Начать сначала

Я не торопилась возвращаться к мольберту и стояла, не отводя взгляда от «Мерседеса», мирно стоящего на прежнем месте. Мне показалось или нет, что под днище автомобиля установили взрывное устройство? Впрочем, остановила я себя, какое мне до этого дело? Я не собиралась влезать ни в чьи разборки. Или собиралась? Я вернулась к работе, сделала несколько мазков, не очень удачных, и поняла, что не могу дальше работать. Я снова обратила внимание на «Мерседес». Теперь возле него маячила высокая широкоплечая фигура мужчины в темно-синем костюме. Сейчас он сядет в машину, включит зажигание, и автомобиль вместе с водителем поднимется в воздух и громыхнет обратно вниз. Но мужчина не торопился садиться, он прогуливался взад и вперед, зорко озираясь по сторонам. «Где же ты, милый, раньше был, когда какой-то тип копался возле твоей машины?» – подумала я и тяжело вздохнула. Скорее всего, это водитель, ожидающий своего хозяина, который должен выйти из здания напротив. Четырехэтажное здание из пластика, железа и стекла как-то не вязалось по архитектурному облику с соседствующими зданиями, построенными в конце девятнадцатого века. Из него выходили люди, но никто не приближался к шестисотому «Мерседесу».

Вмешаться или нет? Смогу я равнодушно наблюдать за тем, что наверняка случится через несколько минут? Я вспомнила тот ужас, который испытала, когда на моих глазах заполыхал автобус с людьми. Тогда я не знала, что должно случиться. А сейчас знаю и если не вмешаюсь, то стану невольной соучастницей преступления. Так что мне теперь делать? Я судорожно вдохнула и решительно направилась к зданию, в котором, как я полагала, находится человек, которого хотят убить. Как скоро он появится? Не придется ли прождать несколько часов? Нет, вряд ли он надолго задержится. Судя по тому, что машина припаркована не на стоянке рядом со зданием, а на обочине дороги, владелец «Мерседеса» не работает в этом здании и, значит, должен скоро появиться. Узнаю ли я его? Я полагалась на свою интуицию. Человека, облаченного богатством и властью, всегда можно выделить даже в толпе людей, а судя по тому, что «Мерседес» был последней модели, стоил кучу денег и словно только что сошел с конвейера, его владелец был человеком состоятельным. Меня больше волновало другое. Смогу ли я приблизиться к «телу», что я ему скажу и главное – поверит ли он мне? Впрочем, последнее не должно меня волновать. Не поверит – его право. Я решила действовать по обстоятельствам. У меня всегда был талант к импровизации, и я надеялась, что в нужный момент он проявится в полную силу.

Человек, которого я ждала, появился через двадцать пять минут. По тому, как подобрался мужчина возле «Мерседеса», я поняла, что это и есть владелец автомобиля. Он вышел из здания не один. Рядом с ним семенил белобрысый мужчина лет пятидесяти с выпирающимся брюшком. Вот они остановились, белобрысый протянул своему спутнику руку и вяло пожал ее со словами: «До свиданья, Константин Петрович. Мы еще увидимся и поговорим более предметно». Значит, его зовут Константин. Мужчины расстались, и тут же к Константину Петровичу присоединились двое молодых людей. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о роде их занятий. Это были охранники, высокие широкоплечие ребята с коротким ежиком волос и каменными лицами. Я мысленно усмехнулась. Какой от них прок, если они оставляют без присмотра автомобиль, перекладывая всю ответственность на плечи водителя?! И вот результат – смертельно опасный сюрприз, который их ждет через несколько минут. Константин Петрович шел широким шагом, не глядя по сторонам. Надо поторопиться, решила я и сделала шаг ему навстречу.

– Костик, милый, как я рада тебя видеть! Сколько лет, сколько зим! – с этими словами я раскинула широко руки и кинулась к нему.

Константин Петрович оторопел, шагнул назад, но я, радостно улыбаясь во весь рот, бросилась ему на шею. Телохранители стояли остолбенев, не зная, что делать – оттаскивать нахальную девицу или не мешать нашей исторической встрече: а если я действительно старая знакомая их хозяина? Тем временем я продолжала виснуть на шее вяло сопротивляющегося мужчины.

– Шестисотый «Мерседес» ваш? – поспешно шепнула я ему прямо в ухо.

– Что? – не понял он.

– Отвечайте на вопрос! – потребовала я.

– Да, мой.

– В таком случае не вздумайте в него сесть. Под днищем бомба.

– Какая бомба? – все еще непонимающе спросил он.

– Откуда я знаю, какая! – огрызнулась я. – Вы всегда так туго соображаете?

Его темно-синие, как сумеречное небо, глаза холодно взглянули на меня.

– Кто вы?

Я поморщилась словно от зубной боли.

– Какая разница, кто я? Добрая самаритянка, которая предупреждает вас: под днищем вашего автомобиля установлено взрывное устройство. А теперь улыбнитесь и сделайте вид, что рады меня видеть. Возможно, за нами наблюдают.

Его губы послушно растянулись в улыбке, больше напоминающей гримасу.

– Рад тебя видеть. Извини, не сразу узнал. Этот балахон, очки… Зайдем внутрь здания, поговорим там.

Нам не о чем говорить. Я так ему и заявила, но цепкие пальцы, словно тиски, сжали мою руку и потащили меня к стеклянной двери. В просторном вестибюле под удивленные взгляды охранников он увлек меня к кожаным креслам, усадил в одно из них, а сам, сдвинув с места второе кресло, примостился напротив.

– Рассказывайте, я слушаю, – жестко потребовал он.

– Да нечего рассказывать! – возмущенная таким обхождением, заявила я. – Я всего лишь случайная свидетельница, увидела, как какой-то тип остановился возле шестисотого «Мерседеса», сделал вид, что завязывает шнурок, и что-то сунул под днище автомобиля.

– Как вы узнали, что автомобиль принадлежит мне?

– Я догадалась.

– Так не бывает, – его голос звучал недоверчиво.

– Что вы хотите сказать?

– Что все это очень странно. Тот, кто подкладывал бомбу… Он должен был убедиться, что свидетелей нет.

– Даже самый гениальный ум не может просчитать абсолютно все, каждую мелочь. К счастью. Иначе ни одно преступление не было бы раскрыто, – философски заметила я.

– Ладно, вы увидели это. Почему вы решили, что владелец «Мерседеса» находится в этом здании и это именно я? Или вы каждому, кто выходил отсюда, кидались на шею и устраивали ту же сцену, что и мне?

– Нет, не каждому. Ни один из выходящих из этого здания не походил на человека, владеющего последней маркой «Мерседеса» в придачу с водителем.

– Вы что, психолог?

– Представьте себе – да, и могу отличить очень богатого человека от просто богатого и тем более от того, кто одевается на барахолке.

– Удивительно, если учесть, как вы сами одеты, – съязвил он и демонстративно оглядел меня с головы до ног. – Или вы знали лучшие времена?

Я издала короткий смешок.

– Будем считать, что так.

– Вы можете снять очки? Не люблю разговаривать с людьми, когда не вижу их глаз.

Я отказалась. Меньше всего я хотела, чтобы он увидел и запомнил мое лицо.

– Мне это кажется подозрительным. – Он помолчал, что-то обдумывая, потом уточнил: – Мне все кажется подозрительным.

Я тяжко вздохнула.

– Верно говорят: «Если ты сделал человечеству что-то хорошее, оно постарается, чтобы ты не сделал это во второй раз». Дура я. Что мешало мне просто пройти мимо, позволив вам прямиком отправиться на небеса?

– Действительно, что мешало?

– Тяжелый случай. – Я с жалостью уставилась на него. – А вам никогда не приходилось слышать таких слов, как «гражданский долг», «сострадание», «порядочность», «добро»? Они для вас пустой звук?

– Ну вот, теперь вы скажете, что действовали из чисто альтруистических побуждений.

– А вы в альтруизм, конечно, не верите?

– Нет, не верю. Если вы не замешаны в этом деле, значит, имеется другой интерес.

– Какой, к примеру?

– Скажем, денежный. Вы ведь понимаете, что за такую информацию в знак благодарности я отстегну энную сумму денег. А может, вы сами установили бомбу под мой автомобиль в надежде заполучить денежки?

– Бог ты мой, как я могла забыть, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным?! – пробормотала я, попыталась встать и уйти, но он опять мертвой хваткой остановил меня.

– Сядьте, я еще не все выяснил. Вы действовали одна или у вас есть сообщник?

– У вас извращенное мышление, Константин Петрович. Вы всегда такой подозрительный – в каждом видите потенциального врага?

– Один враг, если верить вашим словам, у меня уже есть. Интересно, кто он?

Я вытаращила глаза.

– Вы у меня спрашиваете? Слушайте, я в этом городе недавно и вижу вас в первый раз.

– Вы назвали меня по имени.

– Я слышала, как сопровождавший вас мужчина, белобрысый такой, с пивным брюшком, обратился к вам по имени и отчеству. Я даже не знаю вашей фамилии и, честно говоря, не хочу знать. Я вообще не хочу вас знать, и деньги ваши мне тоже не нужны, мне своих хватает. И знаете что? Можете пойти и сесть в машину, и пусть она взлетит вместе вами в воздух – мне все равно. Возможно, ничего и не случится. Кто знает, может, у меня галлюцинации и бомба мне только померещилась?

– Снимите очки, – снова потребовал Константин Петрович. – Вы выглядите в них смешно, находясь в помещении.

– Идите к черту! – в сердцах бросила я, быстро вскочила на ноги и направилась к выходу, говоря на ходу: – Попробуют только ваши церберы остановить меня! Я буду кричать, кусаться и заявлю в полиции, что они пытались меня похитить.

Не знаю, поверил ли он мне, но телохранители даже не пошевелились, когда я вышла из здания и двинулась в сторону сквера, где без присмотра остался мой мольберт. Ни о каком дальнейшем творчестве и речи быть не могло. Чертыхаясь вслух, я собрала свои вещи и отправилась домой.

– 5-

Через два дня я снова была в скверике и снова рисовала детишек, играющих на лужайке. Я так погрузилась в работу, что не заметила двух типов, оказавшихся у меня за спиной, и вздрогнула от неожиданности, когда меня с двух сторон подхватили под руки и куда-то понесли. Я попыталась вырваться, но безрезультатно. Какую же глупость я совершила, оставшись в этом городе после случившегося два дня назад! Надо было бежать отсюда сломя голову, а я была так глупа, что опять пришла в этот сквер, и теперь пожинаю плоды. Я снова попыталась вырваться, ударила изо всех сил пяткой по колену одному из нападавших, но тот успел увернуться и удар получился так себе. Помощь подоспела невесть откуда. Сначала на земле оказался тот, кто удерживал меня за руку слева, потом настала очередь и того, что справа. Моим спасителем оказался низкорослый крепыш с жестким ежиком волос на голове, с сильными ручищами, бычьей шеей и поломанными ушами. Наверняка из бывших спортсменов-боксеров. Не успела я это подумать, как он схватил меня за руку, крикнув:

– Бежим, пока они не очухались!

Я не заставила просить себя дважды и припустилась за ним бегом. Автомобиль крепыша был припаркован у выхода из скверика. Он занял место водителя, а я, усевшись рядом, быстро оглянулась назад. Двое типов, напавших на меня, бежали к нам со всех ног.

– Чего вы ждете? Двигайте скорее! – крикнула я. – Сейчас они нас догонят.

Крепыш что-то пробормотал под нос и резко тронулся с места.

– Вы кто? – спросила я, когда мы отъехали от сквера не менее чем на полкилометра.

– Конь в пальто, – осклабился он в улыбке.

– Спасибо, что пришли на помощь бедной девушке, – решила я его поблагодарить, вспомнив о правилах приличия.

Мужчина хмыкнул и ничего не ответил.

– Высадите меня где-нибудь в центре города, оттуда я сама доберусь до дома.

Он бросил на меня веселый взгляд и снова промолчал. Я взглянула в окно и нахмурилась. Мы ехали не в центр города, а в обратном направлении.

– Куда вы меня везете? – резко повернулась я к своему спасителю.

– Скоро увидите.

– Так не пойдет. – Я сделала движение, чтобы открыть дверь и выпрыгнуть на ходу, но он заблокировал выход. – Чего вы от меня хотите?

– Не бойтесь, я не сделаю вам ничего плохого.

– Тогда отпустите меня.

– А вот этого я сделать не могу. Мне приказали доставить вас в одно место в целости и сохранности.

– Кто приказал?

– Вскоре узнаете.

Поняв, что ничего от него не добьюсь, я было пригорюнилась, но, мудро решив, что горевать раньше времени не стоит, принялась размышлять. Кто эти люди, напавшие на меня, и кто этот тип, сидящий со мной рядом? Кем бы они ни были, только бы не посланцами моего мужа и не соглядатаями Марка. Вспомнив последнего, я вдруг подумала: интересно, как он? Умер от потери крови или оклемался и теперь жаждет мщения? Насколько длинные у него руки и сумел ли он проследить за моими передвижениями? Очень надеюсь, что нет. А как мой муж? Поверил ли он, наконец, в мою смерть или тоже меня ищет? У него больше возможностей, чем у Марка, найти меня, учитывая, где он работает. Я надеялась, что до сих пор не сделала ни одной ошибки, которая наведет их на мой след. Не считая, конечно, последних событий. Я была так глупа, что влезла в дело, которое наверняка выйдет мне боком. Уже вышло. Это нападение на меня, а теперь еще и похищение, скорее всего, связано с событиями последних дней. Но приходилось признаться: я предпочитаю, чтобы это было так, нежели бы все это имело отношение к моему мужу или к Марку.

Через полчаса, выстояв в нескольких пробках, мы выехали из города, а еще через полчаса подъезжали к красивому двухэтажному особняку из красного кирпича, окруженному высоким забором. Железные ворота гостеприимно открылись во всю ширь, и мы въехали во двор дома. Покинув машину, мой похититель по вымощенному коричневой плиткой двору направился к широкой каменной лестнице и поднялся вверх. Я последовала за ним. Свежевыкрашенная дверь открылась, и показалась женщина средних лет в платье темно-синего цвета и белом передничке. Нисколько не удивившись нашему появлению, она отступила и дала нам войти. Мой спутник повел меня по деревянной, покрытой светлым лаком лестнице наверх, мы прошли по длинному коридору и остановились возле одной из дверей, всего я их насчитала шесть.

– Можете войти, – сказал он.

Я послушно открыла дверь, вошла и тут же услышала за спиной характерный звук поворачивающегося ключа. Я оказалась в небольшой, но роскошно обставленной комнате. Широкая кровать, застеленная голубым атласным покрывалом, занавески на окнах тоном светлее, гобеленовые картины в золоченых рамах, персидский ковер на полу, в углу телевизор с жидкокристаллическим экраном… Я раздвинула занавески на окнах и не удивилась, увидев на них решетки. Несколько минут я вышагивала по комнате взад и вперед, размышляя над тем, что меня ждет впереди. Мысли были невеселые. Наконец, решив, что бесплодные размышления ни к чему хорошему не приведут, я включила телевизор, присела на кровати и стала переключать каналы в поисках какого-нибудь фильма или ток-шоу, который отвлечет меня от неприятных раздумий. По Первому каналу телевидения как раз начинался очередной отечественный сериал, и я попыталась отрешиться от своих проблем, проникшись чужими. Это мне почти удалось. Один сериал закончился, начался другой, а меня никто не беспокоил. За окном уже стемнело, когда я услышала, как кто-то скребется за дверью. Я быстро водрузила на нос очки – благо, в схватке с похитителями я их не потеряла – и убрала волосы под вязаную шапочку. Дверь открылась, и я увидела Константина Петровича. Все-таки это он! Я мысленно вздохнула с облегчением. Это был не самый худший вариант развития событий.

– Вы снова в этих жутких очках, – сказал он, входя в комнату. – У вас либо изуродовано лицо, либо вы не хотите, чтобы вас узнали. Я склоняюсь ко второму. Мы знакомы? – Он вопросительно посмотрел на меня.

– Мы познакомились два дня назад при известных вам обстоятельствах.

– В таком случае вы от кого-то скрываетесь. От кого?

– А зачем это вам знать? – удивилась я.

– Я должен быть уверен, что вы не связаны с людьми, которые хотели избавиться от меня.

– Так вас все-таки пытались убить? Значит, бомба мне не привиделась?

– К сожалению, нет. Я вызвал полицию, те, в свою очередь, саперов, и взрывное устройство обезвредили. Теперь полиция ищет тех, кто его установил.

– А вы решили заняться собственным расследованием, – не спросила, а констатировала я.

– Полиция будет искать преступников до скончания века, а я не могу так долго ждать.

– Боитесь, что они повторят попытку? – догадалась я.

– Не только. Я хочу знать, кто мой враг.

– Неужели вы не знаете тех, кто ненавидит вас настолько, что готов убить?

– Нет, таковых я не знаю, – категорично заявил он.

– Странно, – усомнилась я. – Вы, кажется, бизнесмен?

Он молча кивнул.

– Крупный? – уточнила я.

– Очень крупный.

– Значит, у вас много денег?

– Значит, так.

– Вы крупный бизнесмен и богатый человек и еще сомневаетесь в наличии врагов? Не может быть, чтобы у вас не было конкурентов!

– Конкуренты – да, они неизбежны, когда владеешь крупной и успешной компанией. Но я не знаю тех, кто решился бы на убийство, чтобы устранить меня как конкурента. Те времена, когда бизнесменов отстреливали как куропаток прошли.

– Тогда ищите тех, кто выиграет от вашей смерти. «Кому выгодно?» – первый вопрос, которым обычно задаются те, кто расследует преступления.

– Думаете, я не задавался этим вопросом? – Он прошел к креслу и устало опустился в него. – Я готов подозревать всех, а это очень и очень неприятно. Так и параноиком недолго заделаться.

– Чего вы хотите от меня? – напрямик спросила я.

– Чтобы вы еще раз во всех подробностях рассказали о том, что случилось в тот день.

– Вряд ли я смогу что-нибудь прибавить к тому, что уже сказала.

– И все-таки расскажите еще раз.

Я исполнила его просьбу. Рассказ не занял много времени.

– Кто те двое, что напали на вас сегодня в скверике? – поинтересовался он, дослушав меня.

– Не знаю, – пожала я плечами. Уловив его недоверчивый взгляд, я повторила: – Я действительно не знаю. Я видела этих людей впервые.

– Вы можете назвать свое полное имя?

Я назвала вымышленную фамилию, под которой здесь жила. Впрочем, фамилия была не совсем вымышленной. Она принадлежала моей однокласснице, которая после окончания школы уехала в другой областной центр, и звали ее тоже Тина.

– Откуда вы приехали?

Я назвала город, в котором ныне жила моя одноклассница.

– Что вы здесь делаете? – продолжал он меня допрашивать.

– Просто живу, пишу картины.

– Почему вы не хотите показать свое лицо?

– Оно вам все равно ничего не скажет. Повторяю: мы никогда прежде не встречались.

– Тем не менее, я прошу вас снять очки. И эту нелепую вязаную шапочку с вашей головы тоже.

– Если я скажу «нет», вы заставите меня силой сделать это?

– Нет, я не хочу быть с вами груб. Все-таки вы спасли мне жизнь.

– Вы это все-таки признаете? – поневоле в моем тоне прозвучали торжествующие нотки.

– Признаю. – Он откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и барским тоном произнес: – Можете просить меня о чем угодно.

Я бы с удовольствием врезала ему в челюсть, чтобы убрать с его лица снисходительную улыбку, но по понятным причинам не стала этого делать.

– Константин Петрович, мне от вас ничего не нужно. Я вам уже это говорила, – металлическим тоном произнесла я.

– Не торопитесь. Подумайте еще раз. В моих силах сделать очень многое.

– Единственное, о чем я прошу, – отпустить меня. И пусть ваши люди меня больше не беспокоят.

– Если бы не мой человек, – справедливо возразил он, – вас похитили бы, а может, и убили.

– В таком случае мы квиты. Вы ничем не обязаны мне, я – вам. Отпустите меня.

– Хорошо, – неожиданно согласился он. – Только сейчас уже поздно, а до города долго добираться. Переночуйте здесь, а завтра можете поехать к себе. Вас отвезут.

Подумав с минуту, я согласилась.

– Ладно, так уж быть, останусь на ночь. Но утром… Утром я действительно смогу отправиться к себе? – все еще не веря, что он так просто меня отпустит, спросила я.

– Даю честное слово, – улыбнулся он и, взглянув на часы, сказал: – Через двадцать минут ужин. Буду рад, если вы составите мне компанию.

– Спасибо, – вежливо отказалась я, – но я хотела бы поужинать здесь, в комнате.

– Как хотите. – Он был откровенно огорчен моим отказом, но ему ничего не оставалось, как пожелать мне спокойной ночи и удалиться.

Ужин был превосходен. Блюда либо заказывали в итальянском ресторане, либо поваром у Константина Петровича был настоящий итальянец. Я отдала должное и запеканке с курицей и кабачками, и фрикаделькам в томатном соусе, и свиным отбивным с яблоками. На десерт был цитрусовый кекс. Такую трапезу следовало разделить с кем-нибудь, но я сама решила ужинать в одиночестве, так что могла пенять только на себя.

До утра меня больше не беспокоили. Проснулась я в половине седьмого. За окном только начинало светать. Дверь оказалась не заперта, и я спустилась вниз, где в столовой за большим круглым столом уже завтракал Константин Петрович.

– А вы ранняя пташка, – сказала я, пожелав ему доброго утра и садясь за стол.

– Вы тоже, – констатировал он. – Или вам не спалось?

– Да нет, спалось прекрасно, – соврала я. Хорошо, что он не мог видеть моих глаз. Я снова нацепила очки, несмотря на дождливое утро за окном.

Завтрак прошел в молчании. Мне не хотелось разговаривать. Константину Петровичу, видимо, тоже. Только перед самым уходом он протянул мне свою визитную карточку.

– Если понадобится, звоните. Всегда буду рад вам услужить.

Я пробормотала в ответ что-то нечленораздельное, взглянула одним глазком на визитку – Романов, его фамилия Романов – и засунула ее в карман потертых джинсов.

– 6-

Константин Петрович сдержал обещание. Через два часа я стояла у порога своей квартиры. Дверь была чуть приоткрыта, и я насторожилась. Вряд ли пришли хозяева квартиры. Катя с Игорем всегда заранее предупреждали о своих визитах, да и срок платежа за квартиру еще не наступил. Я долго решала, входить или повременить, потом, рассудив, что если бы меня внутри ждали, то не оставили бы дверь приоткрытой, вошла и остановилась как вкопанная. Все в квартире было перевернуто верх дном, не осталось ни одного «живого» места. Кто-то явно порезвился вволю. В единственной комнате не осталось ни одного целого предмета. Все было разбито, перепачкано, истоптано, изорвано. Мебель поломана, ящики выпотрошены, цветы, которые я исправно поливала, выворочены из горшков. Из выпотрошенного дивана торчали пружины, обои со стен были содраны, даже паркетный пол вскрыт. Кухня и ванная комната выглядели не лучше. Посуда перебита, даже ложки и вилки погнуты! У холодильника, занимавшего весь простенок, в середине зияла огромная вмятина, как будто по нему ударили молотом. Всю еду из него вывалили на пол и засыпали землей из цветочных горшков. Раковина и унитаз были сломаны, кафель в ванной залит густой коричневой краской, а разбитое вдребезги зеркало валялось на полу.

Мне хотелось кричать и топать ногами, но так как толку от этого было мало, я просто сползла по стене на пол, уткнулась лицом в колени и все-таки, не выдержав, разревелась. Что теперь делать? Что я скажу Кругловым? Как смогу рассчитаться с ними? Деньги, спрятанные в кухонном шкафу в баночке из-под соли, исчезли, а написанные мною картины валялись на полу, изрезанные на тонкие полоски. Хорошо хоть паспорт был у меня с собой. Представляю, что было бы, попади он в руки тех, кто учинил этот погром. Кстати, а кто это сделал? Люди Романова? Не потому ли вчера он был так покладист, что хорошо знал, что сегодня предстанет моим глазам? Я почувствовала, как ярость медленно, но верно овладевает мной. Если это сделал он, ему не поздоровится. Я вскочила на ноги, достала из кармана визитку, которую два часа назад дал мне Константин Петрович, и покинула квартиру, по которой словно Мамай прошелся.

Такси подкатило, как только я выбралась из дома и пересекла тротуар. Я назвала водителю адрес, по которому находилась компания, которой владел Романов, и через двадцать пять минут мы подъезжали к трехэтажному особняку, построенному, судя по фасаду, в начале девятнадцатого века. Внутри тоже все напоминало времена, когда дамы ходили в длинных до пят роскошных платьях под руку с расфуфыренными кавалерами. Попасть к Константину Петровичу оказалось делом нелегким, и это меня еще больше распалило, так что когда я наконец очутилась в приемной, все во мне клокотало от ярости. Кинув мимолетный взгляд на секретаршу, длинноногую красавицу в обтягивающей коротенькой юбке и в туфельках на высоченных каблуках, я почти бегом направилась к двери, с шумом распахнула ее во всю ширь и ворвалась в кабинет. Романов восседал во главе овального стола, за которым, кроме него, сидело не менее дюжины человек. Кажется, он проводил совещание, но присутствие других людей ничуть меня не смутило.