bannerbanner
Сказки темного города. Триплет
Сказки темного города. Триплет

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 9

– Не вмешивайтесь, мадмуазель.

– Я сказала, отойдите! Дайте мне поговорить с ней. Иначе она шагнет в окно.

Мужчина отошел в сторону, а я присела на край подоконника, ласково обратившись к маленькому созданию:

– Виктория, здравствуй.

Девочка удивленно посмотрела на меня.

– Ты кто? – спросила она.

– Меня зовут Алиса. Я только сейчас приехала к вам, буду работать у твоего папы.

– Зачем у него работать? – спросила девочка, явно заинтересованная моим появлением.

– Я буду ему кое в чем помогать.

– Ему не нужна помощь. Он сильный, – малышка враз нахмурила брови.

– Ну, даже сильным людям иногда нужна помощь. Сильные не все умеют делать. Давай ты слезешь с окна, и мы с тобой познакомимся поближе.

– Нет, хочу к маме, – девочка отвернулась и посмотрела куда-то вдаль.

– А где твоя мама? Ты можешь мне ее показать? – лихорадочно пытаясь сообразить, что говорить в такой ситуации, я мельком посмотрела на отца, который молча стоял рядом.

– Да. Смотри, она там, где озеро. Видишь? – тихо сказала малышка.

Я выглянула в окно, одной рукой осторожно обнимая девочку за талию и моля бога, чтобы она не упала.

– Вижу. На ней красивое платье и модная шляпка?

– Да, да! Видишь, папа, Алиса ее тоже видит! А ты мне не веришь! – девочка с такой надеждой посмотрела на своего отца, что у меня внутри все перевернулось.

Мужчина же продолжал смотреть холодным взглядом и ни один мускул на его лице не выдал его чувств, чем просто вывел меня из себя, и я презрительно поджала губы.

– А давай, Виктория, ты меня сейчас покормишь чем-то, что есть на вашей уютной кухне? Я приехала издалека, очень устала и хочу есть. А потом мы пойдем к озеру и отнесем твоей маме цветы.

Девочка повернулась ко мне и долго смотрела мне в глаза, будто бы пытаясь понять, говорю я правду или вру ей.

– А ты не обманешь? – наконец произнесла она. – Мы отнесем ей цветы?

– Не обману, обещаю, – утвердительно кивнула я головой.

Малышка обняла меня за плечи, я легко подняла ее и взяла на руки. Она была такая худенькая! Почти невесомая! Она так крепко обнимала меня за шею, будто бы боялась, что я исчезну. В этот момент в детскую вбежала женщина лет сорока пяти в строгом платье, с гладко зачесанными волосами, собранными в пучок на затылке. Женщина испуганно смотрела то на меня, то на отца девочки.

– Где вы ходите, Генриетта? Девочка чуть было не выпала в окно! – прорычал мужчина.

– Я только на секунду отлучилась. Она попросила принести ее мишку, которого мы забыли в столовой, – невнятный лепет с лихвой выдавал состояние няньки, которая, скорее всего, до жути боялась мужчину.

– Еще одна такая оплошность, и вы вылетите с работы в два счета, – жестко проговорил отец малышки. – Возьмите девочку и займитесь ею. А вы следуйте за мной, – обратился он ко мне.

– Алиса, ты же обещала! – заплакала девочка, когда ее забирала нянька.

– Если обещала, значит сдержу слово. Сейчас переговорю с твоим папой, и мы пойдем с тобой на озеро, – поправив на голове девочки ленту сказала я.

– Не забудь только, – нахмуренные, маленькие глазки строго посмотрели на меня.

– Не забуду, одевайся и жди.

Отпустив девочку, я проследовала за мужчиной в кабинет.

– Присаживайтесь, – кивнул мужчина на стоящее кресло напротив его рабочего стола.

Я села и наконец-то смогла хорошо рассмотреть хозяина этого дома и отца Виктории. Передо мной сидел красивый мужчина с тонкими аристократическими чертами лица. Легкая седина на висках выдавала следы непростой жизни. Волевой подбородок и чувственные губы с легким оттенком презрения в усмешке, дерзко приподнятая бровь и надменный взгляд говорили о том, что человек передо мной сидит властный, гордый и достаточно высокомерный. Небесно-голубые глаза обрамляли длинные ресницы. Взгляд же этих глаз был настолько холодным, что было не по себе, когда он поднимал на меня свой взор.

– Начну с того, что только что произошедшее в детской больше повториться не должно. Никакого озера, никаких цветов якобы для матери, никакого потакания ее выдумкам. Иначе вы здесь не работаете. Вы меня поняли? – едва ли не прорычал он мне.

Я сидела и просто молчала.

– Почему молчите? – спросил раздраженно он.

– Соображаю, мне расплакаться от вашей речи и виновато склонить голову, или же встать, сказать вам до свидания, и покинуть этот прекрасный дом с таким негостеприимным хозяином, – съязвила я, до жути недовольная таким пренебрежительным отношением ко мне, как к приехавшему работнику.

Мужчина явно опешил от такой речи и угрожающе сузил свои глаза.

– Вы не поняли, что я сказал?

– Нет, отчего же, я все поняла. Трудно было бы не понять настолько располагающую речь. А теперь скажу я. Вот приехала в этот дом реставрировать картину и первое, что увидела, это еще более ужасную картину, чем ту, над которой мне предстоит работать. Бедная малышка и бесчувственный, жесткий отец. Зрелище не из приятных. Поэтому, мое условие, если я остаюсь возвращать к жизни вашу картину, то с девочкой буду общаться. Это первое. Второе – я не позволю вам говорить со мной в таком тоне. Если вы думаете, что платите огромные деньги и таким образом покупаете покорность, то это не про меня. Уважение и еще раз уважение и только тогда я буду работать с вами.

– Не слишком ли много вы на себя берете? – презрительно проговорил мужчина.

– А вы? – в тон ему ответила я.

– Вы мне не подходите, – проговорил он испытывающе глядя на меня.

Я ничего не ответила, только встала, взяла свою накидку и проронив небрежное «задаток вам верну» направилась к выходу. У двери я наткнулась на Генриха, что-то оживленно обсуждающего с дворецким.

– Отвезите меня в город, в гостиницу, пожалуйста, – спокойно попросила я.

– Что случилось, Алиса? – удивлению Генриха явно не было предела.

– Ничего, просто работать здесь не буду, – пожав плечами я переступила порог дома.

– Черт, – выругался Генрих, схватил мой чемодан, и мы пошли к экипажу.

Усевшись в него мы пару минут ехали молча, затем мужчина сказал:

– Не нужно вам было вмешиваться в его отношения с девочкой. Я же вам сказал, что он непростой человек. С ним нужно помягче быть. Вы же барышня.

– Он просто невыносимый богатый хам, который думает, что за деньги можно купить все, – я настолько была возмущена произошедшим, что едва могла сдержать свои эмоции.

– Алиса, ради таких денег, которые он заплатил бы вам за работу, можно было бы и потерпеть, – развел руками мужчина.

– Нет таких денег, за которые я буду терпеть неуважение к себе. У вас здесь, возможно, так и принято. Но меня отец учил тому, что, если человек позволяет себе высказывать к тебе неуважение, не следует иметь никаких дел с ним. Ни за какие деньги.

– Гордая, молодая барышня. Глупо, – мужчина явно был другого мнения о работе и о том, что можно вытерпеть и за какую сумму.

– Может и глупо, но я по-другому не могу. Просто не умею.

– Следующий корабль теперь только через три дня. Я вам сниму здесь номер в небольшой гостинице. Хозяйка – моя хорошая знакомая.

– Спасибо. За три дня я смогу посмотреть окрестности. Место здесь очень красивое. Я в любом случае рада этой поездке. Любой опыт ценен. А задаток верну вам по приезду

Подъехав к двухэтажному небольшому зданию, увитому плющом, мы вышли из экипажа и направились внутрь. Навстречу нам выбежала невысокого роста пухленькая женщина с смешными ямочками на щеках.

– Эльза, познакомься, это мадмуазель Алиса. Она остановится у тебя на три дня, пока не прибудет ее корабль. Пожалуйста, проследи, чтоб все было идеально, – проговорил Генрих обращаясь к ней.

– Конечно, Генрих, все как ты скажешь! – женщина подошла и поцеловала мужчину в щеку.

«Любовники» – подумала я и улыбнулась. Мне всегда нравилось наблюдать за влюбленными парами. От них исходила такая энергетика, что я невольно представляла, каким же будет мой первый опыт. Душа требовала любви, но у господа бога были свои планы на этот счет. «Возможно, мне так и не посчастливится полюбить», – грустно подумала я и направилась в свою комнату, следуя за весело щебечущей хозяйкой заведения. Раздевшись я упала на кровать и разревелась, ведь так надеялась на эту работу, но мой непокорный характер уже в который раз не позволил мне идти против своих взглядов. Прорыдав около часа, я заснула крепким сном. Проснулась же уже ближе к вечеру, когда заходящее солнце окрасило горизонт в кроваво-красный цвет. Спустившись на первый этаж, я нашла хозяйку в небольшой уютной столовой, в которой витал непередаваемый запах свежеиспеченный пирожков, ванили и мятного чая.

– Мадмуазель Алиса! Вы проснулись! Я сейчас накормлю вас своим фирменным блюдом и сварю вам чай из трав, которые растут только в наших краях, – засуетилась гостеприимная хозяйка.

– Спасибо, Эльза. Я очень голодна. С утра не было ни крошки во рту, – улыбнулась я и села около стола, накрытого белоснежной скатертью.

Женщина ушла на кухню и вернулась минут через пятнадцать, неся перед собой поднос с дымящимся мясом и рисом с какими-то неизвестными мне приправами. Поставив тарелки передо мной, она налила нам в чашки ароматный чай и подсела за стол.

– Вы не против, если я вам компанию составлю? – спросила она.

– Нет, конечно! Мне приятно будет пообщаться с вами.

– Вы не здешняя. У вас акцент такой необычный, – прищурив глаза сказала она, глядя на меня поверх своей чашки.

– Я из России.

– Вот это да! Это далеко. А к нам какими судьбами?

– Я художница. Генрих предложил мне работу у графа Беверли. Но я не прошла собеседование, так сказать.

Женщина задумчиво смотрела на меня минуты две, затем проговорила:

– Вы не много потеряли. Разве что в деньгах.

– Почему вы так говорите? – нахмурилась я.

– Граф тяжелый человек. Нет, он не плохой, боже упаси! Я так не могу про него сказать. Он помогает всем и всегда. Город процветает благодаря ему. Все дети из нашего города, у которых есть способности и желание, закончив школу, отправляются учиться в лучшие заведения страны. Он все оплачивает из своего кармана. Здесь практически нет нищих и нуждающихся. Все сыты и при работе. Судостроительная компания, которой он владеет – одна из самых известных. Работники получают высокое жалование, – словно оправдываясь проговорила женщина.

– А что же тогда такое? – спросила я, понимая, что женщина чего-то явно не договаривает.

– У него просто очень тяжелый характер. Его отец был таким же, – уклончиво ответила она.

– Да то, что тяжелый, это я и так уже поняла. Но раз он так всем помогает, значит он хороший человек, – пожав плечами сказала я.

– Хороший. Но для вас лучше, что так сложилось. Работать в его доме – не самая лучшая идея, – было так странно слушать такую речь, ведь женщина словно была рада тому, что у меня ничего не вышло с работой.

– Вы говорите загадками, – бросила я в ответ.

– Наша жизнь здесь – одна сплошная загадка, – ответила Эльза.

– Вы меня заинтриговали. А жена графа, что с ней случилось?

– Она утонула, – сухо кинула мне в ответ общеизвестный факт женщина. – Она была очень хорошая, я знала ее. Граф никогда не посещает праздники в городе. А она любила приходить сюда. Всегда дарила подарки всем, смеялась, танцевала. Дети ее очень любили. Но потом забеременела и изменилась очень. Все реже покидала дом, затем и вовсе перестала появляться на людях. После рождения дочери спустя три года она пропала, – опустив глаза тихо закончила Эльза, ставя пустую чашку на стол.

– Да, странно. А граф, он любил ее? Или их брак был просто союзом двух людей с положением в обществе?

– Они очень любили друг друга. Когда была свадьба всех пригласили в поместье. Они были такими красивыми и счастливыми. Я помню хорошо этот день. Все горожане радовались за них. Отец Джастина не был счастлив в браке. Его жена меняла любовников, как перчатки и после рождения ребенка отдалилась от мужа и сына, а спустя несколько лет, как говорят, скончалась от чахотки. Мальчика воспитывал отец. Еще он много времени проводил у местного священника. Тот для него до сих пор как второй отец.

– Да, странная история с этой его женой, – пробормотала я себе под нос, делая глоток душистого чая.

– В каждой семье свои секреты.

– Это точно. А где здесь церковь?

– На окраине города, – ответила женщина.

– Туда далеко идти?

– Пешком да. Но если вы ездите верхом, можете взять жеребца из моей конюшни и проехаться.

– О, было бы чудесно! Спасибо вам! – проговорила я в ответ, предвкушая поездку.

Закончив ужинать, Эльза отвела меня в конюшню, где из троих коней я выбрала себе черного жеребца с белой полосой на носу.

– Этого зовут Грек, так его назвал мой покойный муж. Он очень спокойный, но быстрый. Никогда не оставит своего наездника. Можно даже не привязывать его нигде. Просто отпустить. Он никуда без вас не пойдет, – дав кусочек сахара животному сказала женщина.

– Грек, – потрепав по сильной шее коня я протянула ему морковку, кусочки которой лежали в небольшом ящике, стоящем на деревянном столе в углу конюшни.

Животное осторожно взяло лакомство из моей ладони своими теплыми губами и благодарно закивало головой.

– Он такой забавный! – воскликнула я и засмеялась.

– Да, чудесный конь. Ну, поезжайте. Только долго не задерживайтесь. Вы не знаете еще города, а на носу ночь. Чтобы я не переживала, пожалуйста, не задерживайтесь допоздна, – беспокойно проговорила Эльза.

– Хорошо, – запрыгнув на коня я погнала его в направлении церкви и спустя минут двадцать оказалась возле старинного здания с высокой колокольней, украшенной вычурной лепниной.

Спрыгнув с лошади и привязав ее к стойлу, я прошла внутрь здания, прислушиваясь к тому, как звук моих шагов эхом отдается в высоких куполах церкви. Подняв голову вверх, я залюбовалась прекрасными фресками, которыми были расписаны потолки. Сквозь разноцветные витражи пробивались последние лучи заходящего солнца и освещали разноцветными отблесками красоту этого оплота мира и смирения. Подойдя к алтарю, я зажгла свечу и закрыв глаза начала молиться. Прочитав молитву, открыла глаза и увидела старенького священника, который с интересом наблюдал за мной, медленно перебирая своими тонкими пальцами четки, которые издавали едва слышимый шорох в тишине, окутывавшей церковный мир этого здания.

– Здравствуйте, – поздоровалась я улыбнувшись.

Священник спустился по ступенькам ко мне и указал на стоящую лавку, приглашая меня сесть. Я села и молча уставилась на мужчину, не зная с чего начать разговор.

– Меня зовут отец Дамиан, – тихим голосом представился мне священник.

– Я Алиса.

– Вы не здешняя, – улыбнулся отец Дамиан, прищурив глаза.

– Да, я из России.

– А что вас привело сюда, Алиса?

Я рассказала ему цель и итог своего неудачного приезда в эту страну. Он внимательно выслушал и все так же перебирая четки проговорил:

– Вы не держите зла на Джастина. Он хороший человек, вот только жизнь у него трудная.

– Да я и не держу. Я его всего-то видела несколько минут. Хам он, конечно, еще тот! Этого у него не отнять, – усмехнулась я, вспоминая надменный взгляд мужчины.

– Да, что есть, то есть. Положение всегда накладывает свой отпечаток на человека. Может вы бы попытались еще раз с ним поговорить? Ведь проделали такой путь длинный, а возвращаетесь ни с чем. Да и ему нужна помощь, это я точно знаю. Просто он не умеет о ней просить, – осторожно сказал священник и опустил четки рядом с собой на лавку.

– Я знаю, что не первая отказываюсь работать в его доме.

– Да, не первая. Но те, которые раньше брались за работу, были слишком тонкими натурами и не выдерживали его требований. Вы же слишком горды. Тут коса на камень нашла просто, – священник явно был знатоком человеческой натуры и поэтому прямо-таки попал в точку всей этой ситуации.

– Я остановилась у Эльзы в местной гостинице. Она говорила, что вы как отец графу.

– Да, я всегда рядом с ним был, пока он был ребенком. Сейчас уже он взрослый мужчина, захаживает ко мне довольно редко, советов уже не спрашивает. Изменился очень. Хотя делает огромные пожертвования на церковь и воскресную школу. Но не все меряется деньгами. Он так этого и не понял, к сожалению, – по тону, которым мужчина говорил о Джастине, я поняла, что он и правда очень переживал о нем.

– Знаете, святой отец, меня больше беспокоит его дочь, – ответила я и рассказала о случае в доме.

– Бедняжка очень страдает. Я каждый день молюсь за ее душу.

– Хотела ей помочь, но в итоге оказалась без работы. Но с первой секунды поняла, что малышке нужен друг. Вот что с ней там будет? Как она живет? Не понимаю, – мне до боли не нравилось то, что я увидела в том доме, в котором было все, кроме того, что так было необходимо маленькой девочке, отчаянно цеплявшейся за память матери.

– Джастин никого не слушает. В этом его беда. Из любой ситуации можно найти выход, порой нужно только довериться кому-то из близких. Но он наоборот от всех отошел после рождения дочери. Если не найдет свой путь, то я не знаю к чему это все приведет. Хоть бы исповедался, душу бы облегчил, а то совсем забыл уже, что это такое, – ответил священник.

– Да, странный человек. И денег море, а счастья нет. Скажите, а что значит термин красная луна? – мне жуть как не давала покоя мысль о том, что тогда наговорила мне цыганка.

– У нас это значит новая луна. В языческих обрядах использовали этот термин, да и сейчас используют. Это время перехода луны в новолуние. А почему это вас так интересует? – пристально окинул взглядом меня мужчина, нахмурив брови.

– Мне одна цыганка здесь какое-то предупреждение сделала. Я не могу понять смысла. Она сказала, чтобы я боялась красной луны и смотрела куда-то глубоко, дьявол растает, и вторая рожденная какая-то все заберет. Для меня тарабарщина просто все эти слова. Я почему и пришла к вам. Возможно, вы что-то сможете сказать мне насчет этого всего? У нас к пророчествам и предупреждениям цыган относятся очень осторожно. Особенно если они такие спонтанные.

Священник нахмурил брови и долго пристально смотрел на меня.

– Не должен такое вам говорить, но я бы просил вас остаться здесь, если это возможно, – немного резко сказал он и я удивленно посмотрела на него.

– Зачем? – протянула недоверчиво я.

– Вам лично это пророчество ни к чему, если вы уедете. Но оно, возможно, сможет помочь другому человеку, если вы останетесь, – расплывчато ответил мужчина, отведя свой взгляд.

– Какому человеку? – не унималась я.

– Не могу вам всего сказать. Придет время, и вы все узнаете.

– Зачем вы тогда просите меня остаться здесь? – возмутилась я. – Если ничего объяснять не хотите?

– Потому что от вас многое зависит, – все какими-то загадками отвечал этот тайник в темной рясе.

– Что зависит? – я уже готова была взорваться, поскольку до жути ненавидела всякого рода недомолвки.

– Каков будет выбор ваш, таковы и будут последствия для всех. Но, если вы уедете, то просто будете жить дальше и все. Больше вам ничего сказать не могу. Но господь не просто так вас привел сюда ко мне, это очевидно.

– Да что вы говорите загадками!? Объясните мне поконкретнее. Как же я пойму, что мне сделать? – строго проговорила я.

– Сердце подскажет, – улыбнулся мне в ответ священник.

– А если не подскажет?

– Значит ваша дорога другая, а человеку тому, которого это все касается – крест нести свой до конца жизни.

– Вот и нашла ответ, называется, – хмыкнула я и встала со скамьи.

– Это не тот случай, где я могу помочь вам ответ найти. Это слишком сложная ситуация. Только сердце направит вас. Слушайте его, – назидательным тоном сказал мужчина.

– Ладно, спасибо за помощь, святой отец, – язвительно проговорила я и попрощавшись направилась к выходу.

– Мадмуазель, – окликнул меня священник уже у выхода. – Все, чем я могу вам помочь, это молитва. Буду молиться о вас и о вашем правильно принятом решении. Берегите себя.

– Спасибо, – уже более мягко проговорила я и вышла на улицу.

Сев на своего скакуна, я погнала его галопом в гостиницу, где, оставив лошадь на попечение конюшего, вернулась в свой номер и забылась крепким сном.

Проснувшись утром и позавтракав, я обратилась к Эльзе, которая сидела у стола и собирала небольшие букетики из цветов, которые тут же ставила в милые вазочки голубого цвета, которыми она, скорее всего, украшала комнаты:

– Можно я возьму лошадь? Поеду и посмотрю окрестности. Сидеть целый день не хочется в номере.

– Конечно! Только у меня одна просьба. Не ездите на северную сторону склона, там поселение цыганское. Обычно там случаются невесть какие неприятные вещи. Лучше туда не показываться одной.

– Хорошо, не поеду. Обещаю, – улыбнулась я и поблагодарив хозяйку пошла в конюшню.

Оседлав Грека, я направила его в сторону озера, которое мне показывала вчера в окно малышка Виктория. Путь к нему лежал по дороге, проходящей через многовековой лес. По обе стороны мощеного пути росли необъятные деревья-великаны, которые отбрасывали тень на местами покрытую мхом дорогу, по которой, скорее всего, ездили не так часто. Сколько было им лет, этим безмолвным наблюдателям леса? Что видели они на своем веку, эти красавцы-дубы, покрытые мхом? Чему были свидетелями? Жаль, они не могли говорить. Я бы с удовольствием послушала многовековую историю этого необъятного леса, простирающегося на много миль вокруг.

Грек мирно шел по дороге, давая мне насладиться этим зеленым великолепием. Смешные белки прыгали с ветки на ветку, сопровождая меня на моем пути. Где-то совсем рядом ритмично отстукивал мелодию дятел. Дорогу перебегали быстроногие зайцы. Это было так умиротворяюще, ехать на творении природы и наслаждаться красотой окружающего мира. В какой-то момент спокойствие моей поездки нарушил крик ребенка. Это явно кричала Виктория. Крик «мама, мама» раздавался где-то совсем рядом и я, пустив лошадь галопом, выехала к подножию склона прямиком к самому озеру. Оглядевшись, я увидела в сотне метров от меня несущуюся со склона маленькую девочку, а далеко позади бегущих за ней графа и ее няньку. Девочка стремительно приближалась к обрыву, и я поняла, что если она не остановится, то просто сорвется вниз прямиком в озеро. Не колеблясь ни секунды, я спрыгнула с лошади и помчалась наперерез малышке.

– Виктория, остановись, слышишь!? Виктория! – я что есть мочи кричала, но малышка совершенно не обращала на меня внимание.

Всего какие-то доли секунды, и она упала с обрыва, скрывшись под водой. Не теряя ни минуты, я нырнула вслед за ней. Темная пучина холодной воды накрыла меня с головой. Виктория была где-то рядом, и я погрузилась еще глубже, стараясь разглядеть ее в этой кромешной тьме. Вдруг мое внимание привлек блестящий ободок у нее в волосах. Сделав судорожный гребок руками, я сумела схватить ее за рукав платья и потянула наверх. Кислорода судорожно не хватало. Девочка хоть и была маленькой, но от намокшей одежды казалась мне ужасно тяжелой. Сделав последнее усилие, я вытолкнула ее на поверхность, зацепившись при этом подолом своей юбки за что-то невидимое мне в воде. Девчушку сразу подхватил кто-то наверху и потянул к себе. Я же, теряя сознание пошла ко дну. Странное чувство начало цеплять меня своими мерзкими лапами, чувство, когда ты не можешь дышать и просто втягиваешь воду в свои легкие, пока тебя не накрывает темное забвение скользких лап смерти. Очнулась я от того, что меня разрывал мучительный кашель. Я села и откашливая наполнившую меня воду, делала судорожные вдохи. Немного переведя дух, я упала назад на землю, вдыхая такой необходимый мне воздух и наконец увидела склонившегося надо мной Джастина.

– Слава богу, жива! – проговорила беспокойно стоящая рядом Гертруда, державшая на руках Викторию.

– Вы в порядке, Алиса? – мужчина убрал прядь мокрых волос с моего лица и помог мне сесть.

– По-видимому да, раз имею честь лицезреть вас! – сказала я с усмешкой.

Мужчина интуитивно прижал меня к своей груди, зарывшись носом в мои мокрые волосы и проговорил:

– Вы дочь мою спасли! Спасибо вам!

От него исходило такое тепло, что я невольно прильнула к нему. Я редко чувствовала энергетику людей, но с ним было иначе. Было так необычно и волнительно в этот момент, что я прильнула к нему и разревелась, осознавая, что всего мгновение назад была на волосок от гибели.

– Девочка, как она? – сквозь слезы спросила я и встала на ноги.

– Все хорошо, напугана только. Вы вовремя подоспели, – ответила мне нянька и пошла с малышкой в сторону дома.

– Вам нужно обсохнуть и переодеться. Я отнесу вас к нам в дом, – сказал Джастин, видя, как я еле стою на трясущихся ногах.

– Не надо меня нести, здесь лошадь моя рядом, – скривилась я, услышав от него такую фразу.

Я свистнула и позвала Грека, который тут же выбежал из леса, смешно раздувая ноздри и нервно перебирая копытами, издавая при этом недовольное ржание, словно ругая меня за то, что оставила его одного.

На страницу:
2 из 9