Аффект

Больше мы ничего не узнали у Кейт. У нас больше не оставалось времени её успокаивать. По моему требованию, прибыли полицейские. Я поручила им записать имена и телефоны членов семьи, друзей, коллег Оливии. Рабочие телефоны. Затем отвезти Кейт домой и проследить, чтобы она не сболтнула лишнего журналистам. Квартиру Оливии велела опечатать. Наконец-то мы сдали плачущую Кейт, с рук на руки.

Я взглянула на часы в мобильнике. Они показывали начало десятого. Мы ужасно вымотались и устали. Посовещавшись, решили, что на сегодня более чем достаточно. Завтра предстояло соединять полученную информацию воедино. К тому же, Курт к утру осмотрит хотя бы одно тело и вынесет предварительное заключение.

Глава 9

Через четыре часа после окончания смены, наконец-то добираюсь до дома. У меня остается немного времени для размышлений и работы, которую я могу выполнить в домашней обстановке. Такое происходит редко.

В летние месяцы дом, в котором мы живем, выглядит особенно впечатляющим. Хотя, если честно, он великолепен всегда, независимо от времени года или времени суток. Но на фоне ярко-голубого неба он особенно красив.

Изумрудное море травы, пёстрые цветочные клумбы и раскидистые деревья превращали участок в настоящий оазис посреди города. Несмотря на то, что я здесь живу около двух лет, всё не могу привыкнуть к мысли, что это и мой дом тоже. Я продолжаю чувствовать себя гостьей, ведь фактически мы не женаты с Гейбом. Совесть не позволяет мне в полной мере наслаждаться благами, которые создала не я. Эндрю добился своего финансового благополучия благодаря упорному труду, настойчивости и находчивости.

Как обычно, припарковавшись перед домом, некоторое время сижу в машине, постукивая пальцами по рулю. Стараюсь выключить режим копа и превратиться в нормальную девушку.

Наконец, оставив машину на парковке, быстро пересекаю нагретый солнцем двор и вхожу в дом, где меня встречает долгожданная прохлада.

Эндрю выходит мне навстречу из своего кабинета, расположенном на первом этаже.

– А я уже подумывал, что твой рабочий день никогда не закончится.

– Очень смешно. Я ужасно устала, док. День прошёл действительно тяжело.

В течение следующих нескольких минут подробно пересказываю о произошедших событиях.

– Да… Мурашки по коже…

– Сейчас тебе станет ещё страшнее, дорогой.

Пока мы поднимаемся на второй этаж, где я собираюсь принять душ, рассказываю о загадочных записках. Подробное обсуждение дела вслух помогает лучше разобраться в ситуации, взглянуть под разными углами, тем более, когда твой собеседник опытный психолог, которой хорошо улавливает нюансы. А Эндрю всегда внимателен к деталям.

– Могла ли у Элизабет Эванс быть связь на стороне? – спрашивает он, открывая кран с горячей водой.

– Мы не знаем наверняка. Что касается Макса, то никто из его ближайших опрошенных друзей не подозревал, о его измене. Все видели в нём примерного семьянина. У убийцы была собранная информация о Максе. Преступник умен и осторожен. Методичен, – добавляю, повысив голос. – Аккуратен. Когда Оливия Морган, наш штатный психолог и профайлер составит психологический портрет, наверняка выяснится, что у него хорошая работа, он вовремя оплачивает счета и не доставляет никому проблем. Возможно, преступления как-то связаны с религией. Такое тоже не исключено. Допустим, существует некий клуб единомышленников, секта или небольшой круг посвященных. Тогда убийца не один, их могло быть несколько.

– Ты забыла самое главное, Глория, – произносит Эндрю, когда я раздеваюсь и вхожу в душевую кабинку. – Ты же не исключаешь, что следующие жертвы уже могут быть выбраны, если это какой-то религиозный обряд? Если ничего подобного больше не произойдет в ближайшее время, то стоит всерьёз рассмотреть версию Бена Паркера. Где завязана политика и месть.

– Только не начинай, док! Исключено. Здесь нет никакой мести из-за политики, и речи быть не может. – провожу руками по мокрым волосам, втирая шампунь. – Я уверена, кем бы ни был преступник, он нашёл следующие жертвы. И если предположить, что это месть Бену Паркеру, то, причём здесь Макс и Оливия? Зачем устраивать кровавый маскарад с подвешиванием? Логичнее изуродовать только тело Элизабет. Но на самом деле всё обстоит наоборот. Все трое натерпелись такого, что и в кошмарном сне не приснится! – выхожу из душа, насухо вытираюсь полотенцем, заматываюсь в него же и иду в спальню.

– Завтра тебе надо выяснить у Курта, имело ли место надругательства над девушками? – говорит Эндрю, когда мы заходим в спальню.

– Именно. Вопросов к нему накопилось немало. Если убийца возглавляет секту, его поимка станет крайне сложной задачей. Большинство последователей никогда не выдадут своего лидера. Нельзя подозревать каждого встречного в этом злодеянии, – достаю из шкафа пижаму и надеваю.

– Милая, если мотивом преступления служат религиозные убеждения, то, скорее всего, убийца действовал не в одиночку. Представь, что секта совершала некий обряд. Макс и Оливия стали жертвами их жертвоприношения. Как психолог, я могу сказать, религия, отлично воздействуя на чувства и умонастроения людей, обладает мощным криминогенным потенциалом, манипулируя сознанием и поведением. Под её влиянием люди иногда совершают преступления, оправдывая их своей верой и убеждениями. Особенно это заметно в деятельности сект и деструктивных культов. Слово «религия» буквально означает «восстановление связи» и представляет собой одну из основных форм осознания мира, объединяющую верующих с объектом поклонения (богом или иной сверхъестественной сущностью, способной, по их мнению, совершать невозможное для человека) через общую веру, культовые практики, религиозные предписания и моральные нормы. Религия помогает человеку удовлетворить потребность во всемогущем объекте поклонения, придающем смысл его жизни, обрести надежду на лучшее будущее, найти выход из трудной ситуации и достичь не только личного благополучия, но и высшей цели, ради которой он готов жить и даже умереть. В основе этой цели лежат религиозные представления о Боге, смысле жизни и предназначении человека. Религия предлагает человеку систему идеалов, следуя которым, он может понять смысл своего существования и направить свою жизнь к великой цели. Поэтому искренне верующий человек, уверенный, что исполнение религиозных предписаний, даже противозаконных, приведет его к благополучию и блаженству после смерти, готов совершать антиобщественные поступки и нарушать законы государства, считая их божественными установлениями.

– Проще говоря, верующий оправдывает любые свои действия тем, что делает это во имя Бога или того, кому поклоняется?

– Да, примерно так. В моей практике были такие пациенты, и даже целые семьи. Они считали себя глубоко религиозными и воспитывали детей в соответствии со своими убеждениями. Не буду вдаваться в подробности. Скажу лишь, что переубедить или разубедить глубоко верующего человека практически невозможно. Всё равно, что пытаться доказать зайцу, что он волк.

– Не добавляет оптимизма.

Забравшись под одеяло на широкой кровати, я прижалась к Эндрю, который в отличие от меня предпочитал спать обнажённым.

– Понимаешь, при ритуальном убийстве главная цель – причинение жертве особых мучений и страданий перед смертью. А ритуал – это лишь способ достижения цели. В таких случаях убийце часто безразлична вера жертвы. Более того, жертвами часто становятся совершенно незнакомые люди. Конечная цель ритуального убийства – обретение духовных ценностей через жертвоприношение, в соответствии с религиозными представлениями убийцы. Например, «завладеть душой» жертвы, войти в круг «посвященных», укрепить свое положение в группе, обрести «вечную жизнь» и так далее…

– У меня голова кругом от этой информации! Но, безусловно, узнать полезно. А теперь давай спать. Подъём через шесть часов.

Эндрю обнял меня крепче, чувствуя, как я дрожу. Его тело излучало тепло, но даже это не могло прогнать леденящий ужас, поселившийся внутри.

– Знаешь, кажется, что маньяки и садисты просто прикрываются религией, чтобы оправдать свои зверства, – прошептала я, пытаясь ухватиться за соломинку рациональности. – На самом деле, ими движут совсем другие мотивы. Власть, контроль, жажда насилия…

– Возможно, – согласился Эндрю, – но вера может быть очень мощным катализатором. Она снимает с человека моральную ответственность, позволяя творить самые страшные вещи, будучи уверенным в своей правоте и безнаказанности. И эта уверенность, убеждение в своей миссии делает их ещё более опасными.

Я замолчала, обдумывая его слова. В голове всплывали кадры из фильмов ужасов, страницы криминальных хроник, истории о фанатиках, готовых на все ради своей веры. Самое страшное не сами ритуалы и жертвоприношения, а та слепая вера, которая толкает людей на чудовищные поступки. Вера, которая затмевает разум и превращает человека в машину для убийства.

Молчание давило, словно каменная плита. Я чувствовала, как Эндрю смотрит на меня. Он понимал, мои мысли блуждают в темных лабиринтах, где правда смешивается с вымыслом, а страх – с любопытством.