Игры чародеев

И вот теперь судьба завела меня в Турцию.

Автомобиль остановился рядом с площадью Таксим – грязноватым немноголюдным пустырем в центре города. Ветер гонял по её пыльной каменной кладке скомканные целлофановые пакеты и мятые бумажные стаканы. На лавочках в парке, разбитом по соседству, накачавшись дешевым безвкусным пивом и мирно посапывая, дрыхли чумазые бродяги. Даже в такую жаркую погоду они были с ног до головы одеты в плотную одежду и лежали едва ли не в зимних шапках. От площади в нескольких направлениях ответвлялись прямые улицы, по одной из которых, радостно позвякивая, катился небольшой трамвай.

Осмотревшись и не заметив ничего примечательного, я приблизился к невысокой изгороди вокруг большой стелы, установленной в самом центре площади. По всей видимости, именно об этом памятнике и написал Максим.

До назначенного времени встречи оставалось около получаса.

Не знаю почему, но воображение поочередно нарисовало человека, которого я ожидал, сначала крепким бугаем с гигантскими бицепсами, затем – наоборот, щуплым пожилым бородатым турком в тюбетейке и с хитрым взглядом. Каково же было мое удивление, когда со стороны одной из улиц ко мне приблизилась миниатюрная рыжеволосая веснушчатая девушка европейской наружности, в легком летнем платьице и с небольшим рюкзаком за спиной, из которого торчала голова плюшевого медвежонка.

– Привет, – она улыбчиво протянула мне руку, – я Аня. Максим попросил встретить тебя. Как долетел?

– Да… нормально, – я немного растерялся от такого непринужденного общения. В последние дни все и всё вокруг меня было грубым, черствым и по-мрачному саркастичным, а эта милая девчушка, оказавшаяся сейчас здесь, словно прибыла из какого-то другого, более светлого и радостного мира.

Неужели это она – тот самый сильный некромант, который должен был помочь нам в поисках?

– Ну что? Займемся делами? – спросила Аня.

Я утвердительно кивнул.

– Хорошо. Вам нужно помочь создать алкафест некоей женщины, Адель Бертан. Верно?

– Именно так. Она жила в Стамбуле и скончалась лет двадцать назад.

– Ты знаешь, что алкафест можно собрать только в месте её смерти?

– Да, Максим говорил об этом. Но, честно говоря, я понятия не имею, где она умерла.

– Об этом не волнуйся, – уверенно глядя на меня, сказала Аня. – Я как раз навела справки.

Аня вынула из кармашка своего рюкзака немного помятый лист бумаги и протянула мне. Это был ксерокс какого-то документа – но прочесть его я не мог, всё было написано по-турецки. Поймав мой вопросительный взгляд, Аня улыбнулась.

– Прости, не сообразила, что ты не знаешь язык, – она забрала бумагу назад. – Максим сказал, что Адель похоронили на кладбище Бешикташ.

Я вспомнил ворота кладбища из воспоминаний Алисы, на которых изогнутыми железными прутьями было выложено это название.

– Пока ты был в пути, я наведалась к ним в администрацию и раздобыла копию регистрации о её захоронении, – продолжала Аня. – Адель Бертан, гражданка Турции и Англии, скончалась почти четверть века назад, в августе 93-го года. Похоронена спустя три дня после смерти. Здесь есть личные данные – номер паспорта, место жительства и прочее.

– А причина и место смерти указаны?

– Нет, – покачала головой Аня, – Такую информацию кладбища не запрашивают. Но это не страшно – тут целая куча других данных, по которым мы выясним всё, что нужно.

– И где мы это выясним? – нахмурился я.

– В полиции. Они должны регистрировать все случаи смерти и проводить проверку: нет ли следов убийства, ограбления и всё в таком духе. Надо покопаться в полицейских архивах – думаю, там мы и найдем то, что ищем.

– Нам дадут покопаться в полицейских архивах? – удивился я.

– Если очень попросить, то дадут, – улыбнулась Аня. – Пошли!

Она направилась в сторону автомобилей такси, шеренгой припаркованных неподалеку. Сказав одному из них что-то на турецком и услышав положительный ответ, она кивком указала на автомобиль.

– Таксисты здесь – страшные проходимцы, – усаживаясь следом за мной на заднее сиденье, пояснила Аня. – Но если дать понять, что ты – не просто турист, то облапошивать, скорее всего, пытаться не станут.

Мы тронулись с места и завихляли по тесным улочкам древнего города. Водитель несколько раз что-то спрашивал у моей знакомой – та, судя по интонации, отвечала довольно небрежно.

– Спрашивает, откуда я так хорошо знаю турецкий, – пояснила Аня.

– И откуда же? – не удержался я.

– Очень люблю иностранные языки, – с улыбкой ответила она и сменила тему. – В интернете пишут, что Центральный архив полиции Стамбула находится здесь неподалеку. Конечно, основная часть дел уже давно оцифрована и хранится на их серверах – но это касается только документов, составленных не позднее двухтысячного года. А вот более ранние бумажки кое-как каталогизированы, лежат в запаснике и ознакомиться с ними можно только вживую. Логика простая – относительно свежие дела доступны сыщикам в режиме онлайн. Но если нужно поднять старое досье, они находят его реквизиты в цифровом каталоге – затем едут в архив и читают документы в оригинале. Эдакая цифровизация наполовину.

Я не очень уловил архивоведческий ликбез, который устроила Аня, но автоматически кивнул головой – похоже, она хорошо понимала, что делала. Куда больше меня заботило то, как эта девушка намеревалась попасть внутрь полицейского архива. Едва ли туда дают доступ всем подряд.

– О том, как попасть внутрь не переживай, – она словно прочла эту тревогу в моих глазах. – Просто выполняй мои инструкции и всё получится, договорились?

– Хорошо, – я кивнул головой в знак согласия.

Аня немного покопалась в своем миниатюрном рюкзачке и вынула оттуда какой-то блестящий предмет.

– Что это? – спросил я.

– А на что похоже? – вопросом ответила она.

Приглядевшись, я узнал игрушечный полицейский значок – точно такие продаются в составе многочисленных детских наборов на любой барахолке – вместе с пластмассовыми наручниками и пистолетом.

– Теперь не отвлекай, ладно? – Аня закрыла глаза и крепко сжала игрушку в ладони. – Мне надо поработать.

Я послушно молчал, но продолжал следить за своей новой знакомой. Впрочем, ничего любопытного так и не произошло – она лишь продолжала сидеть с закрытыми глазами до момента, пока автомобиль не припарковался у бровки тротуара.

Открыв глаза и осмотревшись по сторонам, Аня удовлетворенно кивнула, затем передала водителю несколько мятых купюр и, бросив что-то на турецком, легко выпрыгнула за дверь.

Мы очутились перед длинным, красивым зданием, фасад которого был украшен разнообразными глиняными орнаментами. Внутрь вело несколько дверей, находившихся на некотором расстоянии друг от друга. Аня быстро изучила вывески, развешанные рядом с входами.

– Нам сюда, – Аня ткнула в ближайшую к нам дверь. – Держи! Потом объясню.

Она всучила мне в руки тот самый игрушечный полицейский значок.

Мы поднялись по ступенькам и вошли в темный холл административного здания. Свет здесь едва-едва пробивался через замызганные, давно немытые окна. Перед нами, лениво разглядывая картинки в журнале, сидел толстый полицейский с колоритными усами, размер которых легко дал бы фору даже усам Сальвадора Дали. Заметив нас, охранник оторвался от чтения.

– Покажи ему значок и скажи что-нибудь на русском с серьезным видом, – шепотом скомандовала Аня.

– Что сказать?

– Да что угодно, он всё равно не поймет.

За последнюю неделю я хорошо научился выполнять приказы – какими бы странными они мне ни казались – и не задавать лишних вопросов.

– Классные усы, небось полжизни растил, – показывая охраннику детскую игрушку, брякнул я первое, что пришло в голову. Ума не приложу, почему из всех возможных фраз я выбрал именно эту.

Кажется, Аня немного хихикнула, но тут же заговорила с полицейским и протянула сложенный пополам лист бумаги. Охранник развернул его, внимательно изучил, а затем бросил несколько слов в ответ.

– Скажи еще что-нибудь, – повернувшись ко мне, с невозмутимым видом скомандовала девушка.

– Интересно, а ты их на бигуди закручиваешь, или они сами собой так вьются? – ровно и монотонно продолжил я нести белиберду.

Аня, скрыв улыбку, снова заговорила с охранником. Тот внимательно выслушал её, после чего с недоверием посмотрел на меня и, поясняя что-то на турецком, указал в сторону винтовой лестницы.

– Пошли, – скомандовала девушка.

Мы поднялись по лестнице, и вышли в длинный, абсолютно пустой коридор. И только теперь Аня остановилась и, сдерживаясь изо всех сил, захихикала.

– Дались тебе его усы, – веселилась она.

– Что на ум пришло – то и говорил, – немного обиженно пояснил я.

– Ладно, – она закончила смеяться, но всё ещё улыбалась, – пойдем займемся делом.

– Хитрый трюк, – улыбнулся я, разглядывая пластиковый значок; было очевидно, что по дороге сюда Аня успела превратить бесполезную игрушку в некий талисман. – И что увидел охранник вместо этой пластмасски?

– Удостоверение сотрудника Интерпола, – пояснила она, – у них с полицией Стамбула договоренности о сотрудничестве. Сказала, что ты детектив из Польши, ведешь расследование, а я – переводчик. Хоть в чем-то не соврала.

– А что за бумагу ты ему показала?

– Пропуск в здание, – Аня развернула бумагу и улыбнулась: гладкий лист был совершенно пустым. – Вернее, он так думал.

– Ловко придумано, – кивнул я. – А если бы он говорил по-русски?

– Он? Ты его видел вообще? Да этот башебузук по-турецки то еле-еле разговаривает.

Мы прошли до конца по коридору и, поднявшись еще на один этаж, свернули в распахнутую настежь дверь. Внутри оказалась огромная комната: небольшой предбанник с несколькими стационарными компьютерами, в котором мы очутились, был отделен от остального помещения длинной стойкой. За ней находились многочисленные архивные шкафы с характерными круглыми вентилями для перемещения ящиков.

Непринужденно перебросившись парой реплик с пожилой женщиной, сидевшей за стойкой и лениво читавшей какой-то бульварный роман, Аня указала на один из включенных компьютеров.

– Старые дела не сканировали, – напомнила Аня, – они по-прежнему хранятся только на бумаге. Но картотеку, к счастью, всё же перегнали в цифровой вариант.

Аня быстро застучала пальцами по клавиатуре, на удивление хорошо ориентируясь в совершенно непонятной мне компьютерной программе. Затем достала из кармашка рюкзака копию документа, добытого в канцелярии кладбища, и принялась перепечатывать из него какие-то сведения.

– Бертан… номер паспорта…, – быстро набирая буквы и цифры на клавиатуре, тихо диктовала себе под нос Аня.

Громко стукнув по клавише ввода, она отвела руки в стороны от клавиатуры. Старый компьютерный блок затрещал и через несколько секунд на экране появилось сообщение, которое я понял даже без знания местного языка – в базе данных ничего не найдено.

– Что за черт? – тихо воскликнула Аня. – Хотя…

На этот раз вместо имени в поле поиска она ввела дату – день смерти Адель. Поиск выдал около десятка разных строк. Быстро пробежав курсором, Аня выбрала одну из них.

– Что за бездарь это каталогизировал? – посетовала она. – Ладно, вроде, нашли. Адель Бертан. Дело номер…

Аня взяла из пластиковой канцелярской коробки квадратный листок бумаги и выписала лежащим рядом огрызком карандаша десятизначный номер, после чего отдала листок пожилой работнице архива. Та ненадолго скрылась в лабиринте шкафов и вскоре вернулась, неся в руках бумажную папку.

Мы с Аней уселись за небольшой столик и при неярком свете зеленой лампы принялись изучать материалы дела о смерти Адель. Вернее сказать, изучала Аня – а я делал вид, что хоть что-то понимаю: ни фотографий, ни рисунков там не было – лишь рукописные записи на немногочисленных бланках.

– Смотри, это регистрация поступившего в полицию звонка, – Аня взяла в руки один из документов. – Звонил мужчина, просил срочно приехать по вот этому адресу. Других подробностей не сообщил.

Аня аккуратно выписала адрес на листок бумаги и убрала в карман.

– Патруль прибыл на место через три минуты – хм, надо же, как оперативно они тогда работали – и обнаружил тело женщины.

– Адель? – спросил я.

– Да, – кивнула Аня, продолжая бегать взглядом по бумаге. – Причина смерти – пулевое ранение в живот.

– Её убили, – удивленно выдохнул я.

– Похоже на то, – согласилась Аня.

Она быстро порылась в пачке бумаг.

– А вот это уже странно, – Аня повернулась ко мне, – Судя по документам, никакого следствия по этому делу вообще не велось. Посмотри – вот бланки экспертизы, протокол о вскрытии, заключение медиков, рапорты полицейских, протоколы допроса свидетелей – в них ничего нет.

– Что за бессмыслица, – я тоже принялся внимательно смотреть на пустые бумажные бланки.

– Глянь сюда, – Аня указала на печать с датой, стоящую на папке, рядом с номером дела. – Это дата сдачи дела в архив.

– Чертовщина какая-то, – удивился я. Судя по печати, дело отдали в архив на следующий же день после смерти Адель.

Мы с Аней вопросительно уставились друг на друга.

– Её убийство как будто не захотели расследовать, – сказала Аня.

Или кто-то нарочно сделал так, чтобы его не расследовали.

Максим

– Мёдом что ли намазано в этой пустыне? Второй раз за год уже сюда приезжаем.

Олег вышел из машины и хмуро посмотрел на встречавшего Максима, но быстро расплылся в улыбке и крепко пожал руку товарищу. Следом из машины вылез заспанный Алексей.

Теперь вся команда была в сборе.

Максим сформировал свой небольшой отряд наемников несколько лет назад – сразу же после увольнения из армии. Сначала к нему присоединился Олег – бывший полевой медик, опытный волшебник с уникальным талантом к исцелению. Умело пользуясь магическими способностями, вдвоем они провели немало сложных операций, оказавшихся не по плечу обычным солдатам.

А следом в команду вошел Алексей.

Этот молодой офицер полиции обладал феноменальным даром: он был абсолютно невосприимчив к волшебству. Судя по всему, в его организме сформировалась некая мутация, как щит отталкивающая прочь любую магическую энергию. На Алексея невозможно было наложить никаких чар – ни проклясть, ни сглазить, ни благословить. Заклинания разбивались об этого парня как тонкое стекло об камень. И даже самые сильные, самые мощные артефакты – высасывающие силы из всех окружающих, рассеивающие внимание, сбивающие концентрацию – были ему ни по чем.

На первый взгляд резистентность к магии выглядела недостатком. Но при умелом использовании эта особенность сулила огромные плюсы – и не раз выручала отряд в самые трудные минуты.

Троица зашла в помещение конференц-зала, который Леонид выделил им в качестве оперативного штаба и Максим сразу принялся вводить друзей в курс предстоящей операции.

– Говоришь, объект защищен охранительной магией? – Олег внимательно разглядывал разложенную на столе карту местности. – Ты точно уверен?

– На сто процентов, – ответил Максим. – Хотя честно скажу – я пока что понятия не имею, как её обойти.

– Для меня это не проблема, – сказал Алексей. – Может, я проберусь на этот завод, найду аль-Домини, скручу его по рукам и ногам – и незаметно вывезу? А вы, тем временем, совершите какую-нибудь диверсию – чтобы отвлечь внимание охраны.

– В одиночку? – Максим отрицательно покачал головой. – Исключено. Будем обдумывать другие варианты.

Олег проглядел схемы завода и фотографии со спутников наблюдения.

– Этим сведениям можно доверять? – он как всегда скептично относился к информации, добытой неизвестно кем.

– Разумеется, нет, – ответил Максим. – Впрочем, как и всегда.

– Аль-Домини, – Олег вглядывался в снимок человека, которого им предстояло захватить. – Странное дело, я тут всех полевых командиров знаю поголовно – а об этом первый раз слышу.

Максим сел в неудобное кресло и, закинув ноги на стол, посмотрел в потолок. Сейчас его мысли были полностью заняты только одним вопросом – как обойти пресловутую магическую защиту, которую создали вокруг убежища бандитов и от которой любой человек моментально терял сознание.

Его группе уже доводилось сталкиваться с охранительными чарами, которые навешивали местные колдуны. Но, судя по всему, на этот раз их ждало нечто куда более хитрое и сложное. И чем больше Максим думал об этой магии, тем отчетливее понимал – самим им не справиться.

– Так, – он резко поднялся на ноги, – сделаем небольшой перерыв. Вы пока расквартируйтесь, позавтракайте, примите душ.

– Спинку мне потрешь? – улыбнулся Алексей.

– Конечно, пупсик, – шуткой на шутку ответил Максим.

– А ты чем займешься? – спросил Олег.

– А я, – ответил Максим, направляясь к входным дверям, – попрошу кое-кого о помощи.

Максим вышел из зала и быстро перешел в тесную комнату жилого блока, ставшую ненадолго его пристанищем. Плотно закрыв дверь, он вскинул руку и посмотрел на часы: в Дамаске был почти полдень. Мысленно прикинув разницу во временных поясах, он недовольно скривил губы, но всё же достал из кармана телефон и набрал нужный номер. Через несколько гудков на дальнем конце провода раздался сонный, но дружелюбный голос:

– Максим?

– Привет, сестрёнка.

Мужчина улыбнулся. Ему всегда было приятно слышать Анин голос.

– Не разбудил?

– В Киото сейчас четыре утра, так что да – разбудил, – заспанно ответила Аня.

– Ну прости. Хотел подождать, пока ты проснешься – но дело срочное.

– Что-то случилось? – в её голосе скользнула тревога.

– Нет, не беспокойся. Просто возник один важный вопрос – и очень нужна твоя помощь.

– Хорошо. Подождешь секунду? Я сейчас вернусь.

Судя по шубуршанию микрофона, Аня ненадолго отложила телефон в сторону. Вскоре до Максима донесся звук льющейся из крана воды: он хорошо знал, что пока сестра не умоет свое милое веснушчатое лицо холодной водой после сна, говорить о чем-либо с ней было бесполезно.

– Так, я снова здесь, – на этот раз голос Ани был уже куда бодрее. – Рассказывай, что там у тебя стряслось.

Опуская ненужные детали, Максим подробно описал сестре странную охранительную магию, заставлявшую крепких и выносливых людей моментально терять сознание. Максим верно предположил: если кто и мог что-либо знать о таком волшебстве – то это, конечно же, Аня.

Его сестра была не просто хорошей, а выдающейся чародейкой – талантливым теоретиком, опытным практиком, перманентом нескольких стихий. Магия была для Ани не только любимым делом, но и истинным призванием. С ранних лет она показывала удивительные результаты в освоении волшебства. Ещё будучи ребенком, она научилась тонко чувствовать структуру магии и течение потоков энергии. Сложные заклинания и ритуалы, которые многие колдуны осваивали годами, у неё играючи получались чуть ли не с пеленок. Талант в купе с упорством, трудолюбием и неудержимой любознательностью сделали свое дело: к двадцати годам Аня заработала влиятельную репутацию в сообществе – и даже удостоилась титула магистра Звездного Кольца, став самым молодым членом этого союза за всю его многовековую историю.

– Значит, люди теряли сознание как только переступали некую невидимую черту? – Аня внимательно выслушала историю брата про таинственное заклинание и теперь задавала уточняющие вопросы.

– Именно так, – подтвердил Максим.

В трубке на том конце провода ненадолго повисла пауза.

– Очевидно, что используют магию земли, – поразмыслив, ответила Аня. – Кажется, знаю я это заклинание… ну, вернее – не совсем в такой интерпретации, но не суть важно.

– Знаешь, как его снять?

– Да, но это непросто. Такие чары, наверное, пару месяцев накладывали. С наскока их не сломать, тут понадобится долгая подготовка.

– Расскажи, что нужно сделать.

– Максим, – в её голосе проступила жесткость, – сам ты не справишься. Я могу рассказать процедуру, но это не поможет – у тебя просто не хватит сил.

Слова сестры были Максиму не по душе.

– Со мной есть ещё один маг, мы можем объединить усилия, – он попробовал ухватиться за новую соломинку, но ничего не вышло.

– Неважно, – ответила сестра. – Дело не в количестве магов – здесь числом не возьмешь. Я эти чары хорошо себе представляю – и даже у меня уйдет минимум пара недель на то, чтобы их снять.

Новости были не самыми приятными. Максим нервно почесал подбородок, стараясь придумать какой-то иной выход из сложившейся ситуации.

– Стой-ка, – Аня как будто вспомнила что-то важное. – Но ведь тебе не обязательно их ломать, верно? Можно просто обойти.

– Что ты имеешь в виду? – Максим снова плотно припал ухом к телефонной трубке.

– Совсем снять такое заклинание довольно трудно – оно как висело, так и будет висеть в выбранном клочке земли. Но с помощью специальных оберегов от него можно защититься. И собрать такие обереги гораздо проще, чем пытаться проломить эти чары.

– Насколько быстро удастся их сделать?

– Ты провозишься где-то неделю, – ответила Аня.

– А ты?

– Управлюсь за пару часов.

Максим недовольно сжал губы. Недели в запасе у них точно не было.

Звать на помощь сестру? Она не очень одобрительно относилась к ремеслу брата, но наверняка не откажет в помощи. Да и других вариантов, похоже, не было: защитную магию нужно было обходить во что бы то ни стало. Или же придется отказываться от задания, подводить доверие Лёньки и наносить тёмные пятна на репутацию команды.

Конечно, оставался ещё план, предложенный Алексеем – но на такой ход Максим ни за что бы не согласился. Или его команда работает вместе, прикрывая и поддерживая друг друга – или не работает вовсе.

Перспектива вовлекать в происходящее сестру совершенно не нравилась Максиму, но он вынужден был признать: без помощи Ани здесь не обойтись.

– Сестренка, – он набрал в грудь побольше воздуха, – выручай.

***

***

Мы с Аней приехали к дому, в котором, согласно записям полицейских, было найдено тело Адель. Это оказалось довольно старое строение в европейской части Стамбула. Поднявшись на четвертый этаж в древнем лифте, деревянные двери которого закрывались руками, мы оказались на лестничной клетке с двумя квартирами по бокам.

Аня указала на одну из дверей – старую, пыльную, с потресканой годами краской и поблекшей от времени небольшой жестяной табличкой с выгравированной цифрой 23. Складывалось ощущение, что за четверть века, прошедшие со дня смерти Адель, эту дверь никто больше ни разу не открывал.

Я аккуратно надавил на ручку, но вход ожидаемо оказался закрыт.

– Отойди-ка, – Аня приблизилась к замку и положила палец на замочную скважину.

Закрыв глаза, она беззвучно прошептала что-то – и через несколько секунд раздался характерный металлический щелчок.

– Алахоморра, – улыбнулась она и плавно нажала на литую рукоять.

Квартира оказалась просторной – с четырьмя огромными комнатами и кухней. Толстый слой пыли, лежавший на полу и покрывавший резную мебель, подтверждал догадку о том, что нога человека не ступала здесь уже очень давно. Оставляя под собой яркие отпечатки ботинок, я быстро осмотрел помещение, но не заметил ничего примечательного.

Одна из комнат, с большой кроватью и колыбелью, явно была спальней. Затем шли кабинет и опустошенная библиотека, от которой остались лишь шкафы с длинными рядами книжных полок. Четвертая комната, где располагался диван, кресла и старый телевизор, очевидно, раньше служила гостиной.

Не знаю почему, но внутри мне было неуютно: окружающие стены несли сильное гнетущее ощущение и словно выпивали из меня силы.

– Сюда, – Аня позвала меня из спальни.

Зайдя внутрь, я увидел, как девушка разглядывала что-то на полу. Приблизившись, я тоже уставился вниз – на покрытое толстым слоем пыли большое красное пятно, навечно въевшееся в деревянный паркет этого дома.

Мы с Аней понимающе переглянулись: именно здесь Адель встретила свою смерть.

– Это то самое место?

– Думаю, да, – кивнула Аня. – Можно приступать к созданию алкафеста. Сейчас подготовлю ритуал.

Она скинула с плеча рюкзак и расстегнула молнию, но внезапно остановилась.

– Слушай, – сказала Аня. – Если хочешь – мы можем попробовать узнать, что здесь случилось.

– Как? – удивился я.

– Ну я ведь некромант, – ответила она. – Постараюсь услышать оставшихся здесь духов.

– Духов?

– Да, в общем – сам увидишь, – Аня не стала вдаваться в детали. – Но сразу предупреждаю – приятного будет мало. Тут всё же человека убили.

– А самой не страшно?

– Я на смерти насмотрелась, – легко бросила она в ответ. – Ну так как? Будем выяснять, что произошло?

Я кивну головой в знак согласия. Такую возможность явно не стоило упускать.

Аня вынула из рюкзака плюшевого медведя, чья голова всё это время беззаботно торчала наружу, затем – достала небольшой кассетный диктофон и отложила рюкзак в сторону. Я немного удивленно посмотрел на неё.