Китаец. Незримая война

– Так, баоцзы мои! – скомандовал генерал-лейтенант. – Майор Гаврилин, подполковник Верхоглядов и полковник Березин, вы свободны. Полковник Назаров, вы останьтесь! Иван Андреевич и Сергей Анатольевич, вы тоже останьтесь, – вежливо приказал Мартов полковникам Крыленко и Минину.

Когда офицеры вышли, Мартов достал из своей папки с бумагами медсправку.

– Так, Алексей Петрович, – сказал генерал, обратившись ко мне. – Вы у нас, как я понял, переболели коронавирусом?

– Так точно, без симптомов все прошло, даже температуры не было.

– Выходит, бояться особо нечего, а это значит, что мы должны спланировать твою встречу с «Водяным». И полковники нам помогут.

– Можно просьбу, товарищ генерал?

Я встал с места.

– Слушаю.

– Товарищ генерал, сейчас с этой самоизоляцией все закрыто, мне бы букет роз организовать белых, штук 15, и парочку киндерсюрпризов детям, – обратился я к генералу со своей личной просьбой, понимая, что до глубокого вечера я буду занят. – Деньги я дам, – и я запустил руку в нагрудный карман за портмоне.

В Древнем Китае даже цвета имели символическое значение. Синий, по представлению китайцев, воплощал покой и мир, красный – буйную радость и счастье, желтый называли цветом государя, он был источником силы и богатства, белый олицетворял скорбь. Здания оркашивались в строгом соответствии с этой символикой. Крыши императорских построек ожидаемо были желтыми, крыши пагод в парках и садах были, как правило, синего цвета. Значение придавалось и расцветке одежды. Так, когда император молился небу, он был одет в одеяния голубого цвета, при молитве земле – желтого, солнцу – красного, луне – белого. Супруге нравились белые розы, жили мы не в Китае. Поэтому я решил пренебречь символизмом цвета и порадовать жену.

– Считай, что сделано, не надо денег, – генерал показал жестом, чтобы не доставал портмоне.

Он вышел на 5 минут и по возвращении подмигнул, мол, «оки-доки». Я поблагодарил генерала за заботу, и мы продолжили.

– Иван Андреевич, въезд в Китай для иностранцев сейчас закрыт, как нам миновать эту сложность? – обратился генерал к резиденту ГРУ в Китае в недавнем прошлом.

– У нас есть тоннель из Градеково в Суйфэнхэ, может, по нему? – предложил Иван Андреевич.

– Нет, – резко ответил Минин, – лучше забросим с парашюта. Или лучше из пушки выстрелить? – не успел он договорить, как оба полковника рассмеялись, словно ждали этого целый день.

– Ха-ха-ха, Петросяны, – я махнул рукой и отвернулся вполоборота от стола.

– Не обижайся, полковник, мы в шутку, – Минин обошел стол и сел рядом со мной, похлопав по плечу.

– Авиа отпадает, есть вариант через фуры, они у нас ездят без проблем. Гродеково, Поярково, Нижнелененское, Покровка – эти все закрыты, это не вариант, – Иван Андреевич сверялся с данными из папки. Затем достал карту и разложил на столе для наглядности. – Турий Рог – Мишань, – полковник Крыленко смотрел внимательно на карту, водя пальцем сначала по нашей, российской стороне, а потом по китайской. – Пограничный – Суйфэнхэ, Полтавка – Дуннин. Значит, сейчас гляну: так, Турий Рог – Мишань – пропускной рабочий режим с 11 до 19 часов, Пограничный и Полтавка – с 9 до 21 часа. Поедем через Полтавку, у нас там свои люди на той стороне, пойдем перед самым закрытием, сложностей не будет никаких, проскочим, там вас подберет наш человек из Шэньянского консульства. Единственное, надо будет незаметно к нему в машину заскочить, но это мы организуем. Дело техническое, сложностей нет никаких. Предлагаю лететь через три дня спецбортом в Артем, на авиабазу Центральная угловая, далее на машине до Покровки, закладываемся и к часам 19 катим на переход до Дуннина и дальше до Муданьцзяна, там пересадка в нашу машину, оттуда в Шэньян, часов семнадцать катить. Отдыхаете малость и дальше, на маршрут, сутки на машине до Уханя, вернее, до его пригорода.

– Это почти двое суток в дороге? – спросил Минин, присвистнув.

– Да, – протяжно ответил Иван Андреевич, внимательно вглядываясь в карту, как будто продолжая что-то высчитывать. – Сейчас зайти можем только через Полтавку, ну и учитывайте, что передвижение на автомобиле. Был бы самолет, ясно, было бы быстрее. Так что автомобиль. Слушай, ну а что? Ляжет и будет спать, сил набираться. Границу пересечет, там уже можно более-менее спокойно себя чувствовать, контроль, нам передают из Китая, сейчас умеренный, правда, в Ухане очень много журналистов, посольские всякие крутятся, поэтому надо внимательно. Контрразведчики секут фишку. Но внутри Китая мы снабдим дипдокументами, в самолет, правда, по ним соваться нельзя. Документы так, на всякий случай, проверку-то выдержат, но лучше, чтобы не проверяли. Быстро провести встречу и обратно. Там задерживаться не рекомендую, чем быстрее все пройдет, тем спокойнее.

Генерал согласно покачал головой.

– Полковник, вы принимали данные о вербовке «Водяного»?

– Да, – ответил Минин.

– Как думаете, – продолжил генерал, – почему такой странный пируэт, год не выходил на связь, и тут на тебе, ультиматум?

– Он говорил про коронавирус, но мне неясно, какое он, химик, имеет к нему отношение? – задумчиво произнес полковник Минин.

– Я тоже об этом думал, – подключился я к разговору. – Может, там несколько лабораторий? А может, просто подстава? Ну бред какой-то – спустя двенадцать лет вытаскивать человека? Может, он умер уже?

– Нет, я не думаю, что подстава. Он передал нам совсекретных сведений на три, а то и на четыре расстрела. К тому же мы приучили его к деньгам. Сначала все шло на страхе, а потом он во вкус вошел, нет, считаю вероятность подставы минимальной, – уверенно рапортовал Минин.

– Короче, надо разбираться, тебе предстоит скататься, выяснить, что там за такая ценная информация, – сказал генерал и встал из-за стола.

– Китайцы уже официально обвинили американцев, что это они закинули им этот «подарок». Мы никакие операции, насколько мне известно, кх-кх, – кашлянул генерал на этих словах, – не проводили, поэтому версии две: либо американцы, либо утечка реально у самих китайцев.

– А «Вектор»? – поинтересовался я. Все словно пропустили мимо ушей мой вопрос.

Это показалось странным, то есть, выходит, никого не интересовало, откуда вирус, главный интерес был в том, что нам приготовил китайский агент. Сложилось впечатление, что упоминание вирусного центра «Вектор» ни у кого из присутствующих энтузиазма не вызывало. Вроде тема есть, и ее вроде нет.

– Узнай, насколько плотно он занимался этой заразой и занимался ли вообще. Дело опасное, но не в плане заразы, ты переболел, должно быть все нормально. Опасное в том плане, что Китай и США вряд ли сознаются. Даже если у китайцев произошла случайная утечка, они вряд ли скажут, – Мартов поднял обе брови и цвиркнул губами. – Разведка США уже обвинила Китай в сокрытии реальных цифр эпидемии.

– Ну, статистика дело такое… Уж лучше скрыть, чем подвергать панике страну, – глядя на Мартова, сказал я.

– Мне кажется… – раздался телефонный звонок, я замолчал. Разговора слышно не было. Опытный генерал прижимал трубку близко к уху, как я в кабинете при моем подчиненном, майоре Мингере. Разговор получился короткий: «да», «выясню», «так точно».

– Если след идет из США, – положив трубку, продолжил генерал, – то я почти уверен, что этот вирус искусственный и стал следствием торговой войны США и КНР и клубка иных проблем. Но если это биологическое оружие или бактериологическое, то откуда в Америке и Европе такая смертность? Значит, – генерал откинулся на спинку стула, – значит, его кто-то докрутил и кинул в ответку, – процитировал он выдержку из статьи, которую недавно дал мне для ознакомления.

Я подхватил разговор:

– В 2003 году китайские генералы после эпидемии SARS говорили о вирусе, как о биологическом оружии, направленном против китайцев. Не в целом против азиатов, а конкретно против китайцев. А тут что-то весь мир мрет, кроме вроде как Африки. Но там могут быть проблемы с диагностикой. Ну и со статистикой.

– Товарищ полковник, что еще потребуется для перехода границы? Стартуем через три дня, что нужно, говорите, пока время есть. Самолет в Артем организуем, там машины согласуем. Согласование с агентурой по прохождению маршрута на вас, – приказал генерал. – Если вопросов нет, полковник Крыленко свободен, – готовь все необходимые документы и план операции мне на стол в письменном виде. Свяжитесь с резедентурой, скажите, чтобы ждали агента.

– Слушаюсь! – встал полковник. – Разрешите идти?

– Идите, – разрешил Мартов.

Мы попрощались с полковником, он вышел.

– Ну что, Сергей Анатольевич, пообщайтесь пока, я выйду на полчасика, по возвращении обсудим ближайшие пару дней.

Генерал, накинув китель, вышел из переговорной.

Глава VI. Разговор с наставником

Пару минут мы с Мининым сидели молча, просто глядя друг на друга, как старые друзья.

– Кто-то нас подставляет, – наконец начал разговор полковник, – надо выяснить кто. Сотрудник наш, летавший в Китай от «Вектора», зараженным не был. Значит, надо искать там, у наших «друзей», – Минин сделал характерный жест, обозначающий кавычки. – Свежий номер «Коммерсанта» читал?

Я отрицательно покачал головой.

– Почитай, интересно, – достал из папки газету полковник.

Я развернул свежий номер: как редко в наши дни мы сталкиваемся с настоящим запахом типографской краски, все больше погружаясь в безжизненные новости электронных СМИ на наших компьютерах и телефонах.

В короткой заметке говорилось о том, что США сильно не понравилась помощь, которую Россия оказала Италии. Американцы узрели в действиях нашей страны желание усилить геополитическое влияние, воспользоваться ситуацией. Ни о каком гуманизме, по их мнению, со стороны России речи не шло. Удивительно, что диппредставитель ЕС Жозеп Боррель начал дудеть в эту же американскую дуду, поддакивая Трампу и обвиняя Россию, да еще и Китай в корыстном использовании пандемии для расширения собственного влияния. Стало заметно, что в данной ситуации Италия и ЕС – не союзники. Однако приятным оказалось то, что сам премьер Италии Джузеппе Конте не пошел по пути мракобесия и назвал «глубоко оскорбительными» высказывания Трампа и его союзников. Очень уж смахивало на желание США использовать любой повод, чтобы уколоть Россию на мировой арене. При этом цинизм, с которым они это делали в такой сложной ситуации, их, казалось бы, не смущал. Между тем сами они не очень-то хорошо справлялись с пандемией даже у себя дома.

– Ну что, меня это не удивляет, – сказал я, отложив газету, – после пандемии они еще активнее будут давить на нас. Нам надо любой ценой разобраться в ситуации и быть готовыми с фактами поставить их на место. А между тем их разведка, я уверен, уже землю роет в этом направлении.

– Знаешь, Алексей, о том, что руководство нашей страны могло знать об их планах, говорит хотя бы тот момент, что конкретно против России «зараза» применена не была. По крайней мере, на текущий момент.

– Не понял, у нас смерти каждый день. Вы думаете, люди от чего-то другого погибают? Типа приписки?

– Нет, я не об этом, – отмахнулся Минин. – Я имею в виду, что к нам вирус попал с приездом домой туристов, вернувшихся из Европы, охваченной эпидемией. Кстати, китайский вирус и вирус в Иране и Европе – разные. То есть против этих стран США вполне могли применить бактериологическое оружие. Разработанное полноценное бактериологическое оружие, а против России – нет. Ибо знали, что ответ им обязательно пришлют. И в этом они были абсолютно правы. Так что там, – он поднял указательный палец наверх, – знают определенно больше, чем тут. А китайцы возьми да ответь америкосам!

– Говорят, у китайцев уже есть вакцина. Что думаете? – спросил я.

– Разберемся, – ответил Минин. – Я думаю, есть, но пока не про нашу честь! Мы же с тобой здоровы, – рассмеялся Минин.

– Как ни крути, мне кажется, многое говорит о том, что дела у наших американских друзей очень плохи. Не зря же еще эти обвинения Пекина о занижении статистики смертности по коронавирусу. Валят с больной головы на здоровую. Все «стайл оф ю-эс-эй»: все кругом дураки, а они герои. Так ведь удобнее, прошлепали вирусягу, а китайцы виноваты. Как они так себя ведут? – с легким, почти театральным возмущением выдал я. – Они же в каждой бочке затычка, на китайцев стали наезжать, вирус им закинули, а те ответили. Я думаю, после такого ответа китайцев США долго не будут применять подобные методы, хотя хрен их знает.

– Посмотрим, – Минин был сдержан в оценках. – Есть мнение, что за этим стоят наднациональные группы – ты время найди, про масонов почитай, чтобы в тему погрузиться. Так сказать, выработать мнение по вопросу. А пока давай-ка мы с тобой обсудим план и проведем установки, с кем встречаться, где и как.

– Про масонов? Вы сейчас шутите надо мной, да? Может, сразу тогда Богу позвонить или гуманоидам? – я громко рассмеялся.

– Я посмотрю, как ты через пару месяцев будешь смеяться, – серьезно ответил Минин.

Полковник погрузился в воспоминания.

– Знаешь, когда разваливали Советский Союз, а Цой горлопанил о том, что страна хочет «перемен», мало кто даже в КГБ относился к этому серьезно. Подумаешь, песенки, фильмы кровавые, наркота, проституция, свободная торговля. А про криминал и ежедневные убийства ты, наверное, и сам слышал. А знаешь, кто это сделал?

– Кто?

– А вот ты почитай, что я тебе рекомендую, а потом обсудим. И прошу тебя, не будь как слепой котенок. Сделай это сознательно, потому что события в ближайшее время будут развиваться весьма необычно.

Минин словно перенесся в ту эпоху. Грусть и жалость читались в его глазах. Нет, это не была бравада со стороны старого разведчика, он определенно понимал, о чем говорил, и еще более очевидно, принимал в этом участие. На стороне добра, разумеется. Тех, кто не желал развала СССР, олигархического безумия и, как следствие, обнищания огромного количества тех самых граждан, которые помнят строки песни «Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек…». А еще в ней много нефти, газа, леса и природных ресурсов, которые в одночасье «прихватизировали» те, чьи дети учатся в Лондонах да Нью-Йорках. Странно, размышляя на эту тему, даже мне становится как-то грустно и не по себе. Что уж говорить про Минина.

– Хорошо, – я взял ручку из стоящего на столе стакана-подручника (как я его иногда называл при Минине, веселя тем самым моего наставника), несколько чистых листов и был готов.

– Значит, смотри, оперативная ситуация там сейчас более-менее спокойная, змеи в спячке, границу пересечешь в кабине фуры, там у нас есть оборудованный отсек, сбоев не давал, лежишь в нем тихо и лежишь. На границе будет наша смена, досмотр символический, они знают, что мы возим лес, они с этого кормятся.

– Так вот кто крышует вывоз леса из страны? – я впился взглядом в Минина, изображая лицо прокуратора Иудеи Понтия Пилата.

Ему было по барабану, в свои шестьдесят восемь лет он уже не испытывал никаких сантиментов по поводу работы разведки.

– Не мели чушь и не отвлекайся, я не про чернуху тебе рассказываю, у нас все легально с документами, – строго сказал Минин и добавил: – Знаешь, Леша, на китайской таможне, как и на русской, люди хотят-таки кушать.

Минин рассказал детали, уточнив, что документы, которыми меня снабдят, получу уже на китайской стороне от нашего резидента.

– Если вдруг, я повторяю, если вдруг поймают, – строго давал указания Минин, – дашь взятку, деньги приготовим. Твоя легенда – сбежал из сумасшедшего дома в Уссурийске, вот адрес, план, фотографии, так, на всякий случай, – Минин доставал все поочередно из папки. – Едешь в гости к своему дяде Си Цзиньпину, потому что он тебе звонил на прошлой неделе и спрашивал, почему ты не заезжаешь в гости. На каком языке спрашивал? Говори, на русском. О том, что их главный знает русский, в курсе только три человека: ты, Путин и главврач твоей больницы. Послезавтра, как все подготовим и согласуем, с тобой поработает специалист, все расскажет, особенности симуляции, бред и так далее, короче, чтобы качественно мог отработать легенду. Если вдруг мы узнаем о провале, за тобой приедут доктора, полиция, представители МИДа со всеми документами и благодарностью властям Китая за бдительность. Вопрос закроем на местной таможне. Вещей с собой у тебя не будет. Хотя возьми с собой кило моркови, скажешь для дяди Си, если что, – Минин обо всем этом говорил серьезно и спокойно.

– По-китайски, я так понимаю, не говорить? – «Интересно, кто придумал эту глупость про дурдом, дядю Си, морковку?» – подумал я, но вслух ничего не сказал.

С другой стороны, чем дурнее и проще легенда, тем, как показывает опыт, она реальнее выстреливает. А все эти выдумки из фильмов про Джеймса Бонда порой настолько наворочены, что место им только в Голливуде.

– Разумеется, нет, – отрицательно покачал головой Минин, – у них там есть переводчик, если что – привлекут. Да они и сами там почти все шпарят по-русски: моя-твоя-понимай, твоя-моя-юань-давай. Не волнуйся, – успокоил Минин, – за семь лет канал ни разу не давал сбой. Легенда так, на всякий случай. Из машины не выходить, особенно на заправках, водителя не подменять, он парень молодой, обученный, к таким трюкам и крюкам за рулем привычный.

Мне стало интересно посмотреть на супермена, который готов жать педаль газа сутки напролет. Реально супермен.

– Ну что, я останусь, оформлю все документы, подготовлю все, а ты езжай домой, – пояснил Минин. – Кстати, а как ты смотришь, чтобы завтра съездить в баньку? С моим хорошим знакомым, у него банька за городом, а? Батька белорусский рекомендовал от всяких вирусов парилочку и водочку понемножку, для профилактики. Поехали?

Когда Минин делал подобные предложения, теплота и глубина, с которыми он это говорил, улыбка настолько обволакивали собеседника, что отказ был невозможен.

– Давайте попробуем, – с готовностью ответил я. – Пропуск у меня есть, но лучше, чтобы вы за мной заехали, так, на всякий случай.

– Не вопрос, – согласился полковник. – Слушай, Леша, тут такое дело… – Минин замялся, – у меня тут материалы, почитай пока поверхностно, потом вникнем.

– Сергей Анатольевич, я понял, про масонов. Я посмотрю.

Минин достал из своего портфеля еще пару папок и передал мне на ознакомление.

– У нас тут на минус третьем этаже есть бильярдная, не хочешь сыграть? – предложил мой бывший куратор. – Поговорим после стольких лет, а? – улыбнулся Минин.

Я посмотрел на часы:

– Время есть, я с удовольствием.

Как я понял, Минин продолжал работать именно здесь, в китайском отделе. У него были пропуски на лифты, двери, он хорошо ориентировался, редко встречавшиеся в коридорах коллеги здоровались. Странно, что здесь руки не пожимали – пандемия.

Мы спустились ниже на один этаж. Проходя по длинному коридору, Минин встретил седовласого знакомого в звании подполковника. Он стоял у распахнутой двери одного из кабинетов и давал указания тем, кто внутри. Поравнявшись с подполковником, поздоровались. Внутри кабинета, который оказался огромной комнатой, несколько человек в болотного цвета халатах суетились над огромным, метра три на три, черным квадрокоптером высотой примерно в метр. Таких огромных квадрокоптеров я еще ни разу в жизни не видел.

– Ну, как игрушка? – спросил подполковник, указывая рукой на него.

– Впечатляет, – ответил я и, подняв кулак, показал большой палец. – На пару километров, наверное, летает? – не удержавшись от любопытства, спросил я.

Подполковник рассмеялся.

– Пятнадцать рабочая высота, полковник, не хочешь? – похвастался он.

Я присвистнул от удивления.

– Ладно, Илья Кузьмич, не будем задерживать, работайте, – попрощавшись, мы пошли дальше по коридору.

– Первый раз такую бандуру видел, – удивленно признался я Минину.

– Это Кузьмича ребята настраивают «Паука» своего, – пояснил Сергей Анатольевич. – На днях штук двадцать в небо поднимут, будет НЛО, – заговорщическим тоном выдал секрет Минин.

Мы шли по коридору метров двадцать, в самый конец. Справа Минин приложил пропуск, вошли внутрь, свет загорелся автоматически. Помещение просторное, стены декорированы красным деревом, на белом потолке большая многорожковая люстра, на стенах декорированные под пятидесятые годы бра. Хотя, возможно, это были те самые бра, в смысле – из пятидесятых. В центре стол для русского бильярда. Сбоку и с торца диван и пара кресел, меж них – столик с пепельницей. В углу – шкаф и стол с кофеваркой, чайником, чашками и другими сопутствующими мелочами типа сахара и сливок в маленьких одноразовых упаковках.

– Здесь хорошая вытяжка, можно курить, – сказал Минин.

– Нет, благодарю, я не курю, вы забыли, что ли? – улыбнулся я Минину в ответ. – Сергей Анатольевич, а что значит «будет НЛО»? – не выходил у меня из головы огромный черный «Паук».

– Леша, чтобы народу было чем заняться, чтобы всякие конспирологи нос свой не совали, куда не следует, Илья Кузьмич со своими архаровцами запускают в небо «Пауков», на следующий день все обсуждают НЛО, межгалактические отряды пришельцев, собратьев-рептилоидов и прочую чертовщину. Народу делать нечего, вот Кузьмич и развлекает, – засмеялся Минин. – Корректирует у народа, так сказать, вектор интеллектуально-фантазийного творчества, управление двенадцать-бис, отвечает за информационную войну. Вот и тренируются сначала на наших, а потом и в Европу НЛО полетит. У них своя хитрая работа – психоголограммы, секретная тема.

– Так некоторые что, серьезно думают, что это НЛО? – удивленно усмехнулся я.

Все эти темы с пришельцами мне всегда казались какой-то юмориной. Возможно, потому что я не встречался с ними лично. Или потому что я просто не верю в бред.

– Значит, мужики хорошо делают свою работу: отрабатывают летные навыки и людям не дают скучать, два в одном, – то ли всерьез, то ли в шутку сказал Минин, направляясь к стене с киями.

Взяв со стены новенькие палки для игры на бильярде, в среде профессионалов, коими мы с Мининым, безусловно, являлись, именуемыми киями, натерли их по очереди синим итальянским треугольным мелком Blue Diamond, начали катать. Разбивал Минин. Закатив с раздачи фукс, Минин усмехнулся и, усевшись в кресло, начал разговор не с расспросов о житье-бытье, а с пандемии, вернее, с анекдота.

– Значит, умирает пациент. Медсестра подходит к доктору и спрашивает: «Доктор, что в заключении о смерти писать будем?». – «Так COVID-19 пишите». – «Так у него два огнестрела», – удивилась медсестра. «А, ну тогда пишите: COVID-19 с осложнениями…», – Минин, как большинство врачей, знал толк в цинизме.

Уважив деда недолгим смехом, я подошел к бильярдному столу и зарядил битком сначала о борт, а потом в прицельный шар, спецы называют такой удар абриколь. Шар нехотя познакомился с лузой. Я, приняв поздравления от Минина, заварил себе черного чаю и сел на другое кресло рядом со столиком. Минин курил.

– Я в каких-то новостях читал, что курение плохо при нашей нынешней ситуации, – заметил я выдыхающему клубы дыма Минину. – Может, лучше чаю? – предложил я.

– Нет, – отмахнулся Минин. – Это как в том анекдоте: выпили три бутылки самогона, а отравились печенюшкой, – засмеялся Минин, довольный собственной шуткой.

– А вам, Сергей Анатольевич, не кажется странным, что в бедных странах, в Африке нет особо коронавируса? Правда, я читал, что в Нигерии в конце марта было сделано всего 152 теста на 200 миллионов жителей. У них там с тестами напряженка: нет тестов – нет зараженных, принцип, наверное, типа такого.

– А ты знаешь, что власти африканских стран не стали эвакуировать своих студентов из Китая, бросили их там на произвол судьбы? – задал вопрос Минин, крутя кий за турник – толстую его часть.

– Я тут слушал одного товарища, он вещал, что в Африке нет того, что может представлять интерес для китайской разведки, военные в смысле производства, стратегические разные объекты. А производство туземцами копий, луков и боевых топоров китайцев последние 250 лет уже не интересует. Как и боевые горны и барабаны, – усмехнулся я.

– А китайцы в смысле… – протянул Минин.

– Там тема с закладками в телефонах, через них якобы следят, шпионят, собирают развединформацию, – пояснил я.

– Странная вирусяга, конечно, старше 65 лет процент смертей высокий, как так запрограммировали? Хотя я тебе скажу, после 60 столько болячек вылезает, если не следить за здоровьем, там без всякого вируса кони двинешь, – причмокнул Минин.

Я без слов, взглядом, указал ему на сигареты и усмехнулся.

– По рассказу этого человека, выследить хотели все наши военные объекты, и надо было очистить радары: стариков по домам, дальше мешали дети, школьники, студенты, которые уже все в телефонах, их тоже под коронавирусный шумок отсекли, чтобы якобы легче было собрать данные об активной части населения России и внести это через эти же самые программы телефонов в глобальный компьютер. Дальше весь класс трудяг кинули на режим самоизоляции, чтобы не мешали сбору актуальной информации. Следом выявили госслужащих, полицию, армию, медиков, понимаете идею? Думаете, может быть такое?