Котрус. Осторожно – родственники!

– Ну, что, Мик, мне кажется очевидным, куда нам трансгрессировать дальше.

– Разумеется, в измерение симуранов! – отозвался конек, в его голосе послышалось подобие теплых нот.

– Чудо-жидкость, которую мы принесли, тебе больше ни к чему, ты завершил свое превращение, – сказал Даня, обращаясь к Джоку.

– Даня, не выбрасывай, на всякий случай, а вдруг пригодится, – шепнул я другу, передавая ему ставшие не нужными три пульверизатора, чтобы он их сохранил.

– Ладно, – не стал со мной спорить парнишка.

Тут, ни с того ни с сего, я ощутил такую адскую боль в висках, что перед глазами заплясали непонятные цветные пятна, а затем мой мир поглотила темнота.

Очнулся я от едкого странного запаха, такого мерзкого, что начали слезиться глаза. С трудом сконцентрировав зрение, я увидел ветеринара-практиканта Ваню Громова, который убрал от моей физиономии какой-то пузырек с прозрачной, гадко пахнущей жидкостью.

– Нашатырный спирт, – пояснил Иван. – Используется, чтобы привести пациента в чувства.

– Слава Богу, очухался! – с облегчением выдохнул Даня, который каким-то чудом оказался здесь же.

– Ты нас так напугал! Я думала, что ты умер… – увидел я и Инну.

– А Мик где? – забеспокоился я о друге, которого почему-то не было со всеми нами.

– Он на зарядке. Когда ты вырубился, он истратил весь свой заряд, чтобы вытащить нас из того измерения, – прояснил ситуацию мальчик.

– Да, он молодец, даже Джока перенес в мир симуранов, – закивала головой его сестра. – Там так красиво, всюду горы и целая стая летучих собак. Они приняли нашего сенбернара в стаю. Я так за него рада! А как только мы оказались в Бесшумном Взрыве, то побежали показать тебя Ване.

– Так что с тобой случилось? – поинтересовался юный ветеринар и почему-то хихикнул.

– Извини, – смутился он, поймав мой недоумевающий взгляд. – Просто обычно наши пациенты не могут сказать, что у них болит… В общем мне…это… непривычно. Но очень круто!

– Понятно, – ответил я. – У меня так сильно заболела башка, что я вырубился.

– Сейчас болит? – поинтересовался Иван, осматривая мои глаза и уши.

– Нет. Прошло.

– То, что больше не болит, – это хорошо. Но такая сильная головная боль может быть неспроста. Давай-ка сделаем рентген.

– У вас на ферме есть рентген-аппарат? Кучеряво живете, – съязвил я, потому что мысль о том, что какая-то непонятная отсталая аборигенная техника будет облучать мою черепушку, мне очень пришлась не по душе.

– Конечно нет. Здесь ферма, а не санаторий, – заулыбался Ваня. – Но я знаю того, у кого такая техника есть.

Глава вторая. Медосмотр

– А я-то думал, что голубая кровь – это метафора… – изумился Ваня.

Он пораженно рассматривал голубого цвета фосфоресцирующую жидкость в пробирке, которая, собственно говоря, и была моей кровушкой. Не понимаю, чему он так удивился, у вас она что, какого-то другого цвета? Что? Красного?! Да ну на фиг! Не может быть! И как вы так живете? Ну, ладно, это ваши проблемы…

– Не умничай тут! – не смог придумать я, что ещё ответить на столь беспардонный комментарий будущего ветврача.

Мы сейчас находились в огромном гараже нашего соседа справа Игоря Гориусова, который тот переделал под лабораторию. Помните, он еще участвовал в нашей «пижамной вечеринке» в прошлом месяце? Несмотря на большие размеры помещения, развернуться здесь было негде. Каждый миллиметр пространства был заставлен всевозможными штативами, подставками с пробирками, непонятными жужжащими и гремящими аппаратами, о предназначении которых у меня не возникло не малейшей идеи, настолько они были необычны. Была здесь и большая пустая клетка, на дне которой валялись две пары новеньких блестящих оков с цепями, одна нормального размера, вторая совсем крохотная.

– А по составу такая же, как у нас, – сказал Игорь, рассматривая мазок моей крови в микроскоп. – Все показатели в норме, ну разве что совсем чуть-чуть повышен сахар.

Гориусову было лет сорок пять на вид, и он, как сказал ваш писатель Оскар Вайлд, книгу которого я пролистал на днях[2], потому что она входила в список по внеклассному чтению Инны на лето, был «обезображен интеллектом»: высокий лоб, залысины, несколько серебряных нитей на висках и очки в роговой оправе, которые были настолько большие, что закрывали половину лица. Примечательно, что, несмотря на фамилию, усов у товарища не было. Это он зря, конечно, вон у нас, у котов, какая красота на морде растёт. Прямо мурррр! Нельзя не залюбоваться.

Ваня же был высоким смуглым парнем с темными волосами. Он учился на первом курсе ветеринарного факультета и проводил этим летом свою первую практику в Бесшумном Взрыве, под руководством Стаса Кардиганова – весёлого, всегда улыбающегося старичка.

– Товарищи ботаники, вообще-то у меня жалобы на головную боль… – решил напомнить я двум радостным, словно попавшим в Диснейленд на халяву, служителям науки о цели своего визита. По ним было видно, что мой осмотр им приносит просто необычайное удовольствие. Неужели никогда до этого мироходца не видели?!

– Потерпи, раз пришел, – заявил мне Ваня.

– Если есть возможность обследоваться, то используй ее на полную катушку. Именно этим мы сейчас и занимаемся, – принял серьезный вид Игорь и поправил сползшие в порыве красноречия очки.

– Ух ты, там бараны! – изумленно воскликнул Даня, когда наклонился к зачем-то закрытой прозрачным куполом сковороде на плите, на которой жарился и переворачивался сам собой блин. Еще к этой конструкции крепилась рука-манипулятор в белой перчатке, которая складывала готовые блинчики на тарелку, где их образовалась уже целая горка.

– Муфлоновое покрытие. Новая разработка, – с нескрываемой гордостью в голосе пояснил изобретатель. – Не стирается, не подгорает, и для жарки не требуется масло.

Я подошел поближе, чтобы рассмотреть чудо техники, и увидел, что к прозрачному куполу, который закрывал собой сковородку с плитой и роборукой, была приставлена маленькая камера типа видеорегистратора, а изображение от нее транслировалось на здесь же стоящий ноутбук.

А на мониторе оказалась увеличенная раз в пять сковородка, дно и стены которой были покрыты стадом маленьких, можно сказать микроскопических, барашков. Они перемещались, и вместе с ними крутился, не пригорая, блин. Бяшек было так много, что они покрывали сковородку словно ватой или чем-то столь же воздушным, белым и пушистым. Я даже слова подходящего не могу найти, чтобы сказать, с чем это микростадо можно сравнить.

– Это что, барашки-лилипуты? – поразилась Инна.

– А ты что, промышленный шпион? – недоверчиво прищурил глаз учёный.

– Нет.

– Вот и не лезь в чужие разработки!

– Не больно и хотелось! – обиделась девчонка.

– А для чего клетка и оковы? – спросил Даня и зачем-то взял один набор в руки, тот что был побольше. Они тут же уменьшились в размере, причем настолько, что оказались бы парнишке впору. – Ух ты! В полиции для них цены бы не было, не один жулик бы не сбежал.

– Быстро положил на место! – начал закипать от негодования служитель науки в больших очках.

– Хорошо-хорошо, не надо так орать… – выставил руки вперёд мальчонка.

– Ладно, ребята, хватит, продолжим, – сказал Ваня, цепляя мне на голову какие-то присоски с проводками.

Когда вся моя несчастная черепушка была усеяна этими присосками, Иван посмотрел на один из мониторов. – Мозг, как у обычного млекопитающего. Никаких нарушений нет.

– Это радует. И почему я тогда упал в обморок? – поинтересовался я. – У меня так болела голова, что я испугался, что она у меня взорвется…

– Обследование еще не закончено. Наберись терпения, – успокоил меня Гориусов.

В его хозяйстве нашелся и рентген-аппарат, и куча другой аппаратуры, которая также не показала у меня никакой угрозы для жизни и здоровья. Интересно, кто же финансирует его проекты, если вся его аппаратура новенькая, не исключено, что последней модели, а сам он ездит на «майбахе»? Я, кстати, в тот же день посмотрел, сколько стоит такая машинка, по Интернету. Сумма астрономическая, аж глазик от ужаса задергался. Любопытствовать вслух я, понятное дело, не стал, ибо не грузи и не грузим будешь…

Наши медик с ученым поразились тому, что у меня легкие при погружении в воду трансформируются, а на шее появляются жабры, и у сердца оказалась по их меркам слишком длинная и эластичная аорта, что дает ему возможность дрейфовать по организму в любом направлении которое ему заблагорассудится. Так что в случае нас, котрусов, поговорку про сердце, которое ушло в пятки, можно воспринимать буквально. Хотя я вам об этом уже рассказывал.

– У тебя все показатели в норме. Ты здоров, – заявил Игорь, когда все процедуры были закончены.

– И, тем не менее, испытываю головную боль и падаю в обморок! – отрезал я. – Ну вас с вашими допотопными технологиями! Пойду на речку, поплаваю немножко. Только время зря потерял.

– Ничего не зря, – наставительно сказал Ваня. – Зато теперь ты знаешь, что со здоровьем у тебя проблем нет.

Вот так интересно получилось: головная боль и обморок есть, а причин для них нет. Очень странно. Ну, ладно, хорошо хоть консультация бесплатная. Даже интересно стало, и часто вы, люди, получаете такие «полезные» анализы?

Глава третья. Кладбищенские приключения

Все началось с того, что Даня где-то в полпервого ночи, стараясь не разбудить меня, на цыпочках направился к входной двери. Мне стало очень обидно, что друг не взял меня с собой, но, несмотря на это, я решил присмотреть за ним, просто так, на всякий случай.

Не стал будить стоящего на зарядке робоконька, потому что он вчера за день разрядился под ноль и до сих пор не накопил нужного для нормального функционирования количества электроэнергии.

К моему изумлению, к юному Даниилу присоединилась сестра, а затем, у входа во двор, и все друзья. И детишки дружной компанией отправились погулять. Куда?

Конечно же, на кладбище! Правильно, самое место и время! И где только гуляет их инстинкт самосохранения?!

Я понял, куда они направились, когда друзья повернули направо около большого дорожного стенда с надписью «Вставай и иди на выборы», а там, как знают все местные, другой дороги нет. Но делать нечего, пришлось идти следом за ними, стараясь при этом держаться на расстоянии, достаточном для того, чтобы не упускать их из вида, но при этом остаться незамеченным самому.

– Напомните мне, что мы делаем в час ночи на погосте? – дрожащим не то от холода, не то от криповости окружающей атмосферы голосом спросил друзей Даня.

Я напряг слух, потому что мне тоже было интересно, с какой такой радости их понесло в такое страшное и неприятное место на ночь глядя.

– Слушай, мелкий, я же предупреждала тебя, что будет жутко, – с досадой отозвалась Инна. – И целых три раза спросила, точно ли ты не испугаешься. И ты все разы отвечал, что нет.

– Я не испугался, – наверное слукавил мальчишка. – Просто хотел убедиться, что все правильно поняли план действий, и что никто не ошибется.

– Да какой уж тут может быть план действий! – отмахнулся Максим, кучерявый мальчишка в очках с толстыми стеклами, отчего его глаза смотрелись совсем крошечными. – Ребят, ну неужели вы в это правда верите?! И придурку ясно, что это чушь!

– Ну и чего ты тогда с нами поперся, раз такой умный и скептически настроенный?! – нашел время и место полезть на рожон его друг Костя Стравинский, высокий белобрысый парень в джинсовом костюме. «Джинса», как её называют мои юные друзья, была постоянной составляющей его гардероба, другую одежду он просто не носил.

Для парнишки, казалось, не существовало ничего лучше, чем поспорить с Максом. У них была дружба-соперничество, и такие вот мини конфликты на пустом месте частенько перерастали в недолгую потасовку. Но самое интересное, что уже через минуту после драки друзья вместе улыбались и вовсю прикалывались. И так до следующего раза.

– Пошел потому, что вы мои друзья, – вздернул нос Карнилов. – И даже если вы собираетесь тупить, то я все равно с вами.

– Ну да… – безэмоциональным голосом решила внести свой вклад в беседу Вероника Верзиперзева, девчонка с пирсингом в носу, обведенными черным контуром глазами (как я слышал, такой вид подводки называется «кошачий глаз»). Такой же цвет она предпочитала в губной помаде. Девчушка всегда ходила в чёрной одежде и с таким безразличным выражением на лице, что кажется, что еще минута, и вытянет вперед лапки, то есть ручки, и пойдет искать «Мозги-и-и».

– Ладно, что здесь надо делать? – попыталась вернуть разговор в конструктивный режим Инна.

– И почему идти нужно было именно сегодня, а не в любой другой день? – добавил её братец.

– Да уж, понятное дело, не потому, что местные уедут на каникулы! – хмыкнул Костя. Его голос прозвучал неестественно бодро, даже наигранно.

Неудивительно, даже мне было не по себе, хотя мы, котрусы, известны как самые храбрые существа во всех измерениях. А миров, кстати, побольше, чем воз и маленькая тележка.

– Вот не надо говорить такие вещи здесь… – поёжился братишка Инны. Ему показалось, что кто-то проскользнул мимо стоящей справа оградки.

«Должно быть крыса», – успокоил он себя мысленно, стараясь не давать своему развитому воображению простора для фантазий.

Я, кстати, тоже заметил это резкое движение и даже готов был поклясться, что его источником была кошка или кот, правда, разглядеть её или его в такой темноте я не смог, несмотря на свое развитое зрение. Слишком быстро проскочил…

– Да ладно, расслабьтесь вы все уже, – повысил голос Максим. – Это просто кладбище ночью.

– Ага, – вяло огрызнулся белобрысый. – Прикольно это услышать от парня в футболке с надписью «Истина где-то не здесь».

– Я верю в инопланетян и параллельные миры, а не в сказки, – сказал Максимка. – И оставь в покое мою футболку. Она классная.

В том, что он считает этот вид одежды суперским, никто и не сомневался. У него их штук двести, разных цветов, и все как одна с прикольными надписями. И эта своеобразная коллекция постоянно пополнялась.

– Хорошо, но история о висельнике – это не сказка! – с жаром заявил Константин. – Поэтому-то мы сегодня сюда и пришли.

– А поточнее можно? – попросила пояснения Инна.

– Ну да, – бесцветным голосом поддержала подругу Вероника. Выражаться односложными фразами было её единственной и, как следствие, любимой манерой общения. Конечно, краткость – сестра таланта, но у этой готичной дамочки она превзошла все разумные пределы. Если она сказала за вечер слов двадцать, то это было очень хорошо. Обычно ограничивалась штуками этак пятью или шестью, избегая предложений длиннее, чем в два слова. В общем, вы поняли, что собеседник из нее был такой интересный, что свихнуться можно от счастья. Но, как ни странно, это ребятам ничуть не мешало тусить в одной компании и довольно успешно общаться. Для меня не новость, что дружба часто объединяет очень разных людей или других существ.

– Сегодня тот самый день, а точнее ночь, когда в центре кладбища на дубу можно увидеть висельника, – начал Костя.

– Ну началось… – тяжело вздохнул Максим.

– Не началось, а чистая правда! – огрызнулся в ответ Стравинский. – Если в эту самую ночь дотронуться до ноги висельника, то можно будет загадать любое желание, и оно сбудется.

– Костя, ну ты же понимаешь, как это звучит? – пожала плечами Инна. – Я не понимаю, почему ты купился на эту историю!

– Да потому, что очень многие видели его, – не сдавался, несмотря на сомнения друзей, мальчишка.

– Ну может показалось… – предположил Даня.

– Его видели в разные годы человек тридцать, – в темноте выражения лица парнишки было не видно, но он наверное хмурился. – Такому количеству очевидцев показаться не могло.

– Ладно, хорошо, тогда давайте дойдем до центра кладбища и полюбуемся дубом, – сам не поверил в то, что он это предложил, младший Кардиганов.

Он, конечно же, тут же пожалел об этом, но было поздно.

– Да, давайте уже пойдем, – неожиданно для всех выдала слишком сложную фразу Вероника, видать, треп ни о чем в течение столь долгого времени вывел из себя даже нашу королеву пофигизма.

И мы двинулись в предложенном направлении. Маневрируя между крестами, памятниками и открытыми оградками, мы прошли половину кладбища и увидели тот самый дуб.

Я не знаю, что чувствовали ребята и девчонки, но мне подходить к этому представителю местной флоры очень не хотелось. Каждый шаг давался с таким трудом, будто я шел в гору, несмотря на то, что местность была ровная. Предатели-лапы дрожали так, будто я только что посидел на массажном кресле с вибрацией, причем включенной на полную мощность. И тут возникло знакомое неприятное и тягучее ощущение. Это мое сердце на длинной эластичной аорте поспешило сбежать в пятки. У вас людей такой опции нет, но, поверьте мне на слово, вы ничего не потеряли. На редкость неприятно.

И вот мы подошли к чудо-дереву совсем близко и с замиранием сердца воззрились на него…

– Ну я же говорил, здесь нет никого! – первым нарушил напряженную, просто звенящую тишину Максим.

– Еще рано, он появляется в два, – был непреклонен Костик.

– Ок, давайте подождем, – предложила Инна. – Всего полчаса осталось.

И ребятишки устроились около ажурной кованой ограды, облокотившись на нее, так, чтобы хорошо просматривался дуб.

Поползли медленные минуты ожидания. Даня все это время смотрел на экран сотового, цифры на нем категорически не хотели меняться. Такое ощущение, что их специально приклеил какой-то приколист. Чтобы как-то скоротать время в ожидании чуда, предприимчивый Макс прихватил с собой в рюкзаке целый пакет всевозможных конфет и угостил друзей. Со сладостями время пошло быстрее и приятнее. Детишки с удовольствием лопали конфетки, бросали фантики на землю и, конечно же, не забывали поглядывать в сторону страшного древа. Пока ничего странного или пугающего не происходило, разве что легкий ночной ветерок шевелил листву.

– Ну вот, два часа, – с едва скрываемым ликованием сообщил юный Кардиганов, но ребята и сами уже это поняли, потому что у них тоже у всех были сотовые, кроме Вероники. Должно быть, связь с окружающим миром для нее была незначительной причиной, чтобы купить даже самый простой телефон. А может это был такой изощренный способ выпендриться, кто ее знает.

– Жалко, – расстроился Стравинский.

– Да ладно тебе, – похлопал друга по плечу Максим. – Попробовать все равно стоило. Не каждый же день выпадает хотя бы шанс загадать самое настоящее желание.

– Да в том-то и дело, что никакой не шанс. Ты был прав. Сказки.

– Ладно, ребята, пойдемте отсюда, – предложил Даня, и все понуро поплелись обратно.

Но непонятно почему далеко уйти детям и мне, мирно бежавшему за ними, не удалось. Они топали между всевозможными крестами, надгробьями и прочими элементами кладбищенской архитектуры уже минут пятнадцать и по моим ощущениям должны были уже дойти до ворот. Но вместо них увидели…

– Так, ребят, кто знает, сколько дубов на этом погосте? – задумчиво почесал подбородок Костя.

– Один конечно, – неожиданно выдала целых два слова из несвойственного ей словесного репертуара Вероника.

– Значит мы прошлись по кругу и вернулись, – подытожил и так очевидную вещь Даня.

– Неудивительно, здесь в темноте заблудиться как нечего делать, – вздохнула Инна.

– Просто нужно знать короткую дорогу, – продолжила удивлять расширением своих голосовых возможностей Вероника. – Пойдемте.

– Откуда ты знаешь, куда идти? – напрягся Макс.

– Я готесса, умник! – многозначительно проговорила Верзиперзева тоном, которым обычно признаются в своем высоком королевском происхождении.

– А, понятно, – ответил Максимка, хотя я не уверен, что он действительно что-то такое понял. Я, если честно, тоже не врубился. Но мне простительно, я же не местный.

Ребята, ведомые готичной дамочкой, сделали крюк по старой части кладбища с древними помпезными склепами и грациозными скульптурами ангелов и плакальщиц. Затем повернули пару раз направо, затем налево около огромного мраморного креста с табличкой «Помним, скорбим» и пришли…

Опять к злосчастному дубу!

– Ну, молодец, мадам Сусанина, – «похвалил» Костик.

– Это невозможно! Я здесь каждый склеп знаю! – в сердцах топнула ногой Вероника.

– Хи-хи-хи! – послышался злорадный тоненький смех откуда-то из кроны дерева.

– Кто там? – решил щегольнуть перед ребятами показной храбростью младший Кардиганов, и только по тому, как немножко дрогнул его голос на последнем слове, впечатление несколько смазалось. – А ну слезайте! Мы знаем, что вы там.

На второй раз получилось гораздо лучше, мальчик почувствовал себя без пяти минут героем.

Но в ответ тоже прозвучал противненький писклявенький хохот, и никто почему-то не ринулся выполнять указания Дани. Мальчишке показалось, что из кроны дерева стали доноситься странные звуки, похожие на потрескивание дров в костре.

Затем откуда-то слева послышался чеканный цокот подков и ржание. Но откуда может взяться лошадь на кладбище ночью, тем более после двух ночи. Ну, в смысле, до двух, конечно, тоже… В общем, вы и так поняли, что я хотел сказать.

Ржание и шум явно конного происхождения переместились влево. Затем вернулись обратно. То ли пока невидимая лошадка была не одна, то ли перемещалась прямо с крейсерской скоростью. Оба варианта казались безумными в интерьерах местного погоста. Впрочем, как и сам факт присутствия здесь копытного.

Дети не стали дожидаться, когда таинственный скакун или, не дай бог, целый табун решит показаться им на глаза, и со всех ног бросились бежать. Я последовал их примеру и припустил следом. Они бежали долго и упорно, почти на пределе возможностей. Я не знаю, как у них, но у меня уже сбилось дыханье, лапы налились свинцом, и в боку появилась такая резь, что хоть криком кричи. Но страх оказался сильнее немощи кошачьего тела, которое, между прочим, не лошадиное и никогда не было рассчитано на безумную гонку по пересеченной местности.

А пресловутый топот подкованных копыт и не думал утихать, он настырно и надоедливо бежал следом за нами. Но его источника пока не было видно. И если честно, было бы неплохо, если бы мы его вообще не увидели. Я, знаете ли, не был любопытным кошаком и уж, конечно, не горел желаньем познакомиться с аборигенной кладбищенской живностью. С нежитью, если что, тоже…

Так бы мы и бежали всей испуганной толпой и дальше, если бы не раздался оглушительный крик бегущего последним Даниила: «Помогите! Меня схватили!»

– Даня! – взвизгнула Инна и, толком не понимая, что делает, бросилась на голос брата, чтобы спасти его от неизвестной угрозы. Ребята тоже побежали за ней.

Как же приятно осознавать, что мои друзья выбрали себе в компанию людей, которые не бросят в трудной ситуации. Даже несмотря на то, что им самим при этом было страшно до чертиков. Но на тот момент я был далек от аналитики, напуган не меньше детей и так же, как они, не представлял, что делать. Даже не догадывался, с кем или с чем мы сейчас имели дело и насколько опасно и агрессивно было это существо.

– Помогите! – кричал тем временем Даня. – Спасите!

Когда сестра первая подбежала к напуганному и едва не плачущему мальцу, то увидела, что он присел на одно колено и обеими руками пытается отодрать от щиколотки вцепившуюся в нее мертвой хваткой скелетную руку, которая торчала прямо из земли.

Девчонка попыталась помочь брату оторвать настырную пятерню, но тут же рухнула рядом, потому что ее за штанину джинсов потянула еще одна лишенная кожных покровов кисть, которая так же, как ее не очень живая коллега, росла прямо из почвы.

Дети толком не заметили, как оказались все в плену костлявых конечностей, которых оказалось так много, что они смогли прижать к земле всех ночных посетителей кладбища. Кроме меня конечно, я, как вам уже рассказывал, бежал за человеческими детенышами на приличном расстоянии. Это-то меня и спасло.

Я спрятался за ближайшим памятником, судя по надписи, какой-то девушке, которая погибла при пожаре. Имени и фамилии несчастной не было видно из-за того, что они заросли слоем мха. Судя по дате смерти и рождения, девчонке, царствие ей небесное, было всего десять лет.

Все это я отмечал машинально, благодаря своему суперскому кошачьему зрению. Все мои мысли были в тот момент только об одном, как бы спасти своих друзей. Пока ничего стоящего в голову не приходило, и все, что мне оставалось, – это наблюдать из своего укрытия, что же будет дальше.

Мое терпение уже довольно скоро было вознаграждено. Послышался звон приближающихся подкованных копыт, и появился скакун, который его издавал.

От одного вида коняшки у меня подбородок опустился до самой земли, вот насколько я был поражен. И было от чего!

В ваших человеческих пословицах есть персонаж, который называется «конь в пальто», и именно это словосочетание могло в полной мере описать внешность существа, которое подошло к поверженным ребятишкам. Все было, как в той самой поговорке: и конь – здоровенный черный с желтыми, светящимися в темноте глазами с вертикальной черной полосой вместо зрачка, как у змеи. И бежевое замшевое пальто укороченного типа, едва закрывающее половину длиннющего хвоста. На голове у коня красовался молодцевато сдвинутый на левый бок светлый цилиндр. В правый глаз животного был вставлен монокль на золотой по виду цепочке. Ходил скакун на задних лапах и прямо, причем так уверенно и умело, что я готов был поклясться, что он так передвигался всю свою сознательную жизнь. Наверное и не догадывался, как ему положено ходить на самом деле. Передние же конечности правильнее было бы назвать уже руками, потому что они выглядели точь-в-точь, как у вас, людей. И чтобы подчеркнуть свой сногсшибательный вид, он носил белоснежные перчатки. В правой кисти коняга держал черную изящную трость с черным сверкающим камнем, вставленным в ручку.