Суд над Декабрем

– Теперь садись на мотоцикл, а я завяжу тебе глаза, это ведь сюрприз.

– Это обязательно? Я ведь могу упасть, – на её словах я усмехаюсь и хочу уже ответить, но она садиться на мой мотоцикл. Завязываю её глаза. В этот момент она выглядит такой беззащитной, и мне хочется прижать её к себе, чтобы никогда не отпускать, но я всего лишь убираю прядь её каштановых волос.

И всё-таки, что мне нужно от нее? Только её тело или душа?

Не дав себе закончить мысль, сажусь и быстро завожу мотоцикл. Сейчас мне необходимо остыть, а наиболее эффективно в этом помогает скорость.

8. Шаг в вечность

Наконец-то мы приехали, от большой скорости моё сердце бешено стучало. Хотя это было не основной причиной, ведь сейчас за руку меня держал Леша.

– Так, любимая, слушай внимательно мои слова и ничего не бойся, я рядом, – на это высказывание я лишь кивнула и в тот же момент парень поцеловал меня в макушку, крепко прижав к себе. По сути мне и не нужен был никакой сюрприз, лишь бы всю оставшуюся жизнь этот человек был рядом.

– Теперь крепко держись за мою руку, – я снова кивнула и сжала его ладонь, не произнося ни слова. Сегодня я будто язык проглотила.

Через несколько минут ходьбы я ощутила перепад высоты под ногами и догадалась, что мы куда-то поднимаемся.

– Рита, сзади тебя стенка, обопрись об нее и иди боком, ни в коем случае не высовывайся вперед.

Конечно, я сделала всё как он сказал, но от его слов к горлу подкатил неприятный ком тошноты и возникло ощущение опасности. Леша держал меня за правую руку, а левой я нервно нащупала эту самую «стену», она была холодной и шершавой, и тут меня осенило… Это же камни!

– Мы в горах?! – Черт, это же опасно, тем более с завязанными глазами.

– Кхм, ну как бы да, – и парень засмеялся.

– Чего смешного?

– Рита, для тебя нельзя устраивать сюрпризы, ты всё раскусишь на начальном этапе, а теперь я возьму тебя на руки, – я даже звука не успела произнести, как оказалась на его руках, и для собственной безопасности я крепко обняла его за шею, надеясь, что мы не упадем.

– Тебе же, наверное, тяжело.

– Своя ноша не тянет, к тому же не крути головой, а то стукнешься об камень, – и парень снова звонко рассмеялся, а я уткнулась носом в его шею и прошептала: «Дурак».

Не знаю сколько прошло времени, но Леша аккуратно опустил меня на землю и развязал повязку.

То, что я увидела невозможно полностью описать словами, никакой лист бумаги не передаст эту красоту. На ночном небе ярко сияли звезды и светила полная луна, казалось, что можно коснуться её просто подняв ладонь. Создавалось ощущение, что вокруг было лишь одно озеро, ни города, ни моего дома и никаких проблем. Всего лишь в шаге от нас был обрыв, но даже он был красивым и по своему манящим. Я как будто растворилась в вечности, а мы по-прежнему держались с Лешей за руки. Оглянувшись, увидела, что позади нас был расстелен плед, на котором находились фрукты, бутылка шампанского и фужеры.

– Я не знала, что ты такой романтичный, – и я, встав на цыпочки, поцеловала парня в губы, и хотела было отодвинуться, но он, притянув меня за талию, углубил наш поцелуй. Лишь через несколько минут я отодвигаюсь от него, так как мне не хватает воздуха.

Леша садится на плед и тянет меня за руку, я буквально падаю в его объятия. Поднимаю голову и вижу эту потрясающую красоту неба, смотрю на парня и вижу, как в его глазах отражаются звезды. Это волшебно и поэтому я не могу сказать, что вызывает во мне больший восторг: этот пейзаж, или парень, в чьих объятиях я нахожусь.

Алексей тем временем открывает шампанское и разливает его по фужерам. Подав один напиток мне, он произносит: «За нас».

Позднее конечно окажется, что никакого «нас» и не существовало, но в данный момент это беспокоило меня меньше всего.

Дальше мы сидели в обнимку, разговаривая буквально ни о чем, но в тебе минуты это было для меня очень значимо и важно. И тут неожиданно для меня Леша попросил рассказать о моей матери. До этого, из всех знакомых мне людей о причине смерти моей матери знала только Аня.

Видимо мне нельзя выпивать, так как алкоголь мигом развязал мне язык, и я как на духу рассказала всё о своей семье. Я не могла понять, что чувствовал парень во время моего рассказа, но в один момент в его глазах промелькнуло понимание, а он как будто хотел от него избавиться.

К концу моего рассказа Леша резко встал, и вздохнув, нервно взлохматил себе волосы. Я даже физически почувствовала огромную пропасть, образовавшуюся между нами в данный момент.

– Я, наверное, теперь тебе не приятна, – сказав это, я ожидала, что парень усмехнется и оттолкнет меня.

– Нет, что ты… Просто в моей жизни была похожая ситуация, – парень снова сел рядом и обнял меня, я нервно выдохнула.

– Ты никогда об этом не говорил.

– Как и ты, – чувствовалось, что парню неприятен этот разговор, но мне ужасно сильно хотелось узнать его получше.

– Леша, я рассказала тебе про часть моей жизни, которая принесла мне огромную боль, изменив меня. Думаю, ты должен… Нет, не так. Думаю, что я имею право знать о тебе больше, чем знаю сейчас.

– Знаешь Марго, я никому и ничего не должен. – Я не стала отвечать на его резкое высказывание, просто положила голову на его колени и позволила ему перебирать мои волосы.

– Я тебя хочу, – томно прошептал парень прям на ушко.

– Что?! – Если бы я сейчас что-то пила, то определенно поперхнулась бы этой жидкостью.

– Мне повторить?

– Мы говорили об этом, и ты знаешь, что рано…– В этом вопросе я была категорична, наверное, просто потому что еще была не готова и не хотела сделать то, о чем бы потом жалела.

– Тебе уже 17, и это вполне нормально для…– Парень не успел договорить, так как я прислонила палец к его губам, заставляя замолчать.

– Ты не понимаешь, возраст тут не причем.

Он шумно выдохнул и сказал: «Ладно, я понял».

Мы молча просидели до начала рассвета, а вытащив телефон из кармана джинсов, я увидела, что сейчас уже 06:21 утра и скоро проснется домработница.

– Леш, отвези меня, пожалуйста, домой.

Он взял меня за руку и потянул на выход.

– А как же плед и фужеры?

– Вернусь за ними потом.

Когда мы возвращались к мотоциклу я увидела ту самую каменную «стену», об которую мне нужно было облокачиваться и испугалась. Действительно, стоило мне сделать шаг вперед или пройтись не боком, наверное, меня бы уже соскребали с камней или мой труп плавал бы в озере.

Леша отвез меня к развилке.

– Надеюсь, я тебя ничем не обидел… А если обидел, то прости меня, пожалуйста, я правда не хотел этого делать. – Парень виновато на меня посмотрел и его выражение вызвало у меня улыбку, я крепко прижалась к нему.

– Нет, всё было более чем прекрасно, спасибо за такой вечер, – после этих слов я поцеловала парня на прощание и пошла к дому.

Я тихо и беспрепятственно вернулась домой, миновав высокий забор. В этот момент я подумала, что какой кошмар – иметь такой забор, ведь если я могу его перепрыгнуть, то любой грабитель или бандит тем более.

POV Алексей.

В присутствии Риты я становлюсь каким-то слишком нежным и ласковым человеком. Я ощущаю некоторую связь с этой девушкой, но не хочу позволять себе что-то менять в моем жизненном укладе. Когда открываешься кому-то, есть огромный риск быть преданным, а в этой игре предаю только я.

Нет, я не влюблен в нее… Или все же влюблен?

Нет. Бред какой-то, я покачал головой, борясь со своими мыслями. Я просто трахну её и напоследок сделаю больно, чтобы у нее появился жизненный опыт, и она больше не доверяла плохим парням. Да она еще должна будет меня благодарить за такое.

То, что мне рассказала эта девочка про свою маму может послужить неплохим оружием против её чувств, но есть одно огромное «но».

Моя мать тоже была наркоманкой, и я убью любого, кто скажет что-то плохое в её сторону, а Маргарита и вовсе еще ребенок, её чувства очень хрупки. И я знаю, что запросто могу сломать её жизнь.

Ай, к черту размышления, плевать мне на чужие чувства, я сделаю то, что хочу.

9. Брошенный ребенок

На часах без десяти минут седьмого, а это означает, что совсем скоро проснется наша домработница. Вот этого человека я на дух не переношу. Жанна лживая и заскакивающая перед моим отцом женщина, которая в душе надеется на большие отношения, чем просто «начальник-подчиненная».

На цыпочках поднимаюсь в свою комнату, быстро раздеваюсь и сразу ложусь под одеяло. Мысленно благодарю себя за то, что перед уходом додумалась сразу расстелить постель. Ноги гудят от усталости, я вытягиваю их и с головой укрываюсь одеялом. Какое же это блаженство!

Сегодня в школу я определенно не пойду, так как мне надоели эти глупые и никчёмные подколки со стороны одноклассников, да что там шуточки… Сами одноклассники вызывают у меня лишь ненависть. На сегодняшний день позволю себе отдохнуть от всего этого. С этими мыслями проваливаюсь в сладкий сон.

– Маргарита, ты проспала, – где-то вдалеке приглушенно звучит противный голос. Оу, черт возьми, кто посмел прервать мой сон?!

Медленно открываю глаза и понимаю, что моя голова готова расколоться на две части. Хотя я вроде бы выпила всего лишь два бокала шампанского, но вместе с ранее произошедшими событиями и отсутствием нормального сна, всё это объединилось в головную боль.

Пытаюсь сфокусировать свой взгляд и вижу нашу домработницу.

– Что? – Вопросительно вскидываю брови.

– Глупышка, повторяю: ты опаздываешь в школу, – Жанна как всегда фальшиво улыбается, а я пропускаю мимо ушей противное слово «глупышка».

– Я сегодня не иду в школу.

– Но… – следующие её слова уже не слышу, так как демонстративно надеваю наушники и включаю музыку на полную громкость. Может быть домработница хотела продолжить что-то говорить, но своим выражением лица я показываю, что разговор закончен и музыка мне определенно важнее, чем пустая болтовня.

Жанна постояла буквально пару минут, потом покачала головой и ушла, предварительно закрыв дверь. Вот так бы она ещё из нашего дома ушла, и тогда я абсолютно прекрасно жила одна.

Смотрю на часы и вижу, что поспала всего лишь два часа, но сон больше не шел. Как всегда, смотрю на потолок, но ничего интересного там нет. Может уже стоит туда картину повесить? Или телевизор? Кто-нибудь вообще вешает телевизоры на потолке? Усмехаюсь своим мыслям. Да, дураку не скучно одному.

Встав, беру книгу со стеллажа. Этой книгой оказалась «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте. Первые страницы я читаю с большой неохотой, так как начало не вызывает во мне интереса. Но, я, как и по жизни даже здесь пытаюсь разглядеть что-то хорошее там, где этого возможно нет. Интуиция меня не обманывает и уже на 6 главе я полностью поглощена судьбой героини. Чтение продолжалось около трех часов, пока мой живот требовательно не завыл. С огромным сожалением приходится отложить книгу, предварительно вложив закладку.

Надеваю домашние шорты и кофту и спускаюсь вниз, на кухню. Пахнет очень ароматно, поэтому прошу Жанну заварить мне кофе, на что она лишь хмыкнула и начала готовить.

Да, я знаю, что уже достала её, и возможно мне следовало быть мягче, но какой-то фактор не позволяет это делать. На самом деле, иногда я вижу, как она откровенно пытается подкатить к моему отцу и мне это совершенно не нравится.

Я подошла к плите и подняла крышку кастрюли. И всё, что я увидела – это геркулесовая каша. Ну уж нет, я ненавижу каши и не буду это кушать.

– Жанна, приготовь мне бутерброд, – секунду подумав, добавляю слово «пожалуйста», скорее для галочки, чем из-за вежливости.

– У нас на завтрак каша, и вообще, идите и сядьте в гостиной, люди вашего круга кушают именно там, – а вот с этого момента домработница снова начала меня раздражать, вообще меня трудно вывести из себя, но эта женщина прекрасно справляется.

– Знаешь, – я специально отделяю слово «знаешь» паузой, – если бы я хотела кашу, то попросила бы именно её, это логично. А если я захотела съесть еду на кухне, значит я приму её на КУХНЕ. Невзирая на предписанные правила этикета для наших кругов, ясно?

– Ясно, чего уж тут неясного, маленькая стервочка, – последние слова она сказала настолько громко, чтобы я ее услышала, и одновременно так тихо, чтобы я могла принять это за разыгравшееся воображение.

Думаю, глупо было бы ссориться и обзывать друг друга, поэтому молча дожидаюсь бутерброда с кофе и взяв свой обед, направляюсь в комнату, попутно игнорируя замечание «В комнате не едят».

В целом день проходит спокойно, всё время я читала книгу иногда прерываясь на прослушивание музыки, чтобы дать глазам отдохнуть. Но в моей жизни ничего спокойно пройти не может и вечер был безнадежно испорчен одним звонком.

Звонили со школы, ведь я сегодня не пошла в это проклятое место. Конечно, преподавательница делала это скорее из добрых побуждений в свете вчерашних событий, но этот альтруизм сейчас обернется против меня.

Трубку подняла Жанна и потом сдала меня отцу, как говорится со всеми потрохами. Учительница сказала, что еще дополнительно позвонит отцу, чтобы поговорить о моих взаимоотношениях с одноклассниками. Боже, только не это. Я бы не хотела, чтобы он узнал обо всём. И не то, чтобы он расстроится, просто сделает мне замечание, скажет, что мне нужно наладить отношения с ними, будто это так легко. Конечно, он ведь ничего не знает.

Если бы мы с отцом были немного ближе, и если бы он хоть чуточку внимания уделял мне, не считая снабжения деньгами, то я бы выговорилась отцу, но всё было не так, как хотелось…

В этот вечер отец специально приехал домой на ужин. Слышите иронию, да? Просто обычно он ужинал в ресторане, и всё время проводил в офисе, пересекались мы раз в неделю, и то в лучшем случае. Замечательный у меня папочка, правда ведь?

Я сидела в своей комнате и ждала, когда меня позовет Жанна. Она ведь обязательно позовет, так как любит прислуживаться и заискивать перед шефом.

Всё случилось так, как я и сказала: она вошла в мою комнату и попросила спуститься на семейный ужин. М-да, это словосочетание никак к нам не относится, где она увидела тут семью? Семья, в которой отец забыл, когда день рождения у собственной дочери, и дочь, которая постепенно ощущает ненависть ко всему окружающему миру.

Но деваться некуда и мне приходится спуститься вниз. Отец сидел за столом, и я на миг замерла, прежде чем сесть на свое место. Мне, почему-то до ужаса захотелось почувствовать себя маленькой, обнять папу и спросить, где же он был всё это время? Именно этот вопрос отражает всю реальность последних плюс-минус десяти лет.

Где он был, когда я впервые разбила коленку, упав с велосипеда? Где он был, когда я окончила начальную школу? Таких вопросов набралась уже целая гора, и я бы непременно хотела получить простой ответ: «Неважно, что было раньше, теперь я здесь – рядом. Доченька моя».

Мой ступор был секундным, но мыслей пролетело столько, что боль в висках начала отбивать чечетку.

Отец увидел меня и просто кивнул. Кивок у нас теперь означает теплое приветствие, да. Мне вдруг в одну секунду всё так осточертело, как же больно быть брошенным ребенком при живом родителе. Я поникла и просто села за стол. При таком настроении этот разговор изначально обречен на провал.

– Что скажешь, Маргарита? – Он был бизнесменом от кончиков пальцев и до мозгов. Даже сейчас его тон был официальным, но никак не присущим заботливому отцу.

– Приятного аппетита, – я быстро начала кушать салат. Отец снисходительно хмыкнул.

– Как дела в школе?

– С каких пор ты интересуешься моими делами? – Я знала, что он задал этот вопрос лишь для приличия, на самом деле ему нет дела до меня, ведь он обдумывает очередную сделку.

– Маргарита, ты моя дочь и я всегда интересуюсь твоими делами.

– О, да, конечно! Ты настолько заинтересован в моих делах, что, когда я звоню тебе на работу, твоя секретарша всегда отвечает одно и тоже: «Владимир Александрович занят, у него совещание». Знаешь, мне начинает казаться, что вместо секретарши у тебя дрессированный попугай! Хотя эту ситуацию можно стерпеть, но когда я звоню тебе на мобильный, то сбрасываешь. Всегда! Постоянно! А если я буду умирать, вдруг я просто захочу напоследок услышать твой голос? Но ты, конечно же, сбросишь! И не пожалеешь, наверное, всем будет легче от моей смерти! – Я выплевывала эти слова как поток желчи, а последние и вовсе прокричала в истерике, не задумываясь об их смысле.

Вскакиваю со стула и бегу к себе в комнату, хлопнув дверью. Слезы бежали ручьем, но я просто воспринимала их как должное. В этот момент в дверь постучались.

– Уходи, я не хочу тебя видеть!

И знаете, что? Он действительно ушел, даже не войдя в комнату. Да если бы он просто зашел и обнял меня, разве я оттолкнула бы его? Нет… Но он не сделал этого, ни сегодня, ни завтра – никогда.

10. Издеваться всю жизнь

На следующее утро я снова разрешаю себе не идти в школу, но при этом беру обещание, что это последний день безделья. Иначе с таким образом жизни я буду только деградировать в четырех стенах.

Спускаясь по лестнице, сталкиваюсь с домработницей Жанной.

– Маргоша, ты уже проснулась? На кухне твои любимые блинчики, – она улыбается мне своей фальшивой улыбкой.

–Какого черта вы называете меня так? Я предупреждала, что не могу это терпеть. И с чего вы взяли, что эти блины являются моими любимыми?! Боже, оставьте меня в покое сейчас же.

После вчерашнего дня во мне кипит огромная ненависть и полное непринятие этого мира.

Я смотрю злым взглядом на домработницу и снова вижу эту мерзкую, насквозь пропитанную фальшью, улыбку. Наверное, она так веселиться еще со вчерашнего дня, когда я устроила показательную истерику. Если так будет продолжаться, и Жанна будет часто сталкиваться с моей ненавистью, то она сообщит эту новость сильно утрировано отцу и ему придется сдать меня в дурдом.

Я разворачиваюсь и поднимаюсь к себе в комнату, громко хлопнув дверью. Чисто по-человечески я понимала, что не должна грубить ей, но тем не менее, не сдержалась. Всё равно это ее работа, и ей довольно неплохо платят. Не уверена, конечно, что в ее обязанности входит терпеть самодурство дочери шефа, но деньги и вправду большие для зарплаты домохозяйки.

Черт, превращаюсь в холеную сучку, у которой все основывается на деньгах.

Валюсь на кровать и смотрю на потолок, так как мне совершенно нечего делать. Пролежав так около часа, я наконец-то поднимаюсь. Чувствую себя так, будто восстаю из ада.

Захожу в ванную комнату и встаю под душ, включив очень горячую воду. В этот же момент в меня будто впиваются тысячи маленьких игл, вскоре все части тела начинают гореть, я еще немного стою под водой и выхожу.

И если до этого мне хотелось рвать на себе кожу, показывая ненависть, то сейчас выполняю все действия на автомате, без желания, но и без возражения.

Сначала наполняю желудок едой, вкус которой даже не чувствую, так как нет аппетита.

Открываю электронный дневник и смотрю домашнее задание. Выполняю всё, что задано. Конспект, а также задачи, которые могу решить с закрытыми глазами. Прибираюсь в комнате, хотя в ней и так каждый день убирается домработница.

Зачем я все это делаю? Чтобы всё-таки понять, что моя оболочка крутится во Вселенной. Хотя не будь меня – Земля бы не остановилась.

Включаю ноутбук и захожу в социальную сеть «Вконтакте». На моей странице не было ни фотографий, ни записей, ни музыки. Даже имя не моё, а типичное «Ирина Иванова», а в друзьях находится один единственный человек и такой же типичный «Иван Петров». Когда-то мы нашли друг друга в анонимном чате и с тех пор общаемся. Мы не рассказывали о себе что-то определенное, и не переписывались как обычные люди. Со стороны наша переписка напоминала два монолога. Мы не задавали друг другу вопросы, просто писали то, что хотим и считаем важным для себя. И возможно, что я никогда до конца не прочитаю его исповедь, а он мою. Но такое общение в некоторой мере спасает от одиночества.

Ложусь в постель, закрываю глаза буквально на минуту, а уже звенит будильник. Открываю глаза, а за окном наступило утро, будто бы и не спала. В школу совсем не хочется, но еще больше нет желания ругаться с отцом окончательно.

Я быстро сходила в душ, и высушив волосы феном, подхожу к платяному шкафу, достаю оттуда свою любимую нежно-розовую шелковую блузку. Надеюсь, любимая вещь хоть немного поднимет моё настроение. Надеваю блузку вместе с юбкой, шелк приятно ласкает мою кожу, но в голову все равно приходит мысль, что сегодня случится что-то не очень приятное и болезненное. Я помотала головой, отгоняя навязчивую мысль, но все равно не перестаю себя чувствовать будто не в своей тарелке. Не завтракаю, так как до сих пор не чувствую голода. Надеваю осеннее пальто и выхожу из дома.

Сегодня я решаю пройтись до школы пешком, так как на улице прекрасная погода. Проходя по аллеи, замечаю, как красиво кружатся листья, прежде чем упасть на холодный асфальт. Такие разноцветные листочки создают настоящий фейерверк осени. Один лист цепляется за мои волосы, и я легко его отцепив, провожу пальцем по шершавой поверхности. Затем так же легко его отпускаю и вижу, как немного покружившись, он падает прямо в лужу.

На поверхности лужи словно в зеркале отражаются деревья, листопад и я. Отвернувшись, быстро шагаю прочь.

Вот она, моя нелюбимая школа. Мой ночной кошмар. Во дворе играют дети, а старшеклассники стоят в стороне и что-то бурно обсуждают. Я, надеясь остаться незамеченной, накидываю капюшон пальто и ускоряю шаг. Но не тут-то было…

– Эй, умница наша, а чего не здороваемся? – Это был голос Лили, а ее реплика сопровождалась противным смехом других девочек с нашего класса.

Почти что в каждом классе есть свои изгои, почему эта роль досталась именно мне?

Я разворачиваюсь, но не отвечаю. Девочки подходят ко мне ближе, Лиля берет край моего пальто, спрашивает: «Ммм, папочка с Франции привез?», после этих слов она с силой дергает пальто, и я слегка покачнулась в её сторону.

– Ну-ка отошли от нее, – оглядываюсь на эту фразу и вижу свою подругу Аню. Она учиться здесь относительно недолго, НО это не помешало обрести ей репутацию человека, которого нежелательно ослушиваться.

Лиля, взглянув на меня, отходит, предварительно показав мне милую фигуру из одного пальца.

Аня подошла ко мне и приобняла за плечи.

– Что им нужно от тебя? – Девушка смотрит на меня своими проницательными голубыми глазами.

– Я… Я не знаю. – Хотя на самом деле, конечно же, знаю, они в который раз хотели меня опозорить и унизить. Но свои мысли не озвучиваю, так как не хочу привлекать кого-то в этот конфликт.

– Эх, Рита, тебе пора научиться постоять за себя, иначе… – и она замолчала, подбирая слова, – иначе над тобой будут издеваться всю жизнь.

«Издеваться всю жизнь» звучало непривлекательно, но мне остается лишь терпеть, потому что я не знаю, как постоять за себя.

– Ладно, я побежала, – и Аня направляется к своим одноклассникам, чтобы пойти на урок. Ну да, в этой школе, наверное, у всех, кроме меня хорошие отношения друг с другом.

Я была на всех уроках, и как ни странно, меня никто не трогал и не задевал. И вот, наконец-то последний урок закончился и можно уйти с этого душного места, чтобы вдохнуть воздух поздней осени.

Выхожу со школы и иду по аллеи, которая как раз расположена возле нашего лицея. Слышу знакомые голоса и подняв голову, вижу, что там стоит шайка моих одноклассниц во главе с Лилией.

Я хотела было развернуться и направиться в другую сторону, но не успела, так как рядом со мной уже стояла Лиля.

«Издеваться всю жизнь» – это то, что снова день за днем происходит со мной.

Одна одноклассница выхватывает у меня сумку и бросает её в лужу.

– Что, сучка, теперь тебя никто не спасет, – с этими словами она ударила меня по щеке и потянула на себя за волосы. А я что делала? Моё тело будто не слушалось меня, и я просто стояла, не сопротивляясь и ненавидя себя за бездействие.

Но вдруг ко мне будто пришли силы, я начала наносить ответные удары, но длилось это недолго, так как одноклассницы схватили меня за руки и держали. Лиля в это время пнула меня в живот. Я едва не потеряла сознание, а перед глазами всё поплыло.

Уже ожидаю следующего удара, но он не последовал. Девочки отпускают меня, и я могла бы упасть, если бы кто-то не словил меня. Поднимаю глаза, и вижу, что это одноклассник Ани. Видимо он напугал Лилю и ее подруг, поэтому они так быстро убежали. Их фигуры виднелись уже в конце аллеи.

– Спасибо, – это единственное, что я могу произнести. Парень просто кивает, и отпустив меня, идет дальше.

И вот я снова оказалась одна. Поднимаю сумку и нерешительно оглядываюсь, но скоро моё смятение отступает, так как в голове четко вырисовывается план действий.

11. С моста безумства вниз