Танец отражений

Нормально ел – черта с два! При таком росте ему становилось все труднее не полнеть. Он три месяца голодал, чтобы влезть в мундир Нейсмита, который украл два года назад и который сейчас на нем. Новая волна ненависти к своему родителю захлестнула его. Он вышел, небрежно отдав честь, надеясь, что Торн примет этот жест за приглашение продолжать работу, и с трудом удержал тихое рычание до того момента, как за ним сдвинулись створки двери.

Пришлось прикладывать ладонь ко всем замкам подряд. Оставалось только надеяться, что никто из дендарийцев не видел его позора. В конце концов он отыскал свою каюту – напротив каюты капитана-гермафродита. На этот раз при прикосновении ладони дверь открылась сразу же.

Каюта оказалась небольшой, совершенно такой же как у Торна, но только менее заставленной. Он проверил шкафы. Почти все оказались пустыми, но в одном он обнаружил серую полевую форму и замызганный комбинезон техника как раз своего размера. В ванной комнате он нашел зубную щетку и печально усмехнулся. Аккуратно застеленная кровать, убиравшаяся в стену, выглядела ужасно притягательно, и он упал на нее в полуобмороке.

«Я уже в пути. Все получилось!»

Дендарийцы его приняли, приняли его приказы и пошли за ним с тем же идиотским слепым доверием, с каким они шли за Нейсмитом. Стадо баранов. Теперь самое трудное позади.

Он быстро принял душ и как раз надевал брюки Нейсмита, когда принесли еду. Воспользовавшись тем, что не одет, он побыстрее выпроводил услужливого дендарийца с подносом. Под крышками оказалась настоящая еда, а не полевые рационы. Прожаренный бифштекс из мясного заменителя, свежие на вид овощи, несинтетический кофе. Горячие блюда были горячими, холодные – холодными, красивые маленькие порции точно рассчитаны на аппетит Нейсмита. Даже мороженое. Он узнал любимые блюда своего родителя и заново поразился тому, сколько неизвестных ему людей спешат принести ему именно то, чего ему хочется, – вплоть до мельчайших деталей. Конечно, высокое звание связано с определенными благами, но это казалось настоящим безумием.

В крайне угнетенном состоянии он съел все, что было на подносе, и как раз соображал, съедобна ли пенистая зеленая штука, заполняющая пустые места на тарелке, когда снова зазвенел дверной сигнал.

На этот раз вошел рядовой дендариец с парящей платформой, на которой было три больших ящика.

– А! Мои пожитки. Поставьте их пока на пол.

– Есть, сэр. Вам не нужен денщик?

Выражение лица рядового ясно говорило, кто первым вызовется занять эту должность.

– Нет… пока нет. Пожалуй, здесь будет слишком тесно. Просто оставьте все здесь.

– Я буду рад все для вас распаковать, сэр. Я все паковал.

– Все в порядке.

– Если я что-то пропустил, только дайте мне знать – я сейчас же все доставлю.

– Спасибо, капрал.

«Нейсмита» уже несколько раздражало рвение капрала, и, к счастью, тот понял, что несколько перестарался. Капрал снял ящики с платформы и удалился с виноватой улыбкой, словно говорившей: «Эй, ну не обижайтесь – я просто так».

Он улыбнулся в ответ, стиснув зубы, но как только дверь закрылась, моментально переключился на ящики. Открыв крышки, он помедлил, удивляясь собственному нетерпению. Наверное, это похоже на подарки ко дню рождения. Ему никто никогда не дарил подарков.

«Ну, так будем наверстывать упущенное».

В первом ящике оказалась одежда – столько одежды у него еще никогда в жизни не было. Комбинезоны техников, полевая и повседневная форма, парадный мундир… Он достал бархатный серый китель, с удивлением подняв брови при виде сверкающих серебряных пуговиц. Ниже оказалась обувь: сапоги, ботинки, туфли, тапочки. И пижамы. Все в соответствии с военными требованиями, все точно ему впору. И гражданская одежда – восемь или десять костюмов в различных планетных и галактических традициях и на всевозможных социальных уровнях. Эскобарский деловой костюм из красного шелка, барраярский полувоенный китель и брюки в полосочку, бетанский саронг с сандалиями, обтрепанные куртка, рубашка и штаны, которые мог бы где угодно надеть неудачливый портовый грузчик. Множество нижнего белья. Три типа хроно со встроенными комм-устройствами: одно обычное, дендарийское, одно – очень дорогая коммерческая модель и одно с виду дешевенькое и поцарапанное, но оказавшееся одной из лучших военных моделей. И еще многое, многое другое.

Он перешел ко второму ящику и изумленно разинул рот. Космическая броня. Полные космические доспехи для боя, с заряженными аккумуляторами и системами жизнеобеспечения, с закрепленным и готовым к бою оружием. Как раз его размера. Казалось, она светится темным зловещим блеском. В нос ударил запах брони – невероятно военный: металл и пластик, энергия и химия… и старый пот. Он вытащил шлем и с любопытством посмотрел на затемненное зеркальное стекло. Он никогда не надевал космической брони, хотя изучал все это снаряжение до одури. Зловещий, смертоносный панцирь…

Он все выгрузил и разложил по порядку на полу. То тут, то там сверкающая поверхность была обезображена странными разводами, шрамами и заплатками. Какое оружие, какие удары смогли повредить прочный сплав? Дотрагиваясь до металла, он понял, что каждый такой шрам нес смерть.

Это его обеспокоило.

«Нет! – Он отогнал холодную дрожь сомнения. – Если он это может, я тоже могу!»

Он постарался не замечать отремонтированных мест и пятен на самой броне и ее мягкой абсорбирующей подкладке, аккуратно убирая все обратно в ящик. Кровь? Ожоги? Масло? Все равно все уже вычищено и дезодорировано.

В третьем ящике, поменьше, оказалась полуброня – без встроенного оружия и рассчитанная не на космос, а на боевые действия на поверхности планеты при нормальной или почти нормальной силе тяжести, температуре и атмосферных условиях. Самая удивительная деталь – командирский шлем – гладкая штука со встроенной телеметрией и голопроектором надо лбом, передающим все необходимые данные так, что они оказываются прямо перед глазами командующего. Поток данных регулируется определенными гримасами и голосовыми командами. Он оставил шлем на столе, чтобы потом поближе с ним познакомиться, а все остальное снова запаковал.

К тому времени, как он кончил прятать одежду по шкафам и ящикам, он уже пожалел о том, что так поспешно отказался от денщика. Он упал на постель и погасил свет. Когда он проснется в следующий раз, он уже будет на пути к Архипелагу Джексона…

Он только задремал, когда услышал сигнал комма. Он неловко поднялся, с трудом выдавив достаточно убедительное «Нейсмит слушает».

– Майлз? – сказал Торн. – Прибыл отряд коммандос.

– Э-э… Прекрасно. Уходим с орбиты.

– А вы разве не хотите с ними встретиться? – удивился Торн.

Инспекция. Он с шумом выдохнул:

– Конечно. Я… сейчас приду. Нейсмит разговор закончил.

Он поспешно натянул форменные брюки, на этот раз выбрав китель с соответствующими знаками различия, и быстро вызвал на экран план корабля. Для боевых катеров было предусмотрено два стыковочных узла: на носу и на корме. Который? Пожалуй, лучше выяснить, как добираться до обоих.

Работал первый узел, к которому он вышел. Нейсмит на секунду остановился в тени и тишине коридора, пока его еще никто не заметил.

Посадочную площадку заполнили дюжина мужчин и женщин в сером полетном камуфляже, а также горы оборудования и припасов. Ручное и тяжелое вооружение было сложено аккуратными пирамидами. Наемники стояли или сидели, громко переговариваясь, просто и грубовато, перемежая разговоры взрывами хохота. Они все были такие рослые, их так переполняла энергия, что они полушутливо натыкались друг на друга, словно для того, чтобы можно было кричать еще громче. Ножи и другое личное оружие было закреплено на поясах, в кобурах или патронташах – весьма демонстративно. Лица их сливались, словно у стада животных. Он с трудом сглотнул, выпрямился и шагнул к ним.

Эффект оказался мгновенным.

– Головы выше! – крикнул кто-то. Не ожидая дальнейших приказов, все вытянулись по стойке «смирно» в две аккуратные шеренги, и сразу стало тихо. Это казалось еще более пугающим, чем царивший только что хаос.

С натянутой улыбкой он пошел вперед, делая вид, что осматривает каждого. Последний тяжелый вещмешок дугой вылетел из люка и стукнулся о палубу. Тринадцатый коммандос протиснулся в корабль, выпрямился и отдал ему честь.

Он застыл, парализованный ужасом. Что за чертовщина? Он смотрел в начищенную пряжку ремня, а потом задрал голову, чуть не вывихнув шею. Эта чертова штука – в три с лишним метра ростом! От чудовищно огромного тела исходила сила, которую он ощутил, словно волну жара. А лицо… лицо словно из какого-то кошмара. Золотистые глаза, как у волка, неестественный, чуть выдающийся вперед рот – с клыками, черт побери! На огромных руках – когти, толстые, мощные, острые, как бритва… накрашенные алым лаком… Что?.. Его взгляд еще раз скользнул по лицу чудовища. Глаза были подведены карандашом и золотистыми тенями, с которыми перекликалась небольшая золотая звездочка, эффектно наклеенная под уголком глаза. Волосы цвета красного дерева заплетены в замысловатую косу. Пояс туго затянут, подчеркивая некое подобие фигуры несмотря на свободный серый полетный камуфляж. Это чудище женского рода?…

– Сержант Таура и Зеленый отряд прибыли, сэр!

Низкий голос звучно разнесся по посадочному отсеку.

– Спасибо! – У него получился только надтреснутый полушепот, и он откашлялся, прочищая горло. – Спасибо, свободны, получите указания от капитана Торна, всем вольно. – Они напряглись, ожидая, чтобы он повторил приказ. – Все свободны!

Они рассыпались в беспорядке – или, может быть, в известном только им одним порядке, – и посадочный отсек неимоверно быстро опустел. Чудовищный сержант задержалась, нависнув над ним. Он чуть было не бросился наутек от этого… от нее.

Чудище доверительно сказало:

– Спасибо, что выбрал Зеленый отряд, Майлз. Насколько я поняла, ты нашел для нас настоящую конфетку.

Опять его зовут по имени?

– Капитан Торн проинструктирует всех в пути. Это… непростая миссия.

– Капитан Куин как всегда знает все детали? – Она вопросительно приподняла мохнатую бровь.

– Капитан Куин… в этой операции не участвует.

Он готов был поклясться, что ее золотые глаза широко раскрылись, зрачки расширились. Губы раздвинулись, обнажив клыки, и он, ужаснувшись, не сразу понял, что это – улыбка. Почему-то это напомнило ему ухмылку, с которой Торн встретил то же известие.

Она подняла голову – других дендарийцев вокруг не было.

– А? – басовито промурлыкала она. – Ну, на этот раз твоей телохранительницей буду я, любовь моя. Дай только знак.

Какой знак, какого черта?..

Она нагнулась, морща губы, рука с алыми ногтями сжала его плечо… Ему вдруг представилось, как она отрывает ему голову и съедает, но тут ее губы прижались к его губам. У него остановилось дыхание, в глазах потемнело, и он чуть не потерял сознание, прежде чем она выпрямилась, кинув на него недоумевающе-обиженный взгляд.

– Майлз, в чем дело?

Это был поцелуй!.. Всемогущие боги…

– Ничего! – с трудом выдавил он из себя. – Я… болен. Мне, наверное, не следовало вставать, но надо было проинспектировать…

Она страшно встревожилась:

– Конечно, тебе не следовало вставать! Ты ведь весь дрожишь! Еле на ногах держишься. Ну-ка, я отнесу тебя в лазарет. Ненормальный!

– Нет! Ничего страшного. То есть меня уже лечили. Просто какое-то время мне надо отдыхать и приходить в себя, только и всего.

– Ну, так сейчас же отправляйся в постель!

– Да.

Он быстро повернулся. Она шлепнула его по заду. Он прикусил язык. Она сказала:

– По крайней мере ты стал лучше есть. Береги себя, ладно?

Он помахал ей через плечо и удрал, не оглядываясь. Солдатское панибратство? Со стороны сержанта по отношению к адмиралу? Не похоже. Это – близость.

«Нейсмит, психованный подонок, чем ты занимался в свободное время? Мне казалось, у тебя нет свободного времени. Ты просто чокнутый маньяк-самоубийца, если якшался с этой…»

Он запер за собой дверь каюты и прислонился к ней спиной, весь дрожа, истерически хохоча и не веря увиденному. Черт возьми, он изучал Нейсмита вдоль и поперек! Этого просто не может быть.

«Если есть такие друзья, зачем тогда враги?»

Он разделся и лежал на кровати, обдумывая жизнь Нейсмита-Форкосигана, пытаясь угадать, какие еще ловушки его ожидают. Наконец легкое изменение шорохов и скрипов корабля, меняющиеся грави-поля заставили его осознать, что «Ариэль» уходит с эскобарской орбиты. Ему на самом деле удалось похитить полностью вооруженный и оснащенный скоростной военный крейсер – и никто даже не догадался об этом. Они летят к Архипелагу Джексона. К его судьбе. Его, а не Нейсмита. Наконец мысли утащили его в сон.

«Но если ты можешь взять свою собственную судьбу, – прошептал в самый последний момент его насмешливый демон, – почему ты не берешь свое имя?»

Глава 2

Они спустились по трапу пассажирского корабля взявшись за руки. Куин легко закинула на плечо вещмешок, Майлз тащил сумку. На них все оборачивались – в зале ожидания орбитальной пересадочной станции их появление не осталось незамеченным. Майлз гордо поглядывал на свою спутницу, равнодушно шагавшую мимо восхищенных мужчин. Майлз ловил в их взглядах плохо скрытую зависть. «Моя Куин».

Сегодня утром Куин выглядела как никогда подтянутой. Кстати, а утро ли сейчас? Надо бы свериться со временем дендарийского флота… Ей даже удалось добиться, что ее серые форменные брюки с многочисленными карманами выглядят как последний писк моды: она их заправила в красные замшевые сапоги (стальные набойки на носках совсем незаметны), а сверху коротенькая алая маечка. Белоснежная кожа, темные короткие кудри, алая майка – просто великолепно! Яркие цвета скрывали атлетизм ее фигуры – о нем можно было судить, только зная вес ее вещмешка.

Влажные карие глаза освещали лицо остроумием. Но голоса мужчин замирали на полуслове главным образом из-за идеально правильных линий ее лица. Очевидно, дорогостоящее лицо, произведение хирурга-художника, обладавшего несравненным гением. Невнимательный наблюдатель мог бы решить, что за это лицо заплатил маленький уродец, который держал ее под руку, и сделать вывод, что и сама женщина тоже куплена. Невнимательный наблюдатель никогда не догадался бы, какую цену она на самом деле заплатила: свое старое лицо, сожженное в бою у Тау Верде. Почти первая потеря на службе адмирала Нейсмита… Уже десять лет тому назад? Господи! Невнимательный наблюдатель – просто дурак, решил Майлз.

Последним представителем этого класса оказался богатый служащий (Майлзу он показался блондинистым гражданским вариантом его кузена Айвена), который пребывал в таком заблуждении весь двухнедельный путь от Зергияра до Эскобара, пытаясь ее соблазнить. Майлз мельком увидел сейчас, как он грузит свои вещи на гравитационную платформу, досадливо вздыхая. Майлз не обижался – если не считать того, что тот напомнил ему Айвена. По правде говоря, Майлзу было его почти жаль, так как юмор у Куин такой же убийственный, как и ее профессиональная реакция.

Майлз указал подбородком на удаляющегося эскобарца и пробормотал:

– И что же ты в конце концов сказала такое, что тебе удалось от него избавиться, милая?

Куин посмотрела в ту сторону, чтобы понять, о ком речь, и рассмеялась, озорно сощурив глаза.

– Если я тебе скажу, ты застесняешься.

– Не застесняюсь. Вот увидишь.

– Я сказала, что ты можешь отжиматься с помощью языка. Наверное, он решил, что не может с тобой тягаться.

Майлз покраснел.

– Я не позволила бы ему зайти так далеко, если бы не была абсолютно уверена в том, что он чей-то агент, – извиняющимся тоном добавила она.

– А теперь ты убедилась в обратном?

– Да. Очень жаль. Так было бы гораздо забавнее.

– Не для меня. Мне нужны были небольшие каникулы.

– Да, и тебе это пошло на пользу. Видно, что ты отдохнул.

– Мне очень нравится наше новое прикрытие для путешествия – семейная пара. Меня оно устраивает. – Он сделал более глубокий вдох. – Так медовый месяц у нас был – почему бы теперь не устроить свадьбу?

– Ты никогда не сдаешься, да?

Она старалась говорить беззаботно, но он почувствовал, как у нее дрогнула рука, и понял, что причинил ей боль. Мысленно он обругал себя последними словами.

– Извини. Я обещал не поднимать эту тему.

Она пожала тем плечом, на котором не висел вещмешок, высвободив при этом словно случайно свой локоть, и зашагала, агрессивно размахивая рукой.

– Беда в том, что ты не хочешь сделать меня мадам Нейсмит, грозой дендарийцев. Ты хочешь, чтобы я была барраярской леди Форкосиган. Это должность планетная. Я родилась в космосе. Даже если бы я вышла за грязежора, спустилась бы в какой-нибудь колодец… Я все равно не выбрала бы такую дыру, как Барраяр. Не хочу оскорбить твой дом.

«Почему бы и нет? Все так делают».

– Ты понравилась моей матери, – сказал он.

– А я ею восхищаюсь. Я встречалась с нею уже… сколько… четыре раза, и она поражает меня все сильнее. Но чем сильнее мое восхищение, тем больше меня возмущает то, как Барраяр преступно тратит ее таланты. Останься она на Колонии Бета, сейчас была бы уже генеральным директором Бетанской астроэкспедиции. Или кем угодно, кем бы захотела.

– А она захотела быть графиней Форкосиган.

– Она захотела потрястись твоим па, который, надо признать, довольно-таки потрясающий. А на остальную касту форов ей начхать. – Куин остановилась вне поля слышимости эскобарских таможенных инспекторов, и Майлз остановился рядом с ней. Оба смотрели перед собой, а не друг на друга. – Несмотря на весь ее стиль, она – женщина усталая. Барраяр столько из нее высосал! Барраяр – ее рак. И медленно убивает ее. – Майлз молча помотал головой. – И твой тоже, лорд Форкосиган, – серьезно прибавила Куин.

На этот раз это он вздрогнул. Она это почувствовала и вскинула голову:

– И вообще, мой любимый маньяк – это адмирал Нейсмит. По сравнению с ним лорд Форкосиган – просто зануда. Я видела тебя дома, на Барраяре, Майлз. Ты там словно половина себя. Какой-то притихший, завявший. У тебя голос – и тот звучит тише. Это ужасно странно.

– Я не могу… Я должен там приспосабливаться. Всего одно поколение тому назад человека с таким странным телом, как у меня, просто убили бы как подозрительного мутанта. Я не могу заставить развитие идти слишком далеко – и слишком быстро. Я слишком легкая мишень.

– Именно поэтому Имперская служба безопасности дает тебе такое количество заданий вне планеты?

– Для моего роста как офицера. Чтобы расширить мой кругозор, увеличить мой опыт.

– И в один прекрасный день они тебя окончательно отсюда загребут, возьмут домой и выжмут весь этот опыт обратно – себе на потребу. Словно ты – губка.

– Я и сейчас им служу, Элли, – тихо напомнил он. – Сейчас, потом – и всегда.

Она отвела глаза:

– Ладно… И когда они приколотят подошвы твоих башмаков к полу там, на Барраяре, я хочу получить твою работу. Я хочу когда-нибудь стать адмиралом Куин.

– Ничего не имею против, – добродушно заметил он. Работа – да. Пора лорду Форкосигану и его личным желаниям убираться восвояси. И вообще пора бы ему перестать по-мазохистски снова и снова прокручивать этот дурацкий разговор с Куин о женитьбе. Куин – это Куин, он не хочет, чтобы она стала не-Куин, даже ради… лорда Форкосигана.

Несмотря на подавленность, вызванную собственной глупостью, предвкушение возвращения к дендарийцам заставило его ускорить шаг, когда они прошли через таможенный контроль в чудовищно огромную пересадочную станцию. Куин права. Он явственно ощущал, как Нейсмит вновь заполняет его, распространяясь из каких-то неведомых глубин сознания до самых кончиков пальцев. До свидания, зануда Майлз Форкосиган, очень тайный агент Имперской службы безопасности (которому давно бы пора получить следующее звание). Привет, ослепительный адмирал Нейсмит, космический наемник и солдат удачи.

Или неудачи. Он замедлил шаг, когда они оказались у рядов комм-будочек, выстроившихся вдоль стены зала ожидания, и кивком указал на зеркальные двери.

– Посмотрим сначала, как там наш Красный отряд. Если они готовы к выписке, я хотел бы лично спуститься и забрать их.

– Хорошо.

Куин плюхнула вещмешок в опасной близости от обутых в сандалии ног Майлза, зашла в ближайшую будочку, вставила в щель карточку и набрала код.

Майлз поставил дорожную сумку, сел на мешок и стал смотреть на нее через дверь. Он поймал свое расколотое отражение в дверце соседней будочки. Темные брюки и свободная белая рубаха скроены так, что невозможно угадать, с какой они планеты, но, как и подобает путешествующему молодожену, одежда абсолютно гражданская. Недурно.

Было время, когда он носил мундиры, как черепаший панцирь высоконадежной социальной защиты для своего странного тела. Как броню принадлежности, говорившую: «Не связывайтесь со мной. У меня есть друзья». Когда он перестал так отчаянно в этом нуждаться? Он точно не знал.

Если уж на то пошло, то когда он перестал ненавидеть свое тело? Прошло уже два года со времени его последнего серьезного ранения – во время операции по освобождению заложников, которая прошла сразу же после той невероятной заварухи с его братом на Земле. Он уже достаточно долгое время чувствовал себя совершенно здоровым. Он несколько раз сжал и разжал руки с пластиковыми костями и ощутил их столь же своими, как и до того, как их в последний раз разломали. И до того, как их в первый раз сломали. У него не было обострения артрита уже несколько месяцев.

«Я не испытываю боли, – осознал он, мрачно усмехаясь. И это дело рук не только Куин, хотя Куин действует очень… оздоравливающе. – Не становлюсь ли я на старости лет нормальным?»

«Радуйся, пока можешь».

Ему двадцать восемь – и он наверняка на пике здоровья. Он чувствовал этот пик, захватывающий дух взлет к апогею. Спуск – дело отдаленного будущего.

Голоса из комм-будочки вернули его к настоящему. Куин связалась с Сэнди Герелд:

– Привет, вот и я.

– Привет, Куини. Я тебя ждала. Чем могу быть полезна?

Майлз даже издали заметил, что Сэнди опять сотворила со своими волосами что-то странное.

– Я только что сошла с корабля сюда, на пересадочную станцию. Планирую небольшой крюк. Мне нужен транспорт на планету, чтобы забрать выживших из Красного отряда, а потом обратно на «Триумф». Какое у них сейчас состояние?

– Подожди секундочку. Сейчас скажу…

Лейтенант Герелд вызвала данные на соседний дисплей.

По залу ожидания прошел мужчина в сером дендарийском мундире. Он заметил Майлза и нерешительно кивнул, видимо, опасаясь, что странная одежда адмирала – свидетельство тому, что он здесь инкогнито. Майлз успокоительно помахал ему, и мужчина, улыбнувшись, пошел дальше. Мозг Майлза моментально выдал ненужные данные. Трейвис Грей, полевой техник, в настоящее время числится при «Перегрине», отслужил шесть лет, специалист по коммуникационному оборудованию, собирает классическую допереходную музыку Земли…

Сколько таких сведений о личном составе сейчас у него в голове? Сотни? Тысячи?

А вот и новые. Герелд снова повернулась к ним и выпалила:

– Айвза отпустили на планету в увольнение, Бойда вернули на «Триумф» долечиваться. Восстановительный центр Бошен сообщает, что Дурэм, Вайфиан и Азиз готовы к выписке, но сначала они хотят поговорить с кем-нибудь из начальства.

– Хорошо.

– Ки и Зеласски… О них они тоже хотят поговорить.

Куин сжала губы.

– Хорошо, – глухо повторила она. У Майлза сжалось сердце. Он подозревал, что разговор будет не слишком приятным. – Тогда дай им знать, что мы едем, – добавила Куин.

– Да, кэп. – Герелд переключила файлы на своем дисплее. – Будет сделано. Какой катер вам нужен?

– Хватит маленького катера для личного состава с «Триумфа», если вам не надо одновременно захватить какой-нибудь груз из Бошена.

– Оттуда ничего не надо.

– Ладно.

Герелд проверила свой экран:

– Согласно эскобарским диспетчерам, я могу пристыковать второй катер к стыковочному узлу G-26 через тридцать минут. У вас будет разрешение сразу же отправляться на планету.

– Спасибо. Передай всем: когда мы вернемся, будет брифинг для капитанов и капитанов-владельцев. Который сейчас час в Бошене?

Герелд посмотрела в сторону:

– Девять ноль шесть в двадцатишестичасовых сутках.

– Утро. Великолепно. Какая погода?

– Чудесная. Одежда летняя.

– Хорошо, можно будет не переодеваться. Мы сообщим, когда будем готовы вылететь из порта Бошен. Куин разговор закончила.

Майлз сидел на вещмешке, уставившись на носки своих сандалий и погрузившись в неприятные воспоминания. Это была одна из самых трудных контрабандистских операций дендарийцев: они доставили на Мэрилак военных советников и вооружение для поддержки сопротивления цетагандийцам. Боевой катер А-4 с «Триумфа» попал под вражеский огонь на последнем перелете к кораблю. На нем находился весь Красный отряд и несколько мэрилаканцев. Пилот, лейтенант Дурэм, несмотря на смертельное ранение и шок, привел свой искореженный и горящий катер с достаточно низкой скоростью столкновения к захватам стыковочного узла «Триумфа», так что экипажу корабля удалось подвести аварийные трубы, прорезать корпус катера и извлечь всех, кто в нем находился. Они успели отстрелить поврежденный катер прежде, чем тот взорвался и «Триумф» ушел с орбиты, избежав мести цетагандийцев. И вот операция, которая начиналась как простая, легкая и тайная, опять превратилась в ту героическую неразбериху, которую Майлз начал уже ненавидеть. Неразбериху, конечно, а не героизм.