bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
6 из 7

Отец улыбнулся Веспасиану.

– Но тебе не стоит переживать об этом – предоставим другим их заботы, а сами займемся своими.

Они достигли развилки. На образованном ей углу примостилась таверна, рядом с которой группа сурового вида мужчин, устроившись на деревянных скамьях, пила вино и играла в кости. Когда Флавии свернули направо, один из этой группы встал и подошел к Титу.

– Если намереваешься избрать эту дорогу, господин, тебе понадобится защита, – сказал он тихо, но с угрозой.

У него было сложение и уши кулачного бойца, а шрамы на лице развеивали последние сомнения насчет рода его занятий. Незнакомец даже не пошевелился, когда Тит попытался объехать его.

– Я говорю – на этой дороге тебе потребуется защита. Меня зовут Марк Сальвий Магн, и мое братство перекрестка способно обеспечить безопасность тебе и твоим спутникам, – не сдавался громила. – Один денарий для меня и два для моих парней, и можешь без страха ехать, куда тебе надо.

– Но кого нужно мне остерегаться, Магн? – спросил Тит, в голосе которого звучала с трудом сдерживаемая ярость. – Тебя и твоих кровожадных дружков, не так ли?

– Не стоит быть невежливым, господин, – ответил кулачный боец. – Я всего лишь не советую ехать дальше без эскорта людей, знающих эти места. Которые осведомлены, куда можно соваться, а куда нельзя, если ты меня понимаешь.

Тит старался удержать себя в руках – последнее, чего ему хотелось, это уронить свое достоинство перед каким-то головорезом.

– Почему защита нужна именно нам? – спросил он, указывая на группу прохожих. – Вот им, например, не требуется твоя протекция?

– Их вид дает понять, что защита им не по карману, господин. А если ты слишком беден, чтобы купить охранников, то слишком беден и для того, чтобы привлечь грабителей. Вы же, напротив, выглядите так, будто способны приобрести протекцию, а следовательно, нуждаетесь в ней. – Магн выглядел очень довольным безупречной логикой своих аргументов.

– Но у нас уже есть защитники – эти трое вооруженных телохранителей вполне способны постоять и за себя, и за нас, – заявил Тит, указывая на бывших легионеров, которые спешились и обнажили кинжалы.

– Вид у них бравый, господин, но их только трое, а там, куда ты едешь, так много очень плохих людей, даю тебе слово.

– Еще бы ты не дал, – фыркнул Тит. – Но что, если мы не последуем твоему в высшей степени благонамеренному совету?

– Это будет очень опасно, господин, и несколько глупо, если мне будет дозволена дерзость так выразиться. – По губам Магна скользнула улыбка, не отразившаяся в глазах.

За спиной кулачного бойца начала собираться его дружки. Ситуация становилась тревожной.

– Просто заплати этому парню, отец, – прошептал Сабин, сообразивший, что в случае драки ничего хорошего их не ждет.

– Через мой труп, – резко ответил Тит.

– Надеюсь, до этого не дойдет, господин, – вмешался Магн. – Именно чтобы предотвратить такой исход, я и предлагаю свои услуги. Только скажи, куда ты едешь, и мы позаботимся о безопасности на твоем пути.

К этому моменту телохранители Флавиев окружили кулачного бойца, но тот не выказывал намерения отступать.

– Что тут происходит, Тит? – Веспасия вышла из носилок и встала рядом с мужем.

– Эти головорезы намерены…

– Я же говорил: нет нужды быть невежливым! – оборвал его Магн.

– Невежливым! Ах ты мерзкая, невоспитанная обезьяна! – вскричала Веспасия. – Как смеешь ты задерживать нас? Я все расскажу брату, как только его увижу!

– Тише, дорогая! Боюсь, сейчас нам это не поможет.

Тит обвел взглядом дружков Магна, которые полностью преградили Флавиям путь и вперед, и назад. Поняв, что сражаться не стоит, и сделав в уме зарубку свести при случае счеты, он решил пойти на уступки.

– Мы направляемся в дом Гая Веспасия Поллона на Квиринале.

– Что? Бывшего претора? Почему ты сразу не сказал об этом, приятель? Это все меняет. Я хорошо его знаю и не беру денег с его друзей. Произошло дурацкое недоразумение: господин, госпожа, примите мои извинения. И передайте наши лучшие пожелания достопочтенному сенатору!

– Вот уж чего ты никогда не дождешься, мерзкий коротышка! – буркнула Веспасия, возвращаясь в носилки.

– Тем не менее мы с удовольствием проводим вас до его дома. Секст, Луций, идите со мной. Мы покажем этой благородной семье путь к дому родича.

С этими словами Магн зашагал по правой дороге, предоставив остальным членам шайки идти следом.

– Что это было, отец? – спросил Веспасиан, когда они двинулись в путь.

– Это, мальчик мой, самая могущественная сила в Риме после императора и преторианцев – братства перекрестка, – ответил Тит, все еще ошеломленный стремительным развитием событий. – Эти шайки гнездятся на пересечениях основных дорог в бедных кварталах города и вымогают деньги с местных торговцев, здешних жителей и приезжих, навязывая им свою защиту. Если ты ее покупаешь, тебя не ограбят. И наоборот. Все очень просто.

– Но это ведь явно незаконно, – изумился Веспасиан. – Почему император ничего не делает?

– Ну, как ни странно это может прозвучать, но этих бандитов терпят, потому что от них есть немало пользы.

– Какая польза может быть от шайки негодяев, угрозами вымогающих деньги?

– В этом можно усмотреть иронию, но одним своим присутствием в этих местах они способствуют снижению преступности. Воров, которые осмелятся орудовать на их территории, ждет суровая расправа. Если задуматься, братства заинтересованы в процветании торговли – чем больше купцов, тем больше перепадает вымогателям. И кроме того, они оберегают расположенные на перекрестках святыни. Если судить по тому, как эти негодяи отреагировали на имя твоего дяди, он самое меньшее – терпел их, если не поощрял.

– Послушать тебя, отец, так они просто подарок: смирные набожные парни, заботящиеся единственно об общем благе и пользующиеся поддержкой богатых и сильных.

– До некоторой степени так и есть, – кивнул Тит, когда кавалькада свернула с главной дороги и начала подниматься на холм Квиринал. – В то же время им присуща скверная привычка ожесточенно враждовать с соперничающими шайками. А еще они бьются с цирковыми фракциями, которые стоят за другой цвет.

По мере подъема на холм инсулы остались позади, их сменили одноэтажные дома, в фасадах которых не имелось окон, только дверь. Друг от друга их отделяли узкие проулки, так что создавалось впечатление, что это одна длинная стена с множеством дверей. Прохожих стало меньше, а одежда на них куда более дорогой. Даже рабы щеголяли в приличных нарядах. Изменился и сам воздух – легкий ветерок сносил прочь городской смрад, да и гомон улиц превратился теперь в отдаленный шорох.

Сделав несколько поворотов то направо, то налево, Магн подвел их к окрашенному желтым дому.

– Здесь живет сенатор Гай Веспасий Поллон, добрые господа, – объявил кулачный боец, дергая за шнурок колокольчика. – Я оставлю вас здесь. Если есть еще что-то, что я могу сделать, дабы загладить то досадное недоразумение, не стесняйтесь.

Он попытался помочь нахмуренной Веспасии выйти из носилок, но та отвесила ему пощечину. Магн поклонился, пожелал всем удачного дня и исчез, сопровождаемый обоими компаньонами, оставив своих новых знакомцев дожидаться у дверей.

– Я переговорю с братом насчет этого мерзавца, – заявила матрона, подходя к мужу. – Как осмелился этот безродный угрожать людям, так превосходящим его по положению?

– Думаю, Магна вряд ли заботит социальный статус предполагаемых жертв. Разве что это помогает ему сообразить, сколько можно из них выдоить, дорогая, – ответил Тит.

Понимая, что над ней насмехаются, Веспасия нахмурилась, но сказать что-либо ей помешала открывшаяся дверь, за которой показался человек такой старый и дряхлый, что сгибался под грузом лет едва не пополам. Привратник воззрился на них слезящимися, налитыми кровью глазами.

– Могу я поинтересоваться, кто звонит? – спросил он скрипучим голосом.

– Тит Флавий Сабин, его супруга Веспасия Полла и двое сыновей: Сабин и Веспасиан, – отрапортовался Тит.

– Ах да, меня предупреждали насчет вас. Прошу, входите и подождите в атрии. Я доложу хозяину, – просипел древний прислужник, склоняясь еще ниже.

Веспасиана встревожило, сумеет ли старик разогнуться, но при помощи палки тот принял исходное положение, закрыл дверь и заковылял в поисках сенатора со скоростью, которая заставляла гостей примириться с неизбежностью долгого ожидания.

Юноша оглядел комнату. Здешний атрий почти вдвое превосходил размеры их собственного и обставлен был куда богаче. Стены украшали яркие фрески обнаженных молодых людей, занимающихся охотой, борьбой и деятельностью, куда менее приличной. Ниши между фресками занимали великолепно изготовленные статуи богов и богинь, фигуры которых ничто не скрывало от глаз. Скульптуры были расписаны, чтобы придать камню подобие живого тела. Пол был выложен искуснейшей мозаикой, на которой наделенный впечатляющей мускулатурой Ахилл сводил счеты с почтительно-покорным Гектором, причем оба героя загадочным образом тоже оказались лишены одежды. Веспасиан заметил, как скривилась мать, озирая всю эту живопись, и до него дошло, что она представляет собой единственную особу женского пола во всей комнате.

– Не уверена, что готова одобрить сделанный братом выбор декора, – шепнула матрона супругу. – Это все так вульгарно и совсем не подходит для наших мальчиков. Почему ты не рассказал мне, Тит? Ведь тебе приходилось бывать тут прежде.

– Как и Сабину. Не забывай, что парня это безобразие вроде как не сразило, – заметил Тит, тоже вполголоса, и похлопал первенца по плечу. – И что с того, знай ты заранее – наши планы бы переменились? Ты всегда знала о слабости своего брата, поэтому не делай вид, что изумлена. В любом случае, мы уже здесь и не можем уйти, не нанеся страшного оскорбления.

– Слабости? – фыркнула Веспасия. – Вот как ты это называешь?

Сабин поймал взгляд Веспасиана.

– Когда дядя будет поблизости, мой маленький братишка, старайся держаться спиной к стене.

– Сабин, перестань! – зашипел Тит. – Не забывай, что твой дядя – человек почтенный и уважаемый!

– Но держи ухо востро, – пробормотал себе под нос Веспасиан, не в силах удержаться от улыбки, вызвавшей гневный взгляд матери.

– Кем бы ни был мой брат, он очень влиятелен, поэтому последуйте совету отца и держите свои мысли при себе.

Веспасиан кивнул и постарался избегать взглядом изображений на фресках.

– Веспасия, как замечательно снова видеть тебя! – прогудел низкий голос с говором, показавшийся юноше очень схожим с его собственным. – Тит, друг мой, какая радость!

Подняв взгляд, Веспасиан увидел чрезвычайно полного мужчину, который, переваливаясь, вошел в атрий. Белая туника с широкой пурпурной полосой по краю не скрадывала массивности фигуры – любой пояс утонул бы среди перекатывающихся жировых складок. На округлом лице бросалось в глаза присутствие косметики – румян на щеках и угольной подводки вокруг глаз. Дополняли картину тщательнейшим образом расчесанные язычки волос, спускающиеся на лоб и на уши. На ногах сенатора, слишком миниатюрных по сравнению с телом, виднелась пара элегантных красных тапочек из кожи. Юноша ни разу в жизни не встречал столь причудливо выглядящего человека и с трудом подавил вздох изумления.

Гай приблизился и обнял сестру. Несмотря на осуждение стиля жизни родича и явную оторопь перед его размерами, Веспасия выглядела искренне обрадованной встречей с братом и с энтузиазмом откликнулась на приветствие.

– Гай, сколько лет, сколько зим! – произнесла она, высвобождаясь из необъятных телес. – Надеюсь, мы застали тебя в добром здравии?

– Лучше и быть не может! – ответил тот, крепко пожимая руку зятю. – Ты хорошо выглядишь, друг мой! Воздух деревни идет тебе на пользу. Вот почему ты не наезжаешь в Рим чаще? Ну, наконец-то вы здесь, и мне доставит удовольствие предложить вам свое гостеприимство. О, Сабин, прошло уже четыре года с последнего твоего визита сюда, и лет десять с тех пор, как я видел Веспасиана!

Выступив вперед, братья склонили головы перед дядей, который положил каждому руку на плечо и оглядел с головы до ног.

– Отличные ребята, Тит! Отличные! Можешь ими гордиться. Сабин, жду не дождусь твоих рассказов о военной службе. Уверен, что она пришлась тебе по душе.

– Воистину так, дядя, – ответил Сабин. – Но теперь я мечтаю о месте младшего магистрата.

– Еще бы! И ты его получишь, мальчик мой, обязательно получишь. – Потом Гай повернулся к Веспасиану. – А что влечет младшего брата, а?

– Хочу послужить Риму и своему роду, – ответил тот.

– Хорошо сказано, мальчик мой. С таким отношением к службе ты пойдешь далеко. – Сенатор стиснул руку юноши. – Но с чего начнем? С армии?

– Да, дядя. Как и Сабин, с военного трибуна.

– Превосходно. Уверен, что смогу все устроить, ведь я по-прежнему имею связи с двумя легионами, в которых служил.

Заметив удивленный взгляд Веспасиана, толстяк расхохотался.

– Ах, милый мальчик, неужто ты решил, что я всю жизнь был таким?

Веспасиан покраснел, смущенный тем, что его мысли прочитали.

– Нет, некогда я был таким же стройным, как вы оба, твоя мать может подтвердить, – продолжил сенатор. – Теперь я предпочитаю быть таким. Вернее, предпочитаю вести приятное существование, от которого полнею. В Риме теперь император, снисходительно относящийся к подобному образу жизни, в отличие от своего предшественника, божественного Августа, этого блюстителя нравов, который сам держал себя в строгости и от других требовал того же. Да благословят боги Тиберия за то, что он позволил мне баловать себя и сделаться таким толстым и счастливым.

Гай улыбнулся Веспасиану.

– Ну, будем надеяться, что мне удастся устроить вашу карьеру в этом прекрасном городе. Ведь затем вы сюда и приехали, ребята? – хмыкнул он.

– Да, дядя, спасибо, – в один голос ответили братья.

– О, не спешите благодарить, я пока ничего не сделал. Подождите, вот появится основание, тогда я уж найду способ, как вы сможете выразить мне свою признательность, – проговорил Гай, поворачиваясь к сестре. – А сейчас, Веспасия, я покажу тебе твои комнаты. Затем, думаю, всем вам захочется принять ванну и переодеться с дороги. У меня здесь великолепные бани. Или вы предпочитаете общественные?

– Нет, Гай, мы будем счастливы воспользоваться твоими, – ответила Веспасия.

– Как скажете. Я немедленно распоряжусь подогреть их.

Он хлопнул в ладоши, и из угла комнаты появились четыре домашних раба. Все они были подростками лет двенадцати-тринадцати, с длинными белокурыми волосами до плеч. На мальчиках красовались ярко-алые туники, причем, на взгляд Веспасиана, слишком короткие.

– Эти юноши проводят вас, – заявил сенатор и виновато посмотрел на сестру. – Боюсь, Веспасия, в доме наблюдается недостаток прислуги женского пола. Надеюсь, ты захватила с собой кого-нибудь из рабынь?

– Естественно, братец. Они остались снаружи, вместе с нашими пожитками.

– Превосходно. Прикажу своему управляющему Приску позаботиться о размещении их всех. А теперь устраивайтесь поудобнее, и как только приведете себя в порядок, мы подумаем о планах насчет ваших парней.

Бани и впрямь казались освежающими, хотя и Веспасиана и Сабина несколько смутило, что их ловко массировали и растирали двое миловидных юношей, которые, вопреки годам, совершенно не имели на теле волос, если не считать длинных золотистых кудрей.

Затем братья присоединились к родителям, устроившись в тени внутреннего садика. В самом центре его возвышалась излишне величественная статуя Аполлона, разместившаяся посреди рыбного прудика. Примостившись на краю водоема, Веспасиан лениво водил пальцами по его поверхности, когда пожаловал Гай.

– Не делай этого, дорогой мальчик, – предостерег сенатор. – В пруду обитают мои угри, которые мигом запустят зубы в твой палец, дай только шанс. К несчастью, им столь же нравится поедать нас, как нам – их, – жизнерадостно закончил он, усаживаясь на стул, поданный очередным молодым красавчиком. – В прошлом году один из рабов свалился в пруд и умер раньше, чем его успели достать. Весь водоем буквально кипел – так рыбы спешили отхватить от него кусочек. Думаю, он умер от испуга. Я был в ярости, потому что души в нем не чаял, да и купил совсем незадолго перед тем.

Веспасиан живо убрался подальше от пруда и сел рядом с Титом. Появились еще двое невольников: один нес столик, другой поднос со сдобными булочками.

– У меня обычай съедать в это время дня что-нибудь сладкое, – заявил Гай, когда стол установили. – Надеюсь, вы присоединитесь ко мне – до обеда еще придется подождать некоторое время.

Мальчик наклонился к Веспасии, предлагая булочку, и продемонстрировал присутствующим пару безупречно сложенных ягодиц и лишенную волос мошонку, на которые Гай воззрился одобрительным взглядом. Веспасиан почувствовал, как неуютно заворочался в кресле отец, и попытался представить, как поведет себя мать, когда придет время обслуживать их сторону стола. По счастью, Гай заметил смущение гостей, и прежде чем Веспасия успела сообразить, в чем дело, шлепнул парня по заду.

– Арминий, как смеешь ты прислуживать моим гостям в таком виде? Немедленно ступай и надень набедренную повязку!

Раб недоумевающе уставился на хозяина. Он явно никогда прежде не слышал упоминаний про этот предмет одежды, если вообще располагал им.

– Иди! – рявкнул Гай. – А булочки поставь на стол.

Бедный парень повиновался и скрылся с глаз долой. Сенатор улыбнулся гостям.

– Прошу прощения. Они такие забывчивые, эти германцы. Хорошие работники, но такие чувствительные.

– Пожалуйста, давай не будем об этом, – сказал Тит. – Ничего не случилось. У тебя все рабы германцы? Насколько мне известно, они страшно дороги.

– Это верно, но стоят каждого уплаченного за них денария, – отозвался Гай с отсутствующим выражением в глазах. – По большей части германцы. Но есть еще пара месопотамцев и один бритт.

– А бритты где живут? – поинтересовался Веспасиан.

– В Британии, это остров к северу от Галлии. Ты ведь читал Цезаря? Он дважды ходил на них походом семьдесят лет тому назад, но эти бритты оказались таким упрямым сбродом, что ему так и не удалось покорить их. Это выпадет на долю кому-то другому в будущем, без сомнения. Однако, Тит, ты же давал мальчикам образование. Они ведь читали классиков?

– Боюсь, Веспасиан проявил больше интереса к земледелию, чем к истории, и пренебрегал чтением.

– Это нужно исправить. Веспасиан, я одолжу тебе свой экземпляр «Галльской войны» Цезаря – там ты прочитаешь про Британию, а заодно про Галлию и Германию. Солдату необходимо знать такие вещи – кто может сказать, куда тебя пошлют? Пока вы мои гости, мальчики, пользуйтесь без стеснения моей библиотекой.

– Это очень любезно, дорогой брат, – сказала Веспасия. – Уверена, мои сыновья извлекут из чтения много пользы.

Гай указал на булочки.

– В отсутствие прислуги, прошу, угощайтесь сами. Вот эти, с миндалем и с корицей, особенно вкусные. Налетайте, мальчики, завтра у нас хлопотный день, не мешает как следует подкрепиться.

– Что ты запланировал на завтра? – спросила Веспасия.

– Надо показать и представить твоих ребят, – ответил Гай, отправляя булочку в щель между полных, влажных губ. – Завтра очередной общественный праздник, а где удобнее делать представления, как не во время гонок колесниц в Большом цирке?

Глава 7

На рассвете дряхлый привратник отпер дверь и впустил толпу клиентов, жаждущих с утра пораньше засвидетельствовать почтение своему патрону. Гай восседал на стуле у очага и приветствовал каждого из сорока с лишним посетителей в порядке живой очереди. Веспасиан и Сабин расположились по бокам от хозяина дома, который знакомил их с теми, кого считал достойными такой чести. Юный секретарь стоял сзади. В его обязанности входило делать пометки на восковой дощечке об устных просьбах, а также принимать письменные обращения клиентов, считавших, что решить их проблемы способен только сам патрон.

Тем, кому Гай рассчитывал найти сегодня применение, было сказано подождать в кабинете частной аудиенции. Остальные, получив немного еды и питья, оставались торчать у дверей вплоть до отъезда патрона. У каждого имелся кошелечек с монетами – был день скачек, и сумма предназначалась для ставок. Покончив с приветствиями, Гай скрылся в кабинете, чтобы взыскать услуги взамен тех, что были оказаны в свое время им. Веспасиана впечатлило неторопливое достоинство, с каким как патрон, так и клиенты вели себя в отношении друг друга, радея о взаимной пользе.

Покончив с делами, Гай выплыл из кабинета и заметил Веспасиана.

– Дорогой мальчик, будь добр, сходи за родителями. Надо отправиться пораньше – толчея будет невообразимая.

Как только все собрались в атрии, Гай принес жертвы домашним богам, пробормотал молитву и тронулся в путь, сопровождаемый гостями и клиентами. К изумлению Веспасиана, на улице их ожидал эскорт в виде Магна и шести других «братьев перекрестка», крепких как на подбор парней.

– Что тут делают эти люди, Гай? – возмутилась Веспасия. – Они угрожали нам вчера и вели себя неуважительно по отношению к тем, кто выше их. Я собиралась пожаловаться тебе на них еще вечером.

– Доброе утро, госпожа! Прошу, прими мои извинения за вчерашнее… – начал было Магн.

– Стоит плеткой вбить немного хороших манер в этого человека! – прервала его Веспасия.

– Успокойся, моя дорогая, – проговорил Гай. – Магн…

– Магн?[2] – взвизгнула матрона. – Не слишком ли великое имя для такого мелкого мошенника?

– Мой дед сражался за Помпея Великого при Фарсале[3]. Его звали…

– Меня совершенно не интересует история твоего паршивого рода!

Гай встал между спорящими.

– Веспасия, прошу тебя, Магн – мой доверенный друг и ценнейший источник сведений. Ради меня, предай забвению тот неприятный эпизод, и давай отправимся в цирк. Магн и его товарищи очень пригодятся нам, чтобы проложить дорогу через толпу.

Веспасия задумалась, презрительно глядя на Магна и его дружков, покаянно склонивших головы.

– Ну ладно, братец, – высокомерно процедила она. – Ради тебя.

Магн благодарно кивнул и повернулся к Гаю.

– Как понимаю, вы намерены расположиться где обычно – на сенаторских местах, слева от императорской ложи?

– Именно так, любезный. Пятеро рабов еще до рассвета отправились занимать для нас места.

Окруженный семьей, клиентами и телохранителями, Гай направился вниз по Квириналу. По пути Веспасиан замечал множество подобных групп из важного вида людей, сопровождаемых толпой прихлебателей. Чем важнее выглядел человек, тем больше была толпа. Все двигались в одном направлении – на скачки.

Как и предсказывал Гай, толчея у цирка была невообразимой. Проталкиваясь через орды зрителей, различающихся по цветам любимых команд: красных, зеленых, белых или синих, Магн и его «братья» густо обливались потом. Завидев своих, болельщики радостно кричали, а при встрече с соперниками шипели и злословили. Они во все горло распевали песни, восхваляющие свою команду, и размахивали флагами соответствующего цвета. Когда водоворот толпы сталкивал две враждующие фракции, вспыхивали потасовки, но в целом настроение было добродушным, главным образом по причине того, что стояло еще раннее утро и никто не успел напиться.

Гай и его спутники миновали беговых лошадей и фургоны с колесницами и снаряжением, которые доставлялись из четырех фракционных конюшен на Марсовых полях, что за стенами к северу от города, на базы, используемые в ходе дня скачек.

– Коней весь день возить будут, – прокричал Гай, стараясь перекрыть гомон. – При учете двенадцати заездов по двенадцать колесниц в каждом, причем большинство – четверки, животных требуется много.

– Пятьсот семьдесят шесть, – не задумываясь, выпалил Веспасиан.

Сабин хмыкнул, но критиковать подсчеты брата не стал.

– Да еще по меньшей мере две сотни голов запасных, – добавил Гай, бровь которого от скорости произведенных племянником подсчетов удивленно приподнялась. – Прибавьте еще скакунов для хортаторов – верховых, которые ведут каждую из колесниц по кругу.

Веспасиан наслаждался царящей здесь атмосферой. Перед его глазами стояли картины города, увиденные за время продолжительной прогулки: арки Священной дороги, величественно сияющий в свете утра храм Юпитера, примостившийся на Капитолийском холме над Форумом, дом Сената и возвышающаяся рядом с ним Ростральная колонна, украшенная таранами карфагенских кораблей, захваченных в битвах при Милах и мысе Экном во время первой войны Рима с этим давным-давно забытым врагом. Он видел новый форум Августа, форум Цезаря и прочие общественные здания, как религиозные, так и гражданские. Здания, о которых много слышал, но увидел впервые, и был поражен их размером, величием и красотой.

Уже показались внешние стены цирка. В четыре этажа высотой, они как по волшебству вздымались над человеческим морем, волны которого вливались через арки в нутро сооружения. Оказавшись там, зритель проходил через колоннаду, полную торговцев горячей едой, подушками, вином и прочими полезностями, а затем по одной из множества мраморных лестниц попадал в громадный стадион, вмещающий почти четверть миллиона человек.

На страницу:
6 из 7