Отправь их в Ад!

Дознаватель поднял взгляд на светящиеся окна многоэтажки, придерживая шляпу рукой. Дождь ударил в лицо, заставив поморщиться. Парень еще раз вздохнул, направляясь к парадному. Хлопнула толстая дверь, консьерж приветливо заулыбался, увидев удостоверение спецгвардии. Вода ручьем стекала с мокрого плаща, палец резко надавил кнопку, где-то вверху загудел лифт, подчиняясь воле посетителя.

Просторный лифт поднял дознавателя на нужный этаж, на чистой лестничной площадке умещались всего две двери, выходящие в разные стороны. Ханс прошел к той, что справа. Немного постоял, собираясь с мыслями. Рука поднялась, по каменной клетушке разлетелся глухой стук.

Прошло несколько минут, прежде чем дверь отворилась. На пороге стояла Клаудия Сенна, бакалавр магии. Женщина куталась в длинный халат, волосы свободно рассыпались по плечам, на лице застыло усталое выражение.

– Он… здесь? – напряженно спросил Ханс.

Чародейка усмехнулась, смерив парня оценивающим взглядом.

– На твое счастье… Уже ушел.

– Все в порядке? – дознаватель силился посмотреть за спину женщины.

Взору открылась лишь часть гостиной, с креслом и книжными шкафами вдоль стены, в дальнем конце виднелся проход на застекленную лоджию. Комнату освещал высокий торшер, до слуха доносилась медленная музыка из старомодного патефона. Пахнуло свежим кофе, тостами, чесноком и… магией.

– Более чем, – приветливо кивнула чародейка, не торопясь, однако, пропускать агента внутрь, – А вы не торопились, Краузе…

– Группа захвата была наготове, ждали лишь сигнала, – Ханс посмотрел в глаза хозяйке, – Почему не нажали тревожную кнопку?

– А мне не было тревожно… – улыбнулась она.

– Вы разговаривали?

– Не особо…

– А… что?

Клаудия рассмеялась, ее эмоции вовсе не походили на испуг или разочарование. Взгляд Краузе наполнился тревогой.

– Ему нужен был секс… – пояснила женщина, отсмеявшись, – Мне, оказывается, тоже…

Ладонь чародейки сжала кулон, болтающийся на шее. Простой кожаный шнурок удерживал небольшую вещицу из серебристого металла. Краузе бросил взгляд на безыскусное украшение, брови дознавателя встревоженно нахмурились.

Ханс давно ушел, Клаудия и думать позабыла о визите спецагента. А вот о чем забыть не могла – об убийце. Женщина стояла на лоджии, кутаясь в теплый халат, мысли блуждали вокруг Нергала.

Убийца привез домой, как-то само собой оказался в чужой квартире. Прежде, чем чародейка успела хоть что-то сообразить, Рихтер уже завалил ее на просторную кровать в спальной. Он взял женщину грубо, без спроса, почти что насильно. И от этого Клаудия ощутила новый для себя интерес. Никогда еще ею не владели так безоговорочно, так нагло и жестко. И никогда она не ощущала такого сильного возбуждения.

Стоит признать, хотя бы перед собой, как до смерти надоели манерные аристократы с бесконечными расшаркиваниями, да и богатенькие чинуши, навроде дель Боско, тоже сидят в печенках. Что те, что другие, отличаясь внешне и по манерам, удивительно схожи в отношениях с женщинами. Поразительно нерешительны, неуклюжи, порой даже жалки.

Чародейка с удивлением осознала, насколько ей недоставало именно такого мужчины – жесткого, брутального, бескомпромиссного. Знающего цену себе и своим желаниям. Чтобы просто привез, раздел и трахнул без лишних слов…

Даже его прощальный подарок – дешевый кулон, что продаются сотнями в привокзальных ларьках – вызывал у заклинательницы теплые чувства. Простой незамысловатый жест, однако стоит гораздо больше, чем выражается в деньгах… Сжимая в руках холодное украшение, женщина ощутила прилив душевного тепла.

Клаудия считала себя абсолютно неспособной на романтические чувства, она подходила к отношениям с мужчинами чисто с меркантильной точки зрения. Чародейка всегда получала максимум – деньги, связи, секс – стараясь ничего лишнего не отдавать взамен. Теперь же… она чувствовала себя неожиданно растерянной и потерянной… Неужели это и есть то, что простолюдины называют любовью?

ГЛАВА 26

Старина Ларс фон Майер вычищал пол своего магазинчика, задумчиво вцепившись в ручку метлы. Не то чтобы помещение нуждалось в уборке, нет. Просто хозяину нужен был повод, чтобы задержаться подольше.

Он распустил работников раньше времени, а сам остался. Красотка Бетти и работящий Ральф, они еще слишком молоды… Ни к чему им становиться свидетелями того, что тут может случиться…

Тревожный сегодня был день, неожиданно громкий, пугающий. Безумная погоня, разнесшая полпроспекта… Магазин одежды Майера уцелел почти чудом: ужасающий броневик пронесся в считанных метрах от хрупкой витрины. Но, несмотря на сгущающуюся ночную тьму, день еще далеко не закончился…

Ларс видел, во что превратился проспект, после того, как по нему пронесся вихрь погони. Разруха и запустение, покореженные мехмобили, раздробленный асфальт, выбитые окна и витрины, сгоревшие остовы особо невезучих строений… Придорожную лавку Федмана так и попросту разнесло в клочья вместе с хозяином.

А потому Майер не жаловался – легко отделался! Если бы не одно но… Если бы не чертов плащ…

Ларс жил долго, и сколько себя помнил, всегда работал в магазине. Сначала – на побегушках, позже – продавцом. Наконец, после десятка лет упорного труда, стал владельцем. С тех пор дело процветало, торговля пошла в гору, марка «одежда от Майера» даже стала своеобразной визитной карточкой в определенных кругах.

Он помнил Берлин городом свободомыслия, пристанищем искусств и мастеров. Помнил надежды того времени, мечты о возрождении Республики, светлое будущее, что, казалось, вот-вот наступит.

Помнил восхождение канцлера Вальдемара Вейсмана к власти… Единый, сколько же лет минуло с тех пор? Двадцать? Тридцать? Во что превратилась страна за это время… Люди боятся пикнуть без разрешения комитета, страшатся тайной полиции и преследований инквизиции…

Но, как бы то ни было, за все время одно оставалось неизменным – потаенная власть мафии, что существовала независимо и как бы параллельно государственной. Сменялись эпохи, режимы, правители, а мафия оставалась всегда, незримо, а подчас и весьма осязаемо контролируя денежные сферы деятельности городской жизни.

Именно в силу почтенного возраста Ларс понимал, что имея дело с мафией, нужно быть предельно осторожным. У него имелся богатый опыт различного взаимодействия с нечистыми на руку людьми… Сколько историй мог бы порассказать старик… Но он не отличался болтливостью в таких вопросах. Возможно, это стало одной из причин, почему Майер дотянул до седых волос.

Хозяин магазина хорошо знал, что такое мафия, кто такие охотники за головами, члены гильдии убийц. На своем веку он повидал всякого. Порой убивали и за меньшее, чем продырявленный плащ и старая шляпа…

Ларс прошелся метлой по и без того чистому полу. Прошаркал между длинных стеллажей с рубашками и пиджаками. С другой стороны, на хозяина взирали безгласные манекены, облаченные в фирменные брюки и сюртуки. Витрина давно потухла, горело только дежурное освещение, да уличный фонарь.

Скромная стойка продавцов скрывала стальной монумент кассы, перед дверью лежал безнадежно загаженный уличной грязью коврик. Кремовая плитка пола уже отмыта от следов, а вот коврик давно пора бы поменять…

С улицы слышалось только шуршание дождя, внутри поскрипывала метла, да свистел ветер, наслаждаясь сквозняком. Привычный успокаивающий запах новой, недавно сшитой одежды смешался с ароматом сырости. Может, все и обойдется?

Майер ждал чего-то подобного, но все равно испугано вздрогнул, когда из темного угла магазина медленно выступила высокая тень. Сердце старика предательски екнуло, он едва не уселся на задницу, ноги стали слабыми, руки вытянулись вдоль тела. Звук щетки, упавшей на пол, заставил Ларса очнуться.

– Добрый вечер, мистер… То есть, доброй ночи… То есть… – Майер с трудом прервал невнятное бормотание, – Я… я… я…

Хозяин собрался с силами и протянул ночному гостю заранее подготовленный сверток. Незнакомец молча принял подношение, руки встряхнули ткань, сверкнули, разматываясь, черные полы плаща. Убийца натянул одежду, тщательно оправив рукава.

– Я взял на себя смелость подлатать дыры… – выговорил, наконец, Ларс, – И вот еще что… Ваша шляпа тоже здесь.

Майер указал на высокий столик, где лежал, дожидаясь своего часа, вычищенный головной убор.

Нергал подошел, ловким движением шляпа взлетела к лысому черепу и села там, как влитая. Когда убийца шагнул прочь, на столе остался лежать неровный кругляш желтой монеты.

Голова склонилась в прощальном кивке, холодные серые глаза скрылись под полами шляпы, убийца медленно отступил в тень. Ларс ждал хлопка двери или какого-то шороха…

Сверкнула молния, осветив темные углы. В промелькнувшей вспышке Майер увидел, что угол магазина абсолютно пуст. Как посетитель туда проник и как выбрался потом – загадка, на которую лучше не знать ответа…

Ларс облегченно вздохнул, вытирая рукавом выступивший пот. Дрожащей рукой приоткрыл дверь магазина, холодный воздух слегка взбодрил старика.

Что ж, дело сделано, теперь можно и домой…

Очень странное ощущение, будто прошелся по лезвию бритвы. Майер давно уже думал, что не боится смерти, но то пока она была далеко… А сегодня… Смерть зашла на порог, осмотрелась, и на время отступила, оставив правда, напоследок, поистине королевский подарок.

Ларс хорошо знал ценность таких монет, и выражалась она отнюдь не в денежном эквиваленте, хотя и продать можно за круглую сумму. Но, что гораздо важнее, этот золотой кругляш потертого вида мог оплатить жизнь… Или послужить пропуском в ад, тут уж как распорядишься…

ГЛАВА 27

Надсадно тарахтя, старый омнибус медленно полз по городу. Высокий, толстый, желтый, он словно пришелец из прошлого, из тех времен, когда вещи делали на века, а не до следующего поворота капризной моды. Двери со скрипом открывались на остановках, пассажиры с трудом преодолевали высокие ступени. Внутри их встречали потертые сиденья и потрескавшиеся поручни.

По осеннему времени в салоне скопилась грязь, мокрый воздух не успевал толком проветриваться. Ливень колотил по запотевшим окнам, кое-где вода просачивалась сквозь прогнившие уплотнители, скапливаясь у ног попутчиков холодными лужами. Внутри витали запахи толпы – сырость, пот, курево и перегар смешивались в душераздирающем амбре.

Пожилой водитель, по виду гораздо младше самого омнибуса, неторопливо крутил баранку. Фары едва-едва освещали несколько метров проезжей части, мотор урчал громко, с надрывом, словно собираясь издохнуть в самое ближайшее время. Шофер то и дело посматривал в громадное зеркало, где отражался салон. Свет уличных фонарей странным образом искажался, проникая сквозь грязное стекло, большинство лиц, как и силуэтов, оставались в тени. Лишь одна высокая фигура в темном плаще четко выделялась на фоне толпы. И каждый раз, когда свет падал на мрачное лицо пассажира, ладони водителя вздрагивали в невольном приступе страха.

Нергал уже давненько не ездил на общественном транспорте, мужчина успел позабыть все прелести данного времяпровождения. Не то чтобы он поразился до глубины души, вовсе нет. Просто нахлынули неприятные воспоминания о голодном детстве, нищете, изнуряющей работе на круглосуточных фабриках.

Рихтер стоял выпрямившись, рука намертво ухватилась за поручень у потолка. Он сознательно старался не приближаться к другим пассажирам, не прикасаться к сиденьям. Это была не брезгливость, скорее определенное равнодушие, неприятие. Все окружение казалось безынтересным, пресным, серым.

Люди и сами обходили статную фигуру стороной, чувствуя ее определенную чужеродность. Нергал стоял среди толпы, но он и там умудрялся сохранить одиночество, отрешенность.

Холодные глаза убийцы уставились в окно, на протекающие мимо зарисовки Берлина. Город разросся, стал выше и шире, но внутреннее наполнение, увы, истончилось. Душа могучего мегаполиса увядала, вместе с теми исполинами, на плечах которых он воздвигался.

Нергал вспоминал о том месте, куда сейчас направлялся. Некогда, по воле судьбы, он оказался вхож в определенные круги уважаемых людей… Что сейчас с ними сталось? Как распорядилось со смертными беспощадное время?

Прошло много лет, все изменилось. Может статься, что Рихтер не встретит ни единого знакомого, более того, не застанет и прошлых обычаев. Молодежь не чтит традиций, не уважает зрелые решения, не стремиться сохранить нажитое десятилетиями…

Нергал усмехнулся… Вроде бы еще не стар, а стариковские брюзжания лезут безостановочно. Что делать, мир сдвинулся, покатился в пропасть. Хорошо, если не прямиком в ад.

Одна за другой проносились мимо остановки, люди заходили и выходили прочь, на миг появляясь в жизни Рихтера, а потом исчезая, вероятно, навсегда. Омнибус выехал из спальных районов, неторопливо проникая в мафиозный центр города.

Дождавшись нужного места, Нергал вышел из душной катящейся коробки. Дождь благосклонно принял убийцу в холодные объятия, ветер кинул в лицо пригоршню воды. Завернув за угол, Рихтер прошел вдоль длинного кирпичного забора, закрывающего просторный двор от любопытных глаз. Остановился у окованной железом двери. Нетерпеливо надавил на кнопку звонка, повторив нажатие спустя пару секунд.

Дверь приоткрылась после четвертого или пятого звонка, гостя встретил настороженный взгляд трех пар глаз. Нергал выглядел весьма мрачно и угрожающе, но эти люди явно привыкли иметь дело с очень серьезными гостями. Насупленных бровей и убийственного взгляда недостаточно, чтобы пронять троицу боевиков мафии.

– Мне нужен мистер Готти, – максимально кратко проинформировал Рихтер.

Встречающие молча переглянулись. Нельзя просто так постучаться в дверь к лидеру мафиозной семьи и потребовать аудиенции. И в то же время… В незнакомце чувствовалась сила и уверенность… Власть и право приказывать… Не от каждого гостя можно просто отмахнуться, необдуманные поступки всегда чреваты последствиями.

– Добро пожаловать, – один из громил слегка посторонился, – Мик, проводи господина в приемную.

Оказавшись в приемной, Рихтер сполна оценил юмор названия.

Полуподвальное помещение с каменными стенами и полом больше походило на пыточную камеру, чем на место для встречи гостей. Широкая комната с несколькими входами и без единого окна навевало невеселые мысли. Наметанный глаз убийцы сходу отметил кровосток в полу и нишу для сброса тел. Из мебели в приемной стоял основательный стол с кандалами для крепления рук и несколько крепко сколоченных стульев.

Лампа над столом бледно освещала скудную обстановку. Толстая дверь вкупе с монументальными стенами надежно блокировала любые звуки как снаружи, так и изнутри. Холодная атмосфера нагнетала мысли о кладбище. Пахло болью, кровью и смертью.

Впрочем, Нергала не особо волновал мрачный антураж. Главное, чтобы беседа состоялась, а где и как – дело десятое.

Рихтер прошелся по гулкому полу, стул со скрипом проехался к столу, на деревянную поверхность со стуком лег шестиствольный пулевик, сразу же приковав взгляды сопровождающих. Убийца спокойно уселся, вытянув руки перед собой.

Боевики удивленно переглянулись, сходу оценив как невозмутимость гостя, так и его оружие. Такая манера поведения вызывала невольное уважение. А вспыхнувший было желтым огнем взгляд заставил зябко поежиться даже бывалого Мика.

ГЛАВА 28

Валерия Готти, дочка легендарного неуловимого Джона Готти, основателя одной из самых влиятельных мафиозных семей Берлина, заинтересованно смотрела на необычного гостя.

Неизвестный мужчина интриговал, приковывал взор. Больше того, он ее пугал… Своим видом, чересчур прямым станом, холодным взглядом и той небрежностью, с какой посматривал на столпившихся вокруг боевиков. Валя и сама любила использовать подобную стратегию поведения при общении с обывателями: умение запугивать и корчить из себя крутизну хорошо заходило среди не очень-то смелых кругов. Но она никогда не думала, что кто-то осмелиться применить данный подход по отношению к ней. А этот не только осмелился… Девушку не покидало ощущение, что для мрачного гостя все присутствующие на самом деле не более, чем резвящаяся перед закланием дичь…

На свете практически не существовало вещей, что могли бы напугать Валерию. Не смотря на весьма юный возраст и смазливую внешность, она с детства крутилась среди парней, в обществе старшего брата и его приятелей. Соответственно могла легко постоять за себя, не раз пускала в ход как кулаки, так и более серьезное оружие.

Более того, на ее правой руке красовалась татуировка из трех звезд Иггдрасиля – знак гильдии убийц. Одна звезда – обычное пушечное мясо; две звезды – признание некоторых склонностей в уничтожении себе подобных; три звезды – явный талант. Девушка принимала заказы гильдии вовсе не ради денег, просто ей нравилось убивать. Такое вот хобби.

Она знала, что говорят за спиной. Серьезная, уверенная, жестокая. Знает, чего хочет и умеет добиваться своего, не считаясь с жертвами. Кажется хрупкой, но это лишь видимость. Не предается излишним размышлениям, когда нужно действовать. Меркантильная, расчетливая, решительная. Что ж, все это так, с первого взгляда Валя казалась сущей пацанкой. Не зря появилась ее кличка – Бандитка.

По сути, девушка была правой рукой своего брата – Рика Готти. Когда отец удалился от дел, оставив дела семьи на попечение отпрысков, они вдвоем, фактически, стали рулить значительной частью криминального мира Берлина.

Рик занимался стратегическим планированием, общался с представителями других семей, заключал договора и заведовал легальной стороной бизнеса. В то же время Валя умела «решать» вопросы. И все знали, что интересы семьи для нее превыше всего.

И тем не менее, незнакомец нагонял на Бандитку некоторую оторопь. Она глянула на брата – тот тоже явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Итак, мистер… – Рик сделал паузу, ожидая, что гость представится, но тот не сделал даже попытки раскрыть рта, – …вы напросились в гости к семье Готти и хотите получить от нас подходы к самому Александеру Кроу, начальнику тайной полиции, одному из влиятельнейших лиц Республики…

Валерия хорошо знала, о чем говорит Рик, у них с братом вообще было отличное взаимопонимание. Они, как бы сказать, дополняли друг друга…

– Информация стоит дорого, мистер, – продолжал, между тем, молодой мафиози, – Ею нельзя разбрасываться, особенно неизвестно перед кем…

Рука Нергала полезла в карман плаща, боевики разом напряглись, но убийца на них даже не смотрел. С громким стуком на стол легла желтая монета, потом еще одна и еще… Пять монет, пять имперских гульденов… В приемной воцарилась удивленная тишина.

Бандитка смотрела на монеты во все глаза. Это же целое состояние! Если брать в денежном эквиваленте. А уж на что можно их выменять, коли не растрачиваться на презренный металл… От открывающихся перспектив захватывало дух. Но откуда? Чтобы получить гульдены, нужно выполнять весьма специфические поручения, причем на высшем уровне… Несмотря на три звезды Иггдрасиля, девушке никто не предлагал заданий с оплатой монетами…

Молчание затянулось, Рик нервно сглотнул, не сводя взгляда с золотых кругляшей.

– Даже если предположить, что мы предоставим информацию… – тихо заговорил парень, машинально ослабляя давление галстука, – Настичь Кроу все равно невообразимо трудно. Пробраться в его резиденцию, убить и уйти живым… На такое способен не только лишь каждый!

Гость устало вздохнул, плащ плавным движением слетел с плеч на спинку стула. Правая рука Рихтера уперлась в стол.

Не торопясь, наслаждаясь всеобщим вниманием, Рихтер медленно закатал рукав рубашки до локтя. Под ним красовалась великолепно выполненная разноцветная татуировка: великое дерево Иггдрасиль раскинуло широкие зеленые кроны. У самых корней красовалась тусклая звезда; чуть выше, между ветвей, затаились еще две, ярко желтые; над ними, в густой листве, расцвела великолепная четвертая; наконец, возле самой верхушки дерева, среди последних ростков, сверкала холодной белизной пятая звезда – большая, выполненная с заметным мастерством и заботой.

Теперь в комнате стало так тихо, что можно было расслышать одинокую капель где-то на задворках. Головорезы замерли, боясь даже дышать, разглядывая невиданное чудо. Рик Готти как-то по-детски раскрыл рот, радуясь зрелищу, как дите сладкой конфете. У Валерии перехватило дыхание, но все же именно она опомнилась первой.

– Ни у кого в мире нет пяти звезд Иггдрасиля! – с заметной хрипотцой проговорила Бандитка.

Нергал посмотрел на девушку совершенно спокойно, не собираясь ничего объяснять или доказывать очевидное. Рик, наконец, опомнился, упавшая челюсть встала на место, главарь заговорил, собираясь с мыслями.

– Если ты знаешь, что это… Ты ведь понимаешь? Что будет, если в гильдии узнают, что кто-то самолично наколол пять звезд? Ты пожалеешь, что родился! Может, мне стоит схватить тебя и доставить прямиком к Йону Серрано? Что скажешь, а?

Рихтер облокотился на дерево, нависнув над столешницей всем телом. Серые глаза убийцы впились в лицо мафиози, губы изогнулись в недоброй усмешке.

– Я скажу тебе, что будет, мальчик, – слова падали размеренными хлесткими ударами, – Старина Йон меня поприветствует, как хорошего знакомого, а тебе придется долго и унизительно извиняться. Потому как пятую звезду старик набивал лично, своими собственными руками!

Рик заметно занервничал, на лбу парня выступила испарина. В своем собственном доме, среди надежных ребят, вместе с непробиваемой сестрой, он все равно вдруг почувствовал себя удивительно уязвимым… Поразительно, какого страха смог нагнать этот мрачный хрен, аж поджилки затряслись. Как-то незаметно Рик упустил нить разговора, растерял всю привычную уверенность и властность. Он переглянулся с Валерией, та чуть заметно моргнула, давая понять – все хорошо.

– Ты… ведешь себя слишком вызывающе! – стараясь вложить в голос угрозу буркнул Рик.

Получилось не очень. Прозвучало не страшно, скорее даже как-то просительно.

– Все просто, парень, – ответил странный гость, – Это потому, что я знаю кто ты! И кто я.

– И кто же ты? – мафиози оставил все попытки переломить беседу.

– Мое имя – Нергал Рихтер. Слыхал о таком?

Готти прикусил губу, в висках толчками застучала кровь. «Нергал! Рихтер!» – повторялось раз за разом, хотя парень хорошо знал, что в приемной не может быть эха.

Имя… Этим именем пугали, им же проклинали. Отец рассказывал страшные истории про легендарного убийцу, для которого нет невыполнимых заданий. Когда кого-то хотели предостеречь, говорили: «Смотри, как бы за тобой Нергал не явился!» – и это считалось, в определенных кругах, одним из самых серьезных предупреждений.

И вот, прямо здесь, сидит жуткий мужик с пятью звездами гильдии, глядя в ледяные глаза которого, невольно начинаешь верить во все эти душераздирающие сказки о невероятном убийце…

– В любом случае, мистер… Нергал, – устало пробормотал Рик, – Это очень большой риск для семьи. Кроу не мешает, а иногда его действия даже на руку. Что будет, если вас поймают, и участие Готти в покушении раскроется? Или… Что будет, если все получится, и начальник тайной полиции умрет? Кто станет на его место? Кто знает, что ждет Готти в этом случае?

В приемной сгустилось ощутимое напряжение, Рихтер смотрел на мафиози взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Рик изо всех сил старался достойно выдержать этот взор, но получалось из рук вон плохо. Он вспотел, рубашка прилипла к телу, рука невольно потянулась к небольшой кобуре подмышкой.

– Есть встречное предложение, – высокий девичий голос разом разрядил обстановку.

Рик выдохнул, расслабившись. Нергал повернул голову, заинтересованно взглянув на девушку.

Невысокая, худощавая, с треугольным лицом и забавно торчащими ушами. Физиономия явно отдает востоком, хотя и без явной «раскосости». Тонкие изогнутые брови, большой чувственный рот, завитушки темных волос, падающие на плечи. Валерию Готти невозможно назвать моделью, хотя мужчин она привлекает, это однозначно. Ее фигура скорее спортивная, с сочной накаченной попой под обтягивающими брючками. Рихтер готов был поспорить, что под блузкой девушки скрываются кубики пресса. Маленькая грудь спряталась под свободным пиджаком, худые руки болтаются вдоль тела, туфли на высоченных каблуках делают миниатюрную красотку слегка заметнее.

– Как уже сказал мой брат, Кроу не мешает семье, но и не помогает. Его смерть не принесла бы нам вреда… но и пользы тоже. Все слишком неопределенно.

Убийца молчал, сразу оценив и внешность, и деловую хватку Валерии. Видно, что девочка привыкла вести сложные дела, иногда ей под силу то, где и мужики пасуют.

– Мистер Нергал мог бы устранить… кое-кого. А в качестве ответной любезности семья Готти поделится необходимой информацией, – девушка, наконец, завершила свою мысль.