Парадигма. Т. 4: Парадигма Философии

Общее это цельность, где мы уже в мерности, допустим, не замечаем ни воссоединенности, ни самоорганизации, ни эманации, ни вещества, а видим мерность как общее, где четыре нижестоящих уже включены, не просто как часть, а являются цельностью и уже не замечаемы, но это не значит, что их нет. Они не замечаемы, но их характеристики в этом цельном общем присутствуют и действуют.

Поэтому когда мы говорим о пространстве семерично связанных фундаментальностей в одно целое пространство, нижестоящей шестерки от скорости до вещества мы уже не замечаем, говорим – это пространство, но уже предполагаем, что и вещество в нем есть, и характеристики мерности высоты, ширины, длинны есть, и характеристики скорости в этом пространстве есть, за какое время и чем дойдём – скорость света, скорость энергии есть, и так далее.

Пятая специфика. Она немного странная, для современного восприятия, но она совершенно правильная с точки зрения фундаментальности. Это четная – нечетная взаимосвязь, определяющая асимметрические взаимодействия материи, например, асимметрическими характеристиками генов человека, или о физике асимметрии.

Есть четкая взаимосвязь нечетных фундаментальностей между собой, и четных, меж собой, выходящих на соответствующую асимметричную физику. Назовем нечетные: вещество, самоорганизация, мерность, пространство. Когда мы воспринимаем взаимодействие вещества в пространстве, мы имеем, в первую очередь, самоорганизацию и мерность: длину, ширину, высоту в пространственных характеристиках, мы другие виды не всегда подразумеваем. Теперь добавим четные: эманация, воссоединенность, скорость, время. И мы «зависаем». С одной стороны, это нам понятно, что эманации координируются с воссоединенностью, и внутри воссоединенности свои эмалирующие формы. Это даже известно культурологически, допустим тот же храм, то же здание, где внутри воссоединенность работников корпорации – свои эманирующие формы отношений, но когда мы добавляем сюда скорость, мы начинаем зависать, потому что у нас асимметрия больше материальная – нечётная. А когда мы добавляем к скорости ещё и время скоростных отношений, это не значит, что это не воспринимается, но это менее наработано культурно и научно, чем асимметрия нечётности.

И здесь мы выходим на математический вопрос о поле и пространстве. Нечетность: вещество, самоорганизация, мерность, пространство и поле. С точки зрения математики, поле и пространство – это взаимодействующие нечётные фундаментальности, поэтому мы пытаемся математику перевести из пространства в поле, но при этом мы не замечаем, что посередине стоит такая «неприятная» характеристика, как время. И с точки зрения нечетной асимметрии, а нам придётся развивать такую фундаментальность, как нечётная симметрия, из пространства в поле перейти – совершенно правильно. Это взаимодействующие нечетные фундаментальные характеристики асимметрии нечетной фундаментальности.

А есть асимметрия четности, где скорость четко взаимоорганизуется со временем, и сейчас любому водителю не надо это пояснят. Но скорость, ещё взаимоорганизуется и с воссоединенностью, называется, следи за дорогой – чем выше скорость, тем глубже воссоединенность с дорогой. А воссоединенность самоорганизуется с эманацией и очень часто водитель воспринимает ситуацию, не успевая увидеть, а успевая почувствовать эманацию надвигающийся опасности. И он реагирует заранее, когда ещё не успевает воссоединенно увидеть, что происходит. Любой водитель скажет, что если учитывать эманацию, воссоединенность с дорогой, скорость и время, как характеристики совместного движения на машине, то эманация спасает от аварии больше, чем мы успеваем воспринимать воссоединенно, скоростно и временно. Потому-что иногда, за поворотом, ты не знаешь, что находится, но на тебя наваливаются эманации, и ты начинаешь притормаживать. Вылетаешь за поворот, а там авария, и ты успеваешь затормозить, не попав в неё. И тут срабатывает эманирущий эффект действия на дороге, чисто водительская практика. Это необходимо исследовать, фундаментально осознать и философски осмыслить, но это четная характеристика асимметрии фундаментальности, в их жестком взаимодействии между собою. При этом пространственно-нечетные характеристики сюда тоже как-то элементно включаются, но они действуют только элементно.

Есть очень чёткая связь асимметрии четных и нечетных фундаментальностей, они совершенно разные, и это требует очень серьёзного дополнительного исследования. Нечетная симметрия ведёт к характеристикам материи, так называемого материализма. Поэтому идея – это пространство, а материализм известен идеологичностью. А четные характеристики ведут к позиции огня и, идеализму, тем, что есмь над материализмом. Фактически, как бы мы парадоксально ни относились к асимметрическим взаимодействиям четности и нечетности, в вершине стоит идея идеализма и материализма, взаимодействия между собой огня и материи, духа и природы и так далее, и так далее. Но, если мы говорим духа и природы, то мы уже ошибаемся. Если нечетную асимметрию довести до пятнадцати, то на пятнадцать в нечетной линии, стоит дух, и дух относится к материальной нечетной асимметрии, к материи, поэтому люди, занимающиеся духом, постепенно начинают заниматься материальным богатством. Шьют красивые одежды с золотым сиянием, чтобы доказать силу духа. Украшают храмы и другие заведения духа специальными материальными сигналами современности, и вопрос даже не в золоте, а в материальном инструментарии современности. Например, толстая-толстая свеча – чем толще свеча, тем дольше молитва духу; помолился, свечу толстую поставил, и твоя молитва продолжается от толщины свечи. Это мне бабушка в церкви объясняла по молодости. Бабушка не поняла почему я улыбался, когда уразумел, что молитва зависит от толщины свечи. А я понял сразу, насколько культ фаллоса продолжается в современной церкви, только уже горением свечи. Просто посмотрел культурологически. Это был ещё Советский Союз, и я, изучая культуру и культурологию, решил посмотреть на церковную символику с точки зрения культурологии, спросив у бабушки, чем отличается размер свечи при молитве? И получил крайне популярную лекцию, которая вызвала у меня до сих пор высокие сигнальные символические взаимодействия, когда я понял, как толщина свечи «горит на молитву», и глубоко взаимодействует с ней. И ведь это ещё надо было связать. Поэтому мне бабушка понравилась – она связывала то, что другие даже не понимали. Понятно, что она древние культы забыла, и не ориентируется в них, но про толщину, глубину и высоту свечи помнила. У неё лежала одна толстая, сантиметров пять диаметром, для церкви это большая и длинная, свеча. Она сказала, что в основном пользуются батюшки, но сегодня какой-то праздник, и можно поставить чуть ли ни мирянину – бери сынок, не пожалеешь. Главное, это был Советский Союз, без духа религиозности, а именно в духе материализма, держава. При этом, дух религиозности заканчивается четверичным полем воссоединенности 4–1, а дух материализма заканчивается 15-ричным полем неустойчивости 15–1. Поэтому материализм Советского Союза 15–1, был неустойчивым полем и по итогам, распался.

Материализм Советского Союза заканчивался 15-ричным Духом, и этим был выше религии, имеющей четверичный Дух. Фактически поэтому, в Гражданскую войну, сносили все храмы. И народ был счастлив, потому что чувствовал широту 15-ричного поля духа материи. Но долго держаться неустойчивое формирование поля не могло, а если бы они вошли в огонь, то это была бы чётная устойчивость, и динамика Советского Союза сейчас бы ещё продолжалась. Вот такая интересная культурологическая фундаментальность.

Советский Союз из-за духа материализма был обречён к неустойчивости не цельным полем взаимодействий. Некоторые говорят – а почему капитализм тогда, грубо говоря, не победил, а остался. Во-первых, он сейчас тоже умирает, а во-вторых, там четная устойчивость, так как капитал построен на специфике света и материи. Но эта специфика нижестоящая, поэтому Советский Союз был мощнее. СССР являл дух и материю, а капитал был построен на свете (14) и эманациях (2), чётной линии развития, а не на духе и веществе. И здесь выявляется проблема капитала – вещество ему не подчиняется. Вещество (1) подчиняется духу (15) или энергии (13), как нечётной линии взаимодействий. Поэтому капитал пытается перебежать в энергию и вещество, то есть, в нечетное явление, а сам по себе является характеристикой четного явления света и эманаций. И поэтому тоже не устойчив, ибо нет первой характеристики вещества, и идёт постепенная деградация капитала, потому что он не к физическому виду материи относится, а к эфирному виду материи. Он постоянно движется, пытаясь организовать вещество, в явлении физичности вида материи. Капитал построен на материальных отношениях активного движения, иначе капитал не развиваем без него. Это ещё начальные градации анализа полевых организаций фундаментальностей и видов материи, но «нащупан» подход, к новому историческому анализу событий, из которых можно строить новые перспективы развития.

Так, фундаментальностями, мы начинаем видеть очень интересные цивилизационные и культурологические характеристики.

Мы сейчас пообсуждали поле целых государств и целых идеологических концепций, которые есмь тоже поле и мощь, и их асимметрических конструкций. И мы должны понимать, что эта четно-нечетная асимметрия, выходящая на асимметрические линии науки физики или на философские взаимодействия идеального и материального, где, основной вопрос философии, разрешается асимметрически. И это открытие вводит в новую сферу философских отношений и изысканий. Основной вопрос философии разрешается иерархизацией асимметричности и тогда просто вопроса нет. И вопрос возникает только из-за отсутствия четкой философской системы иерархизации асимметричности.

С этой точки зрения, шестой вариант фундаментальности – четкая иерархичность. Здесь очень важно заложить свойства специфики фундаментальностей, а одно из свойств этой специфики – это жёсткая иерархичность. Это от простого к сложному, где нижестоящее включатся в вышестоящее как часть. В Общем мы это обсуждали, но обсуждали с учетом того, что это и так есть в иерархичности, но соподчиняется законам шестого уровня, где идёт четкая иерархичность взаимодействий всех фундаментальностей.

Это видится в структуре прасинтезности, где каждой фундаментальности записана своя иерархичность, своя асимметричность, своя фундаментальная архетипическая линия, всех характеристик общего и частного, и всех шести остальных взаимодействий. И как только увидим это, сложится некий прасинтезный подход к распознанию фундаментальности, и мы будем его наращивать по этим характеристикам. Далее шести, необходимо наращивать эти обсуждаемые свойства и характеристики прасинтезных записей фундаментальности, в распознании фундаментальностей, как таковых, по этим характеристикам, отслеживая прасинтезность их действия и взаимодействия между собой.

Из шести характеристик мы должны дорасти до 16-ти. Сколько фундаментальностей – столько должно быть характеристик, в каждой из них, исходя из законов иерархичности, но на сегодня осмысляется только шесть характеристик при 16-ти фундаментальностях, хотя фундаментальностей больше, и мы ещё туда дойдём.

Если вернуться к тематике объекта, субъекта и предмета, звучало, что они разные для разных видов наук. Тогда можно сказать, что из той фундаментальной архетипической линии, которой обладает каждая наука, она будет выходить на разную насыщенность объекта, субъекта и предмета. Более того, если взять шесть базовых характеристик фундаментальностей, не только фундаментальный архетип науки, а все шесть характеристик: иерархичность, общее-частное, фундаментальная архетипическая линия, все шесть характеристик, очень жёстко влияют не только на внутрифундаментальность и внутрифундаментальные взаимодействия, они очень чётко влияют на возможность науки создать позиционирование для исследования. Где, когда мы описываем объект в научной работе, мы заявляем позиционирование для исследования.

И все шесть, это позиционирование объекта, от глубины развитости субъекта. Здесь нельзя заложить в научные работы объективность шести характеристик прасинтезности. Развитость субъекта по глубине шести характеристик восприятия прасинтезности и создаёт глубину научности работы.

Поэтому эти шесть характеристик нужны и для анализа, и для синтеза объекта, и для анализа и синтеза предмета, в чём и будет появляться глубина работы. Эти шесть характеристик надо вводить как концептуальность исследования или концептуально-парадигмальное обоснование исследования, как четвёртую базовую характеристику, где в этой концептуальности все шесть характеристик должны обязательно присутствовать. Если какие-то выпадают – это недоподготовка к исследованию. Это, с одной стороны, усложняет текстовку и осмысление, а, с другой стороны отсекает, глупость лиц, которые на манипулировании объектом и предметом пишут свои научные работы, где научности нет, а есть манипулятивность взаимодействующих характеристик. Если мы введём шесть этих характеристик как базу концептуальности для любого исследования, то это отсечёт ненаучный материал у тех, кто хочет быть просто кандидатом наук, но не обладает необходимой научностью – он не мыслит характеристиками. И здесь мы можем ввести объективность. И тогда наука начнёт сподвигаться на более высокие результаты. И, кстати, вся философия тоже. Введение этих шести характеристик начнёт отстраивать и философию на правильную организованность бытия, а бытиё, как реальность, итог фундаментальности.

10-я характеристика – это содержательность. Прасинтезность расшифровывается содержательностью, что, проникаясь содержательностью, в принципе, понятно. Но есть один момент, очень важный для фундаментальности содержательности, чтобы её приняли как фундаментальность, а не как какую-то теоретическую разработанность. Так как содержательность относится к чётным явлениям и связана со временем, её чаще всего будут отрицать как фундаментальность, чем принимать.

Но! Мы вышли на такую интересную организацию, что в ядре каждого явления, что в ядре человека, как субъекта, что в ядре объекта, есть слои прасинтезности. И чем больше иерархичность этих слоев прасинтезности, тем выше содержательность ядра. А чем выше содержательность ядра, тем выше масса этого ядра в его взаимодействии с окружающим явлением. То есть глубина записи в ядре вызывает его масс-характеристики во взаимодействии с окружающей средой. Поэтому плотность содержательности записи ядра, глубина иерархизации этой содержательности, и другие содержательные явления во внутренней плотности содержанием слоёв прасинтезности в ядре вызывают соответствующие специалитеты явления фундаментальности содержания.

Другой момент. Мы видим, что в разных видах мысли разная глубина. Чем мы видим глубину мысли? Используемой содержательностью. Мы не говорим этот термин, но в принципе, чем больше плотность и слойность, или уровневость содержательности в мысли, тем выше мы видим глубину мысли. Глубина – это же характеристика четвёртой мерности. И тут идёт взаимодействие характеристик.

Поэтому десятой фундаментальностью является содержательность, которая, вообще-то, насыщена всем. И по этой характеристике мы можем даже различить субъектное от объектного, где всё строится ядерностью. Но объектное строится нечётной асимметрией, а субъектное – чётной асимметрией, но при этом имеет свои обязательные плотности характеристики содержательности. Субъектная – повышенной насыщенности, а объектная – разреженной насыщенности содержательности в ядре. И если совместить содержательное с характеристикой асимметрии, мы чётко выйдем на разницу субъектных прасинтезных явлений ядра и объектных прасинтезных явлений ядра, и начнём разрешать характеристику субъектно-объектных отношений, где субъектные отношения – больше к чётной асимметрии, объектные отношения – больше к нечётной асимметрии. Но при этом здесь вопрос не просто чётная-нечётная, а ещё и вопрос содержательности прасинтезной насыщенности, где в субъектных явлениях она концентрированная, многослойная и иерархическая, наверное, не меньше десяти слоёв, если это десятая фундаментальность, а в объектной, может быть даже отсутствием слойности, разреженная содержательность в основных характеристиках существования объекта. И нет этой иерархической слойности. Или если она есть, то очень разреженная.

Введём ещё две характеристики содержательности. Это, математические символы и алфавитные буквы. Это символы, знаки, буквы или лингва, и все характеристики, связанные с этим. Допустим, логарифмические знаки, знаки в музыке – легато, фермато, ноты, знаки альтерации. То есть, когда мы говорим о содержательности, сюда включаются все буквенные, цифровые, символические и знаковые явления содержательности. Если взять литературу, то можно вспомнить знаменитое произведение «Игра в бисер». Когда автор описывал, в принципе, игру на содержательность, когда разные категории, разные явления, разные символы и знаки, объединялись между собой в одно целое, показывающее игру. И это была, фактически, «игра в бисер», как описание глубины содержательного, которое мастер выражал собою в игре во взаимосвязи разных отношений содержательного между собою игрой этих содержательных элементов. Там была не игра смыслов, а игра содержательности, чем эта книга и притягательна. Можно сказать, что игрок расшифровывал прасинтезность игрой, а автор книги стал предсказателем этого открытия.

И тогда к содержательному мы относим все словари и все тезаурусы. Тезаурус и словарь чуть-чуть разные вещи, хотя не все с этим согласятся, где словарь – это определение отдельной категории, а тезаурус – это вообще определения, которые научно обоснованы в той или иной градации. Тезаурус – словарь, это разная иерархизация уровней. Сюда можно отнести все списки категорий. В разных науках это разная специфика категорий, даже одно и тоже слово по-разному понимается. К содержательности можно отнести все специалитеты языков, то есть структуру языка. При этом наука языка у нас тринадцатая, но она управляет содержанием, как десяткой, поэтому специалитет языка и его разработка лингвистическая, нейролингвистическая или иных характеристик, которые мы сейчас пока ещё не знаем, тоже в содержательности. И когда мы говорим: фундаментальность содержательности, на самом деле большинство наших научных представлений складывается фундаментальностью содержательности. И оперируя словарями, категориями, записанными теориями, правильно оформленными гипотезами и суждениями, даже правильность оформления суждения формальной логикой – это содержательность. Кстати, формальная логика: выше, на одиннадцати, у нас фундаментальность формы. Если учесть, что это предел формы для восприятия, то формальная логика, вообще-то – это процесс содержательности, где форма используется в нижестоящем как частное для расписания содержательности общего – десятого, общего. И поэтому формальная логика ощущается у учёных выше самой содержательности, потому что она в какой-то мере относится к общему формы, к одиннадцатой, то есть, выше содержательного, иерархически, и поэтому формальная логика внутриполево ощущается более высокой в использовании, чем содержательное, которое в данном случае в некотором смысле размыто, с точки зрения учёных.

И здесь возникает очень интересный факт. Иногда отдельные философы очень глубокой подготовки, так выразимся, называют логику содержательного как диалектику. И тогда методом фундаментальной содержательности является диалектика. При этом я не могу сказать, что диалектика – это фундаментальность содержательного. Она там используется, являясь более высокой фундаментальностью, чем само содержательное. Диалектика – это формат четырнадцатой фундаментальности, оперирующей мудростью, записанной в свет, как субъекта, так и любого объекта, в целом, представляющего собою часть Космоса. И если мы вот эту взаимосвязь увидим, то у нас появятся совсем другие отношения к содержательному.

И когда мы обобщим всё во всём, и все знаковые, символические, и другие, дознаковые системы, ведь у нас есть рисунки, у нас есть разные географические параллели, меридианы, координаты – это тоже содержательное. Например, определение по координатам – это содержательное. Все понятийно-содержательные явления, отстроенные категориальностью или не отстроенные – они относятся к фундаментальности содержательного.

Вплоть до генетических записей, когда говорим о генах, имеющих свой символический буквенный, цифровой или иной код, с насыщенной содержательностью этого кода. В фундаментальности содержательности идёт запись и расшифровка генотипов биологического существования человека.

Именно поэтому наука биология стоит десятой. А наука химия, которая химичит с содержательным, стоит девятой, на уровне полевых взаимоотношений. То есть, химическая реакция – это полевые отношения. Можно так посмотреть, в химии. И мы можем вообще тогда переосмыслить химические процессы, скоординировав их с фундаментальностью поля. Но тогда физика у нас имеет координацию со временем. И настоящая задача физики – не просто познание природы, а познание времени, как фундаментальности. Хотя физики так не видят, но все процессы природные, что они изучают, суть, в конечном счёте вытекают и втекают во время, и все «пересчитывают» по времени.

Фундаментальности влияют на иерархизацию тех наук, которые мы сложили внутри Парадигмы Метагалактической Академии Наук. Соответственно, содержательное очень чётко связано с биологическим. Но тогда мы можем сказать, что биологическая эволюция – это постоянный рост и углубление содержательного. Чем и войдём в фундаментальность содержательного. Причём, это чётная характеристика, что важно.

Уточним, что и понятие заряда, и понятие массы, понятие чётности с инвариантами, понятие асимметрии и восприятия – это всё фундаментальная содержательность. Все физические категории, все химические категории, все философские категории – диалектика, методология, антология и так далее – это всё фундаментальность содержательного. И когда мы упорядочим эту фундаментальность содержательного, и начнём связывать всё во всём в одну фундаментальность, то, как бы ни сопротивлялись языковеды категориям химики или физики, условно, они всё равно объединяются. Как бы разные символы меж собой не конфликтовали в жизни, в фундаментальности содержательного – они в одном поле содержательного.

Отсюда, если мы введём понятие фундаментального содержательного, сколько конфликтов на содержательное снимется, где не истина ищется, а идет конфликт, что этот прав, этот не прав, потому что символы разные. И мы тогда уйдём от многих научных и ненаучных «не восприятий», когда введём, что всё, чтобы мы не исследовали, входит в одну фундаментальность содержательного, и будем искать взаимосвязь, взаимокоординацию и взаимоглубину между этим. Фактически, это настолько фундаментальное строение, что философия фундаментальности содержательного будет одним из самых больших разделов для философии исследования.

«Первый среди равных» – это фундаментальность содержательности. Принцип первого среди равных. Если сейчас для нас первый – это заряд, то всё остальное «равно» заряду, мы исследуем заряд. Если для нас первой становится масса, то мы осмысляем массу, и всё остальное у нас становится равностным для осмысления первости массы. И если мы пойдём этим принципом «первый среди равных» в фундаментальной содержательности, именно равная содержательность по отношению к первому исследуемому, категории, понятию, или ещё чего-то – символу, знаку, порядкости, асимметричности, мы очень глубоко разработаем специфику научности и философскости окружающего мира.

Есть ещё один момент, если взять базу содержательности. Известно, что у детей фундаментальность действует свободно, и они все знаки и разные ассоциативные взгляды объединяют. Например, ребенок, зная, что через букву f обозначается функция в математике, встретив первый раз данное обозначение в нотах, заключает, что в нотах тоже есть функции. И он прав, поскольку знак форте можно вполне интерпретировать как функцию. То есть, дети ищут одну фундаментальность. А по методу взросления, когда нас обучают разным областям содержательного и устойчиво вводят только в определенную область – физическую, химическую, музыкальную или математическую, в голове начинается разделение этой содержательности, и мы начинаем следовать этой фундаментальности, сужая своё восприятие до одной область явления.

На самом деле, нам надо взращивать фундаментальность содержательного не только у детей, а у взрослых. Вспоминаем: «будьте просты как дети и войдёте в царствие небесное». И детское восприятие – это непосредственное восприятие фундаментальностей, как они есть, без разделений, ограничительных линий. Это не значит, что в этом не должно быть научности, чёткости, и однозначности, упорядоченности, но это значит, что восприятие фундаментальностей ближе к правильности мира, так по детскости скажем.

Если учесть, что содержательность связана с параметодами, то тогда параметоды, как 10 частность, основаны на различном связывании содержательности. И параметоды, преодолевающие методы, выходящие за пределы методов, это различный набор содержательности в том или ином параметоде, преодолевающем методичность устойчивых и закрытых структур. При этом какие-то методичности должны остаться устойчивыми, допустим симметрия – асимметрии, но параметодически они должны расширять свой функционал и глубину содержательного для дальнейшей осмысленности. А какие-то, не соответствующие природе вещей, должны преодолеваться параметодами глубиной насыщенной содержательности, и старые методы должны уходить в прошлое. Это называется культурно-цивилизованный опыт роста, цивилизованный рост человечества.