Крысиная чума

Когда-то кто-то кому-то сказал, что чума никуда не делась,

а просто выжидает подходящий момент.

И вот этот момент настал.

День первый. Вечер понедельника

Белые "Жигули"уверенно неслись по сельской грунтовой дороге, успешно преодолевая все ухабы и неровности. Дорога была пуста: ни машин, ни людей – тишина и спокойствие. Стройные ряды деревьев, зеленеющие поля… Как будто ничего ужасного не случилось, как будто всё, что произошло, было просто жутким кошмарным сном.

Но, увы, эта иллюзия спокойствия продолжалась недолго. Впереди на дороге показались люди: две, взявшиеся за руки, бежавшие навстречу машине женщины, которых преследовали обезумевшие существа, иначе назвать их было нельзя, так мало они уже напоминали людей, и которые явно настигали своих жертв.

– Никита! Сможешь по моей команде открыть заднюю дверь? Надо бы их подобрать, – крикнул Владимир юноше и тут же, не дожидаясь ответа, перешёл к маневрам.

Действовать нужно было быстро. Владимир пропустил женщин и круто вывернул руль, нажав на тормоза. Машину повело юзом, и он буквально перегородил дорогу преследователям, переключив всё их внимание на себя и давая тем самым женщинам возможность увеличить дистанцию между ними.

Словно град налетел на авто: существа моментально облепили машину со всех сторон и начали неистово по ней колотить. Раздались вопли и крики заражённых и в итоге обезумевших людей. Искаженные ненавистью человеческие лица, окровавленная одежда…. Каждый из них хотел разбить автомобиль, чтобы добраться до тех, кто находится внутри. Чтобы убить.

Всего несколько секунд происходящего хватило Владимиру, юноше Никите и мальчику по имени Лёня, чтобы осознать всю свою беспомощность и обреченность, будь они снаружи.

Затем, когда треснуло боковое заднее стекло, Владимир вновь рванул с места, выруливая автомобиль в сторону убегающих женщин.

– Ты готов, Никита? – спросил он, поравнявшись с ними.

Никита был готов.

– Сейчас! – крикнул Владимир и резко остановился.

Задняя дверь открылась.

– Садитесь в машину! – прокричал водитель.

Но вопреки ожиданиям, женщины пробежали мимо, и круто свернули в сторону к небольшому и обшарпанному зданию с табличкой “Дом Культуры”.

Дальше, больше. Следом за женщинами уже бежал мальчик Лёня. Никто и не заметил, как он выбрался из машины.

– Лёня, ты куда? Давай назад, – кричал Владимир, но тот даже не обернулся.

Времени на раздумья не было, разъярённая толпа уже была в нескольких метрах от белой “копейки”.

– Какого чёрта?! – выругался Владимир и рванул с места.

Однако догнать женщин и Лёню уже не представлялось возможным, так как они взобрались по ступенькам на невысокий холм и были уже перед входными дверями в здание. На автомобиле туда не добраться.

– Никита, беги за малым, а я ЭТИХ задержу, – крикнул Владимир.

– Но я….

– Быстро! – добавил мужчина и сам распахнул пассажирскую дверь для юноши, – Я вернусь за вами.

Никита быстро выпрыгнул из машины и побежал вслед за мальчиком.

Тем временем Владимир резко сдал назад и направил автомобиль прямо в толпу. Он чувствовал, как ударил кого-то, как кто-то попал под колеса, но это его не останавливало.

Почти все существа сразу переключились на него.

Машина сделала несколько маневров: вперед-назад, раскидывая облепивших машину существ.

Владимир заметил, что двери Дома Культуры еще открыты и на пороге стоит лишь одна женщина. Остальные, по-видимому, были уже внутри.

Мужчина понял, что она ждёт именно его, но оторваться от всех этих безумных людей и выбраться никак не получалось. Машина не слушалась, колеса вязли, словно в грязи, и буксовали.

Спустя мгновение, Владимир увидел приближающихся к открытой двери в здание существ, а женщина все ещё смотрела на него. И тогда он скрестил на груди руки и начал махать, мол, нет, не получится, не ждите меня. Немного поколебавшись, женщина закрыла за собой дверь. Как раз в тот момент, когда заражённые были уже совсем близко.

Дом культуры

Внутри было темно и пахло сыростью. Через запыленные окна, все в металлических решетках, проникал слабый тусклый свет уходящего дня. До сумерек было ещё далеко, но пасмурная погода, с темными облаками, создавала впечатление, что ночь вот-вот наступит.

Как только входная дверь в здание захлопнулась, Никита подбежал к окну.

– А как же Владимир? – проговорил он в сторону двери – незнакомой женщине, только что стоявшей у входа, из-за сумерек её не было видно совсем.

Вместо ответа послышался звук от поворота ключа в замке. А в следующее мгновение раздался сильный удар в дверь. Затем ещё один.

Потом донёсся отчаянный рёв двигателя – полный газ. Визг колес… Глухие удары по машине…

Никита прильнул к окну. Он сразу увидел белую “копейку”, облепленную со всех сторон этими обезумевшими почему-то людьми. Были уже и те, кто лежал, распластавшись на дороге. Владимир делал попытки поехать вперед и назад, но машина всё время застревала и останавливалась. Существа беспрерывно колотили по автомобилю. Их было много. Послышался звук разбитого стекла. Но Владимир не сдавался, продолжая выжимать из машины по максимуму.

В один момент ему удалось сдать назад, он проехал немного и круто развернул автомобиль. Многие существа отскочили и отлетели в разные стороны, но двое так и остались висеть на капоте, продолжая лупить по лобовому стеклу. Владимир тронулся вперёд, развернул машину и нажал на газ. Но, то ли что-то пошло не так, то ли он просто не увидел очертаний дороги, так или иначе, его круто занесло вправо.

Никита потерял его из вида, так как обзор из окна был ограничен, а через мгновение раздался громкий удар, как если бы машина во что-то врезалась. Следом умолк двигатель. Послышались глухие удары по автомобилю и вопли ЭТИХ существ – некогда людей.

– А как же Владимир? – тихо спросил Никита, сам понимая, что ему уже никак не помочь.

По входной двери в здание теперь никто не барабанил, видимо, существа устремились к автомобилю. К Владимиру.

– Верунчик, ты где? – послышался шёпот незнакомой женщины.

– Я здесь, мама, – ответил голос где-то в темноте.

Никита продолжал стоять у окна, молча всматриваясь туда, где последний раз видел белые "Жигули". Ничего не было видно, и понять, что там происходит тоже не представлялось возможным. Дверь открывать было опасно.

Вскоре стуки и шум прекратились. Ещё какое-то время доносилось злобное рычание, словно кругом бродили голодные звери, но постепенно звуки стали затихать и удаляться, пока не воцарилась полная тишина.

Женщина нашла в потёмках свою дочь – та сидела прямо на полу в дальнем углу большого зала, обхватив руками колени.

– Всё будет хорошо, – тихо проговорила она, – Скоро всё это закончится, Верунчик. Скоро нас всех спасут. Надо только немного подождать и никуда отсюда не выходить.

Затем она попробовала поговорить с испуганным мальчиком, спросила, как его зовут, но так и не получила никакого ответа – мальчик явно был в шоке.

– Его зовут Лёня, – тихо проговорил Никита.

Парень не хотел идти вглубь помещения ближе к женщинам, предпочитая оставаться в одиночестве. Устроившись на полу напротив окна, он всматривался в угасающее с каждой минутой небо. Женщина больше ничего не говорила. Наступила тишина.

День близился к концу. На улице становилось всё темнее и мрачнее. За окном ничего не происходило – никто не спешил их спасать.

Никита никак не мог понять: что вообще произошло?! Все эти превращения, трансформация людей, и даже детей в неудержимых и диких животных, не по-человечески агрессивных.…

Как такое могло произойти одновременно со многими людьми? Независимо от возраста. Что случилось в мире?

И папа. И мама….

Вопросов было множество, а ответов никаких. Даже предположить нечего, реальность – как кошмарный сон. Этого просто не может быть. Невозможно!

Но есть!

От неожиданного шороха позади Никита вскочил на ноги, молча всматриваясь в темноту помещения. Страх охватил его.

Как долго он просидел так у окна?

Где остальные? Они ещё живы?

Постепенно зрение восстанавливалось, привыкая к полутьме. Наконец, он увидел контуры, силуэты людей: в конце большого зала, прямо перед миниатюрной сценой на полу сидела женщина, обнимая одной рукой девушку, другой – мальчика по имени Лёня. Кроме имени, Никита больше ничего о нём не знал. Судя по всему, мальчик спал, примостив голову у женщины на коленях. Лицо девушки было повёрнуто в другую сторону, а вот женщина смотрела на Никиту широко открытыми глазами.

Когда парень смог это разобрать в темноте, ему стало как-то не по себе – что-то в этом взгляде было не так. На лице у женщины застыл настоящий страх.

– Вы не спите? – робко спросил Никита, уже не зная, чего ожидать.

Женщина стала приходить в себя. Осмотрелась по сторонам.

– Нет, – наконец, тихо проговорила она, – Не сплю.

– Вы знаете, что произошло? – спросил парень.

– Нет, понятия не имею, это ужасно…, – проговорила женщина, – А ты знаешь?

– Нет, – вздохнул Никита, – Не знаю.

Наступила пауза. Женщина поднялась на ноги, уложив дочь и мальчика на пол.

– А что, если никто не придёт нас спасать? – спросил Никита.

– Что? – переспросила женщина.

Никита повторил.

– А что, если спасать больше некому? Что, если не осталось ни одного спасателя? Что, если завтра ничего не изменится? Что мы будем тогда делать?

Женщина и сама задумывалась над этими вопросами, но до этого момента старалась отгонять от себя подобные мысли, так как в голову лезли только пугающие прогнозы, окрашенные тонами обречённости и бессилия что-либо изменить.

– Я не знаю, – честно призналась она, – А ты что предлагаешь? Никита, правильно? Слышала, как тот мужчина, за рулём, выкрикивал это имя. А меня зовут Тамара Михайловна. А это моя дочь, Вероника, – она показала рукой на дочку.

– Да, я Никита. Я тоже не знаю, но, по-моему, утром надо будет отсюда выбираться. А мужчину за рулём звали Владимир, – с горечью произнёс парень, – Он спас меня, подобрав на дороге. Другие вообще не останавливались. И судя по всему, мальчику он тоже помог.

– Да, Владимир, молодец. Настоящий герой нашего времени, – машинально проговорила женщина.

Последовала затяжная пауза.

– Ты говоришь, надо выбираться отсюда… но куда? – спросила Тамара Михайловна.

– Я хочу к маме, – вмешался Лёня.

Мальчик проснулся, или вообще не спал.

– Не знаю куда. Но как долго мы сможем ещё здесь пробыть? Без воды и еды. Что если завтра этих, слетевших с катушек, станет ещё больше?

– Мы обязательно найдем твою маму, не переживай, – проговорила Тамара Михайловна.

– Мы видели её по дороге, – продолжил Никита, – Поэтому лучше, если мы найдем сначала папу. Понимаете, о чем я?

Тамара Михайловна сразу догадалась.

– Да, конечно, лучше сначала найдем папу, а с папой будет легче найти маму, хорошо, Лёня?

– Да, – ответил мальчик, – Папа знает, где мама.

– Вот и хорошо, – подытожила Тамара Михайловна.

– Мама, я хочу пить, – проговорила Вероника сонным голосом.

– Потерпи, дочка. Придется потерпеть до завтра. Думаю, Никита, ты прав, надо выбираться. Не представляю себе, как это сделать, но понимаю, что надо. Остаётся только надеяться, что нас спасут раньше.

Тамара Михайловна сорвала занавесы со сцены и соорудила из них подстилку и покрывало – это существенно добавило комфорта и спокойствия. Затем все четверо умостились рядом друг с другом и затихли.

Кругом всё так же стояла тишина, не слышно было даже лая собак.

– Нам с дочкой просто повезло, – вдруг заговорила Тамара Михайловна, – Что она успела забежать в мой кабинет и там вдвоём мы пережидали эту волну безумия. Надеялись, что кто-то обязательно вскоре придёт, и нас спасёт. Но ничего не происходило. Никто на помощь не пришёл. Связь пропала. Выйти страшно…, – женщина сделала небольшую паузу и потом продолжила, – И тогда мы выбрали момент, когда всё утихло, и побежали. По направлению в город. Однако, в школе ещё оставались заражённые, и началась погоня. Если бы не белые "Жигули"….

Никита понимающе закивал головой, ему было искренне жаль Владимира.

– Может, он выжил? – проговорила женщина.

– Но как?!

В окне мелькнула тень и по телам пробежали мурашки. Оба замолчали. Послышались чьи-то шаги. Или это просто ветер игрался с листьями? Нервы были на пределе. Ночь обещала быть долгой.

Но разговор больше не клеился. А вдруг, они услышат? И придут сюда. Этого нельзя было допустить и потому оба молчали.

В конце концов, вопреки ожиданиям предстоящей бессонницы, все заснули. Ауканье сов иногда будило их, но в целом им даже удалось кое-как выспаться и отдохнуть.

Но долгожданное утро застало их врасплох.

Когда Никита проснулся, Тамара Михайловна и мальчик Лёня ещё спали, а Вероника сидела недалеко от общей импровизированной кровати, обхватив колени двумя руками и бездумно рассматривая собственную обувь.

Никита встал и направился к окну. Погода была чудесной: светило приятное утреннее солнце, доносилось весеннее пение птиц – ничто не напоминало о вчерашнем кошмаре. Никита осматривался по сторонам, насколько позволяли окна, но нигде не было ни души.

Обернулся Никита на голос Тамары Михайловны.

– Верунчик, что с тобой? – женщина уже направлялась в сторону дочери.

Вероника продолжала сидеть на том же месте, что-то смахивая с головы, словно она была окутана паутиной. Сердце парня вздрогнуло, всё это он уже видел.

Тамара Михайловна была уже рядом с ней.

– Что случилось, Верунчик? Всё хорошо, успокойся, – говорила она, – На голове ничего нет.

Но та продолжала бороться с незримой паутиной.

– Нет! – прокричал Никита, – Не трогайте её! – он словно опомнился.

На крик проснулся и мальчик Лёня, приподнявшись на локти, он в недоумении наблюдал за происходящим.

Тамара Михайловна обернулась на крик Никиты, но ничего не поняла, и потому повернулась обратно к дочери. А Вероника начала тереть глаза.

– Она сейчас превратится! – крикнул Никита, – Её нельзя трогать, нужно уходить!

– Что ты такое говоришь? – взволновалась Тамара Михайловна.

– Лёня! Быстро собирайся, мы уходим, – скомандовал Никита и быстро направился к мальчику.

Лёня не двигался.

– Верунчик, да что с тобой? Скажи хоть слово…, – продолжала она.

– Лёня вставай, мы идем искать папу. Прямо сейчас. Живо!

При слове “папа” мальчик оживился и тут же подскочил. Благо, он спал в одежде и его не пришлось одевать. Мальчик успел схватить портфель, и Никита тут же потянул его за руку по направлению к выходу.

– Она сейчас станет, как они, – проговорил Никита в сторону женщины, – Я это уже видел.

Только у входной двери Никита вспомнил про ключ.

– Дайте ключ, откройте дверь! – проговорил он как можно тише.

Но Тамара Михайловна словно не слышала его, продолжая разговаривать с дочерью.

Никита замер на месте, не зная, как поступить дальше: приближаться к женщине не хотелось. Возле неё, прямо на глазах, её любимая дочь превращалась в чудовище. Но и без ключа отсюда было не выбраться.

Тем временем Вероника перестала тереть глаза и стала вертеть головой, как будто вслушиваясь в происходящее вокруг.

На мгновение все замерли в ожидании, что будет дальше. И как только Тамара Михайловна произнесла: “Верунчик”, та тут же набросилась на неё, повалив от неожиданности на спину. И начала колотить её руками без разбору.

Кричали они обе.

– Перестань! Что ты делаешь? – недоумевала мать, но дочь ни на мгновение не останавливалась.

Никита подбежал и, что было сил, пнул обезумевшую дочь ногой.

– Надо уходить! – прокричал парень, – Дайте ключ!

Никита помог Тамаре Михайловне подняться на ноги, но та сразу бросилась к дочери.

Вероника подскочила и с диким рёвом вновь налетела на мать.

– Где ключ? – проорал Никита, чувствуя себя беспомощным зверьком, запертым в клетке с опасным хищником.

Но женщина уже ничего не слышала и вряд ли что-то понимала. Да и что тут слышать и понимать, когда происходит ТАКОЕ с собственной дочерью?

Паника охватила всех. Лёня стал тарабанить в дверь с криками “Дядя Гриша, откройте!”, Никита крутился вокруг двух женщин, что-то выкрикивая, не совсем осмысленное, совершенно не понимая, что же ему делать.

Наконец, он уловил момент и снова ногой сбросил Веронику с несчастной женщины, которая никак не могла осознать происходящее. Только на этот раз он не просил ключи, а начал осматривать карманы. Тамара Михайловна не сопротивлялась и не пыталась подняться на ноги, с ужасом наблюдая за тем, что творилось с её дочерью.

Никита быстро нашел ключ и бросился к выходу. Через минуту он уже стоял в проёме открытой двери, держа Лёню за руку. Он обернулся и позвал в последний раз Тамару Михайловну, но та никак не отреагировала. В следующее мгновение Вероника снова набросилась на неё, а Никита захлопнул дверь.

Он побежал в сторону машины не потому, что надеялся там найти Владимира, а потому что дорога в другую сторону вела обратно в город, куда он не хотел возвращаться. Ни за что!

Как всё начиналось

Никита, как и многие другие, был застигнут врасплох внезапным всплеском всеобщего безумия.

Это случилось утром, в зале автовокзала, когда он стоял в очереди в кассу для покупки билетов на автобус – он собирался дней десять отдохнуть на побережье.

Сначала всё было как обычно: одни люди стояли в очереди за билетами, другие сидели на скамейках в зале ожидания, кто-то крутился вокруг кофе-автоматов, а кто-то просто стоял с телефоном в руках. Обычная картина. Ничто не предвещало беды.

Но затем, вдруг, внезапно, многие люди, почти одновременно, стали меняться прямо на глазах.

Сначала они начинали махать головой, словно хотели что-то струсить или сбросить с неё, как если бы это была паутина. Через минуту или меньше они потирали глаза, как будто наводя резкость, а затем, вдруг, точно прислушивались к чему-то на какие-то считанные секунды.

Потом они словно переставали быть разумными людьми, превращаясь в обезумевших животных. Не внешне, а исходя из своих действий. Безо всяких видимых причин, они бросались на первого, кто в этот момент находился рядом и начинали его избивать, царапать, рвать плоть даже зубами, до тех пор, пока жертва уже не могла пошевелиться.

Это уже были не люди. Словно разъярённые животные в человеческом обличии, лишенные разума и здравого смысла, они бросались на всё, что двигалось. Без разбора. Без повода. Без жалости и сострадания. И сопровождалось это жуткое действие неистовым рёвом. Обезумевшие люди кричали при этом так громко, как разозлённые животные перед лицом смерти, издавая очень неприятный вопль, от которого мурашки бежали по всему телу.

Какая-то женщина, стоявшая в очереди в кассу перед Никитой, проделала этот странный ритуал со сбрасыванием незримой паутины на голове, протерла глаза и после этого внезапно набросилась на подошедшего к ней мужчину, который просто поинтересовался, всё ли у неё в порядке. Она повалила его на пол и начала колотить руками изо всех сил.

Ни с того, ни с сего, она налетела на мужчину с такой яростью, как будто он был виноват во всех смертных грехах, как если бы он являлся самым опасным врагом. При этом она так громко кричала, словно это он избивал её, а не наоборот. Мужчина же растерялся. Это произошло настолько неожиданно, что он не успел ничего предпринять и потому сразу оказался на полу, под натиском её яростных ударов.

Чуть позже, видимо, начиная приходить в себя, мужчина стал понемногу отражать её удары. Несколько раз он поднимался на ноги, но женщина сразу же бросалась на него, сбивая с ног, буквально раздирая ногтями его лицо. Он вновь терял равновесие и падал, кричал от боли, звал на помощь, но женщина не останавливалась ни на мгновение.

Это происходило прямо на глазах у Никиты. Он был ошеломлён. Надо было бы помочь бедолаге, или хотя бы бежать куда подальше, но… страх буквально парализовал парня. Он застыл, как истукан, не в состоянии пошевелить даже пальцем.

Мужчина продолжал отбиваться, наносил ответные удары, бил руками наотмашь, иногда попадал, но женщине удары были словно нипочем.

Потом подбежал другой человек – мужчина с фигурой атлета. Обхватив женщину двумя руками со спины, он стал оттаскивать её в сторону. Из объятий высокого и плечистого, казалось, женщине уже не вырваться.

Но буквально через секунды ситуация кардинально изменилась. Обезумевшая женщина каким-то образом вывернулась из его хватки, повернулась к нему лицом и закричала так, что в ушах зазвенело. Мужчина, не ожидая ничего подобного, растерялся, всего на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы женщина, не дав ему опомниться, тут же бросилась к его лицу. И почти сразу ей удалось достигнуть цели – выцарапать ему один глаз.

Мужчина упал на колени, обхватив обеими руками лицо, и завыл от боли. Женщина продолжила его бить, только теперь уже ногами, прямо подошвой она буквально втаптывала его в землю.

Это продолжалось до тех пор, пока мужчина не перестал всхлипывать и двигаться вообще. Он особо даже не сопротивлялся и не пытался встать на ноги, или позвать на помощь – он только завывал и стонал всё время от боли, прикрывая ладонями лицо, пока не упал навзничь и не утих навсегда.

Женщина убила его!

После этого она остановилась, замерла на месте, сидя на его бездыханном теле, и начала, как будто вслушиваясь, поворачивать голову в разные стороны. Лицо её было искажено лютой ненавистью, в глазах – пустота, словно она и вовсе была лишена зрения. Вот она повернулась к парню – Никита окаменел от страха, с ужасом ожидая своей участи.

И тут первый пострадавший мужчина, с которого всё, собственно, и началось, крикнул «Помогите!» и женщина, словно хищник, тут же кинулась к нему.

Никита не верил своим глазам, что всё это происходит по-настоящему, взаправду. Что это не сон.

Когда женщина расправилась со вторым мужчиной, она вновь замерла на месте, снова вслушиваясь в происходящее вокруг и выбирая себе новую жертву.

Но поблизости был только один человек – Никита, парализованный страхом. Его тело покрылось холодным потом. Мелькнула мысль: «Это конец! Он – следующий! »

Женщина неестественно выкручивала голову и медленно двигалась в сторону Никиты.

Внутри парня всё кричало и кричало: «Беги!», но ноги не слушались, они словно прилипли к полу. Юноша затаил дыхание.

Неожиданно, где-то позади за спиной, раздался чей-то женский крик и в то же мгновение обезумевшая, уже вся в крови, бросилась на этот звук. Она пронеслась всего лишь в шаге от Никиты, едва не коснувшись его своим окровавленным, некогда бежевым пальто.

Пронеслась мимо!

В это мгновение он готов был умереть. Точнее, он с ужасом ожидал собственного неизбежного конца. Думал, что эта обезумевшая женщина расправится сейчас и с ним, так же, как расправилась перед этим с двумя мужчинами – будет избивать его и кричать до тех пор, пока он не умрёт.

Но в этот раз смерть прошла мимо. Женщина словно не увидела его, не учуяла.

Никита понемногу стал приходить в себя. До него донесся всеобщий шум и гам, крики и вопли, которые были уже повсюду. Обернувшись, он ужаснулся: то там, то тут люди ни с того ни с сего начинали махать головой, тереть глаза и….

Все в панике сновали туда-сюда; кто-то кого-то молотил, кругом было много людей, живых и тех, кто уже лежал в крови, не двигаясь на полу. Паника. Крики.

Какой-то парень лет двадцати бросился к выходу, перепрыгнул через скамейки и вылетел, как угорелый, через открытую дверь, и вскоре, исчез за углом.

Словно по инерции Никита последовал его примеру – бежать! Прочь отсюда. Домой. И как можно быстрей.

Но на улицах не оказалось спасения, там происходил тот же ужас, что и в зале автостанции. Крики, вопли, много крови и насилия.

ЭТО непонятное что-то творилось повсюду!

Никита мчался, что было мочи, бежал со всех ног, стараясь избегать любых контактов, пересекал одну улицу за другой, и везде было одно и то же. Кто-то взывал или молил о помощи, кто-то с криком отчаянья защищался от нападавших, но тем было всё нипочем и с каждой минутой их становилось всё больше и больше. Масштабность происходящего просто не оставляла шансов выжить.

Но вот парень уже подбежал к своему дому, вот его окна, там уже горит свет, спасение близко… и в окне он видит, как родной отец, словно безумный, догоняет мать.

Женщина успевает выбежать на улицу, захлопнув за собой входную дверь.

Никита бежит на помощь. Однако, в подъезде он видит свою маму, которая стоит у входной двери и тяжело дышит, машет головой – точно сбрасывая с себя незримую паутину.