой у вас были отношения и ты, может, даже был в нее влюблен. Но ее теперь нет. Что думаешь?

– Я с Беллой встречался и почти ни о чем не думал. Мне не надо было думать. Она все решала сама. А как я буду сейчас? Мне надо думать, куда идти работать. Надо как-то жить. Ходить в ресторан надо на что-то.

– Я тебя приму к себе в магазин и буду платить тебе зарплату. Да, тебе надо будет приходить на работу и, может, даже что-то делать. Но это так, символически… Основная твоя работа – это я. Ну как, идет?

– Давай попробуем. А там видно будет.

И он стал ходить на работу. Три раза в неделю Алла забирала его, и они ехали к ней домой.

Валяясь с ним в постели, она, гладя его тело, получала удовольствие. Нет, она не влюблялась в него. Ей просто нравились его тело, упругость его мышц, сила, с которой он прижимал ее к себе. А от той страсти, когда у них был секс, она вообще улетала. Это было блаженство, о котором она мечтала с другими мужчинами. Его тело, продолжительность процесса и размеры, о которых она мечтала…. Ей все подходило. И она, находясь с ним в постели, понимала, что именно этого ей не хватало с теми мужчинами, с которыми ей хотелось создать семью. Именно в эти минуты Алла была счастлива.

Но Геннадий был на 15 лет младше. Без постоянного большого дохода, который бы ее устроил. И она понимала, что не сегодня, так завтра у него появится молодая женщина. И он забудет Аллу как кошмарный сон. Единственное, что его сегодня держит возле нее, это деньги, которые она ему дает в виде зарплаты. Появится вторая Белла – и все. «Кончилась малина, завяли помидоры». Ожидать чего-то большего ей не стоит.

Так, лежа с Геной, поглаживая его грудь, думала Алла…

Прошло два года. За это время ни Алла, ни Геннадий ни разу не вспоминали о Белле. И вдруг… раздался звонок. Взяв телефон, Алла услышала голос и застыла.

– Алла, привет. Как дела? Мы столько не виделись! Столько всего произошло! Давай встретимся. Поболтаем. Ты как? Сильно занята у себя на работе? Я только прилетела. У меня все изменилось. Надо поговорить. Ты Геночку давно видела?

Этот звонок, эти вопросы, это появление подруги… Все обрушились на нее как холодный душ. Придя в себя, она ответила:

– Привет. С приездом. Ну, конечно, давай в нашем ресторане. Когда ты сможешь?

– Через часа два. Приведу себя в порядок, и встретимся. Все, давай.

Эта встреча изменила все в их жизни.

Белла рассказала, что в аварии, при испытании приборов, погиб ее муж, и она теперь богатая вдова. Она вернулась и может жить на полную катушку, ничего не боясь. И хочет найти Гену, чтобы продолжить с ним жить нормально. А может, если он захочет, и пожениться с ним.

Алла слушала ее и понимала, что пришел тот момент, о котором она всегда думала… И это конец ее удовольствиям. И что ей придется видеть, как эти двое живут у нее на виду, радуясь жизни, а она…

Но что она может сделать?! Геннадий, как только узнает о появлении Беллы и ее нынешнем состоянии, тут же уйдет от нее. Слушая Беллу, Алла думала, как ей быть. «А если рассказать Белле о наших отношениях с Геной? Нет, это ее не остановит. И что, вот так все отдать? А что я так заволновалась? Неужто влюбилась в Геннадия? Нет, просто привыкла, что он рядом. Никого искать не надо. Удовольствие с ним выше крыши. И всего-то. А чего тогда беситься? Не хочется отдавать? Да, не хочется, но ничего не поделаешь. Можно с Геной договориться раз в неделю встречаться. Да, надо с ним поговорить. Не все же Белле отдавать». Так, сидя напротив и слушая рассказ подруги, думала Алла…

Геннадий шел к Белле и думал: «Назначила встречу у себя дома, значит, у нее какие-то изменения в семье. Но что? Чего тут думать, приду и узнаю».

Подойдя к дому, он нажал кнопку домофона.

Увидев на экране счастливое лицо Беллы и услышав ее голос, Гена открыл калитку, вошел во двор.

Белла вышла на крыльцо встретить Геннадия. Как только он поднялся на крыльцо, она обхватила его за шею и, прижавшись к нему, стала целовать щеки, глаза, лоб, нос и, наконец, губы. Придя в себя, тяжело дыша от долгого поцелуя, она пригласила его в дом.

Ужиная, общаясь, проводя время в постели, они вспоминали прожитые вместе дни.

Узнав о ее нынешнем положении и понимая, что это один из лучших вариантов, о которых он мечтал, Геннадий не стал ей рассказывать об их с Аллой отношениях.

Ночь пролетела как один час. Насладившись общением, ласками, сексом, уставшие, они расстались утром. Каждый со своими мыслями.

Белла, понимая, что без Геннадия она не сможет дальше жить, хотела предложить ему прямо сейчас переехать к ней. Но она вдова. И по правилам в течение года не может иметь серьезных отношений ни с одним мужчиной. Понимая это, Белла сдержалась от предложения, но от встреч не отказалась. Они обговорив возможности их свиданий и все обсудив, утром расстались.

Геннадий шел домой. Он понимал, что это вариант, о котором он собственно и мечтал. Она не молода, поэтому будет любить его без памяти. А он будет иметь все, о чем мечтал: машину, дом, деньги, свободу. Живи в свое удовольствие. А почему бы и нет!

Он шел, не смотря по сторонам. Подойдя к подъезду и увидев Валентину, Геннадий опешил. «Она мне все испортит. Ее срочно надо отправлять отсюда. Куда угодно, только бы подальше. Она мне никак не нужна».

– Мне кажется, что мы все обсудили перед моим отъездом. Я же там, в России, тебе сказал, что ни ты, ни твой ребенок мне не нужны. Тебе здесь делать больше нечего. Я не желаю с тобой жить. Собирай свои вещи, ребенка и…

Он говорил, а у Валентины в глазах мелькали звездочки от усталости, перелета, бессонной ночи. Она даже и представить себе не могла, что…

Взглянув на Гену, Валентина поняла, что это не тот человек, о котором она мечтала, когда встречалась с ним. Она встала, посмотрела на него ненавидящим, злым взглядом и сказала:

– Я желаю тебе 33 несчастья в этой жизни. И если есть Бог, а я уверена, что он есть, он тебя за меня, за твое хамское поведение накажет.

Валентина повернулась, взяла сумку и, толкая коляску, пошла на автобусную остановку.

Приехав в аэропорт и переговорив с представителями компании «Аэрофлот», она поменяла билет. Валентина сидела в зале, ожидая посадки на самолет.

                                          * * *

Эдуард собрал в пакет все найденные бутылки, положил в карман часы и портмоне, во вторую руку взял портфель и поднялся на третий этаж. В квартиру, которую он снимал.

Он отнес бутылки на кухню, к мойке, разделся и пошел в душ. Помылся, надел домашнюю одежду, присел на диван, положил перед собой на журнальный столик портфель. Взял портмоне, открыл. Достал две пластиковые карточки Дисконта, паспорт на фамилию Ефима Ромштейна. Посмотрев по другим отделениям, нашел две записки. Развернул одну и прочитал:

– Анна Ефимовна Вольная, Москва, Свешников переулок, дом 18, квартира 26. Так это и есть его дочь! Ладно, что во второй записке?.. Это коды. Завтра с утра посмотрю, что там делить.

Сложил все в портмоне, посмотрел, покрутил в руках и отложил в сторону. Пододвинул к себе журнальный столик, щелкнув замками, открыл портфель.

Доставая содержимое из портфеля и выкладывая все на стол, у него все шире раскрывались глаза от увиденного, аж челюсть отвисла.

В целлофановых файлах оказались акции предприятий. Разбирая файлы, Эдик записывал на тетрадном листе суммы каждого листа акций.

Когда он их разобрал, переписал все на лист и сел считать. Подбив сумму, посмотрел, почесывая затылок, на получившийся результат.

– 186 миллионов 968 тысяч 218 долларов США. Ничего себе! Он что, псих. Таскал с собой такие деньжищи. Ой, что-то и я разговорился, – прошептал Эдуард.

Перебрав по новой все акции, он переписал на листок предприятия, которые находятся в Израиле. Собрав все в портфель, стал смотреть, куда его убрать, чтобы не бросался в глаза с первого взгляда. Посмотрел на стул, на котором висели вещи.

– Да, подойдет.

Эдик поставил на стул портфель, прикрыл вещами.

– Завтра начну регистрировать акции.

Потом посидел, подумал:

– Надо вначале глянуть, что у нас на карточках. Если есть что-то, надо приодеться, а уж потом ходить. А то могут не понять, если я приду в таком виде.

Посидел еще немного, подержал лист с цифрами и названиями предприятий, покрутил его, свернул. Взяв со стола портмоне, раскрыл его и положил лист внутрь.

Взял со стола часы. Покрутил в руках. Посмотрев со всех сторон, примерил себе на руку. Защелкнул браслет.

– Великоват. Будут деньги, можно зайти и уменьшить, а пока…

Он убрал все в портмоне.

– Да, завтра день может быть переломным в моей жизни. Дожить бы до завтра.

Эдуард встал и пошел на кухню мыть бутылки…

Спал плохо. Всю ночь ворочался в постели. Утром, открыв глаза, сказал:

– Да, нищие спят спокойнее и крепче. Ну что, подъем, мой друг Горацио. Нас ждут великие дела. Так, кажется, у Шекспира.

Он встал, умылся, позавтракал тем, что было. Собравшись, положил портмоне во внутренний карман куртки и вышел из дома.

Проверив карточки, снял деньги, купил новую одежду, зашел в магазин, купил продуктов, в часовой мастерской отремонтировал часы и пошел домой.

Эдик поел, достал из портфеля акции. Акции местных предприятий положил в портфель, остальные собрал в целлофановый пакет и, осмотрев комнату, спрятал под мойкой. Взял портфель и пошел в магазин, где можно было сделать ксерокопии акций.

Сделав ксерокопии, стал ходить по предприятиям, регистрируя акции.

Обойдя несколько предприятий, уже вечером вернулся домой. Присел на диван. От долгой ходьбы сильно болела нога.

– Да уж, это только малая часть работы, которая мне предстоит. Единственное, что хорошо, завтра на счету могут появиться деньги – дивиденды за прошедший период. Это уже радует.

Так в течение 10 дней он обошел все предприятия, зарегистрировал акции. Когда вся работа была сделана, решил проверить банковский счет.

Утром зашел в банк. Вставил карточку в банкомат, которой мало пользовался, и проверил баланс.

– Да, господин миллионер, и как вам ваш счет? Надо узнать в банке, как я могу пользоваться картами за границей.

Эдуард взял номерок в авторегистраторе и присел на стоявший диванчик в холле банка, ожидая своей очереди к оператору.

Все выяснив, пошел по магазинам покупать вещи первой необходимости для поездки по странам, в которых находятся предприятия, куда можно вложить оставшиеся акции…

Прошло два месяца. Он решил за границей все вопросы и вернулся домой.

Первым делом Эдик пошел в банк и положил акции иностранных компаний в ячейку, в которой лежали израильские акции.

Отдыхая, он решал, что делать дальше. Пересчитал все деньги, полученные на счет с акций, и сумму акций, разделил ее на двоих. На эту сумму отобрал акции и средства со счета. Все записал на тетрадный листок и сложил его в портмоне.

– Все, теперь можно встречаться с дочкой Ромштейна. Завтра лечу в Москву.

                                           * * *

Посадка на самолет прошла спокойно, но, подойдя к своему креслу и устраиваясь, Валентина никак не могла успокоить Колю. Ему хотелось к иллюминатору, чтобы смотреть на птичек.

Посмотрев на малыша, Эдуард улыбнулся и сказал:

– Давайте с вами меняться. Садитесь с ребенком к окошку, а я сяду на ваше место.

– Спасибо вам, а то он никак не угомонится. Коленька, давай пересаживаться. Дядя уступил тебе место возле окошка. Будешь смотреть, как летают птички, если они вообще там летают, – сказала Валентина сыну.

Устроившись и немного успокоившись, они сидели и ждали, когда самолет взлетит.

В начале все было спокойно, но через полчаса после взлета Коля стал капризничать. Валентина не могла его успокоить.

– Иди ко мне, – сказал Эдуард малышу. – Мы с тобой будем играть.

Он протянул руки, чтобы взять мальчика. Коля посмотрел на него спокойным взглядом, как будто обдумывая, и протянул руки.

– Пойдешь? – спросила Валентина, удивляясь поведению сына. – Странно, ни разу ни к кому не шел. Иди.

Подняв ребенка, она передала его Эдуарду.

Они сидели с малышом и играли. В ладоши хлопали, разговаривали, стишки читали. Рассматривали портмоне, которое Эдуард вытащил и дал мальчику. Так они провели время, пока стюардессы не стали раздавать обед.

– Коленька, иди ко мне, сейчас будем кушать, – сказала Валентина, протянув руки, чтобы взять сына.

Коля ухватился за руку Эдуарда и сказал:

– Я с папой буду.

Валентина посмотрела на него удивленными глазами и сказала:

– Коля, это чужой дядя И он тоже будет кушать. Иди ко мне.

– Нет, я буду с папой!

Валентина посмотрела на него, потом сказала Эдуарду:

– Вы извините нас. Он не видел никогда своего отца, поэтому для него мужчина… ну…

– Устами младенца глаголет истина. Так звучит поговорка, – сказала сидевшая рядом женщина. – Признал отца.

– Ну что вы, женщина, ему любой мужчина сейчас кажется папой, – сказала другая дама, сидевшая впереди.

– Не скажите. Ребенок лучше всех чувствует. Их в этом возрасте сам Бог ведет. Подождите, все еще впереди, – сказала сидевшая рядом женщина.

Стюардесса принесла им обед, и все принялись за еду, отставив разговоры.

– Иди ко мне. Будем кушать, – повторила Валентина, потянувшись за малышом.

– Нет!.. Папа! – закричал мальчик и, повернувшись к Эдуарду, прижался к нему.

– Ну вот вам и ответ на все вопросы, – сказала сидевшая рядом женщина и продолжила есть.

– Коленька, иди ко мне. Дяде тоже надо поесть.

Валентина потянулась к Эдуарду, хотела взять малыша.

– А-а-а, папа! – закричал мальчик.

– Не надо. Мы с ним покушаем, – сказал Эдуард. – Не волнуйтесь, все нормально.

Он сел поудобнее, взял на руки малыша и стал его кормить.

Валентина сидела и смотрела на сына с удивлением.

Поев вместе с Эдуардом, мальчик запросился в туалет. Валентина встала, чтобы его отвести. Но он взял Эдуарда за руку и сказал:

– С папой.

И потянул Эдуарда.

Когда они вернулись из туалета, Валентина хотела забрать сына к себе.

– Иди ко мне. Пора поспать.

– Не-а. С папой, – ответил малыш и, прижавшись к Эдуарду, закрыл глаза.

Вскоре мальчик заснул. Эдуард устроился в кресле поудобнее.

– Вы уж извините нас. Давайте его мне. Он уже спит.

– Не нужно, пусть спит. И вы отдохните, а то у вас уставший вид. А я его подержу.

– Ну что вы, мы с ним просто всю ночь на улице просидели. Нас папа не принял.

И Валентина заплакала.

– Не надо. Прилягте и поспите, – сказал Эдуард, успокаивая ее.

Валентина, откинув кресло, положила под голову куртку, закрыла глаза и через минуту уже спала…

Стюардесса стала объявлять о подготовке к посадке самолета. Эдуард тихонько дотронулся до плеча Валентины и сказал:

– Просыпайтесь. Подлетаем. Скоро посадка.

Валентина, открыв глаза, посмотрела на Эдуарда и поднялась.

– Так крепко уснула… Вы извините… А Коленька спит? Что, и не просыпался?

– Нет. Пусть еще поспит. Потом разбудим, когда сядет самолет, – сказал Эдуард.

Валентина, поправив кресло, достала косметичку из сумки. Привела себя в порядок. Посмотрела на Эдуарда и на сына.

– Не представляю, что бы я без вас делала. Спасибо вам.

– Все нормально, – ответил Эдуард.

Самолет совершил посадку, и Валентина стала будить сына. Но он не хотел просыпаться.

– Не надо, пусть еще поспит. Пока выйдем, пока вещи получим, он и выспится.

– Ну как же вы? Вам собраться надо.

– А вы возьмите мою куртку, и все. Я потом ее надену.

И они вышли из самолета.

Получив вещи и выйдя в зал ожидания, они разбудили Николая и стали собираться на электричку.

– Вам куда ехать? Где остановитесь? – спросила Валентина, когда они устроились в вагоне электрички.

– Пока не знаю. Мне надо найти одну девочку. Дочь моего знакомого. Наверное, сначала где-то устроюсь, а уж потом буду искать.

– А мы домой…

И они, собравшись, пошли на выход.

Коля не отходил от Эдуарда. Но Валентина усадила его в коляску и пристегнула ремнем.

Ребенок рыдал, не желая расставаться с Эдуардом.

– Коля, успокойся. Поедем домой, – сказала Валентина, собираясь идти.

– Вам далеко ехать? – спросил Эдуард.

– Да нет. Мы на окраине живем.

– Давайте я вас провожу, а потом поеду устраиваться. А то он не успокоится.

Он подошел к коляске, взялся за ручку и сказал Коле:

– Ну что, поедем?

Малыш, видя, что коляску толкает Эдуард, успокоился, и они, собравшись, вышли на улицу.

                                           * * *

Устроившись в гостинице, Эдуард принял душ, переоделся и пошел в ресторан ужинать. Поужинав, он пошел в номер отдыхать. Посмотрел телевизор и лег спать.

Утром он позавтракал и поехал искать Анну. Адрес у него был. Купил в киоске карту, разобрался, как ехать, и пошел к метро.

Подойдя к подъезду, присел на лавку. Что-то его остановило.

В это время к подъезду подошла Екатерина Сергеевна.

– Вы в этом подъезде живете? – спросил Эдуард.

– Да. А ты кого, милок, ищешь?

– Мне Анна Вольная нужна. Из 26-й квартиры. Не знаете, она дома?

Женщина, посмотрев на него, подошла к скамейке, присела.

– А ты кто ей будешь?

– Да я, в общем-то, никто. Друг ее отца. Весточку ей привез.

– А что ж отец-то сам не приехал?

– Беда с ним. Помер он.

– Да? Ну, значит, они там уже встретились. Анна тоже три месяца назад, померла. Дитя жаль. Сиротой осталась.

– Померла? Молодая ж девчонка.

– Врачи сказали, что передоз.

– А что за дите? У нее что, ребенок есть?

– Да. Девочка. Лизочка. Хорошенькая такая девчоночка. Теперь сирота. Не знаю, есть ли еще какие родственники. В квартире какая-то дивчина поселилась. Может, и родственница. Не знаю.

– А как эту дивчину увидеть?

– Так дома она. Спит небось. Шум и музыка на весь подъезд допоздна были.

– Да? Пойду узнаю.

Эдуард встал и пошел к подъезду.

Дверь квартиры долго никто не открывал, но потом послышался голос:

– Вам кого?

– Да вас, наверное. Вы родственница Анны Вольной?

Дверь открылась, на пороге показалась девушка лет 20, среднего роста, в халате и тапках на босую ногу, с распущенными волосами. Большие серые глаза смотрели на Эдуарда, как будто спрашивая: «Чего тебе надо?».

Она спросила:

– А вы кто будете?

– Да я, собственно, по просьбе ее отца. Повидаться.

– Ну так Анна-то померла.

– Отцу не сообщили. Он и не знал. А где ее ребенок? Дочь ее где?

– В детдоме, где ж еще.

– А как найти? В каком детдоме?

– В Вознесенске. В пригороде. Там он один.

– А вы кто ей будете?

– Я? Племянница. А что?

– Нет, ничего. А девочку на воспитание вам не отдали?

– А зачем? Ей и там хорошо.

– Ясно. Спасибо. До свидания.

Эдуард повернулся, хромая, пошел на выход из подъезда.

На первом этаже встретился с Екатериной Сергеевной.

– Все слышали? Ей, говорит, и там хорошо. А сама в ее квартире живет. У, сволочь. И ее мамаша, видно, такое же была дерьмо, – со злостью говорил Эдуард.

– Что планируешь делать?

– Поеду в детдом. Повидаю ребенка. А потом буду думать.

– Если чего надо – заходи. Я в 27-й квартире живу. Может, чем помогу.

Поговорив, он оставил свой номер телефона и ушел…

Эдуард ехал в электричке, а мысли в голове вертелись одна за другой, обгоняя друг друга. «Что делать? Как быть? Отдать все деньги родственникам? Они их растратят, и Лизе ничего не останется. Как быть?»

До детдома добрался быстро – его в поселке все знают. Дорогу показали.

Проходя мимо магазина, зашел. Накупил сладостей, игрушек и пошел в детдом.

– Мне бы повидать Лизу Вольную, – сказал он женщине, открывшей ему дверь.

– А вы кто будете ей?

– Я знакомый ее деда. Просил повидать.

– Вам сначала с заведующей надо поговорить.

– А как ее увидеть?

– Сейчас спрошу. Жди.

И она ушла.

Через пять минут дверь открылась. На пороге стояла женщина высокого роста, крепкого телосложения, с большими руками, сложенными на груди, и длинными пальцами, хлопающими по рукаву халата.

– И чего вы хотите? Вы человек посторонний для девочки. Что вам от нее надо?

– Честно говоря, я ей никто. Но дед просил повидать. Вот я здесь игрушки, сладости купил. Ребенок же. Извините, как вас звать?

– Вера Сергеевна. И это все, чего вы хотите?

– А что еще надо?

– Да просто подумала, что вы родственник. А то тут одна дама приходила… Убить бы эту сволочь!

– Да? А что за дама?

– Сказала, что родственница. А забирать ребенка не хочет.

– Ну-ну… Можно мне Лизу увидеть?

– Пойдем. Маша, возьми у него пакеты. На обед детям разделите.

Отдав пакеты, они пошли в зал, где играли дети.

На ковре, расстеленном на деревянном полу, сидели дети. Играли с игрушками, многие из которых были сломаны.