Наследство Каменного короля

– Нет, спасибо. Мне уж хватит подарочков на сегодня.

Дхарг швырнул кольцо через прутья.

– Взять. Проход через Дарш’ваар. Больше нет у меня.

– Что такое Дарш’ваар? – Джош осторожно поднял кольцо с пола. Оно было очень большое, наверное, на два джошевых пальца, судя по виду, грубо сработанное из камня, в отличие от вделанного в него великолепной огранки зеленого изумруда. Прежде Джош никогда изумрудов в руках не держал, но почему-то сразу решил, что именно так оно и должно выглядеть. – Как тебя зовут? Почему ушел из-за Вала? Там много таких, как ты?

– Дарш’ваар. Вал. Звать Урк’шахх. Запомнить – кармах.

– Что такое «кармах»?

– Запомнить. Больше не говори. Уходить.

– Ну что ж, спасибо, – немного помедлив, молодой человек кивнул. – Правда, не знаю, на кой оно мне, но все равно спасибо. Надеюсь, тебе повезет.

– Повезет, – хрипло повторил дхарг в спину Джоша.

Юноша махнул рукой и двинулся дальше по коридору, засовывая кольцо поглубже в карман куртки. Он усмехнулся: полные карманы сокровищ. У Гуго глаза из орбит вылезут, когда он эту штуковину увидит.

Миновав еще с три-четыре поворота – все камеры пустовали, – Джош услышал неясный шум и чей-то говор. Прямо за углом, в нескольких шагах от него виднелась распахнутая настежь дверь. За дверью – это была караульная, – стоял стол, за которым сидели два стражника. Сидел, точнее сказать, один. Второй пьяно посапывал, уткнув голову в руки. Алебарды и мечи в кожаных ножнах в беспорядке валялись на полу.

– Гавен! Да слышишь, что ли?! – заплетающимся голосом пробормотал первый, и пнул спящего ногой под столом. – Проснись. Гавен, эй! Надо наверх сходить, пусть Брин нам смену пришлет.

Стражник с трудом поднялся и, обойдя стол, принялся тормошить своего товарища. Ну и вояки, подумал Джош, можно даже попробовать с разгона мимо них проскочить.

– Гавен! Там пьянка наверху, и бабы. Хватит дрыхнуть.

– Сам сходи. Я посторожу…

Первый стражник пьяно покивал и, сильно шатаясь и держась руками за стену, принялся подниматься по лестнице. Джош облегченно вздохнул. На цыпочках он прокрался мимо громко храпящего солдата и, держась в пределах видимости от шатающейся фигуры, пошел за ней. Спустя всего пару минут молодой человек оказался во внутреннем дворе замка, всего в нескольких шагах от входа в кухню.

– Уф, – внушительно выдохнул Джош, прислонившись к стене и стараясь унять дрожь в коленях. Здесь кипел праздник: огромные столы занимали полдвора, по периметру освещавшегося воткнутыми в землю высокими треногами с горящим жиром. Народ, шумно веселясь, орал и чокался кружками. Столы стояли в подковой, в центре которой танцующие выделывали коленца под незамысловатую мелодию. Полдюжины музыкантов остервенело водили смычками по скрипкам и дудели в некое подобие волынок, время от времени отвлекаясь, чтобы промочить горло. Туда и обратно, от кухни к столам и наоборот, сновали фигуры солдат и дворни с кувшинами и мисками в руках; из темных уголков слышался приглушенный женский смех.

Немного позавидовав этому веселью, Джош сделал несколько шагов по направлению к воротам, но остановился. Ворота на ночь запирали. Конечно, с одной стороны, он знал многих из стражи и, наверное, ему не составило бы особого труда уговорить выпустить его за калитку. Но мысль о том, чтобы снова вернуться в ту каморку, вызвала у него озноб. Опять же: где-то там бродит Буллит. Скорее всего, не бродит, а сидит в какой-нибудь таверне и наливается вином, но проверять это Джош охоты не имел.

Он развернулся и пошел к кухне. Там, затерявшись среди толпы поварят, здороваясь со знакомыми и прихватив мимоходом миску с дымящимся мясом и кувшин с брагой, Джош забрался в один из многочисленных кухонных чуланов и облегченно перевел дух.

Утро вечера мудренее, подумал он, уплетая мясо за обе щеки.

Глава 6. Дрого

На следующий день после отъезда гостей граф Рутвен отбыл в столицу.

– Милая моя, – говорил он, стоя перед Алиенорой, – я не могу взять тебя с собой.

Девушка, одетая в тонкую ночную рубашку, сидела на своей необъятной кровати, поджав ноги и обиженно надув губы. Все время после той памятной ночи она провела в мечтах и раздумьях о предстоящей поездке в далекий и блестящий Лонхенбург, о том, что она наконец-то увидит королевский дворец, о том, какие наряды возьмет с собой, и немного – о том, разрешат ли ей взять с собой Бланку.

Граф, уже в походной одежде, держал ее за руку.

– Тому есть причины, поверь мне, – еще раз безнадежно повторил он.

– Мне так хотелось… – пробормотала Алиенора.

– Я понимаю. – Еле прикоснувшись, граф поцеловал ее в лоб. – Милая, я обещаю тебе: как только я вернусь, мы немедленно начнем собираться и поедем туда еще раз, уже вместе. А у тебя будет время разобрать свои сундуки и хорошенько подготовиться к поездке. Много брать с собой не стоит: для представления ко двору нужны совсем особые одежды. Мы закажем их в Лонхенбурге – там прекрасные портные.

– Я смогу взять с собой Бланку?

– Конечно. – Рутвен Беркли улыбнулся. – Кого хочешь. Меня не будет всего пару недель, так что ты даже соскучиться не успеешь. Я люблю тебя, красавица.

– Я тоже люблю тебя, папа. – Алинора вскочила с кровати; встав на цыпочки, она обняла отца за шею и чмокнула его в щеку. – Колючий… возвращайся быстрее. Я буду ждать.

– Я тоже, моя маленькая госпожа. – Граф легко потрепал ее по голове и вышел из спальни, звеня шпорами.

*      *      *

Время текло медленно и скучно.

В гостевых Палатах прибрались, разъехались жонглеры и торговцы. Месяц Лосося – начало нереста этой рыбы – выдался на редкость жарким и душным, и Хартворд словно заснул, окутанный летним маревом.

Поначалу каждое утро Алиенора просыпалась в радостном возбуждении, которое быстро проходило. Нет, лорд Рутвен пока не приехал. Нет, вестей от него не было. Она то принималась перебирать свои платья, непременно находя в любом какой-нибудь изъян, то, устроившись возле открытого окна, лениво бралась за шитье. Поднятая рука рыцаря, коленопреклоненно стоявшего перед величавого вида дамой, всякий раз получалась неестественно вывернутой, и Алиенора, попыхтев с часок, раздраженно распускала нитки, и отодвигала гобелен в сторону.

Двор замка был пустым, пыльным и неинтересным. Бланка появлялась лишь изредка и всегда наспех: время от времени она помогала своему отцу по кастелянским делам, и похоже, что сир Равен и в этот раз нагрузил ее работой, желая поскорее разобраться с последствиями приезда многочисленных гостей. Алиенора почти завидовала подруге: ей, по крайней мере, не так тоскливо.

Прошла неделя, другая, и уже подходила к концу третья, когда сир Равен, который никогда на памяти Алиеноры не заглядывал к ней в опочивальню, через слугу попросил ее об аудиенции. Он был хмур и даже, как ей показалось, несколько рассеян. В ответ на недоуменный взгляд девушки он только пожал плечами и, подергивая себя за усы, уселся в кресло.

– Леди Алиенора, – помолчав, сказал он, – я еще вчера получил это известие. Я думаю, вы должны знать. Я сам до конца еще не уверен в том, что произошло, но два голубя подряд – один наш, а другой от доверенного человека в Лонхенбурге, – это заставляет задуматься.

– Отец?.. – выдохнула Алинора.

– Да. – Равен кивнул. – В обоих письмах говорится о том, что он попал в неприятности. В столице его арестовали и отправили в темницу.

– Что за глупости!

– Да. И я, и сир Балдрик Одли думаем, что это недоразумение, которое должно проясниться. Его обвиняют в организации заговора против короля Роберта III Даннидира.

– Это как-то связано с моей бабкой герцогиней Аэроннуэн? – Алиенора закусила губу в надежде, что не проболталась.

Сир Равен слегка приподнял брови.

– Вы знаете? Ах, ну да… для этого не нужно быть семи пядей во лбу. Достаточно всего лишь хорошо знать генеалогию своей семьи. Скорее всего, да. Во всяком случае, ни у меня, ни у Балдрика нет других предположений.

– Я должна… – Алиенора вскочила на ноги.

– Нет, – Равен покачал головой, – ничего вы не должны. Ни вы, ни мы ничего сделать не можем. Ни здесь, ни в Лонхенбурге. Мы должны просто ждать. Да и в любом случае, я не имею никакого права отпустить вас куда-либо. Я головой отвечаю за вашу безопасность.

– Но если поехать и…

– Нет, дитя мое. Ваше слово и ваши просьбы ничего не смогут изменить. Дело слишком серьезно для того, чтобы мольбы юной девушки могли как-то повлиять на решение короля. Скорее всего, вас даже не допустят до его величества. Кроме того, – кастелян удрученно покачал головой, – вам уже назначили опекуна.

– Опекуна?! Зачем мне опекун?

– Да. Наш человек в столице – его зовут Бедвис, – сообщил, что сюда едет ваш дядя Рич Беркли, граф Клеймор. Ему поручено защищать и оберегать вас до того момента, пока не прояснится дело с вашим отцом.

– Почему Рич?

– Он старший среди ваших кровных родственников. Есть еще старший дядя, Камбер, герцог Беркли, но, увы, он жестоко болен и уже давно не покидает своего замка. – Равен тяжело поднялся с кресла. – Алиенора, будем надеяться, что все обойдется. Сир Рич прибудет уже через три-четыре дня и, наверное, сможет рассказать какие-нибудь новости. Пока нет причин для особого волнения.

Около выхода сир Равен обернулся, внимательно посмотрев на Алиенору.

– Держись, девочка моя, – сказал он и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Она стояла посреди спальни, опустив руки.

*      *      *

Алиенора с Бланкой стояли на крепостной стене, разглядывая большой отряд под знаменем графа Клеймора. Ветер трепал полотнище, и желтый леопард на нем извивался, скаля зубы. Отряд уже перешел мост через Суонси и неспешно приближался к воротам Хартворда.

– Хорошо, хоть графа Клеймора прислали, – уже в десятый, наверное, раз сказала Бланка. – А то приехал бы какой-нибудь чужой из Лонхенбурга.

– Не приехал бы. – Алиенора устало вздохнула. – Я уже говорила тебе – только кто-нибудь из родственников. Но почему именно он? Например, герцога Ллевеллина могли бы назначить. Или Олана Хантли. Любой из них мне больше нравится, чем этот дядюшка. И, небось, сыночка своего с собой притащил.

Бланка сочувственно тронула подругу за руку.

– Ничего, все образуется. Там разберутся. Ведь твой отец ничего не сделал такого, за что его в тюрьму сажать. Это просто ошибка.

– Не знаю. – Алиенора всхлипнула. – Помнишь, говорили тогда, что он имеет права на престол? Уже одного этого хватит.

– Рано пока еще говорить. Вот сейчас все новости и узнаем. Граф расскажет, как там все произошло и почему. Пойдем, они подъезжают уже.

Взявшись за руки, девушки стали спускаться вниз.

Ворота Хартворда распахнули настежь, как и в прошлый раз, хотя сейчас не было ничего, напоминающего торжественную встречу. Не больше дюжины стражников топтались вдоль дороги; по ней во двор замка затекал, напоминая закованную в железо змею, отряд латников графа Клеймора. На нижних ступеньках Палат стояли сир Равен и Балдрик Одли, хмуро наблюдая за незваными гостями.

– Сир Равен, сир Балдрик, – кивнув, медленно произнес Рич Беркли, осадив вороного жеребца. Он поднял руку, и за ним тотчас выстроились два десятка его солдат. – По повелению нашего государя и сюзерена Роберта III Даннидира мне поручено охранять границы королевства с резиденцией здесь, в замке Хартворд. До окончания разбирательства по делу моего брата Рутвена я буду осуществлять командование здешними вооруженными силами и следить за порядком.

– Где граф Хартворд? – Равен Оргин засунул пальцы рук за поясной ремень.

– В Лонхенбурге. Под стражей. Его обвиняют в организации заговора и попытке свержения его величества Роберта III.

– Бред. – Равен протянул руку. – Милорд, вашу грамоту, пожалуйста.

– Если вы не доверяете моему слову… – Рич Беркли едва заметно усмехнулся. – Сайрус!

Секретарь, державшийся до этого за спиной у своего господина, протянул туго свернутый в трубку пергамент с болтавшейся на тесемке красной печатью с королевским гербом. Кастелян взял свиток и, небрежно сломав сургуч, принялся читать. Просмотрев грамоту до конца, он поднял глаза.

– Алиенора Беркли переходит под ваше опекунство?

– Именно. До совершеннолетия или до замужества. Или до появления здесь моего брата, в зависимости от того, что случится раньше.

– Ваши распоряжения?

Рич Беркли вновь поднял руку, и отряд солдат полукольцом окружил стоявших на ступеньках. Стражники Балдрика Одли схватились за оружие, но тот покачал головой, и они замерли поодаль, тихо переговариваясь между собой. Граф Клеймор холодно наблюдал за этими передвижениями.

– Сир Равен Оргин, вы смещаетесь со своего поста и будете заключены под стражу до окончания следствия. Допросники выяснят степень вашего участия в заговоре против его величества. Сир Балдрик, в случае, если вы даете слово повиноваться мне, вам надлежит очистить все казармы и перевести ваших солдат на внешние укрепления Хартворда.

Балдрик сжал губы.

– Слово, – произнес он после непродолжительного молчания.

– Выполняйте.

Граф щелкнул пальцами. Мгновение поколебавшись, кастелян отстегнул от пояса короткий меч и протянул его солдатам. Те построились вокруг него в небольшое каре, и быстро зашагали к донжону. Балдрик, хмуро проводив их взглядом, принялся кратко отдавать приказы страже. Немногочисленная дворня, украдкой наблюдавшая за происходящей сценой, начала расходиться.

– Сир Балдрик! – Рич Беркли внимательно осмотрел двор. – Леди Алиенора?

– Она ожидает вашу светлость в холле замка.

Граф кивнул и, спешившись, стал подниматься по лестнице.

*      *      *

Зал был пуст и холоден. Лучи заходящего солнца, преломляясь в цветных стеклах окон-бойниц, еле освещали огромный потухший камин, возле которого, прижавшись друг к другу, сидели обе подруги.

Двустворчатые двери распахнулись. Алиенора, завидев хромающую фигуру, бросилась через залу.

– Дядя, что происходит? Где мой отец? Что с ним?

Граф, не отвечая, стянул кожаные в металлических полосках перчатки и бросил их на стол. Мельком глянув на девушек, он уселся на скамью.

– Дрого!

В дверях показалась фигура его сына, в железной кирасе, но без шлема. Ухмыляясь, он смотрел на Алиенору.

– Возьми двух солдат и проводи свою кузину в ее опочивальню. Алиенора, я поднимусь к тебе чуть позже, и мы поговорим. Твоя подруга пусть идет к себе.

– Что случилось?! Дядя?

Рич нетерпеливо передернул плечом.

– Я сказал, поговорим позже.

Дрого схватил ее за руку.

– Пойдем. – Его голос срывался от едва сдерживаемого возбуждения.

Алиенора, морщась от боли – он неожиданно оказался довольно силен, – поплелась следом, еле поспевая за его нервно подпрыгивающей походкой. Повороты коридоров мелькали один за другим. Сзади топали обутые в сапоги солдаты.

– Нам не сюда, – дернув его за руку, спустя некоторое время сказала она.

– Ну отчего же… – Дрого, быстро оглядевшись по сторонам, с силой втолкнул ее в одну из открытых дверей. Они оказались в небольшой комнате, одной из тех, что были вырублены в толще замковых укреплений. Факел осветил стол, заваленный какими-то свитками, и пару табуретов.

Алиенора, потирая запястье, на котором отпечатались пальцы Дрого, прислонилась спиной к стене.

– В чем дело?

Дрого повернулся к ней с какой-то внутренней яростью. Она вздрогнула. Он смотрел на нее, не отрываясь, и его трясло.

– Папашка твой визжал, как недорезанная свинья, когда его тащили на плаху!

Глаза Алиеноры расширились. Ни слова не говоря, она размахнулась и влепила ему здоровенную затрещину.

Дрого ударил ее в живот. И еще. Хватая ртом воздух, она упала на пол, а он продолжал беспорядочно молотить ее ногами и руками, без устали, по голове, по всему телу. Схватив Алиенору за волосы, он бросил ее на стол животом вниз и, резко дернув, разорвал платье.

Алиенора завизжала. Она брыкалась и махала руками, пытаясь дотянуться до него, но Дрого крепко прижимал ее лицо к столу.

– За ноги держите!

Солдаты, на мгновение замешкавшись, схватили ее.

– Сука! Тварь! – орал Дрого, путаясь в завязках штанов. – Уже не такая гордая, да?

Краем глаза Алиенора заметила, как дверь распахнулась, и в проеме показался Рич Беркли.

– Отпустите ее.

Наемники мгновенно разжали руки. Алиенора упала со стола и, всхлипывая, отползла к стене.

– Дурак. – Сжав зубы, граф подошел к своему сыну, стоявшему в наполовину спущенных штанах, и дал ему сильную пощечину. Дрого отлетел в сторону, ударился головой о каменную скамью. И тут же вскочил. Глаза у него стали стеклянными, а из уголка рта текла струйка белой слюны. Дрого выхватил кинжал и с ревом кинулся на отца. У Алиеноры замерло дыхание.

Клеймор без особого труда перехватил его руку, вывернул ее за спину, и швырнул его на тот же стол.

– Дрого, тихо! Дрого, Дрого… – Одной рукой крепко прижимая мальчишку к столу, другой Рич осторожно поглаживал его по голове.

Спустя несколько мгновений корчившееся тело Дрого затихло.

Граф поднял его и, поставив перед собой, внимательно посмотрел в глаза.

– Ты в порядке?

– Да. – Дрого все еще дрожал.

– Хорошо. Иди и приведи себя в порядок. И не смей больше подходить к своей сестре, пока я не разрешу. Эй, вы, двое…

Наемники вытянулись по струнке.

– Проводите его наверх. И еще одно: ничего не было. Если до меня дойдет хотя бы намек на ваши длинные языки, вы знаете, что будет.

Солдаты молча склонили головы и, пятясь задом, в сопровождении Дрого, вышли из комнаты.

Прислушиваясь к удаляющимся шагам, граф плотно закрыл дверь и повернулся к Алиеноре.

– Встань.

Она сделала слабую попытку подняться, всхлипывая и стараясь хоть как-то придерживать разорванное платье.

– Н-да. – Не особо церемонясь, Рич грубо схватил ее за руку и вытолкнул на середину комнаты. Сам он уселся на край стола. Отблески факела плясали на его черном лице.

– Может, так оно и лучше, что все случилось раньше. Теперь ты знаешь. Отец твой мертв. Казнен. Мне стоило не особо больших трудов убедить короля в том, что против него заговор. Роберт сам об этом думал с момента коронации. Вернее, только об этом и думал. Ты ведь все слышала про это, правда? Откровенно говоря, смерти Рутвена я не хотел, но там все пошло уже помимо моего желания. Можешь мне не верить, но это так.

Алиенора тихонько завыла.

– Замолчи. Все кончено. Ты выйдешь замуж за Дрого, и все земли и титулы семьи Беркли объединятся в наших руках. Мой брат Камбер уже не жилец.

– Никогда, – еле слышно выдохнула она.

– Ты выйдешь замуж. И нарожаешь мне кучу внуков. И они будут наследниками короны. И Беркли, Беркли будут королями, а ты станешь матерью королей. А с Робертовым отродьем я уж как-нибудь разберусь…

Внезапно Рич протянул руку и резким движением сорвал с нее остатки платья, отшвырнул их в сторону. Алиенора зарыдала, прикрывшись руками; ее ноги подкашивались.

Граф, прихрамывая, принялся обходить вокруг нее, разглядывая, как корову на рынке. Словно у юной богини, тоненькая фигурка девушки была удивительно хороша: точеная талия плавно переходила в округлые, хотя еще по-подростковому узкие бедра; стройные ноги заканчивались аккуратными ступнями. Оказавшись перед ней, он взял ее за руки и с силой развел их в стороны, обнажив небольшие, по-девичьи крепкие груди. Живот Алиеноры подрагивал от рыданий.

– Ты хорошо сложена, – сказал в задумчивости граф, не отпуская ее рук, – и, насколько знаю, здорова. Это радует. Беркли не могут похвалиться плодовитыми женщинами. Да. Ты нарожаешь мне наследников, если только… если только Дрого не подкачает. Ты видела – он не совсем здоров. Пока что ни одна девка от него не понесла.

Рич отпустил ее и принялся расшнуровывать свою одежду.

– Что… что?! – хрипло зашептала Алиенора, глядя на него расширившимися глазами. Она попятилась назад, пока не уперлась спиной в холодную каменную стену.

– Ты умная девочка, ты должна меня понять. – Граф схватил ее и с силой бросил на стол. Девушка отчаянно извивалась, всхлипывая; слезы ручьем текли из ее глаз. – Мне придется помочь Дрого. Я не могу рисковать. И я буду делать это до тех пор, пока ты не почувствуешь в себе ребенка.

Алиенора истошно закричала.

*      *      *

Рич Клеймор самолично отвел Алиенору в ее опочивальню. Дрожащую, он завернул ее в свой плащ и, обняв за плечи, проводил через весь замок. Без сил опустившись на ковер на полу спальни, она свернулась калачиком и зарыдала.

Спустя какое-то время пришла незнакомая толстая хмурая женщина, которая, бормоча что-то под нос, поставила перед ней таз с теплой водой. Есть Алиенора отказалась. Забравшись в свою огромную кровать, она пролежала полночи, глядя в пустоту распахнутыми глазами, пока, уже под утро, ее не сморил тяжелый страшный сон. Во сне был ее отец и еще пыльные доски деревянного стола, в которые она вжималась лицом.

Стоял уже день, когда она проснулась от шума, врывающегося через распахнутое окно. С трудом натянув на себя какое-то платье – все тело, покрытое синяками и кровоподтеками, страшно болело, – она выглянула во двор, заметив только арьергард большого отряда, длинной змеей выползавшего из ворот замка. Рич Беркли куда-то уезжал.

Вялая мысль стучалась в голове. Надо что-то сделать. Надо будет что-то сделать, надо куда-то пойти. Алиенора лихорадочно схватила плащ, все еще валявшийся посередине комнаты, и остановилась.

Дверь с грохотом распахнулась. Там стоял Дрого. И в руке он держал толстую плеть из воловьей кожи.

Глава 7. Дом Финна

Когда наемники Рича Беркли въезжали в распахнутые ворота Хартворда, главный повар, пыхтя от возбуждения, влетел на кухню, не промолвив ни слова, схватил Джоша за шиворот, и потащил за собой. Грозно зыркнул глазами и приказал сидеть тихо, как мышь.

С тех пор – без малого неделю, – юноша обретался в каморке, куда его отвел мастер Гербер. Каморка примыкала к двухкомнатной квартире, служившей покоями самому главному повару.

Свое новое жилье Джош счел не особенно роскошным, но уютным и вполне приспособленным для холостяцкой жизни. Гостиная Джоша поразила: она освещалась стрельчатым окном с цветными стеклами, через которые лился мягкий желтоватый свет, а кроме вполне ожидаемого стола со стулом он с удивлением обнаружил здесь небольшой шкаф со старыми и не очень книгами в потрепанных переплетах.

Книги лежали и на столе, и это были не только трактаты по поварскому искусству. Одна из них, «История и описание знатнейших и славнейших родов Корнваллиса», была Джошу хорошо знакома: лекарь Миртен почему-то использовал ее в качестве основной при обучении его грамоте, так что бесчисленные имена и генеалогические подробности уже успели набить ему оскомину, зато другие книги вызвали у Джоша бурный восторг.

Тяжелые фолианты с описаниями невиданного зверья и множеством ярких миниатюр, которые он не уставал разглядывать, поражаясь то ли фантазии, то ли отчаянной храбрости авторов, сумевших рассмотреть и запечатлеть таких жутких чудовищ; несколько свитков с картами королевства, на одной из которых Джош с удовлетворением обнаружил замок Хартворд, и множество книг с неизвестными ему названиями, но каждая из них обещала что-то необычайно интересное: «История правления каменного короля Мередидда Уриена», «Книга чудес Пэдрига Мага», «Хроники Бедвира» Флодоарда Рейхского и дюжина других, а среди них – «Удивительные странствия Тэлисина Скорохода». Если верить Миртену, он знавал ее автора, хотя как такое может быть, Джош не понимал. Никаких дат в книге не было, однако ж судя по названиям и именам, написана она была не меньше чем сотню лет назад. «Наверное, путает старик что-то», – лениво решил Джош, уже в десятый, наверное, раз разглядывая карты и красочные картинки, и от нечего делать представляя себе того самого Тэлисина: как тот карабкается по заснеженным пикам Нордмонта, попутно описывая и зарисовывая огромных волосатых животных с рогами, растущими изо рта; с болотоступами на ногах пробирается по Круаховой топи, прячась от гидр; петляет по узким тропкам Дубренского леса, в котором, по его уверениям, некоторые деревья поутру можно было обнаружить в двадцати шагах от того места, где они стояли вечером, и так далее, и в таком же духе. Подобное бесстрашие никак не вязалось с обликом Тэлисина: по словам Миртена, это был сухонький вечно рассеянный человечек с чернильницей на поясе и бездонной котомкой за спиной, забитой записными книжками и кусками пергамена, нервно вздрагивающий при виде мыши, но умудрившийся при этом вдоль и поперек исходить все обитаемые и необитаемые земли.

От нечего делать Джош перелистывал все книжки без разбора; Гербер, отправив его к себе, строго-настрого запретил выходить из покоев без особого на то позволения. Объяснять что-либо он наотрез отказался, заявив, что время для этого еще не пришло, но в очередной раз повторил, что снаружи юноше грозит смертельная опасность. Спустя некоторое время сюда заявился Гуго с подносом пирогов и стаканом вина; по его словам, главный повар подрядил его дважды в день приносить еду Джошу, предварительно пригрозив, что сдерет с него три шкуры и сварит живьем, если тот проболтается.