Коммуналка

Кипя праведным гневом, я помчался к Стасу. Никто не открывал. Я со злости пнул дверь. Она оказалась не заперта. Из комнаты повеяло холодом. Никого не было. Окно нараспашку. Я осторожно вошёл. На столе был клочок бумаги. «БЕГИ». Я выглянул в окно. И увидел то, чего больше всего боялся. Стас… Какого черта, Стас?? Неужели из-за Иры? Или… Злость перегорела. Навалилась апатия. На подоконнике я заметил тонкую школьную тетрадку, на обложке которой значилось: «Паше».

Я не стал предпринимать никаких действий, никого не стал вызывать. Лишь забрал тетрадь со своим именем, да схватил записку со стола. Затем ушёл к себе в полной прострации.

Не хотелось думать, анализировать. Не чувствовалось ни грусти ни страха. Пустота. Абсолютная. В таком состоянии я пробыл удивительно долго. Несколько дней, может, неделю, может, и больше. Только банальные витальные потребности заставляли меня хоть как-то шевельнуться, но разум во всем этом принимал участие слабо.

Я просыпался. Лежал. В какой-то момент шел на кухню. Готовил себе что-то элементарное. Ел не чувствуя ни вкуса пищи, ни омерзения от наличия орд насекомых и нечистоты посуды, мыть которую не утруждался. Возвращался к себе. Сидел. Иногда ел еще раз. Но чаще просто зависал до вечера и ложится спать. Сны были бессодержательными. Помню лишь, что какие-то коричневые, ржавые, болотные… Иногда снилось, что хожу по квартире, пытаясь найти выход, но умудрялся заблудиться в одном коридоре, который, как и всё в моих снах, был темным, грязным, влажным, склизким и ржавым.

Не знаю, сколько это длилось, не знаю, сколько бы продлилось еще, но однажды по пути за завтраком я вдруг услышал оглушительный крик Стаса «БЕГИ!!». В тот момент я словно проснулся. Конечно, никакого Стаса тут не было, он покончил с собой уже сколько-то там дней назад. Не знаю, что за крик меня вытащил в реальность. Был ли вообще какой-то крик? Так или иначе, я пришёл в себя. И тут же навалился ужас.

Я вновь испытал лютое желание поговорить с Андреем. Он что-то знает о том, что здесь происходит, и теперь уж я готов выслушать его со всем возможным вниманием. Дверь снова никто не открыл. В коридор вышла Валентина. Я подумал было, что она отреагировала на шум, который я поднял, пытаясь достучаться до Андрея, но она безмолвной тенью проскользнула мимо меня на кухню. Кажется, её ярость растворилась без следа.

Я окликнул ее. Безрезультатно. Еще раз, громче.

– А? – она, наконец, заметила мое присутствие.

– Вы не знаете, где Андрей?

– Андрей?

–Да, Андрей, сосед наш!

– Аа… – пауза – так его забрали…

– Что? Кто забрал, куда, когда?

– В полицию наверно..

– Почему??

– Вроде бы драка была… Или кража…

Я понял, что больше никакой информации добиться от неё не удастся. Ну ок. К черту все! Пора отсюда валить. Я помчался к себе, закинул в рюкзак ноутбук и первые попавшиеся под руку вещи. Побежал к выходу. Путь по коридору, который мог быть преодолён за полминуты, никак не желал заканчиваться. Я мчался уже на бешеной скорости, но дверь на свободу все не приближалась. В панике я закричал: «Выпусти меня!!». Кто бы ни был ответственен за творившиеся здесь безобразия, он явно не был впечатлен моими воплями. Дверь продолжала оставаться недосягаемой.

От безысходности я начал ломиться в соседские комнаты. Заперто! Заперто! Заперто! Поддалась лишь дверь Марьи Витальевны. Я влетел внутрь в надежде на помощь, но чуть не споткнулся о тело бабули, раскинувшееся прямо у входа. Не менее молниеносно я попятился обратно в коридор.

Да это же бред какой-то! Понимая, что сейчас просто сойду с ума, я вернулся к себе, чтобы хоть немного успокоиться. Рухнул на диван, пытаясь отдышаться от бесполезного бега. Когда дыхание более или менее выровнялось, я решил предпринять еще одну попытку. Открыл дверь, вышел в коридор. Пространство преобразилось и стало копией того, что я видел в кошмарах – путь до выхода стал намного длиннее и уже, все было покрыто ржавчиной, с потолка сочилась какая-то коричневая дрянь, света еле хватало, чтобы увидеть хоть что-нибудь…

За окном был дьявольски сильный ливень, невозможно было разглядеть ничего дальше собственного носа из-за потоков воды, льющейся с неба. Льющейся абсолютно бесшумно… Не было и грохота молний, которые сверкали мутными вспышками где-то вдалеке.

Все совсем, как в моих кошмарах… Тьфу ты! Видимо я опять просто заснул! Эта мысль принесла огромное облегчение. Оставалось лишь проснуться. Но как?

Знаю! Самый надёжный способ закончить кошмар – умереть во сне. Довольный своей находчивостью я устремился к окну в конце коридора. Не поддается. Дернул дверь в комнату Стаса. В этот раз не заперто. Приблизился к окну. Распахнул. Надо же, какая реалистичность! Даже капли дождя чувствуются! А холод какой натуральный! Испытывая гордость за высокое качество своих снов, я залез на крошечный подоконник.

–Стой! – я почувствовал, как кто-то хватает меня за плечи и роняет в квартиру.

Рядом вновь никого не оказалось. Зато, как и в прошлый раз, Стас или нечто, говорящее его голосом, привел меня в чувства. Нет, это не сон. Уж слишком реальна боль от падения на пол. И мысль о том, каким образом я должен «проснуться» не моя, чужая, кто-то подсказал мне эту «гениальную» идею.

Снова охваченный паническим страхом, я вывалился в коридор. Начал ещё один забег к выходу. И на этот раз получилось! Хоть сейчас коридор и выглядел жутко, но пройти по нему возможно!

С воплем облегчения я распахнул дверь и шагнул… в свою комнату. КАК??! Как это возможно??? А здесь все тоже успело измениться, становясь реальным воплощением моих кошмаров. Те же мерзкие давящие ржавые оттенки, грязь, слизь, темнота. Тот же бесшумный ливень за окном, создающий впечатление, что никакой улицы там вовсе нет.

Дернул дверь – заперто. Постарался выломать – тщетно. Гнилая деревяшка вела себя как танковая броня. Если удары и наносили повреждения, то исключительно мне. Я схватил телефон, набрал номер Сани – сокурсника и товарища. Гудки показались мне вечностью. Наконец, он ответил.

– Помоги мне! – бешено заорал я! – я не могу выйти из квартиры! Я сейчас…

– Эй, погоди, что-то со связью! Ни слова не понял!

Я вновь повторил свой вопль, но теперь и я в ответ услышал только лязганье.. Или скрипы? В общем, все, что угодно, но не голос Санька.

Попробовал перезвонить. То же самое. Ладно, наберу смс. Но и сообщением не удалось донести никакой информации, все буквы исходящего текста заменялись черт знает чем. В конце концов, пришёл раздраженный ответ: «Ты там бухой что ли? Мне некогда, позвони, как проспишься». Что же делать?

Ноутбук! Интернет! Ага… который остался в коридоре. В который не попасть. Я все же на всякий случай дернул дверь. Излишне сильно. Она легко распахнулась и я шлепнулся на пол. Тут же вскочил и помчался в коридор, схватил свой рюкзак и вернулся, ибо здесь было чуть спокойнее. Вытащил ноутбук и заматерился как никогда. Он оказался разбит. Видимо убил его, когда падал с подоконника.

Дверь снова заперта. Я метался по комнате, соображая, что же еще можно предпринять. Тут я вспомнил о тетрадке Стаса. Куда же я ее дел?? Я, раскидывая вещи, принялся за поиски. Нет тетради! Нигде нет! Из коридора послышался тихий смех. В этот момент я был даже рад, что дверь заперта. Скорее чтобы отвлечься от пугающего звука, поскольку надежду на удачное завершение поиска я уже потерял, я сел посреди комнаты, закрыл глаза и попытался вспомнить, где я видел тетрадь в последний раз. Снова послышался смех, но в этот раз он вдруг резко прервался и сменился возмущенным рычанием.

Я вскочил на ноги, испуганно озираясь. К счастью, я все еще был заперт. А прямо передо мной лежала та самая тетрадь! Я схватил ее и направился к единственному источнику мерцающего тусклого света, которым была моя настольная лампа. Она хоть и покрылась слоем ржавчины, но все еще худо-бедно работала. Сел прямо на пол. Изменения, произошедшие с моей комнатой, не обошли и мебель. Все, что было сделано из дерева, в том числе стол со стулом, стало выглядеть так, словно провело на дне болота как минимум год. Прикасаться с подобной склизкой мерзости никакого желания не было. Пол тоже не сохранил первозданный вид, но был хотя бы сухим. Я открыл тетрадь.

«Паша… Ира успела улизнуть. И я знаю, у тебя еще есть шанс. Остальных он захватил уже полностью. Я тоже, хоть и не полностью в его власти, не могу больше уйти. По крайней мере, живым. Он не отпускает. А ты должен бежать. Рассказать людям! Сделать все, чтобы никто больше не переступал порога этой квартиры. Чтобы никто больше не стал его пищей! Может, тогда он сдохнет?

Не спрашивай, я понятия не имею, кто он такой и откуда взялся. За теорией, пожалуйста, к Андрею. Я сначала тоже не воспринял слова этого пьяницы всерьез, а потом все больше стал видеть – есть в его бреднях смысл».

Из коридора послышались звуки шаркающих шагов. Они приближались к моей комнате. На несколько мгновений все затихло. А затем кто-то принялся неистово скрестись когтями по моей двери. Я замер. Спустя минуту-другую все прекратилось. Вновь стало тихо. Нечто за дверью словно исчезло. Какое-то время я продолжал прислушиваться, но больше звуков не было, и я продолжил чтение.

«Действует он в основном через настроение, потихоньку меняя внутреннее состояние. Забирает энергию, наполняет апатией и тоской. Вспомни первые впечатления о квартире: нормально ведь показалось? Нет ремонта, некрасиво, но вполне жить можно. Мне, по крайней мере, сначала здесь понравилось. А затем постепенно все как будто стало более темным, более грязным, более тяжелым. И состояние менялось точно так же. Появлялись иногда вспышки гнева, словно разум, таким образом, пытался защититься. Но он сжирал этот гнев, ведь это энергия. И вот ты уже не носишься в попытках что-то исправить, а сидишь унылым овощем.

В конце концов он не оставляет ничего от прежней личности. Это особенно хорошо видно на примере Василия. Безвольная оболочка, единственные действия которой направлены на поддержание подобия жизни. Не знаю лишь, как Андрей продержался так долго. Вариант, что алкоголики менее «вкусные» кажется мне несостоятельным. Он тоже искалечен, но в нем еще немало человеческого. Он и сам точно не знает, почему так вышло. Жаль…

И еще больше жаль, что я понял все это слишком поздно. Он не отпускает меня. Я много раз пытался сбежать, но не могу даже толком отойти от дома. Словно на мне невидимый поводок: я выхожу из квартиры, спускаюсь на первый этаж, и уже становится душно. А стоит выйти на улицу, и «поводок» натягивается настолько, что дышать невозможно».

Ба-бах! Что-то (кто-то?) с диким грохотом ударилось в мою дверь. Я отскочил подальше, к окну. Тишина. Я в ужасе пялился на дверь, ожидая, что в любую минуту она распахнется и оттуда появиться нечто. Но в коридоре снова было тихо. Зато сзади послышался звук когтей, царапающих по стеклу. Я молниеносно развернулся, но за окном по-прежнему не было видно ничего, кроме беззвучной грозы и ливня.

Я передвинул лампу ближе к центру комнаты, чтобы оказаться максимально далеко и от двери и от окна. Выждал пару минут. Больше ничего не происходило. Тогда я вновь вернулся к чтению.

«Ирка сбежала. И помнишь жил с нами мужик, Аркадий который? Он смог уехать тоже. Значит, есть период, когда он еще только устанавливает над тобой власть, когда еще можно уйти. И я надеюсь, что ты еще успеешь. Я помогу тебе. Настолько насколько смогу. Я не собираюсь оставаться в этой квартире и ждать, пока он сожрет меня полностью! Я не хочу стать живым трупом, наподобие Василия! Уж лучше так…

А ты беги. Я помогу. Кто-то знающий о том, ЧТО происходит должен уйти»

Стас… Ты ведь действительно уже несколько раз спас меня. Спасибо, Стас… Только и я теперь уйти не могу.

Дверь в коридор со скрипом открылась. Я замер, готовый к тому, что оттуда сейчас появится неведомая когтистая тварь. Но нечто, издававшее жуткие звуки, пока я был занят чтением, заходить не желало. Я стоял в нерешительности, пока кто-то неистово не забарабанил в окно. Тут уже я, не оглядываясь, рванул в коридор.

Входная дверь опять не желала приближаться. От страха я начал пытаться вспоминать какие-то молитвы. Вдруг раздался смех. И распахнулась дверь в комнату Марьи Витальевны. Не без внутренний дрожи я вошел внутрь, памятуя о том, что уже видел в этих стенах. Помещение оставалось обычным, никаких кошмарных преобразований не наблюдалось. Лишь сама хозяйка уже сидела в своем кресле и следила за мной абсолютно пустым взглядом. Нет больше Марьи Витальевны. Есть лишь оболочка, марионетка. Быстро он ее скушал. А в комнате было просто безумное количество икон.

– Намёк понял, молитвы не помогут – пробурчал я и поспешил покинуть комнату.

В коридоре показался Василий, причём даже осмысленность в глазах замелькала. Не его – чужая.

– Расслабься. Все равно не сможешь уйти – голос тоже изменился. Бесцветность исчезла.

– Кто ты такой?

– Как кто? Соседушка твой, Вася. Неужели не признал? – он явно издевался.

Я не выдержал напряжения и бросился на него. Колотил в истерике, куда только мог, а он стоял как истукан и улыбался. Скоро мой панический запал иссяк. Я отступил назад. Василий продолжал стоять на том же месте и улыбаться. Было невыносимо страшно находиться рядом с этим существом, и я убежал в единственное доступное место – к себе в комнату. Тот, кто притворялся Василием рассмеялся и, судя по звукам, ушёл. Тем не менее, возвращаться в коридор я больше не рискнул. Было слишком жутко. Я не знал, что делать. В конце концов, я рухнул на диван и как маленький ребёнок спрятался с головой под одеяло.

***

Проснувшись, я с радостью обнаружил, что комната выглядит как обычно. Значит все-таки сон! Блин, кошмары становятся все круче и круче! Пару минут я приводил дыхание в норму. Несмотря на огромное облегчение, унять бешеное сердцебиение удалось не сразу. Наконец я собрался уже вставать, но тут же вскрикнул. Прямо надо мной стоял Василий. Стоял как будто давно, хоть я и не видел его, осматривая комнату после пробуждения. Смотрел тем же чужим взглядом. Какое-то время он молчал, видимо наслаждаясь моей паникой. Затем сказал: «Уходи».

Стоит ли говорить, насколько молниеносно я покинул проклятую квартиру?

Эпилог

После всех этих странных событий я вернулся домой. Сессию не сдал, жить в Питере мне было уже негде. Я потихоньку пытался вернуть свое существование в привычное русло, строил планы на будущее. Пережитое начинало казаться глупым кошмаром. Еще немного и я списал бы все на переутомление, которым я и объяснил свое возвращение и отчисление родителям. Но мне не позволили.

Бабуля, у которой я арендовал злополучную комнату, умерла и, как выяснилось, завещала именно мне свою часть квартиры. Родители были удивлены, но очень обрадовались моему везению. Я же не на шутку испугался.

А спустя какое-то время раздался телефонный звонок. Голос Василия. Но говорил, конечно, не он.

– Ну что, радуешься внезапному приобретению собственной жилплощади в Питере?

– Да не особо.

– И правильно. В общем, выбор перед тобой такой же, как у бабки: или возвращаешься сам, или приводишь других. А если захочешь отказаться от обоих вариантов, учти – я тебя отпустил, также легко верну обратно. А заодно и родителей твоих прихвачу. Что мне стоит от имени соседа позвонить им и сказать, что сынок при смерти и срочно необходимо приехать? И не думай, что сможешь меня обдурить.

Я понимал, что это не пустые угрозы. И понимал, что никто мне больше не поможет.

Он быстро прознал про мои записи. Но совсем не разозлился. Посмеялся и сказал, что я не первый такой умный. Всерьез-то текст все равно никто не воспримет.

Последнюю надежду он уничтожил с легкостью. Я все еще был уверен, что Ира и Аркадий в порядке. Но на рабочем столе своего компьютера я обнаружил два новых файла. Две фотографии. Изуродованное в аварии тело Аркадия. Ира с абсолютно пустым взглядом в стенах псих лечебницы. Да уж. Сбежали.  Хорошо хоть Стас так и не узнал.

Протянув время настолько, насколько только смог (а монстр, к сожалению, в данном вопросе терпения не проявил) я сел за стол, открыл свой новый ноутбук, нашёл доску объявлений и дрожащими пальцами застучал по клавиатуре:

«Сдаётся комната в центре Петербурга. Недорого…»