Великий и ужасный

«И что дальше?»

«Будем разбираться», – мысленно ответил Скрот самому себе.

Потом он оглядел всех, кто остался с ним и не улетел, двух крайне сексуальных сестер и чарующую природу, что раскинулась вокруг, вздохнул, только на этот раз с ощутимой тяжестью на сердце, и предложил в качестве разнообразия следующее:

– Так может девушки покажут нам что здесь и как?..

Сестры переглянулись, с искрящейся игривостью поочередно кивнули друг другу и гостям, а затем двинулись вперед по узкой тропинке, что огибала крытый сеновал. Так они показали пятерым мужчинам не только свою спину, но и кое-что другое. Безусловно, не так давно космические путешественники видели тех же самых девушек полностью обнаженными, однако тогда все были слишком смущены, чтобы думать о межрасовых половых контактах. Теперь же, когда сквозь их полупрозрачные одежды отчетливо просматривались упругие ягодицы, всем им стало внезапно казаться, что эти четыре округлых образования только и ждут, чтобы их раздвинули и вошли во все имеющиеся между ними отверстия на всю возможную глубину. Мысль о том, как сестры при этом будут стонать и извиваться под напором мужского тела, вызывала мелкую дрожь в коленях, но, тем не менее, все члены экспедиции смогли проследовать по тропинке, ведущей за сеновал, а там их всех ждало уже новое зрелище, способное затмить любые ягодицы.

– Вау! – воскликнул Скрот, употребив местное не совсем понятное выражение.

– Так точно, – словесно срезонировали девушки-туземки, – Вау!

Скорее всего, они были готовы к тому, что пришельцев несказанно удивит неописуемая красота пейзажа, раскинувшегося вдоль и поперек долины, которая ранее укрывалась от их взгляда невзрачной глыбой архитектуры, именуемой крытым сеновалом. Как оказалось, шаттл приземлился на некой плоской возвышенности, приспособленной под нескончаемое возделывание корнеплодов и прочих сельскохозяйственных культур. И сразу за сеновалом эта возвышенность переходила в пологий скат, ведущий прямиком к долине. Для удобства перемещения местные жители снабдили его удобными лесенками из булыжников. Однако если для людей эти творения и были удобными, то робота на гусеницах они ставили в тупик.

– Фур-фур-фур! – визгливо ворчал «Пи-Зет» из-за того, что ему пришлось остановиться на пороге верхней ступеньки.

– Что с ним? – спросила Тая, когда всем остальным удалось догнать робота.

– Ничего страшного, – ответил Скрот, а потом нажал серую кнопку на «минитоне».

В результате «Пи-Зет» перестал ворчать, а вместо этого заговорил по-человечески.

– Задание принято, – сказал он и с помощью активированного генератора антигравитации запрыгал вниз.

«Проблема решена», – подумал советник, убирая «минитон» в карман.

Однако на самом деле проблемы как обычно только начинались. И Скрот это очень быстро осознал, когда после нескольких мгновений любования местной природой увидел то, что не имело к ней никакого отношения. И это заставило его кардинально перемениться в лице, но этого никто не заметил и не принял во внимание, ведь все они слишком плохо его знали и совсем не понимали.

– Ну как? – поинтересовалась Тая, предполагая, что заострившаяся мимика лица Малкольма Скрота обусловлена удивлением, – Вам нравится?

– Безумно, – ответил советник.

Несомненно, эта фраза, взятая им на вооружение в качестве ответа, имела вполне определенный двояковогнутый смысл. Первая грань этого двойного подтекста было целиком понятна всем тем, кто когда-либо стоял на краю пологого спуска и смотрел с него вдаль. И заключалась она в том, что Скрот однозначно был сильно поражен тем, что бросилось ему в глаза в самую первую очередь, особенно учитывая тот факт, что он слишком привык к гигантским урбанизированным комплексам планеты Чкаро-Пак – научной столице Трансгалактического Синцития. Советник с трудом мог оторвать взгляд от голубой глади реки, которая рассекала своим вялотекущим потоком долину и делила ее тем самым на две неравные части. Часть поменьше находилась по одну сторону с членами экспедиции и на ней целиком располагалась огромная ферма. Она была представлена загонами для скота, в которых бегали, прыгали и скакали крупные животные с ветвистыми рогами и бурой пятнистостью, пастбищами с темно-салатовой растительностью, а также полями и огородами, усеянными множеством неизвестных и причудливых сельскохозяйственных культур, которым не нашлось места на возвышенности из-за их особой потребности в избыточной влаге. Ну а в центре фермы был размещен двухэтажный особняк, сооруженный из лучших пород черного и красного дерева.

– Вот это и есть наша ферма, – горделиво заметила Сия.

– Прекрасно, – вежливо ответил ей Скрот.

Ну а после этого проявления жеманства его взгляд скользнул дальше, то есть на другой берег. Там недалеко друг от друга ютились небольшие домики, окруженные небольшими огородами и небольшими подсобными сооружениями. Там жили люди и судя по количеству домиков местное население насчитывало как минимум две сотни персон. Это было бы просто замечательной новостью, если бы не черные мраморные тетраэдры, что советник увидел немного позднее всех восхитительных прелестей местной природы. И все стало намного хуже, когда после первого визуального контакта с одной-единственной неприятной находкой внезапно выяснилось, что эти чудовищные творения чудовищного разума россыпью разбросаны по всей долине, Скрот долго попеременно смотрел то на чертовы камни, то на шестерых птиц витавших неподалеку. Птицы были определенно интереснее. У них был ярко-красный хохолок и лиловое оперенье. А что было у чертовых камней? Ничего хорошего или полезного.

– Так вы хотите зайти к нам в гости? – настойчиво поинтересовалась Тая.

Очевидно, девушкам надоело просто стоять на краю пологого ската и попусту пялиться на чудеса природы, которые для них давно стали привычкой, обыденностью… И им очень хотелось наконец-то ощутить развитие знакомства с пришельцами, узнать их, получить новые ощущения. А потому они настойчиво требовали движения вперед.

– Пойдемте же, пойдемте же…, – потребовала Сия и, схватив Скрота за руку, потащила его за собой вниз по ступенькам.

Советник не смог сопротивляться такой активной реализации желаний, да к тому же не видел особого смысла в противостоянии местному экстравагантному гостеприимству, даже если оно создавало помехи на пути решения более насущных проблем. По его убежденному мнению, в данной цепочке событий любой ненужный конфликт мог испортить все и привести к непоправимым последствиям. И дело тут уже давно и вовсе не касалось какого-то закадычного сигнала о помощи. Этот вопрос Скрот решил, отправив шаттл восвояси. С того момента оная проблема перестала для него существовать. А вот чертовы камни – это было куда важнее и куда серьезнее. Конечно, он не ожидал увидеть их снова спустя долгие два десятка лет. Тем не менее, мысли о них никогда не покидали его головной мозг. Да и как иначе, ведь именно из-за них Скрот потерял отличную работу и перспективное будущее, из-за них его изгнали из Вселенского Изольдиума. Такое не забывается. Никогда и ни за что.

– Вам нравиться? – в очередной раз спрашивала советника Сия и тянула за собой по ухабистой негрунтованной дороге, что извивалась зигзагами промеж полей с колосящимися злаками и загонами, из которых любопытно выглядывали огромные черные глаза и огромные влажные и тяжело дышащие ноздри.

– Просто удивительно, – отвечал Скрот, настойчиво притворяясь, что все в полном порядке.

На самом же деле его мозг неугомонно продолжал крутить жернова воспоминаний, промеж которых настойчиво фигурировал один и тот же персонаж – Адриус Фаг. Когда-то этот человек был его наставником и учителем, человеком, которого Малкольм Скрот уважал безгранично, а доверял безоговорочно. Только вот однажды все встало с ног на голову и тогда ему, Скроту, пришлось сделать тяжелый и опасный выбор.

– Пи-пип! – внезапно прозвучало в нагрудном кармане советника и это заставило Сию остановиться и отпустить его руку.

– Что такое? – спросила девушка с взглядом полным запредельного негодования, будто сама Вселенная неуместно вмешалась в ее крайне логичные и хорошо просчитанные планы.

– Это мой «минитон», – ответил Скрот и полез в карман за прибором.

На самом деле он ждал этого момента звучания и дребезжания не только с особым неистовством нетерпения, но с прозорливой созерцательностью, словно приходилось ждать некоего божьего промысла, способного развязать ему руки и дать доступ к некоторым хитроумным трюкам. Так что едва запищал «минитон», ответственному за миссию Скроту тотчас стало ясно, что «Пи-Зет» наконец-то нашел один из черных мраморных тетраэдров и вцепился в него своими сверхпрочными щупальцами. А потому дальнейшая судьба самого советника стала крайне малозначима, ведь теперь и без его участия робот мог выполнить поставленную перед ним задачу и передать опасную информацию о том, что на самом деле происходит на захолустной планете Искандарион в нужные руки. Правда Малкольму Скроту нужно было позаботиться еще кое о ком, ведь вынужденные спутники советника Джекель, Хайнс, Роттель и Скран никоим образом не были посвящены в его личные измышления. Кроме того, они не очень-то и старались как-либо вникнуть в происходящее. Вся эта миссия с самого начала казалась им очередной беспринципной забавой высшего руководства. Однако не они отдавали приказы, но в их прерогативу входило исполнение этих приказов. Вот потому-то от их спящего внимания и ускользнуло все то многое, что смог увидеть их предводитель. Они же в свою очередь узрели лишь то, как одна из сестер-туземок тащит за собой податливого советника и молча посудачили о том, что скорее всего ему перепадет лишить ее девственности, а может и нечто большее. Спешить догнать эту парочку было не в их интересах, тем более что с ними осталась вторая сестра, а за рекой совершенно определенно обитала целая куча других девчонок.

– У вас тут хорошо, – Джекель долгое время шел по бок о бок с Таей и в конце концов решился завести с ней разговор, но выбрал при этом не самый профессиональный способ.

Впрочем, нельзя было сказать, что он потерпел фиаско.

– Рада, что вам нравится, – произнесла Тая вскользь и мимоходом, но при этом ненадолго повернулась в сторону того, кто напрашивался в собеседники и лукаво улыбнулась.

Джекель расценил это как грандиозную победу, однако предпринять что-либо более путное не успел, так как к тому времени группа отстающих успела догнать тех, кто убежал вперед и теперь заинтересованно пыталась понять, что же заставило тех остановиться. А так как впереди всех горделиво вышагивал Хайнс, то именно ему довелось потребовать ответа у того, кто сосредоточенно копался в «минитоне».

– Все в порядке? – обеспокоенно спросил он у советника

– Да-да, – сумбурно промямлил Скрот, – Обычная творческая рутина… Показатели радиации, гибридизации, экзальтации… Как обычно… Ведь надо все тщательно проверить, изучить, задокументировать и отослать капитану.

Хайнс внимательно выслушал всю эту череду бессвязных слов, переглянулся с Роттелем, Скраном и Джекелем и понял, что не только он подвержен смятению из-за поведения советника. К счастью Скрот неплохо контролировал ситуацию и потому не позволил всем им натворить непоправимых глупостей.

– Пи-пип! – прозвучало в четырех нагрудных карманах.

И прежде, чем возникли новые вопросы, советник сказал:

– Вот я и вам переслал эти великолепные данные для ознакомления.

На самом же деле каждый из его спутников получил одно и то же угрожающее сообщение: «Вам нужно уходить. Здесь опасно. Найдите шаттл и убирайтесь прочь. Меня не ждите. Просто убирайтесь, пока не поздно».

Прочитав его, Хайнс, Джекель, Роттель и Скран поступили умно и, ни на грамм не переменившись в лице, заявили:

– Отличные новости, советник. Но вы не забыли, что нам еще нужно взять образцы грунта и собрать гербарий из местных растений?

Услышав такое, Малкольм Скрот несказанно возрадовался тому, что у его спутников нашлась необходимая сообразительность, и что теперь у них появился шанс на выживание. Оставалось только молиться о том, чтобы девушки-туземки оказались достаточно глупы, чтобы не понять того, что на самом деле происходит.

– Может, сделаем это позже? – предложил советник своей команде, хотя на самом деле ждал противоположного ответа.

– Очень хотелось бы, но нельзя, – парировал Джекель, а потом, виртуозно сымитировав в голосе безвыходность положения, добавил, – Но лучше уж сейчас, ведь после мы сможем посвятить все свое время этим двум прекрасным девушкам.

При этом в конце предложения он не забыл сладострастно подмигнуть Тае. И это сработало. Девушки вновь растаяли от комплементов, и никто ничего не заподозрил.

– Мы понимаем, – сказала Сия после недолгих раздумий над внешними обстоятельствами.

Ничего более сказать по сиюминутной проблеме она не смогла, так что поступила так, как ей хотелось, то есть снова взяла в плен руку советника и снова потащила его за собой. Только вот на этот раз девушка не собиралась тратить время на прогулки по фееричным окрестностям. Сия определенно знала, чего хочет и потому не стала выдумывать никому ненужные окольности и потащила своего гостя прямиком в двухэтажный особняк.

– Не задерживайтесь, – попросила Тая, отправляясь вслед за сестрой и советником, – Мы будем ждать вас в доме.

«Надеюсь, что нет», – подумал Джекель, провожая взглядом удаляющуюся троицу.

Конечно, он так и не понял в чем собственно дело, но предпочел не искушать судьбу и довериться гораздо более смышлёному и продвинутому представителю человечества, чем он сам. И как выяснилось в ходе короткого обмена короткими сообщениями все прочие члены научной группы придерживались того же самого мнения, так что, недолго думая, все они разом попрятали свои «минитоны» по карманам и двинулись в пока еще неопределенном направлении прямиком через поле с высокими стеблистыми злаками. Путь был сложным, так как под ногами постоянно хлюпала грязь, кусачие насекомые постоянно впивались в шею, а заостренная листва возделываемых туземцами растений постоянно пыталась располосовать лицо и руки. Но примерно через час все они смогли достичь леса, где было менее влажно и поспокойнее, где появилась возможность начать планировать собственную эвакуацию с захудалой планеты. По мнению большинства, предпочтительнее было пытаться отыскать шаттл, но связи с ним почему-то не было, а это означало, что все связанные с ним перспективы пока что оставались заоблачными и туманными. Однако сидеть на ровном месте тоже никто не собирался. Никто не знал, сколько времени у них в запасе, прежде чем начнутся поиски сбежавших. Несомненно, каждому из них хотелось надеяться на лучшее, только вот даже советник Скрот не был способен вершить чудеса. Максимум чего он смог добиться – это восемьдесят семь минут непрерывного чаепития и милых улыбочек на удобном диване, ну а потом его все же спросили:

– Что-то ваши друзья задерживаются. Может пойти поискать их?

– Да нет, что вы…, – витиевато отмахнулся Скрот и попросил еще чаю, – Наверное, слишком увлеклись работой. Не стоит за них переживать.

Сестры переглянулись, но в их глазах не промелькнуло никаких намеков на подозрительность или недоверие.

«Возможно, они впрямь слишком глупы», – подумал Скрот.

Впрочем, слишком долго думать ему не пришлось.

– Раз так, – сказала Тая, забирая у него пустую чашку, – Было бы неплохо заняться чем-то более интересным.

И прежде чем советник сумел определиться в отношении предлагаемого, Сия стянула через голову платье и вновь предстала перед ним обнаженной.

– Возьми меня, – сказала она и забралась на него верхом.

– Но…, – Скрот попытался было следовать логике, но собственной эрекции было сложно противостоять.

– Войди в меня, – потребовала Сия.

А в следующее мгновение он ощутил, как его разбухший жезл входит в ее разбухшую и влажную плоть.

– О-о-о! – эйфорически простонал советник и от наслаждения прикрыл глаза.

И тогда он не увидел, как внезапно исказилось лицо девушки, не увидел, как в ее руке появился нож и не увидел, как она перерезает ему горло, но почувствовал, как захлебывается собственной кровью, и только тогда понял, что умирает.

Глава 4: Кто такой Оливье?

– Не нравится мне это, – произнес Таранталь и негодующе посмотрел на тех, кому удосужилось оказаться вместе с ним в одном и том же незавидном положении.

Все неприятности начались девятью секундами ранее, когда шаттл внезапно повело и закрутило. Как опытный пилот Таранталь попытался вывернуть рулевое управление, но это нисколечко не помогло, и шаттл виртуозно рухнул на одну из площадей полуразрушенного города, который, судя по одной из поржавевших и пооблезших приветственных вывесок, назывался Титаскаром.

– Да все не так уж плохо, – предположил координатор миссии Наскак и стал в очередной раз что-то записывать в свой треугольный блокнот.

– Да неужели?! – гневно возразил ему Таранталь.

И тут не сложно было догадаться, что он злится. Ну а причиной тому было то, что минуту назад именно внутри добропорядочного Наскака взыграла незапланированная дилемма, которая и привела к фееричному крушению шаттла.

– Ну что теперь вы довольны?! – воскликнул Таранталь, когда ему стало невтерпеж сдерживать гнев внутри собственного «я».

– Доволен чем?

Судя по тону ответа и потому, что координатор миссии так и не оторвал взгляда от блокнота с заметками и не посмотрел на того, кто имел к нему очевидные претензии, он отнюдь не считал себя виноватым и более того не считал, что с ними произошло нечто страшное, глобальное и непоправимое. В его пронизанном логикой понимании падение шаттла рассматривалась как некоторая неувязка, которую в скором времени должны преодолеть те, на кого нерушимость Устава возложила обязанность разбираться с подобными ситуациями. А так как у него были свои цели и задачи, он не собирался зацикливаться на том, как справляются со своей работой техники Кропечь и Шаршун. По его мнению, гораздо важнее было зафиксировать в точной и подробной форме все детали проводимой операции и быстренько спланировать дальнейшие успешные действия. Только вот Наскак никак не ожидал, что после пятиминутного копошения в хвосте шаттла техник Шаршун внезапно и категорично заявит:

– Каюк, ребята!!

Понятное дело, такое заявление совсем не удивило опытного пилота, который достаточно хорошо знал и чувствовал доверенную ему машину. И потому у него не нашлось сил на ненужные слова типа «я так и знал». Для него было достаточным отрешенно вздохнуть и бросить в сторону координатора миссии еще один едкий взгляд, чтобы тем самым высказать все, что наболело. Ну а Наскак после такого грозного технического приговора все-таки соизволил очнуться от собственного интеллектуального уединения и наконец-то попытался посмотреть фактам в лицо.

– Как это так? – спросил он у техника.

– А вот так, – ответил ему Шаршун.

В течение тяжелого мгновения мрачных раздумий координатор миссии Наскак пытался морально переварить те обстоятельства, в которых он оказался вместе с прочими членами экспедиции, однако принять собственную повинность в произошедшем он так и не смог.

– Это все вы! – воскликнул Наскак и стал бросать реплики возмущения в адрес ни в чем неповинного пилота, – Где вы учились летать? Нужно было рулить вправо, а не влево.

– А может вам стоило бы заткнуться?! – сдержанно возразил ему Таранталь.

– Да как вы смеете…

– А вот так и смею. Если бы вы не трещали мне постоянно под руку «а может нам связаться с капитаном, а может и не связаться с капитаном; доложить ему, не доложить ему; как быть и что делать…». Я – пилот, а не ваша мамочка.

– Да что вы несете, криворукий болван?!

– Если бы не вы и не ваша назойливая писклявость, то я бы не отвлекся и не позволил шаттлу зацепить кормой аномальное силовое поле, что какой-то такой же идиот, как вы, возвел вокруг этих руин, среди которых мы согласно чужим приказам почему-то обязаны искать заоблачные сигналы.

– Да вы… Да вы…

Несомненно, этот экспрессивный диалог дошел бы до мордобоя, если бы не вмешался техник Кропечь, который без лишних эмоций выбрался из-под немного дымящегося приборного щитка и вежливо попросил:

– Тихо-тихо… Мы же здесь все друзья…

Непонятно почему, но это сработало и два злейших антипода Наскак и Таранталь быстро сменили гнев на милость, разжали сжатые до белизны костяшек кулаки и попытались сообща разобраться в той куче проблем, в которую они рухнули вместе с шаттлом.

– Ну что там со связью? – спросил Наскак того, кто только что копался в поджаренном содержимом приборной панели.

– Отнюдь, – ответил ему Кропечь, что в принципе означало отсутствие надежды на работающий передатчик в ближайшие лет триста.

– Да уж, – категорично подытожил Наскак и вновь обратился к пилоту, но на этот раз без претензий и злой вычурности, – Что думаете?

Таранталь же в свою очередь не нашел у себя в запасе здравых предложений и потому просто отрицательно покачал головой. Тратить слова на то, что и так было очевидно, едва шаттл оказался во власти силового поля, он не хотел. К тому же когда взвесь адреналина в крови пошла на убыль, стало ясно, что можно обойтись без криков и истерик. Все равно они ничем не могли помочь. Другое дело, что здравомыслящий и опытный техник был способен на многое.

– Ну что там, дружище? – спросил Таранталь, делая несколько шагов в сторону лишенной нормального освещения хвостовой части шаттла, где все еще усердно копошился Шаршун.

Ответа не последовало. И это немного напрягло самомнение пилота, так что он сделал еще шаг в сторону пучка искрящихся проводов и искорёженного оборудования и попытался спросить во второй раз, но не успел. Ему помешал сам техник Шаршун, который внезапно вышел из тени и пугающе крикнул:

– Лови!

При этом нечто непонятно полетело в сторону того, кто всего лишь хотел ознакомиться с положением дел внутри реактора трансгалактической левитации. Времени на раздумья над вопросом «ловить или не ловить» в таком случае не было предусмотрено и потому Таранталю пришлось довериться годами отточенным рефлексам и схватиться за внезапно прилетевшее нечто обеими руками, а потом уже разбираться с его природой и принадлежностью. Впрочем, поймав неизвестный предмет, Таранталь не стал его изучать и рассматривать. На тот момент для него было куда важнее спросить у техника:

– Какого черта?

Но Шаршун был слишком весел, чтобы сразу ответить. Точнее он буквально захлебывался собственным безумным смехом, а учитывая тот факт, что все его лицо было перепачкано сажей, да и волосы изрядно опалены, складывалось немного устрашающее впечатление. Понятное дело, что подобное поведение не смогло не привлечь внимание координатора миссии Наскака, который после получения безутешных известий о безвременной кончине трансгалактического передатчика всеми силами пытался настроить себя на печальный образ того, кто оказался неизвестно где и неизвестно зачем.

– Что у вас там за веселье?! – крикнул он в сдержанном негодовании.

Но так как никто не соизволил ему ответить или прекратить безудержно смеяться, Наскак все-таки решился покинуть изрядно насиженное место в управленческой зоне, расположенной в головной части шаттла, и направился в техническую зону, расположенную в хвостовой части шаттла. Надо сказать, что координатор пресловутой миссии на планету Искандарион, а с недавних пор и главный по поиску неопознанных сигналов неопознанных бедствующих стремился никогда не изменять себе и собственной самовлюбленной напыщенности, так что, покидая управленческую зону, он постарался не забыть дать важное и ценное указание технику Кропечу.

– Продолжайте попытки, – потребовал Наскак.

– Как скажите, – ответил Кропечь, хоть и понимал, что любые его попытки бесполезны.

На самом деле его скептицизм уже был на грани из-за того, что приходилось копаться в том, что однозначно не подлежало никакому восстановлению. Конечно, пока что не было ясно, что за силовое поле сожгло половину электроники на шаттле, но даже самый ленивый и необученный школьник прекрасно понимал, что в подобных случаях чувствительный трансгалактический передатчик плавится и взрывается за милую душу. Правда, секунду назад все же оставалась надежда на то, что силовой импульс не повредил экстренный маячок, да и та быстро улетучилась, когда в очередной ячейке микросхем обнаружились мелко-творожистые угли. И потому теперь технику Кропечу оставалось только настойчиво перебирать проводки и изображать тем самым наличие творческого процесса, тем самым угождая чужой слепоте и недальновидности.

Несомненно, сам координатор миссии Наскак отнюдь не догадывался обо всех этих мыслях своего подчиненного. Да и занят он был совсем другим. Странный и непонятный бедлам творился там, куда чуть раньше отправился пилот Таранталь с целью выяснения перспектив возобновления полетов. И с этим нужно было что-то делать.