Куртизан

Старик изумлённо прикоснулся к монетам и отрыл от удивления рот.

– Господин, здесь слишком много, орхидеи столько не стоят, – пролепетал честно старик. Любой бы торговец не стал добропорядочно вести себя в такой ситуации, а запросил бы вдвое больше того, что дал Аристон. Но этот старик, видимо, был воспитан в добронравной семье, а потому не привык лгать

– Не стоят, – подтвердил Аристон. – Я заплатил столько вовсе не за ваши прекрасные цветы, а за очаровательную улыбку твоей дочери. И следует признаться, она не стоит каких–то жалких золотых монет, поскольку её улыбка–бесценна.

Девушка ещё сильнее покраснела и смущённо опустила голову вниз, изредка поглядывая на покупателя. Старик легонько ударил дочь по руке и прикрикнул:

– Флора, что молчишь? Благодари господина!

– Благодарю вас, господин, вашей щедрости и красноречию нет предела. Здоровья вам и долгих лет жизни. – Девушка поклонилась и стрельнула своими кошачьим глазами.

– Ты придёшь завтра, Флора? – Тихо спросил Аристон, когда собирался уже уходить.

Вместо ответа девушка кивнула и улыбнулась. Когда Аристон скрылся из виду, она прошептала: “Я буду ждать тебя”.

Всю дорогу юноша шёл, насвистывая мелодию и всё время упоминая прекрасную незнакомку с рынка. Он так часто говорил о ней, что Антиоху начинал уже надоедать этот разговор. Он даже решился пару раз упрекнуть своего господина за расточительство и легкомыслие, но все его слова оказались тщетными и сказанными впустую. Аристон сам нёс в руках букет розовых и голубых орхидей и предвкушал скорую и возможную встречу с Флорой. Все обиды и гнев, которые тёмной пеленой затуманили его разум, тут же улетучились, как эфир. Словно, ничего и не произошло, словно он снова ребёнок…

Придя домой, он щедро отблагодарил рабов за службу и отпустил на ужин, а сам направился на женскую половину-гинекей, чтобы увидеться с матерью. К его счастью, она оказалась в зале вместе со старшими сёстрами и старухой Фемидой, которая после смерти своего мужа, вот уже пять лет жила во владении его отца.

Мать сидела напротив кривого зеркала и смотрела, как сзади двое молодых рабынь расчёсывают её длинные, золотые волосы. Аристон на цыпочках подошёл к матери и положил на её колени прекрасный букет цветов.

– Аристон, – проговорила удивлённо Анастасия и ахнула. – Матушка, вы только посмотрите на них.

Женщина развернулась на стуле и переложила орхидеи с колен на столик.

Старуха Фемида поднялась по-старчески с ложа и подошла к цветам.

– Откуда они у тебя? – Спросила Фемида.

– Я их купил на агоре, бабушка! – Воскликнул Аристон и улыбнулся.

Сёстры равнодушно хмыкнули и продолжили прясть шерсть. Они всегда недолюбливали своего младшего брата, с самого его рождения. Несмотря на его пол, они завидовали его красоте и поэтому, чтобы сделать ему больно, постоянно напоминали ему о его женоподобности.

Когда они вышли замуж за римских чиновников, радости юноши не было предела. Ибо теперь сёстры могли покинуть семью, но оказалось всё иначе. Оба мужа были старыми и не могли исполнять супружеские обязанности, к тому же, они были невероятно скучными и высокомерными. И каждое солнечное лето, сёстры предпочитали знойный Рим Кифере, где отдыхала душа и тело.

Мать, не вставая со стула обняла сына и поцеловала в лоб. Фемида, не сумев вынести умиления и семейной идиллии, взяла Аристона за руку и заключила в тёплые объятия.

– Перестаньте, матушка, вы его сейчас задушите, – упрекнула Анастасия свою мать и осклабилась.

После получасовой беседы с семьей, Аристон попросил прощения и удалился с женской половины на мужскую. Там ждал его ужин и…отец. Но на время юноша забыл, что Аристид – настоящий тиран и деспот, который при любой возможности мог зарезать его, как жертвенное животное. Но сейчас Аристон был счастлив как никогда. С прекрасным расположением духа, он зашёл в залу и встретился с отцом.

Аристон улыбнулся ему и, поклонившись, сел напротив. Он даже не заметил, что лицо отца выражало гнев и недовольство. Глаза его горели, как у голодного волка. Он был готов наброситься на сына в любую минуту. Юноша дотянулся до глиняной миски с фруктами и прикоснулся до зелёного яблока, но не успел он его взять, как отец заговорил недовольным тоном:

– Дайдорос приходил сегодня.

Аристон убрал руку с фруктов и посмотрел на отца, пытаясь понять, что он сейчас думает и распознать его эмоции.

– Если твой образ мыслей схож с образом мыслей этого идиота, то я глубоко разочарован в тебе.

В воздухе на время повисла гнетущая тишина. Аристон никак не ожидал подобного разговора. И тем более никак не ожидал подобных слов.

– Ты что, и вправду полагаешь, что сможешь победить на Олимпийских играх?

Аристид зло усмехнулся и стал ждать ответа.

Аристон неуверенно заговорил:

– Дайдорос говорит, что у меня есть много шансов…Я делаю неплохие успехи на тренировках, я думаю – да…

Аристид посмотрел на сына, как на дурака. Лицо его исказилось в гримасе отвращения, словно он учуял запах мертвеца.

– Какая наивность! – Снова заговорил Аристид. – Испокон веков победителями выходили лучшие из лучших, – он сделал ударение на последнем слове. – Забудь об этом. Пока я жив, ты никогда не сможешь участвовать в играх, я не позволю осрамить честь моего рода. Если я узнаю, что ты попытаешься обмануть меня, то – клянусь Зевсом, я отправлю тебя жить в Ахайю.

– Но, отец! – Не выдержал Аристон. – Я не оскорблю вас, клянусь. Я вернусь из Афин победителем, с лавровым венком, заработав славу и честь Кифере…

– Аха-ха-ха, глупец! Ты ведёшь себя как ребёнок!

– Дайдорос говорит…

– Дайдорос, Дайдорос, – завторил Аристид, пытаясь сымитировать голос сына. – Твой Дайдорос – неудачник и глупец, а ты наивный и легкомысленный. Мне стыдно за тебя. Ты слишком часто с ним проводишь время, он уже успел промыть тебе мозги. Я решил, что ты больше не будешь ходить в палестру, такова моя воля.

– Но отец! – Возмутился Аристон, не в силах совладать со своими эмоциями. – Ты не посмеешь! Мне нет шестнадцати!

– Через два месяца настанет гекатомбеон13*, недолго тебе осталось там учиться. Не переживай, я уже распорядился найти тебе личного учителя, во сто крат лучше старого дурака Дайдороса. Может, хоть он тебя чем-то научит.

– Ты не можешь со мной так поступить! Дайдорос – мой друг!..

– Закрой свой рот, щенок и убирайся отсюда! – Неожиданно рявкнул Аристид и встал из-за стола.

– Я тебя ненавижу!

Отец покраснел, как рак. Он оттолкнул от себя раба и быстро направился к сыну, который доселе не прикасался к пище, а стоял напротив стола и смотрел с вызовом на отца.

– Ублюдок, – бросил Аристид и что есть мочи ударил сына по лицу, настолько сильно, что юноша не удержался на ногах и упал на мраморных пол, разбив себе губу.

– Супруг мой, он твой сын! – Послышался голос Анастасии.

Аристон приложился к стене и вытер кровь с лица. Мать села рядом с ним и закрыла своим телом, защищая своё дитя от одержимого отца.

– Не смей защищать это отродье, женщина! – Проревел Аристид и схватил её за руку.

До сих пор сидя на полу и не соображая, что сейчас произошло, Аристон некоторое время наблюдал, как плачет мать и как неистово кричит на неё отец, постоянно указывая пальцем на него и бросая проклятья. Анастасия обняла за шею своего супруга и попыталась успокоить, что-то мелодично приговаривая своим приятным голосом.

Аристон поднялся с пола и побежал в свою комнату. Когда он сел на свою широкую постель, он закрыл лицо руками и тихо заплакал, повторяя одно слово – «ненавижу».

– Господин, – послышался голос мальчика из-за двери.

– Уходи, Антиох, я хочу побыть один, – простонал юноша и упал на кровать, обнимая подушку в темноте.

Через некоторое время он услышал скрип открывающийся деревянной двери, а затем и чьё-то присутствие. Не убирая с мокрого лица ладоней, он почувствовал, как чья-то маленькая рука прикоснулась к его сильному плечу и погладила. Он открыл глаза и увидел перед собой Антиоха. Лицо его выражало боль и сострадание.

– Когда вы плачете, господин мой, ваш раб тоже плачет, – проворил пискляво мальчик и захныкал по-детски.

– О, Антиох…

Аристон опрокинул мальчика на кровать и прижал к себе. Мальчик обнял сильную руку своего господина и положил свою кучерявую голову к нему на ладонь. Юноша почувствовал его влажное лицо и тоже заплакал. Вскоре, устав плакать от обиды и отчаяния, они так вместе и заснули, обнявшись на одном ложе – господин и раб.

На завтраке Аристон не появлялся. Аристид не стал интересоваться о его отсутствии так же, как и не стал осуждать его за несоблюдение семейных традиций. Где сейчас отец, чем он занят и что он чувствует, Аристон не знал и не спрашивал. Всё утро он просидел у себя в комнате, не появляясь у него на глазах.

Антиох принёс своему господину сладких пирожков с кухни и кувшин вина. Вместе они разделили небольшую трапезу и поговорили по душам. Вскоре, по наступлении полдня, Аристон по привычке надел на себя хитон и гиматий. Мальчик недоумённо покосился на него и ударил себя по лбу.

– Что? – Не понял Аристон. Ответа не потребовалось. Он вспомнил злополучный ужин с отцом и сокрушительно сел на ложе.

Неожиданно мальчик-раб слез с подушки и прыгнув вверх, заплясал в безумном танце. Аристон убрал с лица ладонь и вопросительно покосился на Антиоха, потребовав объяснение его внезапно странному поведению.

– Флора! – Воскликнул мальчик и расхохотался.

Верный раб знал, как поднять настроение своему господину. Аристон сильно покраснел при упоминании любимой девушки. Глаза его засеяли прежним блеском, а губы натянулись в счастливой улыбке. Вчерашний вечер совсем затуманил ему разум. Он совершенно забыл об агоре, о рыночной площади, о прекрасной незнакомки, которую с милостью богов, он там встретил. Бремя горя и обиды, напоминающие тяжёлые доспехи воина, тут же слетели с плеч. Стало настолько легко на душе, что казалось, она вот-вот отсоединится от плоти и покинет тело своего хозяина. Аристон поднялся с ложа и поцеловал любимого друга в щёки.

Когда Антиох вместе с Аристоном надели на себя тёмные, дорожные плащи с капюшонами, они взяли с собой тройку вооружённых рабов и направились на агору. Но, не успев выйти на улицу, старый привратник Фукидид загородил им проход.

– В чём дело, Фукидид? – Не понял Аристон.

– Ваш отец распорядился не выпускать вас из дома, – ответил старик, всем своим видом стараясь доказать молодому господину, что он здесь не при чём.

– Передай отцу, что я желаю посетить агору, – приказал Аристон и сделал ударение на последнем слове. «Агору, а не палестру.»

Фукидид поклонился господину и ушёл исполнять приказ, а через несколько минут снова вернулся. Лицо его выражало сожаление и страх. Аристон посмотрел на него, молча требуя ответ и увидел вместо кивка, отрицательное покачивание головой.

– Я обязан также вам передать, что ваш отец ждёт вас в саду.

– В саду? Что ему нужно от меня?

– Я не знаю, но он не один. Этот человек мне не знаком, и я его никогда раньше не видел.

Аристон поблагодарил привратника и отпустил рабов. Несложно было догадаться, зачем отец его звал к себе.

Ясное небо снова запрудили тёмные, серые тучи, напоминающие дым от костра. Солнечный свет сменился тьмой. Больше всего сейчас он не хотел видеться с одним человеком – с отцом. Поэтому всю дорогу он преодолевал с тем же чувством, что ощущает осужденный перед казнью. Антиох молча кивнул ему, мол, я с тобой, и Аристон вступил на каменистую тропу летнего сада. В нос ударил восхитительный аромат цветущих деревьев, жасмина и роз. Несколько рабов вспахивали землю и пересаживали новые, маленькие цветы, привезёнными из Александрии его отцом. Рабы поклонились ему и продолжили работу.

Юноша заметил своего отца в деревянной беседке, а рядом с ним и незнакомца, которого упомянул Фукидид. Оба мужчины пили вино и оживлённо болтали. Таким весёлым и жизнерадостным, Аристон его еще никогда не видел. «Таким человечным…таким земным.»

– О, Аристон, – пробасил Аристид и поманил сына к себе.

– Хайре14*, отец, – поприветствовал скромно юноша, а затем и обратился к незнакомцу, – хайре и вам…

– Креон, – ответил бархатным баритоном незнакомец.

Когда он встал с места, Аристону пришлось поднять голову, чтобы увидеть его лицо. Он был невероятно высокого роста, на голову выше его отца. Плечи его были шириной в сажень, руки жилистыми и сильными. Из-под тонкой туники просвечивался его великолепный торс, прекрасный пресс и широкая грудь. Лицо его было покрыто уродливым шрамом от меча. Когда он сжал его руку, юноша почувствовал невероятную силу этого титана.

– Креон – мой давний друг и твой новый учитель, сын мой.

Последние слова показались Аристону незнакомыми и чуждыми. Он никогда не называл его своим сыном. Что-то странное творилось с его отцом. Словно его подменили.

– Рад знакомству, Аристон, – проговорил Креон и по-зверски улыбнулся.

Внешность его была слишком отпугивающей, чтобы вызывать доверие. Он был похож на убийцу, на насильника, пьяницу и негодяя. Аристон сел рядом с отцом и налил себе вина.

– Ты должен гордиться своим сыном, Аристид, – начал Креон. – Его тело – прекрасно, что говорит о бесконечных тренировках, проведённых в палестре. Наверное, он ночевал там? – Мужчина расхохотался собственной шутке и ударил кулаком по столу.

– Благодарю тебя, друг мой, и хвалю тебя за твою внимательность и прозорливость, – ответил в тон Аристид и похлопал Креона по плечу. – Мой сын и вправду приходит с занятий очень поздно, поэтому я его вижу реже, чем мне бы хотелось.

Аристон с недоумением посмотрел на отца, словно он видел его первый раз. Этот взгляд не ускользнул от Аристида и он продолжил:

– Да, да, сын мой. Ты можешь считать меня тираном и деспотом сколько тебе душе угодно, но я всегда любил тебя и старался воспитать в тебе пять основных добродетелей – честность, порядочность, мужество, покорность и доброту. – Он перестал загибать толстые пальцы и посмотрел на сына.

– Отец мой, я…я…– Аристон заколебался. Всё происходило так, как в грёзах. Отец и сын снова вместе. И более того, он узнал, что он любит его. «Любит?» Это слово, как что-то новое и неизвестное снова и снова проигрывалось в его памяти.

– Простите меня за вчерашнюю дерзость, я был не в себе…

– И ты прости, что ударил.

На глазах появились слёзы. Аристон не мог более сдерживать в узде свои страсти и эмоции и заключил отца в крепкие объятия.

– Какая семейная идиллия, – нарушил тишину Креон.

Аристид тут же отпустил Аристона и позвал рабов. Затем он приказал принести в беседку обед, а пока те несли, он снова заговорил с Креоном. Более Аристон не принимал участия в беседе. На некоторое время он отвлёкся от отца и вспомнил Флору. Смотря на весёлого и добродушного Аристида, он вдруг решил вновь заговорить с ним.

– Отец, – подал голос Аристон. Аристид повернулся к сыну и как-то недовольно посмотрел на него, – Позвольте мне сегодня посетить агору.

– Агору? – Не понял Аристид и почесал затылок, словно вспоминая значение данного слова. – Я же запретил тебе выходить на улицу.

– Но почему? Я просто хотел купить тканей…

– Мне кажется тебе уже пора, Аристон, – оборвал его отец и указал жестом на выход.

Юноша не поверил своим ушам. «Неужели он снова стал прежним? Куда делся тогда мой новый отец? Мой настоящий отец?» Он с мольбой посмотрел на Креона, прося помощи, но тот равнодушно продолжал пить вино. Тогда он поклонился и ушёл.

Антиох всё это время ждал своего молодого господина в атриуме. Когда он увидел, выходившего Аристона из сада, он быстро подбежал к нему и сказал два слова:

– Ну как?

Вместо ответа Аристон сокрушительно покачал головой и закрыл лицо руками.

Никаких тренировок назначено не было. Отец вместе со своим давним приятелем Креоном весь день пили вино и вспоминали былое. От матери Аристон узнал, что Креон учился вместе с Аристидом в одной школе, в одной палестре до 16, а затем и в гимнасии до 18. Когда Креон стал эфебом, он вступил на службу Римской Империи и с тех пор друзья более не виделись. Аристид ни разу не получал от него вестей и поэтому давно смирился с его смертью. Но неделю назад Креон вернулся на Киферу, на родину, теперь уже навсегда по выслуге лет. Заработав звание старшего центуриона15*, он ушёл на пенсию, купив на скопленное жалование большой дом и хозяйство.

Отдыхая днём в атриуме вместе с семьей и наслаждаясь прохладой фонтана, Аристон приподнялся с мягкого ложа и взял в руки глиняную дощечку, лежащую на небольшом столике рядом с ним. Затем он вытащил стилус16* и начал что-то ковырять на доске.

– Мессалина, – позвал юноша молодую рабыню и поманил к себе. Рабыня тихо подошла к господину и поклонилась. – Отправь Антиоха на агору за фруктами и отдай ему вот это, – он незаметно передал дощечку девушке и положил ей в руку пять медных монет. Мессалина улыбнулась ему, и, прижав дощечку к груди, быстро удалилась.

– А вы знаете, господа, что Елена, дочь Деметрия, снова овдовела, – проговорила Фемида и с сожалением покачала головой.

– Неужели? – Удивилась Анастасия. – Разве её муж Филокл был чем-то болен?

– Время не властно над нами. Старость была его главной болезнью.

– Кстати, Аристон, а ты помнишь Елену? – Обратилась Анастасия к сыну.

Было видно, что он не слушал их разговор. Тогда она повторила свой вопрос дважды.

– Елена? – Не понял Аристон. – Н-нет…нет, – неуверенно ответил он, так и не поняв о ком идёт речь, поскольку он был поглощён в свои мысли, мысли о Флоре и возможном побеге, который он намерен совершить этой ночью.

В действительности, он знал, кто такая Елена. Эта весьма образованная девушка, дочь городского администратора. Она была старше его на два года, но за свои 18 лет Елена успела выйти трижды замуж и трижды овдовев. К счастью её отца, практически всё имущество покойных мужей Елены перешло в руки Деметрия, поэтому его нынешнее состояние чуть ли не в трижды превосходило состояние Аристида из рода Ексендиров.

Он смутно помнил её лицо. Это было так давно, около семи-восьми лет тому назад. Они были тогда совсем детьми, но она всегда превосходила его по разуму и уму. Елена и её семья часто приходили к ним на праздники и были в дружественных отношениях. Единственное, что запомнилось ему, так это ловля бабочек в саду вместе с Еленой. Девушка в тот раз поймала больше бабочек, чем он и Аристон сильно обиделся на неё, обвинив в жульничестве. Елена обозвала его ребёнком и больше не разговаривала, но с тех пор он к ней тоже не подходил.

По наступлению темноты, Аристон надел на себя дорожный плащ и разбудил Антиоха.

– Уже? – Сонно спросил мальчик.

– Это точно была она? Ты ничего не перепутал?

– Я вам уже сто раз повторил. У меня не настолько плохая память. Вы меня недооцениваете, господин мой.

– Прости, мой милый друг, я просто очень волнуюсь, – пожаловался Аристон и обнял мальчика за плечи. – А вдруг я ей не любим и более того – противен?..

– Бросьте, господин мой, я никогда не слышал подобного абсурда из ваших уст. Нашли о чём переживать, вы бы лучше подумали о разбойниках, которые могут встретиться нам по пути или о гневе отца, который может настигнуть вас, когда он узнает о вашем побеге.

– Не мне следует бояться, Антиох, а тебе. Ведь именно тебя разбойники скорее всего тут же убьют, а отец мой либо продаст тебя на рудники, либо также казнит за моё укрывательство и пособничество. – Мальчик-раб побледнел в темноте, но Аристон быстро его успокоил. – Но ничего это не произойдёт, мой милый, не бойся. Пока я жив, тебе ничто не угрожает. – Аристон наклонился над мальчиком и поцеловал в лоб.

После нежных объятий с любимым господином, Антиох подошёл к окну и раскрыл занавес. В глаза тут же ударил невероятно яркий свет ночной луны. Мальчик раскрыл деревянные ставни и залез на подоконник. Затем, подобно маленькому зверьку, спрыгнул вниз и растворился в темноте. Аристон надел капюшон и так же, как раб, покинул комнату, закрыв за собой ставни. Окно в его спальную размещалось невысоко, всего в метре, поэтому вниз падать было не больно.

Юноша взял за руку Антиоха и побежал в сторону назначенного места. Маленький мальчик иногда падал, не успевая за господином, поэтому постоянно приходилось останавливаться и ждать, когда Антиох переведёт дыхание. А встреча была назначена возле дома Флоры, поскольку она не могла покинуть своего старого отца. Он узнал правду и не был против, наоборот, был даже рад, что такой богатый и знатный господин влюбился в его дочь-простолюдинку.

Наконец он увидел небольшие дома, простирающие вдоль улицы. Неожиданный лай собаки, испугал его, но он быстро оправился и продолжил идти. Антиох близко прижался к нему, испуганно озираясь вокруг. Из травы доносился стрекот цикад и кузнечиков. А подле догоравшего небольшого костра стаей летали светлячки и комары.

«Где же ты?» Антиох, словно угадав его мысли, указал пальцем на дом, огороженный небольшим деревянным забором и на сидящую подле него фигуру, завёрнутую в тёмную ткань.

– Не ходи со мной, – попросил, нежели приказал Аристон рабу и направился к Флоре.

Девушка услышала шаги и вздрогнула. Ничего не зная о друг друге, оба они уже успели составить в своей голове идеальную, семейную жизнь, в которой они давно уже были мужем и женой. Поэтому, когда Аристон впервые поцеловал её в губы, девушка не была удивлена, хотя этот поцелуй был её первым.

Аристон знал, что она его судьба, его женщина, и именно она сделает его жизнь счастливой.

Молодые люди сидели на деревянном скамейке и наслаждались тишиной. Говорить не хотелось, хотя они совершенно не знали друг друга.

– Я люблю тебя, Флора, – тихо проговорил Аристон и посмотрел на любимую. При лунном свете, лицо её было ещё прекраснее.

– Я тоже тебя люблю, Аристон, – ответила девушка и добавила. – Обещай мне, что будешь любить меня вечно.

– Обещаю, любовь моя…

Юноша прикоснулся своими губами к её шее и почувствовал чуждое и непреодолимое желание овладеть её. Он провёл своей широкой ладонью по её плоскому животу, ощутив тепло тела. Но этим он не ограничил своё любопытство. Он никогда не спал с девушкой, хотя рабыни часто просили его провести с ними ночь. Изучая Флору, её юное тело, он познавал что-то новое и необыкновенное.

Аристон провёл ладонью вверх её живота и упёрся ребром в упругую грудь. Девушка была так же девственна, как и юноша, поэтому это познавательное изучение тел, не менее его приводили её в возбуждение.

– Идём, – сказала она и взяла его за руку.

Когда Флора отвела его в глухое место, где не было людей, она заняло место на мягкой и холодной траве и поманила юношу к себе. Аристон сел рядом, подложив под себя коленки. Он осмотрелся вокруг. Это была небольшая поляна, а далее лес, а за лесом берег Эгейского моря. Юноша вновь прикоснулся к девушке и медленно снял с её плеч лямки туники, оголив молодую грудь. Неожиданно девушка встала и полностью обнажила своё тело. Аристон, как зачарованный смотрел на Флору, не в силах сдвинуться с места. Затем она присела на корточки и принялась раздевать обескураженного юношу. Он позволил снять с себя дорожный плащ и тунику, но, когда она добралась до набедренной повязки, он занервничал.

– Это наша с тобой ночь, Аристон, – прошептала девушка и оголила его пах.

Далее действия происходили смутно и как во сне. Он лишь помнил стоны, горячие тела, стрекот цикад, трели ночных птиц, невероятный яркий свет луны, звезды, покрывающие ночное полотно, аромат жасмина и шёпотом Флоры: «я люблю тебя».

Когда Аристон возвращался домой, Антиох спросил его:

– Что у вас там произошло?

– Что-то невероятное, волшебное и чудесное, – ответил Аристон и улыбнулся.

Утром Аристон был так счастлив, как никогда раньше. На первую тренировку, которая проходила на домашней гимнастической площадке, юноша пришёл бодрый, несмотря на ночные приключения.

– Будь здоров, Креон, – поздоровался радостно юноша и улыбнулся.

Креон с недоумением покосился на него, но не стал расспрашивать о причине его хорошего настроения. Вместо этого он попросил рабов принести на площадку огромный тканный мешок, наполненный сырым песком. Аристон снял с себя одежду и вопросительно посмотрел на Креона.

– Что это?

– Это твой враг, которого ты должен сегодня побороть, – ответил просто Креон и занял место в мягком ложе, наблюдая за юношей.

– Но я не смогу его поднять, это невозможно, – посетовал Аристон.

– Значит ты сегодня уйдёшь позже, чем должен.

– В смысле?

– В том смысле, что пока ты не перекинешь этот мешок через голову, ты не уйдешь отсюда.

– Но ты не имеешь права задерживать меня на тренировке, Креон, – возмутился Аристон.

Неожиданно Креон набычился и покраснел. В гневе он был похож на самого Крона17*. Наконец, он поднялся со своего места во весь свой исполинский рост и вытащил из-за пояса деревянную палку.