Отправь их в Ад!

– В моем случае – да! Хадо…

– Понятно… – протянула Валерия, – Вернее, стоп! Ничего не понятно! Что еще за садо? Садо-мазо?

– Не совсем, – усмехнулся Нергал, – Хадо-хито, особое философское учение. Хадо – призвание, умение. В моем случае – умение убивать. Согласись, совсем не лишнее пытаться достигнуть совершенства в том, что считаешь своим величайшим талантом.

– Ну… что-то в этом есть, хоть я и не вижу смысла жертвовать нормальной жизнью.

– Ты считаешь это бессмысленным, потому что у тебя нет цели. Ты просто живешь, не стремясь ни к великим свершениям, ни к собственному совершенствованию. Потому ты и не можешь изменить ни окружающий мир, ни даже собственную жизнь. Ты плывешь по течению, не зная, что где-то впереди поджидает водопад…

– Ну хватит! – окликнула девушка, – Мне ни к чему твои проповеди! Я не в том возрасте, чтобы выслушивать нравоучения. У меня есть религия, и Единый указывает мне свои пути.

– Каким же образом учение Единого согласуется у тебя с убийствами и развратом? – спокойно поинтересовался Нергал.

– Да не твое дело! – взъярилась Валерия, – Моя цель – благополучие семьи Готти! И точка.

– Ладно, – согласившись, убийца тут же замолчал.

Бандитка со злостью смотрела на раненного собеседника. Ей хотелось спорить, хоть девушка и понимала, что это абсолютно бессмысленно. Доказывать с пеной у рта собственную правоту – все равно, что расписаться в неуверенности и глупости. И все же… Давненько так не зудело, не жгло внутри…

– И что ты намерен делать теперь? – сквозь зубы поинтересовалась девушка, чтобы хоть как-то нарушить молчание.

– Завтра я убью канцлера Вейсмана.

Валерия с удовольствием бы рассмеялась, но вдруг поняла, что это никакая не шутка. Не бахвальство, не пустая угроза, не несбыточная мечта и не горячечный бред сумасшедшего. Убийца рассказал подруге план, и он совершенно твердо намерен его выполнить.

– Откуда в тебе такая непоколебимость? – изумилась девушка, – Как ты умудряешься делить мир на черное и белое? Ведь солнце светит всем одинаково! И любой человек, каким бы святым он не казался, все равно отбрасывает тень!

Нергал отрешенно прикрыл глаза, губы устало прошептали ответ.

– Если нет солнца, нет и теней…

ГЛАВА 40

– Так что нам известно об этом супер-убийце? – спросил канцлер, развалившись в роскошном кресле.

Ханс тяжело сглотнул, разглядывая человека, почти единовластно узурпировавшего власть в Республике. Невысокий, лысый, с острыми чертами хищного лица. Глаза смотрят, словно стараясь прожечь насквозь.

«Как коршун перед атакой, – представил Краузе, – Того и гляди бросится!»

Несмотря на более чем заурядную внешность, канцлер излучал небывалую властность, просто подавляя мощной энергетикой. Дознавателю довелось видеть вполне серьезных взрослых оформившихся людей, что перед ликом Вейсмана вдруг неожиданно терялись, непонятно откуда появлялось детское сюсюканье и подобострастное лебезение. Ханс и сам, даже со всей специфической подготовкой, имея за плечами продолжительный опыт общения со всевозможными экземплярами самых разных слоев общества, испытывал перед Вальдемаром некое неосознанное смущение. С трудом удавалось сдерживать само собой просыпающееся раболепие.

– Его зовут Нергал Рихтер, – по возможности официальным тоном принялся рассказывать дознаватель, – Возраст около сорока, рост выше среднего, телосложение жилистое. Считается полулегендарным членом гильдии убийц, якобы единственным, кому удалось заработать пять звезд Иггдрасиль.

– Но это, конечно же, сказки? – непринужденно перебил канцлер, – Пять звезд ведь нет ни у кого…

– Я не берусь утверждать наверняка, – Ханс мягко ушел от прямого ответа, – Скажу лишь, что если хотя бы часть легенд о нем близки к истине…

– Хватит запугивать, Краузе, – перебил советник Рино, – Будьте добры, докладывайте факты!

– Факты… Если кратко, история такова. Воспитывался в детдоме, откуда неоднократно сбегал. Принимал участие в подпольных смертельных боях на ножах. Будучи ребенком, прибился к отряду охотников за нежитью, где обучался ремеслу до семнадцати. Был на хорошем счету, кстати. Но истинный талант Рихтера раскрывается, когда он попадает в гильдию убийц. Взрывной карьерный рост, буквально за год он из простого пушечного мяса взлетел в элиту ассасинов. Поговаривают, что для Нергала не существует невыполнимых заданий. В соответствующих кругах до сих пор в ходу сотни баек о его приключениях. Да что там, баек… Одних анекдотов сходу вспоминается с десяток. Вот например. Заходит как-то Нергал Рихтер в бар, а там…

– Довольно Ханс, – отрезал советник, – Что дальше по биографии?

– Десять с небольшим лет назад Рихтер неожиданно пропадает из вида. Поговаривают, что он взялся за невозможное задание, причем выполнив его совершенно невероятным способом. Но это уже из области слухов. Что можно сказать точно: в правительстве Республики была санкционирована операция по устранению убийцы. Судя по документам, она прошла успешно, все это время Нергал считался мертвым.

– Каким же образом он вернулся? И зачем?

– Как – не знаю. Зачем – очевидно, будет мстить тем, кто оплатил его путь в ад.

Краузе замолчал, устремив взгляд на собеседника. Вейсман сложил пальцы перед лицом, сосредоточенно о чем-то размышляя.

– Нергал… Нергал Рихтер… – задумчиво просипел он, – Что-то такое припоминаю…

Ханс вздохнул, невероятным усилием воли преодолевая приступ нерешительности.

– Рискну напомнить… – негромко, но четко доложил дознаватель, – Если верить бумагам… Исчезновение Рихтера – ваше прямое указание.

Канцлер вперил уничижительный взор в молодого парня, некоторое время налитые кровью глаза изучали Ханса. Наконец, Вейсман отвернулся.

– Может и так… – пробормотал он сквозь зубы.

– Так что вы предлагаете? – уже на полной громкости поинтересовался канцлер, обернувшись к советнику.

Рино переглянулся с молодым дознавателем.

– Наша рекомендация… – негромко ответил он, – Укрыться в одном из убежищ… до полного разъяснения ситуации.

– Даже так? – удивился Вейсман.

– Именно так. Мы… Я считаю, что данной угрозой нельзя пренебрегать ни в коем случае! Этот Рихтер… кем бы он ни был на самом деле… Он вооружен, опасен, крайне замотивирован и очень серьезно настроен. Было бы весьма благоразумно переехать на время в бункер под Гамбургом или дальше на север…

– Ну, не может же один человек, будь он даже суперменом, перебить вооруженную до зубов роту?

– Мы не знаем, на что он способен… Скажу лишь, что убийство солдат вовсе не обязательно для достижения… основной цели.

– Хотите сказать, Рихтер убьет меня так, что никто не заметит? – усмехнулся канцлер.

– Кто знает, на что решится этот… дьявол? – повторился Рино.

Вальдемар Вейсман пару минут обдумывал все сказанное. Сосредоточенный взгляд рассматривал пустую столешницу, пальцы нервно барабанили по подлокотникам.

Краузе всматривался в этого невероятного человека, не находя в нем и намека на страх. Беспринципный, двуличный, чертовски параноидальный, жестокий, лживый… Диктатор, однако, был далеко не трусом.

– Я не побегу! – он вынес вердикт резко, надавив на подчиненных голосом, – Это было бы признанием поражения! Никогда и не перед кем я не стану скрываться. К тому же… Здесь, в своей резиденции, я чувствую себя в наиболее безопасном месте из возможных.

– Но канцлер…

– Здесь меня охраняют верные люди, войска, плюс лучший маг Республики, уже однажды спеленавшая этого Рихтера. Не думаю, что убийце светит хоть что-то. К тому же, мой телохранитель… Зарви, горный гигант, слыхали о таких? Он один стоит целой армии.

– При всем уважении…

– Довольно! – Вейсман легко отмахнулся, – Спасибо за донесения, господа, не смею больше задерживать!

Он непринужденно развернулся, давая понять, что аудиенция окончена. Сдержано поклонившись, советник Рино и дознаватель Ханс Краузе вышли вон.

Выйдя из кабинета канцлера, они оказались в помпезно обставленном помещении, размером со средний дом. Гостиная явно обустраивалась для проведения светских раутов, а не для одинокого времяпровождения. Места тут, поистине, хватило бы на большую шумную компанию.

Виртуозные колонны соседствовали с витражными окнами, мрамор пола контрастировал с мозаичным куполом, громадные картины на стенах дополняли богатое убранство. Шикарные люстры доносили свет в самые дальние закоулки, из патефона раздавалась блюзовая мелодия, глаз невольно восхищался свежестью, чистотой, видимой роскошью.

Проходя через гостиную, мужчины мимолетно рассмотрели расставленные здесь посты охраны. В дальнем конце комнаты, за небольшим столиком, с чашкой чая в руке отдыхала Клаудия Сенна.

Рыжие волосы рассыпались по обнаженным плечам, смелое открытое платье оставляло взгляду вдоволь мест для просмотра. Белые холмики грудей плавно поднимались в такт тяжелому дыханию, взор задумчиво уперся в пиалу, свободная ладонь бережно сжимала кулон на шее.

Чародейка подняла глаза, встретившись взглядом с Хансом. Буря эмоций сверкнула под маской задумчивой сосредоточенности… Это были и испуг, и растерянность; и надежда, и обреченность; и радость, и холодная жгучая ненависть.

Краузе вздрогнул, не решившись подойти для разговора. Заклинательница проводила мужчин бесстрастным взглядом.

Оказавшись на улице, Рино нарушил молчание.

– Как думаешь, Ханс, что будет теперь?

Прежде чем ответить, Краузе оглянулся на оставшийся за спиной дворец.

– Думаю, очень скоро канцлер пожалеет, что отказался от вашего предложения…

– Ты так уверен, что убийца явится именно сегодня?

– Почти на сто процентов.

– Неужели он и вправду убьет Вейсмана? Не укладывается в голове…

Дознаватель промолчал, не считая нужным подтверждать очевидное. Лишь когда мужчины оказались возле машин, он нашел повод ответить.

– На вашем месте, советник, я бы думал совсем о другом.

Арнольд Рино поднял недоумевающий взгляд, не понимая, к чему клонит собеседник.

– Если… и когда Вальдемар Вейсман умрет, кто, по-вашему, возглавит Республику?

– Э-э-э… Вообще-то уничтожена вся верхушка власти… – на лице советника появились первые лучики озарения.

– Вот-вот, – поддержал Ханс, – Мне кажется, вы должны быть готовы… принять полномочия.

– Но ведь это… попахивает госпереворотом?

– Вовсе нет. В любом случае, кто-то должен быть главным. Я думаю, что вы – хорошая кандидатура. Просто будьте готовы.

Хлопнула дверца, дознаватель уселся за руль, мехмобиль рыкнул мотором, срываясь с места. Ошарашенный советник следил за машиной, пока она не скрылась из вида. На душе у Рино разрасталась тревога. По всему выходит, что надвигается нечто невообразимое.

ГЛАВА 41

Яркий свет ламп прожигал насквозь, не позволяя погрузиться в собственные мысли. Клаудия сидела, баюкая в ладонях опустевшую чашку. Мягкий звук патефона действовал умиротворяюще, в то же время резкие аккорды блюза напоминали о предстоящей схватке.

Двое мужчин вышли из кабинета канцлера, чародейка машинально рассматривала проходящие фигуры. Один из них – молодой Ханс Краузе – оказался знакомым.

Неплохой паренек, насколько Клаудия могла судить об этом. Не в ее вкусе, совершенно, зато себе на уме и очень, как бы это сказать… перспективный. Создатель и начальник спецгвардии.

Дознаватель и ее приглашал в новосозданную организацию, но чародейка отказалась. Нет привычки действовать по указке, хотя иногда и приходится. Но чтобы вот так, на постоянной основе… нет, Клаудия не готова стать магом на побегушках. К тому же, в чем смысл? Идея? Не удалось Краузе донести до нее свою обеспокоенность, заклинательница далеко не прониклась необходимостью еще одной спецслужбы.

Пройдя через гостиную, мужчины скрылись за входной дверью. Клаудия осталась одна в громадной зале, если, конечно, не считать нескольких вооруженных охранников. Но их чародейка как раз и не считала, относясь к прислуге, как к своего рода живой мебели.

Под высоким потолком металось эхо музыки, вычурные колонны и балюстрады сверкали идеальной чистотой. Мягкое кресло располагало к отдыху, женщина позволила себе немного расслабиться.

Вскоре в гостиной появился хозяин, Вальдемар Вейсман собственной персоной. Окинув просторную комнату уверенным взглядом, он чуть заметно улыбнулся, заметив чародейку. Подойдя ближе, мужчина галантно поклонился.

– Рад видеть, фрейлейн Сенна, – приятным баритоном проговорил канцлер, – Я слышал, вы непревзойденно владеете магией, но даже не подозревал, насколько вы прекрасны!

Клаудия сдержанно приветствовала мужчину. Вейсман взялся умело ухаживать за дамой, предложив ей прохладительные напитки, легкие закуски. Он развлекал ее светской беседой, то и дело умудряясь отвешивать невероятно роскошные и уместные комплименты.

Чародейка принимала ухаживания благосклонно. Ее приятно удивили обходительные безупречные манеры канцлера, но в тоже время опытная женщина хорошо понимала, что за ними кроется. Всего лишь привычка обладать, уверенность в том, что любую вещь или человека можно заполучить в услужение, только поманив пальцем. Будто бы богатство и власть дают право повелевать над каждым, управлять и жизнью, и смертью любого. Что ж, пусть мнит себя великим соблазнителем, а она немного подыграет глупцу.

Клаудия осторожно пригубила холодный коктейль, глядя на мужчину из-под опущенных ресниц. Вейсман уселся в кресло напротив, всем видом показывая величайшее расположение и довольство.

– Скажите, канцлер…

– Вальдемар. Прошу, зовите меня по имени.

– Скажите, Вальдемар, – поправилась чародейка, – Почему вы так чертовски спокойны?

– А что, собственно, по-вашему, неправильно? – канцлер выглядел совершенно невозмутимым.

– Ну… величайший ассасин настоящего времени убил всех прочих врагов и теперь идет за вами… Мне кажется, есть определенный повод для некоего… волнения.

Вейсман самодовольно улыбнулся, не сводя глаз с бюста собеседницы.

– Тревоги вредны для здоровья, – заметил он, – К тому же, я очень хорошо подготовился.

Канцлер обвел рукой гостиную.

– Как вы думаете, Клаудия, почему здесь так мало людей? Не стоит ли мне окружить себя неприступным кольцом охраны?

Чародейка пожала плечами. Ей самой не давали покоя те же вопросы.

– Дело в том, что я немного знаю о многоуважаемом Нергале. Аналитики изучили его вдоль и поперек, рассмотрели все его операции, как реальные, так и мифические. И нашли одну существенную слабость.

Заклинательница изогнула бровь, изображая удивление.

– Рихтер действует чересчур прямолинейно. Он слишком самоуверен. Там, где другой поискал бы обходные пути, зашел бы с тыла или рассмотрел нечто нестандартное, Нергал работает просто, в лоб. Приходит и убивает, полагаясь на свое подавляющее превосходство. Берет, так сказать, грубой силой. А, как вы, наверное, понимаете, на любую силу найдется большая. Против лома нет приема, пока ему не встретится другой лом. На этот раз план убийцы не сработает.

– Вы уверены? Начальнику тайной полиции не помогла вся его хваленая защита…

– Кроу оказался глупцом! – фыркнул канцлер, – Он слишком полагался на магические штучки. Да простит меня уважаемая чародейка, но здесь дело решится отнюдь не магией. Простая, банальная физическая сила, помноженная на большое количество – вот залог успеха. Даже вы нужны здесь постольку поскольку, всего лишь как страховка от возможных неожиданностей. «Ночное марево», «Сонное облако», «Проклятье забывчивости» – развеять эти чары не составит труда, не так ли?

Клаудия кивнула, потихоньку погружаясь в глубокую задумчивость.

К собственному удивлению, чем дальше, тем больше, женщина переживала за убийцу. Ей не давала покоя та прорва народа, что противостоит Рихтеру. По сравнению с толпой защитников, одинокий мужчина казался незначительной мошкой. Пусть даже он и вооружен лучшим оружием, оснащен несравненной защитой, обучен всевозможным методам отправки на тот свет…

Клаудия не вполне осознавала, в чем причина ее переживаний. Нечто необычное жгло грудь, заставляя сердце бешено колотиться при одном лишь намеке на то, что Нергал может погибнуть. Ладонь сама собой сжала единственное украшение – болтающийся на шее кулон, подаренный убийцей. Сенна и подумать не могла, даже не подозревала, что внутри, казалось бы, ко всему привыкшей черствой души, осталось место такой сильной нежности и… черт возьми, любви!

Женщина взглянула на канцлера, стараясь ничем не выдать той бури, что бушевала в груди. Впрочем, если Вейсман и заметил в чародейке некое возбуждение, то не замедлил самодовольно приписать его своему неоспоримому обаянию.

Канцлер хотел было что-то сказать, но его прервали на полуслове. С улицы донесся еле различимый треск. Выстрелы! Перепутать их с чем-то иным довольно сложно. Целая канонада хлопков вдруг сменилась грохотом мощного взрыва.

Клаудия вздрогнула, уставившись на входную дверь. Охранники, находящиеся в гостиной, бегом бросились на выход. На секунду моргнул свет, звук выстрелов смешался с размеренной чередой взрывов.

– Вот! – торжествующе заключил Вейсман, – Вот об этом я и говорил… Явился! Прет напролом, даже не думая о других способах! Сегодня хваленый Нергал Рихтер поплатится за излишнюю самоуверенность.

Чародейка побледнела, вслушиваясь в звуки боя. Определенно поплатится! Осталось только выяснит кто и за что…

Заклинательница моргнула, сбрасывая оцепенение. Канцлер продолжал что-то вещать, никак не в силах закруглить пафосную речь. Оперевшись на подлокотники, Клаудия резко вырвалась из мягких объятий кресла.

– Прошу извинить, Вальдемар, – второпях бросила она, – Думаю, мне лучше пойти к месту… э-э-э… сражения.

Не дожидаясь ответа, чародейка поспешно бросилась к двери. Вейсман удивленно глянул ей вслед, разочарованно пожимая плечами. Ухнула дверь, выпуская женщину из тепла гостиной в царство мрачной промозглой осени.

ГЛАВА 42

Двор резиденции, как и гостиная, поражал гигантскими размерами. Окруженный неприступным забором, с целым садом внутри, он мог бы служить парковой зоной для городского района, не меньше. Здесь нашлось место и для обширного пруда с каменной набережной, где в идеально чистой воде плещутся рыбешки; и для идеально ровного газона, заваленного желтеющей листвой; и для фруктовых деревьев, между которых вились асфальтовые дорожки, с резными скамьями по бокам. Ближе к зданию парк превращался в античный ансамбль, уставленный высоченными колоннами каменными блоками.

Именно здесь и шла перестрелка. Фонари неуверенно моргали, им не удавалось осветить все картину боя. Лишь частые вспышки и грохот выстрелов показывали, сколько же здесь собралось народу.

Чародейка мигом юркнула в укрытие, стараясь держаться за спинами остальных бойцов. Она взволнованно вертела головой, пытаясь понять, что же происходит.

На крыше резиденции вспыхнул прожектор, рассеянный свет разом накрыл подступы к дому. Со всех сторон слышался грохот залпов, крики и ругань раненных. С неба лился дождь, где-то рядом раздался топот ног, бегущих по лужам. Лязг оружия сменился новой чередой выстрелов.

Клаудию вдруг кольнуло чувство острого дежавю. Ей, как наяву, почудилась перестрелка в доме у прокурора, до боли напоминающая сегодняшнюю. С одной лишь поправкой – здесь Нергала ждет на порядок больше противников.

Взвизгивает пуля, пролетая совсем рядом с головой. Клаудия пригибается, из стены брызжет каменная крошка. Двое солдат валятся замертво, сбитые меткими выстрелами. В ответ раздается нестройный залп. Заклинательница не уверена, знают ли защитники, куда метят. Враг где-то там, среди античных колонн, но этой информации явно недостаточно для прицельной стрельбы.

Справа – длинная колоннада, слева – небольшая терраса. И там, и там уже лежат несколько трупов. Кровь не успевает скапливаться, смываемая холодным дождем. Грохот выстрелов – в полку мертвецов прибывает на три бойца. У чародейки появляется очень плохое предчувствие.

В этот момент на поле боя появляется новое действующее лицо. Прямо перед домом вырастает исполинская фигура, Клаудия решает было, что это гора. Впрочем, ее предположение не так уж далеко от истины.

В добрых два человеческих роста, шириной плеч соперничающий с горизонтом; лицо, будто вырубленное из камня, мелкие букашки глаз еле видны под непроницаемой маской без всякого намека на мимику. Тело широкое, невероятно крупное, даже на расстоянии ощутимо мощное. В каждом движении сквозит необузданная сила, напоминающая безумие урагана, неудержимость цунами или ярость извержения вулкана.

Горный гигант! Клаудия рассматривает великана, раскрыв рот от удивления. Никогда раньше ей не доводилось видеть дэвов, или хотя бы слышать, что они служат кому-то из людей.

Говорят, гиганты практически неуязвимы для магии, стойко сопротивляются любым физическим атакам и живут по тысяче лет. Хотя… будь это правдой, дэвы давно бы уже захватили весь мир!

Еще рассказывают, что эти создания отличаются редкой своенравностью и мало с кем могут найти общий язык. Живут, в основном, в горах. Не сводят знакомств ни с людьми, ни с другими расами. Что же заставило громадину изменить принципам?

Гигант взмахивает рукой, из пасти раздается оглушительный рев, удивительным образом складывающийся в слова. Повинуясь приказу, целый отряд солдат бросается влево, укрываясь за колоннами и высоким бордюром.

Дэв указывает в другую сторону, еще большая группа стрелков рассредоточиваются справа.

И те, и другие занимают позиции, не обращая, до поры до времени, внимания на выстрелы противника. Великан ждет, даже не пытаясь укрываться от пуль, похоже, ему они нисколечко не страшны.

Клаудия смотрит по сторонам, сдерживая вздох удивления. Сколько же здесь солдат? Пятьдесят? Сто? Да, многие уже пали жертвой метких выстрелов, но что с того, если в строю еще десятки!

Дэв ревет очередной приказ, дула пулевиков взрываются вспышками выстрелов. Только сейчас Клаудия, наконец, замечает, куда же они палят. Нергал бежит через двор, укрываясь за колоннами и отчаянно отстреливаясь. Убийца, похоже, еще не понимает, насколько велики силы противника.

Солдаты дают залп за залпом, и это отнюдь не та беспорядочная стрельба, что была до этого. В действиях стрелков видна хорошая выучка и привычка к слаженным действиям. Чародейка не особенно их различает, но вся толпа явно разделена на несколько отделений. Пока одно стреляет, другое берет прицел, а третье перезаряжается. Таким образом, стрельба не умолкает ни на секунду; пули свистят в воздухе, как рассерженные пчелы над растревоженным ульем; грохот выстрелов сливается в непрерывную канонаду.

Рихтер скрывается за широкой колонной, и ему, похоже, оттуда уже не выбраться. Пули сыплются градом, дробя камень на осколки; стрелки не дают противнику никакого шанса высунуться.

Темный силуэт мелькает справа от колонны, Нергал успевает сделать всего лишь выстрел, прежде чем на тело обрушивается стальной ливень. Чародейка видит, как снаряды высекают искры из защиты убийцы. Несколько пуль все же находят дорогу к плоти – фонтанчики крови, вылетающие из тела, явно показывают, что защита не идеальна. Ассасин отшатывается за укрытие, не сумев даже расстрелять обойму.

На глаза Клаудии наворачиваются слезы, в груди разгорается настоящий пожар.

«Так ведь не честно! Все на одного! – безумные мысли мелькают одна за другой, – Он же сейчас погибнет!»

Чародейка ощущает, как накатывает настоящее отчаяние, до того ей становится жаль бедного несчастного Рихтера. Она никогда даже не предполагала, что сможет так сопереживать абсолютно чужому, по сути, человеку. Но именно этот мужчина, именно Нергал Рихтер, разбудил в заклинательнице целый вулкан неизведанных чувств и страстей.

Клаудия в страхе заламывает руки, видя ранение своего избранника. Пули осыпают укрытие ассасина, не позволяя высунуть даже носа. Но патовая ситуация очень скоро становится матовой.

Гигант громогласно отдает следующий приказ, новая толпа стрелков срывается с места, чтобы завершить окружение противника. Как только они зайдут Рихтеру с тыла, можно сказать, что песенка убийцы спета.

Нергал тоже это понимает. Он прыгает прочь, пытаясь сменить диспозицию, но яростный залп не дает двигаться. Пули сбивают с ног, одна пронзает бедро, другая – лодыжку. На груди мужчины расплывается большое красное пятно. Рихтер с трудом откатывается назад, за колонну.

Отряд завершает окружение, заходя с правой стороны к врагу. Клаудия с ужасом видит десяток стрелков, синхронно поднимающих оружие, чтобы, на этот раз, разить наповал.

– Н-е-е-е-е-е-т! – дикий крик чародейки разносится над полем боя, чудесным образом заглушая даже залпы пулевиков.

Никто не успевает ничего предпринять, даже сама заклинательница до конца не осознает, что творит.