Следствие ведут трое

Часть первая

1.1. Свидание в отеле

– Давай, детка, иди ко мне, – Сказал Джек, стягивая с себя обтягивающую футболку.

– Ты даже не представляешь, как я тебя хочу … – Произнёс он, привлекая меня к своему разгоряченному торсу.

У Джека были большие голубые глаза, греческий нос и слегка вьющиеся светлые волосы, поэтому, глядя на него, я не раз вспоминала Апполона с фрески Джованни Тьеполло. А когда он снимал одежду, можно было рассмотреть ещё и рельефный торс, и пару блестящих, упругих ягодиц. Всё это великолепие, в придачу к лёгкому дружелюбному характеру, могло свести сума любую девушку, и я тоже не стала исключением, хотя и держала оборону до последнего.

– Послушай, милый, у меня сегодня на вечер были другие планы и вообще-то болит голова… – Произнесла я, придумывая отговорки на ходу. Это была своеобразная игра, которая нравилась нам обоим. Я разжигала в нём охотничий интерес, дразнила и, одновременно, любовалась произведённым эффектом.

– Малышка, я обещаю, тебе понравится, – Прошептал Джек, наклоняясь над моим ухом. Его светлые, блестящие волосы скользнули по моему лицу, и я, тут же, вдохнула аромат морского бриза, окунув пальцы в его мягкие локоны.

Затем, он приоткрыл рот и коснулся языком моей нижней губы, волнуя и вызывая во мне сладкую дрожь. Его пальцы опустились на спину, огладили бёдра, а затем проскользнули под тонкое кружево моих трусиков. В этот момент я снова отстранилась, чтобы продолжить нашу милую и такую сладкую игру.

– Э, нет, я не нанималась тебя обслуживать, мерзкий ты извращенец, – Крикнула я, отдаляясь вглубь комнаты, и, подходя к деревянной обивке, тут же ощутила жесткий захват пальцев на своей талии.

– Иди сюда, грязная шлюшка.

Джек рывком перебросил меня через плечо, словно безвольную куклу, и пронёс через всю комнату. Затем он опустил меня на кровать, приподнял короткую джинсовую юбку и тут же вклинился между моих ног.

– Руби, ты сводишь меня с ума, – Прохрипел он, вставляя в меня свой стержень.

Сил притворяться недотрогой уже не осталось. Джек отлично изучил все мои чувствительные точки и умело касался их именно так, как мне того хотелось. Сначала он двигался во мне медленно, лениво покачивая бёдрами и, одновременно с этим, нажимал и массировал пальцами чувствительные складочки между ног. Затем мужчина ускорился, проталкиваясь в меня всё глубже и глубже, он постепенно наращивал темп и заставлял меня стонать и выгибаться от наслаждения.

– А теперь, детка, обхвати меня ножками за спину, – Сказал Джек, насаживая меня обеими руками на свою разгорячённую плоть. Я послушно сделала то, что он велел и Джек приподнял меня, держа обеими руками за ягодицы. Затем, не позволяя мне сделать ни одного движения в сторону, он пригвоздил меня к стене и продолжил входить в меня до тех пор, пока у нас обоих не наступила разрядка.

– Мне так хорошо с тобой, Джек… – Шепнула я, краснея.

– Я тоже люблю тебя, крошка, – Хрипло произнёс он, вытирая с моего живота полупрозрачные капли спермы.

После этого мы переместились обратно на кровать и прикрылись мягким одеялом, в которое я завернулась, как в кокон. Я уже была готова расслабиться в объятиях теплого и такого мягкого мужчины, но прижавшись к нему, поняла, что Джек всё ещё возбуждён и, кажется, хочет продолжить. Он посмотрел на меня с азартом и дьявольскими искорками в глубине голубых глаз, а затем хитро прищурился, подмигнул и вытащил из своей спортивной сумки продолговатый розовый страпон.

– Что это? – Спросила я, немного растерявшись.

Не то, чтобы я не знала, зачем используется эта вещь, но не понимала, зачем это понадобилось Джеку.

– Видишь ли, малышка, у меня была одна фантазия, воплощение которой, я могу доверить только тебе, – Ответил мужчина, не отводя от меня пристального взгляда.

– Я хочу, чтобы ты трахнула меня, как следует, этой штукой, что скажешь?

Я на минуту замялась. То, что он предложил, выходило за рамки наших привычных игр и казалось мне чем-то неправильным и противоестественным. Мне вообще не хотелось брать эту игрушку в руки, появилось предчувствие чего-то странного и нехорошего.

– Джек, я не знаю, что сказать, – Промямлила я, скрывая свои, внезапно нахлынувшие эмоции.

– Малышка, я прошу тебя. Неужели ты откажешь мне в этом удовольствии? – Протянул мой любовник, умащивая голову у меня на коленях.

Он говорил мягко и ровно, но на какую-то секунду на его лице промелькнуло волнение, и в этот момент я поняла, что этот шаг для него очень важен. Это – как новая степень доверия, как близость, которую так легко разрушить неаккуратно брошенным словом или жестом. Я тихо вздохнула. С подобными игрушками у меня были очень не хорошие ассоциации, но я понимала, что это – только мои личные проблемы, связанные с травмой, которую я пережила три года назад. Я не хотела перекладывать весь этот ворох проблем на Джека, поэтому натянуто улыбнулась, потянулась к страпону и сжала его в похолодевшей руке. «Быть может, и вправду время сделать этот шаг и переступить через свои комплексы и страхи? Это – важно для моего парня, а значит, я должна с этим справиться», – Подумала я, покручивая резиновый жезл в своей руке.

– Хорошо. Давай попробуем, – Сказала, глядя в довольные глаза мужчины.

– Давай крошка, я очень этого хочу.

Дыхание моего любовника стало более порывистым, а зрачки расширились, от предвкушения запретного наслаждения.

Джек лег передо мною на живот, развёл ноги и отвернул лицо, чтобы не смущать меня ещё больше. Я ещё раз вздохнула, а затем медленно и аккуратно раздвинула его ягодицы, мягко поглаживая страпоном анус.

– Блядь, что ж ты со мною делаешь… – Простонал любимый, недовольный моим промедлением.

Я потянулась к тумбочке и достала тюбик со смазкой, которую Джек оставил там. Быстрым движением смазала анус и всадила туда продолговатый страпон.

– Да, детка, да. Двигайся быстрее, – Прошептал Джек, подаваясь назад. Он сам насаживался на искувственный член и покачивался в такт моим движениям. Происходящее ему явно нравилось, причём на столько, что он не скрывал ни своего сбивающегося дыхания, ни сладких, сдавленных стонов.

«Видимо, я не на столько хорошо знала Джека, как думала об этом раньше», – Промелькнуло у меня в голове, до того, как случилось нечто непоправимое.

Внезапно, что-то пошло не так. Джек подался вперёд и громко застонал, вставая с кровати.

– Я что-то сделала не правильно, тебе больно? – Спросила я, роняя чёртову игрушку на пол.

На лице любимого отразилась гримаса боли.

– Нет, это смазка. Она печёт. Сука, долбанная смазка! – Зарычал Джек, бросая тюбик в открытое окно.

Его кожа покраснела, а глаза расширились от боли. Я попыталась помочь ему стереть с себя остатки мерзкого геля, но Джек даже не подпустил меня к себе. Он крутился по комнате, как дьявольская юла, стонал и матерился, а через минуту скатился по кровати прямо на пол. Там, лёжа на паркете, он коротко вскрикнул и потерял сознание.

Горло сдавило спазмом, на мгновенье показалось, что я больше не могу дышать.

– Джек, Джеееек! – Закричала я, вытирая с лица слёзы. Но он меня уже не слышал.

Повторялся один из моих худших кошмаров. На моих руках снова умирал любимый человек и я опять ничего не могла сделать. Сердце набатом отбивало бешеный ритм, а руки мелко задрожали. Усилием воли я сдержала наступающую панику и побежала в ванную. Там я набрала кружку воды и выплеснула Джеку в лицо, но он не очнулся. Посуда выкатилась из рук… «Нет, только не он, Господи, почему?» Выхватив из сумки телефон, я набрала 911. Срывающимся голосом прохрипела:

– Моему парню плохо, он в упал в обморок. Возможно, его отравили.

Диктор вежливо записал адрес и попросил меня пощупать пульс. Коснувшись груди Джека, я обнаружила, что его сердце замерло…

– Не паникуйте. Девушка, что с пульсом? – Вопрошала безразличная трубка.

Я не успела ответить, только увидела, что в номер вбежала обеспокоенная шумом хозяйка отеля. Всё происходило, как в кошмарном сне. Так бывает, когда случается что-то жуткое, а ты стоишь в оцепенении, не в силах пошелохнуться или что-либо изменить…

– Труп в моём отеле? Это позор, что скажут клиенты?

В ту же секунду во дворе послышался пронзительный звук приближающейся машины скорой помощи. Женщина, не мигая, уставилась на меня, будто видела перед собою не человека, а Дьявола во плоти. Не отрывая взбешенного взгляда от моего лица, она медленно подвигалась вперёд.

– Убийца! Грёбанная шлюха!

Хозяйка отеля выхватила из своего кармана баллончик слезоточивого газа. И тут я поняла, как выгляжу со стороны. Взглянула на руки – на них всё ещё были следы проклятой смазки. Чёрт… я же сама намазывала ею Джека. Я – убийца, я не знала, но своими руками убила любимого человека… Снова… Нужно было срочно что-то делать. В какой-то момент мне показалось, что эта сумасшедшая женщина сейчас набросится на меня и придушит, ухватив за горло обеими руками.

Быстро вытерев смазку об одеяло, я попятилась назад. Эта ненормальная подходила всё ближе, а я случайно столкнула спортивную сумку, из которой на пол выкатилось золотое кольцо. «Боги, неужели он хотел сделать мне предложение?»

В тот момент, когда хозяйка нажала на кнопку на баллончике, я раздвинула створки окна и резко выпрыгнула на улицу. В этом не было ничего сложного, ведь номер находился на первом этаже.

– Сука, тебя всё равно посадят, – Раздался пронзительный крик из распахнутого окна, но я уже не обращала на него никакого внимания.

Рядом отчаянно сигналили машины. Неподалёку раздался сигнал полицейской сирены, но я неслась вдоль перенасыщенной трассы, хотя и отчётливо понимала, что далеко убежать не смогу.

1.2.Муки выбора. Руби

Три дня после того, что случилось в отеле, я провела на даче у Тиффани. Как удачно, что подруга оставила мне ключи. Тиф попросила полить её цветник, ведь в августе в Вирджинии стоит страшная засуха.

И я полила её клумбу и, наверное, даже более тщательно, чем это требовалось. Ведь орошала я её собственными слезами, долго и обильно… Каждую ночь я видела полные боли глаза Джека. В моих снах я снова и снова звонила по телефону, но никто не брал трубку, никто не отвечал.

Умом я понимала, что моей вины в случившемся нет, но всё равно ощущала себя виноватой. Мне было больно, жутко и страшно. Не оставляло чувство непоправимости происходящего. «Неужели меня прокляли? Неужели любой, кого я полюблю, будет обречён умереть?»

Немного придя в себя, на третий день, я позвонила Мегги.

– Здравствуй, Мэг, – Начала я, но подруга тут же меня перебила.

– Господи, Руби, какой ужас! Ты знаешь, что тебя все ищут? Как ты, милая?

– Я не убивала его Мэг, не убивала. Там что-то было в смазке, я не знала…

– Успокойся, малышка, я тебе верю. Ты не могла.

О Боги! Хотя все доказательства были против меня, подруга мне всё равно поверила. Я чуть не расплакалась снова, но потом вспомнила, каких усилий мне стоило успокоиться, и сдержалась.

– Я слышала, что Джека завтра будут хоронить. Копы забрали его тело к себе, делали вскрытие, но завтра его вернут родственникам. Я читала об этом в “Сплетнике”.

И, хотя я и обещала себе, что сегодня плакать точно не буду, но при этих словах я уже не смогла сдержаться и из моих глаз снова потоком хлынули слёзы. Мне было понятно, что идти на похороны – не лучшая идея, но я всё-таки спросила:

– Где это будет происходить?

– На городском кладбище в восемь. Но ты не вздумай приходить, ты же понимаешь, что тебя там будут ждать.

– Конечно, я понимаю.

Поговорив ещё немного, я повесила трубку. Потом перезвонила родителям, успокоила их, как смогла. В телефоне было несколько пропущенных вызовов. Все от Стивена, напарника Джека. Звонить ему я не стала.

Говорят, что смерть не так страшна, как то, что она приходит внезапно. Наверное, это – правда, как и то, что неизвестность, что ждёт нас в конце жизненного пути, пугает не меньше внезапности.

Старики утверждают, что по-настоящему мы начинаем ценить людей, только потеряв их навсегда. Не знаю, правда ли это? Вот только осознание того, что я никогда не верну мужчину, с которым мне было так хорошо, просто сводит с ума. Я безумно скучаю за ним.

Сегодня я отчётливо осознала, что от отчаяния меня может спасти лишь одно – я должна найти ту тварь, что убила Джека и Кевина. Почему-то я была уверена: обоих моих мужчин убил один и тот же человек.

Всю ночь я боролась с желанием пойти на кладбище. Понимала, что нельзя, но какой-то навязчивый голос в моей голове твердил: «Это твоя последняя возможность его увидеть. Ты всё равно не сможешь прятаться вечно. Рано или поздно тебя найдут». В итоге, я всё-таки решила надеть мешковатое платье тёти Рози, матери Тиф, и, не подходя близко к церемонии, попрощаться с Джеком хотя бы издали. Лицо я спрячу под огромной шляпой, так что меня вряд ли узнают.

***

В назначенное время я приехала на кладбище и, предварительно расспросив сторожа о месте похорон, устроилась за одним из старых памятников. Время было ранее и у меня имелось несколько минут для того, чтобы найти наиболее безопастное место для обзора.

Я приготовилась ждать, когда появится процессия, но, неожиданно, рядом со мною возникла огромная тень и мужская рука в чёрной перчатке коснулась моего плеча.

– Ну что, мисс Эванс, поговорим?

Я не успела проронить и слова, а мужчина в черном костюме уже застегнул наручник на моём запястье. Когда он подал мне руку, помогая подняться, мне не оставалось ничего иного, кроме того, чтобы последовать за ним.

1.3. Допрос с пристрастием. Мартин

Новое дело казалось простым и скучным. Вроде бы, что может быть проще, чем найти девчонку, что убила бой-френда, подмешав отраву в тюбик с интимной смазкой и потом сбежала? Но, приступив к расспросу свидетелей, я сразу нашел нестыковки – зачем Руби заказала номер на своё имя? Если она планировала убийство – проще было назваться чужим или оформить номер на Джека. Кроме того, девчонку несколько раз видел обслуживающий персонал – она то выходила в бар за напитками, то просила заменить ей постельное в номере. Убийца не стал бы подставляться таким очевидным образом, что наталкивает на мысль, что она – либо тупа, как пивная пробка, либо наоборот – феноменально умная, если решила обвести полицию вокруг пальца тем, что не скрывала своих замыслов. Был ещё и третий вариант – непреднамеренные действия – подстава или неосторожность.

После того, как пришли результаты экспертизы, дело стало ещё интереснее – оказалось, что смазка была не причём. В тюбике, найденном под окном отеля, не было ни капли яда. Но отрава содержалась в самом страпоне, а точнее внутри него. На головке искуственного члена было отверстие, из которого просачивался яд, когда эту игрушку использовали по назначению.

Нужно сказать – это было что-то новенькое. И если идея принадлежала Руби – нужно будет вручить этой чёртовой изобретательнице медаль за новое орудие убийства. Уверен – коллеги в тюрьме оценят её находчивость, зечки вообще крайне находчивы, когда дело касается любовных игр.

– Март, ты идёшь на похороны? – Спросил меня неунывающий напарник. – Уверен, там сегодня будет интересно.

– Алекс, а тебе ещё не надоело выслушивать рыдания безутешных матерей и неправдоподобные вопли тётушек?

– Не будь занудой, Март. Как ты знаешь, в душе я – актёр, и поэтому умею отличать плохо склеенную ложь от правды. А значит, смогу составить небольшой список актёров нашего погребального театра, а затем их допросить.

– Зачем? Ты же знаешь, что мы ищем девчонку?

– Затем, что это – не она. Загляни в её дело. Три года назад Руби уже пытались подставить при похожих обстоятельствах.

Я подошел к напарнику и заглянул в его бескомпромиссные серые глаза.

– Никогда. Слышишь, Алекс, никогда не отрицай самую очевидную версию. Зачастую именно она и является самой верной. Ты готов поручиться за то, что эта красотка не серийный убийца? Может она возомнила себя грёбанной “чёрной вдовой” и откусывыает головы своим любовникам? Помнится, у нас в округе ещё в прошлом году находили двух безгловых неудачников в озере. Как знать, может это дело её рук?

Алекс задумался, но потом ответил серьёзно.

– Не думаю, Март. Вот, взгляни, – Он протянул мне папку.

Немного полистав исписанные чернилами листы, я нашел упоминание о том, что Руби три года назад оправдали по причине того, что она, на момент совершения убийства, была прикована наручниками к кровати. Для того, чтобы изучить это дело более подробно, стоило покопаться в архиве, но на это, как всегда, было слишком мало времени. Пора было выдвигаться на кладбище.

***

Главную подозреваемую, Руби Эванс, я заметил почти сразу. Надеяться на то, что моё внимание не привлечёт девушка в странной старомодной шляпе и в непомерно широком платье, было глупо, особенно если учесть, что она выглядывала из-за памятника через каждые две минуты.

– Ну что, мисс Эванс, поговорим? – Сказал я ей, протягивая руку, а затем ловко застегнул наручник на её запястье.

Девчонка оказалась красивой, даже лучше, чем на фото. Её не портили не мешковатое платье, ни шляпа с широкими полями. Через толстый слой одежды проглядывала симпатичная фигурка с тонкой талией и выпуклой грудью. “Красивая, стерва”, – Подумал я и повёл её к месту захоронения, где возле покойника уже толпилась толпа родственников. Мне было интересно посмотреть на реакцию девушки и на то, как будет реагировать на Руби эта свора родственников.

Алекс стоял здесь же, неподалёку, и разговаривал с двумя миловидными девушками.

– Руби, – Вскрикнула одна из них и бросилась на шею подозреваемой.

– Господи, Руби, мне так жаль, – Сказала брюнетка, пачкая слезами плечи подозреваемой.

– Не нужно, Мэг, поговорим потом, – Отозвалась девушка, отстраняясь от подруги.

Вторая девушка, стоящая возле Алекса, поздоровалась с Руби кивком головы и молча сжала её ладонь, выражая поддержку.

– Кого я вижу, мисс Эванс, – Протянул напарник. – Этот день перестаёт быть томным.

Я подвёл девушку к гробу.

– Будете прощаться?

Она ответила лёгким кивком головы. Посмотрела на Джека, побледнела. Я ощутил, как её маленькая ручка едва ощутимо задрожала. Затем она нагнулась ниже и в этот момент кто-то из толпы людей взвизгнул:

– Это же Руби, убийца Руби! – Пронзил воздух женский визг.

– Отойди от моего мальчика, ты не смеешь его касаться.

Вокруг нас тут же начала сгущаться толпа разгневанных людей.

– Представление началось. Пора уводить малышку, пока её здесь не линчевали, – Шепнул мне на ухо напарник.

– Уважаемые родственники, просьба не мешать органам правопорядка – Громко крикнул Алекс.

Я поднял вверх полицейское удостоверение и вывел подозреваемую из толпы.

– Мой автомобиль недалеко от входа, – Сказал я, желая успокоить девушку, которая крепко вцепилась в мою руку и зачем-то провёл большим пальцем по её запястью. Руби вздрогнула и прикусила нижнюю губу. Она всё ещё была напугана.

– Не бойтесь, Руби, он привит. Если укусит – бешенством не заразитесь – Съязвил Алекс.

– Заткнись – Ответил я этому доморощенному клоуну.

– Молчу, молчу. Я вообще сегодня буду играть за хорошего полицейского, ладно?

Подколки напарника уже начинали бесить, но я мирился с его дурным характером, потому что Алекс был талантливым следоком. Мы с ним уже три года работали вместе и не раз выпутывались из самых неприятных передряг. Кроме того, у нас двоих была лучшая статистика раскрываемости во всём отделении и я ничего не собирался менять.

***

Руби сидела в кресле, поджав под себя ноги, и угрюмо смотрела куда-то вдаль. Эта усталая обречённость в её взгляде отчего-то выводила меня из себя. Вот как ей это удаётся?

– У нас тут вообще-то допросная, а не комната отдыха. Я хочу знать все детали вашего полового акта. Какие игрушки вы применяли, с какой регулярностью? Где и кем был куплен страпон?

Руби вспыхнула и, покраснев до кончиков ушей, ответила, не глядя мне в глаза.

– Да не было никаких игрушек. Был только один этот чёртов страпон и всё это было в первый раз, по крайней мере у меня. Его принёс Джек, и я понятия не имею откуда он его взял…

Тут Руби замолчала, не в силах продолжать…

– Март, ты совсем запугал нашу гостью. Видишь, у девушки стресс, мы могли бы поговорить об этом позже…

Алекс во всю вживался в роль хорошего полицейского, мне же приходилось играть роль плохого.

– Какого чёрта, Алекс? Разве меня это должно беспокоить? Это не я убил партнёра во время секса и не мне грозит двадцать лет без права на амнистию. У нас здесь не кабинет психолога, так что я не собираюсь играть в грёбанный этикет, пусть этим займутся другие.

– Я всё расскажу, честно, – Отозвалась напуганная Руби, – Всё что мне известно. Клянусь, я ничего не знала о страпоне. Мы с Джеком встречались пять месяцев и пару раз в неделю спали вместе. Мы не использовали игрушек, всё было… по классике. Я вообще после того, что случилось с Кевином, никогда бы не притронулась ни к наручникам, ни к маскам, ни к плёткам. Не знаю, может меня кто-то проклял. Почему со мною всё это происходит…

Пока она всё это говорила – в голове то и дело возникали жаркие образы: Руби в повязке на глазах и в наручниках, прикованная к огромной кровати. Нежная, доступная, беззащитная… В штанах тут же стало тесно. Я потянулся и расстегнул пуговицу на рубашке, потому что накатило такое ощущение, будто не хватает воздуха.

По лицу девушки скатывались слёзы, но она всё продолжала говорить.

– Вы даже представить себе не можете, что значит потерять двух любимых, да ещё и таким жутким, страшным образом. Что значит быть с ними во время убийства… Когда Кевин умер – я ещё два часа провела в наручниках рядом с мёртвым телом без возможности пошевелиться или позвать на помощь. Мне было страшно, холодно, жутко, я вообще до последнего не могла понять что происходит…

– Заткнись! – Вдруг вырвалось у меня непроизвольно. Всё, что говорила эта девушка настолько заводило, что мозг сам начинал придумывать тысячу способов как разложить красотку прямо на этом столе и оттрахать до полного изнеможения.

Напарник глянул на меня не одобрительно, его глазами можно было бы заморозить лёд. Думаю, только врождённая тактичность не позволила ему прямо сейчас схватить меня за грудки. И тем не менее, я заметил и кое-что ещё – рубашка Алекса уже была расстёгнута до середины, а дыхание стало тяжелым и рваным. «Твою ж мать… По-моему нам обоим пора проветриться…»

– Извините моего партнёра, – Прошептал Алекс, наклоняясь к уху красотки. Он устал сегодня и поэтому несдержан. Думаю, нам стоит сделать небольшую паузу. Вы будете кофе?

Девушка кивнула, а Алекс наклонился к ней и нежно погладил по руке. Руби тут же вздрогнула и попыталась отдёрнуть кисть. Она сейчас напоминала мне оголённый нерв или спичку, которую так близко поднесли к огню, что она готова вспыхнуть в любой момент. Я хмыкнул. Поведение напарника сегодня не могло не раздражать. Вот же … Дон Жуан чёртов…

Подвинув к Руби пачку салфеток, я торопливо вышел на кухню. Пусть вытрет слёзы. У нас тут всё таки допросная, а не аквариум.

1.4. Первый клиент. Руби

Допив тёплый эспрессо, я отставила чашку и снова осмотрела полицейских. Один – пепельный блондин, второй – брюнет. У обоих глаза сияющие, серые, магнетически притягательные. Они словно сошли с одного из голливудских постеров. Уверена, что оба имеют массу поклонниц. Красивые, статные, с рельефным торсом, читающимся под тонкими рубашками, парни были достойны полотен Дюрера, что любил изображать брутальную мужскую красоту. Если бы не недавняя трагедия, я бы и сама не удержалась бы от того, чтобы нарисовать этих двоих на батике. Но сейчас я с трудом могла удержать карандаш в руке, перед глазами всё ещё стояло белое, как мел, лицо Джека.

– Итак, Руби, расскажите, пожалуйста, кто мог знать подробности ваших интимных взаимоотношений? У вас есть подруги? – Спросил Алекс, взглянув на меня своими пронзительными серыми глазами.

– Вы предполагаете, что они могли… – Я не сразу смогла подобрать слова, – что убийцей может быть кто-то из них?

– Не обязательно, но, возможно, убийца мог узнать от них вашу личную информацию.

– Этого не может быть. Они бы не стали… Послушайте, у меня есть четыре лучшие подруги: Тиффани, Мэгги, Лиз и Роуз. Мы дружим ещё со школы. Каждая из нас выбрала для себя творческий путь. Я и Лиз – художницы, Мэг – актрисса, Роуз играет на виолончели, а Тиффани занимается балетом. Мы создали своеобразный творческий кружок – делимся проблемами, поддерживаем друг друга, организовываем творческие вечера. Мы дружим уже больше десяти лет.

– Те две девушки, которых мы встретили сегодня утром, Мэг и Роуз, верно?