Неслучайный случай из жизни шоколадной принцессы

– Могу я узнать, как вас зовут? – теперь я стараюсь быть приветливой.

– Кристофер, – отвечает он.

– Вы сами придумали? – усмехаюсь я.

– Мой отец немец, я родился и вырос в Германии, и там мое имя никого не смущало, – говорит парень слегка обиженно.

– Извините, у вас красивое имя, просто звучит странно для нашей страны, – пытаюсь оправдаться я, – А меня Натали зовут.

– Приятно познакомиться, Натали, – он говорит мое имя как-то по-особенному. Вроде бы один и тот же набор букв, а звучит от каждого человека по-разному.

– И мне очень приятно! Спасибо, что спасли меня! – я улыбаюсь, а он пристально смотрит на меня. Надо же, никогда не видела настолько ярких голубых глаз.

В тот вечер мы с Кристофером проговорили до самого рассвета. Он оказался очень интересным собеседником. Мы говорили обо всем, и мне даже показалось, что я как будто знакома с этим человеком всю свою жизнь (знаю, опять банальность, особенно для писателя, но иногда случаются вот такие банальные моменты). Я боялась оставаться одна, и под утро Кристофер заснул прямо в кресле, стоящем в моей комнате.

Утром мне нужно было позвонить родителям, ведь наверняка меня уже ищут, но оказалось, что мой телефон разбит. Кристофер предложил воспользоваться его телефоном, но я не помнила номеров (вот такая я писательница с плохой памятью, за свою жизнь не запомнила ни одного телефонного номера, даже своего). Но самое страшное открытие ожидало меня, когда я решила попросить нового знакомого разыскать моего папу.

В тот день я поняла, что не помню имен своих родителей и друзей. Я знаю, что скоро выхожу замуж, и даже помню, что моего жениха зовут Саша, знаю так же, что он богат, и это все. В памяти сохранились только обрывки воспоминаний. Я не помню адресов, хотя могу точно сказать, что узнаю свой дом, если увижу. Такие неприятные открытия стали шоком, но Кристофер успокоил меня, сказав, что даст объявление в газету или по телевидению (а лучше – все сразу), и мои родители обязательно меня разыщут. Я смирилась с такой участью, и мы решили, что я поживу у Кристофера до тех пор, пока меня не найдут.

Время помнить

Прошло полтора месяца. Воспоминания пока не вернулись ко мне, но Кристофер уверял, что родные меня обязательно найдут, это успокаивало. За это время мы успели подружиться. Ходить мне было тяжело, поэтому Крис выносил меня в сад, где мы часто смотрели на звезды по вечерам. Он готовил мне невероятно вкусный горячий шоколад по рецепту его мамы и рассказывал о своей семье, о том, что родители сейчас живут в Америке и он их почти не видит. Часто мы говорили на разные темы на немецком и я поняла, что, вероятно, когда-то учила этот язык, хоть и не помню, где и когда. Мы много философствовали, рассуждали о смысле жизни, о том, как важно найти себя в этом мире, и как сложно это сделать.

Наши взгляды совпадали практически во всем, но он был таким… необыкновенным, заботливым и ласковым… Да, я понимала, что, кажется, мне симпатичен этот человек гораздо больше, чем друг. Но такие мысли ни к чему хорошему не приведут. Где-то у меня есть жених, и пусть я помню только его имя, наверняка, когда мы встретимся, я пойму, что люблю его, ведь не зря же я собралась замуж.

Был обычный февральский день. Кристофер куда-то уехал, наверное, по делам, и я осталась одна. Нога уже почти не беспокоила меня, и я могла самостоятельно передвигаться по дому. Почему-то мне захотелось сделать что-то приятное для моего нового приятеля, и я решила приготовить ужин. Я как раз доставала несколько кастрюль с верхней полки, когда услышала чьи-то шаги в доме. На пороге кухни стоял парень, лицо которого показалось мне очень знакомым.

– Здравствуйте, – обратился он ко мне, – Извините, что без стука, я думал никого нет. У меня есть ключи от дома. Я – Дима, друг Криса, – представился парень и странно посмотрел на сковородку, которую я как-то слишком сильно сжала в руках.

– Я – Натали, – представилась я в ответ, – А Кристофера сейчас нет.

– Я знаю, он попросил меня заехать за кое-какими бумагами, – объяснил Дима.

– Хотите со мной пообедать? – из вежливости предложила я.

Дима согласился. Мы сидели в комнате и говорили о Кристофере (оказалось, что с Димой они были знакомы очень давно и считают себя лучшими друзьями), но мне не давала покоя мысль, что этого человека я уже где-то встречала раньше. Только где?!

Дима ушел, а я приготовила ужин и стала ждать Кристофера. Он появился около восьми и был очень тронут моей заботой. В благодарность за шоколадный пирог, даже поцеловал меня в щеку. Мы сидели на террасе и смотрели на звездное небо, как вдруг абсолютно ясное и четкое воспоминание, как будто вспышка молнии, разрезало мой мир пополам. Я все вспомнила. Вспомнила своих родителей, друзей – Марину и Олега. Но главное, я вспомнила, где видела Диму. Это один из парней, от которых мы убегали с подругой, тот самый, возле офиса которого я так неудачно упала. Но как все это связано с Кристофером и почему Дима меня не помнит?! Хотя мы виделись только один раз и то мельком, наверное, он уже забыл, как я выгляжу. Вот только как с ним связан Кристофер… Я поняла…, наверное, он приходил в гости к Диме в тот день, когда я упала и потеряла сознание. Такое странное совпадение меня пугало, и я решила пока не говорить Кристоферу о том, что память ко мне вернулась.

Вечером, когда я читала книгу, мне вдруг стало очень страшно от того, сколько всего неожиданно начало всплывать в моей памяти. Не в силах самостоятельно справиться с этой лавиной картинок из прошлого, я решила рассказать все Кристоферу и пошла в его комнату. Дверь была не заперта, а Крис, наверное, находился в ванной, судя по шуму воды. Я уже хотела уходить, как вдруг мое внимание привлекла газета, лежавшая на тумбочке около окна. На первой странице красовалась моя фотография. Надпись гласила: «Уже около двух месяцев безуспешно ведутся поиски без вести пропавшей Натальи Морозовой». Мои руки и ноги занемели, я стояла как вкопанная, некоторое время. Не помню, как я добралась до своей комнаты. Я смотрела невидящим взглядом в потолок, как будто пыталась в темноте ночи найти ответ, пока наконец не решила, что мне нужно бежать. Если мои близкие не могут меня найти, значит Кристофер солгал насчет объявления… и насчет всего остального тоже.

Побег от себя

Я дождалась наступления ночи и прошла мимо комнаты Кристофера. Не было ничего слышно, а значит он спал. Я пробралась во двор, но, стоя на пороге, подняла глаза и замерла.

Как же все-таки красиво! Звезды усеяли все небо и оно кажется волшебным алмазным полотном, как в арабских сказках. Как будто есть только бесконечная пустыня и это небо. А может быть песчаные барханы и нужны для того, чтобы явить миру всю красоту ночного неба, не оттеняя его?! Но что-то я замечталась, а времени на созерцание этой чудесной картины у меня нет.

Я иду по двору, почти не глядя под ноги, не могу оторвать взгляд от манящих звезд. Но какое-то странное рычание, исходящее со стороны кустарника, заставляет меня остановиться. И я вспоминаю, что Кристофер рассказывал о собаке, но она не любит чужих, поэтому мы ни разу не виделись. А свободно пес гуляет по территории только ночью, как раз, когда я решила совершить этот непродуманный променад. За спиной я слышу взволнованный голос Кристофера:

– Натали, осторожнее!

Я вижу два горящих глаза, выглядывающие из-за кустарника. Собака пристально смотрит на меня, она как будто готовится к прыжку. Мне страшно, и я застываю на месте.

– Не двигайся, – просит Кристофер и начинает медленными шагами приближаться ко мне.

Тут я вспоминаю о своей цели сбежать отсюда. Стараясь забыть о страхе и не думая о последствиях, бегу вперед.

– Нати, стой!!! – кричит Кристофер, и я слышу, как он бежит за мной, а зловещее рычание собаки становится все громче и ближе. Кристофер зовет собаку, но она не реагирует. Я почти чувствую ее дыхание на своей коже или это страх разыграл воображение.

Не глядя под ноги, я подбегаю к забору, и прыгаю на него, но собака сзади тянет меня за край джинс, и я чувствую, как начинаю падать. Кристофер успевает вовремя. Он ловит меня и закрывает собой от пса. Одной рукой он хватает добермана за ошейник, но собака все равно кидается на меня. Кажется, она хотела схватить меня за ногу, а вместо этого укусила за руку Кристофера. Видно, почувствовав вину перед хозяином, пес заскулил и убежал. А я никак не могу прийти в себя, дыхание тяжелое, как будто мне пришлось пробежать стометровку. Кристофер тоже тяжело дышит, он держит меня на руках и прижимает к себе. Я смотрю на его руку, она вся в крови. Кажется, мне сейчас станет плохо, я ужасно боюсь вида крови.

– Извини, – говорю я шепотом и прижимаюсь к нему. В этот момент мне становится совсем не важно, почему он прятал меня здесь. Он закрыл меня от собаки. А я не могу думать трезво, когда он так близко, мысли путаются.

Кристофер молчит, он несет меня домой и опускает на диван в гостиной, а сам идет на кухню. Я иду следом за ним. Он достает из аптечки бинт, очевидно, хочет перевязать рану, но я его останавливаю.

– Сначала нужно продезинфицировать, – объясняю я, а у самой трясутся руки, как будто я только что встретилась не с доберманом, а с оборотнем.

Кристофер по-прежнему молчит и его лицо не выражает никаких эмоций, пока я обрабатываю рану спиртом и йодом, а затем перебинтовываю. Я знаю, что он все понял, да и что тут понимать, я хотела сбежать. А теперь не могу об этом даже думать, потому что без него не смогу ни сейчас, ни потом. Эта мысль блуждает в моей голове, а я, как будто пьяная, не могу ее прогнать.

Чувствую себя очень виноватой. Это все из-за меня… Я не знаю, как так вышло, но, неожиданно даже для самой себя, целую Кристофера, и он мне отвечает. Ничего подобного я еще не испытывала ни к одному мужчине. Он вдруг стал моим центром Вселенной, все мои мысли сконцентрированы на нем. Я не понимаю, что со мной, и не могу остановиться, лечу в пропасть и тормоза отказали. Он как будто стал для меня магнитом… шоколадным магнитом. Внезапно Кристофер прерывает поцелуй, отстраняя меня от себя.

– Не нужно, я в порядке, – говорит он, а мое сердце сжимается от какой-то незнакомой ранее боли. Он думает, что я поцеловала его из жалости.

– А я не в порядке, – слышу свои слова и не верю, что их говорю я, – Ты мне нужен, – не знаю, как я смогла сказать это вслух.

Он обнимает меня.

– Ты все знаешь, правда? – в его голосе я чувствую нежность.

– Что я должна знать? – мои слова звучат отрешенно.

– Ты видела газету, тебя ищут. И ты должна встретиться с семьей, – он говорит так, как будто заставляет себя это сказать.

Я ничего не понимаю, но Кристофер рассказывает мне историю, которую я слышу впервые. А я-то наивная, думала, что знаю о нем все. Конечно, это только я могла прожить в одном доме с человеком столько времени, не зная ничего о его роде деятельности, и решив, что он практически идеальный. А такие мысли, это уже тревожные нотки!

Все это время я думала, что до города далеко и Кристофер не хотел утруждать меня дальней дорогой, пока я не поправлюсь. Сейчас я узнаю, что мы находимся совсем рядом с городом, но он ни разу меня туда не отвез, потому что боялся, чтобы нас не увидели вместе. А еще для меня стало открытием, что Кристофер преступник… Да! Преступник, а не образцовый принц из сказки. Папа воспитывал меня, как тепличную принцессу, а теперь оказалось, что мир не такой уж и сказочный. Но разве принцы существуют где-то помимо книжек, сериалов и фильмов-мелодрам?! Мой «не принц» взламывает банковские счета, устанавливая хитромудрую программу на серверы крупных фирм, которые «отмывают деньги». Я не стала слишком вникать, все равно ничего не пойму.

Его нанимают обманутые этими фирмами компании. Хоть Кристофер и отдает часть денег на благотворительность, забирая их у тех, кто получил богатство нечестным путем, в нашей стране такое «робингудство» не приветствуется, и если его поймают… в общем я даже не хочу об этом думать… Поэтому большую часть времени мой нетерпящий несправедливости друг проводит в Германии, где у него есть собственный дом. Кристофер ждал, пока я выздоровею, и смогу сама вернуться домой, не привлекая ничьего внимания к нему.

Наверное, от услышанного я должна быть в шоке, но нет, мне абсолютно все равно кто он. Так бывает, когда ты уже влюбилась до шоколадных облачков и розовых пони в голове. Да, это только глупые девушки вроде меня способны придумать себе образ и влюбиться в него, хотя сам «герой моего романа» пока еще ни сном, ни духом о моих чувствах не знает.

Закончив свой рассказ, Кристофер смотрит не на меня, а куда-то в сторону и голос его звучит обреченно:

– Теперь ты знаешь все, и я до сих пор тебе нужен? – его голос снова звучит отстраненно, как будто он знает ответ. Но он ничего не знает.

– А я? Нужна ли я? Ты хочешь, чтобы я уехала? – наверное, я сказала это более резко, чем хотела бы.

– Так будет лучше, – отвечает он, а мое горло сжимает противный комок обиды.

– Лучше для кого?! – задаю я вопрос и, не дожидаясь ответа, выхожу из комнаты.

Кристофер догоняет меня, когда я поднимаюсь по лестнице.

– Ты обиделась на меня? – спрашивает он, и вопрос этот звучит крайне глупо в данной ситуации.

– Нет, и… прости меня за этот поцелуй, – я стараюсь говорить равнодушно, но обида слышится в голосе.

– Не прощу! – говорит Кристофер, улыбаясь, – Хотя есть один вариант…

– Какой? – спрашиваю я, все еще сохраняя равнодушное выражение лица, а внутри так и пылает негодование: «Да как он смеет еще и шутить?!».

– Поцелуй меня снова, – говорит он, приближаясь ко мне и обнимая. Я смотрю в его глаза цвета грозового неба и чувствую, как обида уходит, уступая место другому чувству, нежности и любви к этому человеку… Хотя…, мне как писательнице должно быть известно, что «любовь» – всего лишь выдумка. Кто-то когда-то давно назвал этим словом зависимость от другого человека. А зависеть можно от чего угодно. Я, например, жуткая сладкоежка, если вы вдруг забыли, и можно сказать, нахожусь в зависимости от шоколада. Странно это звучит: люблю шоколад, люблю человека, люблю природу, у любви много граней, а может просто кто-то решил не заморачиваться и не придумал других слов для этих понятий.

Я целую Кристофера в щеку и ухожу.

Новая жизнь или новая я?

Утром я нахожу под своей дверью конверт, в котором лежат ключи от машины. Кристофер хочет, чтобы я уехала. Я собираюсь, долго стою в прихожей, прощаясь с домом, и, наконец, сажусь в машину. Уже собираюсь ехать, но обнаруживаю на заднем сиденье букет роз с запиской, там всего несколько слов: «Не забуду тебя, Нати! Твой Крис!». Среди цветов в букете разложены маленькие шоколадные сердечки. Мне почему-то не хочется никуда ехать, и я остаюсь.

Вечером, когда Кристофер возвращается домой, он застывает на пороге, увидев меня, спускающуюся по лестнице. Крис молчит, и я нарушаю тишину.

– Не нужно забывать! – говорю я и на лице Кристофера появляется улыбка. Мы бросаемся друг другу на встречу так, словно не виделись тысячу лет. На этот раз он целует меня, и сомнений в его чувствах больше нет. Пусть он и не говорит о любви, я знаю, что нужна ему. Нужна ему, как мне иногда нужна новая порция горячего шоколада… Да уж, не самое удачное сравнение… хотя…

Прошло уже четыре с половиной месяца с того дня, как я оказалась в доме Кристофера. Пожалуй, это были лучшие четыре месяца в моей жизни. Я поняла, что до встречи с ним понятия не имела о том, что значит любить кого-то. Я любила родителей, друзей и даже Сашу, но это была другая любовь. То, что я испытываю к Крису, это больше, чем можно описать словами. Безграничная нежность – так мне нравится больше. Даже к шоколаду я точно не отношусь с нежностью.

Недавно на столе у Кристофера я нашла газету. На первой полосе снова мое имя и фото, но я уже ничему не удивляюсь. Мне нужно вернуться к привычной жизни, или хотя бы сообщить родителям, что все в порядке, но я знаю, что они сразу вернут меня домой. Понимаю, что теперь сама тяну время, я не хочу с ним расставаться, но кажется это неизбежно. Все хорошее рано или поздно должно заканчиваться.

Сегодня целый день я провела у плиты, хотела порадовать Кристофера, испекла очень красивый пирог. На этот раз не шоколадный, а яблочный, ведь когда любишь, невольно начинаешь уступать. Надеюсь, и на вкус выпечка будет отличной.

Я так увлеклась, что не услышала звонок в дверь и, только когда кто-то начал нетерпеливо в нее стучать, пошла открывать. Я думала, что это Крис и спокойно открыла двери. Но на пороге стоял мой отец… мой папа, которого я не видела несколько месяцев. Как же я соскучилась! На папином лице был заметен секундный шок, он явно не ожидал, что увидит меня. Отец крепко обнял меня, я ответила тем же. Так мы и простояли минут пять. А потом папа, как будто резко о чем-то вспомнив, схватил меня за руку, и, со словами: «Мы уходим», вытащил из дома.

– Папа, постой, – я пыталась его остановить, упираясь руками о косяк двери.

– Родная, пойдем скорее, бандиты могут вернуться в любую минуту, нужно уходить, – взволнованно убеждал меня папа.

– Какие бандиты? – спросила я в недоумении.

– Которые похитили тебя, – моего отца определенно раздражала моя медлительность и странные вопросы.

– Папа, меня никто не похищал! – сказав это, я тут же осеклась, не могу же я признаться папе, что по доброй воле находилась в этом доме четыре месяца, и даже не дала знать, что со мной все в порядке, – Я просто… потеряла память… и не могла вспомнить ни тебя, ни маму, ни своих друзей. Память вернулась только вчера, и я не знала, что мне делать…

– Поговорим об этом позже, сюда уже едет полиция, – папа тащит меня к машине, а я уже даже не сопротивляюсь.

Не могу поверить, что все закончилось. Стоило мне только обрести любовь, как ее у меня отняли. С шоколадом все проще, его у тебя не отберут навсегда. Лучше бы я любила только шоколад, это, по крайней мере, не было бы так больно.

Но я должна предупредить Кристофера, ему нельзя возвращаться сюда. Я отправляю смс ему на мобильный, а свой телефон, его подарок, выбрасываю в озеро по дороге. Вот и закончилась сказка… моя придуманная неправильная сказка с привкусом горького шоколада.

Мое новое начало

Уже два месяца я не видела Кристофера. Я не думала, что будет так сложно пережить эту разлуку. С тех пор, как я приехала домой, не могу есть (даже шоколад не радует), засыпаю только под утро, меня мучают кошмары. Хотя я понимаю, что для Криса не проблема меня найти, но он этого не делает. Я не знаю, что с ним, не знаю, успел ли он вернуться в Германию. Он молчит…

Успокаивает только тот факт, что Криса не ищут. Мне удалось убедить папу в том, что предъявлять обвинения некому, так как никакого похищения не было.

– Ната, что с тобой опять? – спрашивает Саша, подходя ко мне и обнимая за плечи.

– Все в порядке, – равнодушно отвечаю я.

– Ты ничего не ешь, выглядишь плохо. Я понимаю, что тебе пришлось пережить. Похищение, потеря памяти…, но ты должна взять себя в руки. И вообще, мое мнение ты знаешь, было бы правильным показаться врачу. У нас свадьба через две недели, и я хочу, чтобы ты была в хорошем настроении и улыбалась на фотографиях. Нам ведь не нужно, чтобы пошли лишние разговоры. Все должны видеть, что у нас все в порядке. Собирайся, я отвезу тебя к доктору, и, если он скажет, что тебе нужна смена обстановки, прямо сегодня же полетишь отдыхать в любую страну мира, куда захочешь.

Я послушно киваю и иду приводить себя в порядок. Неплохая перспектива оказаться подальше отсюда, где-нибудь в Новой Зеландии, к примеру. В Германию лететь нет смысла, я не знаю, где мне искать Криса, да и ждет ли он меня там.

Через час мы сидим у семейного лечащего врача Соколовых. Осмотрев меня, доктор зовет Сашу, а я, почти не двигаясь, сижу на стуле. Мне уже все безразлично.

– Ну, что с ней, доктор? – говорит Саша, заходя в кабинет.

– Все не так плохо, но есть некоторые отклонения от нормы, – доктор говорит вполне спокойно, – Организм слишком ослаблен, вам нужно правильное питание и прием витаминов, иначе есть риск потерять ребенка.

– Ребенка? – у Саши такое лицо, как будто только что он услышал о том, что компании его отца грозит разорение. Хотя мое выражение лица не лучше. Прежняя Натали так отреагировала бы разве что на шокирующую новость о том, что в Швейцарии закрывают все заводы по производству кондитерских шоколадных изделий. Конечно, я догадывалась, но списывала свое недомогание на депрессию, а увеличившийся живот на проблемы со здоровьем, и вот теперь все стало очевидным.

– Так вы не знали? Поздравляю, скоро вы станете родителями, ваша невеста на двенадцатой неделе беременности!

Саша по-прежнему в шоке, я боюсь смотреть в его сторону. Вдруг он приходит в себя и говорит:

– Ната, подожди меня, пожалуйста, за дверью, мне нужно поговорить с доктором.

Почему у него для каждого случая сразу есть решение, хотела бы я так же решать все проблемы.

Я поднимаюсь и иду к выходу, краем глаза замечая, как Саша достает чековую книжку и говорит доктору:

– Как вы знаете, мы пока не женаты официально, поэтому были бы вам признательны, если бы эта информация не попала в прессу.

– Конечно, вы можете не волноваться, – успокаивает его доктор. Просто удивительно, как быстро решаются проблемы, когда Саша демонстрирует бумажник или чековую книжку. Видимо, деньги – это и есть волшебная палочка реального мира.

Я закрываю за собой дверь и больше ничего не слышу. Противоречивые чувства сейчас разрывают меня изнутри. У меня будет ребенок! Безусловно, я хотела семью и детей, но не при таких обстоятельствах. Что я скажу родителям, как буду объясняться с Сашей, если просила его подождать до свадьбы, а теперь беременна от другого? Моя жизнь начинает рушиться стремительными темпами, как будто вместо одной шоколадной конфеты, способной поднять настроение, меня накрыло целой шоколадной лавиной, и я в ней задыхаюсь. Это смесь невероятной радости, такой же тревоги и невозможности вынести нахлынувшие эмоции.

Саша выходит от врача минут через пять. Он берет меня за руку и ведет к машине, не говоря ни слова. Всю дорогу пространство поглощает оглушающая тишина. Только зайдя в дом, Саша наконец поворачивается ко мне. Он молчит, и поэтому говорю я:

– Думаю, при таких обстоятельствах нам стоит отменить свадьбу. Я все понимаю, и сумею правильно объяснить родителям то, что твоей вины здесь нет.

– Твоей вины тоже нет, – наконец говорит он, вздыхая, и его голос звучит спокойнее, чем я ожидала, это меня радует, – Ната, но как так получилось? Как вышло, что ты беременна? Почему ты ничего не рассказала раньше?.. Я его найду и сотру в порошок! Этот человек сломал нам жизнь! Ты не волнуйся, я ни в чем тебя не виню, я понимаю, что тебе пришлось пережить. Я достану его из-под земли, ему не жить после того, что он с тобой сделал! Он чуть не разрушил мою репутацию! А если бы пресса об этом узнала раньше меня?! Я не допущу, чтобы кто-либо марал фамилию Соколовых! – я никогда раньше не видела своего жениха в такой ярости, обычно он всегда справлялся с эмоциями, а сейчас за секунду из спокойного состояния дошел до неистовой злости.

Я слушаю Сашу, но не могу ничего ответить, язык как будто становится ватным. Да и что говорить, я не знаю. Нужно ли ему знать правду, имею ли я право притворяться и строить из себя жертву? Напоминаю себе человека, который врет всем, что сидит на диете, но по ночам съедает все сладости в доме, а потом спихивает все на собаку, еще и обертки от конфет разбрасывает на полу для пущей убедительности.

Я беспокоюсь за Кристофера, но, если Саша узнает правду, он воспримет произошедшее, как измену, и я не смогу спасти своего ребенка. Надеюсь, Крис уже далеко отсюда.

– Саша, нам нужно все отменить…, отменить свадьбу, – повторяю я решительно.

– Ната, опомнись. Мы не можем ничего отменить, гости приглашены, ресторан заказан, ты помнишь, я надеюсь, сколько приедет гостей?! Ты представляешь, какой скандал разразится, если мы сейчас объявим о расставании?! Моя карьера будет под угрозой, отец мне этого не простит! Мы ничего не станем отменять! К тому же, только ты и я знаем о том, что этот ребенок не мой. Ты – моя невеста и никто не осудит нас за то, что ты забеременела до свадьбы, сейчас это нормально. Так что возьми себя в руки и готовься к свадьбе, ты должна выглядеть прекрасно, не забывай про прессу. Завтра ты поедешь выбирать платье, лучше будет обратить внимание на модели с корсетом, думаю, это ты понимаешь. Мне пора в офис. Позвони Марине или Веронике, тебе сейчас лучше не оставаться одной.

– Саша, но… – я не успеваю высказать мысль, как Саша больно хватает меня на руку, после чего сжимает мои плечи и с яростью трясет меня, как тряпичную куклу.

– Никаких «но»! Слышишь! Ты моя невеста и для всех это мой ребенок! – жестко произносит он, делая акцент на словах «моя» и «мой». Раньше я не знала, что Саша такой собственник и не видела от него подобной жестокости.