Петербургские обочины

Петербургские обочины

Мария Юрица

Литературный редактор Александра Смаракова

Идея обложки Мария Юрица

Дизайнер обложки Айна Мхце

© Мария Юрица, 2022

© Айна Мхце, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0051-2418-0 (т. 1)

ISBN 978-5-0051-2419-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мария Юрица

Петербургские обочины

Вера, находясь в положении, сбегает от своего любящего парня и благополучной жизни в Находке. Она уезжает в Санкт-Петербург одна, с ребенком на руках. Северная столица испытывает девушку на прочность каждый день. Вера, отчаявшись найти работу по специальности, решается танцевать стриптиз в шоу-баре, подрабатывает официанткой, аниматором, преподавателем детских мастер-классов, супервайзером, веб-моделью, пикетчицей. Она пробует всё, что дает возможность ей и её ребенку жить здесь и сейчас. Вера открывает себя заново и становится другим человеком именно здесь, на петербургской обочине.

В произведении описана судьба обычной русской девушки из провинции, которая смогла изменить свою жизнь и воспитать в себе сильную волевую женщину. Книга будет интересна в первую очередь женской аудитории, а также тем, кому интересен процесс формирования личности в трудных жизненных условиях современного города. Автор произведения несколько лет собирала материалы, исследовала природу человеческих отношений, брала интервью у девушек, которые пытались выжить в большом городе. Вера – собирательный образ героини, которая преодолевает бесчисленное множество проблем и трудностей на пути к самой себе. В этой книге вас ожидают смелые решения, отчаянные поступки, приключения и авантюры.

Пролог

– Уезжай в Санкт-Петербург! – его последние слова. Я плакала на взрыд и не понимала, что происходит. Несколько дней от переживаний я почти ничего не ела и плохо спала. У меня не хватало сил сказать ему всё, что я хотела. Всё, от чего разрывалось моё сердце, чем была переполнена моя душа. Я не хотела отпускать его, а он вырывался.

2008 год. Находка. Самый трудный период моей жизни. Родители окончательно разошлись. Папа уехал в Анапу, мама осталась со мной и братом Борисом в Находке. Каждый из нас был по-своему глубоко несчастен. Скандалы, разборки и выяснение отношений на протяжении 15 лет. Родителям понадобилось много лет, чтобы понять, как сильно они ненавидят друг друга. Мне понадобилось 25 лет, чтобы понять, что я чужая в своей семье, городе, стране.

В школе я была влюблена в Дэвида Духовны и тратила все свои карманные деньги на книги и видеокассеты с сериалом «Секретные материалы». Я придумала себе целый мир, только бы не жить в реале. Реальная жизнь вызывала во мне отторжение, потому что в нашей семье все претворялись счастливыми. Поэтому инопланетяне, НЛО, полтергейст, эзотерика, астрономия, всё это стало мне ближе, чем родная семья.

Когда я создавала астрономическое общество на Дальнем Востоке, я искренне верила, что это дело моей жизни и нет на свете ничего важнее. До тех пор, пока не влюбилась в Михаила. Родители, родственники и друзья хором осуждали наши отношения. Михаил был женат и старше меня в два раза. И что! Какое мне дело до пересудов и сплетен!

Я не могла понять своих чувств, куда двигаться дальше, что делать. Я ничего не понимала в реальной жизни. В какой-то момент всё начало рушиться: семья, моя карьера, отношения с друзьями и Михаил… Он просто исчез. Он не отвечал на звонки, избегал встреч, прятался. Я не могла поверить, что это происходит со мной. Я думала, что сойду с ума от запретной любви к мужчине, с которым мы никогда не можем быть вместе. Нет ничего хуже пустых надежд и томительных ожиданий. Нет ничего больнее самообмана.

Я много размышляла над тем, что меня привело к петербургским обочинам. И пришла к выводу, что каждое событие моей жизни влияло на мой следующий шаг, определяло настоящее и будущее.

Еще полгода после расставания с Михаилом я не могла найти себе места. Я забросила себя, друзей, работу. Родители думали, что у меня сильное душевное потрясение и переживали за мое здоровье. Они решили продать нашу квартиру и разъехаться. Смена обстановки нам бы всем пошла на пользу. А я не хотела выезжать из квартиры, я вцепилась в воспоминания, в голые стены. Квартира поглотила меня целиком. Я лежала на полу в своей комнате, свернувшись в клубок и молча страдала. Между тем реальный мир стоял у порога и стучал в мои двери. Новые хозяева прибыли. Мама с братом уехали к родственникам. Я же не хотела никого ни видеть, ни слышать. Мне не хватало сил заставить себя двигаться дальше. Мне было невыносимо больно.

Всё тот же 2008 год. Я заново родилась. Я другая. Новые знакомые, новый парень Александр, новая жизнь. Я смогла возродиться. Александр решил отвезти меня на остров Рейнеке, подальше от страстей и воспоминаний. Совершенно не помню нашей встречи с Александром. Всё как в тумане. На Рейнеке мы отдыхали в палатках с группой хиппи, предавались созерцанию и нирване. Но жизнь хиппи мне не нравилась. Все-таки я девушка из приличной семьи с высшим образованием. Люблю дорогие вещи и вкусную еду. Тем не менее остров Рейнеке стал моим храмом. Я там исповедовалась и молилась. На Рейнеке я написала на бумаге всё, с чем я хочу проститься, навсегда оставить в прошлом. Я бросила бумаги в костер, и от прошлого остались пепел и сажа. Мне стало намного легче.

Александр вывел меня из ступора, вылечил своей заботой. Но я его не любила так как Михаила. Когда я забеременела от него, нам пришлось оставить остров беспечности и удовольствия и вернуться в Находку. Он стал каждое утро уходить на работу, а я не знала, чем себя занять. Через пару месяцев я поняла, что я не хочу так жить. Мне все надоело и наскучило. Я будто бы не жила, а убивала время. Вскоре Александр сделал мне предложение и как порядочный мужчина собирался на мне жениться. Я не могла выйти за него замуж. Я трусливо сбежала. Возможно, это самая большая ошибка моей жизни, но я бежала без оглядки и сожаления. Ничто и никто не могло меня остановить. У меня не было ни денег, ни плана, ни друзей. Какая-то неведомая сила уносила меня прочь из Находки. Я долго плавала в море неопределенности пока не оказалась на петербургской обочине.

Санкт-Петербург

Санкт-Петербург – город традиций и примет. Невероятное множество храмов, часовен, монастырей, святых мощей и намоленных икон. Здесь живёт дух святости, а по соседству – дух невежества, порока и забвения. С виду город серый и унылый, но на деле – такой разноплановый и характерный. Я видела Питер разным: переменчивым, как его погода, и ярким, как радуга. Когда я выбиралась из «гадюшника» (стриптиз-клуб – Авт.) под утро, мне хотелось бежать в храм, чтобы очиститься от всего, что я видела ночью. Я говорила с Богом, исповедовалась, и мне становилось легче дышать.

Поведаю вам кое-что важное о Питере: здесь повсюду символы и знаки, которые нужно уметь разгадывать. Это город мечты, возможностей и свободы. Главное – правильный настрой. Настрой решает всё. Питер познакомил меня с сотней людей. Большинство встреч сыграли важную роль в моей жизни, повлияли на мировоззрение и отношение к людям. Обычный случайный прохожий мог оказаться тем самым ключом к моему счастью и успеху. Поэтому улицы Санкт-Петербурга так полюбились мне.

Моя двойственная натура проявилась во всём своём великолепии именно в Санкт-Петербурге. Контраст и борьба противоречий – это я. Санкт-Петербург оказался тем самым городом, который открыл мне меня настоящую. Прежде я словно играла роль, притворялась. Простите за монохромный текст, сейчас исправлюсь. Санкт-Петербург, словно принц из сказки: поцеловал меня, и я очнулась.

В 2010 году волной жизни меня выбросило на петербургский берег. Я не предполагала, что моя жизнь так круто изменится. Как обычно, я фантазировала и сочиняла себе сказку, но не ожидала, что сказка станет былью.

Я была довольно наивна и глупа, к тому же страдала фобиями и предрассудками, полученными по наследству от родителей. Когда мне было 22 года, мой давний знакомый Янис сказал мне: «Ты не знаешь жизни, тебе всему нужно учиться!».

Сейчас я вспоминаю его небрежную фразу и понимаю, насколько он был прав. Но тогда подобные высказывания в мой адрес я воспринимала в штыки, обижалась. Сейчас же, по прошествии нескольких лет, я понимаю весь глубокий смысл его слов.

У меня не было своей жизни. В Находке я вынужденно проводила время с родителями и занималась самой далекой от земных дел наукой – астрономией. Мне нравилось быть инопланетянкой, не такой, как все. Это был своеобразный протест против системы, родителей и собственной несостоятельности. Янис был чертовски прав насчет меня. Я же мысленно послала его и оскорбилась.

Возвращаю вас в Петербург. Сразу по прибытии начались поиски работы. Я прибывала в абсолютном смятении и металась из стороны в сторону. Однажды вдруг я решила написать директору Эрмитажа Михаилу Пиотровскому. В письме я рассказывала о своей идее – создании организации под названием «Галерея талантов» и просила помещение под мой проект. Я мечтала собрать всех художников, танцоров, писателей, изобретателей и просто талантливых людей под одной крышей. К сожалению, моя гениальная идея поддержки от Пиотровского не получила. Однако попробовать стоило. На смену этой идее пришла очередная – отправиться в офис Первого канала в Санкт-Петербурге и устроиться на работу. По специальности. Я же училась 5 лет в Институте Массовых коммуникаций в ДВФУ. Я почему-то была уверена в себе на все 100%. Для меня не существовало никаких препятствий. Я вошла в здание, где располагался офис Первого канала абсолютно неподготовленной к интервью. Я не присылала резюме, меня не приглашали на собеседование, у меня не было никаких поручителей, рекомендательных писем и даже портфолио.

Вдруг в паре шагов от намеченной цели я задумалась: «Что я делаю? Зачем мне всё это? Снова жить в тени знаменитостей, сиюминутных выскочек? Тратить своё время на погони за сенсациями, марать бумагу и пресмыкаться за гроши? Нет! Хватит! Пора жить для себя и сына. Самое время строить свою жизнь»!

Я выбежала на улицу, озаренная светом истины. Нужно было срочно выбрать: найти хорошо оплачиваемую работу или удачно выйти замуж. Оказалось, что жениха найти менее возможно, чем устроиться по специальности. Красный диплом ничего не решает, когда ты в чужом городе, без связей и полезных знакомств, с ребёнком, да и сама ещё как ребенок. Нужно было срочно повзрослеть и принять зрелое решение. Предложения устроиться в журнал или газету за 30 000 в месяц меня не устраивали. Мы снимали жилье за 25 000. К тому же деньги были нужны каждый день: еда, памперсы, одежда, проезд… Нам требовалось минимум 60 000.

Стриптиз-клуб оказался как нельзя кстати. Конечно, не идеальное место для развития и карьерного роста. Кто-то подумает, что стриптиз-клуб – это падение на дно. А я отвечу на это: если вы готовы упасть, вы упадете. Однако не место определяет человека.

Здесь, в Санкт-Петербурге, с ребенком, мамой и братом Борисом, я начала новую жизнь. Неумело, неуверенно, спотыкаясь и падая даже на ровном месте. Думать, размышлять и выбирать было некогда. Нужно было делать самое трудное для меня – решаться. Решимости мне явно не доставало. К тому же я очень собой гордилась и всегда считала себя достойной лучшей работы, лучшего мужа и лучшей жизни.

«Оказалась в Питере – давай, вперед и вверх. Спать можно в любой провинции России, а здесь – бди, трудись и расти. Не каждому удается закрепиться в большом городе, некоторые сдаются. Я оказалась одной из немногих, кому город позволил остаться».

На этот счет у меня своя теория. Санкт-Петербург – мистический город, уникальный, своенравный. Он любит, когда его разгадывают, когда им восхищаются, когда его любят. Не каждому он открывается.

21 километр

Зиму 2011—2012 я провела под Зеленогорском, на 21 километре. Для таких мест и придумали фразы «у черта на куличках», «на камчатке», «в захолустье», «в дыре». Зимы в Питере морозные и ветреные. Три холодных месяца нужно было где-то пересидеть. И мама совершенно случайно наткнулась на объявление: в Зеленогорске сдается комната в двушке, 5000 рублей в месяц.

– Я поеду с Витенькой и сниму нам комнату, а вы с Борисом идите деньги зарабатывайте!

Я и не надеялась отсидеться в тепленьком местечке. Однако через несколько дней ситуация изменилась. Мама сказала, что я должна кормить Витеньку грудным молоком, а работать пойдет она сама. Вся моя жизнь вертелась вокруг сына.

После шумного и дерзкого города мы попали в царство природной тишины и благодати – 21 километр. Комната, которую мы сняли, оказалась солнечной и теплой. Так и хотелось нежиться на солнышке и спать, спать, спать… Многоэтажный дом находился в курортной зоне, прямо на берегу Финского залива. Снег толстым слоем покрывал землю, деревья, здания. Таких сугробов я не видела давно, со времен Находки.

Витеньке нравился снег. Он весело хрумкал под ножками, щечки сына играли румянцем. «Мой ненаглядный». Я брала Витеньку на ручки и гуляла с ним днями напролет, мы играли в снежки и катались с горки. Ледяная горка вела прямо к Финскому заливу. Помню, как лед сковал всё побережье, он походил на битое стекло.

Мама устроилась работать в санаторий «Чёрная речка» оператором машинной стирки, недалеко от 21 километра. Работала она одна, потому что бедный Борис был так подавлен жизненной ситуацией, что не находил сил на подработку. Друзей у него не было, поэтому он проводил время в компьютерном салоне. Там можно всю ночь играть в стрелялки и ни о чем не переживать. Мама поддерживала его всегда и во всём.

В этот период я находилась в каком-то странном состоянии. Несобранная, несуразная, с постоянным чувством вины. Благодаря маме мы пережили зиму, но один Бог знает, чего мне это стоило. Мы с ней часто ссорились, друг друга на дух не переносили. Причём ссору всегда инициировала она. Она лучше знает… всё! Порой я уходила из комнаты на кухню или к Зое.

Зоя, миниатюрная хозяйка квартиры, жила в одной из комнат. Неизменная свидетельница наших семейных сцен. Женщины вообще любят интриги, драмы, страсти. Она искренне жалела меня, но в то же время не могла поставить маму на место. Мама ей платила.

Моя мама неплохая, но своеобразная. У нее сложный и вспыльчивый характер. Я всегда удивлялась, сколько в ней желчи и негативной энергии. Она частенько укоряла меня, унижала, называла последними словами, обвиняла в разорении семьи. Не без основания, конечно. То, что я осталась одна без мужа, дома и работы, не просто случайность. Возможно, я заслужила это своим поведением.

Борис жил в комнате с нами. Вай-фая нет, телевизора нет. Как же он, бедный, исстрадался. Жизнь с ребенком и двумя женщинами – невыносимо. Но, по его мнению, лучше так, чем искать работу, ездить на неё каждый день, заниматься спортом и строить свою жизнь. Ему хорошо уже от того, что тепло и сытно. Борис просто радовался жизни, с удовольствием смотрел на семейные сцены и ни разу не заступился за меня и племянника. Лишь через несколько недель в нём что-то перевернулось, и он начал вставать на сторону Витеньки, усмиряя маму.

Зоя не понимала, как так можно жить. Как брат может спокойно существовать за счёт двух женщин! Она считала его бессовестным недомужчиной.

Я до сих пор не могу принять подобного отношения ко мне и маме, а на отца ему было совершенно наплевать. В 2015 году папа вызвался добровольцем и ушел разрешать конфликт в Луганске. С тех пор мы о нём ничего не слышали. Я пыталась его найти, Борис – нет. Пропал отец, а ему всё равно. Борис вроде свой, родной, но его как бы и нет. Человек-невидимка.

Вся эта ситуация с мамой и братом вызывала во мне слабость, неуверенность, подавленность. Зоя притворялась моей подругой, но при матери никогда не защищала меня. Я расценивала это как предательство. Она предала меня за 5000 рублей в месяц.

Когда я уходила на кухню, подальше от истерик, которые расстраивали моего малыша, Зоя приглашала меня в свою комнату. Ей словно было стыдно за то, что она не заступилась за меня в тот самый момент. В её комнате я ненадолго успокаивалась. Сын ползал по диванчику, прыгал, играл. Зоя рассказала мне, что её тоже гнобила мать. Я узнала, что у нее был неудачный брак. Она жила одна с дочерью, вкалывала за двоих. Зоя призналась, что начала искать причину своих проблем в себе.

– Однажды я узнала о рэйки. Это вид нетрадиционной медицины, в котором используется техника «исцеления путем прикасания». Практика рэйки относится к целительству. Я поступила в школу рэйки, прошла обучение и получила сертификат мастера рэйки.

– Ты занимаешься целительством? – спросила я.

– Да, я практикую. В рэйки есть пять основных принципов, которых нужно придерживаться. Пройдя все ступени рэйки, ученик достигает уровня мастера и может исцелять посредством своих ладоней.

Я подумала: «Ведьма!»

– Помимо рэйки я начала изучать гадание по картам Таро. Это старинная система гаданий, основанная на использовании карт. Каждая карта несёт особый эзотерический смысл.

– И что по ним можно узнать?

– Всё. Хочешь, погадаю?

– Спасибо, нет. Я не верю в это. Все эти штучки не для меня, не обижайся. Я же христианка.

– Как знаешь.

– Почему тогда ни рэйки, ни таро не помогают тебе самой? Ты одна, вынуждена выживать, сдавать комнату за копейки невесть кому, любовник женатый, работа не приносит ни денег, ни удовольствия. – Я ожидала, что Зоя обидится на меня за суровую правду.

Зоя помолчала, покрутила чашку с кофе в руках, встала и подошла к окну.

– Тебе нужно бросить маму с братом, уехать и начать свою жизнь. Ты права, моя жизнь далека от совершенства. Я каждый день программирую себя на лучшее, изо всех сил стараюсь окружить себя тем, о чем мечтаю. – Она подошла к картинке на стене. – Этот китайский иероглиф означает «счастье». Вон тот – «успех». Иероглифы напоминают мне о главном, а гадания и целительство не дают мне раствориться в суете, рутине и депрессии. Если нет преданного друга, любящего мужа, а от Бога я далека, на что надеяться? Только на свои ничтожные силы.

– У меня такое чувство, Зоя, что у тебя дела гораздо хуже, чем у меня. Ты будто взаперти, но тебе нравится эта тюрьма.

– То же самое я могу сказать о тебе. Что тебе мешает оставить маму и брата? Может, ты считаешь меня шарлатанкой, Бабой Ягой, но я говорю очевидные вещи. – Она сделала глоток кофе, и глаза её как-то странно заблестели.

– У меня в Петербурге ни друзей, ни жилья, ни денег. Мне не с кем сына оставить, кроме как с родственниками. По крайней мере, я могу им доверить Витеньку.

– Есть люди, которые могут относиться к тебе и к ребёнку гораздо лучше, чем твои родственники. Они тобой манипулируют. Вдвоем им легче это делать. Меня бесит твой брат, который абсолютно равнодушен к вам обеим и малышу. Легко ему живётся. Подумай, Вера, на что ты обрекаешь себя и сына. Быть может, я не могу решить своих проблем, но про тебя могу многое сказать.

– Не хочу ничего знать наперед. Для меня не существует предопределенности. Во мне сейчас столько силы, что хочется кричать.

– Твоя сила – ребенок. Он твоё спасение, любовь и свет. Поэтому беги и спасай его.

Она ушла спать. Зоя в то время была единственным человеком, с которым я могла откровенно поговорить по душам, поделиться мыслями и переживаниями. Я взяла Витеньку на ручки, поцеловала его и приложила к груди. Он жадно причмокивал, смотрел мне в глаза и улыбался.

На следующий день Зоя показала мне окрестности, которые состояли из единственной десятиэтажки, котельной и многочисленных частных домов. Но меня пугали тухлые сонные люди, которые здесь жили. «Разве я должна быть здесь?»

Зоя сфотографировала нас сыном. Эта была первая фотография меня и Витеньки с момента его рождения. Я смотрела на неё часами. Умилялась и плакала. Хорошо, что я загрузила ее в ВК.

У меня долгое время не было телефона, только в 2012 году директор одного стриптиз-клуба подарил мне чёрную кнопочную «Нокию». Я была благодарна ему от всей души за такой полезный подарок. Девушки радуются машинам, бриллиантам, а я была рада видавшей виды «Нокии» лохматого года выпуска. Когда я ночами работала на Невском промоутером, я звонила Борису перед тем, как Витенька ложился спать. Для меня непременно важно было звонить ему каждый вечер и говорить «спокойной ночи, мой хохлик, моя сказка, мой «кахун».

Однако, вернемся на 21 километр. Я всячески старалась найти возможность освободиться от родственников. Каждый день на 21 километре проходил практически одинаково. Мама уходила на работу, братик – якобы на поиски работы, а на самом деле в компьютерный салон. Признаюсь, мне не нравится само слово «работа». Не потому, что я не люблю трудиться, а потому что корень этого слова – «раб». Я свободная независимая женщина с прекрасным малышом. Я не хочу быть рабыней и прислуживать кому-то.

Бывало, я прогуливалась с Витенькой по окрестностям Военного городка на 21 километре. Обходила частный сектор, заглядывала в окна. Я представляла себя с чашечкой горячего чая у камина. Как-то раз я совсем осмелела и пробралась на частную территорию одного дома. Никакого страха и волнения – наоборот, мне стало любопытно, потянуло на приключения. И однажды я наткнулась на хозяев.

– Какой красивый дом! – восхищалась я. Хозяева оказались на редкость гостеприимными. Скорее всего, потому что я держала на руках Витеньку. Я не раз замечала, как присутствие ребенка меняет поведение и отношение людей. Будь я одна на частной территории, хозяева скорее всего повели бы себя иначе.

Приближалось Рождество. Сказочная пора чудес и волшебства. По крайне мере, я всегда так относилась к этому празднику. Хозяева пригласили меня с малышом к себе. Пока я шла, думала, что бы рассказать им о себе.

– Меня зовут Вера, это мой сын Витя. Мы здесь в гостях у маминой подруги Зои. Вот решили пожить на природе, подальше от питерской суеты. – Этот рассказ пришелся по вкусу моим новоиспеченным знакомым.

Хозяйка улыбалась мне и подливала горячий чай с медом, чтобы я согрелась. У меня сильно промокли ноги – сугробы были высокие, а я была обута в осенние ботиночки. Хозяйка дала мне тёплые носки, и я растаяла от заботы и доброты. Глаза заслезились, сердце затрепетало.

Хозяевам мы очень понравились. Мне даже показали дом. Всё было так душевно и уютно, после скандалов и ссор так хотелось сердечного тепла и доброты. Вскоре нам нужно было возвращаться в преисподнюю к родственникам. Моя обувь и носки высохли. Я горячо поблагодарила хозяев, и мы ушли.

Я шла словно зачарованная. Какая-то тёмная сила всё время возвращала меня в материнское лоно. Как разорвать эти оковы? Если бы у меня были деньги на первое время, я бы давно сбежала.

У Зои было невыносимо скучно. Все уходили на работу, и я оставалась одна с малышом. Однажды я набралась смелости, чтобы порыться в вещах Зои и осмотреть квартиру. Я, как детектив, искала что-нибудь необычное. Нашла много разной литературы по экономике, бизнесу, учебники, самоучители, классику. Начала читать, вникать, мечтать. Старалась по Зоиной схеме программировать себя на успех и удачу.

Меня тянуло к активной жизни. Я не хотела превратиться в зомбоящера с 21 километра. Мысль о побеге из маминого «шоушенка» всё чаще посещала меня. «Думай, думай! Взгляни на ребенка: что ты можешь дать ему здесь?». Витенька смотрел на меня большими синими глазами и улыбался. Он всегда мне улыбался. Его радовало, что я рядом с ним, больше ему ничего не было нужно.

До сих пор вспоминаю, как мама провоцировала меня отдать ребенку первому встречному. Проверяла меня. Пусть я была на самом дне, но как можно было бросить такое чудо! Хотя порой я думала отдать его в надежные и заботливые руки. Потом ругала себя за такие мысли. Я презирала себя за слабость и несостоятельность.

Вся моя жизнь состоит из моментов выбора. Много раз я оказывалась на краю, как мне казалось, в безвыходном положении. Но выход есть всегда. Плохо искала. Ищи лучше, активнее, настойчивее. Я плохая мать – не худшая, но и не лучшая. Сама себе мешаю. Но мне довелось осознать, что Бог подарил мне чудо, которое я должна оберегать и защищать. Постоянно. Во что бы то ни стало.

Ни коляски, ни теплых вещей, ни запасов на зиму у меня не было. Совершенно незнакомые люди помогли мне с теплой одеждой, с детским питанием, с санками, обувью. А что сделала я сама для своего ребенка, для себя? Просто жила, пользуясь положением жертвы, плыла по течению, принимая помощь, поддержку, советы со стороны? Я всё ждала, когда я наконец перестану жалеть себя и сожалеть о прошлом. Когда уже я начну меняться?