Между нами война

– Он будет жить? – взволнованным голосом спросила Эрис.

– Кто? – он поднял свои косматые брови и взглянул на девушку. – Наш бравый командир? Да он живуч, как демон. – ухмыльнулся врачеватель. – Таррос – крепкий человек. Таких мало. Он не принимает боль, и она, поверженная, отступает.

– Его травма серьезна?

– Девочка, все травмы серьезны. Главное, обошлось без перебоев в пульсе и переломов. Поверь, этот командир пережил и не такое. Лично я знаю его не очень долго, но всё же могу с уверенностью сказать – через пару часов он будет свеж и раздавать команды, как ни в чем не бывало. – отвечал лекарь, слушая дыхание Тарроса и приложив к носу ткань, смоченную в некоей жидкости, обладающей резким неприятным запахом.

Таррос снова закашлял, и на его губах появилась алая пена. Эрис вытерла кровь, невольно любуясь чертами его лица, созерцая и осознавая, что для неё они являлись эталоном грубой мужественной красоты. На поджарой, покрытой шрамами груди красовался огромный и круглый, иссиня-черный кровоподтек. Эрис оставалась хладнокровной и невозмутимой, скрывая свои эмоции от окружающих людей.

Юниоры, собравшиеся в хвосте толпы, которая в данный момент упивалась жестоким зрелищем забоя взбесившегося коня, наблюдали за сердобольной Эрис. Некоторым было просто интересно, некоторые переживали. А Ахиллес в своём окружении незаметно следил за капитаншей и спасенным ею командиром. Он видел ее глаза. Его кровь кипела. В эти минуты сан марковец Антонио недалеко от них переживал те же самые томные чувства. Воздыхавший, он бросал пылкие взгляды на жалостливую девушку.

– Эрис! – подошедший учитель добро улыбался. – Поздравляю, дочка.

Эрис встала.

– Благодарю. Но я не хотела, чтобы всё обернулась этим. – они посмотрели на лежащего Тарроса.

– Ты не виновата. Наоборот, ты помогла ему. Эрис, ты показала себя не только, как хорошо подготовленный боец, но и как благородный воин. Я горжусь тобой. – она скромно отвела взор.

– Без них я – никто! – громко сказала Эрис, указав рукой на ребят. Юниоры услышали это и возрадовались. Учитель пошел к команде.

– Расступитесь, отойдите! – сквозь гущу народа рьяно протискивался Алессандро, а за ним две молодые женщины. В руках первой – миловидной и златовласой, примерно лет двадцати восьми был маленький двухлетний ребёнок с сине-голубыми, большими глазками. Они подошли и Эрис отступила немного назад.

– Signore Gesù Cristo! *Господи Иисусе Христе! (итал.)* – неподдельно воскликнул Алессандро, подбежав и сев на траву возле Тарроса. – Come è successo? *как же так получилось? (итал.)* – он тряс его за плечо. – Fratello, sono venuto, svegliati, svegliati, amico! *Брат, я пришел, проснись, проснись, друг!*

– Niente panico, caposquadra! *Не паникуй, старшина! (итал.)* – сказал доктор. – Держите себя в руках. Ему необходим покой.

– Да-да. Конечно. – произнес Алессандро.

– Как он? – спросила златовласка, передавая ребенка второй женщине, добротной блондинке, шикарно разодетой, украшенной множеством драгоценностей, сияющих на ярком солнце. – Povero, mio caro… *бедный, мой дорогой… (итал.)* – проговорила она, сев рядом и взяв командира за руку. На ее красивых глазах выступили слёзы.

Эрис отчего-то стало невыносимо находиться в этом обществе. Она смотрела на прелестное дитя – его глаза были точь-в-точь как у Тарроса. Ее сердечко больно полоснуло холодным лезвием. Эрис нахмурилась. В душу её проникла пасмурная печаль и разочарование. Алессандро живо наблюдал за Эрис, резко поменявшейся в лице. Его черные, с винным отливом, глаза то и дело поднимались, проницательно скользя по её персоне.

– Я пойду. – сказала она стальным голосом.

– Подожди пока. Надо сначала познакомиться. – нагло сказал Алессандро. Его говорящие смоляные брови двигались независимо друг от друга при разговоре.

– Я спокойна – теперь с командиром любящие люди. – произнесла Эрис. Ее взор намеренно отвлекся на посторонние вещи. Ребенок захныкал.

– Il mio piccolino! *мой маленький! (итал.)* – с этими словами женщина встала, шурша лиловым платьем и взяла малыша на руки. – Смотри, дядя спит! Хочешь к дяде? Пойдем, скажи «Дядя, вставай!» – она прошла к Тарросу. В сердце Эрис вновь прокралась надежда. – Я бесконечно благодарна тебе, добрая девушка. – обратилась женщина к Эрис.

– Я ничего не сделала. – она опустила голову.

– Так уж и ничего? Не прибедняйся, солдат. – быстро проговаривал Алессандро, смотря на неё жгучими глазами так, будто бы знает то, что неведомо никому из присутствующих. Эрис стало не по себе от этого фривольного взгляда и она строго сдвинула брови.

– Разреши представиться. Я – Алессандро, названный брат и друг Тарроса. – он встал. – Это Каллиста – его сестренка, моя любовь и жена. – он ослепительно улыбнулся, подмигнув Каллисте. А это – мой сынок Джузеппе. – показал он на мальчика. А это… – он промолчал, не зная, что сказать.

– Это моя подруга Лючия. Она всегда помогает мне. С того самого дня, как я прибыла сюда к мужу, три года назад. – улыбаясь, ответила Каллиста.

– Мне очень приятно познакомиться со всеми вами. – настроение ее явно улучшилось. – Меня зовут Эрис. – достойно держась, отвечала воительница. Она обернулась и на стоящую особняком Лючию, кивнув и улыбнувшись ей, на что та, лишь высокомерно оценив девушку взглядом и презренно хмыкнув, ухмыльнулась своими пухлыми губами. Алессандро с азартом наблюдал эту картину. Эрис, подняв левую бровь и борзо прищурившись, в ответ наградила Лючию испепеляющим решительно-агрессивным взглядом. Та, чванливо хлопая глазками, опустила их на Каллисту. Эрис, метнувшись к командиру, резко и по-мужски села на свое прежнее место, у головы Тарроса.

– Я, пожалуй, останусь. – зло улыбаясь, сказала Эрис, больше не оборачиваясь на Лючию, будто-бы её и в помине нет. Алессандро взахлёб, упоенно взирал на эту немую битву. Он тихо сдерживал смех.

Таррос хрипло застонал, подняв руку к месту удара. Он открыл глаза, с минуту смотря в небеса. Он медленно приходил в себя.

– Таррос, друг, как ты? – спросил Алессандро, сев рядом.

Командир молча крутил головой по сторонам, смотря на собравшихся. Спины шумной толпы, лица Каннареджо и Сан Марко, Лючия, Яннис, Каллиста, лекарь, Эрис, Алессандро… Эрис? Он снова повернулся и пристально посмотрел на неё.

– Командир, слава Богу! – она сочувствующе смотрела на него. Таррос робко улыбнулся.

– Дружище, брат, ты напугал нас! – начал Алессандро, и Таррос отвлекся на него. Он приподнялся на локти и Алессандро прикрыл его голубой накидкой.

– Братец, сильно болит? – вопрошала Каллиста.

– Нет, спасибо тебе. – ответил Таррос, жмурясь и скалясь от боли. – Всё хорошо. Иди, здесь жарко, подумай о племяннике. – сказал он.

– Хорошо, дорогой, как скажешь. – добро улыбаясь, Каллиста встала.

– И свою подругу забери. – не смотря на сестренку, командным тоном приказал Таррос. На пафосном лице Лючии блеснули остыженность и отрезвление.

– Пойдем. – взяв её под руку, Каллиста удалилась.

– Правда, милая? – обращаясь к Эрис, сказал Алессандро. В его выражении довольно-таки красивого смугловатого и смазливого лица всегда присутствовала некая прыткая пройдошливость. – Такая покладистая и никогда не перечит. – самодовольно заключил он.

– Что же, Вы любите свою жену только за покорность? – съязвила она и он рассмеялся.

– Я что-то пропустил? – окатив друга недовольным взглядом, Таррос, похоже, оклемался окончательно.

– О! Fratello, amico! *О! Брателло, Друг! (итал.)* Ты пропустил слишком много, чтобы я рассказал тебе всё это сейчас! – восторженно ответил он. – Я оставлю это на потом.

– Что тянешь? Говори! – все так же нагло кипел командир.

– Ты упал, и Сириус наступил на тебя. – снисходительно отвечал Алессандро. К удивлению Эрис, он совсем не обижался на неоправданную резкость товарища.

– Я помню. – перебил его Таррос.

– Вислоухие солдаты были слишком нерасторопными, и тебя едва не затоптал разъяренный конь этой девчонки. – он указал на Эрис. – Вот и всё. – словно пошутив, закончил он.

– Что Вы тянете? Договаривайте! – прокричал Никон, стоявший подальше. – Это она спасла Вас. – сурово закончил он.

Таррос посмотрел на Эрис. Она с отсутствующим видом теребила окровавленную тряпку руками, смотря на свои пальцы. В душе она яро жалела, что из-за своей упрямости осталась здесь.

– Ах да, чуть не забыл. – играл Алессандро. – Эрис, спрыгнув с бешеного зверя, оседлала твоего вреднющего Сириуса и приказала солдатам отдать твое тщедушное тельце ей. – он рассмеялся. Таррос снова оскалился. – Шучу-шучу, брат. Она вывезла тебя, если бы не Эрис, мы бы сейчас были на твоих похоронах. Тот жеребец чуть не раздавил тебя, lo giuro su San Marco! *Клянусь Святым Марко! (здесь и дальше на итал. яз.)*

– Реrché sei così frivolo? *Почему ты так нагло ведешь себя?* – раздраженно спросил Таррос, вновь опустившись на землю, он закашлялся и Эрис дала ему тряпку. – Tu sei matto. *ты – придурок* – заключил он, пытаясь отдышаться. – Сome hai scoperto il suo nome? *Как ты узнал ее имя? * – медленно и гневно спросил Таррос у Алессандро, пожирая его взором.

– Сi siamo incontrati per caso. Appena. Non impazzire. А causa di circostanze. *Мы познакомились случайно. И только. Не сходи с ума. Просто стечение обстоятельств.* – невинно ответил он, оправдываясь.

Командир, приложив немалые усилия, отвергнув помощь Алессандро, сел.

– Эрис! – обратился к ней Таррос. – Я бесконечно благодарен тебе и никогда не смогу отдать долг.

– Не говорите так. Я ничего не сделала… – смущенно ответила Эрис. Она подняла глаза на Тарроса. Ее взгляд был искренним и сочувствующим. Командир всматривался в ее лицо и ему показалось, что она вместе с ним переживает его боль.

– Носилки готовы, командир. – к ним обратился солдат, оборвав взаимно передаваемое течение невидимых потоков энергии.

– Какие еще носилки, ты что, бестолочь?! – нахамил Таррос служивому, отчего тот, явно, испугался.

– Это я приказал, брат. Лекарь сказал, тебе нужен покой. – пытался успокоить его Алессандро.

– Да, Вы должны беречь себя. – тихо сказала Эрис, пряча взор и Таррос, посмотрев на нее, снова остыл.

– Пусть на носилках несут Алессандро. – заключил Таррос, вставая и не принимая помощь друга и сержантов. Он молча сносил невероятную боль, от которой невольно зажмурился. Эрис поднялась вместе с ним.

– Ну, что я говорил? – обратился военный лекарь к Эрис, встав следом. Он подхватил свою звенящую сумку, набитую всяческими инструментами, баночками со снадобьями и повязками. – Полагаю, я больше не потребуюсь. – врачеватель, прорываясь сквозь толпу, удалялся.

– Его Величество Дож! – протяжно провозгласил глашатай, и народ начал медленно расступаться, образуя живой коридор, по которому в окружении стражников приближался благородный Дож со своей заплесневелой свитой.

– Я рад, что Вы в порядке, командир. – он похлопал его по плечу, говоря на венецианском.

– Благодарю Вас за предоставленный мне замечательный поединок, Его Сенерити. – сдержанно сказал Таррос.

– А кто-то боялся причинить юной прекрасной воительнице увечья! – рассмеялся правитель, смотря на Эрис. – Я восторжен, как Вас зовут?

– Эрис. – ответил за нее Таррос, хмурясь. – Она не разговаривает на нашем.

– Эрис. Я желаю Вам в дальнейшей жизни всегда побеждать. Regnum di Candya крайне необходимы такие таланты, сеньорита.

– Благодарю, Его Сенерити. – Эрис слушала, не поднимая глаз. Она поняла слова благодарности, обращенные к ней, отвечая на греческом.

– Я приглашаю Его Сенерити Дожа на вечерний пир. – предложил Таррос.

– Мне очень-очень жаль. Время летит, льется, как вода сквозь пальцы. Мне надо спешить – на Пасху я должен присутствовать на Corno Ducale. Bucintoro скоро выходит в море. Я сохраню этот замечательный день в своей памяти. – говорил он, и глаза его светились простодушием. Его советники оставались такими же кичливыми, какими показались Тарросу с первого взгляда. Их просто выворачивало от вида нищих критостовцев.

– Этот неповторимый аромат… – Якопо мечтательно оглянулся вокруг, – Он и эти пейзажи, всплывающие в моей памяти, будут веселить мне мысли. Я непременно скоро вернусь, Крит вдохновляет меня, и у меня появляются планы! Спасибо вам всем. – с этими словами он кивнул присутствующим, и все поклонились в ответ. Светлый Дож удалялся, окруженный вереницей из избранных и сел в одну из отъезжающих повозок.

– Эрис. – Таррос пытался вызвать ее взгляд. Но безуспешно. – Вечером вы все должны явиться в залу на пир. Ясно? – приказал командир. Она кивнула.

– Командир Таррос! Как вы себя чувствуете? – робко спросил смущенный Антонио, подойдя к ним.

– Лучше некуда, Тони. – лихо улыбнулся тот.

– Мы с ребятами очень рады.

– Разрешите идти? – спросила Эрис посмотрев на Тарроса, и Антонио украдкой восхищенно взглянул на неё. Тарроса это крайне разозлило.

– Да. Вы идите, а у меня есть дела в городе. Тони, подай лошадь. – Таррос завязывал свою распахнутую тунику. Антонио привёл стоящего рядом Сириуса. Эрис удалялась к своим. Антонио, краснея, боялся посмотреть ей вслед.

– Какие-то проблемы? – зло сверкнул глазами Таррос. Антонио отрицательно помотал головой. Таррос залез на лошадь и долго, назло юноше, демонстративно пожирал уходящую Эрис всепозволяющим взглядом. Грудь Тони вздымалась и его ноздри раздувались.

– Хая! – громогласно выкрикнул Таррос, стеганув коня. Он вздыбил его, и Эрис оглянулась на шум. Таррос, прекрасно держась в седле, красовался перед ней и Антонио. Она поспешно отвернулась. Командир, довольный собой, браво ускакал. Тони еще долго стоял так, не чувствуя собственных ног, пока к нему не подошли Риккардо и Маурисио и не увели его, обняв.

Ребята, уставшие и одушевленные, вернулись в крепость.

– Сегодня я первая пойду в купальню. Мне надоело прятаться. Наконец-то свобода! – воскликнула Эрис, потягиваясь. Парни понимающе покачали головами.

Эрис хозяйничала, а юниоры терпеливо ждали. Сегодня ужина не было положено, вечером намечалось торжество.

Эрис, закончив дела, сидела у себя. Она думала о состоянии командира. Как он чувствует себя? Но у кого спросить и что люди подумают о ней за это любопытство. На пир идти она совсем не желала – ей чужды были подобные собрания. Даже если она бы и пошла, то в чём? Кроме своих тренировочных одежд, формы и доспехов у неё с собой ничего не было.

В комнату кто-то постучал.

Эрис послышался голос за дверью. Это была Каллиста:

– Эрис, открывай.

– Да, иду. – она открыла дверь – Проходите! – вошла Каллиста с Джузеппе на руках.

– Моя радость! – улыбаясь, Эрис осторожно взяла малыша на руки.

– Я пришла поблагодарить тебя. – начала женщина.

– Не стоит. – серьезно ответила Эрис.

– Ты непременно должна появиться на пиру. Так положено. – Эрис вздохнула. – Я уже закончила распоряжаться столами. Лучшие повара гарнизона наготовили уйму угощений. А ты понравилась ему! – засмеялась Каллиста, глядя на то, как малыш принялся теребить её влажные волосы. – Хочешь такого же? – спросила она, на что Эрис смущенно улыбнулась. – Это наш первенец, несмотря на то, что мы с Алессандро женаты уже более тринадцати лет. – делилась молодая женщина.

– Я думала, вы – молодожены! – удивленно воскликнула Эрис.

– Спасибо. Я жила в Венеции, а мои брат и муж уже тринадцать лет, как служат в Кандии.

– И Вы не виделись? – сочувствующе спросила Эрис.

– Виделись. С Алессандро. Раз в пять лет. И то – недолго. Он посещал нас по долгу службы.

– А командир?

– Нет. Он много воевал, в Terra Firma, на Альпах… Да везде, опять возвращаясь сюда, в Кандию.

– Поэтому он так хорошо знает греческий? – поинтересовалась Эрис.

– Нет. – улыбнулась Каллиста. – Смотри, я же из Венеции. Но тоже знаю. – Эрис удивили ее слова. – Я расскажу тебе тайну, так как ты вызываешь доверие. – Эрис молча внимала. – Мы с Тарросом не венецианцы.

– Серьезно?

– Да. Мы этнические греки. Это семейные сложности… Мои родители и брат мигрировали в Венецию, я там родилась. Знаешь, тот дух – он неповторим, как и красота. Там каждый знает своего соседа в лицо. И знает подробности его жизни. Все обладают излишней горячностью, деловые, романтичные и жуть эмоциональные! – она засмеялась. Какое-то врожденное кокетство и природная женственность рисовались в образе Каллисты.

Эрис была шокирована откровением.

– Ты обещаешь молчать? – серьезно спросила Каллиста. – Учти – в Венеции греков не жалуют. Мой свекор был другом отца, он покрывал нас.

– Я уже забыла сказанное Вами. – ответила Эрис.

– А ты? Ты слишком красива и белолица для гречанки. Такие выдающиеся и талантливые рождаются только от ненавистного всем и жестоко караемого властями смешения кровей. – она взглянула на прелестного Джузеппе.

– Мой отец – генуэзец. – призналась Эрис.

– Я так и знала! – возликовала она. – Вот откуда такая лихость. Это у тебя в крови, да? Или папа учит?

– Я почти не помню своего отца. Родители расстались. Всю жизнь он проводил в море. Впрочем, я также не очень знакома с матерью. Я даже не знаю, где они сейчас с моим братом. Вся цель, смысл моей жизни – поле боя. – заключила девушка.

– Пообещай кое-что – не отказывай мне в моей просьбе.

– Обещаю. – ответила Эрис.

– Я принесла тебе своё платье. Ты оденешь его.

– Я не могу! – она замотала головой, нахмурившись. – Это не в моих правилах. Прошу, я не могу. Не просите. – наотрез отказалась Эрис.

– Ты уже пообещала. – победно улыбнулась Каллиста. – Воин не нарушит клятвы. И, зная упрямость моего брата, я утверждаю – явиться на торжество тебе все равно придется. Не пойдешь же ты в кольчуге. – Эрис промолчала, вздохнув.

Каллиста прошла к двери и внесла свёрток.

– Я уже не влезу в него после родов.

– У Вас заниженная самооценка. Вы бесподобны. – честно сказала ей Эрис.

– Спасибо, милая. Ты тоже ничего. Давай, побыстрее, нас ждут.

– Спасибо. Я после бала верну Вам его.

– Ты переодевайся, я выйду. – она взяла Джузеппе.

Эрис раскрыла сверток и вытащила наряд – это было необыкновенной красоты дорогостоящее платье, сшитое из белого рельефного шёлка с ярко-алыми вертикальными вставками из атласа, на которых по всей длине красовались вышитые золотом геометрические узоры. Она степенно и без суеты облачилась в наряд, предварительно замотав поцарапанную, но уже заживавшую руку.

– Я готова. – позвала Эрис.

– Боже! – воскликнула входящая Каллиста. – Я, конечно, предполагала, что ты будешь сиять, но чтоб так ярко! – с неподдельным восторгом говорила она, разглядывая Эрис. – У мужчин вылезут глаза и вывернутся шеи, а сеньориты лопнут от зависти! – рассмеялась она.

– Вы что… – смутилась Эрис.

– Сейчас надо заняться твоей причёской. – Каллиста посадила сына на пол, Эрис дала ему поиграть со своим луком.

– Будущий воин. – продекламировала Эрис, смеясь.

Каллиста посадила девушку и принялась укладывать её тяжелые гладкие волосы, не уставая нахваливать их. Со лба до макушки она сплела объемную драконовую косу. Поверх свободных волос, по бокам, женщина заплела две косы, соединив их между собой на затылке и выпустила из каждой по пряди. Образовался замечательный, немного волнистый водопад, упруго и блестяще падающий до талии. В основание каждой пряди Каллиста водрузила по жемчужной шпильке, меж зубьев которой прикрепила нежное украшение в виде тонкой цепочки, соединяющейся на лбу.

– Какая ты красивая! – прошептала она, когда закончила. – Подожди. – Каллиста вытащила принесенные с собой принадлежности и припудрила Эрис лицо, шею, плечи. Затем немного подвела глаза и нанесла на губы мягкий бальзам.

– Еще штрих. – сестра Тарроса намазала благородной амброй из розового масла запястья и ключицу Эрис.

– Всё. Пойдем скорее. – сказала Каллиста.

– Хорошо. – сказала Эрис и встала, подняв длинный подол платья.

– Господи, чуть не забыла! – сокрушилась милая женщина. Она вытащила из своей сумки легкие атласные босоножки на завязках. Эрис одела их и Каллиста нечаянно признесла:

– Надо же! Глаз-алмаз!

– Что, не поняла? – подозрительно спросила Эрис.

– Я говорю: мой глаз-алмаз. Я принесла из ненужного мне гардероба то, что тебе пришлось в пору. – выкрутилась она.

– Я благодарю Вас за эту доброту.

– Это я должна тебя благодарить. У меня остался только брат, которого ты сегодня спасла. Кстати, прими это. – она протянула Эрис подвеску из прозрачного горного хрусталя в виде граненой капли на цепочке из белого золота.

– Вы что?! И не просите. Вдруг я потеряю, или уроню. – растерялась Эрис.

– Ничего никуда не денется. – она уже ловко застегивала украшение на длинной шее Эрис.

– Я верну его… Как я появлюсь в таком виде при людях? – смущалась Эрис. – Мне надо к ребятам…

– Точно так же, как блистала на ристалище в своих доспехах и кольчуге. – весело рассуждала Каллиста. – С гордо поднятой головой. – она дружественно вытолкнула Эрис в коридор. Они шли, и для девушки были непривычны и новы эти колыхания нежной ткани, её шуршание и длиннота.

Глава двенадцатая

– Встретимся в зале.

– Я стесняюсь. – улыбнулась Эрис, подойдя ко входу команды. Но Каллиста, смеясь, ввела её в проход, отчего та, буквально влетела внутрь. Каллиста помахала ей рукой, в другой держа сына и ушла.

В комнате стояли парни. Они тоже принарядились в красивые камзолы, туники и накидки. На головах у Никона и Аргоса красовались плоские уборы, украшенные пером, подобные которым носят венецианские купцы.

Ребята удивленно переглянулись между собой.

– Сестра, это ты что ли? А может, сама заморская принцесса вошла к нам в покои? – пошутил Атрей.

– Сейчас принцесса нанесет тебе рыцарскую оплеуху. – с гонором заявила Эрис, отчего парни рассмеялись над ним. Только Ахиллес делал вид, что ничего не замечает.

– Вот еще тройку туник раздобыл. – зашел Антонио, неся и вертя в руках одежды. Он разглядывал их. – Камиз не осталось – две котты и одна джорнеа. Не знаю, по-моему, размер Эллиута. – Антонио поднял взор и остановился, как вкопанный, увидев перед собой Эрис. Его рот так и остался приоткрытым. Он на глазах начал заливаться краской, видно было даже то, как загорелись его уши. Юниоры облепили его со всех сторон, что очень не понравилось Эрис.

– К вам проявили уважение и гостеприимство! Будьте добры ответить тем же! Будьте скромнее! – она успела одарить пару парней подзатыльниками. И роскошный вечерний наряд не стал ей помехой. – Сейчас мы пойдем в залу, где все будут оценивать вас по виду и поведению. Не опозорьтесь! Держитесь сдержанно и благородно, а не как дикари. – Эрис говорила, и растаявший Антонио, не выдержав ее мощного присутствия, вышел вон.

– Не налегайте на вино и будьте умеренными в пище. Каждый отвечает не только сам за себя, гости будут определять по одному из вас лицо всей команды, всего города!

– Ты права, сестра. – твёрдо сказал Никон. – Поняли, да?!! – парни согласились.

– Георгиус, братишка, прошу, я забыла свой клинок.

– Хорошо, сестра. – он вылетел из комнаты.

– Не забудьте поблагодарить Сан Марко за добро. Не порвите и не испачкайте дорогие одежды ребят. – сказала Эрис.

– Конечно! – воскликнули они. Но злобный Ахиллес промолвил:

– Их богатенькие папочки пришлют им новые.

– Не веди себя, как свинья, которая пьет воду из чистого корыта, мутя её своим грязным рылом. – строго отрезал Никон, и этого хватило. Эрис не стала добавлять ничего.

– Вы готовы? – спросила она.

– Да!!!

Георгиус вернулся и Эрис туго подпоясалась новеньким коричневым кожаным ремнем с ножнами, купленным ею на сбережения совсем недавно. Признаться, грубый пояс и нежное платье прекрасно сочетались вместе. Она вытащила клинок и посмотрела в своё отражение на его стали. Эрис скрыла эмоции и волнение ото всех. Затем, с лязганьем вставила нож обратно.

Они вышли – капитанша Эрис, а за нею тринадцать прекрасно сложенных лихих ребят. Ее походка была прямой и стремительной, не суетливой. Широкие, ровные шаги и пронзительный взгляд придавал особую высокость. Они миновали коридоры и ходы, идя на шум голосов и звуки музыки. Снаружи на площадке было много снующих взад-вперед людей. В дромосах тоже сгущались гости.

– Аргос, смотри, девчонки. – Исос ткнул его в спину.

– Ведите себя прилично! – сделала замечание Эрис. Исос смутился. – Ведите себя серьезно и по-мужски, а не глупо по-ребячьи… если хотите понравиться девушке. – она улыбнулась.

Вот теперь юниоры узнают свою душу компании.

Они вошли в зал красиво и благородно. Каннареджо произвели неизгладимое впечатление на гостей. Люди переглядывались. Сан Марко уже были здесь. Антонио не смел поднять горящих глаз на лицо Эрис, но сдержанно кивнул всем новым друзьям.