Туман и Молния. Часть III

Глава первая. Новая расстановка.

Слуга, у которого слёзы брызнули из глаз от щелчка Орла, метнулся к двери. Орёл не стал его задерживать, и парень благополучно выскочил вон. Никто засмеялся, Орел, взглянув на него вопросительно, тоже.

– Ты смеёшься над тем, как я щёлкнул его по лбу? – спросил он, тряхнув тёмной головой. – Да?

– Ага, – Никто сел на край кровати, зашнуровывая кожаную безрукавку на голое тело.

– Ник, на улице холодно, – Орёл налил себе кофе и закурил.

– Боишься, что я замёрзну?

– Ну, мне бы этого не хотелось.

– У меня кожаное пальто подбито толстым мехом.

– «Толстым мехом», – повторил Орел, усмехнувшись, и покачал головой.

– Хочешь кофе?

– Ну, налей… – Никто забрался с ногами на кровать, потянул носом.

Орёл налил ему чашку:

– Держи осторожно, горячий, – он взял руку Никто за запястье и вставил его указательный палец между ручкой и чашечкой. – Держишь? Я отпускаю.

– Да.

Орёл убрал руки, Никто в пару глотков выпил содержимое чашки и на ощупь поставил её на поднос:

– Ну, глаза, ну давайте уже, – протянул он раздражённо.

– Ещё хочешь?

– Да ты что!

– Ты ничего не понимаешь.

– Ну и пусть.

Орёл зевнул, щурясь как кот, потом, хитро улыбнувшись, тихонечко протянул руку вправо и стукнул кулаком по деревянной спинке кровати. Никто вздрогнул, обернувшись, его реакция на посторонний звук была молниеносной, он резко выбросил руку вперёд, в последний момент, успев схватить Орла. Тот зашипел от боли. Никто дёрнул его на себя, продолжая выкручивать кисть. Орла потянуло за рукой, едва не опрокинув поднос, он упал на бок. Никто склонился над ним, часто моргая и свободной рукой ощупывая его лицо:

– Зачем ты это сделал?

– Ник, пусти, у меня сигарета в другой руке!

Никто провёл рукой по длинным тёмным волосам Орла:

– Какие мягкие, – сказал он, – мягкие и гладкие.

– Ни-и-ик, пусти руку! Не могу я больше-е-е…

Никто отпустил, Орёл прижал её к груди.

– Когда горят свечи, они блестят в их свете, и переливаются, когда ты трясёшь головой, задирая свой нос. Никогда не видел таких волос – тонких, мягких и в тоже время таких густых! Наверное, это признак породы, – Никто помолчал. – Вы были очень красивым народом, пока не перемешались с нижним миром.

– Это точно. «Чёрные» перемешались со всяким дерьмом и потеряли себя, – согласился Орёл, поднимаясь и тряся рукой. – Ты шуток совсем не понимаешь, ненормальный.

– Ты так думаешь? Посмотрел бы я, как тебе было бы весело на моём месте!

Орёл засмеялся:

– Ты действительно считаешь меня красивым?

– Слишком красивым, чтобы я мог это так оставить.

– А-а-а, ну Ник! Тогда зачем вылечил мне глаз?

– Тебе было трудно драться, я не хотел, чтобы тебя убили.

Орёл напрягся:

– Это было слишком заметно?

– Нет, нет, ты очень сильный, и ты сумел перестроиться, но только это всё равно не для тебя.

– Да уж, – Орёл подкурил новую сигарету. – Кстати, что ты завидуешь моим волосам, твои тоже в порядке! Знаешь, Дони сказала, что у её нового коня грива точь-в-точь такая же, только почище будет.

Никто засмеялся и раскрытой ладонью с силой пихнул Орла в лицо. Не ожидавший этого Орёл потерял равновесие и, замахав руками, свалился с кровати на пол, смеясь, он поднялся:

– А делаешь вид, что ничего не видишь!

– Уже вижу немного.

– Ник, скажи, как ты думаешь, – Орёл сел на кровать, – Энрики покойник?

Никто задумался:

– Нет, – наконец сказал он. – Я так не думаю.

– Объяснишь почему?

– Он осторожный, и убить его Косой теперь никому не позволит, Если Косой останется с ним в паре и будет прикрывать его.

– Ты думаешь, Косой с этим справиться? Он и сам калека.

– Косой не калека. Без глаза он, и без глаза ты – это совершенно разные вещи, для него это так же естественно, как для меня хромать. Он другого никогда не знал, и ему это не мешает. Скорее он растерялся, если бы вдруг стал видеть по нормальному. Но Энрики я не завидую, его здорово будут трепать.

– Боюсь, он этого не выдержит.

Никто пожал плечами.

– Ты уверен, что его подрубят в первом же серьёзном бою, да?

– Да, – Никто поднял лицо на Орла. – Да ты и сам это понимаешь. Эдин Ол опасный враг, он знает, куда был ранен Энрики, и где теперь его слабые места, и он будет его давить до конца. А ты разве не так бы сделал?

– Я сто раз это проделывал.

– Вот видишь.

– Что же делать? Может, заменить Косого?

– Тебе решать, сбрасывать Энрики со счетов, или прикрывать. Если заменишь Косого Вилом, Энрики покойник. Вил не умеет драться в паре, он думает только за себя, и дерётся один, а один всегда слабее, чем два. Оставишь Косого – нет гарантии, что его не ранят, ведь удар придётся на них обоих. Косому не сладко придётся, может получиться, что он спасёт Энрики, но и сам влетит.

– Будет два раненых очень для меня полезных воина, меня это совсем не устраивает! А может быть такой вариант, что Энрики ранят или убьют, а Косому – ничего?

– Подумай сам: Косой чувствует себя виноватым, он постарается сделать все, чтобы загладить вину, он будет рисковать.

– Ч-ё-ёрт, ты прав, а с его настроением… как бы их обоих не положили! – Орёл закусил губу. – Но Энрики… Энрики мне нужен для «Верхнего»!

– Ты и сам теперь входишь в «Верхний», он выбил это для тебя.

– Я ноль в этом! Без него посыпятся наши амнистии и привилегии как карточный домик!

– Тебе не кажется, что ты слишком зависишь от него?

– Кажется! Каждый мой человек незаменим для меня! Без Энрики посадят тебя, Лиса и Косого, это точно.

– Без стратегии Лиса не будет побед в «Нижнем», без Косого тебя перестанут бояться, а ты что? Ты разве ничего не можешь?!

– Тебя, Ник, разве я могу кем-то заменить?!

– Речь не обо мне! Если Энрики так важен для тебя, запри его в замке, и пусть занимается только бумагами.

– Я не могу этого сделать! Если запру его, дам понять что он больше не воин! И он не станет ничего делать.

– Если ты ему дорог, станет.

– А ты бы стал?

– Да хоть сейчас, я сыт по горло этой войной.

– Ты говоришь, как Косой, ты это серьёзно?

– Да. Я завидую Лису – мне столько не прожить!

– Ты же сам не знаешь, сколько тебе лет.

– Я думал над этим и вспоминал. Мне, наверное, двадцать три, я тебе точно говорю.

– О-о-о….

– Что, не похоже?

– Н-е-ет. Но Лис говорил мне об этом.

– О чём?

– Он сказал, что тебе чуть больше двадцати, я ему не поверил.

– Твою мать, Лис знает обо мне больше, чем я сам!

Орёл засмеялся:

– Он так и говорил: «Никто моложе меня лет на семь, как минимум». – Орел бросил на Никто хитрый взгляд :

– Хорошо, если тебе уже надоело воевать – брось.

– Да? Ты мне разрешаешь?!

– Нет! Нет, конечно! А Энрики не бросит меч, он хочет доказать, что он ещё на что- то способен. Знаешь, что я думаю? Я уберу Косого от него и поставлю Вила.

– Энрики поймет, что ты его сливаешь. Поставь к нему меня, я сумею его защитить.

– А я?!

– Глаза твои в порядке, и с тобой будет Косой, как и раньше.

– Нет! Ни-за-что!

– Если Энрики будет с Вилом, ты – со мной, с кем поставишь Косого?

– С Эсой.

– Вот это расклад! Да он её сам быстрее положит, чтобы не мешала!

– Ну что тогда делать?

– Переставляй тогда уж всех. Энрики – Вил. Лис – Косой. Эса – Тол.

– Да они взбесятся! Хотя… – Орёл задумался, – в этом что-то есть! Нет, Лис и Косой – дерьмовая пара… Ох, дерьмовая. Стой, Ник, ты хочешь подставить Лиса? Хитрый ты!

– Ничего себе «подставить»! Косой бьется намного лучше Тола.

– Да, но Косой не любит Лиса.

– Если ты его поставишь закрывать Лиса, Лис найдёт способ, чтобы Косой его полюбил, поверь мне.

– Всё это хреново, Ник.

– С таким раскладом раненым будет один. Вил не даст себя ранить и он не будет рисковать. С тем раскладом, что сейчас, раненых будет два.

– Или, если в первом случае раненых будет два, то один, по крайней мере, не важен, а так будут ранены два важных для меня воина. Что же делать?! Ведь Энрики потянет за собой, ох, как потянет!

– Пара Энрики и Косой уже облажалась один раз. Я ещё раз прошу, поставь меня к Энрики.

– Нет! – Орёл почти закричал. – Ты прав, не должно быть незаменимых людей! Кроме тебя, незаменимых в моей команде нет! Пусть Энрики покажет, на что способен! Я его сливаю – надеюсь, его всё же не убьют, а раненый он успокоится на время, и можно будет опять спокойно засадить его за дела. На его место, как воина, я возьму в команду Дика Недвила. Они с Вилом будут хорошей парой.

– Теперь попробуй объяснить это остальным.

– Пошли вниз, – Орёл поднялся. – Я даже смогу поставить это на голосование. Ты и Вил будете за меня, Энрики, я уверен, не будет голосовать против. Он не покажет, что испугался. Нас четверо против троих. Чёрт, а Вил всё же удобен, я всегда могу быть уверен, что он проголосует так же, как и я. Я прав?

– Да, – Никто усмехнулся.

– Только не высказывай своего желания быть в паре с Энрики, ладно? А то все за это ухватятся, и перемен никогда не будет, а они нужны.

– Ты же сказал «нет», я понял. И всё же это будет тяжёлый разговор.

– Это уже моя проблема, твоё дело молчать.

– А я и молчу, – сказал Никто.

– Подождите, прежде чем мы поедем, осталось ещё одно дело.

Они вопросительно посмотрели на него: молча, ожидая, что он скажет.

– Мой приказ, – начал Орёл медленно, немного склонив голову. Он наблюдал за тем, как они напряглись.

– …Я меняю пары, – наконец произнёс он.

Они замерли, словно ещё не до конца поняв, что он говорит.

Лис собрался первым:

– И кого ты решил переставить?

– Всех, – ответил Орёл, – я решил поменять ВСЕ пары.

– И свою? – голос Лиса всё ещё был спокоен, но это было не по настоящему.

– Свою – нет, я останусь с Никто.

– А, – сказал Лис понимающе.

– Арел, менять пары перед решающей схваткой неразумно, – вмешался Косой.

– Как ты хочешь поменять пары? – спросил озабоченно Тол.

– Лиса будет прикрывать Косой, Энрики – Вил, а Эсу ты.

Тол буквально отшатнулся, он попытался что-то сказать, но получилось лишь беспомощное хрипение.

– Чёрт побери! Ты окончательно свихнулся! – воскликнул Косой. – Это бред!

– Арел, зачем ты это делаешь? Зачем? – спросил Лис устало.

– Претензии не принимаются! – вспылил Орёл. – Всё! Я так решил, и так будет!

– Но ты можешь, по крайней мере, объяснить нам почему?!

– Так будет лучше. Этого достаточно для объяснения?

– Нет, не достаточно, – Косой нервно убрал с лица мешающие ему волосы, – менять пары перед боем! Ты решил нас угробить? Хочешь завалить всё дело? Испортить всё в последний момент? Сколько мы «дрочились» с этим Беем! Мы едва всё не потеряли! И вот теперь, когда у нас есть реальный шанс покончить со всем этим, когда мы, наконец, выстроили по настоящему хороший план, ты начинаешь тормозить! Арел, бои будут трудными, не лучше ли сейчас оставить всё как есть, как мы привыкли, хотя бы на время? После решающего боя можешь менять нас, можешь поставить меня к Эсе, а Вила к Лису – как тебе захочется, но только после!

– Нет. Именно сейчас, – сказал Орёл твёрдо.

Косой беспомощно махнул рукой.

– Перед самым боем пары не меняют, – вмешался Тол, – я это даже ещё со школы помню.

– Чёрт! А ты, оказывается, учился в школе! – закричал, не выдержав, Орёл.

Тол счел за лучшее промолчать.

– Я устал от вашего недовольства, – продолжил Орёл, и по его голосу они поняли, что зацепили его. – Вам всегда всё не нравится! Что бы я ни делал! Чтобы не предлагал вам! В ответ я слышу всегда одно и тоже: «Арел, это глупо!», «Арел, это опасно!», «Арел, это не так!». Я уже не уверен, нужен ли я вам вообще! Может быть, посадите меня в подвал и спокойно займётесь своими делами?!

– Не нужно преувеличивать, – наконец подал голос Энрики, молчавший всё это время, – я, например, не против того, чтобы ты поменял нас.

– Да тебе просто больше ничего не остаётся! – фыркнул Лис.

– Да, пусть так, – Энрики судорожно тряхнул головой. – Арел верно поступает, – он сказал эти слова как можно более спокойно, но всё же в его голосе предательски зазвенели нотки обиды.

– Тебя выкинули на помойку, Рик, поздравляю! – сказал Косой.

Он закурил, глубоко затягиваясь, и расслаблено откинулся на спинку стула.

Энрики поднял глаза к потолку, разглядывая почерневшие балки.

Лис повернулся к Косому, и чтобы тот увидел это, щёлкнул его по заслонке. Косой, привыкший к такому обращению, медленно и с достоинством повернул голову, слегка наклонив её:

– Ну? – спросил он, теперь глядя на Лиса, его глаз был слегка прищурен от дыма.

– Тебя я тоже поздравляю, – сказал Лис. – С тем, что «тебя не выкинули на помойку!» – он зло ухмыльнулся.

Энрики взял себя в руки.

– Что за разговоры у вас?! Я даже рад новому раскладу! Так мне будет легче доказать вам, что я ещё на что-то гожусь!

– Энрики, можешь положиться на меня, – робко вставил Вил.

Энрики ему не ответил.

– Я тоже докажу, что я на что-то способен! – но Вила никто не слушал.

– В принципе, если говорить честно, – продолжал Лис, – это хороший расклад… хороший, если не брать в расчёт интересы и чувства людей, – он помолчал, – людей которые связаны между собой отношениями, дружескими, хорошими, добрыми отношениями. Если забить на это, то план расклада не плох. Но это слишком жёстко и прямолинейно, наши чувства и привязанности не учитываются, их словно не существует. И это не правильно! Это грубо по отношению к Энрики – в первую очередь, это просто предательство, давайте будем называть вещи своими именами. И ещё я скажу, что ты не мог это придумать, Арел.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Это не твоя идея! Ты не стал бы нас менять, ты бы понимал, что это рискованно и не очень выгодно, но ты бы оставил все, как есть, я же тебя знаю, и знаю твой стиль. Ты полагаешься на удачу. То, что ты делаешь сейчас, не в твоём стиле, Арел.

– Лис, я тебя не понимаю, ты говоришь, что план хороший? Или что он плохой?

– Он не хороший и не плохой, он не твой. Он не твой, – произнёс он ещё раз, медленно, почти по слогам.

– Значит, по-твоему, я сам не могу ничего придумать?!

– Можешь, – согласился Лис, – и много раз придумывал, и ты никогда, никогда бы не поставил Эсу к Толу. Тебе бы даже в голову это не пришло!

– Ты не знаешь ничего лучше, как только критиковать, а это легче всего! Кроме подъёбок, у тебя есть еще что-нибудь? Предложи свой план расстановки, я рассмотрю его. Молчишь?

– Кто меня будет слушать, ты слушаешь только Никто.

Друзья замерли на своих местах.

–О-о-о, чёрт… – протянул Никто, который до этого не сказал ни слова в течение всего разговора.

– По-вашему, я делаю то, что говорит мне Ник, – сказал Орёл и потянулся за сигаретой. – Да?

– Да, – ответил Лис. – Кто ещё уберет Косого от Энрики, чтобы не рисковать Косым, а Эсе даст в пару Тола, чтобы её подстраховать.

– Лис, меня сюда не надо впутывать! – взмолился Энрики.

– На самом деле! Хватит унижать его, – сказал Косой, – ему и так сегодня дали понять чего стоит его любовь и преданность! И я этому не удивляюсь, со мной Орёл поступил так же.

– Да, – Орёл повысил голос. – Если хотите, я предаю Энрики! Он слабый и я не хочу рисковать Косым ради него! – он обвёл их взглядом. – Я честен с вами, говорите, что скажете мне? – он обернулся к Энрики. – Скажи мне всё, что хочешь, я тебя сливаю, признаю. Если бы тебя защищал Косой, вполне возможно, что ты отделался бы ранением, но только и Косого наверняка ранят, а я этого не могу позволить, с Вилом же тебя наверняка убьют. Так я отплатил тебе за все, что ты для меня делал, – он тряхнул головой, откидывая волосы назад, на сером красивом лице его не читалось ни смущения, ни раскаяния.

Он смотрел на Энрики, смотрел ему в лицо спокойно и уверенно.

Энрики опустил взгляд, склонив голову:

– Спасибо за честность, Арел, я не первый день тебя знаю и я не удивлён. Я понимаю, что твои мысли реальны и правильны. И мы не дети, чтобы размазывать слёзы по щекам, когда нас не взяли в игру. Это не игрушки, ставки слишком высоки, это жизнь – где каждый сам за себя. Но я заставлю тебя переменить своё мнение обо мне после боя, – он поднял голову. – Рано записываете меня в покойники! Ничего больше говорить не стану, словами этого не докажешь, сами увидите! – и, видя жалость на их лицах, он почти закричал. – Не дождётесь моей смерти! Не верите мне? Ну и пусть! Мне плевать на вас и на ваши расклады, я просто хочу жить! Я хочу остаться в живых! И я останусь, хоть вы вообще меня бросите одного. Не думайте, что я в пустую говорю, мне страшно, очень страшно идти вот с этим, – он приподнял свою искалеченную руку, – но я должен, иначе я сам себя уважать перестану! И то, что вы меня бросаете, я бы и сам так поступил, случись это с кем-нибудь другим. Если тебе не повезло, это твои проблемы, не впутывай в них других, не тащи за собой, – он замолчал.

И никто из сидящих за столом не проронил ни слова. Вил хотел вроде что-то сказать, но потом передумал и тоже сидел молча. Он уже начал привыкать к ним, и подстраивать своё поведение под основных – Лиса и Орла. Он стал более молчаливым и задумчивым, и он становился другим.

– А может и правда? – сказал, наконец, Тол. – Чего заранее-то Энрики хоронить, я вот думаю, только лучше к нему поставить меня.

– Заткнись, – бросил Орёл.

– Да пойми ты! Не хочу я быть с Эсой в паре! Она слишком слабая для меня!

– Она восстановилась, и она нормальная для тебя!

Эса что-то спросила на «нечистом». Лис ответил ей на её языке, назвав их имена по парам, так, как по новому их распределил Орёл.

Эса засмеялась радостно.

– Никто продвигает тебя так, как тебе бы хотелось, – сказал ей Лис, – чем ты заслужила такую милость? Может своей «нечистой» дыркой?!

Эса побелела от ярости:

– Не ты ли сам готов был лизать мою дырку совсем недавно?!

– Скоро все мы будем лизать одну «нечистую» дырку, – прошипел Лис.

– Хочешь начать прямо сейчас?! – не выдержал Никто.

– Эй! – закричал Орёл. – Говорите на «чёрном»! С каких это пор за этим столом звучит «нечистая» речь?!

– Привыкай, – сказал Лис, обращаясь к Орлу, – скоро мы все будем петь на «нечистом», как миленькие!

– Ну уж нет! – возмутился Тол. – Не бывать этому!

– А ты запоёшь самый первый! – огрызнулся Лис.

– Всем молчать! – Орёл был разозлён. – Заткнитесь все! Иначе это никогда не кончится, вы не дети! Вы опытные воины, и вас, как ни поставь, всё равно будет хорошо!

Они засмеялись.

Орёл удивлённо замолк, потом улыбнулся:

– И не цепляйтесь к словам! Всё! Закончили обсуждать, будете драться так, как я вам говорю! Всё, Лис, ты заткнулся?

– А у меня есть выбор?

– Нет!

– Я молчу.

– Всё, на этом и решили.

– Я не хочу быть с Эсой! Не хочу!

– Послушай, Тол, – сказал Орёл, едва сдерживая себя, – это твоя баба или моя?

– Ну, – буркнул Тол.

– Ты её притащил ко мне в замок, ты умолял меня взять её?!

– Да, но одно дело ебать её, а другое – драться с ней в паре!

– Ах, так! – Орёл встал. – Ну тогда я её сейчас прирежу, и вопрос будет закрыт!

Он быстро обогнул стол, приближаясь к Эсе. Она вскочила, тоже очень быстро, оттолкнув Вила, встала за него, вытащила меч. Вил поднялся, лицо его перекосилось, но, однако, он не сделал попытки уйти в сторону и заслонял её.

– Арел, не надо! – крикнул Тол.

Но было уже поздно, Орёл его не слышал. Использовав Вила как щит, он толкнул его на Эсу, на её меч, и ей пришлось отдёрнуть лезвие назад. Желая прикрыться Вилом, она сделала только хуже для себя: секундного замешательства хватило Орлу для того, чтобы перехватить её руку, резко выкрутить запястье. Он был сильным и опытным, и действовал очень быстро и безжалостно. Она закричала от боли, пальцы больше не могли удерживать меч, со звоном он упал на пол и покатился по ступеням помоста вниз. Свободной рукой Орёл ударил её, не выпуская запястья, дёрнул на себя, валя на пол. Он не дал ей ни единого шанса собраться и хоть что-то предпринять. В следующее мгновение он уже выхватил из-за спины блестящее лезвие, готовясь нанести смертельный удар – его коронный удар, которым он с одного взмаха снимал головы своим поверженным врагам. Ударом, сшибая Эсу на пол, он предусмотрительно развернул её головой к краю помоста, так, чтобы его замаху не могли помешать ни сжавшийся Вил, ни массивные стулья и стол. Оглушённая, она взглянула на него и поняла, что сейчас умрёт, не выдержала, закричала очень громко на «нечистом»:

– Никто! Помоги мне!

Это был крик отчаяния. Орёл замер, отшатнулся от неё. Никто, сидевший за столом, зажмурился, сжал виски руками. Лис не сводил с него своих жёлтых проницательных глаз. Орёл медленно опустил меч. Он не знал «нечистого», но как звучит на нём фраза «помоги мне», в этом городе знали все. Имя же, имя которое выкрикнула она с последней надеждой, имя его самого дорогого и любимого человека, имя, которое он сотни раз шептал на разные лады, наслаждаясь его звучанием и по наивности полагая, что это право дано только ему… И которое вдруг так неожиданно, но абсолютно естественно и легко сорвалось с её губ, словно принадлежало и ей тоже, ошеломило его. Он внезапно со всей отчётливостью осознал, что он отнюдь не единственный, что существуют и другие, которые тоже считают себя вправе произносить его заветные пять букв. Она словно обокрала его. Нет, она не могла ничего украсть, потому что у него ничего и не было – ему только казалось, что он владелец, это была иллюзия, заблуждение, в которое ввёл его Никто. Никто! Орёл резко обернулся, глядя мимо бледного как полотно Тола, он посмотрел на того, кто сидел рядом с ним.

– Что между вами? – голос Орла был хриплым.

– Между нами нет ничего, чтобы могло разозлить или обидеть тебя, – ответил Никто, даже не взглянув на Орла.

– Я не верю! – Орёл подошёл к Никто вплотную.

– Остынь.

Орёл издал какой-то хрипящий звук, резко схватив Никто за волосы, он запрокинул его голову, прижав к горлу чуть повыше ошейника лезвие меча.

– Предлагаешь мне остыть! Сесть на место и заткнуться!

Никто не пошевелился:

– Да, – сказал он, и его голос звучал совершенно спокойно, словно Орёл не держал меч у его горла, а мило болтал с ним за бокалом вина.

– Не шути со мной!

Никто смотрел на Орла снизу вверх – просто смотрел. Тонкая струйка крови вытекла из-под ошейника, затекая под тщательно зашнурованную жилетку. Орёл положил левую руку ему на лицо, заслоняя этот невыносимый взгляд серых глаз. Он почувствовал, как под его ладонью Никто, дрогнув ресницами, закрыл глаза.

– Не надо, – сказал Орёл глухо, – не надо так со мной, Ник.

Лезвие медленно опустилось:

– Не надо так со мной! – Орёл закричал и в бессильном отчаянном бешенстве рубанул по одной из кос Никто, которая торчала из-под копны растрёпанных волос, и до этого лежала на подлокотнике стула. Тяжёлая тугая коса упала на пол, только серебряные заколки жалобно звякнули.

Ни на кого не глядя, Орел быстро отошёл от стола, почти взбежав по лестнице, он поднялся наверх. Громко хлопнувшая дверь заставила их вздрогнуть. Орёл заперся в своей комнате.

Какое-то время они сидели не шевелясь. Потом Косой встал со своего места, подошёл к сидевшему, словно в каком-то оцепенении Никто, и, нагнувшись, поднял с пола его косу, он направился к Эсе.

– На, держи, – сказал он на «нечистом» и бросил косу сидевшей на полу Эсе, прямо в лицо. Эса инстинктивно отпрянула, исподлобья глянув на Косого, глазами полными ненависти.

– Ты её заслужила!

Эса отвернулась.

–Это я во всём виноват, – сказал Тол угрюмо, – не надо было мне…

– Эса и Никто действуют заодно, – сказал Лис, – а ты дурак, Тол.

– Нет, – Тол качнул головой, – я в это не верю! Эса всегда ненавидела Никто.

– Только для того, чтобы мы в это поверили! – продолжал Лис. – Она разыгрывала нам спектакль, но сегодня вот выдала себя. Ай-яй-яй, Эса, ну что же ты?

– Зато она спасла себе жизнь, – сказал Косой, – Орёл буквально «выпал». Интересно, если бы она не закричала, Никто помог бы ей? А, Никто? – Косой повернулся к нему. – Ты помог бы ей?

Никто молчал.

– Мне думается, вряд ли, – Косой усмехнулся.

– В этот момент Эсе никто уже не мог помочь,– сказал Энрики, – Орёл зашёл слишком далеко.

– Не-е-ет, – протянул Косой, – ты ошибаешься. Что-нибудь обязательно бы случилось… что-нибудь, что помешало Орлу исполнить её. Только у этой сучки сдали нервы. Ах, как она тебя подставила, – Косой покачал головой, – а, Ник?