Не называй его Титаником

Прибытие вождя кпелле было обставлено карнавально. Звук тамтамов издалека извещал о приближении туземного гостя. С барабанным боем эскорт вошел на территорию ранчо. Раскрашенные татуировками, увешанные дикарскими прибамбасами, воору-женные ружьями – соплеменники вождя походили на каменные изваяния. Их непроницаемые лица говорили о серьезности мероприятия. Сам Фолами был облачен в цивильный костюм и выглядел весьма респектабельно. Независимый взгляд соответствовал его настрою. Взмахом руки вождь остановил громовые удары барабанов.

Картинное шествие вызвало улыбку мистера Хилла. Свойственно своему характеру хозяин добродушно, в полголоса, подшутил: «Вождь уже примеряет dress code государственного чина. Ну что ж… Поддержим его амбиции»

И пошёл навстречу гостю.

– Рад, рад. Такой гость в моём доме – честь для меня.

В сопровождении хозяина Фолами горделиво прошествовал к укрытию под тентом. Расположившись в тени навеса, вождь осмотрелся и выжидательно посмотрел на мистера Хилла.

– Что привело великого вождя… – деланно серьёзно поинтересовался хозяин.

– Государственные проблемы, – важно ответил вождь.

– Серьезная причина. Обсудим наши дела, но позже. А прежде… – мистер Хил показал на стол, уставленный различными кушаньями, и многообещающе произнес: – Покушаем, а потом и поговорим. Хорошее настроение должно приличествовать важному разговору.

И как обычно, для поднятия тонуса в переговорном процессе, из хозяйского дома грациозно выплыла Эйо. Поставив поднос с напитками перед Фолами, изогнувшись подобно пантере, показав свой великолепный стан, кошачьей поступью прошествовала перед родственником. Вождь кпелле расплылся в улыбке. Хороший всё же презент он сделал белому другу.

Мистер Хилл хмыкнул.

Пропустили по стаканчику виски, покушали, снова пропустили… и заговорили:

– Хочу быть президентом, – безапелляционно заявил Фолами.

– Откровенно, – усмехнулся мистер Хилл.

– Нужны деньги, – решительной тональностью изложил вождь кпелле свою теорию продвижения к государственности.

– Деньги дадим, а что будем иметь мы…

– Землю. Ведь вам нужна та земля?..

– Не будем играть в кошки-мышки: земля нужна и то, что в той земле есть.

Долго обговаривать договорные условия не пришлось. За обещание поддержки Фолами в его державных помыслах, мистер Хилл получил в бессрочную аренду земли в округе Мукубу. Бонусы за рудные залежи со многими если… были тоже полюбовно согласованы. Вместо личной подписи вождь приложил к договору сразу два больших пальца, для пущей важности своей персоны. Джон в этом переговорном процессе обозначил себя беспристрастным наблюдателем. С Максом Хиллом их договорённости были закреплены при регистрации общей компании. А с Фолами судовладелец все вопросы решит самостоятельно. Джон не раз убеждался, что Макс Хилл – партнёр опытный и надёжный, и, как говаривал тот про себя, проверенный африканским временем. Вождь, собственно, и вёл переговоры с ним. Наблюдая подобные мероприятия, Джона удивляло умение судовладельца все мысли визави направлять в русло своих интересов.

И сейчас Джон в этом ещё раз убедился.

А будущий диктатор, удовлетворённый бартером, развалившись в плетенном кресле, сосредоточенно рассматривал испачканные ваксой пальцы. Казалось, что кроме этих самых пальцев, которыми вождь закрепил важное поручительство, его больше ничего не интересует. Не прекратив изучать персты, Фолами надменно, будто уже получил государственный чин, вдруг обратился к Джону:

– Пич, когда ты готов отправиться к Мукубу?

Переглянувшись с мистером Хиллом, Джон уверенно сказал:

– Хоть сейчас.

– Готовься.

– Но готовы ли воины кпелле идти к грохочущей горе?.. В прошлый раз Тафари их остановил. Пришлось прервать поход.

– Пойдут. Ты стал для воинов кпелле авторитетом. Да и мне надо знать, что вы найдёте в моей земле. Как это у белых говорят: «Доверять хорошо, слишком доверять – опасно».

– В нашей земле, – уточнил мистер Хилл.

Фолами посмотрел на Хилла, будто тот говорит не по существу.

Проводив высокого гостя под громыхающие барабаны и гортанные выкрики его свиты, символизирующие победу, судовладелец, потирая руки, довольно произнес:

– Ну что ж… Земля в округе Мукубу наша. Ну, а насчёт того, что в ней найдём… Это уже будет найдено на нашей земле. А вождь опять показал, не такой он уж и наивный. Теперь нашего друга надо на государственный трон посадить.

– Выборы через три месяца. Претендентов много. Как бы кандидаты резню не устроили – обеспокоенно высказался Джон.

– Меры безопасности приняты. А у вождя кпелле вполне преобладающий шанс перед другими желающими поменять туземный вигвам на президентский. Фолами – прямой потомок одного из free men of color, а это в нынешнем раскладе поднимает рейтинг вождя кпелле. Да и авторитет его после последней войны укрепился. Вот и будем лоббировать восхождение Фолами к высокой власти. Свой рулевой у власти в нашем намечающем бизнесе – это большая составляющая успеха.

– Думаю, ваша интуиция вас не подведёт.

– Интуиция – это опыт. А ему я доверяю.

– А я доверяюсь вам, – искренне произнёс Джон.

– Ну, раз так, тогда я возлагаю на себя руководящую и направляющую роль, – улыбнулся Хилл.

Мотивированный приобретением нужной земли Мистер Хилл не стал откладывать свой интерес в долгий ящик. Пока Макубу продолжала взрываться решили ревизовать округу у ручья, где Джон нашел первый самородок.

В этой экскурсии были учтены практические навыки предыдущих походов. В этот раз Джон запросил у Фолами больше воинов. Часть из них будет охранять отряд, другие – проводить раскопки. От четвероногого спутника Джон отказался. Всё-таки непредсказуемый ослиный характер в прошлый раз его очень напряг. И по тропическому лесу уже продвигались уверенно, как по прочитанной книге. Джон уже не вздрагивал от крика обезьян, которые, раскачиваясь на лианах, перелетали с дерева на дерево. Не раздражало стрекотание цикад. Да и удушливый смрад не так сильно угнетал.

Выйдя к знакомому водопаду, Джон сразу указал на начало исследования.

– Поднимаемся к истоку водопада.

Цепочкой направилась к нагорью. Поднявшись наверх, оказались на равнине. По ней протекала река, которая и ниспадала вниз потоком воды, в ручей, где Джон нашёл первый природный дар.

Осмотревшись, Джон наметил: «Надо идти вверх по реке. Прощупать её». В реке, как не надеялся Джон на удачу, ничего не нашли. Пройдя несколько миль уперлись в заросший папоротником холм, под которым скрылась речка. Расположившись лагерем у заросшей возвышенности, Джон вместе с Симбой стал обследовать место исчезновения реки. Кругом заросли папоротника, а холм оказался заросшей пещерой. Вход в неё показал удав, вальяжно вползавший в заросли папоротника. Но вползти в своё убежище рептилия не успела. Симба перерубил удава пополам. Распугав галаго и змей, кпелле освободили проход от растительности. Своды тоннеля позволяли продвигаться почти не сгибаясь. Освещая проход факелами, двигались осторожно, осматривая внутрен-ности подземелья. По всему было видно, что эта пещера никогда не была пристанищем человека.

Двое кпелле, идя впереди, расчищали дорогу от всякой предсказуемой и непредсказуемой нечисти.

Висящие вниз головой летучие мыши, освещенные факелами, сорвались и с шумом, рассекая воздух, заметались по пещере.

Джон остановился. Его привлекли звуки, напоминающие шум воды. «Вот и пропащая река нашлась». – Перегнав Симбу, Джон быстрым шагом направился вперед, не тревожась о безопасности. Но верный страж, ухватив белого друга чуть ли не за шиворот, остановил. «Я впереди» – и мачете срубил свисающего с потолка пещеры огромного крылана. Идти пришлось недолго. Освещенное факелами пространство оказалось гротом. Площадка подземной ниши была покрыта небольшими лунками, походившими на маленькие кратеры. Некоторые из них были закупорены, будто сосуд пробкой. Джон попытался расковырять одну из воронок. Грунт оказался твердый, точно зацементированный. Вскоре вся поверхность грота была покрыта мелко зернистой стекловидной породой. И вот в свете факела в одной из воронок заискрился камень, похожий на сгусток крови. Размером с небольшое яблоко минерал вызывал завораживающее действо. Красные брызги, отражаясь в свете пламени, заплясали на стенах грота. «Вот оно чудо», – с придыханием подумал Джон. Аккуратно завернув минерал в ткань, он положил его в потайной карман. Находка подталкивала Джона продолжать раскопки. Пустоты, напоминающие кротовины, уходили по наклонной вглубь земли. Кпелле, подчиняясь указаниям Джона, рьяно раскапывали нижний проход. Светлые полосы магмы указывали на вулканическое происхождение подземного грунта. Внизу прорытого туннеля просматривались блики. Явно слышался плеск воды. Симба и вслед за ним Джон по наклонной скатились вниз. Джон осмотрелся. Спрятанная в глубинах недр река открылась сверкающей поверхностью. В свете факелов водная гладь искрилась мерцающими бликами. Ощупав шестом дно реки, Джон убедился в её мелководье. Словно минер, Джон рукой провел по дну. Камень, который он поднял, брызнул радужными искрами. Отполированный течением минерал казался неосязаемым. Чтобы его не выронить, Джон сильнее сжал кулак. Понимание, что в руке находится целое состояние, дало ощущение лёгкой эйфории. Джон вгляделся в мелководье реки. Сквозь прозрачную толщу воды, словно солнечные зайчики, искрились и переливались камушки различной величины.

Обследовав местность, Джон осознал, что открыл кладовую природных сокровищ.

В прибрежной отмели блестели кристаллы зеленого, сиреневого, желтого цветов. Казалось, что здесь схрон всех разновидностей драгоценных камней.

За неделю изнурительных работ воины Фолами выскребли все дно драгоценной реки. Добыча оказалась впечатляющей.

Оставив охрану у пещеры, Джон в приподнятом настроении вернулся на ранчо.

Держа в пригоршне сверкающее разноцветие, Макс Хилл уже не сомневался, что обнаруженные минералы – не случайная находка, а огромные природные залежи. Это открытие вызвало душевную эйфорию.

Но радужный настрой померк в очередных племенных распрях. Алмазный слух взорвал временно затихшее перемирие воинственных вождей. Предводителем путча стал людоед Бхош, племя которого с драгоценной земли согнала разгневанная Мукубу. Каннибал поклялся съесть вождя кпелле, якобы виновного в проявлении гнева Тафари. С недовольством правления Фолами выступили и другие вожди. Надо отдать должное вождю кпелле в готовности противостоять воинственным кланам. Однако в этот раз свою лепту в племенной бунт внесли и заграничные спонсоры, поддержав ополчившихся на Фолами вождей. В этой кровавой интифаде белым пророчилась судьба капитана Кука.

– Довоюются безмозглые… – раздосадовано выговаривал судовладелец. Джон никогда не видел партнёра в таком нервозном состоянии. – Не вовремя, не вовремя… – стукнул кулаком Хилл.

– Миротворцы что-то не очень спешат с конституционными гарантиями…. Какие у нас планы… – обеспокоенно поинтересовался Джон.

– Я никуда. А за себя ты сам решишь.

Нервозность подпитывалась призывами с того берега океана. Белым предлагалось покинуть демократическую Либерию.

Но Джон тоже не спешил покинуть взбунтовавшую страну. «Сколько раз такое было. Может и в этот раз обойдётся…». Сомневающихся было немало: одни уже утратили корни в родных краях; другие здесь обрели кровные узы и разрывать их не собирались; третьи, как мистер Хилл, не могли оставить «своё». А это «своё» стоило того, чтобы бороться за него. А бороться Макс Хилл может. А Джон…

Находясь в томительной неопределённости, Джон получил депешу от мистера Мура: «Возвращайся». Это послание ещё больше внесло разброд в его несобранное сознание. Вердиктом стала подкосившая Джона немочь. Прожив более десяти лет среди мух цеце и комариной рати он как-то умудрился не подхватить ни одну из африканских нечистей. А тут его свалила лихорадка. Джона в бессознательном состоянии доставили на судно. Отправляя с ним Нкиру и Симбу, мистер Хилл произнёс: «Мы ещё увидимся».

Океан будто сочувствовал Джону. Морская поверхность была спокойной, гладкой, будто по ней прошлись горячим утюгом. Небо ясное, сверкающие лучи утреннего солнца скользили по океанскому простору. Голубовато-зеленые блики волн воздействовали убаюкивающе. Окуренный снадобьями, которыми пропитала его Нкиру, Джон вдыхал морской воздух, как эликсир бессмертия. С каждым днем, проведенным на солнечной палубе, ему становилось лучше. Уже через неделю Джон почувствовал такой прилив сил, что готов был окунуться в любые приключения. Но в памяти всплывали жуткие часы предыдущего плавания. Джон дрогнул. Всматриваясь в горизонт, он пытался увидеть приметы, предвещающие памятный шторм. Но радужное сияние солнца полностью развеяло признаки пугающей стихии. Только упавшая к ногам Джона крылатая рыба вызвала дежевю того путешествия. Скользя и увиливая от неловких попыток Джона ухватить её за хвост, та сильным рывком выбросилась за борт.

– Все хотят жить, – усмехнулся Джон. И глубоко вдохнул океанский бриз.

Встреча с мистером Муром была безрадостной. Маска равнодушия неприятно поразила Джона. От энергичного предпринимателя не осталось и следа былой прыти. А ведь Джону казалось, что даже на смертном одре в глазах этого авторитарного человека не померкнет властолюбие. Наклонившись над ослабевшим родственником, Джон вдруг в его глазах увидел вспыхнувшее оживление. Ранее разносившийся по цехам придирчивый голос мыловара сейчас трансформировался в сиплое шипение: – «Здесь». Безвольная рука скользнула по подушке. Джон осторожно вытащил бумажный пакет. Всё достояние мистера Мура было отписано ему. Джона это волеизъявление не шокировало. Пол Мур не раз на подъёме бизнеса признавал достойный вклад Джона: «Дерзай. Для себя стараешься. У меня кроме тебя наследников нет. Всё будет твоё».

Джон с болью смотрел на умирающего родственника. Теперешнее состояние мыльного олигарха не вязалось с прежним мистером Муром, ранее от крика которого бросало в дрожь. Что же может сотворить эта неблаговидная болячка по имени «смерть».

Мыльное производство мистера Мура, развернувшись сотней филиалов во многих городах Америки, приносило устойчивый доход, при котором можно позволить не думать о дне насущном. Управлял всем хозяйством мистера Мура англичанин Генри Дорман, преданный хозяину и делу. Будучи компаньоном мистера Мура Джон познал этого честного и знающего хозяйственника. Приняв на себя финансовый контроль, управление производством Джон за Дорманом.

Эйфория многомиллионного наследия не изменила финансовую идеологию Джона: «Деньги должны делать деньги». Эта денежная философия подпитывалась десятком замыслов Джона. Но он понимал, что в городе, в котором он чувствовал себя варягом, для реализации этих замыслов надо стать «своим». А чтобы возвести себя в этот ранг, нужны связи. А кто в этом городе сможет его продвинуть… В памяти, кроме двух близких людей, больше никто не отметился. Зато память воскресила события последнего года его пребывания в этом городе. И от щемящих воспоминаний сердце мучительно застонало. Такое состояние он прочувствовал, когда отец Клер передал ему последнее послание от дочери.

Азарий… Как он не подумал об известном посреднике… Вот кто может стать проводником в деловые круги нужных ему людей.

Проведя монографию жизни и деятельности торговца Джон убедился: лучшего посредника в новом начинании ему не найти. С безупречной репутацией хваткий трейдер имел огромные связи в финансовых кругах. Но как подступиться к опытному дельцу… И тут же обожгли смятенные мысли: «А захочет ли отец Клер видеть меня…Что он думает обо мне… Как произойдёт их встреча…». Из сведений о торговце Джон также узнал, что последнее время Азарий посредническими делами активно не занимался. Так, от случая к случаю, как говорят – «ушел в себя». Для поддержания материального баланса перекупщик держал небольшой магазин под названием «Всё для души».

Зайдя в лавку, Джон услышал звук колокольчика. Знакомый перезвон напомнил далекое прошлое: мыльную лавку мистера Мура, в которой молодой продавец увидел свою первую любовь.

Из-за прилавка показалась седая лохматая шевелюра. Джона охватила легкая напряженность. Потухшие глаза старого еврея явно выражали непроходящее горе. Остановив свой взгляд на посетителе, лавочник ни взглядом, ни одним мускулом лица не выразил признания их прежнего знакомства.

– Проходите. Могу предложить товар на все случаи жизни. Здесь вы можете порадовать себя антикварными сувенирами и приобрести современные штучки. Товар поступает из разных континентов, – заученно произнёс торговец.

По чуть заметному дуновению напряженности Джон понял, отец Клер его узнал.

Джон кивнул, обозначив согласие с анонсом предлагаемого товара. Он с неподдельной интересом стал осматривать содержимое торговой лавочки. Некоторые вещицы действительно были раритетными. И их содержание вызывало интерес. Джон взглядом поискал витрину с ювелирными изделиями. Подойдя к стеклянному киоту, он пригляделся к товару. Внимание привлёк браслет.

Джон заинтересованно произнёс:

– Камни красивые.

Индийские голубые алмазы … – без торгашеской прыти произнес хозяин лавки. Чувствовалось, что мысленно он был в другом месте.

– Алмазы не крупные. Но изделие смотрится изящно. У вас много подобных изделий?..

– В основном продажа дорогого товара происходит путём посредничества.

Джон встретился с внимательным взглядом Азария. Промелькнуло сомнение: «Пойдёт ли Азарий со мной на партнёрский контакт».

И решил открыть свой интерес.

– А что вы можете сказать об этом камне…– и открыл перед торговцем небольшую коробочку. Мимолётный взгляд на кристалл и пронзительный на Джона. Поняв подоплёку взгляда, Джон, улыбнувшись, сказал: – Криминала нет.

Было видно, что камень заинтересовал Азария. Пытливый взгляд лавочника выражал и осторожное отношение к предъявителю столь деликатного товара, и неимоверный интерес к редкостному камню.

– Камень, знаете ли… необыкновенный. Я бы сказал редкостный.

В уставшем от жизни человеке проснулся азарт профессионального торговца. Глаза оживились, да и весь его облик принял деловой настрой.

И, будто у незнакомца, лавочник поинтересовался.

– Как Вас…

– Джон, Джон Форвард, – представился Джон.

– А я Азарий, сын Беньямина, – назвался торговец, как обычно представляются старые евреи.

Из этого диалога могло показаться, что эти два человека никогда не были знакомы.

– Мистер Форвард, что привело вас ко мне?.. – Вопрос был задан категорично и требовал однозначного ответа.

– Зная ваш профессионализм в посредничестве, мне нужны связи для продажи таких камней.

– Камень, что вы показали стоит больших денег. И покупатель должен быть состоятельным, очень состоятельным человеком. В моем посредническом списке такие имеются. Вы сказали «камней…» Могу я предполагать, что у вас есть ещё подобные камни…

– Да, у меня имеются такого рода камни.

Азарий окинул Джона взглядом, в котором отсвечивалась живость.

– Могу я посмотреть на них…

– Я буду вас ждать завтра, в 10 часов, – почтительно произнёс Джон и подал визитку. Торговец услужливо раскланялся, но тут же спохватившись, обратился к направляющемуся на выход Джону:

– Простите, мистер Форвард, неужели вам ничего не приглянулось в моем душевном заведении… Мне показалось, что вас заинтересовали эти два канделябра.

Ансамбль из пары, мужчины и женщины африканской расы, был искусно выполнен и смотрелся эффектно. Джона удивила прозорливость Азария. Торговец точно приметил заинтересованный взгляд Джона на раритетных светильниках.

Джон улыбнулся.

– Упакуйте их.

– У вас отличный вкус. Светильники действительно стоят внимания. Они украсят ваше жилище своей изысканностью.

Джон благодарно поклонился.

Азарий, сын Беньямина ответил тем же.

На следующий день, ровно в 10 часов, Азарий сигналил о своем приходе. Увидев перед собой природного туземца (на котором была только короткая юбка-запашка), торговец почувствовал некое смятение. Симба с непроницаемым лицом провел лавочника в дом. Джон встретил гостя приветливо. Проведя торговца в гостиную, хозяин показал на стол, на котором в коробочках поблескивали кольца, подвески и различные сувениры. Затаенное дыхание торговца показывало на его повышенный интерес. Осторожно взяв одно из колец, Азарий, прищурив глаз, некоторое время всматривался в изделие. То, что кольцо произвело на того впечатление, было видно по его затаённому дыханию. Осторожно положив кольцо на ту часть гладкой поверхности стола, по которой скользили лучи солнца, крутанул… Сверкающий поток фейерверком брызнул в разные стороны. Часть бликов радужным отражением застряло в глазах лавочника. Но контрольное действо на этом не закончилось. Взяв, наугад, одно из изделий, им оказался браслет, Азарий со знанием дела стал осматривать его лупой. Педантично разгля-дывая каждый камушек в браслете, он ногтем мизинца поскабливал по их поверхности. Джон с интересом наблюдал за манипуляциями антиквария. Блеск в глазах и восторженное покачивание головы говорило об эмоциональных чувствах того. Освидетельствование завершилось легким выдохом торговца.

– Эти изделия украсят самый изысканный ювелирный салон, – сведуще сказал лавочник. И авторитетно добавил: – А ведь камни африканские.

– И как вы определили, что камни африканские.

– Я видел подобный камень у человека, который ведёт крупный ювелирный бизнес. Как пояснил обладатель того камня, подарила ему африканская птичка.

Джон удивлённо повёл бровью.

– В прямом смысле. Тот ювелир ещё и страстный путешественник. Как-то путешествуя по Африке он увидел в реке фламинго. В клюве птички блеснул предмет. Любопытства ради ювелир приблизился к красивой птице. Пересказывать в каких красках описывал тот африканского пернатого не буду, сразу повторю эпилог его рассказа. Выйдя из речки, птица прямо ему под ноги выплюнула блестящий предмет. Камень не шёл в сравнение с другими, кои я видел раньше. У него особая цветовая гамма. На просторах ювелирного предпринимательства оные камни редки.

– Ну, вот и ускорьте их появление, – значительно произнёс Джон.

Посмотрев на Джона, посредник сказал:

– Алмазы, конечно, удивительное явление. Но сами по себе они не определяют свою ценность. Драгоценность камня – в их огранке. А эта работа… – торговец светящим взором окинул восхитивший его браслет, – превосходна. Обычно говорят «мастер – «золотые» руки, а этот – особого дара.

– Такой мастер перед вами. – Джон горделивым взглядом посмотрел на Нкиру.

Азарий с любопытством посмотрел на чернокожую девушку и решительно сказал:

– Мистер Форвард, я готов представлять вас в респектабельных домах. Конечно с вашими превосходными изделиями.

– Замечательно. Остаётся закрепить наше сотрудничество документально.

– Мой бонус будет зависеть не только от цены за проданное изделие. Процент будет начисляться и со статуса клиента. – Сказано было со знанием своего места в деловых кругах.

– Я согласен, – удовлетворённо произнёс Джон. – И искренне вам благодарен за согласие на партнёрство.

Прощаясь, Азарий душевно произнёс:

– Спасибо, Джон. Я видел Клер счастливой.

От неожиданного отзыва у Джона защемило внутри.

Глядя вслед Джону, Азарий оптимистично вздохнул. А ведь только вчера он пенял на свой возраст, который стал для него насущной проблемой. Года поубавили прыть, что напрямую отразилось на финансовом благополучии. Было над чем задуматься. И вот… Предложение Джона вписалось в повестку умозаключений старого посредника. Время, будто, повернулось вспять. Азарий воспрял. С деловой активностью он взялся за исполнение новых договорных обязательств.

Пересмотрев свой обширный каталог нужных людей с большими финансовыми воз-можностями торговец остановился на Уокере-младшем. Со старшим Уокером, известным банкиром, у Азария были давние деловые отношения. Многих финансовых промышленников торговец свел с главным денежным воротилой, приумножив капиталы обеих сторон. Но сейчас отец-банкир отошел от дел. И только вывеска на банковских фасадах напоминает о его значимости. Во главе огромного банковского концерна Уокеров встал сын, единственный наследник. Остановиться на кандидатуре Уокера-младшего Азария подтолкнул всплывший в памяти эпизод. Как-то придя к мистеру Муру по делам, он встретил у того Дэвида Уокера. Это было по истечению двух лет после отъезда Джона. Дэвид Уокер интересовался у мистера Мура его молодым родственником, объясняя свой интерес школьной дружбой. Младший банкир сетовал, что до сих пор они не встретились. И просил мистера Мура сообщить координаты Джона Форварда.

Вот и представился случай свести друзей. И напомнить о себе в элитных кругах.

Через неделю Джон получил приглашение посетить банк «Bank Walker & son».

Служащий банка проводил Джона в кабинет босса. Открыто улыбаясь, навстречу поднялся молодой джентльмен.