Путь в «Сатурн»

– Чего на бога-то брать? – усмехнулся боец.

– Удивляешься, что сами раскрываемся? – включился в разговор человек с хриплым голосом. – Так мы же играем без проигрыша. Если ты не гад, хорошо, а если гад, до утра не доживешь, а нам опять же выигрыш – одним гадом меньше.

Боец растерялся. В том, что сказал хриплый, была железная логика. Что же делать? Вот-вот должен войти Кравцов.

– Если вы партизаны, тогда и я партизан, – торопливо проговорил боец.

– Вон как! А нельзя без «если»? Мы-то тебе прямо сказали. И поторопись, мы тут по делу, а не театр разыгрывать.

– Ладно, я тоже партизан, – доверительно сказал боец.

– Случайно, не с острова, что в Лиговинских болотах?

– Оттуда, – подтвердил боец, видя, что эти люди и без него знают об острове.

– Пароль на сегодня знаешь?

Боец молчал. Никакого пароля он не знал.

– Кто-то еще идет, – сказала женщина.

– Это ваш? – тревожно спросил хриплый.

– Наш, и я ему сейчас дам команду бросить гранату.

– Не дури, мы здесь по случаю встречи. Понял?

Кравцов вошел в горницу и остановился в дверях, пытаясь разглядеть, кто тут есть, в темной хате.

– Кто там? – спросила женщина

– Можно у вас переночевать? – спросил Кравцов.

– Ночуй, ночуй, родимый, – с той же приветливостью сказала женщина.

– Я здесь, – услышал Кравцов голос своего бойца.

Кравцов сделал два шага вперед и остановился, сжимая в кармане гранату. Он уже видел силуэты сидевших у стола людей. В эти секунды напряженной тишины все находившиеся в хате кроме Кравцова, понимали, что сейчас может случиться беда.

– Мы из отряда «Мститель», – торопливо сказал хриплый. – Прибыли для обеспечения, возможно, известной вам встречи.

– Пароль? – с угрозой потребовал Кравцов и вынул из кармана гранату.

– Тропинка идет в гору, – сказал хриплый.

– На горе воздух чище, – произнес Кравцов ответную часть пароля и почувствовал, что ладонь, в которой он сжимал гранату, стала мокрой.

– Вы что же это, с ума посходили там у себя на острове? – со злостью спросил тот, что сидел за столом. – Тетя Аня, занавесь окна, зажги свет.

Женщина зажгла коптилку и поставила ее на стол. Сидевший за столом посмотрел на бойца, на Кравцова с гранатой в руке и нервно рассмеялся:

– Ну, история могла быть! Да спрячь ты свою игрушку… – сказал он Кравцову.

Кравцов положил гранату в карман и сел. Теперь и он понял, что могло случиться, и тяжело дышал, облокотившись на стол.

– Разве ж это работа? – укоризненно сказал сидевший за столом. – Посылаете человека без пароля, – он кивнул на бойца. – Мы же могли прихлопнуть его в два счета. А заодно и вас.

– Это мое упущение, – тихо произнес Кравцов.

– Легко сказать – упущение, – ворчливо заметил хриплый.

Теперь Кравцов разглядел его. Это был высокий худой человек лет тридцати пяти. Густые темные брови, черные глаза, рыжие усы.

– Легко сказать – упущение, – повторил он. – Свои своих могли перебить. Ну да ладно, как говорится, свадьбы не было, музыка не играла. Вы по встрече?

– Да.

– Мы тоже.

– Это вы ехали на мотоцикле? – спросил Кравцов.

– А кто же еще? Мы же оба с документами полицаев из городской команды… Так вот, встреча состоится не здесь. План изменен. Утром в ближнем лесу была какая-то перестрелка. А здесь болтается грузовик с эсэсовцами. Мало ли что… Поедем на взорванную мельницу, в пяти километрах отсюда. Товарищ Алексей уже там.

Марков подошел к селу ровно в девять. С бойцом, который был послан Кравцовым, он укрылся в кустах, а сопровождавшие его два бойца и Будницкий направились в село. Не дойдя до него, они увидели стоявшего у дороги Кравцова…

Марков решил, что с ним поедет только Будницкий. Сам он сел в коляску, а комендант устроился позади водителя. Мотоцикл взревел, сорвался с места и исчез в темноте. Кравцов и остальные бойцы будут ждать его здесь вместе с партизанами…

Не без опаски посматривал Марков на водителя: как он на такой скорости успевает разглядеть дорогу? Подлетев к мосту, мотоцикл резко затормозил и свернул влево. На мгновение водитель зажег фару, сноп света скользнул по берегу, по засыпанной опавшими листьями реке. Теперь мотоцикл катился медленно, будто на ощупь находя дорогу вдоль реки.

Наконец машина остановилась возле какого-то приземистого строения. Водитель выключил мотор и неизвестно кому крикнул:

– Прибыли!

Марков стоял возле машины, не зная, куда ему идти. Стоявший рядом с ним Будницкий, приподняв автомат, настороженно всматривался в темноту.

– Подождите, вас проведут, – сказал водитель и добавил после паузы: – От этой езды по ночам без света с ума можно сойти…

Вынырнувший из темноты человек провел Маркова к берегу реки и фонариком осветил ступени лестницы, уходившей под большую груду кирпичных развалин.

– Семь ступенек и дверь, – сказал он, погасив фонарик.

Открыв массивную дверь, Марков инстинктивно заслонил глаза рукой – таким ярким показался ему свет обычной керосиновой лампы. За сколоченным из ящиков столом сидели двое, они рассматривали какую-то карту. В одном из них Марков узнал секретаря подпольного обкома.

– Здравствуйте, товарищ Алексей!

– Наконец-то встретились! – товарищ Алексей тяжело поднялся с опрокинутого ведра, на котором сидел, и подошел к Маркову. – Вон вы какой. Я почему-то думал, вы постарше, – он крепко сжал руку Маркова и подвел его к столу. – Знакомьтесь, это наш человек из интересующего вас города, товарищ Завгородний, подпольное имя – товарищ Павел. Из-за него наша встреча и откладывалась. Вытащить его из города не так-то легко…

Марков поздоровался с Завгородним, и они втроем сели к столу.

Товарищ Алексей как-то по-штатски – так он, наверно, делал всегда на мирных заседаниях обкома – снял с руки часы и, положив их перед собой, сказал:

– Я думаю, начнем с того, что Завгородний расскажет вам об обстановке в городе. Давай, Павел, десять минут, не больше.

– Прежде всего, несколько сведений общего характера… – неторопливо и тоже привычно по-штатски начал Завгородний. – Созданный оккупантами гражданский аппарат управления городом – сплошная фикция. Бургомистром является бывший директор комбината бытового обслуживания. Жулик, но ловок как черт. До войны раскусить его не смогли. А когда пришли немцы, он сразу к ним. Нашлись еще предатели. Пару интеллигентов-стариков запугали – вот вам и магистрат. Ну а мы им подсунули в аппарат двух своих подпольщиков. Главная сила в городе – военная зональная комендатура во главе с подполковником Штраухом и гестапо во главе с оберштурмбаннфюрером Клейнером. Делами города занимается гестапо. В городе осталось не меньше двадцати тысяч жителей.

– Так много? – удивился Марков.

– Не так уж много, – заметил товарищ Алексей. – Ведь к войне у нас было более ста тысяч…

– Гестапо начало вербовать агентов среди населения, – продолжал Завгородний. – Пока это у них не очень ладится. Все же с десяток подлецов нашли. Но и сюда мы тоже определили своего человека, чтобы знать, куда целится Клейнер. Пока их главная цель – выловить коммунистов и актив. Аресты проводятся каждый день, две тюрьмы набиты битком. Третьего дня под тюрьму заняли еще и здание студенческого общежития. Расстрелы происходят каждую ночь. Из наших подпольщиков пока ни один не взят. В городе назревает драма с продовольствием. К зиме нет никаких запасов. Расклеены объявления о поощрении рыночной продажи продуктов. Такие же объявления отправлены во все окрестные деревни. Мы пока главным образом ведем разведку и стараемся залезть в оккупационные органы. – Завгородний помолчал, подумал и сказал: – Вот и все, пожалуй. Конечно, в самых общих чертах. Если у вас есть вопросы, давайте.

– Есть в городе какие-нибудь военные учреждения? – спросил Марков.

– Есть два госпиталя, оба переполнены. Затем довольно большой штаб инженерно-строительных войск. И, наконец, главная полевая почта центральной группы войск. В отношении того, что вас особо интересует, мы только третьего дня установили почти твердо: учреждение это действительно обосновалось в нашем городе. Они заняли несколько зданий, в том числе новую школу. Это далеко от центра. Охрана всей этой зоны очень сильная, улицы перекрыты шлагбаумами, по огородам протянута колючая проволока. Так что проникнуть туда мы не рисковали. Единственно, что мы выследили, – что в эту зону почти каждую ночь проезжает автобус; он останавливается возле школы с тыльной ее стороны. Там пустырь.

– На основании чего вы решили, что это именно то учреждение?

– Тут, значит, дело такое… – Завгородний помолчал. – Есть у нас человек, инженер Русаков, коммунист. Вот он как раз по нашему заданию и завербовался в тайные агенты гестапо. И, кажется, перестарался. Примерно неделю назад он пошел на очередную явку с гестаповцем, а его оттуда повезли в ту запретную зону. И там его часа два уговаривали пойти работать в немецкую разведку. Предложили очень высокое жалованье. Объяснили, что его забросят в советский тыл, там он должен поступить на военный завод и организовать диверсию, потом вернуться, получить большие деньги и жить припеваючи в Германии, работать, если захочет, по своей инженерской специальности. Ну, он, конечно, отказался. Сказал, что такое дело ему не по силам. Потом они его еще целый час агитировали. В конце концов инженер сказал, что подумает.

– Он должен согласиться… – сказал Марков. – А когда его забросят, пусть сразу явится в органы безопасности. Его будут ждать.

– Как же так? Человек-то он для нас очень ценный. Верно, товарищ Алексей? – заволновался Завгородний.

– Поймите, он сделает для нас огромное дело, – горячо заговорил Марков. – Он первый пройдет через аппарат «Сатурна», и мы получим от него важнейшие данные.

Завгородний молчал.

– У меня только одно сомнение… – сказал товарищ Алексей. – Справится ли он? Операция даже физически нелегкая, а ему уже далеко за сорок.

– Не в этом дело! Он здоров как бык и умница! – возразил Завгородний. – Мы же лишимся человека, привязанного к гестапо.

– Погоди, Павел! – сказал товарищ Алексей. – Задача, которую должна решить группа Маркова, настолько значительна, что нужно считать за честь участие в этом деле. Это раз. Во-вторых, насколько я понимаю, заменить инженера Русакова тебе нетрудно. Пусть он сам подберет себе замену. Трофима Кузьмича, например. Он же у тебя до сих пор без дела…

Завгородний неохотно согласился. Марков сказал ему – для передачи инженеру – несколько советов. Завгородний ушел: он еще этой ночью должен был вернуться в город.

– Что у вас еще? – спросил товарищ Алексей. Марков рассказал о том, что выяснила его разведка.

– Самое первоочередное, – сказал он, – надо отодвинуть подальше от моей базы партизанский отряд, о действиях которого говорил Савушкину полицай Ферапонтов. В моей зоне пока должно быть тихо. Мы выполняем такое ответственное задание, что привлекать к этому району внимание противника не следует.

– Что же это за отряд? – товарищ Алексей задумался и сказал: – Это что-то новое, наверно, окруженцы подсобрались. Хорошо, я пошлю туда человека.

– Еще просьба… – Марков улыбнулся. – С нами вы хлопот не оберетесь.

– Давайте, давайте, – строго сказал товарищ Алексей. – Я-то знаю, о каком деле речь.

– На зиму мой остров не годится, он станет голый, как лысина. Нужно, чтобы вы порекомендовали мне какое-нибудь лесное место для новой базы.

– Подумаю. А как у вас с продовольствием?

– Имеем неприкосновенный запас. А пока кое-что доставляют бойцы отряда. Нас же не так много.

– Смотрите, сигнальте, если что. Поможем.

– Спасибо… и опять просьба…

Они обсудили еще немало больших и малых дел и договорились о шифре и о схеме радиосвязи между собой.

В дверь постучали.

– Войдите! – крикнул товарищ Алексей.

В подвал вошел водитель мотоцикла.

– Пора ехать, а то до рассвета мы не успеем…

– Пора так пора, – товарищ Алексей встал и протянул руку Маркову. – Ну что ж, закроем первую нашу конференцию. Вроде все ясно. И будем теперь поддерживать регулярную связь. До свидания. Желаю вам успеха.

К рассвету Марков, Кравцов и сопровождавшие их бойцы во главе с Будницким были уже на границе болота и, построившись цепочкой, направились к острову.

Глава 7

Несколько очень важных шифровок:

От подпольного обкома – Маркову

«С Русаковым в порядке. Проходит ускоренное обучение в известном вам учреждении. Ориентировочно его выезд – конец октября. Человек, с которым он там имеет дело, – бывший офицер Красной армии Андросов Михаил Николаевич. До войны он как будто служил в Прибалтийском военном округе. Наши встречи с Русаковым крайне затруднены. Павел виделся с ним только один раз и вряд ли увидится еще. Наблюдение за учреждением продолжается, но заранее хотим предупредить, чтобы вы не возлагали больших надежд на его результаты. Пантелеев торгует нормально. Привет. Алексей».

От Маркова – комиссару госбезопасности Старкову

«Русаков, о котором я сообщал, ориентировочно прибудет в конце октября. Явится к вам немедленно по прибытии. Срочно надо выяснить фигуру Андросова Михаила Николаевича, работающего в интересующем нас месте и, по-видимому, связанного с вербовкой агентуры. По непроверенным сведениям, до войны служил в Прибалтийском военном округе. Рудин готовится к походу в город. Пантелеев действует нормально. Люди Будницкого успешно продолжают свое дело, беспокоя и отвлекая внимание противника. Привет. Марков».

Из Москвы – Маркову

«Ждем Русакова. Относительно Андросова пока получили следующие данные: год рождения – 1911, уроженец города Кромы Курской области, учился в Курском военном училище, затем служил в армии. В 1939 году окончил курсы усовершенствования командного состава и работал в штабе Ленинградского военного округа, откуда в 1940 году был переведен в Прибалтийский округ. Со всех этих мест, исключая Прибалтику, отзывы положительные, как официальные, так и лиц, его знавших. Словесный его портрет сообщу вам в ближайшие дни. При первой возможности перешлем фото. В штабе Прибалтийского округа, по имеющимся скудным данным, Андросов работал до самой войны. За утерю секретного штабного документа он решением партийного собрания штаба примерно в мае 1941 года исключен из партии, приказом командующего понижен в звании и отчислен в резерв. Есть не очень надежная деталь, что в последние дни перед войной он болел. Предприняты меры для получения дополнительных данных и перепроверки сообщаемых сейчас. Нельзя не опасаться, что у вас может оказаться совсем другой человек, существующий по версии и документам Андросова. Привет. Старков».

От Маркова – товарищу Алексею

«Если появится возможность, получите от Русакова описание внешности Андросова. Желательны какие-то особые приметы по внешности, в голосе, в манере держаться и тому подобное. Привет. Марков».

От подпольного обкома – Маркову

«Павел видел инженера второй и теперь наверняка последний раз. К сожалению, это произошло ранее получения нами вашей радиограммы относительно внешности Андросова. Другие возможности для выполнения вашего задания мы вряд ли будем иметь. Русакова отпускали на несколько часов в город в связи с близкой отправкой. Ему доверяют. Привет. Алексей».

Из Москвы – Маркову

«Русакова ждем с нетерпением. Дополнительно по Андросову. Мы нашли подполковника Маслова – секретаря партийной организации, где разбиралось дело Андросова. Он считает, что в утере документа Андросов непосредственно не виноват, но по непонятным мотивам то ли из ложного чувства товарищества, желая выгородить других, он всю вину взял на себя и при этом вел себя вызывающе, что способствовало принятию крутого решения. После отчисления в резерв много пил, а перед самой войной заболел. Жил он в Риге один, семьи у него нет. Допускается возможность, что в суматохе эвакуации о нем, больном, забыли. При ориентации Рудина все это крайне важно. Как можно тщательнее разработайте вместе с Рудиным варианты его разговора с Андросовым. Очевидно, что его ахиллесова пята – обида. Привет. Старков».

От подпольного обкома – Маркову

«По всем данным, Русаков отбыл. Привет. Алексей».

Из Москвы – Маркову

«Русаков прибыл благополучно. Сообщаю полученные от него данные. Андросов занимается первичной проверкой всех поступающих в «Сатурн» русских военнопленных, намечаемых к вербовке в агенты. По его совету принимается решение брать человека в агенты или отправлять обратно в лагерь. Подтверждается, что в отделе подготовки документов для агентов работает другой русский и тоже бывший советский офицер – Щукин. Андросов – умный, волевой, рост выше среднего, блондин. Шевелюра светлая, редкая, с намечающейся лысиной. Голубые глаза. Эти данные совпадают с нашими. У немецкого начальства пользуется полным доверием. В отношении других русских сотрудников «Сатурна», в том числе о Щукине, сведения инженера очень скудные. В аппарате «Сатурна» на мелких незначительных постах есть и русские эмигранты старой формации, которые враждуют с русскими типа Андросова. Немцы относятся к ним пренебрежительно. Кроме того, есть несколько русских, полученных Германией от Маннергейма из числа пленных Русско-финской войны. Они обработаны лучше других и представляют серьезную опасность, используются на более значительных постах, в частности на преподавательской работе. По-моему, следует ускорить отправку Рудина. Привет. Старков».

Глава 8

Было то время осени, когда даже в солнечный день чувствовалось, что зима уже стоит за дверью. По ночам жухлая трава становилась седой от инея и не оттаивала до полудня. Паутинный ледок на лужах холодно блестел на солнце весь день. Кустарник сбросил листву, болото хорошо и далеко просматривалось. Это очень тревожило Маркова. На острове был заведен порядок, чтобы днем ничто не выдавало присутствия здесь людей. Предстоял переход на зимнюю базу, оборудованную в соседнем лесу. Она была уже готова, и часть бойцов Будницкого даже жила там. Все остальные должны были перебраться на новое место в самые ближайшие дни, – ждали ненастной погоды, когда в небе не будут кружить немецкие самолеты-разведчики. По ночам бойцы Будницкого переносили туда имущество и боеприпасы.

Никто на острове так не ждал этой ненастной погоды, как ждал ее Рудин. Когда остров покинут все его обитатели, начнется и его операция по проникновению в «Сатурн». Началом ее будет фиктивный бой небольшого отряда бойцов Будницкого с гитлеровским гарнизоном села Никольского. Во время этого боя Рудин и сдастся в плен.

Попав к гитлеровцам, Рудин должен сделать все от него зависящее, чтобы они им заинтересовались. Для этого была разработана подробная и импонирующая немцам легенда его жизни и судьбы. Главная же его цель – добиться, чтобы интерес к нему проявил «Сатурн», а там попасть на допрос к Андросову. Давно продумано множество вариантов поведения Рудина на допросе в «Сатурне», но все они могли оказаться бесполезными, если его усилия заинтересовать собой «Сатурн» ни к чему не приведут. Мысль о возможности такого поворота дела была настолько страшной, что по сравнению с ней самый допрос в «Сатурне» казался Рудину совсем нетрудным. Хотя он прекрасно понимал, что допрос этот может окончиться и тем, что Андросов отправит его на виселицу…

С самого утра день нахмурился, заморосил дождь, который, как и серое небо, становился все гуще и злее. Сильный порывистый ветер свистел в кустарнике, закручивал желтые смерчи из отяжелевших мокрых листьев. Непогода, которую так ждали, пришла. Марков отдал приказ приготовиться к ночному маршу и к бою у села Никольского.

В землянку Маркова пришли Будницкий и старшина Ольховиков, назначенный командиром группы, которая должна провести бой. Втроем они склонились над картой местности. Марков показал Ольховикову на село Никольское.

– Знаете это село? – спросил Марков.

– Как не знать? Вторую неделю к нему принюхиваемся, – прогудел Ольховиков. – Там же есть гарнизон, и мы собираемся его прикончить.

– Сегодняшний бой – только разведка, – строго сказал Марков.

– Да зачем? – обиделся Ольховиков. – Мы же их уже разведали, по харям всех знаем.

– Скажу яснее: сегодняшний бой должен быть фиктивным… фальшивым.

– Каким, каким? – не понял Ольховиков.

– Фальшивым. Гарнизон нужно только растревожить, но особенно злить не надо.

Ольховиков не верил тому, что слышал; своими большими серыми глазами он недоуменно смотрел то на Маркова, то на Будницкого, то на Рудина.

– Да, да, вот так, – улыбнулся Марков. – Бой этот нам нужен только для того, чтобы вот он, – Марков показал на Рудина, – имел возможность по ходу боя сдаться в плен.

– Он? В плен? – Ольховиков даже сел на ящик, но тот угрожающе затрещал, и старшина вскочил. – Зачем?

– Так надо.

– В плен? Надо? – у Ольховикова от удивления сорвался голос.

– Раз начальство говорит – надо, значит, надо, – нравоучительно заметил Будницкий. И эта, в общем, ничего не объяснявшая сентенция успокоила Ольховикова.

– Ясно – приказ, – сказал он тихо, посмотрел на Рудина и вздохнул: – Ай-яй-яй! Ну и ну…

– Но то, что я сказал, знаете в группе только вы, – продолжал Марков. – Для всех ваших бойцов эта операция не что иное, как разведка боем. И боем осторожным. Понятно?

– Понятно!.. Ну и ну…

– А раз понятно, идите готовьтесь к делу.

Будницкий и Ольховиков вышли на поверхность и остановились в кустарнике. Глядя на старшину снизу вверх, Будницкий сказал:

– Но что ты знаешь, немец знать не должен. Он, как и твои бойцы, должен думать, что бой как бой. И вроде бы у тебя сил не хватает на решающую атаку. Ясно?

– Уж так ясно, что голова кругом идет!

– Ты это брось! – строго сказал Будницкий. – Голову раскрути в нормальное положение и думай.

– Я думаю, – прогудел Ольховиков.

– Вот что я решил насчет выхода из боя, – помолчав, сказал Будницкий. – Фрицы не должны это почувствовать сразу. Понял? Как почуешь, что скоро рассвет, пошли трех ребят вправо, трех – влево. И чтобы они постепенно, не прерывая огня, отходили лучами в разные стороны, а с рассветом торопились на новую базу. Понял? А остальные пусть продолжают лобовой огонь вблизи. Тогда фрицы решат, что боковой огонь – начало окружения. Понял? Внимание их распадется на три направления, плюс у них заиграют нервы. А ты в это время из лобовой группы снимай по бойцу и отправляй на базу, чтобы, как рассветет, все кругом было тихо и вас там нет. Понял?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.