Следом за судьбой

Светланка ничуть не удивилась моему приходу и даже обрадовалась:

– Проходи, Дашка. – Мы протопали на кухню, где вкусно скворчала в сковородке яичница с ветчиной. – Ты просто так или насчёт бабулиного дня рождения?

Вот я балда!

– Вы уже придумали, что подарить?

– Ага, мы вместе с Димкой морозильник дарим, купили уже, – отчиталась сестра. – Ей завтра доставят прямо домой.

Передо мной появились полная тарелка, вилка с ножом, салфеточка и высокий бокал с соком. Мда, Светланка явно прогрессирует. Раньше ей и в голову не приходило так заморачиваться, ставила сковороду, а содержимое оттуда мы вместе выгребали или отскребали – как уж получалось.

– Хорошо придумали, – признала я. – Свет, может, посоветуешь что?

– Сами еле сочинили, – пригорюнилась Светланка. – Ты и так уйму чудес привезла.

– Это всё не то, – вздохнула я, – ладно, подумаю. Свет, я узнать хотела – ты мужу рассказала?

Спрашивать я старалась негромко, потому что Андрей был в соседней комнате.

– Про Гермеса-то? – она даже не понизила голос. – Рассказала.

– И он что?

– Сказал, что любит меня всякой и ему без разницы, кто у меня в прапрадедах, – довольно улыбалась сестра. – Ты сама пока молчишь? Зря, Димке твой Олежка очень понравился.

– Он очень хороший, Светка, только работает в СБ.

– Знаешь, сестрёнка, сколько лет я тебе хотела сказать, напрасно ты боишься людей, – убеждённо сказала Светланка, – инквизиции давно нет, ты же не побоялась привезти дракона? Думаешь, за это время его никто не видел? И что? Не украли же и не подстрелили?

Я побледнела. За три месяца в Гаэрии я успела привыкнуть, что Тошке грозит в худшем случае любопытство. А дракоша уже давно вылетал за пределы огороженной территории, людей в дачном посёлке почти не было, да и жили мы дальше всех от станции. Торопливо распрощалась с сестрой и побежала к метро.

За мной в вагон протиснулся молодой человек и встал на проходе. Я мельком подумала, что парень в метро первый раз.

– В общем, да, в первый, – согласился он.

– Тимон? – от неожиданности я схватилась за его куртку, получив ощутимый укол.

– Что ж ты хватаешь, – укорил бог и отчитался, – я свои дела сдал, так что гуляю.

– Так быстро? А чем ты занимался? – мне вдруг стало любопытно.

Он поморщился, и я подумала, что, наверное, ему не нравилось занятие.

– Слабо сказано – не нравилось. Занимался ростовщиками, знаешь, в последние годы активизировались по всему миру. Если б не твоё предложение, сам бы ушёл. Но место горячее, сразу желающие нашлись.

– Почему? По сути, те же деньги? Гермес и ворам покровительствовал, – напомнила я.

– Что такое деньги? – спросил бог.

Я наморщила лоб, пытаясь вспомнить лекцию по экономике.

– Общепринятый эквивалент для товаров и услуг?

Тимон кивнул:

– А сейчас ростовщичество возвращается к временам, когда эквивалентом было отчаяние людей, поставленных в безвыходное положение. Плохой бизнес, говоря американизмами. Кстати, позавчера был с тобой на видеолекции в «Иномирье». Они прекрасно устроились с условными единицами. Мне не нравится, что ты недооцениваешь размах РИЛАССА, хотя у тебя на руках все данные.

– Например? – так странно разговаривать с богом об учёбе. Может, мы будем сотрудничать на этой волне, когда я открою отделение РИЛАССА в Гаэрии?

Тимон, не отвечая на эти мысли, свернул разговор в другое русло:

– Помнишь, в России были у.е.? К какой валюте они были привязаны?

– К американским долларам, – прилежно ответила я.

– Умница. А риласские у.е.?

– Лектор сказал, что к валюте Рустара, его название ещё первым зашифровано в аббревиатуре, как и рустарский язык обязателен для общения между отделениями, – оттарабанила я выученное.

– Невнимательная, – упрекнул бог. – Так было. А потом от этого стандарта отошли, и теперь риласское давно не равняется рустарскому, понимаешь?

– Н-нет.

– Это означает, что Научный союз РИЛАССА существует сам по себе, отделавшись от принадлежности к определенному миру. И скажу я тебе по секрету, что дом с любимым тобой крылечком легко выдержит попадание атомной бомбы. Дарья, Дарья, – он поддержал меня под локоток, когда я выходила на станцию, – я, конечно, понимаю, что тебе было не до того, но вспомни, откуда брались деньги, которыми Лали закрывала долги Старда?

– Из банка РИЛАССА, – это я уже чётко могла сказать, потому что банковскую программу Лали мне показала в первый же день учёбы.

– А куда ушло его дело?

– В Судебный департамент РИЛАССА, – пробормотала я. – Но на крупных предприятиях существует и свой фонд взаимопомощи, и внутренняя служба безопасности, в этом нет ничего удивительного.

– Это нормально, даже хорошо не зависеть от местных властей, – успокоил меня бог. И улыбнулся в ответ на мою мысль, что один брат у меня Ёж, а другой – Тимон, жаль, Димке не расскажешь. – Ты всё делаешь правильно. О Диманте нельзя знать никому, запомни это хорошенько. И Ктанаре намекни, чтобы не светилась. А насчёт своего дара имей в виду, если тебя заставят использовать его на то, что ты не одобряешь, сгоришь, как мать. Эй, эй, – он поднял мой подбородок, – не бойся, сестрёнка. И не забывай, Гермес – бог тайного знания, так что привыкай жить с секретами.

– А зачем ты мне про РИЛАССА рассказывал? – как-то не похожа была эта инфа на ободрение.

– Терпеть не могу, когда кто-то себя безосновательно лгуном считает, – подмигнул бог, – это звание надо ещё заслужить. И ты пока не лидируешь. Кстати, ты же ещё не спрашивала Олега, где он был в мае, когда ты обивала порог "Иномирья"?

Из электрички я вылезала в одиночестве, рассчитывая топать домой по хрусткому снегу медленно-медленно и успеть всё обдумать. Но из темноты на меня спланировал Тошка, а следом за ним показался Олег:

– Так и не могу понять, как твой дракон успевает почувствовать тебя ещё до твоего приезда.

– Он такой, – я ласково погладила Тошку и подставила парню губы для поцелуя.

– Что-то случилось?

"Ты расстроена"

– Не понимаю, как так получается. Едва разберусь с одним, другое наваливается, – ответила им обоим. – И конца-края не видно.

Олежка облапил мои плечи, а я обхватила его талию и прижалась щекой к холодной ткани куртки, чувствуя себя абсолютно счастливой. Он наклонился, нашёл мои губы своими тёплыми губами… Почему, сколько бы он меня ни целовал, мне всегда кажется, что мало?

– Даш, нас никто не гонит. Всё успеется. Если нужна помощь, ты скажи. А хочешь, завтра уедем на лыжах кататься? Или в аквапарк завалимся на весь день?

Мы обнимались, стоя в холодном свете фонаря. Мягкий снежок запорашивал дорожки и деревья. Тошка, пролетев над нами, прицельно смахнул со своей спины сугробчик, нарушая всю романтику.

– Ой, – я затрясла непокрытой головой.

– Идём домой, солнышко.

Мне было тревожно.

Надвигалась словно большая туча. Дар молчал, но я металась из комнаты в комнату, не находя себе места. Тошка следовал за мной по пятам, успокаивающе курлыкал и пробовал даже влиять, однако в этот раз мне никак не получалось обрести равновесие. В конце концов, под хмурыми взглядами Олега я сдалась и ушла спать.

Сквозь сон почувствовала поцелуй, услышала: "Спи спокойно, любимая", – и провалилась глубже, туда, где бегали солдаты, там шла война, строчили пулемёты и взрывались снаряды. И очень знакомый человек кричал: "Вставай!", а в него попадала шальная пуля, и он оседал, не теряя меня взглядом, и шептал, шептал…

Я распахнула глаза. Олег крепко спал, уткнувшись в Тошкино крыло. Дракошка тоже дрых, следуя примеру людей.

Торопливо скользнула в одежду, прикрыла за собой дверь. Машина Сергея стояла во дворе, и я пожалела, что в своё время не сдала на права. Мобильник показывал четыре утра с копейками, может, скоро первая электричка?

Поезд уносил меня в сторону Москвы, а я ещё не знала, зачем и куда я тороплюсь. Кем был человек в моём сне? Или это наслоения дневных впечатлений? Тревога съедала все мысли, не давая сосредоточиться. Да что происходит?

Утреннее такси с молчаливым шофером доставило меня в бабулин двор. На тихий стук отворила дверь бабушка Анна с покрасневшими глазами. Молча впустила меня в прихожую.

– Дед? – спросила я шепотом.

Она кивнула:

– Иди попрощайся.

Дед спокойно спал, слегка похрапывая. На прикроватном стуле аккуратно висела домашняя одежда и лежали носки. С бабушкиной стороны кровати на полу стоял ночник, дававший слабое освещение. От стенки к деду было обращено кресло, рядом часы. Наверное, бабушка не спала всю ночь. Я повернулась к ней, намереваясь сказать, что посижу рядом, но она вывела меня на кухню.

– Виктор должен успеть, – прошептала она трясущимися губами. – Я уж думала, это он приехал.

– Бабуль, – жалостливо сказала я, – может, лучше я посижу?

Она рассеянно взглянула на меня, будто не слыша:

– Недолго уже. Ты бы встретила мальчика у подъезда.

– Хорошо, – я проглотила слёзы. Накинула пальто и спустилась к крыльцу, не чувствуя ночного холода. К подъезду подкатило авто. Я подскочила, открывая дверцу:

– Быстрее, Виктор, быстрее, я рассчитаюсь.

Из машины выскочил мужчина.

– Оплачено, девушка, – равнодушно сказал водитель.

Я взбежала на наш этаж, отворила дверь, пропуская приезжего вперёд.

– Не разувайтесь, – схватила его за руку и потащила в спальню прямо в пальто.

Дед спал, бабушка молча указала мужчине на кресло. Он уселся с отчаявшимся видом.

Человек был ещё жив, но я смотрела на него и прощалась. Просила прощения за неверие и обиду, сожалела, что у нас уже не будет времени ближе узнать друг друга, оплакивала. Часы равнодушно отстукивали секунды. Бабушка решительно подняла Виктора и вытолкала нас из комнаты.

В коридоре я услышала звонящий мобильник. В горле стоял ком, говорить было невозможно. Нажала на отключение звонка, чтобы набрать смс, но телефон сразу же зазвонил снова. Мужчина вынул мобильник из моих рук и сказал в трубку: "У неё дед умирает". И это слово вынуло из меня стержень. Я разрыдалась в воротник пальто, давясь слезами и сдерживая всхлипы. А незнакомый человек, как две капли воды похожий на убитого в моём сне, прижал меня к своему жесткому пальто и сказал: "Привет, посланница".

Я неверяще вскинула голову, отступая и отталкивая страшного незнакомца.

– Виктор погиб два дня назад. Ты должна понимать, не только Тимон сдаёт дела. Что же ты наделала, девочка?

Его лицо надвинулось и поплыло, проявляя безумный блеск в глазах и отрастающие клыки. Я заорала…

– Даша! Даша!

Шепот прозвучал прямо над ухом и завершился ласковым поцелуем в шейку. Я в один момент ощутила глубокую тишину ночи, тёплое одеяло, соскользнувшее с груди, мягкую подушку и даже некоторые части любимого мужского тела, так откровенно прижимающиеся к моей попе.

– Всё, всё в порядке, – пролепетала я.

– Точно? Ты стонала во сне. Иди-ка ко мне, – сонно пробормотал Олежка, обнимая меня поверх одеяла, заботливо подтянутого вверх. Я уставилась в темноту, чувствуя, как колотится сердце, а глаза полны слёз.

– Ну как, понравилось? – раздался детский голос.

Я отодвинулась от уснувшего Олега, заглянула за изголовье кровати и включила ночник.

– Ты кто?

– Богиня искусств, – провозгласило растрёпанное дитя, сверкая щербатым ртом, – ну ты ревела! Как в «Титанике». Убедилась? Пиши! – мне протянули незаполненный список с ручкой.

Железной волей я придавила все панические мысли и почтительно произнесла:

– Ваша божественность, в Гаэрии не принимают на высокие должности до совершеннолетия.

– Я уже взрослая! – нахмурилось божество.

"Тимон, помоги!"

– Так не честно! – возмутилась малявка.

– А меня пугать честно? А если бы это твой дедушка умер, а? Вот я ему передам, что внучка сочинила! – рассердилась я. – Кто у тебя дедушка?

– Ты злюка! – сверкнула глазами малышка и исчезла.

Я упала в подушку.

– Она больше не придёт, не беспокойся, – Тимон опоздал, эх, а я мстительно мечтала, чтобы эту соплюшку кто-то по попе нашлёпал.

– Тимон, скажи, а из-за того, что вы сдаёте дела, люди не гибнут? – со страхом спросила я о том, что волновало меня больше всего.

– Ну и мысли у тебя, – удивился бог, – дети в садике сильно почувствуют перемены, если сменится министр образования? Можешь не отвечать, спи.

Глава 5. 12 ноября

– Бабуля, с днём рождения! – громко и радостно произнесла я в пустой комнате уже в пятый раз.

Кажется, теперь нормально. Можно звонить.

Телефон абонента был выключен или находился вне зоны действия сети.

Без паники, Даша! Могло случиться что угодно. Да, так в пот и кидает, как подумаешь, что могло случиться, что угодно.

– Алло?

– Бабуль, ты чего трубку не берёшь, – сходу выдала я вместо заготовленного поздравления.

– Николай мне новый аппарат подарил, вот сим-карту переставляли, – похвасталась бабушка.

От охватившего меня облегчения, казалось, можно взлететь.

– С днём рождения тебя, бабуль! Счастья тебе, крепкого здоровья и стальных нервов, – радостно затараторила я.

– Вот спасибо, дорогая. Приходите нынче с кавалером к семи часам, я и Вадима пригласила.

– Придём, бабуль!

Я вспрыгнула на кровать и начала выплясывать.

– Тра-та-та, тра-та-та, вышла кошка за кота, за Кота Котовича, за Иван Петровича.

В разгар танца заглянул Олег, подошёл к кровати, протянул руки, а я шлёпнулась на коленки в мягкий матрас, в его объятия и с разгона выпалила:

– Ты меня любишь?

Чёрт! Я тут же зажала его рот ладошкой и замотала головой:

– Нет, нет, ничего не говори! Я у тебя ничего не спрашивала и вообще пора собираться, да?

Серо-голубые глаза прищурились поверх моей ладошки, а рот под ней чувственно улыбнулся.

– Ничего не говори, – убедительно сказала я, – убираю руку, тихо, тихо.

Я медленно убрала ладонь, пристально наблюдая за губами. Олег вдруг клацнул зубами, а я так сильно вздрогнула, что сердце на секунду замерло и быстро-быстро забилось.

– Дашка! Солнышко, что ж ты так испугалась? – он прижал меня к себе. – Ты ничего не хочешь рассказать?

Я замотала головой. Нет.

– Даш, я живу здесь уже три дня и накопил уйму вопросов, которые вы старательно замалчиваете. А потом ты плачешь в подушку и стонешь во сне. И я ничем не могу помочь. Посмотри на меня.

Я подняла взгляд. Серо-голубые глаза смотрели серьёзно. Такой родной, такой красивый.

– Я тебя люблю, Даш. Люблю, понимаешь? Нужна ты мне очень. И хочу я тебя и с тобой. И вижу, что за твоей ласковостью и весельем скрываются проблемы.

– Олег, – тихо спросила я, – где ты был в мае?

– На Рустаре с середины апреля примерно и вплоть до 10 июля. Только вернулся, как меня вызвал шеф и отправил тебе на выручку, ничего толком не рассказав. Потому и дату так хорошо помню, никакого волшебства. Это так важно?

– Ты даже не представляешь, насколько, – горько сказала я, – просто не представляешь. И что ты там делал?

Олег посмотрел на меня и улыбнулся, легко расставаясь с тайной:

– Работаю я там, Даш. В РИЛАССА работаю. Уже лет пять. И здесь в СБ работаю. До твоего появления в моей жизни вполне получалось совмещать.

– А потом?

– После твоего исчезновения? – уточнил парень. – Бросил всё и начал тебя искать. Мы с Лали думали, что тебя выкинет в ближайших мирах. Такое уже было. Боялся за тебя, не везде без поддержки можно выжить даже магу. А у тебя, кроме щита, толковых навыков и не было. Недели две назад начался суд по Старду, на который ты меня подписала, так что снова так получилось: только вернулся и сразу – к тебе.

– Первый раз ты был в фенечках и цепочках, – вспомнила я. – После я на тебе их и не видела.

– Рустар как раз переживал всплеск моды на этнические украшения, приходилось соответствовать, – он улыбнулся и подёргал меня за волосы. – Хотя вру. Мне нравилось. Особенно волчьи морды на коленках. Ну что, встаём?

– Надо, – вздохнула я, – и так задержались. Олежка, мы с тобой вечером к моей бабуле едем на день рождения.

С Вальцаном разговаривать не хотелось. Вчера вечером я удачно избежала общения, но теперь мы остались вдвоём. Я надела безразличную маску, засунула руки в карманы пальто, подняла воротник. Ну и что, что мы идём рядом. Это вовсе не повод общаться.

– Даша.

Я неласково буркнула:

– Чего?

– Когда в Тьорне тебе нужна была помощь, ты была куда приветливей, – заметил маг.

Я опустила воротник и устало сказала:

– Знаешь, Валь, я бы учредила орден и назвала "Человек, перед которым мне стыдно". Ты бы получил его первым. Причём награждать тебя им надо было прямо в день нашей первой встречи. Тогда бы я хоть понимала, с кем столкнулась.

Вальцан отмахнулся:

– Это говорит лишь о том, что я бестактный чурбан. Согласен. Мы вчера не договорили. Ты уверена, что твой Ёж не сильда?

Я остановилась и медленно сказала:

– Валь, говорю в последний раз. Ёжик мой родственник. Он не с Гаэрии. И я ЗНАЮ, что он не сильда.

– Дмитрий…

– И что? – взвинченно перебила я мага.

– Ничего, – сдал назад Вальцан. – А что насчёт вашей миссии?

– Ктана вчера не рассказала? – ответила я вопросом на вопрос, стараясь успокоиться. – В субботу возвращаемся, даже если не всех помощников найдём. Ты проясни вопрос с учёбой. Я тоже сегодня хотела с Лали скорректировать программу. Кстати, я так и не поняла, чему тебя обучают?

– Скорее, мы сравниваем их достижения с нашими, – пустился в объяснения Вальцан, тоже как будто обрадованный окончанием размолвки, – поскольку у них рано были открыты выходы в межмирье, после изучения человека они сосредоточились на исследовании взаимодействия миров.

– И как миры взаимодействуют?

Мне было очень интересно, мы уже стояли на крыльце, и маг договаривал:

– Несколько теорий. Было открыто, что миры существуют как бы содружествами по три – пять и внутри этой связки очень похожи. Не физическими характеристиками, даже не магическими, тут всё примерно одинаково. Ты же знаешь о погибших мирах?

– Если то, что писали наши фантасты – правда, то побольше тебя. И что? – поторопила я его.

– Их исследователи выходили на такие связки, где все три мира погибли от одинаковых причин и примерно в одно время. Почему? Как? Что за процессы происходят?

– Параллельные миры! – выдохнула я. Значит, наши фантасты были правы. – Лали и тебя пригласила к исследованиям?

– Пригласила, – сознался Вальцан. – Только их знания настолько обогнали наши, не знаю, зачем я им нужен.

Я аж заморгала. Услышать такое от парня, самоуверенность которого не поколебало даже межмировое пространство!

– Ты сам говоришь, что освоение магии у вас шло разными путями, значит, ты можешь заметить то, что пропустят они. А остальное нагонишь, – легко разрулила я чужие проблемы.

– Сказать можно, что угодно. Даша, у них маги по шестьсот – семьсот лет живут! И всё это время учатся и исследуют.

– А! Ну да, что-то такое мне говорили, – я не смутилась. И пытливо посмотрела на мага, пытаясь угадать, в чём суть траблов, – а Лали сколько лет?

В яблочко!

– Больше двухсот.

Он сделал движение в сторону двери, но я удержала за рукав:

– И только поэтому ты вернёшься в Гаэрию и будешь отсиживать судебные заседания, мечтая совсем о другом?

– Кто-то должен отсиживать судебные заседания, чтобы вытаскивать неопытных магичек из Круга Солы, – отрезал маг.

– Как скажешь, друг, – великодушно решила я, – можешь считать, что и за это мне очень стыдно. И поставь себе плюс один к гордыне.

* * *

В конце рабочего дня мой любимый гипермаркет работал со страшной силой. Слышались разговоры, гудение полотёров, щелчки кассовых аппаратов, – гул, сопровождающий час пик в купеческом доме. Дар ничего не подсказывал, наверное, потому, что я никак не могла решить даже то, в каком отделении искать подарки. В бытовой технике? Одежде? Обуви? Кстати, это идея! Дар оживился, отвечая на мои неоформленные мысли, и уверенно позвал меня. Куда? Ага, за моей любимой секцией с деревянными изделиями открылся новый бутик.

Я зашла и ахнула. Никогда не думала, что валенки могут быть такими: обмётанные прочными цветными нитками, с вышитыми цветами, петухами, божьими коровками. Тут же лежали войлочные тапочки разных цветов, видов и форм, детская и взрослая зимняя обувка, висели расшитые войлочные жилеты. На витрине стояли такие же мягкие детские игрушки: зайцы, волки, лисы и бурый медведь.

Олег нашёл меня, когда мы с продавщицей обсуждали достоинства трёх подобранных комплектов: валенки для улицы + валеночки для дома + жилет с такой же вышивкой. Я никак не могла сделать выбор: мне нравились и колокольчики с маками, и вышитые петухи на другом комплекте, и сложные геометрические узоры из перемешанных кофейно-кремовых квадратиков. Маг высказался в пользу последних, сразу вытащил наличные, и в секунды покупка была совершена.

– Погоди, – притормозила я разогнавшегося парня и указала продавщице на колокольчиково-маковый жилет, – у вас есть поменьше?

Девушка сразу достала несколько размеров, я выбрала самый маленький жилетик 42-го размера, ткнула в тёмно-синий мужской комплект с белыми чайками и барашками волн под фрегатом.

– И ещё медведя посчитайте, пожалуйста, – торопливо достала кошелёк, предупреждающе прошептав. – За это плачу я!

– Для отца? – спросил Олег, нагруженный объёмистыми пакетами. Я несла мягкого тёплого медведя, к лапе которого была пришита обметанная голубой нитью ромашка.

– Для Тошки и Ёжика, – как ни в чём не бывало ответила я.

– Твой Ёжик, похоже, с меня ростом, – тоже вроде нейтрально заметил Олег.

– Да, ему около пятнадцати, он мечтает о карьере капитана дальнего плавания и считает меня сестрой.

Мы сели в машину, и Олег включил поворотник, продолжая разговор:

– В твоём отчёте по путешествию о нём почти ничего нет.

Кто бы знал, чего мне это стоило! Я переписывала отчёт три раза именно для того, чтобы увязать все события без участия Ежа. То есть сам Ёжик там был упомянут как мальчик, который прибился ко мне возле леса, но и только.

– Это личное, – как объяснить то, что легко объяснимо?

– Настолько личное? Ты же и родным не рассказала? – спокойно спросил Олег.

Мне обычно так нравилось его спокойствие, я сама переставала дёргаться и неодолимые сложности вдруг становились простыми и очевидными. Но не в этот раз. Сейчас под внешне ровными фразами таились страшные пропасти. И неосознанно я решила защититься такой же внешней беззаботностью.

– Не рассказала. Может, сглазить боюсь. Я покажу тебе фото в планшете, и ты поймёшь, почему. Мы очень похожи. Настолько, что Вальцан до сих пор считает Ёжика моим внебрачным сыном, – нервно усмехнулась я. – Может, это эффект запечатления или чего-то в этом роде, когда привязываешься к первому встреченному человеку, а тем более мальчишке, потерявшему память.

Машина остановилась у бабулиного дома, на ужасное мгновение напомнив ночной кошмар.

– Даш, – развеял мои страхи голос Олега, – давай договоримся. – Он дождался, пока я посмотрю на него, и сказал, – ты мне не врёшь. Просто не врёшь и всё. Скажи, что не можешь объяснить, не понимаешь, не знаешь, но если ты будешь придумывать бредовые отговорки, как сейчас, то у нас нет будущего. Совместного. – Я в ужасе смотрела на него застывшим взглядом, а он добил равнодушным тоном. – Не нравится – забирай подарки, открывать дверь ты умеешь. И не плачь, – в его голосе прорезалась горечь в ответ на мой переполненный слезами взгляд, – ты же нашла свою вторую половинку, и он тебя ждёт. А быть запасным вариантом мне не хочется.

Я схватила его руку и сжала что было силы, не в силах сказать ни слова. А потом, боясь выпустить из рук, быстро передвинулась и обхватила его за пояс. Всхлипывая, промычала куда-то в куртку:

– Не пущу. И я не вру!

– Не врёшь, – согласился Олег, и прижал меня крепче. – Держишься на самой грани, выдавая враньё за ИМХО. Я просто не могу это слушать, а общения в постели, как в последние дни, мне не хватает. Что будем делать?

Я подняла голову, заглядывая в любимые глаза, и с вызовом сказала:

– Ты мне тоже не врёшь!

– Обещаю.

– Скажи честное слово!

– Честное слово, – серьёзно повторил Олег.

Я счастливо вздохнула и сказала:

– Наверное, я тоже тебя люблю. И честное слово, что не буду обманывать. Но фантазировать-то можно?

Он засмеялся и чмокнул меня в лоб:

– Пошли уже бабушку поздравлять, фантазёрка.

– Олег, – я выскочила из машины, помогая отделить подарки для бабули, – а почему ты меня со своими не знакомишь?

– Моих здесь нет, они на Рустаре живут, – рассказывал он. – Прости, они даже не знают о тебе, я их так с десятого июля и не видел. Хочешь, позже фотографии покажу? Может, сегодня у меня переночуем?