Симфония чуда

Зов, шёпот, лепет, крик и вопль –

Всё, всё – одно и то же пламя,

Что ввысь над душами, телами

Воздвиг святилищем Акрополь.

Тем человеком мерян мир,

Кто хоть на миг один был – пламя!

Пусть он не бог был, не кумир

И не твердил настырно: «Амен!»

А был он – пламенна свеча,

Что, вспыхнув, век не угасает,

Рубите голову с плеча –

Он тут же где-то воскресает.

Его огнем весь мир прошит.

Он – звук и свет, и мысли семя.

Он – меч, стрела, и он же – щит,

Творит, шутя, пространство-время.

Творец всеобщих величин,

Он – великан вселенской выси.

Огонь в нём детства. Без причин

Ожжёт вопросом – жаром мысли.

* * *

Зануда дождь измучил крыши.

Стук капель, барабанный бой.

Ночь размышлениями дышит,

Беседуя сама с собой.

И я веду с собой беседы,

Протяжно-нудные, как дождь,

Про достижения и беды.

Про поцелуи, ласки дрожь.

Я задаю себе вопросы,

Ответам нахожу слова,

Порою свежие как росы,

Порой – как жухлая трава.

Что есть язык? Коленца трели?

Труб водосточных щёлк и бульк?

Капели плеск в конце апреля

Или щенячий визгоскуль?

А может, то, что накипело,

От бессловесья впало в крик,

В ту мысль, что таяла, немела,

Пред тем как рухнуть в праязык?

От одиночества не скрыться,

Беседуй сам с собой и жди,

Не нудно – трепетно, как птица:

Вдруг трель настроится в груди!

Невосполнимое

Невосполнимое прошедших дней, минут

И даже крохотных мгновений –

То по душе густые тени

Несбывшихся сияний в тьму ползут.

Как на собаке, боль души пройдёт,

И заживут все раны преспокойно,

Тем более чего болеть – законно

Невосполнимое ушло в судьбы пролёт.

Каштаны, липы гибнут вдоль аллей,

Листва засохла – моль её сгубила.

Вот так и мы, от олигарха до дебила,

Потравленные на́сквозь молью дней,

Вот так и мы, как листья, пожелтев,

Падём на почву, чтобы слиться с нею,

Сей мир постичь, уж донельзя полнее

Постичь и, грешным нам, стать чуть святей.

* * *

Мысли, мечты-мыслеформы.

Мысль-преступник, мысль-поэт.

Мысль – сцена, мысль – перформанс,

Вечный зов в Новейший Завет.

Пыль возлегла на ступени.

Сонной артерии пульс.

Смена времён, поколений –

Жить бы, не дуя и в ус.

Жить бы да не тужить бы.

Пульс уже бьётся в ушах,

Мыслью то чистой, то лживой

Душу твою тормоша,

Душу полня то тревогой,

То счастьем любовной тоски.

Чуть что замыслил – от Бога

Мысли земные ростки,

Чуть что – и мысль из подземелья,

От самых адовых врат,

Наглостью страсти осме́лив,

Щедро раздарит разврат.

Где же та грань, где та мера?

Мысль то безмерна, то – в ноль.

Вот и поймай флибустьера,

Коль нечестив сам король.

Одинокость

Когда погружаешься в самую суть,

Тебе одинокости не обмануть.

Окно отворишь нараспашку и дверь,

Увидишь что-то – поди измерь!

Огромное входит тебе прямо в грудь,

Вздымает со дна души баламуть.

Свет смутный растёт в сияния звень.

Застыл на развязке мгновений олень.

Мгновение – это сияния грань

Росы чистейшей в самую рань.

Её отыскать надо, надо испить

Печали, душа чтоб возжаждала жить,

Душа отворила окно чтоб дверь,

Там что-то увидел – поди измерь!..

Тебе одинокости не обмануть,

Когда погружаешься в самую суть.

* * *

Ни один менталист не угадает,

Где у нас находится чутьё,

В сердце смех или оно рыдает,

Смрад ли, воздух чистый пьём,

Где свободой стало наказанье,

Где приказом – вольности полёт,

Черпаем откуда смысл и знанье

И откуда свет нам тьма даёт?

Интуиция в нас так многообразна,

Что её полёт или поток

Даже для себя трактуем разно,

Наступая часто на росток.

Что-то вдруг становится логичным,

Что-то рассыпается вдруг в прах.

Раз чутье дано нам – всё отлично.

Вслед за ним, друзья, на всех парах!

Слова-молчальники

О чём поэзия тоскует,

Целуя, обнимая, нежа?

Ум в словотворчестве невежа,

Когда, как тетерев, токует.

Слова-молчальники терзают

Уму непостижимой силой –

Ты хочешь умереть пред милой

С молящими без слов глазами,

Ты хочешь неисповедимо

Пробраться тайными тропами

Туда, где сжата страсть снопами,

Туда, где в небе всходит имя.

Оно падёт тебе в ладони

Звездой твоею путеводной:

Иди в глубины, где нет брода,

В ту глушь, куда зов крови гонит.

А кровь бунтует от молчанья,

От той невыразимой в слове

Поэзии, что в чувств раздолье

Свой путь лишь болью намечает,

То боль желанья обжиганья,

Когда целую твои плечи –

Предчувствия в ней и предтечи,

Нет слов, лишь музыка органа…

Дичь

Хорошо быть собакой, учуявшей след!

Есть у радости крепкие ноги,

У следа – благоуханье и свет,

Сзади окрик Хозяина строгий.

И куда-то меня повело, понесло.

Дрожь, болтанка, бьёт нетерпенье,

Может быть, я – открою вновь колесо –

След схвачу, поражу всех уменьем.

Тем уменьем всех накормлю-напою,

И Хозяин мой будет доволен.

Ах, как сладко гимн себе я пою!

Как узнать – пою или вою?

Где-то там, в болота́х, затаилася дичь.

Жарко рвусь я за дичью по следу,

Вот издам наконец победный свой клич:

«Дичь схватил я! Я счастья отведал!»

Впечатленье

Впечатленье – Слово в Божьей книге.

Ты открыт – и вот оно пришло.

Впечатления даны нам, чтоб постигли,

Что есть истина – у Слова есть крыло,

Чтоб летало Слово то крылато,

Прямо в сердце входило, как удар.

Откровение – всегда в нём высота. Та,

Что талант откроет в каждом, Божий дар.

И во всяком впечатленье благодарно

Ты ухватишь смыслы высоты,

Ты поймёшь: познанье лучезарно,

В новом свете весь мир увидишь ты.

Впечатленье может стать судьбою –

Ты полюбишь жизни смысл враз.

Всё покатится, пойдёт само собою,

Впечатленье – Истины познанья глас.

* * *

Голову седую обхватив,

Думаю о чём-то необъятном,

Что-то губы шепчут, но невнятно,

Всё твердя невесть какой мотив…

Голову седую почесав,

Я задумался о более конкретном.

Кнут терпенья тут как тут при этом –

Век пред ним как миленький плясал…

Голову седую ввысь задрав,

Вновь задумался о необъятном…

Слава Богу, есть же то, что свято, –

Дух, душа и чести гордый нрав…

Разве я не прав?

Откровение

Известие пришло внезапно.

Прозрение открыло шлюз.

Всё, что случилось, – словно запил,

И понесло, как с кручи в юз!..

Так откровения прорваться

Имеют власть и полноту,

Слезами счастья обливаться

Придётся – власть полюбишь ту!

Та власть дарована дыханьем

Согласным – грудь вдыхает в грудь!

Стихия властвует стихами,

Стихия зренья в глубь и в жуть.

Губами жадными пьёшь сок тот –

Пьянее древнего вина,

Вздымается в нём блажь потоком.

Источник – глубина без дна!

* * *

В глубины путь сквозь створы новшеств.

Весь в интуиции цветка,

Я чую невесомость ноши,

Что в сопряжениях легка.

И вот уж хоботок влез в глуби,

Вскрывая лепестки. Упруг

Охвата импульс. Импульс любо

Уж закольцовывает круг.

И вот уж глубина – царевна,

Благой протягивает дар:

То полнота, она безмерна –

Сердец и душ дотла пожар!

* * *

Рескрипты пишутся… законы…

А там иной язык, и чуден он для нас.

Здесь небоскрёбы строят, терриконы,

А там есть предписанье – Божий глас.

Как объяснить, что чувствам неподвластно,

Ведь каждый шаг наш кем-то обозрим,

Пути начертаны и карты беспристрастны,

И все пути ведут в небесный Рим.

Но как легко с путей этих незримых

Сбиваться, с толпой иль сам себе один,

Ты шествуешь по жизни вдаль от Рима,

Не ведая, что зван в небесный Рим.

* * *

Воздетые с мольбою в небо руки

Так выразительны! В них – жизнь души.

Душа творит и образы, и звуки,

И рай, и ад, покой и мятежи.

Вот взор души – сияющие очи,

Вот – жар палящий, страсти взгляд.

Взор чист, прозрачен, непорочен,

Взгляд смутен и неистов, он же – свят.

Душа воззрит – и взору всё подвластно,

Ему навстречу сходит горний свет.

В душе разлад – и взгляду всё не ясно,

Куда идти, где жизнь, где жизни нет…

04.04.2007–17.10.2019

Состояние

Сегодня, выпив стопку рюмки,

Пиджак надел я на пальто.

Сначала злили недоумки,

Задумки мучили потом.

То созерцания свирели

Мне пели, то лягушек хор

Мерещился в конце апреля,

То страсти щёлкнул вдруг затвор…

И накопившаяся брага

Взорвала грудь, снесла мозги…

Ну как помочь тебе, бедняга,

Просвет увидеть сквозь ни зги?..

Озарение

Ты строг, поток из «не могу»,

Из неоткуда-скрыто-тайно.

Случайно или не случайно –

Непредсказуем сход фигур.

И непредвиден бег в туман,

В размыто-тускло-мглисто-смутно,

В протяжно-несиюминутно –

В раскрытую ладонь ума.

С терпением ловца чудес,

Здесь каждой жилочкой воркуя,

Желая-жаждуя-тоскуя,

Виденья взвешу я на вес,

И сладостно заноет вдруг

В груди, где сердца атмосфера,

Где страсть, любовь, надежда, вера,

Вдруг молния – Перуна плуг

Пропашет, разомкнёт, взорвёт,

Откроет русло для потока,

Заполнится в мгновенье ока

И понесёт… И поплывёт…

В день рожденья В. Высоцкого

Верёвки скрученные жил,

Набухших вен и крик, и пенье,

И безграничное терпенье –

Он десять жизней в песнь вложил.

И не надрыв – смертельный взрыв,

Где ноты – боль в разрыв аорты,

В ответ на смотры и просмотры,

На мнений темь и топоры.

Стары преданья, и удар

Опять исподтишка и в спину,

Но не остановить лавину,

Не погасить любви пожар.

Души с душою разговор

В молчанье, в шёпоте и в крике –

Вдруг просветлеют лица, лики

Святых грядут сквозь пыль и сор!..

Монолог Бродскому

Твой взгляд был строг и безусловен,

А я – экзамена не сдавший ученик.

Твой взгляд бескомпромиссен стал в основе,

И весь кураж, что был во мне, вдруг сник.

Пусть в прошлом всё: империя, держава,

Но есть страна, и я в ней – гражданин.

Пусть гвоздь судьбы, хоть криво, ржаво,

Хоть в лад прошит, – пробит я им.

А твой поэта взгляд суровый,

И эта мысль, трагичная до бездн, –

В ней зов небес и пыль земных покровов,

В ней маски мантий, хороводы звёзд.

Меня прости, мечтаю вечно глупо:

Мне б на волне взнестись, глаза в глаза

Ввысь полететь с тобою в неба купол,

И душу там терзать, и там дерзать…

Лютая ночь

Ночь. Глушь. Темнотища за окном.

Тишина – расстрельная в упор.

Вор крадётся в переулке, сном

Увлечённым, скрытно – он же вор!

Словно вор тот, кра́дучись, тоска

В недрах ночи, в тишине, скрытна́,

Вдруг нагрянет – и исподтишка

Выпотрошит душу всю до дна!

Та тоска мне думать не даёт –

Ставит блок идущему извне

Слову. Крыльев нет у слов, полёт

Их куриный, псарня слов в грызне…

Как извлечь из сердца мрак и ночь?

В сердце – боль, бессилья кандалы.

Как же слову крылья дать, помочь,

Псов как присмирить тех люто-злых?..

В кладовых терпенья поищу,

По смиренья сусекам поскребу,

Выдержке священной причащусь,

Сердца кротости подам мольбу…

* * *

Я разделился на субкванты.

Я улетел в конец Вселенной.

На тумбочке на прикроватной

Сияет знаний том толстенный…

Как много в физике дерзаний,

Чудесных масса технологий,

Фантазии ручьят слезами,

Счастливо подводя итоги…

И лишь в душе – осадок тёмный,

И стон в ней разочарований,

Бездомный в ней кричит котёнок

Среди высотных зданий знаний!..

Душа в одном всего субкванте

Найти пристанище мечтает.

Тепло душевное – не фантик,

Им греет Истина святая!

* * *

Один, один, один, один!..

Так одичать вполне возможно

Среди сугробов, скользких льдин,

Под небом серости острожной.

И что творится там, в груди,

В её глубинах и широтах?..

Молчи, молчи, не городи

Ты глупости своим заботам!

В планшетник тупо не гляди,

Пойди туда, где лес и поле,

Живи, живи, туда иди,

Где луч живёт свободы воли!..

* * *

Мир природы проникнет в окно

Светлым облаком ранней зари.

Пусть порой смутным облаком, но

Гаснут в свете его фонари.

И в душе наступает рассвет.

Жизнь берёт своё и сполна.

Только грусть вырастает в ответ

Свету, что идёт из окна.

Только грусть, но надо в кулак

Снова сжаться, чтоб тронуться в путь.

Ты всё знаешь, всё знаешь ты как:

Не забудь свет зари, не забудь!

* * *

Сердцебиения пульс и дыханье –

Вот организм на рельсах своих.

Где-то порхают сознанье, вниманье,

Где-то душа рождает свой стих.

Взгляд вовнутрь стал взором, что это?

Звёзды, бездны и струн вечный зов?

Музыка чуда – слово поэта,

Нет в нем логики, мысль – аж с азов?!

Грохот в ушах, гульба и пороки –

Всюду разбой, куда ни взглянуть…

Как научиться? Мудры ли пророки?

Как объять необъятное внутрь?

Есть ли язык нутряной и великий,

Так, чтоб голос понятен без слов?

Чтобы рождались смыслы и лики,

Мира творенье, нить связи основ?

Может, вглядевшись в своё впечатленье,

В то, что меня поразило хоть раз,

Встав, как в молитве, встав на колени,

Из сердца недр услышать вдруг глас,

Глас, чтоб честь в нём воскресла и совесть,

Вместе как прежде – как выдох и вдох?

Дал бы мне знать он, где смысл, в чём соль есть,

Чтоб я на свалке, как пёс, не издох!

Нити-хранители

Нити-хранители тайны творенья,

Соединения душ наших с телом,

Слов, связующих стихотворенья

В музыку слова, чтоб слово запело.

Тайна ковра – вселенское ткачество:

Всюду снуют электроны и кванты,

Удаль частиц в них, волн в них лихачество,

В нитях ковра их взрастают таланты.

Тот же ковёр в руках нашей нежности

Ткётся без устали ласки стежками,

Мир наших чувств со вселенской безбрежностью

Соединяет стежками-ростками.

Тайну ковра – единства вселенского –

Мы постигаем, свиваясь в одно

С радостью светлой, со тьмой неизвестного,

С тайной, завитой ковром в полотно.

Пусть в резонанс электроны и атомы

В нас вознесутся в мелодии звуки:

Песня родится – ввысь, вширь многократная,

Стон ликованья в ней, боль в ней разлуки!..

IV. Диафония

Зарисовка

Подобен он глупейшему птенцу,

Что расчирикался в пространство,

Кого-то ищет, чириканье певцу

К лицу, кругом же – чужестранство.

Он непонятен – чириканья язык.

Другие – сороки и вороны –

Свой издают гортанный гордый крик,

В нём зык, в нём вечные попрёки.

Его чириканье о чём-то говорит

И плещет, как волна, в пространство.

Вокруг же клёкот, скрежет, скрип –

Всё то же сердцу чужестранство.

Мечтает он услышать перезвон

В ответ, признать родные трели:

Такое счастье – один лишь обертон,

Но чтоб чириканья в нём пели!

* * *

Борзые опять оборзели

И мчатся за жертвой в упад.

Летят, как птицы, газели –

Быть жертвой кто из них рад?

Хватают борзые за глотку,

За ляжку, а кто за живот.

Им жажда крови в охотку,

И боль от копыт заживёт.

Вопрос – голодны ли борзые?

Иль просто хозяин их хват?

Борзые мне мир омерзили:

Я мыслю – значит, я виноват.

Профанная идея

По улице ползёт профанная идея.

По улице шагают толпы, всякий сброд.

Падут дворцы, палаты и Вандея,

И гильотину возведёт народ.

И вот уж головы, как кочаны капусты,

И вот из шеи кровь – реки поток.

Ведь ясно всем: ложе здесь Прокруста,

Всяк сам себе уж лишнее отсёк.

Помилуйте, так люди кровожадны?

Так, что в природе подобия им нет?!

Им явно по душе, что будущее – ад им?

В глазах огонь и жаркий адский свет?

Кому-то явлены страдания и муки,

Кого-то совесть вздымает на дыбу́.

Где эти знания, азы какой науки

Помогут хоть чуть-чуть смирить толпу?

Полые люди

Т. С. Элиоту

1. Кто погружает руки по запястья

В мой мозг, в мозги таких, как я?

В порывах гибнем зла ненастья,

Но есть и тот, кто гонит волны лих,

Высасывает всё, вплоть до дыханья,

Из мысли, из вечных игр чувств,

Малейшее просвета колыханье

Загасит, просто дунув на свечу.

Кто век топя во тьме, в болоте

Слова, что нам даны святым,

Леса взрастили страхов и тошно́ты,

Вновь человека сделали нагим,

Содрали у стыда одежды,

Нудисты мы, весь мир – наш пляж!

Как в мире жить? В нём нет надежды,

Есть только стёб – тоски кураж.

Как отряхнуть язык нудо́ты,

Что чешет прыщик на спине?

О человек! Пока ты брал высоты

Познания, душою онемел.

2. Из глубины чёрной омута взгляда,

Которым глядим, погружаясь в нутро,

Восходит ввысь чудо-слово «Надо» –

Тепло надо множить в душе и добро.

Но люди кругом вдруг плоскими стали

И полыми – взгляд проникает насквозь,

Насквозь дует ветер, светит местами

Клочками небо, насквозь изморо́зь.

Быть может, флейты напев спустя годы

Вновь оживёт, чтоб мир песней объять,

Чтоб минули полой жизни невзгоды,

Стал дух вольным, щедрой – желания хвать?!.

* * *

Всё, что дано нам, всё искажено.

Есть цель – вернуть потерянную данность.

Но нет же, изыскиваем пряность,

Ведём селекцию – крутое пить вино.

Кто нас поздравит, выдаст кто призы?

Очередного ведомства чиновник?

Уж много признаков грядущей нам грозы?

Но всем плевать, что всяк из нас – виновник.

Self-made напишет селфи-образа́,

На них молиться и удобно, и практично.

А что гроза? Обычная гроза,

За нею ливень, освежающий привычно.

Всё, что дано нам, все искажено?

Какие искаженья? Нет в помине!

Вот истина, вся здесь она – в рутине

И в счастье пить крутой селекции вино.

* * *

Змея тоски вновь выползла наружу.

Она ползёт. Гипноз её велит

Застыть. Себя я обнаружил

Былинкой, мир же – монолит.

Всё хорошо. Инъекция гипноза

Полезна. Вот её урок:

Из сердца вынута заноза,

И убран от виска курок.

Теперь, ребята, можно жить спокойно.

Мир рушится. И новый уж готов.

Но в этом новом буду я покойник.

Ну что ж, зато он будет нов.

13.04.2017

* * *

Я всех люблю, и ближних всех, и дальних…

Открыть готов души своей схорон.

Пусть будет много встреч, бесед, свиданий,

Доверие и свет со всех сторон…

Но всё не так. Я весь насыщен болью.

Кристаллы выпадают твёрдых слёз,

И сердце бьётся звонко, колокольно,

И ум обледенел, застыл тверёз,

А мир летит, гнушаясь простодушьем.

Вокруг круженье ведьм и упырей.

И ощущенье – ты взят уже на мушку!

Скорей бы шабаш кончился, скорей!

12.04.2017

* * *

Так много недопониманья,

Вполне достойного и искреннего, но…

Река летит, ломая камни,

И вдруг – потоп, другого не дано.

Вот вирус выел память чувства,

Вот слепота, как осложненье для души,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.