Хроники Кан'Родана. Семья «ночной песни»

–Это то, что ты должна пабу за жильё и пропитание. – сказал Хейс, опуская на неё совершенно безразличный взгляд.

От этих слов Эфи даже подавилась. Она и представить не могла, что за помощь,которую ей оказал этот «добрый» человек– ей придётся платить!

–А-а как я отдам? И много ли я должна? –испуганно спросила девушка, тут же отодвинув порцию вперёд. Сейчас даже мысль о том, что она может есть столь дорогую еду – сильно пугала, заставляя впасть в некоторое подобие ступора.

–Ну, учитывая твои гурманские наклонности и выбор комнаты – семь сотен Сгин за неделю – вполне даже дёшево получилось.И да, это много. – сказал ей Хейс, сложив руки в замок и глядя на Эфи, словно та только что угодила в его капкан. Глаза охотника, глядящего на то, как его добыча пытается вырваться на свободу. Хищный взгляд, от которого та почувствовала, как мурашки бегут по её мягкой коже.

«Может,врезать ему и сбежать?» – пронеслось в голове Эфи, однако, Хейс словно прочитал её мысли, после чего слегка помотал головой из стороны в сторону, словно давая понять девушке, что бежать – не лучшая затея.

–Даже не думай. За столь высокий долг тебя достанут из под земли, а потом туда и закопают, причём заживо. – спокойно ответил он, сделав ещё один глоток из своего бокала. – к твоему счастью, что есть решение для этой проблемы.

–И какое? – гневно спросила Эфи, поднимая на Хейса взгляд, полный ненависти. Она была готова разорвать его в клочья,особенно когда поняла, что она сейчас действительно загнана в угол и брыкаться не имеет смысла.

–Я могу выкупить твой долг. Хозяин,конечно, продаст мне его с небольшой наценкой,но зато тебе не придётся обслуживать грязных матросов день и ночь, как делают многие девушки в ситуации, подобной твоей. – спокойно сказал Хейс, наконец поставив бокал на стол и продолжил –меня интересуют твои навыки обращения с огнестрельным оружием. Поэтому забирай свою винтовку, покажем её мастеру, может он и придумает, как её починить. –договорил он фразу, которая в будущем надолго засела в голове Эфи.

Теперь– она была его игрушкой. Игрушкой, с которой он может делать всё, что пожелает.

VIII

Гельвих мирно расхаживал по складскому помещению,куда уже успел закатить повозку с их главной целью.

–Гееееельвииииих. – кричал Говард издалека. – Геееельвиииих, дружище,тебе и впрямь нравится работать на этих малолеток? – c лёгкой издёвкой в голосе спросил он.

Гельвихлишь промолчал, бросив на парня гневный взгляд. Ему было неприятно, но в то же время он и сам осознавал, что работать на людей, что младше тебя – очень унизительно. Но он был вынужден работать.Либо это, либо мучительная смерть, выбора особого не было. Именно от этого слова и являлись ещё более унизительными для него, поскольку являлись чистой правдой.

Ему были нужны деньги, а здесь он их получает.В отличии от остальных членов команды,он не был повязан с Хейсом какими-либо контрактами, однако, его ситуация обстояла ничуть не более радостным ключом: ему постоянно требовались лекарства, чтобы прожить ещё пару дней.

Литропия,также известная в народе как «воющая смерть» – типичное заболевание для охотников на волков, пускай и бывших.Она являлась результатом укуса вожака стаи, что было чревато той самой болезнью.Человек начинал медленно сходить с ума,у него случались припадки, приступы гнева, по телу начинали расти волосы, а также конечности сильно вытягивались.

Без специальных лекарств от бешеных мук многие умирали спустя два дня, некоторые– спустя неделю без лекарств, но уже тогда их было не узнать – совершенно обезображенные тела, лишь отдалённо напоминающие людей наводняли лагеря охотников, создавая безумный ужас, начинавший со временем асоциироваться с данной профессией.

Самое странное, что этой самой болезнью болели только люди. Также странным было то, что святые словно отвернулись от людей,когда дело заходило к теме Литропии –жрецы святых не могли исцелять эту болезнь, как и врачи. Всё, что могло оттянуть срок превращения – это эльфийская пыльца, которую делали любые умельцы подобной расы. Это было у них вроде такого же рецепта, как печение хлеба у людской расы и варение пива у дворфов.

Вдруг дверь распахнулась и внутри склада вошёл парень в чёрном пальто, что развивалось на ветру. Хейс. Его спаситель,без которого он вряд ли смог бы протянуть этот год.

–Бери Говарда и подвешивай его на крюк.– спокойно сказал он, подходя к одному из столиков и сбрасывая на него своё мокрое пальто. То ещё не успело просохнуть после их ночной работы, а солнце,показывающиеся в этом районе буквально на несколько часов сейчас не могло дотянуться до него своими тёплыми лучиками.

На нём была белая рубашка и брюки, а также несколько ремней по всему телу, на которых виднелись клинки, метательные ножи и любые другие приспособления ближнего боя с самыми разными функциями:режущие, колющие, шипованные и какие только ещё.

Он ослабил ремни, аккуратно складывая свою экипировку на стол, а Гельвих этим временем уже поднял Говарда за узел на руках и подвёл к огромному крюку, что свисал посередине всего помещения. Он свободно поднял его одной рукой вверх,нацепляя на крюк, после чего отпустил,заставив противника сваливаться на землю  коленями.

Хейс начал накручивать ручку, отчего крюк поднимался вверх, заставляя и Говарда последовать за ним. Тот весьма быстро выпрямился, постоянно что-то причитая:то ли угрозы, то ли ещё что-то, однако ни Хейс, ни Гельвих не обращали на это внимания.

–С Рэем уже беседовал? – наконец решил прервать громкий крик Говарда Гельвих,обратив свой взгляд на Хейса.

–Да. – спокойно ответил он, подходя вплотную к Говарду, что носками едва касался бетонного пола. Он посмотрел ему прямо в глаза, отчего Говард по неясной причине заткнулся. Только сейчас Гельвих увидел, что в руках у Хейса лежит аккуратный скальпель.

–Хейс, мы же давно знакомы. – уже начал причитать Говард, как вдруг молодой парень оборвал его на полуслове.

–Говори, кто выступает вашими поставщиками.– спокойно сказал он, протирая скальпель небольшим синим платком, что он вытащил из кармана.

–Хейс, я не могу, ты же знаешь. – с лёгким смешком сказал Говард, обращая свой взгляд на Хейса, что всё также спокойно протирал свой скальпель, обращая всё внимание только на него.

–Твоё право. – неизменным тоном ответил он, ловко и быстро вонзая скальпель в бедро, откуда тот совершил путешествие до самого колена Говарда, что издал протяжный крик, наверняка отозвавшийся эхом в каждом закоулке этого города. Кхильдон – действительно город страданий.

Кровь брызнула на белую рубашку, окрапляя её в красный цвет, после чего начала мирно стекать по штанине вниз, образуя небольшую кровавую лужицу.

–Дальше на очереди вторая нога. А потоми твои яйца. – продолжал Хейс, однако,Говард вряд ли его слышал из-за своего громкого крика, который в следующую секунду прервался, как Хейс ударил пленника локтем по солнечному сплетению.

Говард уже было собирался согнуться, из-за чего оторвался от земли, но руки, что были притянуты вверх никак не слушались указаний мозга, оставаясь в своём фиксированном положении, в связи с чем Говард не мог никак бороться с бешеной болью.

–Хейс, может не надо так резко? – спросил Гельвих, подходя чуть ближе и облакачиваясь на стол.

–Да, ты прав. Пока можешь поработать над ним кулаками. – сказал Хейс, слегка отходя в сторону и давая Гельвиху выход на сцену.

Он лишь довольно хмыкнул, подойдя вплотную к своей цели. Говард ещё не успел прийти в себя после удара по солнечному сплетению, как его рёбра безумно заныли,испытывая на себе град ударов Гельвиха,что наверное сломал бы их, если бы не рассчитал силу.

Говард брызнул кровью из рта, словно давая понять, что Гельвиху пора остановиться.Однако, тот ждал приказа не от него, а от Хейса, что спокойно наблюдал за происходящим.

Гельвих не останавливался, начиная отбивать своему «клиенту» почки: безумная боль,что останется с ним в течении нескольких недель.

Кровь из рта Говарда забрызгала на метр вперёд,пока Хейс наконец не поднял руку, давая сигнал Гельвиху остановиться. Бородач мирно кивнул, опуская руки вниз и отходя в сторону, дабы его место занял Хейс.

Он ничего не говоря вонзил скальпель во внутренную часть бедра, прямо между гениталиями и ногой, отчего по телу Говарда прошла безумная боль.

–Если ты и дальше мне будешь лечить, что не можешь, я проведу этим ножом ещё дальше, пока он не отрежет тебе хер,который я отправлю твоей любовнице по почте. – сказал он, слегка усмехнувшись.

Глаза Говарда выразили настоящее изумление,а потом и страх.

–Н-но, откуда ты… – начал мямлить он сквозь боль, что распростронялась по всему телу.

–Говард, ты торгуешь наркотиками и алкоголем. – начал говорить Хейс,аккуратно подводя ручку в сторону,отчего рана сделалась ещё шире, а Говард громко прошипел, стараясь сдержать бешеный крик, таки рвавшийся наружу. – а я ещё торгую информацией.Я её покупаю, я её продаю и использую,как мне вздумается. Вот недавно я достал информацию о девушке, что ты исправно посещаешь в восточной части нижнего квартала. Потом я решил узнать, чем ты там занимаешься, на что один из моих контактов…

–Ванесса? – перебил Хейса Говард, за что сразу поплатился. Скальпель резко дёрнулся в сторону, делая глубокий кровоточащий порез, из-за которого скальпель уже касался своим острым лезвием гениталий «клиента».

Лицо Хейса резко исказилось лишь при упоминании этого имени из уст такой грязной твари, как Говард. Его глаза наполнил животный гнев, а на лице проступила хищная ухмылка, от которой по телу пошли мурашки. Не только у Говарда, но даже и у Гельвиха, что стоял рядом и наблюдал за происходящим: нечто тяжёлое поселилось в воздухе, создавая впечатление, что тот даже вибрировал вокруг Хейса. В его глазах блеснуло нечто неясное и на секунду могло показаться, что роговица его глаза сменила цвет на слегка красноватый, однако, блики свечи, что стояла неподалёку, делала похожий фокус и с глазами остальных гостей складкого помещения, пускай и не столь явно.

–Я же просил ещё тогда – не перебивай меня. – сказал Хейс, подняв хищный взгляд на Говарда, чьё лицо застыло в гримасе ужаса. – Да, Ванесса проследила за тобой в один из твоих визитов. Так что я знаю, с кем ты трахаешься каждую среду, друг мой. Причём девочка явно не проститутка, справки ведь на неё я тоже навёл. – после этого Хейс вытащил лезвие из плоти Говарда, оставляя небольшой,едва видный порез на его гениталиях,однако, тот начал резко и быстро кровоточить.

–Кх… больно… – прошипел Говард, отводя взгляд в сторону. Так он пробыл ещё пару секунд, пока Хейс не продолжил, привлекая его внимание обратно.

–Анна Стерли, девятнадцать лет, работает бухгалтером при «Золотой монете», где ты с ней и познакомился. Блондинка, карие глаза, рост 172 сантиметра, вес 68 килограмм,не жената, родители умерли. Постоянно бреется, что мне тоже известно. Это так, чтобы ты понял, как много я знаю о твоей подружке. И так, по секрету – сказал Хейс, сокращая дистанцию с Говардом, вставая к тому чуть ли не вплотную. – Только между нами: прямо сейчас у её дома стоят три человека,которые, если не получал иного сигнала вломятся внутрь и сделают с ней то, что захотят. А учитывая её внешность я подозреваю, чего им захочется. –совершенно спокойно сказал Хейс своему пленнику на ухо, наслаждаясь моментом превосходства над побеждённым, доставая карманные часы на цепочке и глядя на время. Он медленно отстранился назад, отводя вернувшийся на смену хищному, холодный, беспристрастный взгляд.

–Ты мразь! – прокричал Говард прямо в лицо Хейса.

–Нет. – сказал он, вытирая кровавую слюну с лица. – Я ещё хуже. И до момента, как они вломятся к твоей дорогой в дом у нас осталось тридцать минут. Пока посыльный добежит до неё – пройдёт двадцать минут.Так что сам посчитай, сколько у тебя осталось времени на откровения и не трать их на ерунду.

–Я… я… – начал говорить Говард сквозь боль в горле, что одолевала его – ты точно с ней ничего не сделаешь, если я расскажу всё, что тебя интересует?

-Даю слово.

IX

Рэй мирно сидел за своим дубовым столом,перебирая документы. Это был мужчина лет 30, ещё не седой, однако, уже со зрелым складом ума. Его лицо украшали редкие морщины и один внушительный шрам через весь глаз, что, благодаря воле святых,смог сохранить зрение и голубой цвет,доставшийся ему от матери.

«Матери,которую он сам и убил» – пронеслось в голове Хейса, когда тот входил в комнату.

–Хейс. Как всё прошло? – спросил Рэй, даже не поднимая головы от документов. Этот вопрос был уже сродни риторическому в счёт того, что Хейс со своей командой всегда исполняли работу качественно, что даже придраться к малейшей мелочи было невозможно. Почти всегда.

–Отлично. Гельвих прибыл на место? –спросил Хейс совершенно спокойно. Его окровавленные руки были скрыты в карманах пальто, что также скрывало свежие пятна крови на рубашке. Говард сказал всё, что его интересовало, поэтому оставалось лишь сделать всё, дабы Рэй и остальные не догадались, что между ребятами уже проходила встреча: по выстрелу в каждую рану, что он нанёс своему противнику скальпелем, являлось достаточным.

–Да, можешь к нему зайти. Завтра состоится передача Говарда взамен на вывод людей«Драконов» с гаваней и торгового квартала, да ещё и выдача нам первой гавани, которую до этого момента контролировали «Драконы».

–Я бы хотел получить оплату за работу. –сказал Хейс совершенно беспристрастно,словно новые достижения организации его нисколько не интересовали. Да и интересовали ли они его хоть когда то в жизни? Нет. Его интересовали деньги, что он получал за работу и авторитет, что держал его имя на плаву, не позволяя усомниться в стойкости его слов при любых делах.

–А, да, конечно. – ответил ему Рэй и громко закрыл книгу для счётов, откладывая её в сторону и глядя на Хейса хищным,оценивающим взглядом. В ответ тот лишь бросил беспристрастный и извечно холодный взгляд, который заставил Рэя ненадолго потеряться.

Тот повертел головой, приходя в себя и открыл один из ящиков своего стола, откуда совсем скоро достал пачку купюр, что быстро бросил на стол.

–Как и договаривались: тысяча Сгин,десятичными купюрами. – сказал Рэй,сложив руки в замок на груди и откинувшись на своё кресло.

–Переведи каждому из моих коллег на этом деле 150 Сгин. – спокойно ответил Хейс,отсчитывая сорок бумажек в 10 Сгин номиналом, что он сразу положил в карман.

–Не слишком ли много за столь простую работу? – спросил Рэй, устремляя на Хейса удивлённый взгляд. 150 Сгин за простое участие в простецком деле –весьма большая сумма даже для опытного бойца, а тут – просто сборище подростков,вместе с одним здоровяком, что вот-вот откинет копыта.

–Много или нет – они честно заработаны.– сказал Хейс, поднимаясь со стула и направляясь в сторону выхода из кабинета.

–Хейс! – окликнул его Рэй, слегка поднимая руку.

Тот лишь повернул головой в его сторону,одаряя его пустым взглядом, словно без интереса.

–Спасибо тебе за всё. Без тебя мы бы вряд ли добились таких результатов. – сказал ему Рэй, мирно кивая и поправляя очки на переносице.

–Ага. – спокойно ответил парень, после чего спокойно вышел наружу.

Сейчас у него не было желания ни с кем беседовать.Он бы с радостью и от работы на сегодня отказался, не имей она такую важность для общего дела. Голова безумно болела,а кончики пальцев даже не чувствовались.

Хейс подошёл к стойке, где очень быстро заказал себе три бутылки виски в номер.Старый бармен наградил его смирительными понимающим взглядом, после чего мирно кивнул, давая понять, что всё сделает в лучшем виде.

Хейс лишь положил на стол несколько купюр,даже не решив нужным их посчитать. В его горле чувствовался тяжёлый комок,мешавший дышать, а руки всё больше и больше желали затрястить на глазах у всех, чего ему, безжалостной машине«Воронов», было непозволительно. Даже при своих.

Поднявшись на третий этаж и открыв комнату он зашёл внутрь: ему повезло чуть больше остальных обитателей этой дыры: комната выглядело чуть более ухожено, в придаток ко всему тут всё ещё находился шкаф для вещей.Остальных излишков он себе не позволял.

Упав на кровать он выдохнул, вслушиваясь в разговоры за этими хлипкими стенами:откуда-то доносились протяжные стоны,кто-то говорил о новых «безумно прибыльных»делах, разводя несколько доверчивых новичков на бандитских улицах города,а совсем издалека доносился голос Ванессы и Эфи.

Это заставило Хейса слегка улыбнуться. На секунду край его рта дрогнул, уже собираясь превратиться в искреннюю улыбку, однако, Хейс быстро пришёл в себя, принимая прежнее, неизменное выражение лица. Он не мог позволить открыться себе даже тогда, когда находился один. Это могло пробить ту самую защиту,что он выстроил для самого себя за эти долгие восемь лет жизни на улицах. Если он позволит улыбнуться себе здесь – он может дать слабину и в обществе, а это сильно подорвёт его репутацию.

В дверь постучались, после чего, не дожидаясь приглашения, внутрь зашёл бармен с тремя бутылками в руке.

–Может, ещё…

–Нет, просто оставь меня. – оборвал его Хейс на полуслове, провожая взглядом,дабы тот наконец вышел из его комнаты,прикрыв за собой дверь.

Рука ловко откупорила первую бутылку, после чего Хейс начал заливать в себя обжигающую жидкость. Его горло горело, разнося впоследствии тепло по всему телу, пока тот, грозно отдышавшись, не убрал бутылку в сторону. Половина её содержимого уже находилась внутри Хейса, подарив тому лёгкое облегчение душевных ран, что терзали его всё это время, а сейчас достигли пика.

Он слегка пошатнулся, после чего юркнул рукой под подушку, нащупывая там что-то.Спустя несколько долгих секунд он достал небольшой бумажный свёрток, внутри которого чувствовалось какое-то сыпучее содержимое.

Он аккуратно развернул свёрток, предварительно отпив ещё несколько глотков из бутылки,окончательно опустошив её. Перед глазами уже всё плыло, а это была только первая бутылка, но Хейс не желал останавливаться на этом: он желал полностью забыться на этот вечер, потеряв мысли  о всём, что его беспокоило.

Руки сами оторвали небольшой кусок бумаги,набивая его сушеными лепестками Мирены. Для многих она служила здесь, как очень сильное и дешёвое успокоительное,помогающее пережить любые душевные травмы, насколько жестокими они бы небыли.

К тому же, она даже не считалась наркотиком– скорее всего из-за того, что пагубного влияния на здоровье не оказывала, да и зависимости не вызывала. Только люди настолько привыкали залечивать свои раны, покуривая эти лепестки, что любые другие успокоительные не принимали во внимание вовсе, будто тех и не существовало.

Он наконец забил самокрутку сушеными лепестками, точнее – их остатками, после чего подкурил её от свечки, что стояла у него на столике. В нос ударил сладковатый аромат, а на языке раздалось лёгкое,приятное покалывание. Все мышцы быстро расслабились, словно сейчас Хейсу ничего не угрожало: был лишь он и эта комната,наполненная ароматом лепестков, запахом алкоголя и запёкшейся крови.

–Блин, точно… – процедил Хейс, с трудом вставая на ноги. Ему следовало сначала помыться, а потом уже напиваться и курить лепестки. Однако, в тот момент голова отказывалась вообще хоть что-то анализировать.

Он сделал шаг в сторону двери, однако,потерял равновесие и скатился по стенке вниз. Протяжный выдох сменился лёгким смешком, а также лёгким потрескиванием уголька в самокрутке. Рука быстро стянула со столика ещё две бутылки, которые начали медленно опустошаться.

«Мне нужно забыться. Ещё хоть один день и всё…» -повторял он про себя, всё заливая и заливая огненную жидкость в горло.

X

-Ма-ам,Мама! –кричал Хейс, радостно глядя в окно их маленького дома, что стоял на полуострове Святой Виктории. – Смотри,там радуга! – продолжал он, показывая пальцем вдаль, где много приятных,радующих глаз красок прошлись по небу,превращая его в нечто весёлое, заставляющее улыбнуться не смотря на то, как тебе плохо: лёгкая улыбка наверняка появится на твоём лице.

–Хейс, не кричи ты так, голова раскалывается.– пробубнела его сестра, что была старше его на четыре года, но не смотря на это– он всё равно чувствовал себя ответственным за неё.

Они часто дрались между собой по пустякам, обзывали друг друга, но он знал одно – только он имел право бить и обзывать свою сестру. Остальным ребятам с их деревни он такой вольности не позволял – избивал их всем, что попадалось под руку в такие моменты. Первое время многие даже участили свои издёвки, однако, когда половина деревенских детей ходила с синяками и внушительными ссадинами – все вокруг наконец поняли, чего стоит этот маленький мальчик.

Он был ещё молод и глуп, однако с его пылом нужно было считаться: он был готов добиться своего ни смотря ни на что. Его можно было избивать палками, пока он душил своего обидчика. Рассечённая от очередного удара камня голова, разодранные костяшки на кулаках – ничто не могло его остановить. Был ты его возраста или уже подросток – он всё равно накидывался на тебя, едва ты попробуешь упомянуть его семью в несколько грубой форме. Или даже если твоё высказывание показалось бы ему грубым – тебе в нос сразу бы прилетел крохотный, но сильный кулачок. Именно поэтому он всегда ходил ещё более побитым, нежели все его товарищи вокруг.

В тот день ему было всего семь лет. А его сестре, Люси, одиннадцать . Она наградила его слабым ударом подушкой, дабы любопытный маленький братишка наконец вернулся к ней. Люси радостно улыбалась, а её каштановые волосы красиво лежали у неё на плечах. Даже не смотря на свой столь юный возраст она уже была обворожительна: нечто странное и притягивающее крылось в ней, в её взгляде, манерах. Она словно притягивала всех вокруг к своей персоне, преградой к которой являлся маленький задира.

–Эй, больно! – сказал Хейс, тут же хватаясь за голову. Он прыгнул к Люси, начиная щекотать её, отчего по комнате быстро распростронился пронзительный девичий визг и смех. Её руки старались отделаться от маленького братца, сначала слегка тыкая того маленькими пальцами, хватая, в следующей попытке сбросить с себя, пока она наконец не сдалась.

–Прекрати,прекрати! – повторяла она раз за разом,извиваясь в самых разных вариациях и не останавливая своего безумного,заражающего всех вокруг смеха.

Они даже не заметили, как в дверном проёме показалась их мама, положил голову на плечо.

Её каштановые волосы, которые и передались дочери свисали вниз, укладываясь на её ровную и красивую спину, карие глаза смотрели прямо на детей, заставляя губы застыть в красивой, вечно тёплой улыбке. Она всегда радовалась даже при малейшем взгляде на них, либо на отца: Хейс отлично это помнил. Она любила их всех, что бы эта троица не сделала. Она всегда была рядом. Всегда.

–Мама, помоги! – прокричала наконец Люси,увидев знакомую фигуру. Она с надеждой посмотрела на свою возможную спасительницу,ожидая, пока та предпримет хоть какие-то действия. Позыв смеха еле сдерживался, пока она говорила эти слова, как наконец её живот не выдержал, после чего по комнате вновь разразился детский хохот. Столь приятный и заражающий. Смех его маленькой, но уже "большой" сестрёнки.

–Мама! – радостно прокричал Хейс, отпуская сестрёнку и радостно несясь к вечно тёплой матери.

–Идите сюда! – сказала он, аккуратно присев и подхватив своего маленького,надоедливого сына, с лица которого ни на секунду не спадала улыбка и множественные ссадины от детских драк, а также её дочь, что вот вот уже станет не девочкой, а девушкой.

 Мать считала дни до момента, пока та обратится к ней с несколько странными вопросами, которые поставят её сначала в ступор, а потом заставят сдерживать лёгкий смешок и переживания, что перемешаются между собой. –Пойдёмте, завтрак уже готов. – сказала она, похлопав детей мягкой ладонью по спине, после чего те её отпустили и понеслись вниз, на первый этаж их домика, что располагался в самом центре их деревушки.

Снаружи раздавались шумы, типичные для местных поселений: брань соседей, звуки строевого марша солдат, повозки, зазывали у торговых лавок и много-много кто ещё. Это была местная музыка жизни: именно она говорила, что поселение ещё живо и будет жить, радуя своих жителей этими шумами каждый день, по ночам сменяя их на приятную тишину, изредка нарушаемую различными шумами, виной которым были лишь действия запозднившихся жителей их деревушки.

Их деревню, Хильнесса, можно было бы уже назвать и городком, однако, государство неясно почему не желало признавать некогда крохотную деревню, что родила им многих великих исторических деятелей,городом. Скорее всего, выходец из крохотной деревушки, ставший большим человеком – звучало гораздо интереснее,чем выходец из города с похожей судьбой. А имидж подобных фигур, что так много сделали не только в истории королевства, но и всего материка – было и будет нужно поддерживать.