Хроники Кан'Родана. Семья «ночной песни»

На секунду она оторопела, а из шокового состояния её вывел лишь звук, так хорошо знакомый ей: звук лезвия, что входит в горячую плоть. Хейс уже поймал равновесие, приземлившись ногами на перила лестницы между площадками третьего и второго этажа, ловко выпуская свои метательные ножи в цели: лезвия жадно впивались в тела, проходя всё глубже и глубже в тело, пока не достигали каких-либо органов. Хейс сейчас совершенно не задумывался над тем, кого убить, а кому оставить жизнь. Его выбор распространялся на всех в этом здании уже тогда, когда он только подошёл к нему.

Ванесса наконец выпала из раздумий, ловко поднимая ноги, которые ударили по носам парней, едва приходящих в себя. Они отошли назад, уложив руки на лицо, дабы остановить кровь, а Ванесса отпустила руки, пролетая вглубь площадки и ловко вонзая лезвия её клинков в грудь первого противника.

Он, громко всхлипнув и выпуская ручейки крови стекать на землю, наконец свалился на пол, медленно затухая: его дыхание становилось всё более редким, а кровь, текущая из груди, подобно фонтану, шла всё медленнее и медленнее.

Ванесса сделала резкий удар клинками, кончики которых почти соприкоснулись, но всё же оставляя маленький зазор между ними. Послышался треск, после которого с шеи второго противника отлетел маленькая, тонкая полоска плоти, а рана брызнула кровью на пол, куда вскоре свалилось и тело, потерявшее доступ к кислороду.

Ванесса едва успела повернуться, как послышался лязг затвора. Перед ней стоял тот самый мальчик, удерживающий в своих крохотных ручках пистолет. Он дрожал, а его дуло прыгало из стороны в сторону, словно исполняя какой-то танец, но руки парня не опускались, удерживая трясущуюся мушку на уровне головы Ванессы.

Она свободно могла убить мальчишку так, чтобы он не успел даже начать сдавливать курок, но что-то держало её на месте, не давая занести лезвие и нанести точный, смертельный удар в лоб своего маленького противника.

– С-стой, убью… – дрожащим голосом сказал мальчик, злобно оскалившись. В его глазах не читалась ничего, кроме злобы и презрения по отношению к Ванессе. Его палец дёрнулся, начиная натягивать спусковой крючок.

Ванесса уже собиралась вильнуть в сторону, уходя с линии огня в самый последний момент, как вдруг мальчишка развёл руки в стороны, а пистолет отлетел в сторону, так и не успев выстрелить.

Ловкий удар рукоятью кинжала, что пришёлся между лопаток мальчика, заставил того от боли вскинуть руками, ослабляя свою хватку, что и не позволило ему удержать пистолет в руке, а рот, который должен был вот-вот стать источником безумного визга, был плотно прикрыт рукой. Рукой Хейса, что стоял позади.

Он ловко ударил мальчишку по задней части колена, отчего тот обвалился вниз, после чего он схватил его за волосы и со всей силы ударил лбом о деревянный пол, что спустя долгую секунду украшали маленькие брызги крови.

Мальчик стёк на пол с лёгкой ссадиной на голове, а Хейс свободно поднялся наверх, глядя на груду поверженных тел.

– Ты… ты… ты! – шипела Ванесса, направляясь в сторону Хейса со сжатыми кулаками. Её обуздал бешеный гнев, едва она взглянула на тело мальчика, что лежал на полу без каких-либо движений.

Она занесла руку, чтобы ударить Хейса кулаком, однако, тот ловко её перехватил, сжав в безумно сильной хватке. Вторая рука, нацеленная ему в район паха, не избежала подобной участи. Она всячески брыкалась, пытаясь выбраться, пока Хейс резко не притянул её к себе, обхватив рукой за подбородок, резко вздёргивая голову.

Их взгляды встретились, а она чувствовала его дыхание. Он дышал тяжело, словно сквозь усилия пытался что-то сделать: скорее всего, просто напросто не придушить её во время задания.

– Тебе было бы приятней, если бы он снёс тебе голову? – гневно спросил Хейс, сжимая её щёки и подбородок всё сильнее. – Или если бы я снёс её ему? Он живой и очнётся через пару часов с лёгким сотрясением, так что… – после этого он остановился, не договаривая остаток фразы.

Ванесса посмотрела на него удивлёнными глазами. Хватка медленно ослабла, пока рука не ушла вниз, хватаясь за один из боевых кинжалов на поясе Хейса.

– Так что «что»? – спросила она, глядя на него.

Тот лишь мирно помотал головой и поднял руку вверх: ей следовало успокоиться и продолжить выполнять работу.

Они медленно подошли к двери, что была на втором этаже единственной: никаких коридоров и комнат, лишь лестничная площадка и глухая, железная дверь. Хейс аккуратно приоткрыл её, после чего мирно кивнул, прикрывая ту обратно.

– Это лаборатория. – сказал он своим обычным голосом, после чего подошёл к паре трупов, что лежали на полу, начиная медленно собирать с них любое оружие: кинжалы, ножи, револьверы. Всё, до чего дотянется рука и входило в обычный набор снаряжения рядового преступника.

Он наконец встал, подходя к Ванессе и вручая той дополнительный, скромный набор: два револьвера с дополнительной коробочкой пуль того же калибра, а также три кинжала, что с трудом могли сгодится для метания из-за своего веса.

– Жди здесь и убирай любого, кто появится из-за этих дверей. – сказал Хейс, засовывая своё трофейное оружие под ремни экипировки. – я пошёл встречать наших друзей.

XVII

Одно из окон первого этажа открылось,поднимаясь вверх, что привлекло внимание Леонарда, что затаился в кустах. Под его ногами лежало ещё четыре хладных трупа из патрулей, что ходили вокруг дома и примерно столько же собрал вокруг себя Гельвих, что был в кустах по соседству.

Наконец,наружу вылезла голова Хейса, что осмотрел весь задний двор в поисках своих товарищей. Кусты зашевелились, после чего из них появились две фигуры, одежда которых была вся покрыта колючками.

Они резко заскочили в окно: сначала Леонард,потом и Гельвих. Створцы окна захлопнулись,после чего группа смогла посмотреть,куда они попали:

Огромное помещение с редкими балками, что стояли по всему периметру, а также огромное,просто колоссальное количество ящиков,бочек и всякой всячины, что можно было здесь найти. В том числе – бумажные пакеты, из которых порой виднелось слегка фиолетовое, блестящее на свету кристаллическое содержимое.

–Нихрена себе… – прошептал Леонард себе прямо под нос, осматриваясь вокруг.Неожиданно, его взору предстало тело с перерезанным горлом, что аккуратно сложилось между ящиков, где скорее всего и прожило свои долгие, последние 15 секунд жизни, прежде чем его мозг не понял, что крови и кислорода в организме явно не хватает.

–Двигаем, Ванесса нас уже ждёт. – едва слышно сказал Хейс, после чего двинулся по лабиринту, состоящему из множества башенок, где кирпичами служили огромные ящики. Леонард и Гельвих едва успевали за ним, то и дело натыкаясь на спрятанные между коробок тела: найти их было весьма и весьма проблематично, если ты не знаешь, что они вообще здесь могут быть.

Резко Хейс остановился, вскинув кулак вверх.Все замерли, а на секунду в его руке появился блестящий метательный нож.Лёгкий свист разлетелся на пару-тройку метров вокруг, после чего послышался звук глухого падения.

Когда Гельвих и Леонард вышли, она увидели,как Хейс уже достаёт окровавленное лезвие из затылка своей цели: молодая девушка, что было несвойственно местным традициям преступной жизни, лежала посреди кровавой лужи, что столь быстро расползалась благодаря багровым ручейкам, что били из внушительных размеров раны на её голове.

Им было не в первый раз видеть тела, однако,осознание того, что сегодня им пришлось прикончить девушку – было не столь приятным. Группа продвигалась дальше,пока не приблизилась к небольшой железной двери, что была слегка приоткрыта.

Хейс свободно прошёл внутрь, а вслед за ним последовали Гельвих и Леонард. Дверь противно скрипнула, издавая безумно громкий шум, что эхом разнёсся по всем складским помещениям, после чего они наконец закрыли дверь, замок которой,издавая металлический лязг наконец закрылся, оставляя группу наедине с темнотой.

За окном уже стемнело, в связи с чем им уже нужно было бы приступать к работе, пока дилеры «Красного дракона» не прибыли на встречу.

Гельвих уже сделал шаг в сторону, как его нога наткнулась на что-то. Когда его глаза опустились, он увидел тело уже взрослого мужчины, у которого во лбу зияла аккуратная дырочка из под иглы.

Его дыхание резко участилось, руки задрожали,а перед глазами то и дело мелькали противные воспоминания тех дней, что он провёл в этой сырой, пропитанной кровью рабочих шахте, что ежедневно забирала десятки жизней людей, которые пришли туда для того, чтобы прокормить хотя бы себя.

Он помнил, что ему пришлось пережить за те самые страшные дни. Дни, которые врезались в его память навсегда.

XVIII

За каменным треском послышался грохот,который, не смотря на свою бесформенность,больно ударил Гельвиха по всему телу:он словно пробил каждый сантиметр его тела, после чего схватил за органы,бешено их крутя.

Боль была невыносимая, а по ушам потекло приятное тепло, резко сменившееся пронзительной болью в голове. Свет полностью погас, оставляя его наедине со свистом, что никак не хотел покидать его голову. Он даже не мог понять,закончился грохот или он просто оглох от столь сильного шума.

Наконец,безумный писк, поселившийся в его ушной раковине прекратился, сменившись криками, сквозь которые порой удавалось услышать тихие перешёптывания и мольбы других работников.

Обвал.Произошёл обвал, который похоронил их под землёй. Всё таки эта шахта станет для него могилой. И не только для него– все, кому не повезло оказаться в этой смене, теперь погребены под землёй, не имея совершенно никакого доступа наружу.Лишь темнота, воздух, что постепенно кончается и голоса, идущие эхом от стен тоннеля.

Он тяжело поплёлся, осматривая дорогу вперёд на ощуп: рука ходила из стороны в сторону, натыкаясь на обломки камней,побросанные инструменты, куски балок,что напоминали о ситуации, в которую они попали, а также просто пол тоннеля,что был единственным, что так и не изменило своего вида что до обвала, что после него.

Пока рука не наткнулась на что-то мягкое.Мягкое, ещё тёплое. Гельвих ощупал предмет ещё лучше: это была нога. Просто нога, оторванная от тела неудачливого работника.

Он резко и пронзительно закричал, откидывая её в сторону и отползая назад. Дыхание участилось, жадно поглощая остатки кислорода, что ещё гулял в воздухе. От этой мысли Гельвиха ещё сильнее переклинило, отчего он быстро побежал вперёд.

Он то и дело падал по пути, спотыкаясь о камни, обломки балок и ещё всё, что осталось лежать на земле, как недавно отброшенная нога. В один из моментов он услышал знакомый ему звук: удар металла о камень. Только что он споткнулся о кирку!

Он жадно прильнул к земле, судорожно водя по ней ослабшими руками: всё это время,что он проработал в шахте, он постоянно худел и худел, пока не стал похож на какое-то подобие скелета. А это ещё больше пугало в такой ситуации: если они застряли здесь слишком надолго –он не сможет протянуть долго, просто потому, что организму неоткуда будет черпать силы.

Наконец,рука нашла ту самую железную кирку. Она была в какой-то вязкой жидкости, что словно обжигала тонкие пальцы Гельвиха. Но сейчас ему уже было всё равно. Он поднял её с земли, продолжая свой путь по тоннелю дальше.

Неожиданно его голова ударилась о плотный камень,что стоял слишком высоко над уровне мпола.

«Вот он, вот он завал!» – кричал он у себя в голове, поднимая кирку и нанося первый удар. Послышался треск камня, а потом и звук падения. Удары становились всё настойчивее, а куски породы разлетались по сторонам, заставляя осыпаться ту,что была наверху, всё вниз и вниз.

Он потерял счёт времени: он мог работать своим инструментом уже третий час, таки всего пять минут. Мышцы, точнее то, что от них осталось, невыносимо болели,однако, это был его путь на свободу,которую теперь придётся вырывать зубами.

Глаза слипались, пока его ноги наконец не подкосились, заставив тело упасть навзничь. Силы уже покинули его, оставляя лишь возможность дышать.

Когда его глаза открылись он даже не понял,что проснулся. Стоны, что раздавались отовсюду, уже совершенно стихли, а горло словно кто-то схватил, всячески мешая вдохнуть хоть капельку воздуха. Пару секунд он старался понять, спит он или нет, пока не почувствовал движения рук,что ощупывали его тела.

Значит,не спит.

Тело с трудом поднялось, издав противный шум падающих камней, что окружали его. Он едва держался на ногах. Руки начинали дрожать, а разум словно и не слушал его.В ушах витал странный шёпот, раздававшийся словно прямо около его уха.

Ему было уже не в первый раз испытывать это. Литропия давала о себе знать. Он был настолько близок к смерти, что мог ощутить её холодное дыхание и прикосновение костлявой руки до своей шеи.

–Эй, кто здесь? – раздалось где-то неподалёку. Это уже не был тот странный шёпот, говоривший совершенно неизвестные ему слова. Это было отчётливая человеческая речь, причём – на знакомом ему языке.Наречие Сильнидов, народа королевства Сильнида, столицей которого и являлся Кхильдон.

–Я, это я! – попытался закричать Гельвих,однако, смог издать лишь протяжный хрип,едва ли похожий на слова. Однако, человеку этого хватило.

–Хлопай в ладоши, я иду к тебе! –сказал тихий, женский голосок, после чего послышалась какая-то возня, за которой начали раздаваться шаги. Камни летали во все стороны, а кто-то активно двигался на четвереньках, словно боялся встать в полный рост.

Гельвих,даже не думая, насколько же глупо это выглядит, захлопал в ладоши, словно маленький ребёнок. Он не поддерживал никакой ритматики, он просто хлопал,пока чьи-то горячие руки не коснулись его груди.

Он уже было отпрянул, пока не понял, что именно этих касаний ему не хватало всё это время, что он пробыл здесь, в этой непроглядной тьме.

–Прости-прости, я не хотела тебя пугать…– начала причитать она, судя по шуму упав рядом. Её руки ушли в сторону, поскольку,когда Гельвих провёл своей ладонью в воздухе, стараясь перехватить тёплые ладони, что только-только отпрянули от его груди – их уже не было.

–Нет, всё в порядке. – ответил он, наконец коснувшись рукой женского, аккуратного плеча. Он крепко обнял её, прижимая к себе, а она в ответ сделала тоже самое.

–Я думала, что все остальные погибли… -тихо прошептала она ему на ухо.

–Я тоже. Но всё будет в порядке. Мы выберемся. У нас есть кирка и немного еды, её хватит на пару дней, если растянуть.– сказал он, аккуратно ощупав свой пояс.Там лежала небольшая сумка, в которой так и оставалась пайка Гельвиха,перемешанная с некоторой едой, которую тот регулярно крал в местном складу.

Простая пайка была настолько мизерной, что её не хватало и на час: уже спустя это время ты был готов разорвать своих коллег,съев уже их. Многие так и поступали:порой, когда ты проходишь по тоннелю,было уже не диковинной найти погрызанные человеческие останки, рядом с которыми сидели люди, жадно поглощавшие мясо себе подобных.

С такими у руководства был разговор короткий – поймать, обезглавить и вывести в лес. Они были опасны для работы– порой, каннибалы, пренебрегая простой едой, по ночам набрасывались на спящих работников и съедали их ещё живыми. А компания не могла потерпеть такие убытки, что выплачивались на работников и взятки, дабы примять таковые дела.

Она ккуратно уложил сумку на землю, после чего нащупал девушку. Он аккуратно опустил её вниз, проведя рукой по её мягкой коже, пока не нащупал ладонь. Он схватился за неё, после чего положил на сумку, дабы та поняла, где она находится.

–Вот, тут есть еда.

–Но… – уже возразила девушка, но Гельвих её резко оборвал.

-Нам нужно поесть. Без этого мы долго не протянем.

XIX

Ванесса глянула на лестницу, по которой, уже спустя пять минут, поднимался Хейс, а за ним тихо двигались Леонард и Гельвих, что выглядел очень поникшим.

«Что это с ним?» – пронеслось у неё в голове, однако, подошедший Хейс резко вывел её из раздумий. Он смотрел ей прямо в глаза, сокращая дистанцию, перешагивая три свежих тела: каждый из них пытался выйти из этих дверей, пока на пороге стояла Ванесса.

– Неплохо сработано. – сказал Леонард, глядя на кучи окровавленных тел, пока ему на глаза не попался маленький мальчик, что лежал на полу, что уже был запятнан небольшими брызгами крови, что текла из ссадины на лбу мальчишки. – Он ведь…

– Живой. – отозвался Хейс, аккуратно доставая оружие и подходя к единственному окну, что было на лестничной площадке. Он глянул в сторону борделя, на крыше которого заняла позицию Эфариэль. Та уже скрылась под плотным плащом, что скрывал её от лишних глаз, позволяя слиться с цветом черепицы на крыше, и лишь дуло винтовки, что выглядывало наружу, могло раскрыть её местоположение.

Проведя рукой по невидимой дуге, он словно резко за что-то ухватился и увёл кулак вниз. Жест, дающий понять Эфи, что пора начинать основную работу. Из под плаща показался кулак, от которого резко «откололся» большой палец, означающий согласие.

Хейс оттолкнулся от стенки, доставая пистолет и направляясь к двери. Его шаги едва слышались, а лёгкий шум, что издавало его пальто при каждом шаге расходилось едва ли на пару метров вокруг, не представляя особой опасности быть раскрытым по столь глупой причине.

– Там находится лаборатория. Порядка 20 человек там есть точно, а встреча судя по всему уже началась, поскольку в здание заходило несколько групп людей. Все они расположились на первом этаже, откуда им не даст сбежать Эфи, отстреливая каждого, что попадётся в перекрестие её прицела. Нам лишь остаётся зачистить второй этаж, с третьего к нам уже никто не подойдёт, за это я ручаюсь. – чуть ли не пропел Хейс своим холодным голосом, после чего он перевёл взгляд на Леонарда – будешь следить за тем, чтобы никто не поднялся к нам с первого этажа. Остальные – за мной.

Не дожидаясь ответа он открыл дверь, аккуратно заходя внутрь. Потолок подпирали внушительных размеров деревянные балки, за которыми удавалось легко прятаться, а всё вокруг было заставлено внушительных размеров столами, забитым различным оборудованием: склянки, перегонные кубы и многое-многое другое.

Каждый из подростков занял позицию за столбом, ожидая команды. Отовсюду доносились шумы, говорящие о том, что работа кипит. Судя по всему, тут были только работники, а охраны было не видать. Но так было только на первый взгляд: по всему периметру расположить здоровяки, удерживающие в руках внушительных размеров винтовки. Но их было всего пять человек, что не могло не вызывать подозрения.

Этот объект, если Хейс правильно понял, являлся одним из самых главных притоков денег в казну «Красного дракона», однако, охраны здесь явно не доставало. Он аккуратно выглянул из-за угла, осматривая ситуацию, что разворачивалась внутри: не надо было быть гением, чтобы понять, что за столами стояли люди, совершенно ничего не понимавшие в варении Марпс'а. Хотя бы по тому, что все они, поголовно, были людьми, а рецепт в первую очередь эльфийский. Однако, даже если спустить это – они просто смешивали реактивы между собой, причём – каждый по разному, выливая содержимое из склянок в другое место и продолжая данные действия раз за разом, словно изображали работу на этом предприятии. И что самое странное – не один, а поголовно.

А также охранники… Все они стояли, словно на взводе, что также выдавали их винтовки: любого профессионала отличает то, как он держит винтовку, готовясь к бою: не столь пафосно, сколько удобно, дабы при необходимости вскинуть дуло едва ли за секунду, наставив его на противника, который мог выскочить из любого угла.

Ему хватило доли секунды, чтобы понять, куда они попали.

В засаду. Это была ловко обставленная засада, которую он проглядел ещё с самого начала.

XX

Эфи выжидала секунды, прежде чем сделать первый выстрел. Она помнила, как Хейс уже в одиночку расхаживал по третьему этажу, расставляя что-то.

Наконец, когда он высунулся наружу, он лишь начертил на стене здания, прямо около окна, хорошо видный крест, что был виден даже в темноте: настолько острыми были лезвия его кинжалов.

Эфи даже не поняла, зачем это сделано, однако, приказ Хейса – был приказом Хейса. Её прицел высматривал цели, то и дело мелькающие в окнах второго этажа: работники ходили туда-сюда, занимаясь своими повседневными делами, пока наконец она не заметила три знакомые ей фигуры, что показались около первого окна, что было в самом начале массивного зала: Хейс, Ванесса и Гельвих.

Вот и сигнал, которого она так долго ждала. Она аккуратно перевела дуло в сторону креста, что ей отметил Хейс и выдохнула. Прицел перестал бешено ходить из стороны в сторону, следуя ритму дыхания Эфи, а палец начал плавно натягивать спусковой крючок, дабы во время выстрела винтовка не ушла в сторону.

Хейс Рэйдэн буквально десять минут назад начал мелькать в окнах третьего этажа, то и дело бегая между комнатами и расставляя что-то: Эфи не понимала, что происходит, пока наконец одно из окон не открылось. Хейс помахал ей тогда, дабы привлечь внимание, после чего достал кинжал и начертил отчётливый круг на стене, в котором вырезал аккуратное перекрестие.

Тихий металлический лязг, за которым послышался оглушительный грохот: пуля вылетела из ствола, преодолевая расстояние с бешеной скоростью, пока наконец не пробила деревянную стену здания.

Громыхнул взрыв, в связи с которым окно той комнаты, в которую она только что стреляла, вылетело наружу, а вслед за ним – ещё пара человек, кричавших что-то невразумительное. Второй взрыв, а потом и третий вызвали грохот в двух следующих комнатах, отчего крыша здания взлетела на воздух, разлетаясь ошмётками обгоревшей древесины по окрестностям.

Грохот всё никак не прекращался, уничтожая комнату за комнатой третьего этажа, превращая его в подобие свалки, из окон которой то и дело вылетали ошмётки тел, которые не успело размозжить взрывом по стенам.

Грохот на секунду словно стих, сменяясь криками, раздававшимися со второго этажа, пока не раздались два совершенно оглушающих взрыва: первый, из-за которого сразу несколько окон первого этажа вылетели в стороны, а за ними последовали и ошмётки древесины со стен, оставляя в здании дыру внушительных размеров, а второй – на третьем этаже, наиболее сильный, мощность которого пробила даже пол, что выражалось в разлетевшейся крыше, соседних комнатах и вылетевших окнах второго этажа.

– Откуда этот идиот достал взрывчатку? – процедила Эфи, переводя перекрестие прицела на окна первого этажа: несколько целей едва успели появиться, прежде чем свалиться на том же месте замертво, уловив какой-то частью мозга «мысль» о том, что с Эфариэль шутки плохи.

Пока вдруг она не заметила слабый, очень тусклый блик вдалеке, в двух-трёх кварталах от неё. Реакция была быстрее, чем осознание того, что произошло: Эфариэль быстро отпрыгнула в сторону, словно вылетая из под своего плаща, а в место, где она была ещё пару секунд назад, громко ударила бронебойная пуля, что оставила огромную пробоину, размером, наверное, с голову.

Она двигалась в сторону, плавно перекручиваясь: выстрелы раздавались один за другим, влетая в черепичную крышу один за другим, вскоре превращая ещё в настоящее решето.

Наконец уловив, с какого здания раздаются огненные вспышки и откуда идёт безумный грохот, она быстро остановилась, останавливая своё тело лежать на спине, что явно было неожиданной позой для стрельбы.

Она видела всё вверх ногами, а винтовку приходилось удерживать навесу, в связи с чем прицел то и дело гулял из стороны в сторону, не имея должного контроля над собой. В перекрестии на секунду появился сероватый силуэт, опять отдавший лёгкий блик оптического прицела, на который попал холодный, лунный свет.

Прогремел выстрел, а за ним ещё один: Эфи почувствовала, как ей в корпус прилетели куски черепицы от развороченной крыши. Место, где она должна была оказаться через мгновение, теперь превратилось в огромную дыру, вызванную попаданием невыносимо мощной пули.

Этот момент длился всего долю секунды, однако, уже отрываясь от прицела, Эфи увидела, как её оппонент дёрнулся в сторону, как только черепица под дулом его винтовки разлетелась во все стороны.

Спустив курок, делая выстрел навскидку и выигрывая себе драгоценные несколько секунд, она быстро спрыгнула вниз, приземляясь на один из балконов борделя. Она скрылась за крышей развороченного взрывами здания, в связи с чем не должна быть доступна для огня вражеского снайпера.

«Какого «тёмного» здесь творится, разрешите спросить?!» – задала она вопрос сама себе, как вдруг услышала треск камня позади себя. Впереди, чуть выше неё, виднелась огромная пробоина в черепичной крыше складского помещения, где сейчас были её товарищи: пуля прошила здание навылет, долетая до самой стены борделя позади.

Она присела, укладывая винтовку сошками на перилла балкона, после чего быстро сориентировалась: если пуля прошила крышу по данной траектории и врезалась в стену именно в этом месте, значит, девушка должна быть почти у самой кроны крыши.