Что в имени тебе моем?..

Август Коцебу ждет, когда придет момент, и он сможет издать свои дневники. О министрах, губернаторах, высших чиновниках, о нравах, царящих при дворе, удивительном народе, населяющем империю российскую, о жизни великой страны на рубеже веков. И, главное, о Павле Петровиче – императоре Всероссийском.

И Август тихо и с почтением произнес титул великого монарха: Божиею поспешествующею милостию, Павел Первый, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Царь Херсониса Таврического, Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский и Подольский, Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Корельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, Государь и Великий Князь Новагорода Низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белоозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея Северныя страны Повелитель и Государь Иверския земли, Карталинских и Грузинских Царей и Кабардинския земли, Черкасских и Горских Князей и иных наследный Государь и Обладатель, Наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг-Голстинский, Стормарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский и Государь Еверский, а также Великий Магистр ордена святого Иоанна Иерусалимского и прочая, прочая, прочая…

Вторая Загадка. Наши дни. Москва

Максим Максимыч Омский, частный детектив, решил, наконец, сегодня разобрать все бумаги и сгруппировать по алфавиту и по датам все дела, которые ему приходилось расследовать. Столько фамилий, адресов, различных записей. И все это никак не систематизировано! К сожалению, времени на эту бумажную волокиту у него не хватало. Вот и сейчас, только он настроился на это гиблое дело, раздался звонок (высветился незнакомый номер, Макс раздумывал, отвечать или нет, но все же решил нажать на зеленую кнопку – возможно, потенциальный клиент), и тихий неуверенный мужской голос произнес:

– Здравствуйте. Я бы хотел поговорить с господином Омским.

– Это я, – Макс немного удивился обращению «господин», обычно первые фразы по телефону звучат проще: «Это Омский?» или «Мне бы Омского», чаще всего, «Будьте добры, пригласите к телефону Максим Максимыча». – Я вас слушаю.

– Вы – частный детектив Омский?

– Да.

– Мне нужна ваша консультация, – голос замолчал. Пауза длилась достаточно долго.

– Ну, хорошо, как ваше имя?

– Можно я не буду сейчас называть свое имя? – спросил он, и пока Максим думал, что бы ему ответить на столь странное заявление, голос произнес: – Если вы откажетесь меня принять, то нет смысла называться, если же мы увидимся, то, естественно, я представлюсь и расскажу о моих… – он подбирал слова, – сомнениях и проблемах. У меня необычное дело.

– Э-э, – протянул детектив, – а почему вы считаете, что я откажусь с вами встречаться?

– Понимаете, я нахожусь в стесненных финансовых обстоятельствах. Мне рекомендовали вас как профессионала и добросовестного человека, но сказали также и о расценках на ваши услуги. Я боюсь, что не смогу оплатить ваш труд в полной мере. И если вы согласитесь работать со мной, исходя из моих возможностей или в кредит, то я буду рад, если нет, простите, что побеспокоил.

– Послушайте, господин… э-э… – Макс про себя чертыхнулся: как же его называть? – я ведь не знаю, о чем речь. Как я могу браться (или не браться) за ваше дело, если я не знаю деталей. И потом, в оплату входит не только мой гонорар, как вы понимаете, но все затраты по расследованию: передвижения моих сотрудников, их зарплата, сбор оперативной информации, телефонные звонки и множество других расходов. Обещать вам, что все эти действия мы будем совершать за собственный счет, я не могу. Так что и вы меня великодушно простите, – Макс уловил особенность телефонного гостя выражать мысли и невольно ему подыграл, – обещать вам что-либо без знания дела я не могу.

– Нет-нет. Очевидно, я не так выразился. Я хотел спросить вас, готовы ли вы меня выслушать прямо сегодня? Я изложу вам мою… историю, а вы скажете, сколько будут стоить услуги вашего агентства, если посчитаете нужным заняться этим делом. Если у меня будет достаточно средств, чтобы заплатить вам, то вопрос отпадает сам собой, если же нет, возможно, вы разрешите оплату в рассрочку…

Макс недовольно поморщился: в последнее время не везет с клиентами. Или дела какие-то неинтересные: мелкие слежки, супружеские измены, офисные интриги – все не слишком затратные и, соответственно, малооплачиваемые, или же дела любопытные, но клиенты финансово несостоятельные. Макс знал, если дело его заинтересует, он будет им заниматься и за маленький гонорар. А бывало, что работал и бесплатно.

Звонивший казался именно тем клиентом, с которого вряд ли можно будет взять полноценную оплату. Странный какой-то мужик. Что делать? Пригласить его или нет? Что скажет интуиция? Но интуиция молчала. А все потому, что он был чересчур раздражен: и тем, что снова не разобрал бумаги, и тем, что клиент чудаковатый, и тем, что давно не было интересных дел.

– Ладно. Давайте сделаем так. Вы придете ко мне и расскажете, что у вас за проблемы, а я уже решу, смогу вам помочь или нет. И еще… – Макс выдержал паузу, – кто посоветовал вам обратиться ко мне?

– Ваша бывшая жена, – на той стороне тоже выдержали паузу, прежде чем сказать эту фразу.

– Лена? – Макс удивился.

Он не виделся с Леной года три. А расстались они, вообще, семь лет назад. Слава Богу, разошлись они мирно, так что отношения сохранились ровные, можно даже сказать, дружеские.

– Да, Елена Павловна. Правда, она добавила, что не знает, сможете ли вы мне помочь (слишком у меня необычное дело), но раз уж вы спросили… И еще она сказала, что вы настоящий сыщик и порядочный человек. А мне очень нужно с кем-то посоветоваться. Понимаете, обстоятельства складываются таким образом, что… – он чуть не плакал, этот голос, – что… я боюсь, – снова пауза.

– Хорошо. Приходите. Когда вы хотите подойти?

– А можно сейчас?

– Прямо сейчас? – Макс удивился такой поспешности.

– Я могу быть в вашем офисе минут через пятнадцать-двадцать.

– А вы знаете, куда ехать?

– Елена Павловна сказала мне. По адресу… – он назвал улицу, дом и квартиру, где Макс несколько лет жил и принимал посетителей. Но вот уже два месяца, как кое-что изменилось.

– Нет. Дом вы назвали правильно, но квартира не семьдесят пять, а сто сорок семь. Приезжайте. Я вас жду. Шестой подъезд.

О том, что у него новое помещение для работы, мало кто знал. Теперь Макс был владельцем настоящего офиса! Раньше его не смущал тот факт, что посетители приходили в обычную двухкомнатную квартиру, к тому же принадлежащую его бабушке. Галина Петровна все время жила на даче и в Москву наезжала редко. Получается, что жилплощадь эта была местом его проживания (другого не было) и работы.

Но с тех пор, как появилась Анечка, Макс стал подумывать о том, чтобы снять или, лучше, купить отдельную квартиру и не смешивать работу и дом. А четыре месяца назад, когда Аня объявила, что у них будет пополнение в семействе (он как-то сразу и не понял, о чем речь, а когда «до него дошло», безумно обрадовался такой новости!), счастливый Макс (ему ведь скоро сорок, а детей нет!) стал целенаправленно искать место под офис. Два месяца безрезультатных поисков (ну, не попадалось ему то, что хотел: чтобы и недорого, и комфортно, и, главное, рядом с домом) привели его в полнейшее уныние. Но, как часто бывает, помог случай.

Однажды вечером, поставив машину у соседнего подъезда и забирая сумки из багажника, он услышал, как проходившая мимо девушка разговаривает по мобильнику и ругает на чем свет стоит агентство недвижимости. Макс пошел следом за ней, прислушиваясь к разговору. Когда же она завернула к соседнему подъезду, он остановил ее и спросил: в чем дело? Чем она так расстроена? Девушка, после нескольких минут недоверия (Макс показал свои документы, чтобы ее успокоить) сказала, что продает однокомнатную квартиру на четвертом этаже, но, по всей видимости, агентство хочет ее надуть. Приходят какие-то странные личности, предлагают ей треть от стоимости квартиры и, кроме того, угрожают, если она не согласится на их условия.

Макс напросился к ней в гости, узнал, сколько она хочет за свою одинарку (цена его почти устраивала, об этом «почти» они тут же договорились), и на следующий день они пошли к нотариусу и оформили куплю-продажу. Вот так у него появился офис в этом же доме, на четвертом этаже в шестом подъезде.

Просто замечательный офис! Месяц он делал там необходимый ремонт, перевозил рабочие вещи (наконец-то! Бабушка и Аня просто вздохнули свободно, когда все эти бумаги, каталоги, картотеки, «милицейские» книги, папки, диски и прочие атрибуты сыскной деятельности перебрались из жилой квартиры в новый офис), устанавливал телефон, интернет, принтер, сканер, в общем, все необходимое оборудование для деловых контактов; а для уюта и хорошего самочувствия клиентов купил мягкий уголок. Получилось очень даже неплохо.

Аня украсила его Офис (с большой буквы) различными цветочками и лимонным деревом, но Макс подозревал, что долго им – цветочкам – не жить: руки у него не приспособлены для ухода за комнатными растениями. Думал сразу же отказаться от зеленой красоты, но не захотел огорчать беременную жену. И, как ни странно, растения, действительно, украсили чересчур деловую обстановку. Однако, что удивительно, вот уже месяц росли себе цветочки и продолжали зеленеть, хотя Макс совсем за ними не ухаживал, даже поливать забывал. Он подозревал, что Аня в отсутствие главного сыщика заходит «прибираться» в офис (категорически запрещено только разбирать бумаги на столе), общается с цветами (это у нее есть: разговаривать с книгами, растениями, животными и даже насекомыми!), а они отвечают ей взаимностью – расцветают и зеленеют, радуют глаз.

Макс потянулся в кресле и решил поиграть. Смысл игры заключался в том, чтобы представить звонившего человека до его появления и очертить предполагаемый круг вопросов, с которыми тот собирался обратиться. Из телефонного общения, голоса, интонаций собеседника и своих впечатлений составить портрет человека, увидеть, визуализировать, нарисовать его в своем воображении.

Игру эту придумал Андрей – его друг и помощник. Больше десяти лет они работают вместе. Макс все время переживает, что однажды его соратник найдет себе более престижное место и покинет детектива Омского, но тот пока не уходит, продолжает работать: к радости шефа и сожалению Анны Станиславовны – мамы Андрея. Правда, сожаление ее кажется им обоим немного театральным. Основная претензия мамы – работа у Макса не дает возможности ее сыну встретить достойную девушку и жениться. (Эх, знала бы она, как часто ее любимый сын меняет девушек! Если бы он хотел, давно бы уже «определился».) Мама его мечтает отдать, наконец, своего «непутевого сына» в надежные руки и радоваться внукам. Но Андрей отшучивается: пока не готов к роли мужа, и работа здесь ни при чем. Просто не появилась еще та самая… единственная.

Встретились Максим Омский и Андрей Шустров случайно. В парижском кафе. Андрей в то время учился на специальных курсах, организованных факультетом истории искусств в Сорбонне. А Макс первый раз выехал за границу. И сразу в Париж! Там Андрей познакомил Макса с криминалистом и частным детективом Мишелем Дебре.

Эта поездка изменила жизнь Максима Омского. По возвращении из Франции он уволился из милиции и организовал свое детективное агентство. А Шустров стал числиться у него в помощниках. В смысле, «на зарплате». Вместе они расследовали не одно дело. Самое интересное и высокооплачиваемое – поиск покрова Девы Марии из шартрского собора10.

Что же касается игры, то это идея Андрея (он, вообще, идеями «фонтанирует» – его словечко). Однажды, когда прозвучал телефонный звонок и очередной клиент попросил о встрече, Андрей предложил определить: каков он, этот человек? как выглядит? что ему надо? в чем его проблема? Помнится, в тот раз их представления о человеке во многом соответствовали реальному посетителю. Потом было по-разному: иногда – попадали, иногда – полнейший провал. Но такая игра их захватила. Особенно интересно было, когда они «угадывали» вдвоем, соглашаясь друг с другом или, наоборот, отстаивали каждый свой вариант.

Сегодня Андрей был «на задании» (так, мелочь, небольшое дело). К сожалению, виделись они все реже. И Макс подозревал, что это происходило не из-за работы Андрея на стороне (его часто приглашали в полицию, таможенные органы и музеи для консультаций по вопросам искусства: Шустров, несмотря на молодость, уже имел имя), а потому что тот не хотел злоупотреблять своим присутствием, понимал, что в жизни шефа появилась Анечка. И напрасно. Андрей никак не мешал семейному счастью Макса. И Аня очень хорошо относилась к верному оруженосцу своего обожаемого мужа.

Макс чувствовал, что общения с Андрюхой ему не хватает. Кстати, тот факт, что теперь у них (именно у них, а не только у него) появился отдельный офис, может способствовать возвращению совместных встреч «без повода». Макс улыбнулся, думая об Андрее. Это только кажется, что встречи такие носили характер досуга. На самом деле это были самые настоящие творческие посиделки: эдакая мозговая коллективная работа, вид взаимопомощи (одна голова – хорошо, а две – лучше), когда в споре и анализе фактов выстраивались версии, находились мотивы, вырабатывались решения, и, в результате, раскрывались преступления. Великолепный собиратель информации Андрей Шустров и практический аналитик Максим Омский дополняли друг друга. У Макса – полицейский ум и блестящая интуиция, а у Андрея – энциклопедические знания, отличная память и… романтическое мироощущение.

Итак, Макс попытался представить, каков он, «голос»? Мужчина лет пятидесяти пяти-шестидесяти, работник бюджетной сферы (учитель, средней руки чиновник), добросовестный, щепетильный в денежных вопросах, воспитанный на классической литературе, интеллигент, про таких говорят: «немного странный». Возможно, насчет денежного вопроса Макс ошибается: «голос» просто жадничает. Что еще? Не уверен в себе, комплексует. Внешне… э… среднего роста, с хорошим благородным лицом, седыми, чуть вьющимися и достаточно длинными волосами, неухоженный, в очках с толстыми линзами, сером пиджаке, серых брюках (верх и низ из разных костюмов), стоптанных туфлях.

Нарисовав такой портрет, Макс поморщился: «Ну, братец, – отругал сам себя, – ты стал банален. Классический портрет, ни грамма фантазии, короче, поиграл на слабую троечку. А где же воображение, где полет детективной мысли? Стареешь! Андрей бы сказал: «Шеф, тебе надо отдохнуть» и был бы прав».

Максим расстроился. Что-то у него сегодня не клеилось. То ли от того, что нарушились его планы, то ли встал не с той ноги, то ли давно не общался на посиделках с Андреем и это вносило дискомфорт в его творческое самочувствие, то ли от неизвестно откуда взявшегося ощущения тревоги, но, так или иначе, игра, по его представлениям, не получилась.

Воображение никак не включалось. Однако с самооценкой у него все в порядке! В ожидании «голоса» Омский бесцельно перебирал бумаги на рабочем месте и продолжал фантазировать. Прошло двадцать минут. Макс забеспокоился. Тридцать. Гость не приходил. Макс выглянул в окно: возможно, клиент ждет внизу, не может зайти в подъезд, потому что забыл код. Никого. Он закрыл окно и тут же услышал шум и крик на лестнице.

Макс выскочил из квартиры: так и есть, что-то случилось этажом ниже. Он спустился вниз и на площадке увидел девушку, прислонившуюся к стене, и лежащего на лестничной клетке окровавленного мужчину (а ведь чувствовал, что может случиться нечто подобное! Недаром его состояние было таким странным! Он хорошо помнил момент, когда взглянул на часы и отчего-то занервничал). Девушка всхлипывала и пыталась что-то объяснить соседке, выглянувшей на крик из квартиры справа, потом, увидев Маска, начала рассказывать ему, что наткнулась на человека только что, поднимаясь по лестнице: лифт не работал. Омский наклонился к мужчине и потрогал пульс. Бесполезно. Мужчина был мертв.

Самое удивительное, Макс узнал его: человек был тем самым «голосом», который так спешил посоветоваться с детективом о каком-то своем необычном деле. Вот он – его посетитель: мужчина лет шестидесяти, среднего роста; седые волосы разметались по полу. На нем был серо-зеленый поношенный пиджак и темно-серые брюки. На рубашке какого-то грязно-синего цвета расплылось красное пятно. Вернее, оно было не красным, а бордовым и по форме напоминало голову медвежонка. И даже стоптанные туфли были на нем такие, какими нарисовало их воображение Макса. Очки с толстыми линзами сдвинулись в одну сторону, правая дужка была за ухом, а левая – почти под носом, в глазах застыло удивление. Но было еще нечто в этом мужчине, что зацепило Макса… Он пытался понять, что его так напрягает, но не мог сосредоточиться…

Макс сам вызвал полицию и криминалистов. Ожидая их, все время раздумывал, что именно кажется ему странным. Что же его так задевает?

Полицейские приехали на удивление очень быстро. И пошло-поехало… Почти все ребята в оперативно-следственной группе: участковый, оперуполномоченный местного УгРо, эксперт – его знакомые. Но вот следователя Макс не знал. Тот очень неоднозначно отнесся к факту, что человек этот шел на встречу с детективом. Шел, да только отчего-то не дошел! Кто-то ему помешал.

Что же, Омский М.М. – бывший опер, а ныне частный детектив (следак по этому поводу иронично ухмыльнулся) готов быть свидетелем по делу и будет честно отвечать на все вопросы. Но первый же вопрос следователя поставил его в тупик. И отчего это господин сыщик так уверен, что убитый является тем самым человеком, если раньше они никогда не встречались? «А действительно, – задумался Макс, – почему я так уверен в этом? Неужели только из-за нелепого сходства, нарисованного игрой воображения портрета звонившего человека с убитым? Может быть, это совсем другой мужчина, а «мой Голос» просто передумал и не пришел?»

Он попытался рассказать следователю о своей игре, но тот, по-видимому, не поверил. Макс на его месте тоже не поверил бы. Как-то неубедительно звучало это объяснение. Неубедительно для следователя. Но чем больше Макс думал о звонившем, тем больше убеждался, что убитый – тот самый «голос».

Нужно расспросить бывшую жену. Она направила этого человека к нему. И еще Макс никак не мог понять, что именно в убитом мужчине показалось ему странным. Ускользнула какая-то деталь… Ладно, завтра на свежую голову он «проиграет» все события заново.

Теперь ему точно придется, хочет он того или нет, браться за расследование этого убийства. И без всякого гонорара. «Хотя, – подумал Макс с надеждой, – у «голоса» ведь есть родственники, мало ли, возможно, часть расходов они смогут оплатить».

Он не будет афишировать свои действия (ментам не нравится, когда сыщики «путаются под ногами»), но провести кое-какую работу все же придется. Надо позвонить Андрею. Пусть начинает сбор информации.

Поиск Отгадки. Наши дни. Корсика

Уже несколько дней Рита наслаждалась спокойной и размеренной жизнью в своем доме. Удивление, что дом этот находится на Корсике – чудо-острове, который не зря называют «островом красоты», еще не прошло, но вместе с удивлением возникло желание продлить эти мгновения счастья, которые сыпались на Риту с утра до вечера. Они, эти мгновенья, превратились в сплошной дождь блаженства, любви и радости. Никогда ей не было так хорошо. Ее все любили! Боже, как это здорово: пребывать в волнах бесконечной любви. Чувство защищенности, спокойствия и какой-то несвойственной ей расслабленности притупило страх и опасение, что однажды эта жизнь закончится и обман раскроется. Но… что может быть лучше, когда в доме звучит детский смех и тебя называют мамой, когда из твоей комнаты открывается вид на море, и по утрам, отворяя ставни, можно подставить лицо солнцу, вдыхать морской воздух и ощущать соленые брызги на губах?!

Само провидение привело ее сюда – в этот райский уголок. Зачем сопротивляться? Все принимают ее за Алису? Она станет Алисой! «Муж» Андре любит ее? Она готова ответить ему взаимностью. О таком мужчине можно только мечтать. И Рита уже влюбилась в «своего мужа». Мама неизвестной ей (и почему-то до боли похожей на нее) Алисы признала в ней свою дочь? Что ж, Рита не будет огорчать эту женщину и станет ее дочерью! Она станет Алисой – Алис Юриеф, в замужестве Де Морни. Так звучит теперь ее имя, так записано оно в идентификационной карточке, которую она нашла в шкатулке с документами. Рита перестала удивляться тому, что это ее фотография красуется на всех документах.

Но главное, что сделало ее счастливейшей из женщин, это то, что теперь она – мама! Маленький Серж (Сережа – так она стала называть мальчика) стал ее сыном! Это и явилось основной причиной того, что Рита больше не сопротивляется, не говорит, что она – это не она (то есть не та, за кого ее принимают), не отказывается от имени Алис и, главное, она наслаждается ежедневным и ежечасным общением с сыном. Своим сыном.

Сейчас ее мучили два момента: мама, которая осталась в Москве и, конечно же, ждет от нее весточки, и «муж». Отношения с «мужем» зашли так далеко (он радовался, что болезнь ее отступает – кстати, нужно выяснить, что за болезнь у незнакомой ей Алисы, – что она становится все красивее и красивее, и взгляды его недвусмысленно говорили: он ждет…), что вот-вот наступит мгновение, когда они станут близки и… Нет, она ждала этого мгновения, но будет ли она казаться ему Алис в любовных объятиях? Рита сомневалась. И тогда может наступить конец… Андре поймет, что перед ним другая женщина.

Однако отдалять интимную близость больше нет возможности. И нет сил. Рита сама готова броситься в его объятия. А вдруг он не заметит подмены? Мало ли? Вдруг получится все списать на ее «болезнь» (об этом здесь стараются не говорить, но тема эта так и витает в воздухе), которая хотя и отступила, но многое поменяла в поведении Алис.

Как только Рита решила стать той женщиной (хотя бы на время, чтобы разобраться), жизнь наполнилась новыми красками. Быть Алисой оказалось проще, чем она предполагала. Если что-то сделала или сказала не так – тут же все объяснялось непонятной амнезией (болезнь, что ж делать!). Если «не вспоминались» эпизоды прошлого (откуда же им взяться, этим воспоминаниям?) – снова говорили о неведомом недуге, который сразил «бедную девочку». Ее жалели и старались не тревожить хрупкую психику. А она, благодаря этой самой «неустойчивой психике» и «частичной амнезии», потихоньку выясняла, чей это дом и что это за семья, в которую она волею обстоятельств попала. Почему здесь, во Франции (нет, это не совсем Франция, это La Corse, остров, обладающий особым статусом во Французской Республике), в этой семье говорят по-русски и по-французски? И выяснила, что предками Андре и Алис были не только французы, но и русские. И еще итальянцы. И, как она поняла, многие из них не простые люди, а знатные.

Она рассматривала портреты на стенах, невзначай задавала вопросы няне.

История жизни няни – это отдельный роман. Елизавета Петровна родилась в Нюрнберге в тысяча девятьсот сорок четвертом году. Родители ее познакомились в трудовом лагере, куда нацисты направляли угнанных для работы на немецких заводах граждан со всей Европы. В этом лагере встретились русская Татьяна Иванчикова из смоленского села Слобода и Пьер Дюбуа – француз из Пикарди. И плодом их любви стала Лиз-Роза-Мария, крещенная в православной церкви уже после войны и получившая русское имя Елизавета Петровна. Отец Лиз не возражал против такого неофициального имени. Жизнь свела Елизавету с семьей Юрьевых, точнее, Юриеф – так звучала русская фамилия, – в чей дом ее пригласили работать няней для маленькой Алис. Девочка росла, но продолжала нуждаться в общении с Елизаветой Петровной, и няня осталась жить у них навсегда – стала членом семьи. Сначала семьи Юриеф, а потом, когда Алиса вышла замуж, – Де Морни.

У Андре тоже есть русские корни: бабушка была русская, а его мама – уже наполовину итальянка: отец ее – дед Андре – родом из Сардинии. Бабушка с дедом познакомились на корабле. Это было сразу после войны. Молодая и симпатичная девушка с длинной русой косой стояла на палубе корабля, следовавшего из Неаполя, куда судьба забросила ее семью после революции, в Марсель, где жили ее близкие родственники, связь с которыми они потеряли в двадцатые годы.

Корабль остановился в порту Санта-Тереза на Сардинии, и на борт зашел красавец двухметрового роста с роскошными усами и карими насмешливыми глазами в модном, почти до пят, плаще. Девушка стояла на палубе и не могла отвести взгляд от красавца-итальянца. А он увидел русскую Наталью и с первого взгляда влюбился (так рассказывала няня историю знакомства бабушки и дедушки Андре). Плыть ему было – всего ничего, через пролив Бонифачо – на Корсику, которую разделяет с Сардинией каких-то шесть миль. И за эти пару часов он успел не только предложить русской синьорине стать его женой, но и получить от нее утвердительный ответ: да, она согласна!