Великий и ужасный

– Восемь часов?

– Ну да, – ответил Шаршун, не понимая сути беспокойства координатора миссии, – Нас не было в управленческой зоне восемь часов. А когда мы вернулись… Ну, сами знаете…

«Знаю», – мысленно рассуждал Наскак, – «А еще я знаю, что для меня это было одним мимолетным и скоротечным мгновением. Так что то, во что мы влипли, намного хуже, чем казалось ранее. Впрочем, говорить об этом всем остальным не стоит. В данном случае всеобщая паника неуместна, а нам троим ой как нужно что-то делать, чтобы убраться к черту с этой треклятой планеты Искандарион. И пускай Скрот заботится о себе сам. Сейчас гораздо важнее выжить самим».

Разобравшись с собственными мыслями, координатор тут же обнаружил, что на него смотрят с некоторым недоверием и настойчиво ждут благосклонного разрешения продолжать.

– Простите, – поспешил сказать Наскак, – Расскажите, что там дальше.

В ответ Шаршун нахмурился, вскользь почесал затылок и всем видом показал, что очень недоволен необоснованной паузой, и лишь потом позволил себе изложить оставшиеся детали изобретательного плана.

– Так вот мы немного подумали, – техник постарался продолжить как раз с того места, на котором его прервали, – и вспомнили про передатчик сигнала SOS.

«Да уж. Хорошо подумали. Прямо отлично», – мысленно посмеялся Наскак, но прерывать чужое повествование во второй раз не осмелился. К тому же почти сразу же ему пришлось признать свою необоснованную заносчивость и предвзятость, когда Шаршун сказал то, что хотел, а именно:

– И тогда мы предположили, что передатчик подобного рода и такой мощности несомненно обладает достаточно мощным элементом питания…

Теперь Наскак слушал молча. Не было ни смешков, ни смешливых мыслей. Осталась лишь полная и совершенная сосредоточенность на словах техника, который, как наконец-то понял координатор провалившейся миссии, действительно говорил дело…

– Конечно, производимой энергии этого элемента питания не хватит для полного запуска реактора трансгалактической левитации, однако есть большая вероятность того, что его будет достаточно для активации аварийной системы орбитального прыжка.

В вот тут Наскак уже позволил себе снова заговорить. И в первую очередь потому, что перестал понимать, о чем идет речь. Так что вопрос координатора был по существу, а не на загадочно отвлеченные темы. Ну а звучал он примерно так:

– И что это значит?

Шаршун ответил почти сразу, словно ожидал и готовился к проявлениям некоторого приемлемого недопонимания.

– Это значит, – сказал он, – что если повезет и все получится, то в итоге мы сможем вывести шаттл на планетарную орбиту.

– Зачем?

– Ну, возможно нам повезет еще раз и нас кто-нибудь подберет. Например, космолайнер «Столкновение» или же кто-то другой. Не забывайте, что рядом с планетой находится тайный аванпост секретной полиции.

Наскак понял план техников целиком и полностью, однако нельзя было смело утверждать, что он пришелся ему по вкусу. Скорее наоборот. В нем было слишком много пробелов, слишком много вероятностей, слишком много неоправданной надежды на успех. И будучи координатором, Наскак не мог просто взять и позволить свершиться такому сумасбродству. Вот именно поэтому спустя мгновение после того, как Шаршун изложил свое видение ближайшего будущего для троих членов экспедиции, неразрывно связанных с потерпевшим крушение шаттлом, он разразился ограниченной в количестве, но очень едкой критикой:

– А что если нет? – предположил Наскак, – Что если не получится? Что тогда произойдет? Закончится воздух, и мы все умрем?

Вместо ответа прозвучало короткое и приглушенное «кхе-кхе». Так Кропечь попытался заставить старшего по званию перебросить свое внимание от другого техника к тому, кто имел при себе кардинально обоснованные аргументы. А когда Наскак притормозил с критическими нападками на Шаршуна и быстро перевел взгляд на того, кто как-то странно и надменно покашливал, ему тотчас были выданы эти самые аргументы.

– Так разве вы еще не поняли? – спросил координатора Кропечь.

– Не понял что?

Задавая вопрос, Наскак внезапно ощутил некий тревожный осадок в глубине души, который истошно сигнализировал о том, что кое-кто опять и снова слишком увлекся многоликими мыслями и образами и что пора бы наконец отбросить все лишнее и принять обстоятельства в их подлинном, а не в вымышленном и завуалированном виде. Примерно то же самое ему сказал и техник Кропечь, только более громко и отчетливо:

– Мы в ловушке. И если не выберемся сейчас, то не выберемся никогда. Если не рискнем, то все равно умрем в этом странном и пугающем месте, заключенном в силовое поле. Не хотите попробовать? И сколько по-вашему все мы продержимся, прежде чем не сможем удержаться и уснем, после чего станем такими же синюшными трупами как Таранталь?

Выслушав все грозные предостережения, Наскак молчал минуты три, не более, а после без лишних комментариев сделал несколько шагов в сторону несгораемых шкафов, нашел нужный, то есть тот, что имел кодировку J654. Открыв его, он достал три плазменные винтовки. Потом Наскак подошел к другому несгораемому шкафу, на котором имелась надпись K880. Из него он извлек три миниатюрных планшета, более известные как «ХДА» и предназначенные для поиска цели на местности. Со всем этим добром координатор неожиданно возобновлённой миссии вернулся к экипажу и распределил его на всех.

– Зачем это? – спросил Кропечь, получая на руки плазменную винтовку и ХДА.

– Затем, что пора уже нам отыскать этот чертов передатчик, – ответил Наскак.

Прошло совсем немного времени и двери шаттла отворились именно так, как это происходило прежде, позволив тем самым трем светловолосым и голубоглазым персонам окунуться в непознанный и очень странный мир планеты Искандарион. Развалины давно покинутого города встречали новым искателей приключений. Только вот им повезло гораздо меньше, чем тем, кто вышел на поверхность планеты раньше. Однако то были другие условия, другая ситуации, так что думать и сожалеть об утраченных возможностях встретить женщин, не знавших мужчин было в некотором смысле неактуально. Хотя бы потому, что нутро каждого из троих отчетливо подсказывало, что за пределами площади, на которую рухнул шаттл, их ожидало немало странных и пугающих сюрпризов.

– Итак…, – заявил Наскак, едва двери шаттла закрылись за его спиной.

Пытаясь свериться с планом, он заглянул в свой блокнот. Там под цифрой «пять» значилось короткое уведомление «проверить боевой дух членов группы и их готовность выполнять поставленные задачи».

«Что ж, проверим», – подумал Наскак.

Однако на деле смысловая нагрузка помеси умных слов была далека от имевшегося в наличии человеческого материала. В первую очередь потому, что два техника не были обучены и приспособлены к тому, чтобы держать в руках оружие и работать в полевых условиях. Несомненно, первые несколько секунд им было интересно и забавно, но потом они вышли в чуждую среду и энтузиазма в них заметно поубавилось.

«Черт возьми», – сделал совсем не радужное мысленное заключение координатор теперь уже не очень перспективной миссии.

Тем не менее, не было никакой возможности отступить и сдаться. Можно было лишь идти вперед, потому как каждому из троих хотелось выжить и вернуться обратно на космолайнер «Столкновение». И в связи с этим всегда дотошный Наскак не стал напрягать своих подчиненных по поводу их неуверенных и боязливых телодвижений, а сразу перешел к пункту под номером «шесть».

– Подорвались, – сказал он и первым осторожно шагнул вперед.

Проблем с тем, чтобы пересечь площадь не возникло. Все трое двигались осторожно, не торопясь, смотрели под ноги и направляли стволы плазменных винтовок в каждую подозрительную тень. Кругом царило пугающее безмолвие, и только иногда Шаршун начинал излишне громко сопеть в попытках отдышаться после очередных пятисот метров.

– Это тебе не на диване лежать, – посмеялся над ним Кропечь.

– Тихо, – предосудительно прервал его веселье Наскак, причем прямо на середине смешка.

С той стороны, куда медленно, но верно доковыляли трое искателей приключений, площадь заканчивалась необычным монументом. Не заметить его или оставить без внимания они не могли. В основном потому, что он располагался как раз поперек маршрута, просчитанного миниатюрным искусственным интеллектом ХДА.

– Вот это да, – заявил Кропечь, нервно умиляясь внезапно открывшемуся зрелищу.

– Очень поэтично, – добавил Шаршун и тотчас забыл про одышку.

Обоим пришлась по вкусу будоражащая внешняя атрибутика монумента, представленного дюжиной трехметровых обнаженных и очень сексуальных женщин, которые были старательно высечены из черного искрящегося мрамора.

– Только вот этот круг из камней как-то не в тему.

А вот координатора миссии только этот круг и привлек. Что-то странное и пугающе-притягивающее почувствовал он при виде символично расположенных тетраэдров из черного мрамора. Однако времени на эстетический эксгибиционизм у него не было. Нужно было заниматься делом, то есть спасать себя и других. А как раз для этого и был прописан в блокноте пункт под номером «семь».

«Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет», – прочитал Наскак и обратился к ХДА.

Нажатие нескольких кнопок позволило ему уточнить координаты, необходимые для продолжения пути, и сразу после этого возникли новые прерогативы, а весь одиозный монумент удостоился лишь скользкого взгляда незаинтересованности.

– Идемте, – сказал координатор и снова сделал первый шаг.

Обогнуть пресловутый монумент, раскинувшийся на территорию диаметром в сто метров, было не сложно. Сложнее вышло с дорогой, что должна была открыться позади него. Несомненно, вычисления ХДА были точны и результативны, но они никак не учитывали тот факт, что улица, тянувшаяся далеко вперед промеж фасадов частично осыпавшихся девятиэтажных домов, будет завалена всевозможным хламом и поваленными деревьями.

– Как-то это начало утомлять, – заметил Кропечь, когда после преодоления кучи преград группа натолкнулась на искорёженный трамвай посреди дороги.

– Не буду спорить, – ответил ему Наскак и как обычно первым полез на баррикады.

Правда, на этот раз ему тут же пришлось резко поумерить свой пыл. Причиной тому стала совсем не обнадеживающая картина, которую координатор миссии увидел, едва сумев взобраться на крышу трамвая.

– Что там, шеф? – спросил его Шаршун, все еще стоя ногами в куче мусора и полусгнившего бурелома, но уже желая знать, почему это координатор миссии смотрит вперед изрядно потерянным взглядом.

Ответ не заставил себя ждать.

– Ничего хорошего, – сказал Наскак.

– Вот черт! – возмутился Кропечь.

Однако с его недовольством пришлось повременить, потому как в то же мгновение ранее невозмутимый Наскак как ужаленный соскочил с трамвая и в панике зарылся в первый попавшийся мусор и бурелом.

– Какого черта?! – возник вопрос у его подчиненных.

– Прячьтесь, – потребовал Наскак.

Понятное дело, никто не стал спорить с предводителем, тем более что его паническое настроение быстро передалось и впиталось остальными. И потому никаких миллионов лет не понадобилось на то, чтобы два техника закопались в мусор и затихли в ожидании новых событий. Для этого оказалось достаточным мгновение. Однако вслед за секундной суматохой последовали долгие минуты ожидания, под конец которых все те же самые техники постепенно ретировались в лагерь сомнений и стали задавать себе и прочим вопросы касательно целесообразности ранее возникшей паники.

– Так что все-таки произошло? – тихо прошептал Кропечь, которому уже надоело выплевывать какой-то не очень вкусный пух, что постоянно и неотвратимо залетал ему в рот и стремился залезть в ноздри, тем самым как бы наказывая его за то, что он посмел необдуманно улечься в его скопление.

– Тс-с…, – грозно потребовал Наскак в ответ на такой вопрос.

Только вот подобные реплики уже не действовали. И почти сразу же последовал вопрос с другой стороны.

– Да что за черт? – возмутился Шаршун в большей степени из-за того, что один из сучьев бурелома упирался ему в бок острым концом – Долго еще мы будем?..

Наскак не хотел отвечать, хотя и нужно было. Впрочем, вместо него вполне лаконично ответил грозный и пронзающий барабанные перепонки рык неизвестного существа.

– Что?.. Что это такое? – испуганно пробормотал Кропечь, единовременно еще глубже зарываясь в кучу с пухом, который был им яростно не любим всего лишь мгновение назад.

Наскак знал, что это было. Картинка с изображением страшного создания, которое внезапно выползло из гигантской расщелины, сформировавшейся поперек улицы, и злобно оскалилось всеми своими одиннадцатью рядами до зеркального блеска отточенных зубов, навечно вросла в его сознание. И он вовсе не желал увидеть это нечто еще раз живым и здоровым, предпочитал когда-нибудь потом тайком прослышать о его смерти и последующем гниении, а сейчас предпочитал просто лежать, затаившись, и ждать, что крики чудовища прекратятся и что возможно рано или поздно оно уберется восвояси.

Только вот крики не стихали.

Наоборот они стали звучать все ближе и все яростнее. Шаршун смог бы стерпеть и это, и многое другое, как терпели все остальные, но слишком уж дикую боль причинял ему заостренный сук. И потому в конце концов он не выдержал, вскочил на ноги, заорал:

– Да я завалю прямо сейчас эту гадину! – и мигом взобрался на искореженный трамвай с плазменной винтовкой наперевес.

Когда же техник Шаршун увидел в десяти метрах от себя гигантскую тварь с множеством острых зубов, крупнопластинчатой чешуей, сверкающей на солнце, словно латы, и уродливыми крючковатыми шипами на спине и на шее, то всерьез задумался над своей опрометчивостью. Тем не менее, уродливая тварь не смогла его испугать, а вот странные полупрозрачные тени, что настойчиво кружили вокруг необычного животного и нападали на него, вырывая из него куски кровоточащей плоти и порождая тем самым яростные звериные крики озлобленности и боли, – совсем другое дело. Именно они заставили Шаршуна отбросить все имевшиеся ранее сомнения и побежать прочь без какой-либо оглядки.

«Вот черт», – подумал Наскак, когда увидел такое резкое отступление подчиненного и тут же осознал, что больше не может отлеживаться.

Конечно же, он не рискнул вступить в бой с неизвестным трансгалактической науке существом. Это было бы чрезмерным безрассудством. Но позволить себе еще раз выглянуть из укрытия и вновь посмотреть в лицо леденящему кровь ужасу координатор внезапно застопорившейся миссии все же разрешил. При этом Наскак был осторожен и сдержан в своих желаниях, а потому только чуть-чуть высунул нос из-за трамвая. Но и этого оказалось достаточно. И когда он увидел странные тени, доедающие полуживого и все еще ревущего и стонущего зверя, то его претензии к сбежавшему с поля боя технику мигом были аннулированы и изъяты. Более того, теперь координатор сам настойчиво требовал от себя и подчиненных немедленного бегства прочь, о чем собственно и сообщил незамедлительно оставшемуся при нем Кропечу:

– Валим отсюда!

А Кропечь казалось только этого и ждал. И потому немного погодя они оба бежали что было духу куда-нибудь подальше от того места, где обитали кровожадные призраки и невиданные звери. Слишком пугающей была перспектива попасть на завтрак к этим существам, так что о смелости и долге искателям приключений в эти страшные мгновения не приходилось вспоминать. Однако минут через десять такого интенсивного бега они изрядно выдохлись и из-за приступов колющей боли в боку остановились. Еще какое-то время им понадобилось на то, чтобы отдышаться и только после этого Наскак и Кропечь смогли оглядеться по сторонам и тем самым суметь сообразить, куда же их занесло внезапное и поспешное бегство от кровожадной опасности.

– Где мы? – спросил Кропечь, так и не сумев сообразить ничего путного.

Наскак не смог ответить ему так сразу и потому обратился за помощью к ХДА. Дисплей прибора сразу же указал координатору на то, что группа значительно отклонилась от проложенного курса.

– Требуется вернуться на правильный путь, – приглушенно, но требовательно пропищал голос искусственного интеллекта ХДА.

– Да уж, требуется, – скептически промямлил Наскак и вновь огляделся по сторонам.

Кругом царила порядком опостылевшая урбанистическая разруха, однако на той узенькой улочке с множеством покосившихся вывесок, на которую случайно занесло двоих вынужденных беглецов, было гораздо меньше разбросано мусора и прочей дребедени, что не могло не радовать и не внушать позитивный настрой.

– Так куда же нам теперь двигаться? – поторапливал погрязшего в размышлениях координатора техник Кропечь.

Только вот прямого ответа не было. Данные ХДА как обычно были далеки от идеала, а значит мало как соприкасались с тем, что творилось на местности в действительности. В связи с этим координатору приходилось активно импровизировать и тыкать пальцем по большей части наугад.

– Кажется, нам туда, – предположил Наскак и указал в сторону слегка заваленного упавшими и иссохшими деревьями переулка, который начинался между двухэтажным зданием неизвестного предназначения, имевшим резную узорчатую крышу, испещренную множеством дыр, и зданием с огромной и когда-то крытой террасой, то есть, скорее всего, приспособленным под кафе или заведение общепита.

Но очередное скопление бурелома сильно смутило техника Кропеча. И виной его ярых сомнений стала очевидная ассоциация поваленных деревьев с недавними яркими и пугающими переживаниями.

– А ты уверен? – спросил он координатора.

– Уверен, – ответил Наскак.

– Выходит, мы не собираемся возвращаться в логово монстров?

– Определенно нет. Придется идти в обход.

Кропечь выслушал и понял все доводы и уверения координатора, но все равно при этом не решался сдвинуться с места. А пока он так нерешительно мялся, где-то далеко позади раздался еле слышный окрик:

– Е-е-ей!.. Хей!

Оглянувшись на зов, оба искателя приключений увидели вдали того, кто первым сделал ноги от ужасающей расщелины. Он махал им рукой, пытался что-то кричать, но находился слишком далеко для того, чтобы быть услышанным. Впрочем, его неожиданное появление на горизонте все равно порадовало как Кропеча, так и Наскака. Им даже внезапно захотелось тоже помахать ему руками и что-нибудь крикнуть в ответ. Только вот ничего из этого им так и не удалось успеть сделать, потому как из ниоткуда и с молниеносной скоростью на стоявшего вдалеке и радующегося жизни Шаршуна налетели две полупрозрачные тени и тут же разорвали его на части. Долю секунды длилась эта кровавая жатва, а потом тени исчезли из виду вместе со своей добычей. Это было более чем шокирующее происшествие, однако никто не собирался тратить время на пребывание в оцепенении и тем самым повышать вероятность возвращения тех, чья природа и происхождение были более чем необъяснимы.

– Да ну его, – решительно промолвил Кропечь и, позабыв о прежних колебаниях, ринулся прямиком в переулок.

– Отличный выбор, – прокомментировал Наскак и последовал за ним.

Около восьми минут они бежали по прямой и совсем не обращали внимания на периодически встречающиеся мелкие преграды, так как им совсем не хотелось разделить незавидную участь с Шаршуном. Потом же переулок в итоге закончился тупиком, и пришлось вынужденно свернуть направо. Не останавливаясь и превозмогая вернувшееся покалывание в боку, Наскак отыскал в ХДА нужную лазейку. Через двести метров они смогли свернуть направо, а потом через триста метров налево. К этому времени открылось второе дыхание, так что боль и одышка пошли на спад. Впрочем, эта радость долго не продлилась, потому как на этот раз посреди очередного переулка нарисовалось новое препятствие и на этот раз куда более серьезное.

– Что за на…? – возмутился Кропечь, когда увидел в двадцати метрах впереди рукотворную баррикаду и досок, бревен и бетонных балок.

– Сейчас все будет, – пообещал ему Наскак и как обычно сунулся в ХДА для поиска решений насущной проблемы.

Только вот ему в срочном порядке пришлось отложить ХДА в сторону, когда из-за баррикады высунулся гуманоид серо-зеленого цвета с маленькими желтыми глазками и гримасой злобного смеха на лице, а также с каким-то примитивным оружием в руках.

– Долби пассив! – завопило новое неопознанное существо.

– Сервелат заскочил! – воскликнуло другое такое же, выскочив рядом с первым и начав стрельбу по двум пока еще уцелевшим гражданам Трансгалактического Синцития.

Наскака спасло то, что предназначенная ему пуля попала прямиков в ХДА, где благополучно застряла. А вот Кропечу так не повезло. Несколько пуль прошили его грудь, а две разнесли череп в клочья, тем самым забрызгав Наскака кровью и ошметками мозгов.

– Гумплены лидируют! – возвестил сразу после этого голос из ниоткуда.

Это очень не понравилось координатору почти что провальной миссии, как, впрочем, и все остальное связанное со всеми проклятой планетой. Гибель последнего подчиненного привела его к мысли, что и самому ему не выжить, что он так и сгинет в безвестности прям на том же месте, где и стоял в тот момент или же поодаль. Несколько метров расстояния уже не имели значения. И потому откинув в сторону то, что осталось от ХДА, Наскак всерьез взялся за имевшуюся в его распоряжении плазменную винтовку и открыл ответный огонь.

– Получите твари! – кричал он по мере того как энергетические импульсы попадали в цель, – Вот вам паскуды! Получите!

И надо сказать, что прелесть современного плазменного оружия состоит именно в том, что даже неумелый и неопытный писака способен из него поразить любую и даже самую верткую цель. Так что странные серо-зеленые гуманоиды со злобными ухмылочками и архаичным огнестрельным оружием спеклись как нечего делать. Одному оторвало башку почти сразу, а второй попытался было крикнуть очередную невнятную несуразность, прозвучавшую вроде как:

– Нашему засадили, – а потом и его разнесло на куски.

И голос из ниоткуда тотчас подтвердил:

– Гопники лидируют!

«Гопники?» – задался вопросом Наскак, однако его измышления быстро переместились в тематику иной природы.

Внезапно он понял, что ему понравилось то чувство, с которым он убивал тех, кого скоротечно и вполне заслужено возненавидел. И хотя все годы жизни до этого ему противело любое насилие, здесь и сейчас его в некотором роде возбуждала возможность наблюдать за тем, как эффективно уничтожает жизнь отнюдь не громоздкая плазменная винтовка. Душ из крови и разжиженной плоти – это было как раз то, чего как раз не хватало бывшему координатору на исходе тяжелого дня…

Только вот он все еще был человеком другой породы, то есть не кровожадным монстром или кем-то намного более чудовищным, а потому чуть-чуть погодя Наскак ужаснулся тем самым мыслям, что почему-то воцарились в его голове и что настоятельно требовали от него все новых и новых проявлений безумной жажды насилия.

– Это не я! – закричал Наскак, бросив винтовку на землю и схватившись руками за голову, – Я не такой! Это опять ваши фокусы!

Такое поведение на мгновение показалось ему самым благоразумным вариантом, потому как в его разум забралось уж очень явное подозрение о том, что его снова подвергают какому-то непонятному воздействию прямо как ранее в шаттле, когда он едва не уснул и едва не превратился в заледеневшую мумию. Конечно, это воздействие имело другой характер, но какая разница, когда тебя в очередной раз зомбируют?

Однако отказ от оружия быстро вышел ему боком.

– Банты вам всем! Закопаем!

Отняв руки от головы, Наскак обнаружил, что из-за забрызганной кровью баррикады высунулись шестеро нежданно-негаданно нагрянувших сине-зеленых гуманоидов, точнее гумпленов, как можно было легко сообразить благодаря сообщениям свыше. Новые враги казались еще более злобными, а спасительная винтовка валялась под ногами. Нагибаться за ней было рискованно, так что когда раздался гневный призыв «Вставляй индюшар!» Наскак, недолго думая, ретировался и спрятался за большой кусок бетонной плиты, торчавшей из земли. Судя по всему, она когда-то давно отвалилась от стены одного из верхних этажей близлежащего здания и рухнула вниз. Укрытие, конечно, было не ахти какое и недолговечное, потому как гумплены были сильно разгневаны, раздражены и вели огонь из всех имевшихся в их распоряжении орудий, в связи с чем пули свистели тут и там, не переставая.

– Точи бочину! Антанта! Братаны, КАМАЗ! – раздавались добавочные крики, но Наскак не вслушивался в их несуразное содержание.

Его больше заботила открытая дверь в пятнадцати шагах справа, за которой можно было спрятаться гораздо более надежно, чем за куском плиты.

«Однако сумею ли я вовремя добежать?» – задавался он вопросом.

А пули начинали свистеть над ухом все настойчивее и настойчивее. Нужно было решаться на риск или предпочесть медленное ожидание смерти. Наскак выбрал первое и в ту же секунду ринулся к распахнутой двери. За спиной с нарастающим ажиотажем понеслись уже знакомые по содержанию крики «Долби пассив!» и «Ложи индюшар!», впрочем, переживать из-за этого не имело смысла. Другое дело, что Наскак бежал и в то же время фаталистично думал о том, что вот-вот очередная шальная пуля пробьет ему легкое или угодит прямо в сердце. И даже когда оставался всего лишь метр до заветного порога, пессимизм все еще продолжал его неистово терзать. Кстати, именно тогда и произошло нечто невероятное. Из-за двери вышел здоровенный мужик с короткой толстой шеей и почти лишенным растительности черепом. В руках он держал очень мощное оружие. Его название Наскак затруднялся вспомнить, но знал, что в учебнике истории оно описывается как бомбометатель.