Седьмой легион

После блистательной речи Аполлон дал команду, и все поскакали вперёд и, поднимаясь всё выше и выше, они вышли в открытый космос.

В этом космическом пространстве не было ничего, кроме сияющих звёзд, и ощущение какой-то невероятной бесконечности поразило Гестию. Все повседневные заботы остались где-то позади, а всякие сомнения и страхи казались здесь невероятно смешными. Впервые Гестия была на сражении с самим Аполлоном, и это непередаваемое, ни с чем не сравнимое ощущение было сильней любых эмоций, которые она когда-либо испытывала.

– Мы вышли на границу между Светлым и Тёмным Царством, – произнёс Аполлон, глядя вдаль.

Теперь Аполлон больше не был похож на милого, влюблённого мальчишку. Его взгляд стал очень серьёзным, и весь его образ решительно изменился. Гестия с восторженным удивлением посмотрела на Аполлона. Она ощутила его невероятную мощь и власть, здесь ей не хотелось больше шутить, хохотать или играть с ним. Сейчас всё было по-другому, и она осознала, что здесь ей придётся беспрекословно подчиняться ему. Ведь Бог Аполлон был в сотни раз сильней, умней и опытней Богини Очага, и нигде более это не ощущалось так, как на поле сражений.

– Началось, – вдруг произнёс Аполлон, глядя на чёрный дым, который стал заполнять всё пространство вокруг, нарушая покой и тишину этого бесконечного космоса.

Огромная тёмная туча, окутав собою всё вокруг, пыталась проломить границы Небесного Царства. Посмотрев вниз, Гестия увидела, как сияли золотые доспехи воинов, вооружённых копьями, луками и мечами. Они ожидали приказа Его Величества Аполлона к наступлению.

Когда чёрная туча приблизилась к золотым воинам, Аполлон отдал приказ первому ряду к наступлению. С криком бросились воины с золотыми копьями на Тёмную Армию и стали атаковать их. В это время перед Аполлоном и Гестией появились три огромных чудовища невероятной силы. Они буквально «врезались» в космическое пространство, и их свирепое рычание нарушило эту бесконечную тишину.

Увидев их, Аполлон взял в руки лук, натянул его и выпустил свою золотую стрелу. То же самое сделала и Гестия. Она в точности повторяла все его движения и, на удивление, оказалась огромной поддержкой для него. Она очень быстро осваивала все его приёмы, и ему не понадобилось много усилий, чтобы направлять её. Все выпущенные ими стрелы разгорались огнём и попадали точно в цель.

Гестия всё время находилась рядом с Аполлоном и защищала его со всех сторон. Когда одно из чудовищ стало приближаться к ним, Аполлон спрыгнул с коня, разбежался по воздуху, сделал сальто и со всего маху пустил в него своё золотое копьё. Копьё разгорелось ярким пламенем и пронзило чудище. Рёв и стон послышался из тёмной тучи.

– Вперёд! – крикнул Аполлон следующему ряду воинов в золотых доспехах, которые с готовностью смотрели вверх на своего Предводителя.

Воины тотчас бросились в атаку. Золотые, горящие пламенем стрелы полетели в тёмное облако, и сияющие золотые мечи стали издавать пронзительный звук. Всё смешалось в дыму…

Несмотря на силу и мощь Золотых Воинов, тёмное облако не уменьшалось. Напротив, в какой-то момент оно ещё больше выросло в размерах, и Золотые Воины стали постепенно отступать.

– Нет! – воскликнула Гестия, соскочив с коня, – этого нельзя допустить!

– Что Вы делаете?! – с удивлением воскликнул Аполлон.

– Прости, Ваше Величество! – крикнула ему Гестия, – но я не могу оставить их!

Аполлон раскрыл глаза в удивлении, глядя на то, как ловко Гестия, схватив два меча и разбежавшись, резко подпрыгнула вверх и, перевернувшись в воздухе, стала невидимой.

– Нет! – приказал Аполлон, – отставить! Это слишком опасно!

Но Гестии и след простыл. Теперь она не слушала его, и Аполлон мог лишь увидеть золотые блёстки, которые бросились прямо в тёмную тучу.

Влетев в тёмное облако, Гестия вынула два меча и крикнула: «Огонь!». Оба меча тут же разгорелись ярким пламенем. Невидимая, она прыгала из стороны в сторону, раздавая удары мечами налево и направо. Её скорости и ловкости, казалось, не было предела, и постепенно тёмное войско стало сдавать свои позиции. Золотые Воины закричали: «Ура!» и снова бросились в наступление.

В попытках найти свою любимую, Аполлон приблизился к чёрной туче, и в этот момент Гестия, заметив его, остановилась и воскликнула:

– Нет, Аполлон! Не подходите сюда! Я справлюсь сама!

Воспользовавшись подходящим моментом, чудовище бросилось на Гестию и резким ударом сбило её с ног. Несмотря на огромный размер и тяжёлый вес, это странное чудовище сражалось с какой-то невиданной скоростью. Оно не видело девушку, но каким-то образом чувствовало её присутствие. Сражаясь с ним, Гестия была сильно ранена и лишь могла заметить, как Аполлон напал на него сзади и убил, проткнув его своим мечом.

Беспомощная и ослабленная, лежала Богиня Очага на поле сражения словно маленький, увядающий цветок. Эта ошибка могла привести к непоправимым последствиям, отсутствие всякого опыта сыграло свою роль. Аполлон посмотрел на неё, и сердце сжалось у него в груди. Она казалась ему такой маленькой и беззащитной… Тогда он взял раненую Богиню на руки и понёс её прочь с поля сражения.

Гестия всё ещё была в сознании и снова приоткрыла глаза. Она едва могла дышать и всё, что она видела перед собой, – это глаза Аполлона. В этот момент она почувствовала, как сильно он любит её. Он готов был отдать за неё свою жизнь. Он был её спасителем, хранителем, её наставником и Предводителем. Он был для неё всем, и, успокоившись что он рядом, она с облегчением вновь закрыла глаза.

Очнулась она уже в своём озере, на руках у Аполлона. Он держал её в воде, надеясь, что волшебное озеро залечит её раны, и в какой-то момент чудо случилось. Раны действительно стали затягиваться. Гестия глядела в его проницательные, грустные глаза и начала испытывать необыкновенное чувство блаженства.

– Аполлон, любимый, – произнесла она, – я так рада, что мы победили. Но почему Вы такой грустный?

– Я не должен был подвергать тебя такому риску! – ответил Аполлон, – ты могла погибнуть! Я кричал тебе: «отставить!». Но ты ослушалась меня. На поле сражения ты обязана подчиняться мне беспрекословно! Больше я тебя с собой не возьму!

– Ах так! – воскликнула Гестия и выскочила из его рук, – благодаря мне мы одержали победу! И что я слышу? Снова упрёки!?

Сказав это, Гестия расплакалась, как маленькая обиженная девочка, и Аполлону стало жаль её.

– Хорошо, ты права. Благодаря тебе мы одержали победу. Но если бы с тобой что-то случилось…, знаешь ты, что было бы со мной тогда? Знаешь? Обещай мне, что будешь слушаться меня впредь! Обещай же!

– Да не будет слушаться она тебя, мальчик, не будет! Упрямая она и непокорная! – сказал Отец строгим голосом, глядя в воду своего волшебного золотого чана. Он наблюдал за ними из своего Дворца. После этого Он вновь повернулся лицом к своим Приближённым.

– При всём уважении, Ваше Святейшество, – сказал один из Его Советников, – но Ваша дочь ещё не готова к посвящению. Из-за одной такой её глупости она могла бы погибнуть и потянуть за собой одного из самых важных и незаменимых Предводителей, – Бога Аполлона. А он что же? Влюблённый и ослеплённый, помчался за ней, забыв про всё на свете?

– Однако, я должен сказать слово в её защиту, – возразил другой Советник, – по изначально установленному нами сроку, она не должна была быть ещё и знакома с мечом. Теперь же она смело и лихо, с двумя мечами, бросается на Тёмную Армию. Да, возможно с точки зрения тактики и стратегии, это было не умно. Но вспомним мы большую битву, в которой мы одержали блестящую победу благодаря смелости одного из Предводителей. В его действиях тогда тоже не было стратегии, однако, если бы не он, мы, возможно, не сидели бы сейчас здесь.

– Да, отваги у неё не занимать, – согласился Правитель и снова стал ходить по Залу и размышлять, – однако, как ни больно мне говорить это, мне всё же придётся разлучить их на какое-то время. Она становится всё более привязанной к дому и всё менее готовой подчиняться. В будущем у неё могут быть большие проблемы из-за этого.

Правитель посмотрел на своих Приближённых, и те застыли в каком-то мгновении, понимая, о чём говорит Правитель.

– Вы хотите отправить Вашу дочь на Землю? – спросил его один из Советников, – но как же битва сторон?

– На какое-то время теперь восторжествует мир, – ответил Правитель, – и я думаю, она успеет пройти все уроки, прежде чем снова начнётся наступление тёмных войск.

– А если он пожелает последовать за ней? – спросил второй Советник.

– Я думаю, что и его можно было бы отпустить на это время…, – задумался Правитель, – Ваше слово, Господа!

– Ей придётся пройти этот путь, чтобы стать Золотым Воином, – сказал один из Советников.

– Да, это так. И уж тем более, если она должна будет стать Предводителем! – согласился другой Советник.

– Ввиду того, что время наше ограничено, ей придётся закончить своё становление быстрее, – поддержал их третий.

– Да, Ваше Святейшество! Наше слово Вы имеете! – произнесли Советники и, посмотрев друг на друга, одобрительно кивнули головой.

Глава десятая

Грустный и печальный сидел Аполлон в Золотом Дворце, склонившись перед Отцом своим.

– Отец! – воскликнул Аполлон, – дай ей ещё один шанс! Умоляю Тебя! Она способная! Она справится!

– Прости, сын, – ответил Правитель, – но это решение Совета. И это действительно необходимо для неё. Чем раньше закаляется характер, тем меньше бывает проблем в будущем. Кому, как не тебе, это знать.

– Тогда отправь на Землю и меня! Прошу Тебя, Отец! Я найду её и женюсь на ней!

Отец замолчал и снова задумался. Он прошёлся по Залу и величественно посмотрел вдаль. После некоторых раздумий он сказал Аполлону:

– Хорошо, я отправлю на Землю и тебя. Но богатства я тебе дать не смогу. Если я сделаю тебя богатым, она опять не сможет ничего осознать. Она должна будет оценить твои таланты и твою красоту. Она должна научиться любить, ничего не ожидая и не требуя взамен. Я вижу, что она оценила твои подарки, но не оценила тебя самого! Пусть же она поймёт, что значит любить по-настоящему!

– Согласен, Отец, – ответил Аполлон.

– Но есть и ещё одно очень важное условие, о котором я бы хотел поговорить с тобой, – снова сказал Отец.

– Какое же?

– Время, – сказал Он задумчиво, – у вас ограничено время. Если она не оценит ЛЮБОВЬ и в этот раз, то, по истечении определённого срока, она больше не сможет принадлежать Золотой Армии.

– Но как же так? – воскликнул Аполлон.

– Мне нужна СИЛЬНАЯ АРМИЯ И СМЕЛЫЕ ВОИНЫ, – сурово произнёс Правитель и посмотрел на Аполлона, – она ослабляет тебя! Из бесстрашного Предводителя ты превратился в страдающего безумца! Я не позволю ей сломить тебя! Ты – один из самых сильных Предводителей, и на тебя я возлагаю самые большие мои надежды! У нас нет времени ждать её становления, сын! Тёмное Царство не дремлет, а готовит наступление за наступлением, и это всегда в самый неподходящий момент! Тебе известно об этом не хуже меня. У меня нет другого выбора, как послать её на обучения и надеяться на то, что её упрямое Высочество соизволит научиться всему в срок! И срок этот немалый! У неё будет достаточно времени для раздумий!

Внезапно стражник перебил их разговор. Попросив прощение за вмешательство, он сообщил Правителю, что пришла Его дочь и требует немедленно впустить её во Дворец.

– Пусть входит, – приказал Правитель, и Золотые Врата раскрылись перед Богиней.

В белом длинном платке Гестия вбежала в огромный Зал Правителя и кинулась Ему в ноги.

– Отец! – воскликнула она, – умоляю, не отправляйте меня! Умоляю! Умоляю! Я всё сделаю, как Вы пожелаете! Всё! Всё, что угодно! Прошу! Не разлучайте меня с домом!

– Дочь моя, прости меня, но я вынужден сделать это, – ответил Правитель, – это для твоего же блага, поверь! К тому же, ты должна помочь мне завершить одно дело, но об этом мы поговорим позже… Прошу тебя, будь благоразумной!

– Но неужели нет другого выхода? – умоляла Его Гестия.

Аполлон подошёл к Гестии и обнял её.

– Дорогая, я пойду вместе с Вами, – сказал он ей, – но дело в том…

– В чём? – спросила она.

– Дело в том, что Вы не будете помнить меня… В этом и есть Ваша задача. Но я сделаю всё, чтобы Вы вспомнили меня. Вы будете помнить меня? Скажите, будете? Вы будете помнить мой подарок?

– Я всегда буду помнить Вас! И Ваш подарок я не забуду никогда в жизни! Я обещаю! – ответила ему Богиня.

– Но почему Вы забираете мою память, Отец? – вновь спросила она.

– Только не помня своего прошлого, ты сможешь показать мне своё истинное отношение к настоящему. Только так я смогу увидеть, пришло ли к тебе истинное осознание и живёт ли истинная ВЕРА в твоём сердце! – ответил Правитель.

– Но я уже взрослая и сама могу управлять лесом и огнём! – возмутилась Гестия, – почему я снова должна Тебе что-то доказывать? Разве я не достаточно работала?

– Вот и докажи мне, что ты стала взрослой! – воскликнул Правитель, – научись брать ответственность за судьбу свою, верить в себя и в Отца своего. Научись отличать главное от неглавного! Научись любить и отличать истинную Любовь от простой хитрости или уловки! Я буду наблюдать за тобой, и если ты не поймёшь и не усвоишь ничего и в этот раз, то не видать тебе больше ни леса, ни водопадов!

Гестия расплакалась, услышав речи Отца, но повлиять на Его решение она не могла. Вскочив на ноги, она выбежала из Дворца и бросилась бежать к фонтанам. Навстречу ей шёл Целитель, и она, бросившись к нему на шею, стала рыдать горькими слезами.

– Вы не поверите! – воскликнула она, – Вы не поверите в то, что произошло! Отец прогнал меня прочь! Он хочет послать меня на Землю, подальше от дома, на исправительные работы! Вы можете поговорить с ним? Можете?

Целитель стал гладить её по голове и успокаивать. Они сели у фонтана, и Богиня смотрела на него полными слёз глазами.

– Дорогая, скажите, что мне сделать, чтобы Вам стало легче? – спросил Целитель, – но уговорить Отца изменить решение я не в праве. Однако я уверен, что это решение правильное для Вас, ибо Отец очень любит Вас, поверьте! Он желает Вам только добра!

– А что такое Земля? – спросила наконец Гестия, задумчиво глядя на Целителя грустными глазами.

– Земля…, – ответил Целитель и задумался. Его взгляд стал каким-то другим, – Земля – это Мир между Светлым и Тёмным Царством.

– Как поле сражений? Бесконечный космос? – спросила Богиня.

– Нет, – ответил Целитель, – это другой Мир. Это Мир, в котором решается, в какую сторону тот или иной продолжит свой путь.

– Это очень страшно?

– Нет, Гестия, – сказал Целитель и улыбнулся, – это не страшно! И я уверен, что Вы справитесь! К тому же, пребывание на Земле покажется Вам одним мгновением.

– Без Отца, Аполлона и Вас мне это «мгновение» покажется вечностью! – ответила Гестия.

Аполлон вышел из Дворца и подошёл к фонтану, где сидели Целитель и Богиня Очага. Грустный и печальный Аполлон сел возле её ног и стал глядеть в её глаза.

– Я сделал всё, что мог, – тихо произнёс он, – видимо, Вам всё же придётся подчиниться.

– Я знаю…, – ответила Гестия, – Аполлон, не грустите. Это всё моя вина, но я исправлюсь! Я обещаю, я исправлюсь!

И вот, настал час прощаний, и они долго смотрели друг другу в глаза. Необъяснимая грусть и печаль поселились в их сердцах, ведь оставались лишь считаные минуты до их расставания… Гестия держала Аполлона за руку, но что-то невидимое стало вдруг разъединять их руки. Она держала его крепко, но разъединяющая их сила была неподвластна её стараниям удержать его. Отныне ничто не могло удержать его рядом с ней, и теперь она поистине осознала, как сильно ей будет его не хватать.

Белый туман стал окутывать всё вокруг, и постепенно Гестия становилась невидимой и прозрачной. Исчезая в пространстве, она стала забывать своё прошлое и лишь успела произнести последнюю фразу.

– Прощайте, Ваше Величество! – воскликнула она, растворяясь в тумане, и грустный Аполлон лишь смог ответить ей, что готов ждать её целую вечность…

Часть вторая

«Глаза в маске»

Глава первая

Шум перекатывающихся волн и тёплый ветер, обдувающий мне лицо, создавали ощущение бесконечной свободы, о которой я всегда мечтала. Я не очень любила большие праздники и большое скопление людей, хоть часто и находилась в самой гуще событий. Иногда мне хотелось побыть одной, прийти в себя и подумать.

Я любила размышлять, всё время анализируя различные ситуации и записывая для себя всё самое необычное и интересное. Больше всего я любила изучать поведение и характеры людей, а также их реакции на различные события. Уже с раннего детства я порой рассказывала небылицы или «выкидывала» что-то неординарное, чтобы посмотреть, как тот или иной отреагирует на это. По этой причине моя мама никогда не верила мне, думая, что это очередная выдумка, хотя именно с мамой я всегда была честна. Бывало я задумывалась так глубоко, что забывала с кем-то поздороваться, попрощаться или сказать «спасибо» и, возможно, со стороны казалось, что я плохо воспитана или совершенно не ориентируюсь в жизни.

В этот раз ничьё поведение анализировать я не собиралась, как и не собиралась ни с кем знакомиться. Я сидела под пляжным зонтиком рядом со своими родителями и наслаждалась морем. Приехав в отель, мы сразу же пошли на пляж, достав из чемоданов только самое необходимое. Вода и море имели особенное значение в моей жизни, и я бесконечно могла смотреть на волны и слушать их шум.

Раскалённое солнце наконец-то спряталось за облака и больше не обжигало мне лицо. Время подходило к вечеру, и мы стали собираться на ужин.

Я посмотрела в сторону ресторана, и удивительное, невероятное чувство радости вдруг накрыло меня с головой. Сердце забилось сильней в моей груди, а по телу пробежали приятные мурашки. Эта непонятная, необъяснимая и ни с чем не сравнимая радость насторожила меня, ведь для этого не было ни малейшего объективного повода, и я не могла найти этому никакого логического объяснения. Тогда я решила не спрашивать себя, откуда берётся это ощущение, не контролировать свои эмоции, а просто наслаждаться этим моментом…

Я знала, что мой папа мог позволить нам любую другую поездку, поэтому очень расстроилась, когда он решил лететь именно в Турцию. Мне никогда не нравилась Турция из-за жары, которую я с трудом переносила, и турецких мужчин, от которых нужно было постоянно отбиваться, даже в присутствии родителей. Это всегда раздражало меня, и я не могла расслабиться и отдыхать. В Турции я старалась никому не улыбаться, ни с кем не разговаривать, смотреть вниз и проходить быстрым шагом. Наверное, предпочтительней было бы и вовсе ходить в парандже. Впрочем, и это вряд ли могло бы мне помочь.

Как бы там ни было, вечером мы сидели в ресторане под навесом, который находился прямо около моря, что несколько компенсировало все недостатки этого отеля. Ресторан под навесом был не самый красивый, но шум моря, приятный ветер и ощущение отдыха заставляли забыть о проблемах и неудобствах, и о том крошечном номере, который нам достался. Я и мои родители решили больше не пытаться переехать в другой отель, ведь у нас было не так уж много времени и не хотелось тратить его на бессмысленное волнение. Самое главное – это солнце и море, решили мы.

Я всё время смотрела вдаль и пыталась понять это новое ощущение, которое внезапно возникло внутри меня. Что это было за ощущение? Ощущение какого-то ликования. Ощущение того, что именно сейчас и именно здесь произойдёт что-то очень важное в моей жизни.

– Это то новое платье, которое мы купили? – спросила мама, внимательно изучая меня. Она всегда пристально и с гордостью рассматривала меня, словно свою вторую копию, которую она создала сама, пытаясь оценить и поправить каждую деталь. «Сиди ровно, не сутулься, не открывай рот и не смейся слишком громко», – фразы, которые постоянно присутствовали в моём детстве. Они довели меня до того, что я вообще боялась сделать какое-то лишнее телодвижение в присутствии моей мамы. Её оценивающий взгляд был острее любого ножа, и я всегда старалась вести себя «подобающим образом», чтобы у неё не было повода разочароваться во мне.

Я оглядывалась по сторонам, и мне вдруг показалось, что я ищу кого-то, и я невольно начала рассматривать отдыхающих в ресторане, пытаясь понять, кто из них мне может быть нужен. Кого я могла искать и зачем? Отдыхающих было не так много. Две семейные пары и невысокий толстый мужик с пивом были единственным «украшением» ресторана. Я то и дело оборачивалась и рассматривала их, переводя взгляд на гуляющих вдоль пляжа туристов.

Так как мы пришли в ресторан поздно вечером, из еды остались только арбузы. Увидев арбузы, я странным образом рассмеялась, произнеся фразу: «Так и знала!». Однако удивилась своему непонятному смеху и своей необъяснимой реакции, пытаясь понять, отчего же мне так весело. «Наверное со мной что-то происходит!», – подумала я. Несмотря на мою логику и рационализм, я совершенно точно ощущала чье-то невидимое присутствие. Что-то мистическое витало в воздухе и заставляло меня то и дело оборачиваться.

Проходя с полной тарелкой арбузов мимо бара, я внезапно остановилась. Словно молния пронзила меня в тот момент, и я вдруг поняла, кого я всё время искала в толпе. Всё моё внимание было приковано теперь к барной стойке, на которой сидел парень в одних трусах и хохотал. Вокруг него с восторженными лицами собрались турецкие официанты, которые тоже смеялись вместе с ним.

«Это ОН!», – прозвучало вдруг в моей голове, и я совсем не заметила, как остановилась прямо перед ним и стала рассматривать его.

На первый взгляд, в этом парне, казалось, не было ничего необычного. Это был парень лет двадцати, блондин, с кудрявыми волосами и голубыми глазами, спортивного телосложения и невысокого роста. Он был явно не турок, но при этом, казалось, свободно говорил по-турецки, и турки, стоящие вокруг него, весело смеялись над его шутками. Я смотрела на него и не могла поверить своим глазам. Этот Блондин сидел в ресторане во время ужина без одежды, прямо на барной стойке, и громко хохотал, и в какой-то момент, я даже почувствовала искреннюю зависть, ведь мне не разрешали даже лишний раз открыть рот.

Он настолько не вписывался в окружение, что это вызвало дикое возмущение и, в тоже время, огромное любопытство с моей стороны. Всё в нём было другим. Он был таким раскованным и свободным, что казалось, у этого Блондина вообще не было никаких ограничений, и он мог позволить себе абсолютно ВСЁ.

«Какой ужас!», – подумала я про себя и как-то странно рассмеялась. «Ах, как же здорово! Какая свобода!», – сказали мне мои ощущения, и тут я поняла, что моя логика странным образом не совпадает с моими чувствами.

Обратила внимание я и на то, как ВАЖНО и ВЕЛИЧЕСТВЕННО он сидел. Так, словно весь отель и всё вокруг принадлежало здесь только ему. Все взгляды были обращены в его сторону, и казалось, вся Вселенная вращалась вокруг него.

Вопросы, которые стали возникать у меня в голове: «Почему он сидит прямо на стойке бара, да ещё в одних трусах? Как можно так вести себя в ресторане? Если он отдыхающий, то откуда он так хорошо знает турецкий? Если он НЕ отдыхающий, то что он вообще здесь делает? Если он – турок, то почему он – блондин, с голубыми глазами?».

Простояв так какое-то время, я вдруг опомнилась и решила вернуться к родителям. Сама не поверив в увиденное, я всё-таки обернулась и ещё раз глянула на стойку бара, чтобы удостовериться, что мне всё это не привиделось. К моему огромному удивлению, я обнаружила, что барная стойка теперь была пуста. Не было там ни хохочущего Блондина, ни стоящих вокруг него турков.

«Странно…, – подумала я, – Блондин с голубыми глазами, сидящий на барной стойке, хохочущий и говорящий на турецком языке… Нет! Чепуха какая-то!».

В тот момент я решила, что мне всё это просто показалось, хотя никаких признаков галлюцинаций у меня ранее не наблюдалось.

– Ну что ж, – произнёс папа после ужина, – поели, делать здесь больше нечего, пошли хоть погуляем.

– Да, хорошая идея, – согласилась я.

И вдруг на небольшой площадке, сделанной под сцену, загорелся свет и заиграла весёлая музыка. Затем на сцену вышел темноволосый парень и начал изображать охранника в музее, а какая-то девушка в длинном, белом платке вышла и стала изображать статую.

– Похоже на развлекательную программу, – сказала мама.

Из любопытства мы решили остаться на какое-то время и посмотреть, что же будет дальше.

Внезапно, когда «охранник» куда-то отлучился, на сцене появился другой парень, и мои глаза широко раскрылись в удивлении. Это и был тот Блондин, которого я видела ранее сидящим на стойке бара. Значит он мне всё-таки не привиделся? Он играл вора, который якобы украл статую и, когда «охранник» вернулся, он сам притворился статуей, чтобы тот не заметил пропажу.