Исповедник веры протоиерей Григорий Пономарев. 1914-1997 гг. Жизнь, поучения, труды. Том 2

Однажды муж пришел домой выпивший и говорит:

– Вот если есть Бог, пусть он сделает, чтобы я умер, – и сразу у него схватило сердце, ему стало очень плохо.

Я побежала к иконам и просила Господа, чтобы он не забирал его без покаяния – мужу стало легче. Но вскоре он заболел: «рак желудка». Год болел, но на покаяние не шел. Я продолжала со слезами молиться о спасении его души, молился отец Григорий, молилась Церковь… И вот уже врач говорит мне:

– Готовьтесь сами и готовьте детей. Муж Ваш скоро умрет.

Но муж мой и слушать не хотел о покаянии.

Я пошла к отцу Григорию, и со слезами просила его помочь, и говорила:

– Нет больше моих сил, помоги мне, батюшка.

Отец Григорий задумался, как бы решая в уме что-то. Потом, после недолгого молчания, сказал:

– Ну что ты хочешь?

Дорогие мои братия и сестры во Христе! Вдумайтесь в эти слова. Кто из нас может такое сказать? Да никто. Это может сказать человек, которого слышит Господь и Матерь Божия, и он уверен, что прошение его будет исполнено. Я же, в свою очередь, ответила:

– Я хочу, чтобы мой муж покаялся, причастился Святых Христовых Тайн и чтобы мы повенчались.

После этого я взглянула на лицо отца Григория. Никогда не забуду его выражения: в тот момент он как бы себя готовил на распятие. Потом он тихо сказал:

– Ну иди.

Благословил меня. Я вышла, и мысль пришла ясная такая: все будет, как просила, – по молитвам отца Григория.

Я пришла домой. Прошло несколько дней, и вот утром на первой неделе Успенского поста муж вышел из спальни, а я стала ему опять осторожно говорить:

– Муженек, покайся, давай я вызову священника, – и почувствовала, что он слушает меня. Я даже затаила дыхание, а он мне говорит:

– Думаешь, почему я слушаю тебя? Сегодня во сне мне сказано: «Иди исповедайся и причастись Святых Христовых Тайн».

Я от радости не знала, что мне делать.

Спрашиваю его:

– А кто тебе сказал?

А он мне отвечает:

– Я не видел никого, только слышал мужской голос.

И он сразу так изменился: одел крест, согласился исповедаться и причаститься Святых Христовых Тайн. Я вызвала священника. Это было в понедельник, на второй неделе Успенского поста. На следующей неделе, в понедельник, после праздника Успения Пресвятой Богородицы, нас по милости Божией повенчали в Смолинском храме, а в следующий понедельник муж тихо и мирно отошел ко Господу.

Благодарю Господа и Матерь Божию за их милость к нему и ко мне и благодарю отца Григория за его молитвы о нас.

После этого отец Григорий болел долго, никого не принимал – видно, страдал за молитвенное усердие о спасении моего мужа. Потом, слава Богу, отец Григорий выздоровел. Все молились за него, и Святая Церковь молилась за угодника Божиего.

Отец Григорий был очень терпеливый.

Я никогда не видела и тени недовольства на его лице. Он всегда выслушивал своих чад, зорко следил за их духовным ростом, и, когда я долго не шла к нему, он, дорогой мой духовник, бывало, подойдет к свечному киоску, где я работала в храме Смолино, и скажет:

– Так что же ты, Тамара, не идешь ко мне со своими скорбями и бедами?

Это был удивительный человек. Он жил для Бога и ближнего, отдавая все силы на служение Господу и людям. Он радовался с нами нашим радостям и скорбел вместе с нами, когда мы скорбели. Я благодарна Господу, что он мне дал такого духовного отца. Долгие годы по его молитвам Господь ведет меня по тернистому Божьему пути.

Сейчас я хожу на могилку к отцу Григорию и матушке Нине, как к живым, – все расскажу им…

Я верю, что они все слышат и молятся за меня, грешную, и всегда помогут своими молитвами в трудных моих делах духовной жизни.

Из воспоминаний Татьяны Русиновой.

Отец Григорий почти никогда и ничего не рассказывал о своем пребывании в ссылке на Колыме, о тех ужасах и страданиях, которым подвергался и он, и другие заключенные, если они только не принадлежали к уголовному миру.

Но вот однажды, в минуту какого-то особого расположения ко мне, наш разговор затронул тему его заключения, пребывания на Севере, тягот и мучений, которые обрушивались там на людей. Вот несколько фраз, которые вылились буквально на одном дыхании:

– Что там… У слабых или тех, кто не стоял за себя, отнимали еду, которую давали после работы. Ежедневное полуголодное, почти голодное существование и изнурительная работа быстро приводили к заболеванию «куриная слепота», которая была очень распространена в лагере. В сумерках, после работы, человек почти слепнет – не видишь, как проплывает мимо тебя твоя миска еды. Остаешься голодным. Утром – опять работа и повторение вчерашнего… К вечеру ты уже ни на что не способен, почти не можешь шевелиться. Таких сносили в специальный барак – барак смертников. Оттуда не возвращался никто.

Попал туда и батюшка. Казалось, это конец. Какие молитвы, какие обеты были принесены им Господу!

По Божиему промыслу он выжил, так как много его дел на земле было еще не выполнено. Он был нужен многим и многим людям для несения им слова Божия, для укрепления Православия, для служения тут, на земле, Господу нашему Иисусу Христу и Его Святой Православной Церкви.

Рассказывает Владимир Русинов.

Это было, когда батюшка Григорий служил в Петро-Павловском храме города Куртамыш.

Однажды мы приходим утром в храм – полно дыма, ничего не видно от плотной дымовой завесы, все черно. Вызвали пожарных, они в противогазах стали искать источник возгорания. Наконец выяснилось, что в алтаре крохотный уголек выпал из кадила и попал за ковер. Его не заметили и после службы все закрыли и ушли. Всю ночь за престолом тлел ковер и две половицы, однако Господь не допустил пожара.

Уже позднее пожарные говорили: «Видно, какого-то нужного бесам человека окрестил батюшка, вот они и навредили, но, по молитвам батюшки, Господь не допустил пожара».

Когда батюшку перевели из Нижнего Тагила в Курган, некоторое время служба происходила в поселке Рябково, где стоял старинный Свято-Духовской храм, который забрали позднее под кинотеатр.

Духовная атмосфера в Рябково была очень тяжелой, было много злобно настроенных людей к религии и, в частности, к отцу Григорию и его семье. Домишко, в котором их поселили, стоял предпоследним в односторонней улице на краю поселка. Дальше шли болота, кустарники, лесостепь. Когда кончилась регулярная служба в рябковском храме, вся нечисть ополчилась на отца Григория и его дом. Вечерами по огородам подползали бесноватые к самому дому, стучали в окна, грозили, кричали, чтобы он уходил отсюда, так как им тяжело от его молитвы.

Когда стали ставить молитвенный дом в Смолино, этим занимались заключенные по найму. Работа шла медленно и очень некачественно. Пришлось переделывать все с фундамента. Много сил на это положил и сам батюшка, и староста Василий Александрович, а также и мне довелось в этом поучаствовать.

Многие курганские верующие, узнав о строительстве молитвенного дома в Смолино, приходили на строительство, во славу Божию. Дом молитвенный был поставлен за одно лето. Руководил всем отец Григорий.

Воспоминания Жигулиной Нины Алексеевны.

Я, Жигулина Нина Алексеевна, живу в Кургане с 1967 года. За то, что я ходила в церковь и молилась Богу, мой неверующий муж очень меня притеснял, даже стал надо мной издеваться. Однажды он собрал все иконы в доме и хотел выбросить их с балкона.

Я все время плакала и просила помощи у Бога. Сходила в церковь, исповедовалась и причастилась, а муж озлобился окончательно.

Держа над моей головой нож, он кричал:

– С кем будешь?..

Я от отчаяния хотела броситься под поезд – и вдруг услышала как бы внутри себя голос: «Куда идешь? Что делаешь? Вернись!». Я вернулась и пошла в церковь, заливаясь слезами. Проплакала всю вечерню. Это заметил батюшка Григорий, подошел ко мне, спросил:

–В чем дело? Все ли благополучно дома? Останься после службы, поговорим.

Я ему все рассказала, он записал мое имя и сказал, что будет молиться за меня и мужа. А через некоторое время у меня произошли перемены. Муж очень изменился к вере, а сейчас он работает в церкви и стал молиться сам. Подобных случаев было в моей жизни много.

Отец Григорий обращал внимание на всех, все замечал и помогал всем.

Спасибо отцу Григорию великое.

Рассказ Валентины Косовских

К вере я пришла поздно. Запуганная руководительницей секты, в которую я попала, я была в смятении, в унынии от ее слов, что Бог мне не простит обращение к Святой Православной Церкви.

Я недоумевала, почему не простит, когда я много раз читала, что если человек и многократно согрешит, но раскается, то Господь прощает кающегося грешника. Встав на колени перед образом Иисуса Христа, я плакала и просила, чтобы Он послал меня к человеку, способному оказать мне помощь и духовную поддержку.

На следующий день я пошла к батюшке отцу Григорию, хотя раньше никогда у него не бывала. Принял он меня очень тепло, душевно. Расспросил обо всем, и, когда речь зашла о том, что «Господь не простит», батюшка так светло заулыбался и сказал:

– Да Вы даже не представляете себе, какая у Бога любовь и милость к нам, грешникам…

Слова его очень меня укрепили, придали силы, веру в спасение и, несмотря на сильнейшие и многочисленные нападки врага, помогли, по молитвам батюшки, мне выстоять.

Отец Григорий согласился быть моим духовным отцом.

Все верующие знали прозорливость батюшки. После очередного моего посещения, провожая меня, он неожиданно сказал:

– Береги ноги…

А я в то время искала себе валенки и прямо от батюшки проехала на рынок. Перед входом на рынок ко мне подошла женщина и предложила мне купить у нее валенки. Взглянув на них, мне почему-то не захотелось их покупать, несмотря на то, что она все снижала и снижала цену и предложила наконец продать совсем за бесценок. Но чем больше она мне их навеливала, тем сильнее у меня возникало внутреннее сопротивление. Я поняла, что тут мне еще помогает молитва за меня отца Григория. Валенки были явно не для добра…

В другой раз, провожая меня, он с великой молитвой в голосе сказал:

– Спаси тебя Господи.

Я уже знала, что он ни одного слова зря не говорит. Прихожу домой – звонок. Стоит знакомая, выдающая себя за верующую. По молитвенной защите батюшки я обращалась с ней очень осторожно, и впоследствии выяснилось, что не зря, так как она служила сатане.

Было и такое сказано мне отцом Григорием:

– Молись за спокойствие и береги дачу от пожара.

В тот же вечер выяснилось, что были худые намерения у людей совершить у меня поджог на даче, но я была как бы предупреждена и по молитвам отца Григория помешала совершиться страшному делу.

Отец Григорий и на будущее мне кое-что советовал и предупреждал. Пока это еще не исполнилось, но я уверена, что все так и будет, как он говорил. По молитвам отца Григория я теперь спокойнее, меня оставили мучения и колебания, и я всегда теперь говорю: «Слава Богу за все! Упокой, Господи, души усопших протоиерея Григория и матушки Нины Сергеевны».

Воспоминания Масленниковой Г.С.

Я познакомилась с отцом Григорием в 1960 году, когда он служил в Казанском храме города Нижний Тагил. Выросла я в поселке Пермской области, где церкви не было, и о вере православной, о Боге я ничего не знала. Окончив 10 классов школы, я переехала жить и работать в Нижний Тагил и вместе с родственниками стала ходить в храм. Появилась подруга, хорошо знакомая с отцом Григорием – Коробова Анна Михайловна. Она-то и представила меня отцу Григорию. Он очень тепло отнесся ко мне и через несколько дней принес мне Новый Завет и Псалтирь. Посоветовал, как нужно читать и молиться. Так я стала духовной дочерью отца Григория.

По молитвам батюшки у меня было сильное желание быть в храме, молиться бесконечно. Душа моя наполнилась любовью ко Господу. В духовных беседах с батюшкой хотелось слушать его поучения и наставления и тут же претворять их в дело.

После перевода батюшки в Курган, в Смолино, отец Григорий благословил приезжать к нему для духовных бесед, исповеди, за советом и благословением. Встречали нас, как дорогих гостей. Накормят с дороги, дадут отдохнуть, а вечером идем ко всенощной. Нина Сергеевна, как заботливая мать, беспокоится о нас – так всегда вкусно накормит, приготовит чистенькую, теплую постель…

Утром очень рано батюшка встает первый и уходит в храм. Потом и мы приходим – сначала на исповедь, а затем литургией причащаемся Святых Христовых Тайн. И так хорошо, так светло на душе, как в Пасху – уезжать не хочется.

Когда батюшку стали переводить из города в город, мы стали тоже приезжать к нему туда. Побывали и в Усть-Миассе, и в Шадринске, и в Куртамыше. Сначала я ездила к ним одна, а потом с мужем и двумя детьми. И всегда нам уделяли столько внимания! Перед обедом батюшка читает молитву, не спеша, со вниманием, благословляет стол и говорит:

– Пожалуйста, покушать.

За обедом идет тихая, спокойная беседа. Сам батюшка кушает очень мало, а матушка следит, чтобы все хорошо поели, были сыты. Делились всем, что им приносили – сразу на стол.

Перед отъездом батюшка еще раз обстоятельно побеседует с каждым, а потом – со всеми вместе. И обязательно подарит книжечку собственных трудов или тетрадь с духовными поучениями. Как он говорил: «Пища духовная».

Матушка же еще подарит что-то из постельного белья или материал на платье.

Последний раз я была за год до смерти батюшки и матушки. Я знала, что они оба очень болеют, и сильно волновалась, смогу ли повидать их. Очень молилась Господу, чтобы встреча наша состоялась, и Господь услышал мою молитву. Звоню к ним в ворота – и открывает сам батюшка. Так и выполнил Господь мою просьбу.

Поговорили мы в последний раз, он мне подарил книжечку с молитвенными наставлениями, благословил меня. Больше мы уже не виделись, а все, что он дарил мне в течение жизни, храню, как самую драгоценную святыню.

По молитвам отца Григория дети мои стали верующими. Дочь окончила регентский класс при Тобольской Духовной семинарии и по благословению отца Григория вышла замуж. Сын, закончив семинарию, тоже в Тобольске, теперь учится в Духовной Академии в Сергиевом Посаде. Все – по молитвам батюшки. По его святым молитвам у меня разрешились самым лучшим образом многие бытовые вопросы, казалось, неразрешимые.

Светлый образ батюшки Григория и матушки Нины Сергеевны всегда будет для нас примером чистоты и святости.

Воспоминания Людмилы Серовой.

У Господа нашего Иисуса Христа не может быть случайностей. Все происходит по Его святой воле и по промыслу Божиему.

Я родилась в день блаженной Ангелины Сербской и невольно стала выделять эту святую. В день памяти святых Косьмы и Дамиана и святой Ангелины Сербской (летней) Господь привел меня в дом к батюшке Григорию.

Какие это яркие и светлые воспоминания!

Батюшка расспрашивал меня про мою жизнь, про мои нужды… Давал мне советы, наставления. Как сейчас вижу его светлое лицо, полузакрытые глаза при беседе. Было видно, что он очень сосредоточен и каждое слово его обдумано. Шла от него такая теплота и доброта, что даже не высказать.

Раньше я несколько раз бывала у него на исповеди. Он тщательно записывал имя, чтобы потом помолиться еще раз о нас, грешных, и в алтаре, и дома. Поражало и то, как он, как бы ненароком, подводил тебя к осознанию и раскаянию именно в твоем грехе. Несколько его слов – и ты вдруг так ясно и четко осознаешь свое прегрешение и радуешься, что батюшка поможет чистосердечно раскаяться в нем.

В беседах отец Григорий большое внимание уделял режиму дня, а также чтению молитв: Иисусовой, Богородичной. Советовал, как лучше и удобнее совершать Богородичное правило. Даже сейчас, когда у меня не идет это молитвенное правило, я мысленно восклицаю: «Помоги же мне, батюшка, не отвлекаться житейскими делами, не забывать творить этой нужной молитвы!».

К сожалению, я нечасто бывала в доме у отца Григория, боясь его беспокоить. Я знала, что здоровье у него уже слабое, а поток людей к нему на прием – нескончаемый, но он принимал всех, пока у него были хоть какие-то силы. Так и догорел, как Божия свеча, давая всем тепло и свет.

Вспоминает Плюхина Валентина Васильевна.

Дорогой наш пастырь, дорогой наш батюшка, отец Григорий! С тех пор и доныне печаль на душе. Порой бывает так тяжело, даже тяжко – большая у нас потеря случилась, не знаем, куда причалиться и как разрешить душевную печаль…

Когда в 1975 году я вышла на пенсию, то стала ходить в церковь почти на каждое богослужение. Была я неграмотная (в первые годы советской власти нашу семью раскулачили, меня выгнали из первого класса), но память у меня была хорошая, знала наизусть много молитв, псалмов.

Однажды на исповеди отец Григорий, расспросив меня, с кем я живу и какое у меня образование, предложил мне:

– Вы бы не могли у нас поработать?

– Здоровье у меня неважное, отец Григорий.

– У нас у всех со здоровьем неважно, но, с помощью Божией, работаем, – ответил он.

Так я стала работать в просфорне Свято-Духовской церкви в Смолино, прислушиваясь к каждому слову, к каждому наставлению отца Григория.

Когда из Смолино отца Григория перевели в Усть-Миасс, я поехала туда вместе с другими клириками.

Храм был сильно осквернен. Раньше в нем размещался зерносклад: везде – грязь, стекла в окнах выбиты, печные дымоходы завалены галочными гнездами, в алтаре – всякий хлам и птичий помет.

Церковь приводили в порядок своими силами, ремонт делали по молитвам батюшки во славу Божию – лишь бы Богу угодить. Послушник Федор Николаевич вычистил дымоход, подправил печи, вставил стекла в окнах. Женщины мыли, скребли, белили. Александра Александровна Верченко сшила омофорики на иконы. Много было труда положено на благоустройство Усть-Миасского храма. Только купол в храме оставался грязный, не смогли помыть – высоко.

В праздник Крещения Господня отец Григорий служил первую после многих лет запустения всенощную в этом храме Божием.

Как-то раз, еще во время ремонта храма, отец Григорий поставил у правого клироса большую темную икону старинного письма. Икона была настолько темна, что невозможно было различить изображенного на ней святого.

Божественную литургию тем временем начали уже служить. Служил отец Григорий один, без дьякона, без алтарника.

Однажды захожу рано утром в храм, смотрю – темная икона, что была поставлена отцом Григорием у правого клироса, стала обновляться, а через несколько дней ясно выступил на ней образ святителя Николая. Икона была написана в золотистых тонах.

А через некоторое время засверкала яркими красками и заблестела под куполом храма большая икона «Рождества Христова». Она тоже обновилась.

– Отец Григорий, иконы в храме обновляются, – говорю я с большим волнением батюшке.

– Это оттого, что стали топить. Тепло стало в храме, – ответил он, хотя всем было ясно, что по молитвам отца Григория благодать Божия снизошла к нам. Ведь купол-то мы не смогли отремонтировать, а иконы стали обновляться именно там.

Однажды к нам в Усть-Миасс приехал Владыка Платон. Он знал, в каком состоянии была эта церковь раньше. А тут такая благодать – чистота, уют. Блестят и сверкают обновленные иконы. Владыка Платон радуется, ходит по церкви, поет, благодарит Бога.

Отец Григорий был мудрый наставник, добрый и в то же время строгий и требовательный. Он давал нам духовные наставления по христианскому уставу. Советовал ежедневно читать Святое Евангелие, Псалтирь Давида и Псалтирь Божией Матери. В Великий пост советовал прочитать полностью Святое Евангелие и весь Псалтирь Давида, а в Успенский пост – Псалтирь Пресвятой Богородице. От Святой Пасхи до Святой Троицы благословлял обязательно прочитать Деяния Апостолов и Послания святых Апостолов Иакова, Петра, Иоанна, Иуды (кроме Посланий святого апостола Павла). Сейчас мне уже девятый десяток лет, но я все это соблюдаю и по сей день.

Отец Григорий всегда интересовался, как идет молитвенное правило, как идут дела с чтением. Говорил, что очень полезно читать Псалтирь на церковнославянском языке. У меня было очень большое желание научиться читать на церковнославянском языке. Перед тем, как осваивать его (мне было тогда почти семьдесят лет), я попросила благословение у отца Григория. Он ответил:

– Слава Богу, что Он дает такое желание. Да благословит тебя Господь.

Отец Григорий всегда советовал читать Псалтирь за новопреставленных: «Если кто-то умер, кто бы он ни был, свой или чужой человек, грешный или негрешный, не ждите, пока вас пригласят, берите Псалтирь и читайте сорок дней подряд, сколько можете – по одной-две “Славе” или одну кафизму. И своей душе приобретешь, и душе усопшего поможешь».

Навсегда в памяти у меня останутся наставления отца Григория:

«Где бы ни находилась, где бы ни была, помни о Господе и читай 50-й псалом (“Помилуй мя, Боже…”)»;

«Едешь в автобусе, не в окно смотри, а опусти очи вниз и читай 50-й псалом»;

«Чтобы легче было бороться с лукавым, читай 90-й псалом (“Живый в помощи Вышнего…”) – утром, в полдень и на ночь, перед сном»;

«Никогда не гордись, считай себя хуже всех, и тогда пойдет у тебя все, как положено у христианки. Никогда не возвышайся, это подвиг очень хороший для христианина»;

«Удерживай язык свой».

Отец Григорий учил всегда избегать многоречия, уметь управлять своим языком. Однажды он подарил мне своей рукой переписанные «Духовные наставления святого Дмитрия, архиепископа Херсонского». Крепко мне запомнились слова из этой тетрадки: «Язык – скопище неправды… Ни в чем так часто и так много не согрешаем мы, как языком». В конце духовных наставлений о воздержании языка батюшка переписал стихотворение «Слово»2. Его я выучила наизусть. Автора, правда, не помню.

Как много в жизни слово значит,

Простое слово, без прикрас.

Оно в час горькой неудачи

Из бездны поднимает нас.

Оно больных на ноги ставит,

В делах спешит нас поддержать.

А злое слово душу ранит

Порой коварней, чем кинжал.

Со словом будьте осторожны.

И взвесьте, прежде чем сказать.

Сказав, потом уж невозможно

Нам возвратить его назад.

Пусть будет слово в человеке

Лишь выраженьем добрых чувств,

А злоба никогда, вовеки

Пусть не коснется наших уст.

В те годы не было в продаже духовной литературы. Даже молитвослов было трудно достать. Для своих духовных чад отец Григорий печатал на пишущей машинке и писал от руки духовные наставления святых отцов, акафисты, каноны, молитвы. Он дарил свои книжечки не только верующим и нам, своим духовным чадам, но и всем нуждающимся. Он знал, кому и какую книжечку или тетрадку подарить. Часто сам просил переписать кого-либо духовные наставления святых отцов и даже многотомные исторические книги про древних христиан-мучеников или про земную жизнь Пресвятой Богородицы.

Много разных книг у святых отцов, но батюшка выбирал, писал и печатал самое для нас необходимое.

Сейчас у меня дома хранится целая библиотечка такой духовной литературы.

Рукописный «Псалтирь Пресвятой Богородице» отец Григорий подарил мне в день Ангела. Подарил, а позднее спросил:

– Читала?

– И читала, и радовалась, и плакала.

– Я так и знал.

«Псалтирь Ефрема Сирина», напечатанный на машинке, тоже подарен отцом Григорием. Позднее были подарены и другие самодельные книги: «Альбин» (рукописная книга в 3-х частях – повесть из первых времен христианства); «Любовь по учению Нового Завета»; «Беседа о бессмертии»; «Смерти нет. Вторая жизнь человека» (психологический очерк о нашей будущей жизни В. Молчанова); «Как вести себя в Церкви»; «Поучения старца Силуана»; «Духовные наставления Иоанна Кронштадтского»; «Чудо Архистратига Михаила»; «Поучения преподобных Варсонуфия и Иоанна о молитве и трезвении»; «Поучения Тихона Задонского»; «Наставления Марка подвижника»; «Путь в Царство Небесное» и так далее. Множество акафистов и канонов переписал батюшка и подарил своим духовным чадам в память о церковных праздниках и для чтения келейного правила.

* * *

Он строго нас всегда держал, был требователен к своим духовным чадам и в то же время ласков. Всегда при встрече первым делом спросит о молитве и как идет правило.

Самое главное, что он нам, своим чадам, дал духовные наставления и правила по христианскому Уставу на протяжение всей нашей жизни. Эти правила, которые он советовал никогда не пропускать, мы с помощью Божией и по его святым молитвам доселе помним и исполняем как надлежащее послушание. И до конца дней своих мы не забудем своего дорогого пастыря и матушку Нину.

Вечная Вам память и вечный покой!

Вспоминает Верченко Александра Александровна.

Последняя служба в Смолинском Свято-Духовском храме была отслужена отцом Григорием (как настоятелем – ред.) 6 апреля 1980 года, в Прощеное Воскресенье. После службы объявили, что отца Григория перевели в другой приход. Куда точно, не сказали. Женщины сразу заплакали, и из храма никто не выходил. Все очень переживали за отца Григория и не хотели его отпускать. Впоследствии узнали, что батюшку перевели в Каргапольский район, село Усть-Миасс.