Кот

Они приехали ко мне на неделю. Я освободила им комнату и поставила себе кресло на кухне. Мы могли все и потесниться, конечно, но я хотела засыпать одна. Несколько дней прошли довольно мирно, мы даже звонили родителям по скайпу. Папа смотрел на меня как-то трогательно, и по всему было видно, что очень скучает. Конечно, я обещала приехать. Но, естественно, не сказала когда. Просто спешно отмахнувшись фразой «в ближайшее свободное время». По его глазам мне было понятно, он хорошо понимает, что не наступит оно так скоро, это самое время, а по моим он понял, что я тоже это знаю. Мы обменялись понимающими взглядами. Мама все продолжала щебетать что-то смешное и правильное. Потом весь вечер было неприятное ощущение, будто папа обиделся, хотя я понимала, что он просто соскучился. Мы напились чаю, когда уснули дети. Поболтали немного и тоже разошлись по постелям. Я лежала и смотрела, как изредка проезжающие машины за окном оставляют бегающие блики от света фар по стенам. Когда кто-то проходил мимо кухни или крался в тишине попить воды, я закрывала влажные соленые глаза и делала вид, что сплю. И когда вновь и вновь накатывал ком в горле, я еще глубже зарывалась в мокрую подушку и старалась дышать реже и спокойнее. Пискнул телефон. Я взяла его и увидела, что отправитель мной отмечен в записной книжке как кот.

«Не спишь, конечно. Да это и понятно, ведь по ночам тени никак не могут заснуть. Я рад, что тебе дали лицо. Ты получила место в игре – это здорово. Между играми мы собираемся и болтаем в чате о том о сем. Смеемся, бывает даже шумно и весело. Приходи, я тоже буду. Кот». Интересно. Увидеть всех тех, кто сидел со мной за одним столом. Придут ли они?

Вечером я села за компьютер и вошла в чат. Было не очень много народа. Но мой ник в этот раз был другим. У меня стоял красивый черно-белый граффник. Я была «тенью», как и предполагала. Впрочем, теперь это мое лицо для всех игроков. Все здоровались и щебетали о чем-то своем, так сразу и не поймешь. Я решила осмотреться. Сразу защебетали приветствия для меня, было очень приятно. В моей анкете забегали цифры просмотров от посетителей чата. Вошел Аз.

– Ну что ж. Чужих и безликих больше нет среди нас, и погода в нашем прекрасном клубе стоит замечательная. * Подмигнул, – увидела я сообщение от него.

– Вы, наша группа новичков, играли впервые, и каждый, кто прошел, получит небольшое вознаграждение. А сейчас я хочу рассказать о некоторых правилах. Вы будете получать задания не только в Сети, но и в реальной жизни. Мы тут говорим – в поле. С каждым разом вам всем будет все интереснее, и мы, конечно, станем вас мотивировать к действиям разными способами. Иногда в туре на выживание кто-то будет выбывать, но ведь в этом и есть сама суть. Останется только один. Достойнейший. Оглянитесь вокруг, все, кого вы тут видите, так или иначе, играют вместе с вами. Мы все желаем вам победы. Каждому из вас.

Тут мне на телефон пришло сообщение от мобильного банка.

«На ваш счет зачислено 100 000 руб., от Az. Прикрепленное сообщение: „Небольшое вознаграждение“». Я онемела. Еще и еще раз проверяя сообщение и запрашивая баланс карты. Все было верно, мне перечислили деньги. В некоем ступоре я повернулась к монитору. В чате уже бурно обсуждали то, что на карту новым игрокам пришло вознаграждение. Аз долго молчал и написал, чтобы никто не пугался, что есть некий бюджет, из которого выдаются наши вознаграждения, и откровенно смеялся над выражением, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Мне было не до смеха, я реально не верю, что деньги бывают просто так. Не покидало ощущение, что уже переступила какую-то черту и мне теперь никак не выбраться. В висках отчетливо чувствовала стук сердца, зачем только я ввязалась в это?! Аз, словно чувствуя эту неясную тревогу собравшихся, заверил всех, что мы можем идти на все четыре стороны и никто, естественно, не станет нас преследовать или требовать деньги назад. Я тут же захотела закрыть все вкладки и вообще выбросить комп куда подальше, а лучше уехать, и к черту их всех. Если хотят, пусть только скажут, я верну все до копейки, только пусть меня никто не трогает. Следующее сообщение мне пришло от кота на электронную почту.

«Ты же не сделаешь это? Ты не бросишь игру, верно?»

Я отправила ему ответ мгновенно.

«Не пиши мне больше. Ты часть игры. Ты меня затащил в это, играй сам, скажи, что я хочу вернуть деньги и ни во что играть не буду».

«Ты ничего не поняла. Я привел тебя, мне показалось, что именно ты готова и сможешь все это выдержать. Я привел тебя потому, что мне нужна твоя помощь».

«Какая помощь, о чем именно мы говорим?»

«Этот мужчина в балахоне. Он проворачивает в Сети свои махинации очень давно. Впервые я встретил его еще в 80-е, а может, и раньше. Он открыл игорный дом. Это не было незаконно, но там происходило что-то странное. Дом стоял на самом берегу реки, вдали от жилых построек и построек вообще. Пара рыбаков писали заявления о странных звуках из того странного дома, но потом быстро забрали бумаги и уехали оба на юг, как сказали их дети. Ни одного увольнения сотрудников за всю историю заведения. Потом одна из официанток прибежала в полицию и, по заверению начальника полиции, просто тряслась от ужаса, но толком ничего не говорила, клялась, что ее убьют и ей не жить. Ее отвели в больничное крыло, сделали укол и оставили до утра, чтобы она хоть немного поспала. Следователь решил, что утром она немного отойдет от истерики и расскажет все толком. Но утром она ничего не сказала, потому что просто исчезла оттуда. Больше ее не видели. В ее квартире нашли наркотики, деньги, оружие и, естественно, нагрянули в сам игорный дом. Хозяина там уже не было, да и вообще, правду говоря, никого там не было. В огромных подвалах были пыточные камеры, поверь, это еще не самое ужасное. Если бы не фотограф-полицейский, который везде все снимал на пленку, то ничего бы и не осталось вообще, потому что все сгорело. К утру остались только тлеющие угли и пепел. Оставайся в игре, и я тебе расскажу все, совершенно честно».

«Почему бы просто не позвонить мне и не рассказать? И какого рода помощи ты просишь у меня?»

«Потом снова открывались какие-то громкие дела. По стране, то черные трансплантологи, то детей продавали за границу, то подпольные казино. Это еще далеко не весь список. В каждом из дел шел явный след этого человека в капюшоне. Он внезапно исчезает и так же внезапно появляется, только уже в другом месте, и везде обязательно какая-нибудь чертовщина происходит. Все как белыми нитками шито. Начинаешь тянуть за ма-а-аленький кончик, и выводится целая цепочка. Одно хлеще другого. Ни разу ни одного свидетеля».

«О каком следе речь?»

«Все совершают ошибки. Иногда к ним подталкивают слабости. Когда есть слабость, то это рушит все, как карточный домик, моя дорогая. У него есть, так скажем, сентиментальная черта – он дает номера всем, с кем имеет дело. Обычно это некие произвольные числа. Но все немногие из тех, которые я видел, были с восьмерками, часто с буквами или символами в одном числовом ряду, но что бы это ни было, там всегда присутствует восьмерка».

«Ну ладно, ладно, допустим, даже несмотря на все несостыковки, это так. Тебе что от всего этого нужно? Ты следователь или просто сумасшедший, который получает кайф, когда распутывает такие сложные загадки? Какой твой интерес в этом деле?»

«Жила-была одна девушка. Трогательная и необычная. Даже злило иногда ее великодушие и то, с какой скоростью она влипала в различные неприятности. Вот как ты теперь) Интересный человек. Люди обычно в большинстве своем все интересны по-своему. В каждом есть нечто ценное, и это всегда по-разному. Но она была настолько моя и настолько отчаянная, что ее притяжение создавало мою орбиту. Я сейчас несу такой сопливый бред, что и сам не верю. Журналистка, хватала все, что считала интересным. Могла сорваться и за час умотать в Конго. Записку, если успевала, цепляла на зеркало в коридоре. Так я мог вечером только узнать, что не будет ее целую неделю. Могла и не предупредить вовсе. Злило ужасно, уходил, дверью хлопал. А все одно – приедет, найдет, овеет своими чарами, запустит руку в голову, посмотрит в глаза, а там словно уголек тлеет. Не мог без нее, несся куда угодно, лишь бы рядом была со мной, эта странная и вечно простуженная девушка. Она и нашла его. Не знаю как. Просто рассказала, что есть такой странный человек и что он и его поступки пугают ее. Она говорила, говорила о нем. Словно разума лишилась, что-то искала, куда-то ездила. Разве вытащишь из нее истинную правду как есть? Если бы я только раньше знал, как все кончится, то, наверное, смог бы унять все это до того, как стало совсем поздно».

«Она погибла? Ее убили? Что с ней стало?»

«Моя Алая ленточка. Мы почти потеряли друг друга. Отношения наши непонятным образом совершенно испортились. Каждая встреча не обходилась без скандала и ее слез. Я мучился, она мучилась. Мне не было понятно, что не так, в чем я неправ. Все, что было между нами, рассыпалось, как труха. Она захотела расстаться, а у меня мир рушился, не мог дышать без нее, не то чтобы думать об этом. Я уговорил ее дать нам последний шанс. Той весной мы улетели на две недели к океану. Она видела его не раз, когда находилась в командировках, а я вот был впервые. На побережье она так восторженно кричала от счастья, что я даже немного ревновал. Мне казалось, что не она мне, а я ей показываю то, что мне давно знакомо и уже не вызывает такого бурного восторга. Она наотрез отказалась жить в номере отеля, который я бронировал, и мы нашли маленький уютный домик на берегу с неожиданно помпезными подсвечниками и красивыми пышными шторами на единственном окне. Мне было очень уютно. Она тоже успокоилась и, как мне казалось, была счастлива. В ту ночь я проснулся оттого, что мне приснился какой-то очень тревожный сон. Не помню, что это было, но, очнувшись, не нашел ее рядом. Окно было распахнуто, и ветер, играя, трепал пламя свечи и короткие занавески. Помню этот момент до мельчайших подробностей. Подсвечник прижимал клочок бумаги к столу, а на нем ее рукой – „не нужно волноваться, со мной все будет хорошо. Не ищи меня, забудь все, что было“. Все было так странно. Ее тапочки у подоконника, словно не бросила меня, а улетела куда-то. Она не вернулась в родной город, больше никогда я не видел ее с тех пор. Сколько таскали меня следователи. Хотели повесить убийство – это уму непостижимо. Хотя мне было уже все равно, жить не хотелось. Потом все закончилось. У меня остался ее ноутбук, куча бумаг и записей. Я разбирал каждую, пытаясь понять, что произошло. Вновь и вновь натыкаясь на того загадочного господина в черном балахоне. Теперь я ищу того, с кого все началось. Тот, кто отнял мою любимую Алую ленточку. Он выскальзывает из рук, и вновь его образ появляется тем или иным образом. Мне удалось добиться некоего прогресса, но все зыбко. А потом я встретил твою страницу и фото. Да, я специально привлек тебя к нему. Ты была так похожа на нее и в любом случае заинтересовала бы его. Ты мне очень нужна. Пожалуйста, помоги мне узнать, что с ней стало».

Повезло тем людям, которые умеют говорить «нет». У меня всегда были с этим проблемы. Я не умею отказывать, когда меня просят о чем-то. Как можно отказать человеку в помощи? Не умею различать, когда помощь действительно нужна и когда меня просто используют. Все происходит так незаметно. Сперва тебя просят так аккуратно и нерешительно, что становится как-то неудобно, и ты заверяешь человека, что непременно ему поможешь. Делаешь все как нужно, выкладываешься по полной. Выслушиваешь благодарности, заверяешь, что тебе это ничего не стоило, потому что вот он стоит и так трогательно говорит спасибо. В скором времени обязательно последует следующая просьба, потом еще одна. В какой-то момент начинает накапливаться негатив внутри тебя. Потом просьбы становятся регулярными, а твое в них участие обязательным. В конце концов, взвесив все внутри, ты отказываешь или изворачиваешься от этих повинностей. Вот тогда и наступает расплата. Варианта два. Либо глаза человека становятся удивленно-круглыми, и он в полном шоке заявляет, что не ожидал от тебя такой подлости. Либо о том, что ты из себя представляешь, ты узнаешь от ваших общих знакомых, коих проситель обязательно оповестит об этом. Лучше отказывать сразу. Даже понимая все последствия, я переступаю через себя и говорю человеку «да». Вот и теперь. Мне страшно, и я не хочу связываться с этой странной историей. Но этот кот, он что-то будоражит во мне, трогает какие-то мне самой неведомые струны в душе, и я говорю ему:

«Да».

«Спасибо».

Больше в этот вечер я не получала от него писем, и в чат я не заходила. Закрыв все вкладки и выключив компьютер, пошла спать.

Я стояла в огромном зале с очень высокими окнами, в которые лился лунный свет. Там не было стекол, только длинные молочные шторы, которые парусом надувал ночной ветер. Везде на полу были осколки, посреди зала стоял большой рояль. За инструментом сидел мужчина, слегка склонив голову, и играл очень печальную мелодию. Я слышала, как его пальцы не спеша пробегали по клавишам, и я вновь не видела его лица.

– Снова не спишь? – спокойно сказал он своим бархатным голосом.

– Я сплю, – несмело возразила я.

– Хм, а зачем же ты ходишь за мной во сне? – спросил он, продолжая играть.

– Я не знаю.

– А почему ты снова босиком? – так же тихо спросил он.

– Я не знаю, – повторила я.

– А что ты знаешь? – в его голосе была усмешка.

– Что я должна быть здесь, наверное.

– Наверное. Ну, тогда иди ближе, раз должна.

Я сделала шаг. Острая боль пронзила ногу, от неожиданности я качнулась, едва не упав, и снова замерла на месте. Стеклянными осколками был усеян весь пол, они красиво переливались в лунном свете, словно леденцы-стекляшки из детства.

– Ближе, – спокойно сказал он. Мелодия нежно лилась из-под пальцев.

Я сделала еще шаг, и моя пятка напоролась на край нового осколка. Взвизгнув, посмотрела на рояль, по щекам побежали слезы.

– Я не пойду, не могу, – дрожащий голос наполнился слезами.

– Терпи. Ты же сама сказала, что должна. Помнишь сказку о русалочке? Каждый шаг ей давался с такой болью, будто она ступает по острию ножа. Ты боишься воды?

– Да. Почему так много стекла на полу?

– Это не стекла, это осколки. Ты же делала «секретики» в детстве? В ямку сложить красивые фантики, камешки, цветы, сверху накрыть осколком стела и присыпать землей. Многие делали «секретики», теперь дети стали совсем другие. Мало кто помнит эти развлечения. А куда они потом пропадают, не думала?

– Это шутка?

– Какие уж тут шутки. Им не до шуток. Лежат вот теперь забытые всеми, а я ими играю. Шепчутся о чем-то, не слышишь разве? Конечно, не слышишь, а меня вот любят стекла и зеркала, уж и не знаю за что. Судьба. Знаешь, ты очень милая. Не ходи за мной больше. И я, в свою очередь, стану держаться от тебя подальше.

Он резко захлопнул крышку рояля, и клавиши от такого бесцеремонного обращения обиженно охнули. Его лицо все так же было в тени, он не шевелился. Только по наитию я понимала, что он смотрит на меня.

– Ты очень красива. Уйди сама, я и так наговорил тебе лишнего, возомнишь невесть что.

Я не могла понять, что именно я должна сделать. Я стала щипать себя за запястье изо всех сил в надежде проснуться, но ничего не менялось. Загадочный силуэт склонил голову набок, наблюдая за моими попытками, и начал тихо смеяться.

– Стесняюсь спросить, что ты делаешь?

– Я пытаюсь проснуться.

– Ты не умеешь даже этого? В конце концов, можно уже научиться хотя бы элементарным вещам? Стыдно, право слово. Хотя. Тебе это не нужно уметь, это умею я. Закрой глаза.

Я закрыла глаза, и мне показалось, что его голос стал ближе.

– Я все сделаю сам. А теперь падай на спину, просто падай, и ты проснешься.

– Там осколки.

Голос тяжело и нетерпеливо вздохнул.

– От тебя очень, очень много беспокойства. Не расстраивай меня. Просто слушай и делай то, что я тебе говорю, хорошо?

– Хорошо.

– Давай считать вместе, и в конце ты падаешь на спину и просыпаешься, слышишь?

– На счет три. Раз. Два.

– Три, – сказал он, и я, оттолкнувшись ногами, полетела спиной на пол. В тот момент, когда должна была рухнуть, вскочила в постели на своей кухне. Оглядевшись по сторонам, я долго не могла прийти в себя. Уснуть получилось только под утро.

Прошло несколько дней, и мои гости засобирались обратно, Полина постоянно возвращалась к разговору о том, что я тоже могла бы поехать с ними навестить родителей. Я тоже хотела этого, но что-то постоянно меня останавливало, и я, сдержанно улыбаясь, уходила от этого разговора всеми методами, на которые была способна. Андрей изнывал в ожидании отъезда, ему было скучно, он давно перечинил все в квартире, что только можно, и грустно смотрел на жену, которая строго осекала его взглядом. Андрей тут же брал себя в руки и, вздохнув, просто терпеливо ждал. Мне сейчас он больше напоминал большого доброго пса, который мается в тесной квартире, ожидая большой прогулки. Иногда даже хотелось потрепать его по затылку в одобрении его смирного поведения и приободрить тем, что скоро он наконец свалит из моего дома, прихватив свою семью. Оля готовила обед, я играла с детьми на ковре в какие-то смешные магнитные кубики, и мне было очень тоскливо от неминуемого прощания.

– Может, тебе стоит завести собаку? – неожиданно сказала сестра.

– Какую еще собаку?

– Ну такую, мохнатую, живую желательно, – усмехнулась Ольга, закатив глаза к потолку.

Ну все, сейчас начнется, я внутренне уже придумала свой длинный монолог о том, что мне еще только собаки тут не хватало, и совершенно некогда с ней гулять, и вообще не нужна мне никакая собака. Но сестра, словно прочитав мои мысли, махнула на меня рукой.

– Ой, только не начинай свою песню, что тебе никто не нужен. Человек не может жить один. Так не должно быть, иначе ты будешь несчастна. Собака или кошка – это замечательная идея, будет ждать тебя дома, спать рядом. Пока ты не станешь это делать с другими живыми существами на двух ногах, – она делала вид, что не смотрит в мою сторону и не замечает моего презренного взгляда, продолжая сыпать какие-то вонючие специи в кастрюлю. Терпеть не могу, когда она так делает. Говорит со мной и смотрит на что угодно, кроме меня.

– Оля, – тихо вздохнула я.

– Ну что Оля? Ты адекватно оцениваешь свой возраст? Что у тебя в голове, я не могу понять. Чем ты занимаешься? Мужа нет, детей нет, о чем ты думаешь вообще?! На дудке своей играешь днями? Гляди, продудишь все что только возможно. Ты о родителях подумала? О папе?

– Это не дудка, а флейта. Не трогай папу, Оля.

– Ты когда его видела в последний раз, м-м-м? – сестра подошла ко мне ближе. Я сидела на ковре с детьми и смотрела на нее снизу вверх. Она, словно чувствуя свое главенство, воинственно выступала вперед, уперев руку в бок.

Маленький Кирилл встал и смотрел прямо мне в лицо.

– А что такое филейта?

Я, не обращая внимания на воинственно настроенную сестру, взяла его за ручку:

– Кирюша, это называется «флейта», пойдем, я тебе покажу.

Катюша радостно запрыгала на одной ноге.

– Я тоже хочу, – кричала она, радостно следуя за нами.

Мы устроились на диване, и я достала флейту. Дети как завороженные смотрели на то, как я надеваю мундштук и подношу флейту к губам. Музыка плавными вихрями пронеслась по квартире, дети замерли. Я даже не ожидала такого эффекта. Два неспокойных человечка сидели сейчас смирно и ловили каждое движение звука. Я закрыла глаза, и музыка, нежно подхватив меня, несла все дальше и дальше. Вспомнила кота и его печальную историю, мужчину из своего сна и поймала себя на мысли, что играю ту самую печальную мелодию, которую он наигрывал на большом рояле. Я словно видела, как мы играем вместе. Он вступал, я подхватывала и неслась вперед, а он вновь и вновь догонял меня, все так же улыбаясь. Мелодия словно сливалась, переплеталась в моей голове в красивую тонкую спираль и вилась вокруг меня извилистой змейкой. Она была живой, яркой, очень нежной и грустной. Я отняла флейту от губ и открыла глаза. Передо мной стояли все: Ольга, Андрей, дети – и молчали.

– Гармония, – выдохнула тихо сестра.

Андрей как ошарашенный смотрел удивленными глазами, словно увидел во мне что-то впервые. Дети весь вечер приставали, что бы я еще сыграла, и постоянно спрашивали что-то о музыке. Позже, после ужина, мы мыли посуду и протирали ее сухими вафельными полотенцами. Ольга все время о чем-то сосредоточенно думала, и ее красивые руки словно жили сами по себе, делая все на автомате. Она повернулась ко мне и внимательно посмотрела на меня:

– Ты влюблена?

Как гром среди ясного неба. Мне словно за шиворот вылили чашку холодной воды.

– Нет, – резко и слишком поспешно оборвала я и принялась еще тщательнее и усерднее брызгать во все стороны водой, оттирая посуду губкой. Сестра молчала, и я затылком чувствовала ее тяжелый взгляд.

– Почему ты не хочешь мне рассказать правду? – тихо спросила она.

– Да потому что рассказывать мне нечего.

Оля подошла ко мне вплотную и просто обняла меня за плечи. Мы стояли молча и слегка раскачивались.

– Ты стала совсем взрослая. Мне кажется, что еще совсем недавно папа кормил тебя кашей с ложки, и ты любила рвать мои ноты. Ты уже тогда смотрела на меня очень разумными глазами. Что уж говорить о том, что и сейчас ты сама решаешь все свои вопросы и проблемы. Как же быстро ты выросла. Когда мы только ехали сюда, я много думала о том, что могу тебе сказать как твоя сестра. Но вот теперь стою с тобой, а сказать мне совершенно нечего. Ты молодец. Мы все за тебя переживаем не только потому, что боимся твоих ошибок, потому что ты наша. Ты часть семьи, как бы далеко ты ни удрала от нас, ты все равно будешь наша. Вот посмотри на папу и маму. Мне кажется, что они сто лет вместе. Он столько терпит, да и ей достается. Вместе они и не разбежались именно потому, что все мы семья. Это больше, чем муж и жена, это сильнее, чем привычка, это родные люди. Вместе они живут уже намного дольше, чем жили с родителями, они все строили вместе. Есть много-много оговорок. У нас у всех непросто. Я, например, помню то время, когда были только я и мама. Потом пришел к нам отец, потом появилась ты, и мне тоже было непросто делить свое сердце всякий раз, делить маму с вами. Но все же, несмотря ни на что, мы стали семьей.

– К чему все это? Зачем ты мне все это говоришь? – тихо спросила я.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.