Манас. У вражды три лица. Книга шестая

Николай Тобош

Манас. У вражды три лица

© Тобош Н., 2020

© Верстка, дизайн обложки. ИП Бастракова Т. В., 2020

⁂

Посвящается светлой памяти Ашыма Жакыпбекова

Сказанье древней стариныЖивет сегодня в наши дни.Рассказ без края и концаНарод кыргызский создавал,В наследство сыну от отцаИз уст в уста передавал.Мар Байджиев

Проводы Байжигита

Прошло несколько дней после того, как весь кыргызский каганат проводил в последний путь любимого всеми народами старца Кокетей хана. Горе близких людей от потери великого хана постепенно начало ослабевать. На ханский престол любимого отца воссел его сын Бокмурун. Он внутренне усердно приготовился во время скорби по отцу к выполнению ханских обязанностей. Он еще полагался на дядю Баймырзу, кто всегда находился рядом с великим отцом народа…

На всех землях кыргызов установились спокойствие и благоденствие. Наступали осенние дни. На Чуйской долине земля щедро одарила хозяев богатым урожаем. Близ города Буласагын на сторожевой башне задумчиво смотрел на окружающий мир Байжигит. Вот уже более десяти лет жизни мигом прошли рядом с Манасом. Пришлось находиться рядом с ним по просьбе Эштека, брата Чыйырды, самого уважаемого человека среди енисейских кыргызов. Вся жизнь Эштека, жизнь самого настоящего кыргызского джигита, была посвящена единению народа. Племянник Эштека богатырь Манас поступил точно так же, как и его дядя по материнской линии. Правильно кыргызы говорят, что богатырями становятся те, у которых богатыри – братья матери. Манас объединил всех разрозненных кыргызов на одной земле, разогнал из своих земель врагов и создал каганат из множества мелких ханств. Вот и Байжигита Манас назначил ханом на Чуйской земле. Казалось бы, жизнь удалась. Живи и радуйся. Но нет. Как только Манас перебил всех своих врагов, у Байжигита произошло внутреннее опустошение. Ему казалось, что в дальнейшем жизнь станет скучной, однообразной и бесполезной для народа. В голову Байжигита лезли разные мысли, в том числе и много воспоминаний о жизни прошлых лет. Перед глазами вставали бескрайние земли с лесными пространствами, широкими реками и обширными полянами. Он чувствовал, что гложет его сердце тоска по родным землям. А может быть, земли зовут его обратно. Байжигит невольно вздрогнул от этих мыслей. Вздрагивание принесло теплоту в его сердце. Его воспоминания стали приятными для души. Он понял, что теперь не сможет оторваться от мыслей, которые пытаются вернуть его в родные Алтайские земли. Он теперь не сопротивлялся этим мыслям. Уже начал представлять свою жизнь в Алтайских землях. Представлял встречу с Эштеком, дядей Манаса. Представлял, как тот выражает ему благодарность, что поддержал племянника. Нет. Надо возвращаться в родные земли. Предки не простят. Байжигит посмотрел на Вечное Синее Небо. На что решился Манас – пример для подражания.

«Я тоже поеду в родные земли», – решил наконец Байжигит. Немедленно собрался в путь и поехал в Талас к Манасу, чтобы с ним обсудить мелочи отъезда. Его сопровождала соответствующая служба ханства под присмотром охраны…

⁂

Устремленный ввысь на вершине горы Кароол Чоку синий стяг кыргызов развевался, издали притягивая себе внимание тех, кто прибывал впервые в Таласскую долину. Он бросался в глаза сразу, вгоняя тепло в сердца родных людей, страх в сердца врагов. Байжигит на скакуне Телкызыл повернул в сторону ханского дворца Манаса, где стенами крепости служили возведенные впритык юрты, одна к другой. В юртах размещались и жили вся охрана ханского дворца и обслуживающие люди. Манас запретил строить каменную стену вокруг дворца, как Алооке строил дворец в Анжияне. А велел оградить дворец юртами, возведя их по всему кругу. Он сказал, что любовь богатыря к родной земле сильнее и крепче всяких каменных стен.

Байжигита встретил глава охраны и глава всех сорока чоро Манаса Кыргыл. Он с почестями проводил его к ханской юрте Манаса. Кыргыл велел джигитам охраны, чтобы они приняли и помогли расположиться сопровождающим лицам уважаемого хана Чуйских земель Байжигита. В ханской юрте разговаривали между собой Манас, Бакай, Чубак и Алмамбет. При виде входящего в юрту Байжигита все вскочили на ноги. Всем было известно, что Байжигит слыл дядей Манаса по линии матери Чыйырды. Прием со стороны Манаса показывал, что тот относится к Байжигиту с большим уважением.

– Будьте здоровы, братья! – Байжигит поздоровался со всеми за руку.

– Будьте здоровы, дядя! – принял приветствие Манас, и остальные закивали головами. – Проходите, дядя, садитесь.

Манас предлагал Байжигиту место рядом с собой на олпоке.

– Спасибо, племянник мой, – поблагодарил Байжигит и расположился рядом с Манасом.

Следом за Байжигитом проникли в юрту обслуживающие джигиты с бурдюком кумыса и с деревянными чашами. Один из них начал наливать кумыс в чаши, а второй подавал всем сидящим в юрте. Сыргак, как самый молодой из всех, повернулся к обслуживающим джигитам.

– Вы идите, джигиты, по своим делам, – сказал он им. – Я сам буду подавать кумыс.

Джигиты вышли из юрты. Байжигит отпил из чаши кумыса и поставил ее перед собой на дасторхан.

– Какие вопросы мучают вас, дядя? – Манас обратился к Байжигиту. – Что приехали лично сами?

Конечно, Байжигит мог отправить вестника или кого-нибудь из своего окружения по тем или иным вопросам. Манас это чувствовал. У дяди большой и важный вопрос.

– Меня зовут земли моих предков, – тихо сказал Байжигит. – Меня мучает тоска. Аж сердце плачет.

Наступила тишина. Всем стало понятно состояние Байжигита. Если бы не земля, никто бы не оказался здесь, в ханской юрте Манаса.

– Я только теперь понимаю бая Жакыпа, – продолжил Байжигит. – Что он хотел ехать только в сторону Анжияна.

Манас невольно нарушил тишину.

– Ваше желание, дядя, – ответил Манас словам Байжигита, – для меня как указание от Тенгри. Вы нас сопровождали до Ала-Тоо с самого Алтая. Теперь наша очередь проводить вас до самого Енисея.

Байжигит, конечно, рассчитывал, что Манас скажет такие слова. Но он думал, что богатырь сперва начнет уговаривать остаться в благодатных землях Ала-Тоо, восхваляя всевозможные достоинства родных ему земель. Было чрезмерно радостно оттого, что Манас понял его мгновенно. Конечно, люди понимают друг друга с быстротой молнии в том случае, если они испытывали одни и те же чувства в одинаковых обстоятельствах.

– Спасибо, Манас, тебе за понимание, – выразил свою радость Байжигит. – В конце осени приглашаю твое семейство во главе с баем Жакыпом отведать прощальную трапезу из дасторхана нашего семейства.

– Не беспокойтесь, дядя, – сказал Манас. – Не нужно. Это мы должны вас проводить. Поэтому я обещаю провести прощальный праздник в вашу честь, дядя.

Байжигит не мог сказать ни слова. Бакай поддержал Манаса.

– Вы, ава, мужественный человек! Вы показали пример всем нашим детям, пример поддержки близких друг другу людей. Теперь позволь нам выразить вам общенародную благодарность. Чтобы и это стало примером для наших поколений.

Все закивали головами в знак согласия.

– Бакай ава, – Манас обратился к нему, – возьмите на себя все обязательства по устройству праздника.

– Хорошо, великодушный, – согласился Бакай…

⁂

С большой благодарностью своему брату Жамгырчы, Шыгай по совету и желанию сына Жапака переехал в окрестности города Анжияна. Время было поздней осенью. Вынудив отца переехать в Анжиян, Жапак находился в приподнятом настроении. С опушки отрога он смотрел на город. Тот был виден ему полностью, как на ладони. Вот знаменитый дворец Алооке хана. Теперь там жирует Санжыбек. Ставленник Манаса. Они, Жапак с Конурбаем, мыслили совершенно другое развитие жизни. В этом дворце должен был проживать сам Жапак с благословения самого Эсенкана. Помешал всем замыслам кровожадный «брат» Манас. Ну что ж, пока придется мириться с велением и желанием «брата». Судьба изменчива. Может быть, если хорошо попросить, Тенгир пошлет Манасу неизлечимую болезнь, которая убьет его. Нет, уже несколько лет Жапак просит Тенгира, но тот его не слушает. Видимо, следует принять другие меры. В это время подскакал на отрог вестник на коне от Санжыбека.

– Будьте здоровы, Жапак бай! – всадник знал его.

– Будь здоров! – ответил Жапак без интереса.

– Меня к вам отправил Санжыбек с сообщением, – сказал всадник.

– Что за сообщение? – спросил Жапак грубо.

– Манас приглашает представителей всех ханств и родственников на праздник, – ответил всадник. – На проводы Байжигита.

– Что с ним? С Байжигитом?

– Он уезжает в свои земли, на Алтай.

– Ясно.

– Санжыбек приглашает вас на совет.

– Что за совет?

– С чем и как ехать на праздник.

– Ясно. Буду на совете.

Вестник рассказал, что праздник устраивается в конце осени Манасом в городе Буласагын, где ханом является Байжигит.

Это известие стало Жапаку лечебным средством для душевного равновесия. Почему-то ему стало радостно. Вот судьба сводит его еще раз с Манасом…

У Санжыбека состоялся разговор, что на празднике пройдут состязания в общенародных играх. Об этом говорил вестник самого Манаса Акаяр, который распространял приглашения для всех ханств каганата. Санжыбек поручил Жапаку приготовиться ехать на праздник в срочном порядке. Он, Жапак, станет ответственным от ханства Анжияна по проведению праздника, посвященного проводам Байжигита. Жапак с удовлетворением согласился с Санжыбеком.

Теперь целыми днями после разговора с ханом Санжыбеком Жапак находился в размышлениях. Ему казалось, что настает тот день, о котором мечтал в детстве. Стать ханом всех кыргызов на земле. Манас очень силен. Просто так он свой трон кагана не отдаст. Его надо уничтожить. Но как? Нужно, чтобы Конурбай напал на Буласагын во время праздника. Все ханы со своей охраной будут отмечать проводы Байжигита. Люди в аулах не смогут сообразить, кто же появился в землях кыргызов. Будут думать, что они тоже приглашены на проводы Байжигита. Точно. Нужно передать сообщение старому другу Конурбаю. Так решил Жапак. Он пригласил для разговора своего друга Алымбоке.

– Алымбоке! – Жапак сразу взял быка за рога, когда друг переступил порог его юрты. – Ты хочешь, чтобы я стал великим каганом всех кыргызов?

– Очень хочу, – ответил Алымбоке, присаживаясь на олпоке. – Каждый день прошу Тенгри, чтобы Манас взял тебя на службу.

– Не надо никого просить, – рассмеялся Жапак. – Я решил уничтожить Манаса.

– Как? – У Алымбоке глаза полезли на лоб.

Жапак рассказал Алымбоке о приглашении Манаса в Буласагын. Если ударит Конурбай, даже небольшими силами, в разгар веселья кыргызов, он добьется над ними победы и вернет обратно все земли Тянь-Шаня, что отобрал Манас у Эсенкана.

– Как ты разумно замыслил, – поддержал Жапака Алымбоке. – Правильно ты говоришь, все будут заняты весельем.

– Надо сообщить Конурбаю, – сказал Жапак. – Я могу довериться только тебе, Алымбоке. Будущему хану Анжияна.

Будто на Алымбоке прыснули пламенем. Он покраснел, задышал учащенно и начал говорить с волнением:

– Я, Жапаке, отправлюсь в Чет-Бейджин ради тебя, – он вытер лоб платком. – Не беспокойся. Доставлю твое сообщение самому Конурбаю.

Да, Алымбоке доедет до Чет-Бейджина. У Жапака не было сомнений в том, что Конурбай будет извещен о предстоящих праздниках кыргызов. Жапак сказал Алымбоке, что он его будет ждать в землях близ города Буласагын Чуйской долины…

⁂

Все приглашенные гости начали прибывать караванами одни за другими. От каждого ханства приехал караваном целый аул. Бакай вместе с Ажыбаем решали вопросы размещения каждого ханства вокруг города Буласагын. Аул Шыгая во главе с Жапаком расположился рядом с аулом Огузкамана с Кекчогузом по соседству. Старцы Шыгай и Усен смотрели друг на друга и не понимали, что же их сближает на этом празднике. Их познакомил Бакай, который в начале подглядывал на них с любопытством. Но позже плакал оттого, что встречаются родные братья робко и с каким-то недоверием. Будто спрашивали Тенгри: неужели они нашли друг друга?

Из Самаркана прибыл Сынчыбек одним караваном. Братья бая Жакыпа Жамгырчы и Текечи сообщили, что не смогут приехать на праздник. Они между собой говорили о том, что им Байжигит совершенно незнаком. Поэтому они решили воздержаться проявлять уважение к незнакомому человеку.

Огузкаман и Кекчогуз решили приехать на праздник, чтобы изучить и оценить состояние каганата Манаса. Определиться, чем дышат люди и кто главные действующие лица в ханствах каганата. Поэтому они рыскали по всем аулам каганата, приехавшим из разных ханств. Заводили знакомства, приглядывались к родственникам и изучали отношения между ханствами. Старались притереться к наиболее важным людям каганата, таким как Кошой хан, Ажыбай и многие другие…

Жапак вел себя высокомерно и гордо, с пренебрежением глядя на происходящие вокруг события. Он чувствовал себя самым великодушным человеком в мире, что позволил Манасу наступить на свои земли, земли Жапака. Если бы Манас приехал с Алтая чуть позднее, то не видать бы ему великого каганата. Это бы сам Жапак создал великий каганат, а Манаса прогнал бы обратно в Алтайские земли. Может быть, позволил бы ему остаться в землях Тянь-Шаня, если бы он упал на колени перед Жапаком…

Чем больше лезли разные мысли в голову Жапака, тем он становился злее на Манаса. Он обвинял его во всех своих неудачах. Но аул Манаса опаздывал с появлением на окраинах города Байжигита. На мгновенье Жапаку показалось, что он находится в постоянном ожидании прибытия самого Манаса. Он усмехнулся и покачал головой, выходя из своей юрты, чтобы еще раз окинуть взглядом место, где должен был разместиться аул Манаса.

– Будьте здоровы, братец! – Перед ними возникли двое мужиков.

– Будьте здоровы! – Жапак принял приветствие с большим удивлением.

– Мы – сыновья старца Усена, брата бая Жакыпа, – сказал один из них. – Меня зовут Огузкаман. А этот мой брат – Кекчогуз.

– Меня зовут Жапак, сын Шыгая. Шыгай тоже один из родных братьев бая Жакыпа.

– Выходит, мы с тобой тоже родные люди, – Кекчогуз рассмеялся от души.

– Да, выходит так, – согласился Жапак. – Я раньше не слышал, что вы здесь, в землях Тянь-Шаня.

– Мы приехали недавно, – Огузкаман почесал затылок и спросил: – Ты почему говоришь «в землях Тянь-Шаня»? Нам твердят, что здесь земли Ала-Тоо.

– Прежде этими землями владели калмыки, – ответил Жапак. – Они дали название Тянь-Шань.

– Но сейчас же землями владеют кыргызы.

– Не знаю. Мне нравится калмыцкое название.

Жапаку не понравились вопросы собеседников. Что они хотят выяснить? Чего они стараются разузнать?

– Извини, дорогой! – Кекчогуз похлопал его по плечу. – Нам ты понравился.

«А вы мне нет», – подумал Жапак, но промолчал.

– Мы пойдем, Жапак! – Огузкаман обратился к нему. – Просто заехали пообщаться с соседями.

Оба скрылись за юртами. Через некоторое время послышался топот копыт удаляющихся скакунов. Перед глазами Жапака вновь и вновь вставали оба брата с круглыми лицами с узкими глазами и плоским носом. Оба они были высокого роста, выше, чем Жапак. Когда они разговаривали, у них будто приходили в движение мускулы на шее.

К вечеру приехал Алымбоке из земли Чет-Бейджина. Не было у него хороших новостей. Он рассказал, что Конурбая нет в Чет-Бейджине. Он находится в северных землях, чтобы подавить волнения подданных, которые отказались платить дань местным властям. Пришлось Алымбоке обратиться за советом к самому Алооке хану. Алооке хан узнал его, одного из приятелей Конурбая, проживавшего в Анжияне в детские годы.

– Что тебя привело? – спросил Алооке у Алымбоке.

– Меня отправил Жапак с делом к своему другу Конурбаю, – ответил Алымбоке.

– Рассказывай, что за дела возникли у Жапака, – потребовал Алооке у Алымбоке.

– Манас в Буласагыне справляет праздник для Байжигита, – ответил Алымбоке. – Жапак предполагает, что если Конурбай приедет с войском на этот праздник, то он сможет уничтожить своего врага.

– Конурбай не сможет уничтожить Манаса, – сказал Алооке. – Манас силен настолько, что некому его одолеть в настоящее время.

– Вы что, Алооке хан? – удивился Алымбоке. – Откуда у вас такая уверенность?

– Я его видел в Анжияне, – ответил Алооке хан. – Его окружает много покровителей. Они обезоружат любых богатырей.

– А что нам делать? – спросил Алымбоке у старца. – Какой совет даете нам, молодым?

– Уговорите Манаса идти войной на Эсенкана, – покачал головой Алооке. – Может быть, дорога его ослабит. Но я не уверен…

Вышло, что Алымбоке приехал ни с чем. Жапак чуть не заплакал от обиды. Он знал, что Конурбай не смог выпросить войско у Эсенкана еще в те времена, всего несколько лет назад. Возможно, это по совету Алооке хана Эсенкан не дал войско. Если так, то и сейчас тоже Конурбай не смог бы получить войско. Жапак почувствовал душевное опустошение. Вся надежда на перемены рухнула с появлением Алымбоке. Остается рассчитывать только на свои силы. Он взялся за воротник Алымбоке и затряс его изо всех сил.

– Я сам убью Манаса! – закричал Жапак от злости во всеуслышание…

В это время к Жапаку шел Кекчогуз, чтобы пригласить его на чаепитие в кругу братьев. Крик Жапака остановил его рядом с юртой Шыгая. Он повернулся и ушел обратно к себе…

⁂

Быстрыми шагами Кекчогуз вошел в юрту, где сидели Огузкаман со своими сыновьями Желтийбесом, Чандаяком и Орозоном.

– Есть разговор, – сказал Кекчогуз своему брату Огузкаману.

Огузкаман дал знак своим сыновьям выйти из юрты. Так было всегда. Всегда, когда приходил Кекчогуз и говорил: «Есть разговор», они всех выгоняли из дома, чтобы остаться вдвоем. Они что-то замышляли. И на этот раз сыновья Огузкамана без слов отца поняли, что между братьями состоится серьезный разговор. Они мигом освободили юрту.

– Этот Шыгаевский щенок собирается убить Манаса, – шепотом сказал Кекчогуз своему брату.

– Откуда тебе стали известны мысли Жапака? – спросил Огузкаман.

– Он с кем-то разговаривал в своей юрте, – рассказал Кекчогуз. – Я немного прислушался. Ему не дали войско. Он обиделся и закричал: «Я сам убью Манаса». Я ушел обратно.

– Тогда он нам очень сильно помешает, – Огузкаман задумался. – Мне он не понравился, когда мы с ним встречались. Был у него вражеский взгляд.

– Да, у него недовольный взгляд на всех, – поддержал его Кекчогуз. – Не то что у Манаса.

– У Манаса добрый и дружелюбный взгляд, – охарактеризовал Огузкаман Манаса. – Когда он веселый и добродушный. А когда он в ярости, лучше ему в глаза не смотреть.

– Да, у него в глазах пламя бушует, – согласился Кекчогуз и спросил: – Так что же будем предпринимать?

– Жапака нужно убрать.

– Понятно. Но как?

– Лучше всего самому. Убрать именно в то время, когда он будет пытаться убить Манаса, чтобы у того появилось большое доверие к тебе.

– Согласен, – сказал Кекчогуз. – Мне теперь придется постоянно околачиваться вокруг Манаса.

– Да, я поручу Орозону, чтобы он следил за Жапаком.

– Хорошо, братец, – ответил Кекчогуз. – Нам надо сообща выполнять наши замыслы.

– Нам нужно оправдать доверие Конурбая, – утвердительно сказал Огузкаман. – Чандаяк станет передавать тебе сообщения от Орозона.

– Хорошо, братец, – отозвался Кекчогуз, закрывая за собой дверной полог у юрты…

⁂

Прискакал к Бакаю от Манаса Акаяр с сообщением, что ханский караван приближается к городу и скоро переедет речку Кызыл-Суу. Бакай отправил его с обратным сообщением, что ханский аул должен располагаться на берегу речки. И место для аула должны выбирать сами главы посланцев на удобных участках земель для пребывания на празднике проводов Байжигита. Акаяр поспешно помчался навстречу каравану таласцев.

– Что случилось? – Кыргыл удивился быстрому возвращению Акаяра.

– Как переедем речку Кызыл-Суу, – ответил Акаяр, – необходимо выбрать место для стоянки аула.

– Из всех ли ханств приехали посланцы? – еще раз спросил Кыргыл у Акаяра.

– Я не стал спрашивать об этом, – ответил Акаяр и направился в сторону Манаса.

Манас велел остановиться каравану. Поручил Кыргылу расположить аул на возвышенности рядом с речкой. Сам он поехал на встречу с Бакаем, чтобы ознакомиться с обстановкой на местах. За ним неотступно следовали все сорок чоро во главе с Алмамбетом…

Бряцания сабель и копий были слышны за несколько чакырымов от города Буласагын. Невольно весь народ города прислушивался к необычному звуку, напоминавшему о военных действиях недавних времен. Многие с любопытством выглядывали из-за стен своих дворов на большую дорогу в сторону запада. Сорок чоро во главе с самим Манасом, у каждого из них в сопровождении по тысяче аскеров, двигались торжественным строем к городу Буласагын. Темно-синеватый цвет одежды аскеров напоминал людям железо, им казалось, что аскеры сотворены сплошь из металла. Топот копыт скакунов, которые несли на себе железо, чудилось, исходил из сердца самого наблюдателя за движением аскеров. У каждого жителя Буласагына колотилось сердце от радости, что он сейчас находится под присмотром родных аскеров и ему ничего не страшно, если даже появится враг за порогом юрты. Чубак и Алмамбет разбили войско на две части и приказали им размещаться на северных и южных сторонах города. К вечеру должны были возникнуть прекрасные войсковые лагеря из походных шатров.

Манас с Алмамбетом и Чубаком с двух сторон в сопровождении сорока чоро направился в сторону города. Уже из города выезжали люди во главе с Байжигитом для встречи с Манасом. Ревели кернаи и сурнаи, бились барабаны и доолбасы, и глашатаи пели песни под сопровождение музыкальных инструментов.

– С праздником, дядя! – прогремел торжественно Манас, соскакивая со своего Аккулы.

– Взаимно, будем вместе! – прокричал Байжигит в ответ своему племяннику. – Добро пожаловать, дорогой! С приездом!

Родственники обнялись. Люди Манаса спешились все с коней и начали здороваться со всеми. Среди встречающих Манаса людей в окружении Байжигита оказался и старец Акбалта, который уже лил слезы при виде Манаса.

– Как мне радостно увидеть своих сыновей, – Акбалта шел навстречу Манасу с распростертыми объятиями. – Вижу богатыря, Тенгир мой! Спасибо тебе, что позволил еще раз узреть на народного богатыря!

Смотреть на Акбалту без слез никому не удалось. От радости видеться со своими надеждами в прошлом он сгорбился, плечи расслабились, и сам он уменьшился в теле. А слезы потеплели от радости. Манас тоже шел к Акбалте с улыбкой на лице. Когда подошел вплотную к старцу, Манас поднял его на руки, обнял его, как ребенка.

– Мой ава! Рад тому, что вижу тебя живым и здоровым!

Он прижал старца несколько раз к своей богатырской груди.

– Все, Манас, хватит! – простонал Акбалта. – Убьешь ты старика.

Он сам рассмеялся и говорил в слезах. Манас поставил его на ноги очень осторожно, будто держал в своих руках хрупкую вещь.

– Как мои аяши, Чыйырды и Бакдоолет? Как бай Жакып? – засыпал Акбалта вопросами Манаса.

– Все хорошо, ава! Скоро они будут здесь, – ответил Манас, поглядывая по сторонам, и спросил: – А Кутубий приехал?

– Нет, Манас, он не приехал, – ответил Акбалта. – Очень сильно он хотел тебя увидеть. Увы, не получилось.

– А что случилось?

– На границе появились чужие люди, – ответил Акбалта. – Он не захотел оставить землю без присмотра.

Манас далее здоровался со всеми за руку. Прижал к своей груди и старца Усена, брата отца. Из-за этого старец проникся чувствами Манаса и тоже прослезился, так же как и Акбалта. Оказались рядом с Усеном и его дети, Огузкаман и Кекчогуз.

– Как самочувствие, Усен ава? – спросил Манас. – Уже привыкли к нашим землям?

– Да, сынок Манас, все хорошо, – ответил с радостью старец Усен.

– А где остальные братья отца? – спросил Манас у Бакая.

Он имел в виду старцев Жамгырчы, Текечи и Шыгая.

– Приехал Шыгай ава, он сейчас у себя в ауле, – ответил Бакай. – А другие не смогли приехать.

Манас огляделся по сторонам. На него смотрели сотни глаз близких людей. Он почувствовал, что должен сказать им какое-то слово. Слово, которое бы смогло обрадовать всех, либо развеселить или поддержать их в этом празднике.

– Мы проводим праздник, – сказал Манас, – в честь дорогого нам человека, дяди Байжигита. Спасибо ему за то, что поддержал нас и помог поселиться в родных нам землях! Теперь, когда мы зажили мирной жизнью, он нас покидает по зову родных ему земель. Он возвращается в Алтайские земли.

– И тебе тоже следовало бы!..

Громкий выкрик раздался в нескольких шагах позади Манаса. Никто ничего сообразил, но все увидели разъяренного человека с мечом в руке. Это был Жапак. Он мчался к Манасу. Мигом окружили Манаса несколько чоро. В этот миг в грудь Жапака вонзилось копье с красным бунчуком. Люди перевели взгляды в ту сторону, откуда полетело в Жапака копье, и увидели Кекчогуза с гордо поднятой головой. Жапак обеими руками схватился за копье. Меч упал на землю и ударился рукоятью о камень. У Жапака закрылись глаза, и он начал падать с искривленным лицом от боли.