Жека Стар. Второгодник

Алексей Лавров

Жека Стар. Второгодник

Часть 1

Глава 1

Пьер и Мария ушли, парни примолкли на койках, думая о своём, в палате настала тишина.

«– Потеряв голову, по волосам не плачут», – думалось Жеке. Спохватился на больничной койке, а где же его крашенная под блондина шевелюра! После потери волос они сутки примерно спокойно воевали, и его не беспокоило отсутствие причёски под шлемом, считал, что следующий день для него не наступит…

– Кстати, нужно было у Пьера спросить, какое нынче число, – сказал Жека вслух.

– Вот тебе не о чем больше думать! – Проворчал Джонни.

– Да всё ясно в целом, – Сказал Жека, – мы победили, Пьер с Марией иначе улетать не стали бы… ну, не прощались бы точно!

– Вот как не стыдно так о них думать! – Возмутился Джон, – почему обязательно бы не стали прощаться?!

– Ты как это себе представляешь? – Не понял Жека, – пришёл бы Пьер и сказал: «Ребята, мы проиграли, у нас есть возможность удрать, а вас враги убьют быстро и не больно»?!

– Вообще бы не удирали! – разозлился Джонни.

– Ладно, теперь-то без разницы, – проговорил примирительно Жека. – Сейчас бы узнать у кого-нибудь, где мы, сколько здесь пробудем…

Дверь в палату открылась, вошли две девушки в халатиках, первая в тонких пальчиках держала никелированный медицинский контейнер. Она первая произнесла нежным голоском, – очнулись?

На этот простой, ещё минуту назад ясный вопрос уверенно утверждать что-либо ребята затруднились. Жека машинально поднял руку поправить причёску и мучительно покраснел – как ужасно быть лысым! А у одной девушки из-под белоснежной медицинской шапочки на чистый высокий лоб выбился чуть вьющийся русый локон, у другой прядка прямых соломенных волос. Дальше, понятно, бровки, изумрудные глазки с загнутыми вверх уголками в обрамлении длиннющих ресниц у первой, у второй чудные, удивлённые синие глаза. Безупречные носики, один вздёрнутый с конопушками, второй прямой, сочные губки, нежная белая кожа – личики, спроектированные специально для целования. Рост самый подходящий, целовать можно, слегка склонив голову, само собой, обнимая созданные исключительно для объятий фигурки.

Верхние пуговки халатов расстёгнуты, нежные шейки переходят в миленькие ключицы, у первой Жека заметил бретельку лифчика или ночнушки. Причём, лишь кружевная полоска выдавала её или его присутствие, манящая белизна кожи прячется за оттопыренной тканью халата. Жека через силу оторвал взгляд от характерных форм, смущённо опустил глаза. Ниже тонкой талии обнаружились новые изгибы, за полой халатика белела кожа, далее начинались белые чулочки на стройных ножках.

Девушки прошли от дверей, вторая задала новый вопрос, – как себя чувствуем?

Наверное, следовало поздороваться, однако подходящих случаю стихов он не помнил, в мозгу застряло начало песни «Вот сорок шиллингов с лихвой…» и вопрос «Девушки, вы в порнофильмах не снимались?» Задавать его вслух нельзя было ни в коем случае, и вообще собственное карканье после их чудных голосов ему казалось почти оскорбительным…

– При красоте такой и петь, должно быть, мастерицы! – Проговорил Джон.

Жеку кольнула зависть – даже со школой рыжему повезло! Точно была с уклоном, нахватался, теперь корчит из себя культурного!

Девушки мелодично рассмеялись, синеглазая сказала, – если вам будет угодно…

Та, что с зелёными глазками, попросила. – Спускайте штаны. – Она поставила контейнер на тумбочку, открыла крышку, достала шприц, – и ложитесь на живот. Сделаем вам уколы.

– Ну, уж нет! – на это Жека слова нашёл, – хватит!

– Великий воин боится уколов? – Спросила девушка с лёгкой подначкой.

– Да, боюсь, – серьёзно ответил Жека и не соврал ни разу.

– И за кого вы нас принимаете? – Патетически воскликнул Джон, – джентльмен никогда не повернётся к леди голой жопой!

– А к другому джентльмену? – спросила красавица с вздёрнутым носиком самым невинным тоном.

Жека с интересом уставился на покрасневшую мордашку Джона, тот безуспешно пытался подобрать слова.

– Если вы предпочитаете мужчин, нет проблем, – заверила её подруга, положила шприц обратно, – я сейчас передам, и уколы будут делать парни…

Жека спустил пижамные штаны, перевернулся на живот и приказал, – коли!

Джонни последовал его примеру, проворчав, – что это хоть за уколы? Для чего?

Девушки ловко сделали уколы, убирая шприцы обратно, первая сказала, – вообще без понятия, у врача спросите.

– А вы кто? – очень вовремя поинтересовался Жека, натягивая штаны.

– Лиля, – представилась зеленоглазая девушка.

– Лёля, – сказала вторая, – работаем тут.

«– Сёстры, что ли»? – удивился Жека.

– И как это «тут» называется? – спросил Джон.

– Дворцовый госпиталь, – пожала Лиля плечиками, – как же ещё?

– Действительно, – согласился Джонни, – больше никак. А вы принцессы?

Девушки отчего-то смутились, Лиля проговорила уклончиво, – можно и так сказать. – Посмотрела на него робко, – мы можем для вас сделать что-то ещё?

Джон перевёл взгляд с неё на Жеку, – это был вопрос?

Жека пожал плечами. Лёля повернулась к нему, – а для вас?

Тот сказал нарочито грубо, – мы же говорим вам «ты»! Почему вы выкаете?

– Хорошо, мы будем говорить вам «ты», – проговорила Лиля покорно.

– Так, – решительно заговорил Джон и сел на койке. Попробовал встать, сел обратно, – чёрт! Голова кружится! Это из-за укола?!

– Мы не знаем! – сказала Лиля испуганно.

– Ладно, – проворчал Джон, – позовите врача.

– Я сожалею! – Горестно понурилась Лёля, – но это невозможно, врач приложение дворцового госпиталя…

– Ещё один Жадина походу, – скривился Джон, – кто-нибудь расскажет нам толком, где мы находимся и зачем?!

– Да-да, не беспокойтесь! Скоро вас навестят! – Горячо заверила Лиля. Мило улыбнулась. – А сейчас, пожалуйста, не нервничайте, вам пока нельзя много разговаривать. Мы пока уйдём, а вы попробуйте уснуть, хорошо?

– Хорошо, – буркнул Джонни.

Лиля взяла с тумбочки контейнер и, чуть склонив пошла к дверям, за ней молча развернулась Лёля.

Чудное виденье покинуло палату, Жека подумал с лёгкой грустью, – «уснёшь теперь, как же»! Строго напомнил себе, что от него ушла Джулия, он безутешен, и неожиданно легко отрубился. Мозг во сне принялся за своё, не может он не анализировать и думает зараза, что без его анализов Жеке прям жизни нет. Ну, не хотелось ему понимать, что значит «так сказать принцессы» в мире, где не бывает королев, какие в мусульманском мире девушки носят такие наряды, и почему бедняжек заставляют делать уколы двум лысым, диким и грубым космическим чудовищам! Ему, может, ни к чему это понимать, он, может, по Джулии горюет! В конце-то концов, может он горевать по Джулии хотя бы сознательно?! И не будет ли подсознание так любезно заткнуться и хотя бы во сне идти в задницу!

Мозг понял его, как всегда, буквально, Жеке приснилась Лилина попа, когда девушки выходила из палаты. Отчего-то именно этот краткий момент повторялся на разный лад. То она что-то вспоминала и возвращалась, то её звал Жека, или Джонни, и это Жеку откровенно злило. Он подумал, что во сне совсем неважно, почему что-то происходит так, как ему хочется, и стал просто перематывать волнующее дефиле на начало.

Не то, что ему очень нравилось смотреть на попу девушки, хотя нравилось, конечно, но определяющим оно не являлось, просто попа по своему положению занимала в картине центральное место. Он внимательно рассмотрел узенькую полоску голой кожи под полой халатика и началом чулочек, сделал стоп-кадр на краешке складочки, когда пола слегка качнулась в сторону. Медленно запустил воспроизведение, ткань плавно пошла в другую сторону… есть! Слева тоже открывается складочка! Интересно, можно на этом основании утверждать, что девушка гуляет с голой попой? Но ведь девушки не обязаны носить солдатские трусы! И там лишь самый краешек, никто и не заметит, только он, такой одарённый использует свои способности для подглядывания, фу!

Вообще-то, мозг показывает их уход явно неспроста – раз сознание не желает что-то осознавать, приходится намекать, используя грязные приёмчики. Первый намёк лежал на поверхности, корчил рожи и крутил у виска пальцем. Достаточно было вспомнить, когда он последний раз смотрел хоть кому-нибудь вслед. Получалось, что никогда или очень давно. После дежурных «пока» или «до скорого» он терял к людям интерес. А Лилю не просто провожал взглядом, разглядывал! И что такого важного он рассмотрел? Она красивая девочка… даже волнующая… вот оно! Формы, грация, конечно, равнодушным никого бы не оставили, но взволновало его другое. Жека ещё несколько раз просмотрел, как она идёт к двери, её фигурка, складки ткани появляются на трогательной талии при каждом шаге, ровная спинка, плечики чуть вперёд, выдают напряжение, беззащитная шея над воротником…

– «Я хорошая! Послушная! Пожалуйста! Всё, что вам будет угодно»!

Покорность. Они не ушли сами, попросили, и их отпустили. Они шли, каждый момент готовые обернуться на грубый окрик, и заглядывать в глаза так… как им должно понравиться. Жеке стало жалко бедных девочек и нестерпимо стыдно – ему это нравилось, волновало. Вообще-то, Джулия тоже была его девочкой, но он её завоевал! И отпустил! Или она сама ушла…

Если честно, по большей части это было игрой, им просто нравилось так играть. А тут настоящая покорность, и его заводит, что всё по-настоящему. Стыдно тоже не понарошку, но… он ведь мог всё придумать! Ему это просто приснилось! Пусть ему давно не снится что-то просто, и не составит никакого труда додумать всё до конца, да получить уже готовый анализ – он не хочет ничего понимать! Всё равно ведь нихрена не поделать, ему уже стыдно от этих размышлений, не хватало ещё и злиться на девчонок, принца…

На каких девчонок? Почему на принца? А фиг их всех знает, отчего-то подумалось так, и неважно это – никто ведь, как всегда, не виноват. Пусть идёт, как есть, интересно же!

На этом месте Жека решил просыпаться. Сел на кровати, опустил на пол ноги. Переждал головокружение и потянулся к пакету, что принёс Пьер. Интересно… ух-ты! Яблоки! Джон проворчал, – чем ты там шуршишь?

Перевернулся на другой бок, увидел яблоко у Жеки в руке, – ой! А дай мне тоже, пожалуйста!

Жека подал ему яблоко, снова полез в пакет. Джонни с хрустом закусил фрукт, прочавкал, – марсиановка!

– Кто? – переспросил Жека, разглядывая розово-красный фрукт, – она?

– Угу, – сказал Джон, не отвлекаясь от лакомства, – планетарка кислее и с червяками.

Жека внимательно уставился на друга в ожидании разъяснений.

– Ну, планетарка растёт на планетах! – Заговорил Джон, – на Сайори тоже, ел дома яблоки?

– Ну да, только говорили, что это просто яблоки. «Антоновка» и «Золотой налив», вроде бы.

– Вооот! А космические яблоки, что выращивают по особой технологии на астероидах и на станциях, называются «Марсианскими».

– А на Марсе?

– Да фиг его знает. Название пошло от древней песенки, что на Марсе будут яблони цвести.

– И как? Цветут?

– Песенка русская, ты должен лучше знать, – ехидно проговорил Джонни.

– А вы! – Жека быстро сообразил, что возразить. – А вы про Луну наврали, вот!

– И ничего не наврали! – Воскликнул Джон, – это вы почти сто лет верили, а потом вдруг решили не признавать!

– Да никто никогда не верил! – Презрительно сказал Жека, – официально только не опровергали!

– У вас всегда власть во всём виновата! – Джон разозлился, – а как до дела дойдёт, голосуете, как скажут! И всё за властями повторяете! А сами в свою «Правду» корюшку заворачиваете!

– Нет, мы из «Голоса Америки» должны делать кульки для чилима! И всё за ним повторять! – Жека тоже не привык отступать.

Джонни печально вздохнул, – да ладно. Наверно, закрыли и «Правду», и «Голос Америки», а европейское говно я и в космосе читать не собираюсь.

– Кстати, о газетах и э…, – Жека обшарил взглядом помещение, увидел двери, предположительно, в санузел. Встал на ноги, коленки предательски задрожали.

«– Это ж сколько мы провалялись»? – подумал он зло, – «пора понемногу ходить».

Схватился за спинку кровати, сделал шаг. Ещё шаг. Добрался до переборки и с опорой на неё продолжил путь. Внезапно открылась дверь в палату, вбежала Лиля и Лёля, взяли Жеку под руки. Лиля укоризненно проговорила, – господину пилоту нужно было просто нас позвать!

– Я Жека! – вскинулся он.

– Хорошо-хорошо, господин пилот Жека! – ласково согласилась Лёля.

– Ну, помогите тогда дойти до туалета, – буркнул он нехотя.

– Да, господин Жека, – откликнулись они хором.

Девушки проводили его туда и обратно, затем желание прогуляться с ними в обнимку выразил Джонни. Насколько ему нужна была помощь и, вообще, в туалет, вопрос к остаткам его совести – хулиган обнял девушек за талии, прижал, и пошёл приставным шагом. Они его придерживали за плечи, а его ладошки сползали ниже. На обратном пути он прихватил девчат гораздо выше талий, но ниже плеч, ладошки больше не сползали. Этот лысый хам, довольно ухмыляясь, их в наглую лапал, а на лицах девчат застыли кукольные улыбки!

Джонни уселся на кровать и вальяжно проговорил, – а меня называйте просто господином.

– Да, господин, – сказали они с полупоклоном.

Лиля спросила, – желаете покушать?

Парни благосклонно кивнули.

– Лёля сказала обрадовано, – очень хорошо! Разрешите принести сюда?

– А какие ещё варианты? – пробурчал Жека.

– Доставить вас в общую комнату, – ответила Лиля, – разрешите только прикатить врачебные кресла, так безопаснее.

– Тащите лучше сюда, – велел Джон.

Девушки почтительно склонились, дружно развернулись к дверям. Жека проводил их взглядом – убедился, что ему ничего не показалось, двигались они очень красиво, но так, словно ждали удара.

Глава 2

Девчата прикатили тележки с закрытыми судками, контейнерами, поставили у кроватей Джона и Жеки. Парни собрались принять сидячее положение, девушки остановили их ласковыми ладошками. Лиля у изголовья Жекиной кровати поколдовала с сенсорами, кровать стала принимать форму кресла. Девушка немного развернула кресло с Жекой, повязала ему салфетку. Он спокойно терпел её манипуляции, перед ним Лёля так же ухаживала за Джоном. Его физиономия лучилась глуповатым довольством, особенно когда девушка сняла с судка крышку и принялась кормить его супом с ложечки.

Жека прислушался к себе, негативных эмоций не возникло. Суп показался слегка пресноватым, но всё-таки достаточно вкусным. Лиля чуть наклонялась к столику, зачёрпывала полную ложку и подносила к его старательно открытому рту. Головой он не вертел, и так убедился, что на девушке под халатиком именно лифчик, и закрывает он грудь… э… далеко не полностью.

Жеке всё в принципе нравилось, но бедняжке, как ему казалось, приходилось совершать много лишних движений, происходило кормление слишком плавно и без хлеба, а у него проснулся нешуточный аппетит. Он решил упростить процесс. Подвинулся на койке, привлёк Лилю за талию, усадил рядышком. Взял судок с супом левой рукой за ручку, поднёс поближе к голове, повернулся к девушке вполоборота, а чтобы правая рука не мешалась, оставил её на девичьей талии. У получившегося из кровати кресла ведь не было подлокотников! Приходилось держаться и девушку придерживать.

– Теперь ты ложечку, – сказал Джон своей девушке, Лёля послушно отправила ложку себе в ротик.

Жека подал Лиле судок, – подержи, – сам взял ложку, зачерпнул и поднёс к её губкам. Волшебные ощущения!

Лиля покладисто скушала три ложки, шепнула, – извини, больше не хочется, – поставила судок на столик.

Жека обнял её второй рукой, приблизился к ушку губами, прошептал, – можно тебя поцеловать?

– Да, Жека, только… – робко потупилась девушка.

– Что, золотце? – спросил Жека пылко.

– Пожалуйста, положи ложку, – попросила она, – халат пачкаешь, и колет.

Жека разжал объятья, туповато полюбовался ложкой в руке. Настроение было убито. Исподлобья посмотрел на Джона, разозлился, – хорош лапать девочку, вольный рыцарь.

– А сам? – огрызнулся тот, всё-таки убрав руки.

– Да такая же скотина, – горько усмехнулся Жека. Поднял покрасневшее лицо к Лиле, – прости.

Лиля забавно приоткрыла ротик, смешалась, – что ты! Ерунда этот халат, и ложкой не больно! Целуй, если хочешь!

– Не хочу, – проворчал Жека, снова взял судок и ложку, принялся сосредоточенно хлебать.

Не удержавшись, покосился на Лилю. На личике читалась обида, на щёчке блеснула слезинка. Она сидела прямо, глядя перед собой, и чего-то ждала.

– Ты кушай, составь компанию, – попросил он, – не сиди так.

Лиля будто только и дожидалась дальнейших распоряжений, открыла контейнер с какими-то колечками в кляре, взяла одно розовыми пальчиками.

Джонни сказал Лёле, – ты тоже давай, – потянулся к пакету на тумбочке, вытащил груши, одну протянул Лиле, другую своей девочке.

– Тоже марсианские? – спросил Жека.

– А какие ж ещё? – Серьёзно заявил Джон, – там у нас ещё марсианские персики и марсианский ананас!

Груши девчатам явно пришлись по вкусу, сладкий сок тёк по щёчкам Лили, капал на грудь, Жека облизнулся – ну может он просто поухаживать за девушкой?! Взял салфетку и принялся осторожно вытирать капли с её нежной кожи. Лиля глубоко вздохнула, ей видимо нравились осторожные прикосновения.

Она отложила огрызок, он заглянул ей в глаза, – ещё хочешь?

Лиля отрицательно чуть мотнула головой. Жека пальцами осторожно взял её за подбородок и стал вытирать личико. Ему страшно хотелось делать это губами, но он не должен… и он, как мог, растягивал сладостную пытку.

Джон зашуршал пакетом, Жека обернулся и увидел, как он достаёт марсианский ананас.

«– Да, это должно продолжаться», – согласился Жека.

Увы, заканчиваются даже самые большие и сочные ананасы в космосе. Ребята довели себя до тихого помешательства, стихами ещё не говорили, но потому только, что перехватило горло, и слова позабылись. Жека практически убедил себя, что поцеловать Лилю в щёчку просто из благодарности вполне себе пристойно. Но он так же очень хорошо понимал, что одним поцелуем не закончится, а что делать дальше в одной каюте с контуженным?!

Джона, видимо, посетили аналогичные размышления, он сумел проговорить, – девчата, вы обещали спеть.

«– И правда, – подумал Жека, – пусть лучше поют, тогда можно просто на них смотреть».

Девочки не поняли вопроса, обратили к нему раскрасневшиеся лица, Лёля переспросила, – спеть?

Парни кивнули, Лиля посмотрела удивлённо, – вот сейчас?!

– А что такого? – небрежно сказал Жека.

Девчата очаровательно смутились, Джон попросил, – спой, светик, не стыдись!

– Мы знаем эту басню, – сухо проговорила Лиля.

Джон покраснел, а Жека обрадовался, – вот её и спойте! А то я не знаю.

Джонни воззрился на друга с ласковой грустью, глазки девочек отчего-то утратили лучистость, потемнели, Жека поспешно проговорил, – а разве басни не поют? Ну, тогда не надо басню, давайте просто песню.

Лиля положила ладошку на его лысую голову, погладила, Джонни вздохнул, – бедный Йорик!

Девчата прыснули, Жека, подозрительно глядя на Джона, спросил, – опять басня какая-то?

Девочки уже не смогли сдержать смеха. Жека собрался, было, обижаться, но у него просто не получилось, их смех показался лучше любых песен. Снова припомнил Сайори, ребята собирались компаниями, просиживали целыми вечерами на лавочках в парке или на спортплощадке, болтали всякую ерунду, а девчонки хихикали. Ему казалось глупым такое времяпрепровождение, хотя как сравнивать куриц со школы с этими девочками? Так здорово их смешить! Только Жека не знал, как сделать это специально, он всегда был серьёзным парнем.

Возникшую паузу нарушил Джон, – а давайте сходим куда-нибудь? Вы что-то говорили об общей комнате.

– Нам нельзя там находиться, – вздохнула Лиля.

– Отчего же?! – возмутился Жека.

– Мы не мусульманки, – призналась Лёля.

– Мы тоже, – презрительно скривился Джон, – и что дальше?

– Просто нельзя, – вздохнула Лиля. – И вы пока слабы, вам лучше прилечь…

– Девочка, – ледяным тоном проговорил Жека, – свободные рыцари сами решают, что им лучше, и что кому нельзя.

– Но там ведь только головизор! – Лёля сделала новую попытку их отговорить, – все передачи на местном!

– Вот! Головизор разобьём, всё развлечение, – отмёл возражения Джонни.

– Кажется, я там видела гитару, – Лиля неуверенно оглянулась на подругу.

Та нехотя пояснила. – Мы прибирались, когда нет никого.

– А вы умеете?! – восхитился Джон.

Девчата пожали плечами, Лёля грустно проговорила, – разрешите убрать столики?

Ребята с серьёзными лицами ждали продолжения, Лиля договорила, – мы прикатим для вас кресла.

Девочки вкатили ребят в уютный зальчик в восточном стиле. На стенах ковры, на полу палас, мягкий свет льётся от скрытых светильников. На одной стене надрывался головизор, на диванчиках у стен развалились четверо упитанных, усатых военных, один дымил и булькал кальяном, дым сразу уносило в вентиляцию. Поверх одного ковра висели две гитары.

Местные обернулись к вошедшим, Джонни дружелюбно проговорил, – салам алейкум.

Мужчины кивнули, молча разглядывая компанию.

Жека вежливо попросил, – уважаемые, сделайте, пожалуйста, звук потише. Наши девушки обещали нам сыграть на гитарах.

Военные принялись что-то гортанно обсуждать, их почему-то развеселила ситуация. Тот, что с кальяном, возвысил голос, остальные примолкли. Он протянул руку с пультом к головизору, экран потух. Сказал по-французски, – да, пожалуйста, располагайтесь.

Девочки сняли со стены гитары, присели на диванчик, ребята подкатились к ним поближе. Лиля и Лёля тронули струны, поморщившись, подкрутили колки. Наконец, Лиля заиграла мелодичный перебор, Лёля начала свою партию. Они вполголоса запели по-французски трогательную, но малопонятную песенку про доброго кюре и юную батрачку. Военные поднялись с диванов, двое подсели к девушкам на диван, другие встали рядом с ребятами.

Жека глазам своим не мог поверить, когда волосатая лапа одного аборигена легла на коленку Лили! Второй обхватил Лёлю за плечи! Он почти вскочил с кресла и вскочил бы, будь у него больше сил, и не случилось бы вовсе невероятное – чужая лапа проникла ему за воротник и больно схватила за бок!

– Вы оху-и?! – Невнятно заорал Джон.

Военный одной ладонью обхватил его лицо, вторую запустил за пазуху.

Жека рванулся, что было сил, мужик толкнул его на пол. Перевернулось кресло, Жека упал на бок. Его схватили за плечи, перевернули, ударив об пол затылком. Лицо обхватила ладонь, он вцепился зубами, гортанные восклицания и удар ладонью по лицу. Удар в живот, боль заставила согнуться. Хватают за уши и бьют об пол затылком, что-то грубо орут.

– Пи-сы! – истерично верещит Джонни.

Сознание мутиться с каждым ударом затылком об пол, боли нет, лишь эхо по всему телу и одна удивлённая мысль, – «вот так глупо?!»

Жека не сразу сообразил, что всё кончилось, что он просто лежит и смотрит в потолок.

Его осторожно взяли за подмышки, в сознание проник вопрос, – сидеть сможешь?

Он повернулся на голос, лицо Лили. Оглядел её – халатик разорван, на нежных грудях синяки, на шейке и плечах укусы.

Жека осторожно кивнул, справа спросили, – а стоять?

Как же больно вертеть головой! Справа Лёля сидела на коленках. На ней разорвали не только халат, следы укусов на ножках.

Жалость и злость переполнили Жеку, он прохрипел, – есть коммуникатор?

– Попробуй встать, – попросила Лёля.

Девчата плавно подняли его вертикально, поставили перед ним кресло-каталку, сказали, – держись.

Жека огляделся в помещении. Рядом, так же держась за спинку кресла, стоял Джонни. Двое военных лежали на диване, двое на полу, открытые глаза неподвижны, головы всех повёрнуты под нездоровым углом.

Лёля нагнулась к остаткам своего халата, вынула коммуникатор, что-то нажала.

Испуганным голосом заговорила в трубку. – Алё! Помогите! Здесь убили людей! В дворцовом госпитале! В общем зале! Да, ждём на месте!

Девушка повертела коммуникатор в руках, протянула Лиле, сказав просто, – убери пока.

Лиля положила приборчик в карман халата, попросила парней. – Постойте ещё немножко, они скоро придут.

Такой девушке отказать невозможно, тем более Жеке самому стало страшно интересно, кто эти «они». Ещё интересней стало узнать, кто свернул шеи четырём здоровенным мужикам, да так, что он и не заметил!

Ноги начали дрожать, одолевала слабость, когда в каюту заявилась инспекция – Сарти с двумя подчинёнными.

– Что здесь произошло?! – резко спросил он.

– Военные напали на нас! – жалобно воскликнула Лили, – порвали одежду, лапали!