Африка: возможность осуществиться

Мы

Мы отправились в путь вдвоем: Егор Ковальчук и Любовь Казанцева. Люба – профессиональный художник и педагог, мы были давно знакомы и отправились в путешествие как пара.

Путешествие – это если не проверка людей, то, конечно же, ускоритель процессов взаимоотношений. Наши отношения не сложились. Спустя два с половиной месяца экспедиции Люба улетела из Найроби обратно в Россию. Вряд ли вы поверите, но улетела она первично не из-за отношений, хотя и этого не нужно отрицать, так как отношения начались не так, как следует, и постоянно трещали по швам. Дело в том, что в Эфиопии мы стали очень много болеть, в клиниках нам не могли поставить диагнозы, болезни и дерзкие племена в Эфиопии и на севере Кении сильно нас измотали, Люба приняла решение завершить свою экспедицию.

Наши отношения закончились не сразу, всё это затягивалось, тянулось ещё какое-то время, пока я ехал в Африке. Я благодарен Любови за совместное время в Африке, за крепость в очень тяжёлых условиях, за поддержку. В книге-дневнике я оставил мысли, эмоции, чувства тех дней, не считаю правильным это вырезать, удалять. Слов из книги не выкинешь.

График перемещения

В одном месте мы старались долго не задерживаться, чтобы не растягивать маршрут и не потерять инерцию. Гостили день-два, максимум три, иногда больше, но скорее в рамках исключения. В каждой стране был свой график, например, в Сахаре в 10 утра из-за сильной жары уже невозможно ехать, и мы двигались по такому графику: с 4 до 10 утра, до 16 часов отдыхали, в это время писали дневники, спали, ели и ехали дальше до заката. Когда ехал один, то принимал уже марафонский режим езды.

Деньги

Чаще всего мы пользовались картой. Наличных взяли с собой не очень много, потому что и так везли много дорогой аппаратуры, лишний повод для волнения был ни к чему. Тратили везде по-разному. В Уганде можно было неделю жить на 20 долларов и ни в чём себе не отказывать: ни в еде, ни в хостелах. А в других странах могло оказаться дороже, потому что тебя хотели обмануть, завышали цены. В Эфиопии с десятого раза находишь человека, который продаст тебе продукты по местной цене. Ты говоришь: «Я знаю, что ты завышаешь цену», и он отвечает: «И что? Не хочешь – не бери».

Ночлег

Использовал палатку, а также ночевал у единомышленников и друзей через сайт культурного обмена и гостеприимства Couchsurfing и WarmShowers – это велосипедное братство. Связывался за месяц с ребятами, держали связь, а потом за несколько дней я писал о своем приезде. Ночевал в хостелах, церквях, под открытым небом.

Электроника

Было два пауэрбанка, телефон работал в режиме карты, плеера и фотоаппарата, и этого хватало где-то на неделю, а раз в неделю розетку найти было реально. Для GoPro вёз кучу батареек, которые менял, как патроны.

Местные сим-карты не использовал, так что часто по нескольку дней оставался без связи. Об этом заранее предупреждал родных. Они могли следить за маршрутом по своим бумажным картам.

Общались мы через WhatsApp: обычно в режиме офлайн я записывал монологи, и когда появлялся интернет, они отправлялись. Родственники делали так же: отправляли мне большие записи, по 10—20 минут, потом я эти сообщения загружал, брал наушники и слушал в дороге, пока ехал.

Вода

Вообще, в Африке пьётся всё, что заваривается. В Судане отлично шёл каркаде, в Египте – крепкий мелкомолотый чёрный кенийский чай. У нас были спортивные металлические бутылочки по пол-литра, туда мы заваривали крепкий-крепкий чай и засыпали шесть столовых ложек сахара. При таком потреблении килограмм сахара расходился за пару дней. Получался крепко проваренный африканский чифир. В жару такой напиток был очень эффективным.

Мы пили ту воду, которую пили и местные жители, нередко брали воду у них. Вода везде разная, то из ручьёв-источников, то из Нила, то из колонок, то бутилированная. Вода из рек мутная, к утру в бутылочке большой слой осадка, а если не промыл её, то поутру там уже плавал кто-то наподобие головастика. Я не использовал фильтры для очистки воды, считая их неэффективными. Моим главным правилом было пить то, что пьют местные, есть то, что едят они, если мне это подходило.

Вкусы Африки

В каждой стране рацион адаптировался под себя, он зависел от того, подходила ли пища организму, в соответствии с этим можно было покупать готовую уличную еду в городках или деревнях. Как правило, в рюкзаке всегда имелась пища для приготовления, перекусы в виде фруктов, сухофруктов, орехов и семян. С едой проблем не было, когда видели магазин – закупали и ехали следующие один, два, три, пять дней, примерно так. Иногда готовил, но нечасто, только в некоторых странах.

В Уганде, к примеру, покупал три ананаса и бананы, вот и обед, и завтрак, и ужин, и вода, к этому среди дня покупал бобовую похлёбку, замечал, что по пути продают манго. Брал сразу несколько килограммов. В таких странах, как Намибия и ЮАР, можно было ехать от супермаркета к супермаркету и покупать всё, что радовало глаз и желудок.

Египет

Египет встретил нас сильной жарой и чистым небом – без туч и единой капли дождя. Температура до +45° С днем, а ночью около +30° С. Вокруг пустыня Сахара в полном её великолепии.

Первая африканская страна – это адаптация организма. Влияло всё: солнце, жара, смена активности, другое питание, образ действий, другие люди. Мы приверженцы резкой адаптации – в первые несколько дней старались двигаться на пределе, много пить, в том числе изотоники, и есть как можно больше «родной» пищи – той, что привезли из России.

Египет – интересная страна с богатой историей и прекрасными людьми. Здесь в целом безопасно, но существует негласное правило на самостоятельные путешествия, точнее даже, ограничение: нас на велосипедах постоянно контролировала машина с полицией. Полицейский даже спал рядом с нами, где бы мы ни находились. Из-за этого невозможно было поставить палатку, постоянно требовалось на блокпостах согласовывать и отстаивать право на путешествие, сложно выполнять наши географические задачи, часто нас под конвоем провожали в туалет или на рынок, в магазин. Любое наше действие оспаривалось и требовало согласований с начальниками. Всё это якобы для нашей же безопасности. Но ни в одной стране мы не чувствовали себя так несвободно. Постоянный надзор, часовые у дверей нашего ночлега, отсутствие права выбора дорог и общения с людьми.

Полиция нас просто измотала за этот почти месяц: за нами постоянно следовали по пятам и не давали проехать лишний километр в сторону. Эта страна преподнесла нам большой урок, ведь мы привыкли к свободным путешествиям и жизни, руководствовались только своей волей и выбором – «куда захотел, туда и еду, что хочу, то и делаю». Уже позже этот урок дал мне возможность понять и глубже проникнуться жизнью коптов-египтян, которая происходит в притеснении, в гетто, за колючей проволокой и под надзором. Любая трудность не «за что», но «для чего?»

Трудное начало – это всегда хорошо, это возможность укорениться в целях своего дела. Если готов в самом начале преодолеть трудности и выстоять, значит, готов пройти весь путь, а если первые трудности смутили тебя и подломили, значит, не был готов вообще этим заниматься.

День 1, 26 августа 2019 года, Египет, Синайский полуостров, ночлег в палатке, 160 км

Мы отправились в Каир на самолёте из московского аэропорта Шереметьево. Евразия осталась севернее, мы переместились на континент Африка.

Вопросами: «Зачем мы здесь? Что я знаю о другом континенте? Что я знаю о себе и об этом мире?» – я не задавался. Хоть и пытался. Но это слишком бессмысленное занятие. Потребуется по крайней мере неделя, чтобы мы прошли адаптацию и пришли в порядок. Смысл и осмысление обретаются в движении. Моя точка зрения, мое переосмысление – всё это внутренние километры, совсем иные, нежели внешние, состоящие из столбов, линий электропередач, горячего асфальта, пальм и коптских храмов под охраной военных.

Мне кажется, я уже вечность не писал, не систематизировал ежедневную хронологию дней своей жизни, и стал утрачивать этот нужный навык писательства. Сейчас, помимо того, что нам нужно адаптироваться к новой стране, климату, нагрузкам, важно привыкнуть, что нужно писать ежедневно. Правило одно: «Писать всегда и писать обо всём». Перед бегом есть разминка, так и теперь я словно «расписывался», пытался писать всё-всё, а потом уже начал излагать хронологию событий. Поначалу слишком всё хаотично в моей голове, потому писательство для меня – это порядок, осмысленность, тишина, творчество. Нередко отмечал, что писательство для меня – это средство, которое будто бы мне доктор прописал. Впрочем, он прописал ещё бег и молитву.

Вокруг нас пустыни, мы пытались покинуть агломерации городов. Сперва это Москва, которая при подготовке меня измучила сотнями дел, лекций и организационных моментов. Потом знойный и шумный Каир. Утром, перед посадкой на самолёт в Москве я сдал тромбоциты, чтобы увеличить свой бюджет на эту экспедицию. Вечером самолёт, всю ночь после прилёта я собирал велосипеды, пока не стал отключаться на ходу. Меня сменила Любовь, которая подремала до этого два часа. Я поспал тридцать минут после неё.

Весь день сегодня, пока ехали, смотрел в пустыню и думал о святом Макарии, Антонии Великом и горе Синай. Периодами приходилось бороться со сном, который меня валил с велосипеда, я отрубался на ходу. Самые дерзкие методы борьбы со сном слабо помогали мне оторваться от сонливости: удары по щекам, носу. Вспоминал, как монахи боролись со сном и с другими напастями.

Наш ковчег – это два велосипеда и два человека: Егор и Любовь. Велосипеды несли нас сквозь пространство и время. Солнце отражалось ожогами на открытых участках кожи, глаза Любы приобретали более светлый и чистый оттенок.

Нам нужно открыться, довериться дороге, путешествию, Богу и миру, но ещё и друг другу, ведь мы отправились не на прогулку. Мы начали очень непростой, интересный этап жизни. Я осознавал контрастность условий, климата, деятельности и старался, чтобы мы двигались легче, это должно помочь адаптироваться, привыкнуть ко всему и войти в поток инерции. Но, прокрутив сегодня 160 километров, понял, что «втопить» мы любим оба. Обо мне часто говорят: «Он не ест и не пьет, и едет помногу». Так вот, теперь нас двое. Хотели ехать по чуть-чуть по крайней мере первую неделю, но где уж тут удержишься, раз ветер помогал.

Ветер сегодня был на нашей стороне. Я слушал его в шелесте песка и редких растений, а ночью он шуршал палаткой, даря прохладу и лёгкость. Первый день выдался резко адаптационным. К вечеру, помимо 160 километров, в нашем активе усталости собрались такие факторы, как сильное солнце, высокая температура, общение с местными, информационный поток. Утром едва мог ориентироваться на местности и по направлениям. Тело сложно воспринимало тяжесть велосипеда, нагруженного в формате «всё своё беру с собой». Велосипед очень тяжёлый, и на нём личные вещи, огромный рюкзак с материалами для творческих мастер-классов и подарки, а также медиааппаратура.

Велосипед летел по этой пустынной глади легко, бесшумно, непринуждённо и спокойно, словно поток ветра. От психологической усталости мозг сложно соображал. Самое интересное, что с неделю до отъезда я то и дело повторял себе и Любе фразы-указания, что нам нужно плавно адаптироваться по такому плану: в первый день заночевать в Каире, погулять, воспринять культуру, в следующие дни плавно проезжать по 50—80 километров, адаптируясь к солнцу, нагрузкам и втягиваясь в ритм километров. Но мы иного порядка и характера, приверженцы резкой адаптации. У неё свои большие плюсы: организм сразу принял большой объём информации, нагрузки и продуктивнее начал работать, процессы включились и оптимизировали деятельность, восстанавливающие функции стремились как можно быстрее привести организм в доброе состояние.

Темнело в Египте после 18:00. Наш ковчег-палатка продувался ветрами, а над головой было огромное небо, полное звёзд. Психологическое состояние стремилось к простому, минимальному, радостному и спокойному: попить ледяной воды, посмотреть в небо с гирляндами звёзд, послушать ветер. От такого усталость растворяется, организм становился податливым и не таким твёрдым. Глаза Любы сияли и искрились.

Писал, опёршись на ствол дерева. Ветер качал его, и дерево меня тоже качало и толкало.

«Сын мой, удаляйся порока и люби добродетель. Старайся, чтобы око души твоей было не темно, но чисто и светло».

Антоний Великий

День 2, 27 августа 2019 года, Египет, Синайский полуостров, ночлег в палатке, 130 км

Утром проснулся от звона колокольчиков – это козы проходили мимо нашего лагеря, крестьяне гнали стадо вперёд. Солнце уже поднялось высоко и вновь жарило. Шоколад в упаковках превратился в жидкую массу, и сегодняшний день я посвятил тому, что охлаждал его в воде, обернув влажным полотенцем, далее соскребал шоколад в контейнер и смешивал с финиками. Конечно, это работа для дома, но наш отъезд/отлёт вмещал слишком много организационных вопросов и обязательств, и не хватало времени на такие вещи, как шоколад. Все силы и время посвящались подготовке велосипедов, документации и проведению лекций. До шоколада ли тут?

Сегодня в этой пустыне встречалось больше зелени, мини-оазисов. Зелень скрашивала горы мусора и неряшливость египтян. В пустыне пасут коз, и чтобы они могли в тени скрыться от жары, натянут большой шатёр. У нас такой нет такой возможности, мы скрывались от жары под своей одеждой.

Утром мы достигли военного блокпоста, и дальнейший наш путь продолжался в сопровождении или военных, или полицейских. Как я уже упоминал, это политика страны: сопровождать велосипедистов, быть с нами постоянно. Полицейские держались параллельно, особо не мешая нашему направлению. Но в самом начале пути это нас, конечно же, напрягало. Полицейские ехали в пикапе и порой агитировали нас погрузить велосипеды в машину. Мы, конечно же, отказывались, не давая военным просто так отделаться от нас и нашей цели.

Синайский полуостров и то, что мы видим вокруг, – это военные базы, посты, очень много военных. К последним временам каждый готовится по-своему: одни вооружают всю страну и жаждут момента начать убивать, другие строят крепости, дома, наполняют их богатствами и едой. Третьи же, как пыль да трава, что же до нас? «Кто наблюдает ветер, тому не сеять, и кто смотрит на облака, тому не жать» (Ек 11:4)

Ветер помогал нам двигаться вперёд. Военные повышали уровень безопасности, так что мы не опасались быть сбитыми машинами. Египет – страна-резервация, так мне виделось в первые дни, так и воспринималось. Сегодня после разговора с военным полицейским я перекрестился и перекрестил дорогу и, указывая на небо, кивнул военному – он улыбнулся. Исповедовать прилюдно свою веру и религию я научился именно у мусульман, ещё раньше, на Кавказе. Это они молятся там, где застало их время: в торговом центре, на улице, в магазине, на войне и везде. Мне важно научиться делать это не напоказ.

Температура за +45 °С. Мы ехали в специальных футболках с защитой от ультрафиолета. В этот день у нас обгорели руки, кисти, ноги, стопы, даже кожа головы через короткие волосы.

Сегодня ехали в два периода. В полдень остановились на полицейском посту, просто по дороге нам не разрешали останавливаться на отдых и тем более ночевать. Всё наше движение регламентировано и осуществлялось по согласованию.

Во время отдыха стирали вещи, располагали удобно то, что в аэропорту было сложено не так оптимизированно, я начал писать дневник и обклеил велосипед наклейками наших друзей-партнёров. Первая неделя как раз для того, чтобы включиться в процесс нашей иной жизни: опробовать всю аппаратуру, оптимизировать вещи, разложить по полочкам всё, что первично и что вторично, часть вещей поделить или выкинуть и выстроить стратегию/план/режим путешествия. И, конечно, важно плавно адаптировать Любовь к радостной волне путешествия. Правда, мы очень резко входим в ритм дороги. Слишком жёстко.

«Если ты приступил к исполнению какого-нибудь доброго дела, то не оставляй его».

Антоний Великий

День 3, 28 августа 2019 года, Египет, Синайский полуостров, ночлег в палатке, 106 км

Все эти дни мы ехали в сопровождении полиции, и не раз я думал, что бюрократия не имеет национальности и отличительных знаков. Люди делают то, что предписывает закон, но иногда ведут себя по-хамски. Сегодня всю дорогу приходилось напоминать полицейским о своих правах и отстаивать в своём лице человека и христианина. Полицейские часто нас торопили и ехали следом, показывали разные хамские жесты, сигналили и смеялись, чтобы психологически нас сломить и заставить ехать в машине. Но сделать этого они не смогут. Мы как под надзором фашистов, в каком-то перегоне. Но пускай это будет маленькой жертвой на пути к святой горе Синай. Благодать и Духовное Добро должны достигаться тем трудом, который под силу.

Размышлял сегодня, нужен ли в современности для духовного приобретения и совершенствования путь тернистый, путь Голгофы, осмеивания других, подстрекательства? Наши сопроводители хорошо понимали, как важно нас сломить в пути духовного подъёма на Синай. Полдня я договаривался на одном посту, чтобы нам просто разрешили ехать на Синай, со слов военных, на велосипеде нельзя, хочешь ехать – грузи велосипед в машину. Но ведь и я стоек, правда, много уходило сил и нервов на разговоры.

Для меня всё это малый, но опыт исповедовать веру. Я крестился при людях, молился и не скрывал, что я христианин, и мусульмане сопровождали нас к одной из главных святынь христианства. Символично?!

Сегодня мы искупались в Красном море. Солёное оно, чуть смыло с нас усталость, пот и обгорелую кожу, психологически разрядило и дало возможность уединиться в течение десяти минут.

Мы ехали до обеда, после чего поели, писали дневник, мылись и стирали вещи, психологически разряжались. Любе это помогало адаптироваться, мне не хотелось её измучить, а наоборот, хотелось, чтобы, несмотря на наши трудности, лишения и нервотрёпки, она смогла увидеть и почувствовать нечто большое, красивое, значимое и важное.

«Всякое дело исполняй охотно и терпеливо, и Бог будет твоим помощником. Он Сам будет приводить дела твои к желаемому концу».

Антоний Великий

День 4, 29 августа 2019 года, Египет, Синайский полуостров, монастырь Святой Екатерины, ночлег под небом, 60 км

Когда монахи отправлялись на Синай для съёмок фильма о жизни святого Паисия Святогорца, им сказали: «Если вы доберётесь до горы Синай, считайте, что вы благословлены». Спустя более 10 блокпостов за последние 100—150 километров, езды под пристальным контролем полиции и военных, после всех досмотров, множества вопросов и попыток забрать наши паспорта, мы добрались и сидим у стен монастыря, под щебет птиц и шум арабов, и я пытался осмыслить то, что мы здесь, на Синае. Полицейские и военные позади, нас оставили, перед этим досмотрели, попытались забрать кое-что из вещей. Ближайшие несколько дней мы проведём вблизи монастыря.

Мы здесь, у подножия священной горы Синай. На высоте более 1 500 метров над уровнем моря. После последнего блокпоста, за два километра до монастыря, я произнёс: «Может, мы дома?» Гора есть гора, а Бог един. После этих пустынных пространств, безводных марсианских красот не могу соизмерить силу и величие духа тех монахов, отшельников, что добровольно уходили сюда, где пустота, чтобы быть ближе к Богу. Что же это за люди и какого склада их души и характер? Иоанн Лествичник, Моисей, Паисий Святогорец и другие – лишь косвенно могу соизмерить их буквально через учения, оставленные ими.

Вечером не так жарко! Любовь разместили в тесной гостинице, точнее домике при монастыре женского уклада для паломниц и монахинь, приехавших в монастырь (вместе нам там находиться нельзя), и я очень рад, что она отдохнёт и наберётся сил. Ночью я зайду за ней, и мы отправимся на гору Синай. Нас по-доброму приняли, секьюрити по имени Рамадан способствовал, чтобы Любовь разместили, а наши велосипеды заперли; нас покормили очень вкусно. Это моя первая горячая пища за пять дней. Вкусно и ценно! Люблю это состояние!

Рамадан – молодой парень, говорит на греческом, английском, арабском. Он мусульманин, во время молитвы расстилал свой коврик и обращался в сторону монастыря и горы Синай. За крепостной стеной монастыря, помимо церкви, стояла небольшая мечеть. В храме мощи святой Екатерины, старинные иконы, на службе монахи и монахини, множество туристов-паломников и мы с Лилу. Я расположился на ночлег на террасе у стен монастыря, здесь тихо, прохладно и спокойно.

«Ежели ближний твой находится в печали – печалься вместе с ним и участвуй в его несчастии».

Антоний Великий

День 5, 30 августа 2019 года, Египет, Синайский полуостров, гора Моисея 2 350 м над уровнем моря, восхождение

До полуночи я постарался отдохнуть. Новый друг Рамадан выдал мне покрывало, которое я расположил на террасе верхних пристроек у монастыря.

Мы долго общались с Рамаданом у входа в монастырь, я подарил ему книгу, которую он долго рассматривал и после с помощью переводчика пытался перевести незнакомые названия городов, такие, как Нерюнгри, Алдан.

Рамадан рекомендовал выходить на восхождение горы Синай после часа ночи, прицепившись к кому-то из больших групп. Поодиночке на гору не пускали – у тропы стоял охранник, который останавливал одиночек вроде нас; каждая группа должна находиться под присмотром. Первая попытка была не в нашу пользу, а со второй нам удалось пройти ограничения, хоть мы и наслушались в свой адрес разного, дословно звучавшего, как: «У вас будут проблемы». Я отвечал, что я сам гид, что мы не туристы, а гости монастыря и, следовательно, можем ходить на гору без гидов и охранников. Гид стоил 25 долларов. Туристический бизнес очень развит, это уже не времена Паисия Святогорца.

В темноте, под звёздами, мы с Любой шли по широкой тропе неспешно и легко, оставив все нервы на пройденные ранее блокпосты, баррикады, навязчивых гидов и прочий сервис. На горе очень ветрено. Храм Святой Троицы закрыт, как и все храмы на Синае. Ключи давали по согласованию. Рядом на вершине – мечеть со светом внутри, она открыта. Сейчас около четырёх утра, румынский священник, словно возвещая о начале богослужения, отворил двери монашеского храма и зашёл с паствой. В это время из мечети раздался призыв к молитве. Рядом с церковью и мечетью для встречи Солнца собрались люди. Мы зашли в храм, я получил вопрос о своей вере и национальной принадлежности. Человек, видимо, удовлетворён ответом и больше меня не спрашивает ни о чём. Паства пела и хвалила Бога. Близ мечети тоже пели и кричали люди.

Рассвет сдвинулся дымкой от земли, полоса неба озарилась ярко-красным светом. На минуту я поймал себя на мысли: «А вдруг солнце не выйдет?» Но спустя десять минут показался ярко-красный диск, расходящийся лучами. Около тридцати человек, что находились на вершине, заликовали в этот момент.

Погонщики верблюдов уже сварили кофе и стали предлагать его посетителям. Все рады, за исключением котов и кошек, которых мы встречали, начиная с самого монастыря, в большом количестве. Все очень голодные и тощие. Видимо, их всегда забывают покормить. Они шли за нами, получив по небольшому кусочку лакомства в виде хлеба, размоченного в моей слюне, потому что воду для них мне некуда налить. А жажда мучила и котиков, оттого мы и размачивали для них хлеб. Они не облезлые, глаза их мудры, будто котики жили со святыми тех лет и впитали учения и мудрость лучше некоторых учеников.

Подъем не был тяжёлым, но нас тормозил недостаток сна и багаж неистраченной усталости. Прямо на спуске тропинки мы расстелили плед, тот самый, что дал мне Рамадан, и воспользовались методом урывочного сна. Пятнадцати минут отдыха мне хватило до вечера.

В монастырь мы вернулись к восьми утра. Я стал вновь перебирать вещи в рюкзаках, компенсировать их вес, что-то дарил Рамадану, что-то выкидывал. После обеда, около 14 часов, мы разошлись по сторонам, Любовь направилась в свой домик, а я – гулять по другим тропам в горах. Вышел за пределы монастыря, получил предупреждение от охраны о запрете идти в сторону горы Моисея и на другую сторону от горы, туда, где тропинка медленно уходила в горы, среди скал и пустоты появились зеленые оазисы жизни с цветущими и ароматными цветами и малыми храмами. Я гулял по тропам, они приводили меня в скиты высоко в горах. Все скиты были закрыты на замки. Где же святые? Возвращаясь, я шёл уже не по тропе и вышел на военного. Получилось неловко, он лежал буквально в укрытии с мощным оружием, в тот момент я подошёл сзади, мы улыбнулись друг другу, слегка недоумевая, и я бегом последовал вниз к монастырю.