Перестройка 1985—1991 гг. на Дону: лица, события, исторические итоги

Гиганты: Ростсельмаш и Атоммаш

Мы построим завод-великан,

Как отцы в прокаленном просторе

Подарили грядущим векам

Волго-Дон и Цимлянское море.

Из песни «Время подвига – наше время»

сл. А. Анисимова

Особенности работы советской экономики наиболее наглядны на примерах предприятий-флагманов. Всесоюзную известность и славу имели два гигантских завода: Ростсельмаш и Атоммаш. Оба представляли собой крупнейшие производственные структуры, которые не только занимались изготовлением профильной продукции, но и были своего рода «государствами в государстве». Заводы были вынуждены в существующих условиях хозяйствования и обеспечения жизнедеятельности не только заниматься производственными вопросами, но также строить и содержать социально-бытовую инфраструктуру (жилье для сотрудников, детские сады, медицинские учреждения, санатории и базы отдыха).

Советская модель экономики подталкивала руководство промышленных предприятий к централизации и концентрации производства на одной базе. Происходило это потому, что поставщики материалов и комплектующих, разбросанные по всему Советскому Союзу (у Ростсельмаша было более 500 заводов-смежников), весьма недисциплинированно внедряли в производство необходимые детали для новых моделей, кроме того – не всегда требуемого качества. Последнее слово в выборе предприятий-партнеров, оставалось за государством. Сбои поставок сказывались на вопросах развития, обновлении ассортимента выпускаемых изделий, а высокий уровень брака в комплектующих вынуждал предприятия производить максимум на собственной производственной площадке. В процессе создания комбайна нового поколения Ростсельмаш фактически отстроил новый завод для закрытия своими силами ряда производственных нужд, не полагаясь на ненадежных поставщиков, но и эти усилия дали возможность производить на собственных мощностях только половину комплектующих. На предприятии проводился экономический эксперимент, предусматривающий обеспечение роста производства при снижении себестоимости, повышении качества, прибыли.

Работа по созданию комбайна нового поколения началась в конце 1970-х годов, натыкаясь на бюрократические преграды и непонимание. В тот момент уже было очевидно, что «Нива», выпускавшаяся Ростсельмашем, не соответствовала мировому уровню науки и техники. Советская промышленность очень медленно внедряла новые модели и современные технологии. Работа по созданию «Дона-1500» шла почти в «подполье», эта деятельность не находила понимания в ЦК КПСС и в профильном министерстве. Директор советского комбайностроительного завода-лидера Юрий Александрович Песков так рассказывает о процессе возникновения на Ростсельмаше нового комбайна «Дон-1500»: «Мы создали группу на заводе. Сперва это были три человека, я – четвертый. Мы каждый день, включая субботу, в шесть вечера закрывались у меня в кабинете, секретарша ни с кем не соединяла. И два года никто не знал об этой работе… Мы разрабатывали генплан нового Ростсельмаша. Мы решили создать новый завод под семейство новых комбайнов. Четыре года мы ходили со своей идеей по кабинетам. И в августе 1982-го появилось постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР, которое обязывало нас запустить новый комбайн в течение четырех лет. В постановление попало 1400 наименований комплектующих изделий, которые в стране или совсем не выпускались – их просто не было, – или выпускались в экспериментальных цехах по две-три штуки в год»136. С целью подготовки к выпуску нового комбайна «Дон-1500» советское государство опять использовало проверенный рецепт – централизацию. Директор Ростсельмаша Ю. А. Песков был включен в число лиц, принимавших решение на уровне центрального руководства, – назначен заместителем министра тракторного и сельхозмашиностроения СССР (1983—1984 гг.) для ускорения согласования вопросов и ликвидации разных проволочек.

Ю. А. Песков

Выпуск комбайна нового типа попал в решение брежневского XXVI Съезда КПСС. К открытию главного партийного форума были изготовлены две машины, которые своим ходом добрались в Москву, на ВДНХ. Принципиально то, что новая модель комбайна была изготовлена полностью из отечественных комплектующих, за исключением кондиционера, который впервые был установлен на сельхозмашине и в СССР не производился. Запуск в производство новых изделий, особенно таких сложных, как машиностроительная продукция, в условиях советской экономики требовал большого перенапряжения сил и даже мужества. И только весьма целеустремленные, а в чем-то даже отчаянные руководители вроде Ю. А. Пескова, пытались в авральном режиме не только выполнять производственные планы, но и строить корпуса, осваивать и разрабатывать (!) современные технологии, выпускать новые машины. Но Ростсельмаш был известен не только своим директорским корпусом. Рядовые труженики завода представляли предприятие в Советах разных уровней, партийных комитетах, имели заслуженные звания и награды. Например, Герой Социалистического труда шлифовщица Ростсельмаша Зинаида Петровна Еременко была депутатом Верховного Совета СССР, делегатом Съездов КПСС, депутатом областного Совета народных депутатов, членом обкома и облисполкома.

З. П. Еременко

Герой Социалистического труда, ростсельмашевский строгальщик Петр Кондратьевич Колесников был председателем областного совета ветеранов партии, комсомола, войны и труда, членом обкома, депутатом Верховного Совета двух созывов, областного, городского и районного Советов народных депутатов, делегатом трех Съездов КПСС. Ударник коммунистического труда П. К. Колесников получил звезду Героя Социалистического труда за инициативу по совершенствованию технологических процессов на каждом рабочем месте137, а в середине 1980-х возмущенно делился впечатлениями, связанными с проблемами выпуска новых комбайнов «Дон-1500»: «У нас в цехе изготавливают 26 деталей, я должен вам сказать, что выпуск этот связан с большими трудностями: инструмента нет, заготовки поступают бракованные… поступило муфт 30 штук… и только 13 из 30 годных, а остальные – литейный брак. Вы подумайте, сколько времени затрачено»138.

Ростсельмаш как промышленный гигант оправдывал свой статус в качестве одного из крупнейших предприятий не только региона, но и страны в целом. В процессе модернизации и перевооружения предприятия затрачивались колоссальные инвестиции, которые предстояло осваивать в режиме нарастающего аврала. Так, в десятой пятилетке на Ростсельмаше приросло более 90 тысяч квадратных метров производственных площадей. Если при переходе на выпуск комбайна «Нива» ежедневно завод расходовал на объектах строительства до 70—80 тыc. рублей капитальных вложений, то в середине 1980-х гг. объем ежедневного освоения вырос в 8 раз, до 560 тыс. рублей. Строились новые цеха, подразделения и даже заводы внутри производственного объединения Ростсельмаш. Мощности завода за счет модернизации возросли более чем на 100 млн. рублей139.

П. К. Колесников

Однако несмотря на переориентацию Ростсельмаша на выпуск современных комбайнов семейства «Дон», значительно превосходящих по параметрам предыдущие модели, плановые показатели по количеству изготавливаемых машин не снижались. И завод продолжал выпускать устаревшие «Колос» и «Ниву». В итоге, из 8 тысяч произведенных к 1985 году «Колосов» заявками были обеспечены только 400 машин, остальные простаивали на заводских площадках. В первую очередь возникли трудности со сбытом комбайнов в страны СЭВ. «Ниву» по поручению из партийных органов после двенадцати лет выпуска оформили в 1984 году на советский «Знак качества», хотя практического смысла эта мера уже не имела: к этому моменту комбайн также уже переставал пользоваться спросом. Да и в начале внедрения он мало чем отличался по техническим характеристикам от своего предшественника – СК-4, который был разработан в начале 1960-х годов. Выпущенный к 50-летнему юбилею образования СССР комбайн «Нива» был одной из визитных карточек советского сельхозмашиностроения: с его помощью убирали 80% урожая страны, однако справлялся он с этим довольно посредственно. Для минимизации потерь хлеба уборка должна была занимать 10 дней, а советские колхозы и совхозы решали эту задачу только за 30—40, что вело к колоссальному увеличению потерь и без того не всегда высокого урожая140. Крестьяне ждали новые зерноуборочные машины, а завод параллельно решал задачи выполнения плана и технического перевооружения. Эту особенность планового хозяйства подметил еще в 1982 году Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов: «Чтобы внедрить новый метод, новую технику, нужно так или иначе реорганизовывать производство, а это сказывается на выполнении плана. Тем более, что за срыв плана производства спрашивают, а за слабое внедрение новой техники – ну самое большое, что пожурят»141.

По мнению М. С. Горбачева, внедрение новых комбайнов «Дон-1500» позволило бы значительно сократить парк сельскохозяйственной техники, высвободить рабочие руки в головокружительных масштабах – называлась цифра около 400 тысяч механизаторов. Комбайны серии «Дон» должны были помочь значительно сократить потери и сберечь 13 млн. тонн зерна СССР (примерно 2 годовых урожая Ростовской области). По данным Ю. А. Пескова, объем сохраненного зерна при помощи «Донов» мог достигнуть до 13 центнеров с гектара, что превышало среднюю урожайность по ряду отстающий хозяйств142. На двенадцатую пятилетку ставилась задача практически полностью обновить парк используемых в сельском хозяйстве машин. За 1986 год предстояло выпустить 2000 новых комбайнов, а к 1990 году Ростсельмаш должен был произвести около 70 тысяч «Донов».

Флагман донского машиностроения Ростсельмаш вместе с заводами-сателлитами был в середине 1970-х преобразован в производственное комбайностроительное объединение, на котором работало в разные годы от 70 до 150 тыс. человек. Ежедневно промышленный гигант выпускал порядка 360 комбайнов. Генеральный директор ПО Ростсельмаш Юрий Александрович Песков в последние годы перестройки был не только членом обкома и горкома КПСС, но и членом ЦК КПСС. Директор производственного объединения по должности числился постоянным докладчиком на партийных мероприятиях. Вопросы развития объединения включались в повестку Съездов партии. Срыв графиков по выпуску «Дон-1500» был сродни чрезвычайному происшествию.

Другой промышленный гигант – Атоммаш143, о котором говорили с партийных трибун не реже чем о Ростсельмаше, был введен в эксплуатацию в конце 1970-х годов. В его строительстве принимало участие 25 тыс. человек, было задействовано более 700 заводов, а стоило возведение предприятия баснословных денег. Общие вложения в создание Атоммаша составили 2,1 млрд. руб. В день осваивалось около полумиллиона рублей.

На Атоммаше. 1979 год

Создавался Атоммаш как главный поставщик ядерных паропроизводительных установок СССР и крупнейший в мире комплекс по производству реакторов для атомных электростанций144. Ежегодно завод должен был выпускать 8 энергоблоков, способных выдать по миллиону киловатт энергии. Проектный потенциал завода позволял произвести за полугодие такое количество энергетических мощностей, которое бы превышало объем энергии, производимый всеми существовавшими в то время ТЭС, ГЭС, ГРЭС Ростовской области вместе взятых. Один энергоблок был в 3—4 раза мощнее Цимлянской ГЭС.

Атоммаш был объявлен всесоюзной ударной комсомольской стройкой, за счет чего город Волгодонск получил серьезный импульс к развитию. По путевкам сюда было направлено более 16 тысяч стройотрядовцев, причем 7 тысяч – из других регионов страны. Советские экономисты рассчитывали на то, что запуск Ростовской атомной электростанции и Атоммаша на полную мощность приведет к увеличению промышленного производства в городе в 7—10 раз по сравнению с 1970-ми годами, а областная доля продукции, произведенной в Волгодонске, изменится с 2 до 17%145. Для этого в молодом городе должно было проживать не менее 400 тысяч человек, то есть вдвое больше. Однако прибывающая рабочая сила в Волгодонске не задерживалась. За три года из 39 тысяч человек, приехавших на стройку, оставили производство 37 тысяч146. Причинами такого оттока людей были низкие темпы создания городской инфраструктуры, полноценного комплекса социально-культурного назначения, состояние которых не выдерживало критики. В новой части города, где уже проживало 70 тысяч человек, отсутствовали магазины, столовые, предприятия службы быта, учреждения культуры и спорта. Более 9000 детей стояли в очереди на определение в детский сад147. На помощь в строительстве нового города и его объектов соцкультбыта пришли строительные организации Ростова-на-Дону, Таганрога, Шахт, Новочеркасска, Каменска, Гуково, которые после партийной подсказки «проявили инициативу».

Строительство Атоммаша

Трудности были объяснимы стремительным увеличением численности города – прирост населения составлял 10—15 тысяч человек в год. В середине 1970-х годов в Волгодонске проживало 36 тысяч жителей, к 1981-му уже 150 тысяч, а к 1985 году – 176 тысяч. Средний возраст жителя Волгодонска был 26 лет148. Задачей Волгодонска, сформулированной не без пафоса партийным руководителем города А. Е. Тягливым, было ни много ни мало стать «визитной карточкой в будущее человечества»149.

Атоммаш работал над съездовским поручением и производил первый комплект оборудования для АЭС промышленным способом. На Атоммаше родились почины «Даешь монтаж – в три дня этаж», «Построим в срок —освоим досрочно!». К концу одиннадцатой пятилетки планировалось полностью завершить строительство Атоммаша, изготовить семь комплектов оборудования и сверхплановый корпус реактора, в том числе для Ростовской атомной электростанции. А на двенадцатую пятилетку завод-гигант получил задание построить 18 корпусов реакторов и 9 комплектов для АЭС. Но темпы строительства и выпуска продукции на Атоммаше были скромнее, чем поставленные задачи. К 1984 году мощности предприятия были освоены только на 50%.

Официальные лица говорили о том, что по своему значению, технической сложности и важности Атоммаш входит в тройку союзных предприятий, вместе с ВАЗом и КАМАЗом150. Строительство Атоммаша было воспето еще на первых этапах его сооружения. Советская агитационно-пропагандистская машина не могла пройти мимо такого масштабного проекта. О нем писали ежедневно в газетах и журналах, записывались репортажи для телевидения и радио. Отряды творческой интеллигенции и артисты проводили сотни встреч со строителями завода-гиганта, слагали и исполняли песни. И даже писательская «рота» воспевала подвиг создания Атоммаша в серии книг, выпущенных еще до начала его работы151. Впрочем, подобная практика касалась и Ростсельмаша152, и других крупных предприятий153.

Завершение первой очереди завода-гиганта произошло в аккурат ко дню рождения Л. И. Брежнева – 19 декабря 1979 года, а корпус первого реактора на Атоммаше был собран в преддверии XXVI Съезда партии. После смерти Л. И. Брежнева его имя было присвоено производственному объединению. Кстати, подобная честь выпала и Ростсельмашу, который носил имя Ю. В. Андропова.

В двенадцатой пятилетке предстояло получить дополнительно около 12 млн. кВт энергии на Ростовской АЭС, пуск первого энергоблока которой был запланирован еще в конце одиннадцатой пятилетки, а затем сдвинут на 1987 год. Но строительство станции постоянно запаздывало – чтобы запустить ее через два года после намеченных планов, по мнению партийного руководства региона, нужны были «чрезвычайные меры». Однако судьба двух этих проектов была непростой. В начале 80-х годов на Атоммаше – гордости советской промышленности – начались проблемы: просадка зданий и сооружений, которые показали ошибки в строительстве и расчетах. В июле 1983 года Политбюро ЦК КПСС приняло специальное постановление о нарушениях при строительстве Атоммаша. Позже, после Чернобыльской катастрофы (1986 год), возникли еще более серьезные трудности. Советское руководство решило пересмотреть свои планы относительно развития атомной энергетики. Определенное влияние на такое решение оказало и экологическое движение.

Ростсельмаш и Атоммаш как крупнейшие производственные объединения Дона, конечно, находились на особом положении. Их работа щедро финансировалась и направлялась непосредственно из союзного центра, но и местные партийные и советские руководители не отставали в вопросах контроля и опеки предприятий. Централизация управления отнимала силы и время, слабо способствовала быстрому решению производственных задач. Бюрократизация мешала внедрению новой модели комбайна, которое затягивалось на годы. А тем временем завод Ростсельмаш был вынужден выполнять план и наращивать объемы выпуска устаревших моделей сельхозтехники невысокого качества. Атоммаш также демонстрировал печальный опыт: задуманные горизонты строительства, несмотря на всю мощь советской промышленности, достигались не полностью и очень медленно. На масштабные производственные рубежи, ради которых, собственно, и строился гигантский завод, Атоммашу не суждено было выйти, как в силу постоянного отставания выведения завода на необходимые мощности в намеченные сроки, так и позже – из-за неблагоприятной конъюнктуры.

Сельское хозяйство

…Но как на грех, дела в колхозе шли плохо.

Не сказать, чтобы очень плохо,

можно было бы даже сказать – хорошо,

но с каждым днем все хуже и хуже

В. Н. Войнович

Донской край был одной из сельскохозяйственных житниц страны. В дореволюционный период Область Войска Донского была преимущественно аграрным регионом. К 1980-м годам доля сельского хозяйства в экономике заметно снизилась, как и численное соотношение сельского и городского населения. Стоимость общего объема продукции сельского хозяйства Ростовской области достигала цифры в 3,6—3,8 млрд. рублей154, что примерно составляло 30% общей цены произведенных промышленных товаров Дона. На селе в Ростовской области в эти годы проживало около миллиона граждан (четверть населения).

На Дону работало 402 колхоза (вместе с рыболовецкими) и 375 совхозов, производилась пятая часть подсолнечника РСФСР, 11% плодов и ягод, 8% винограда, 8% шерсти, 7% овощей, 6% зерна, 4% мяса, 3% молока и яиц.155 Роль Ростовской области в продовольственном обеспечении страны была довольно высока.

В региональной структуре сельскохозяйственной отрасли на долю зерна приходилось 20—25% от общего объема производства, 30—35% – на скотоводство, 10—11% – свиноводство, 8—9% – овцеводство, 5—6% – выращивание подсолнечника; 8—9% – овощеводство156.

Основные претензии ЦК КПСС к партийному руководству области касались положения дел в сельском хозяйстве, где на 8 млн. га донских сельхозугодий экономическая эффективность была гораздо ниже, чем в промышленности. Государство вкладывало средства в аграрный сектор, как в бездонную корзину, а положение кардинально лучше не становилось. Виноватыми были определены руководители хозяйств, среди которых наблюдалась высокая кадровая текучесть. За четыре года одиннадцатой пятилетки сменилось 43% председателей колхозов и директоров совхозов области157.

В регионе к началу 1984 года больше трети (38%) колхозов и совхозов были убыточны, и их жизнеспособность поддерживалась только за счет государственных вливаний, займов, которые государство время от времени списывало. Впрочем, убыточность сельского хозяйства была запрограммирована и политическими решениями. Играла существенную роль имеющаяся диспропорция на цены продукции сельскохозяйственного производства и промышленности, не в пользу первого. Повышение цен на сельхозтовары в ЦК считали недопустимым, поскольку это неминуемо бы привело к подъему розничных цен на продукты питания, а это сказалось бы на уровне жизни советских граждан. Государство приняло решение поддерживать на плаву убыточные совхозы и колхозы за счет кредитов и субсидий. Горбачев видел проблему следующим образом: «Если между производителями не установить паритета цен, ущемленной стороне грозит разорение. Это и происходило с сельским хозяйством. Закупочные цены были таковы, что чем больше продукции производили колхозы и совхозы, тем большие они несли убытки»158.

М. С. Горбачев приводил следующие данные относительно диспропорций между промышленным и сельскохозяйственным производствами: «За десять лет (1968—1977 гг.) цены на горючее повысились на 84%, трактора, сеялки стали стоить в 1,5—2, а то и в 4 раза больше, закупочные же цены на продукцию сельского хозяйства остались прежними. В результате, несмотря на повышение урожайности, сокращение трудовых затрат и расхода горючего в натуре, себестоимость зерна, животноводческих продуктов резко повысилась, большинство хозяйств превратилось в низкорентабельные и убыточные»159.

Н. В. Переверзева, Л. А. Иванченко и Ю. А. Песков у нового комбайна «Дон-1500»

За 20 лет с середины 1960-х годов при существенном увеличении фондов и незначительном росте объема сельхозтоваров заметно выросла себестоимость произведенной продукции160. Так, по зерну этот показатель в совхозах области вырос в 2,64 раза, овощам – в 1,96 раза, молоку – в 2 раза, привесу КРС – в 2,22 раза, привесу свиней – в 2,67 раза, шерсти – в 2,09 раза161. Механизация, электрификация, оснащение современной техникой и сельхозхимией, использование удобрений привели не к видимым позитивным результатам, а в основном к дополнительным убыткам и расходам без должного эффекта. За период с 1966 по 1980 год мощность машино-тракторного парка колхозов и совхозов увеличилась в 2,8 раза. Шире (в 4,4 раза) стала внедряться электрификация. Механизация доения повысилась с 26 до 95%, подача воды – с 42 до 89%, раздача кормов – с 5 до 62%, очистка помещений – с 15 до 76%. Количество удобрений выросло в 13 раз, органических – в 4 раза. За 20 лет (1961—1980 гг.) площадь орошаемых угодий выросла почти в 3 раза. Однако качество оросительных систем было низким, квалифицированных мелиораторов не хватало. Повсеместной практикой было нарушение технологии. В результате вместо позитивного эффекта руководство сельскохозяйственной отраслью получило засоление и заболачивание тысяч гектаров донской земли, либо неиспользование должным образом дорогостоящих поливных систем.

Плановая экономика далеко не всегда предполагала учет принципов экономической целесообразности. В период руководства Бондаренко, в погоне за большими цифрами, а, напомню, по плану ежегодно производство прудовой рыбы должно было достигнуть величины 50 тыс. тонн, предпринимались усилия, экономическая состоятельность которых была под большим вопросом. В Октябрьском районе был образован рыбколхоз, который в 1983 году произвел 29 тонн рыбы, в 1984 – 19 тонн. Себестоимость одного центнера составила 682 рубля при том, что в продажу рыба шла по цене 94 рубля. «Это же „золотая“ рыба!», – восклицал первый секретарь Октябрьского райкома КПСС В. А. Прокопенко на партийном пленуме. «На протяжении нескольких лет мы так и не смогли доказать „Донрыбпрому“ невозможность существования этого хозяйства, что нельзя без воды выращивать рыбу… Как можно требовать повышенного чувства ответственности, если в одном месте годами стоят „скелеты“ недостроенных зданий, в другом – пропадает уже выращенная продукция, а в третьем – заведомо зная, что не будет рыбы, все же делают попытки выращивать ее»162.

Ростовская область, как регион южный, традиционно играла особую роль в производстве зерна. В силу ряда причин в 1982—1984 годах план по заготовке хлеба не выполнялся. По итогам битвы за урожай в 1983 году в области не было ни одного сельскохозяйственного района, где все колхозы и совхозы выполнили бы план. Область, не выполнив показатели пятилетки к 1985 году, задолжала государству около 4 млн. тонн зерна, около 300 тыс. тонн подсолнечника, 60 тыс. тонн мяса, 850 тонн шерсти. Снизилось и качество хлеба. Если во второй половине 1970-х гг. в Ростовской области производилось около 2 млн. тонн пшеницы ценных сортов, то в 1981—1983 гг. ее объем сократился в несколько раз. Валовый объем производства сельскохозяйственной продукции, несмотря на финансовые вливания, не увеличился, а уменьшился на 25 млн. рублей. Прежде всего снижение произошло за счет невыполнения плана по зерну. В 1980—1983 гг., впервые за послевоенное время, среднегодовое производство хлеба снизилось. Итоговый сбор был почти на четверть меньше, чем в десятой пятилетке – на 1,4 млн. тонн. План по продаже зерна государству был выполнен только наполовину. Урожай хлеба в расчете на один гектар оказался в 1981—1983 гг. на 2 центнера в среднем меньше, чем в десятой пятилетке, овощей – на 6 центнеров163. Средняя урожайность в 1983 году составила 16,7 центнеров с гектара, что на 7,4 центнера меньше плановых цифр. Наблюдалось снижение урожайности, причинами которого были не только погодные условия, а особенности хозяйствования и истощение плодородия земель. Многие колхозы и совхозы в силу ряда причин (от слепого выполнения воли партийных начальников, приказывающих где и как сеять, ограниченных лимитов на горюче-смазочные материалы, которые не позволяли осуществить в полной мере все необходимые агротехнические процедуры, до элементарной безалаберности) игнорировали принципы научного хозяйствования, не занимались внесением удобрений в почву, нарушали севооборот, пренебрегали агрохимией и недооценивали значимость семеноводства и племенного разведения скота и птицы. Каждое шестое хозяйство по итогам уборочной кампании 1983 года получило урожайность зерновых менее 10 центнеров с гектара. Миллион гектар донской пашни дали урожайность в 2—3 раза ниже среднеобластного уровня. Но еще больше огорчало руководство другое обстоятельство – урожайность зерновых в Ростовской области была заметно ниже урожайности в развитых капиталистических странах, что ставило под большое сомнение разговоры об эффективности социалистического способа хозяйствования.