Все звёзды и клыки

Но если он хочет присоединиться к нам, мне нужно разъяснить ему условия.

– Оставайся со мной, если хочешь, – говорю я. – Но если ты ослушаешься моего приказа и будешь действовать самостоятельно или решишь провернуть что-либо у меня за спиной – я брошу тебя за борт. На кону стоит судьба всего королевства, и мы не можем допускать ошибок.

Феррик тяжело сглатывает. Они с пиратом обмениваются молчаливыми взглядами. Бастиан с довольным видом показывает на корабельную доску, а затем изображает шаги с помощью двух пальцев и издает звук, похожий на всплеск воды.

Щеки Феррика горят, когда он опускает голову в поклоне.

– Как пожелаете, принцесса.

Узел, затягивающийся в моей груди все это время, ослабевает, и тело постепенно расслабляется. Мы отправляемся в путешествие.

– Значит, решено? – Бастиан отталкивается от грот-мачты, на которую он облокачивался спиной. – Мы договорились?

Мы с Ферриком смотрим друг на друга: мне интересно, хватит ли ему дерзости выразить протест. В конце концов он кивает, и я с улыбкой протягиваю руку Бастиану. Он с удовольствием обменивается со мной рукопожатием.

– Добро пожаловать в команду, – его слова согревают мою изголодавшуюся по приключениям душу, и я впитываю их, как губка.

Я – Амора Монтара, принцесса Визидии, будущий Верховный Анимант.

Я – правильный выбор. Единственный выбор. И я смогу защитить свое королевство.

Глава 8

Бастиан ведет нас на нижнюю палубу, и хотя я уже знаю, что на борту нет ни души, мне все еще странно видеть это своими глазами. Это маленькая бригантина, и все же я никогда не слышала о судне, которое может обойтись без команды. Что он имел в виду, когда сказал, что без него не будет корабля? Бастиан не обладает магией, и все же его корабль плывет сам по себе, подчиняясь немым приказам своего хозяина. Так просто он ничего мне не расскажет, но у меня еще достаточно времени, чтобы выведать его тайны.

Отсутствие команды означает, что нам с Ферриком достанутся разные каюты. Это крошечные комнаты с подвесными койками, но меня это не тревожит: когда вокруг открытое море, я даже не хочу думать о сне.

– У тебя нет ничего, в чем я могла бы спать? – спрашиваю я, и Бастиан хмурится, стоя в дверях.

– Не каждый день на борту «Смертной Казни» появляются принцессы, – в его голосе не звучит ни капли оправдания. – Ты не можешь спать в своей одежде?

Я поднимаю бровь.

– Это церемониальный наряд, в котором я только что убила человека. Так что нет, я не буду в нем спать, но спасибо за предложение. А под платьем у меня только кожа, которую я бы предпочла прикрывать, учитывая, что нахожусь на пиратском корабле.

Бледные щеки Феррика вспыхивают румянцем, а на лице Бастиана отражается притворный гнев.

– У «Смертной Казни» дикий нрав, но все же она дама. Я бы не посмел оскорбить ее чувства, позволив тебе расхаживать по кораблю совершенно голой, – он произносит последнее слово с напускным отвращением, но в его тоне слышится плохо скрываемый интерес. – Я найду для тебя что-нибудь подходящее, а потом ты сможешь подыскать себе что-нибудь в Икае. Это портовый городок неподалеку от берега Морната.

– Я знаю, где это, – я стараюсь не обращать внимания на то, как мой желудок трепещет с тем же отчаянным нетерпением, какое я обычно испытываю, когда придворный повар подает к столу джиннаду – мое любимое пирожное. Конечно, я никогда не была в Икае, но знаю об этом городе из рассказов Юриэля и тети Калеи. Это родина самых ярких украшений и модных нарядов, где мне всегда хотелось побывать. Каждый год тетя привозит мне местные платья, и они тут же становятся моими любимыми. Все, что там производят, отличается роскошью и яркой красотой, а значит, и цены там соответствующие.

Я бросаю на Бастиана оценивающий взгляд: его алый сюртук просто безупречен, а ткань куда более плотная, чем можно найти в швейных мастерских Ариды. На самом деле, его наряд еще лучшего качества, чем я думала – с тончайшим узором из золотой нити, вышитым на манжетах. Чтобы украсить сюртук золотом и отпечатать на запонках королевский герб, ему пришлось бы заплатить круглую сумму придворному портному. Или он просто украл эту одежду? Но его штаны тоже вышиты золотой нитью и прекрасно скроены, и, хотя он живет на корабле, его волосы тщательно подстрижены и уложены. Не удивительно, что он с легкостью выдал себя за посла: его внешний вид достоин похвалы. Особенно в сравнении с Ферриком, чей изумрудный мундир висит у него на плечах, а брюки, наоборот, слишком плотно облегают ноги. Это превращает его фигуру в перевернутый треугольник. Он выглядит так, словно украл свою одежду с корабля, потерпевшего крушение.

Но как бы мне ни хотелось пройтись по магазинам Икае вместе с Бастианом – позднее лето уже идет к закату, напоминая о скорой смене сезонов. Совсем скоро тетя Калея переедет на Ариду, чтобы принять магию души.

– Мы не должны тратить время попусту, – говорю я. – Отправимся прямо на Зудо.

Услышав эти слова, Бастиан словно расцветает и облокачивается на стену.

– Поверь мне, принцесса, я бы так и поступил. Но я уже говорил, что добраться до Зудо будет непросто. Местные жители окружили остров барьером, сразу после того, как король изгнал их. Сперва нам придется найти способ пробраться через него.

Феррик хмурит брови.

– И мы найдем ответ в городе, известном модными нарядами?

– Ты будешь удивлен, – кажется, свет в глазах Бастиана никогда не гаснет, а его улыбка слишком ясная для пирата. – У каждого города есть своя тайная подноготная. Надо просто знать, где искать. А теперь прощу прощения, но мне нужно ненадолго удалиться.

Как только он уходит, присутствие Феррика начинает давить на меня, утягивая вниз, словно якорь.

– Ты и правда ему доверяешь? – спрашивает он.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть.

– Конечно нет. Он же пират, – я выхожу из своей каюты в поисках места, где я могла бы умыться, но Феррик следует за мной.

– Тогда зачем все это? – не унимается юноша, и его голос переходит в шепот. – Должен быть какой-то другой способ. Мы можем вернуться на Ариду и сказать твоему отцу…

– Может, я и не доверяю пирату, но я не говорила, что я ему не верю, – я видела, как Бастиан пытался предупредить отца и его советников об опасности, но никто его не послушал. Если я хочу взять свою судьбу в свои руки и помочь этому королевству, мне придется пойти против собственного отца, отправиться на Зудо и найти Кавена.

Вернуться на Ариду после побега из тюрьмы значило бы подписать себе смертный приговор. И не только для меня. Если я не разберусь с восстанием до конца лета – все узнают о предательстве тети Калеи.

Мне приходится протискиваться между узкими каютами, чтобы добраться до единственного умывальника. Старый корабль скрипит при каждом шаге, но Бастиан явно тратит много времени на уход за своим судном. Белое дерево сияет свежим лаком, и все комнаты сверкают чистотой, словно пират готовился к прибытию гостей.

Я наклоняюсь к умывальнику и тру лицо, пока оно не становится чистым. Вода мутнеет от румян и пудры, и вместе с ними я смываю воспоминания об этой ночи. Феррик все еще стоит рядом с кислым лицом и беспокойством в глазах. Наконец, когда я больше не могу выносить его напряженный взгляд, он произносит:

– Вот как ты относишься к своему жениху?

Я снова опускаю голову к умывальнику.

– Сейчас неподходящее время.

– А когда оно будет подходящим? Я уже давно пытаюсь поговорить с тобой о помолвке.

– Здесь не о чем говорить…

– Это не так! – его голос звенит от гнева, и это застает меня врасплох. Я закрываю рот, так и не договорив, а его бледное лицо розовеет. Феррик делает глубокий вдох и продолжает более спокойным тоном. – Я понимаю, что никто из нас об этом не просил, но ты уже много лет знаешь о моих чувствах к тебе, Амора. Я знаю, что для тебя я – всего лишь друг детства, но я искренне верю, что ты будешь превосходной королевой, и сделаю все, чтобы воплотить это в реальность. И, когда мы вернемся домой… я хочу, чтобы ты знала: я буду хорошим мужем. У меня не было возможности сказать об этом раньше, но для меня это действительно очень важно.

Его сосредоточенный взгляд мог бы заставить какую-нибудь мягкосердечную девушку сдаться и уступить, но я привыкла быть честной. Я не могу сказать, что люблю его, или притвориться, что его слова меня тронули. Он прекрасно знает о моих чувствах: между нами никогда ничего не будет.

– Сейчас мне нужно, чтобы ты сосредоточился на насущных проблемах, – я знаю, что это не те слова, которые Феррик хочет услышать, но это все, что я могу предложить. – Мы должны защитить Визидию.

Феррик сжимает губы и кивает в ответ. Заслышав шаги Бастиана, я вздыхаю от облегчения и мысленно благодарю богов за то, что его присутствие спасет нас от дальнейшей неловкости. Он несет одежду, аккуратно повесив ее на руку, чтобы не помять ткань.

– Это больше мне не подходит, – говорит он. – Но я не стал ничего выбрасывать, потому что… как можно избавиться от такой красоты, – Бастиан кладет одежду мне в руки, и я чувствую приятное прикосновение льняной рубашки.

– Какая тонкая работа, – я с восхищением рассматриваю рубиновый плащ.

Бастиан издает гортанный звук одобрения.

– Правда? Это стоит двух черных жемчужин и целого мешочка морского стекла, так что было бы странно, если бы оно оказалось плохого качества.

– Я не верю, что пират может позволить себе такие наряды, – ворчит Феррик.

Бастиан с вызовом поднимает подбородок.

– Доход пирата настолько высок, насколько он сам того пожелает. Но, если тебе интересно, ради этой вещицы мне пришлось вскружить голову одной милой девушке. Дочери лучшего портного на Морнате.

Он горделиво расправляет плечи, пока к нему не приходит осознание.

– Кстати, нам лучше не ходить в этот магазин.

– Ты просто ужасен, – я прижимаю одежду к груди. Раньше мне казалось, что мой наряд и украшения выглядят просто замечательно. Теперь они душат меня воспоминаниями о том, как меня поглотила собственная магия. Больше всего на свете я хочу сорвать их с себя, переодеться во что-то легкое и рухнуть в подвесную койку.

Я прохожу между молодыми людьми и направляюсь в свою каюту.

– Значит, мы плывем в Икае? – не оборачиваясь спрашиваю я.

– Так точно, – отвечает Бастиан. – «Смертная Казнь» идет быстро, так что мы будем там завтра, еще до захода солнца.

Я киваю.

– И как это поможет нам найти Кавена?

Облокотившись затылком на стену, Бастиан скрещивает руки на широкой груди. На его губах появляется ленивая улыбка.

– Знаешь, что самое лучшее в сложившейся ситуации, принцесса? Ты нуждаешься в этом корабле, а он принадлежит мне. Это значит, что решения здесь принимаю я, и тебе остается только к этому привыкнуть. Знаю, это просто ужасно. Но нам нужно в Икае, чтобы раздобыть там кое-какую информацию, а больше тебе знать ни к чему.

Положив ладонь на ручку своей кабины, я кидаю наглецу злой взгляд.

– Ладно, храни свои секреты. Но запомни: если попытаешься меня обмануть, я без раздумий проткну тебя кинжалом.

– Ты со мной флиртуешь? Это очень сложно понять, учитывая, насколько ты грозная.

Я отворачиваюсь, чувствуя, как по моей шее и щекам разливается жар. Не хватало, чтобы он увидел, как я краснею.

– Ты просто невыносим. Хочу, чтобы ты знал: как только мы найдем Кавена, я пущу тебя на корм рыбам и заберу корабль себе.

– Что ж, по крайней мере ты честна, – я не вижу его лица, но слышу, как он смеется. – Приятного отдыха, принцесса.

Я раздраженно хлопаю дверью. Отвратительный, высокомерный болван! Скорей бы настал тот день, когда я стану капитаном этого корабля и сброшу его в море.

Отогнав мысли о Бастиане, я начинаю срывать с себя одежду. Сняв ожерелье, я прячу его в плащ и засовываю все это в дальний угол, вместе со своим сапфировым платьем. Теперь, когда на меня больше не давит вес украшений, моя шея и плечи покрываются мурашками от непривычного ощущения пустоты. На мгновение внимание привлекает отрубленная рука Феррика, но я решаю, что займусь ею завтра.

Наконец, я переодеваюсь в льняную рубашку и свободные хлопковые штаны. Мне приходится еще туже затянуть пояс, на котором висит сумка, чтобы удержать их на месте. Затем я забираюсь в подвесную койку.

Здесь, внизу, удары волн ощущаются гораздо отчетливее, чем на палубе. Корабль мерно раскачивается из стороны в сторону, и мои глаза закрываются сами собой. Скрипящее дерево, завывание ветра и шум волн оказываются лучшей колыбельной.

И хотя мой разум противится этой мысли – на этом корабле я чувствую себя как дома.

Глава 9

Я никогда не спала крепче, чем в первую ночь в открытом море. Мне не снились сны о казни или о меняющих цвет глазах тети Клеи, как я боялась. Впервые за долгое время мне не снилась моя магия или корона Визидии.

На самом деле, мне вообще ничего не снилось. Всю ночь я спала как младенец, несмотря на все неудобства подвесной койки.

В моей каюте темно, и нет ни одного окна. Когда я прижимаю руку к деревянной поверхности, по моей коже пробегает холодок. Я не знаю, сколько времени, и все же я чувствую себя хорошо отдохнувшей, и мой мозг начинает работать все быстрее. Маленькая каюта больше не кажется уютной, и стены давят на меня со всех сторон. Мне хочется поскорее вдохнуть соленый воздух.

Я утягиваю ремень, чтобы удержать штаны, натягиваю сапоги и набрасываю на плечи алый плащ Бастиана, а затем поднимаюсь наверх по скрипучим ступеням. Моя кровь пульсирует от непонятного мне возбуждения: я должна сосредоточиться на том, чтобы попасть на Зудо и найти Кавена до конца лета. Вместо этого я искренне радуюсь, что мне наконец удалось отправиться в путешествие на корабле. Стоит ступить на палубу, как мои легкие наполняет холодный воздух. Он подернулся тонкой завесой утренней дымки, которая ласкает мою кожу, нежно касаясь лица и приветствуя меня, словно старинный друг. Нос щекочет сильный запах соли и водорослей. Это подсказывает мне, что мы находимся за пределами залива Ариды, и я еще никогда не заплывала так далеко. По моей коже бегут мурашки, но вовсе не от страха.

Это восторг. Возможно, при других обстоятельствах мои ощущения были бы еще ярче, но я жаждала этого много лет и не собираюсь отказывать себе в удовольствии.

Я добираюсь до носа корабля, перегибаюсь через бортик и делаю такой глубокий вдох, что легкие, кажется, вот-вот разорвутся. Над моей головой кричат чайки: они ныряют в воду, хватая рыбу острыми когтями, проглатывают свою добычу и возвращаются обратно к стае. Ранний солнечный свет с трудом пробивается сквозь серые тучи, и соленые брызги на моих щеках все еще совсем холодные. Несмотря на это, мою грудь наполняет расслабляющее тепло, и я тону в этом приятном ощущении.

– Доброе утро, принцесса, – Бастиан стоит позади меня с буханкой хлеба в руках. Он разламывает ее посередине и протягивает мне половину. – Еще у меня есть немного вяленого мяса, но, боюсь, еда на «Смертной Казни» не сравнится с изысканной кухней Ариды, – корабль грохочет, столкнувшись с большой волной, и Бастиан нежно хлопает его по белоснежному борту. – Прости, дорогая, но ты сама знаешь, что это правда.

Я никогда не видела Бастиана при свете дня, и теперь он похож на опытного путешественника еще больше, чем отец. От постоянного пребывания на солнце его смуглая кожа приобрела золотистый оттенок, а глаза сияют так ярко, словно впитали весь звездный свет: они карие, с ярко-желтыми прожилками, а под нижними веками рассыпаны веснушки. Прежде мне не доводилось встречать людей, сформированных самим миром, закаленных в путешествиях и приключениях. Глаза Бастиана хранят множество захватывающих историй, но я не собираюсь так легко поддаваться его небрежному очарованию.

Я беру у него из рук ломоть хлеба.

– Доброе утро, пират, – я откусываю кусок хлеба и с удивлением обнаруживаю, что он все еще мягкий. Словно прочитав мое выражение, Бастиан изображает на своем лице глубокую удрученность и лезет в свой нагрудный карман. С наигранной драматичностью он медленно достает что-то завернутое в расшитый платок, но я слишком заинтригована для того, чтобы оценить его актерскую игру. Вытянув ладонь, он медленно разворачивает платок второй рукой.

Это джиннада, и я чувствую, как мой рот наполняется слюной.

– Ты украл это на Ариде, – мои слова звучат отчасти утвердительно, отчасти вопросительно.

– Я не считаю это воровством, – он притворяется, что снова заворачивает пирожное в платок, но, заметив мой отчаянный взгляд, останавливается со смешком. – Я просто пополнил запасы провизии, чтобы кормить голодную принцессу и ее друга-нахлебника. Кстати говоря, тебе повезло, что я такой предусмотрительный. Иначе нам пришлось бы питаться черствым хлебом и вином вплоть до следующей остановки, – он запускает пальцы в свои темно-каштановые волосы, и я впервые замечаю в них выцветшие на солнце песочные прядки.

– Ты хотел сказать «до следующего места, которое ты мог бы ограбить»? – с улыбкой спрашиваю я.

Бастиан фыркает.

– Просто возьми пирожное. Я видел, с каким аппетитом ты уминала их прошлой ночью.

– Значит, ты следил за мной всю ночь? – в ответ на мой вопрос он закатывает глаза.

– Не льсти себе. В такой огромной короне тебя было сложно не заметить.

Этот пират чересчур остер на язык, и я даже не собираюсь утруждать себя, придумывая какой-нибудь остроумный ответ. Вместо этого я выхватываю пирожное у него из рук и откусываю большой кусок. С моих губ срывается стон удовольствия, когда сладкий миндаль и сахарная корочка начинают таять у меня во рту.

– Хорошо, что я припас еще несколько, – смеется Бастиан, наблюдая за тем, с какой жадностью я доедаю остатки джиннады. – Такие огромные фестивали с бесплатной едой – настоящая редкость, поэтому я решил воспользоваться этим удачным обстоятельством.

Еще одна чайка издает истошный крик, прежде чем нырнуть за рыбой. Я смотрю на нее, доедая свой завтрак, а Бастиан облокачивается на борт и устремляет взгляд куда-то в море. В сиянии звезд он казался привлекательным, но в лучах солнца он просто великолепен, потому что это – его стихия. Наверняка он знает каждую мелочь о «Смертной Казни».

– «Смертная казнь» – волшебный корабль, не так ли? – спрашиваю я.

Его плечи напрягаются, но он не сводит глаз с чаек. Две птицы парят над водой в поисках рыбы: их крылья бьются о волны, а воздух наполняют их недовольные крики.

– Можно и так сказать, – соглашается он. – Это не тот корабль, которому требуется команда.

Значит, он бороздит моря благодаря магии. Я никогда такого не видела. Даже самым талантливым магам с Курманы приходится путешествовать группами, чтобы управлять тяжелыми кораблями с помощью разума. К тому же это не похоже на защитную магию проклятий с Зудо, хотя я знаю о ней совсем немного.

Я наблюдаю за Бастианом краем глаза в надежде, что он разъяснит смысл своих слов, но парень молчит. Вместо этого он отщипывает кусочек от своего ломтя и бросает его в море. Огромная рыба поднимается к поверхности воды и проглатывает хлеб, прежде чем его успевают схватить чайки.

Я откусываю еще кусок от своего куска хлеба.

– Ладно, если не хочешь говорить о корабле – расскажи мне, насколько хорошо ты знаешь Кавена. Если жители Зудо забаррикадировались на острове, как ты выбрался оттуда?

Плечи Бастиана замирают от напряжения. Он кидает в воду еще несколько крошек хлеба, а затем доедает свой кусок.

– Я уплыл оттуда много лет назад, но уже тогда я знал Кавена. В те годы этот бардак еще только начал зарождаться. Он украл мою магию, и я хочу вернуть ее себе.

Видимо туман наконец пробрался сквозь мой плащ и впитался в кожу. Его холод пробирает меня до костей.

– Что значит «украл твою магию»? – я обнимаю себя руками, а мои слова звучат почти бессвязно. Магия – часть человеческого существа, она есть у всех. Ты можешь обучиться ей, вырасти с ней, но стоит заполучить ее однажды, и она уже никогда тебя не покинет. Даже если ты никогда ее не используешь, она все равно останется с тобой. – Я никогда о таком не слышала. Это невозможно.

– Знаешь, о чем еще ты никогда не слышала? О волшебных кораблях. А теперь оглянись вокруг, – Бастиан взмахивает рукой, обводя палубу «Смертной Казни». – Мир состоит не только из тех вещей, которые ты можешь увидеть своими глазами, принцесса. Правда – это нечто большее, ее не всегда можно увидеть с помощью обычного зрения.

Я снова облокачиваюсь на борт «Смертной Казни». Лучи солнца начинают пробиваться сквозь плотный слой облаков. Они согревают мои руки, и я сжимаю ладони в кулаки.

После того как я увидела частичку его чистой души, мое чутье подсказывает, что Бастиан говорит правду. К тому же зачем ему врать о чем-то настолько личном? Если я и научилась чему-то за свои восемнадцать лет – так это доверять своим инстинктам. Значит, если Бастиан не лжет и Кавен действительно украл его магию, то все мы в гораздо большей опасности, чем я думала.

Почему я об этом не знала? Почему никто не знает?

– Как Кавен ее украл? – спрашиваю я. – И если в тебе не осталось магии, то как твой корабль продолжает плыть?

Бастиан качает головой.

– Не забывай, что я видел, как ты убила человека, – по его тону я понимаю, что он просто озвучивает очевидный факт, а не пытается меня задеть. – А потом ты угрожала мне кинжалом – причем не единожды – и обещала украсть мой корабль. Так что прости, но я не доверяю тебе ровно настолько же, насколько ты не доверяешь мне.

– Он правда так опасен? – тихо спрашиваю я.

По лицу Бастиана пробегает тень.

– Ты знаешь еще кого-то, способного украсть чужую магию?

Я качаю головой. Мне даже не хочется представлять каково это – остаться без своей магии. Я бы чувствовала себя так, словно у меня украли частичку души. Но моя магия привязана не только к моей душе, но и к моей крови. Сомневаюсь, что ее возможно украсть.

Бастиан поднимает голову, чтобы посмотреть на Феррика, который идет к нам по палубе. Он одет так же, как и вчера, а его рука немного отросла за ночь, хотя у него все еще нет кисти.

– Доброе утро, женишок, – кричит ему Бастиан, быстро меняя тему разговора. – Если ты голоден – в кладовой осталось немного хлеба и вяленого мяса.

При упоминании еды Феррик прижимает руку к животу и тихо стонет. Он выглядит еще хуже, чем вчера вечером. Теперь цвет его кожи может посоревноваться с его изумрудным мундиром. В здоровой ладони бедолага сжимает один из носовых платков Бастиана и время от времени тянется к лицу, чтобы промокнуть пот.

– Нет, спасибо, – сдавленно отвечает Феррик. – Я никогда не пойму, как люди живут на кораблях. Всю ночь я чувствовал себя так, словно меня носит по волнам.

– Потому что так и было, – говорю я.

Бастиан смеется и отталкивается от борта, чтобы с улыбкой похлопать Феррика по плечу.

– Жизнь моряка явно не по тебе, дружище. Не переживай, у некоторых адаптация проходит чуть дольше, чем у других. Потерпи еще немного и со временем привыкнешь к качке. Но пока, если тебя вдруг начнет тошнить, постарайся не запачкать мне палубу.

Феррик покачивается из стороны в сторону. Похоже, его действительно тошнит.

– Как ты себя чувствуешь, Амора? – спрашивает он, поглядывая на хлеб у меня в руках. Когда я закидываю в рот последний кусочек, лицо Феррика зеленеет еще сильнее.

– Со мной все в порядке, – коротко отвечаю я, потому что не могу сказать ему правды. Как мне признаться, что на этом корабле мне дышится так легко, как никогда прежде? Что первым делом после пробуждения я подумала не о своей возможной казни, а о предстоящем путешествии. О мореплавании. И хотя я представляла все немного иначе – это моя мечта, которая не дает мне покоя с тех самых пор, как я впервые увидела море.

– Ты – прирожденный мореход, – говорит Бастиан. – Даже проснулась с восходом солнца.

Я с улыбкой принимаю этот комплимент. Между нами все еще висит легкое напряжение, но я решаю отложить разговор до следующего раза. Возможно, некоторые воспоминания слишком болезненны, чтобы ими делиться.

– Значит, ты научишь меня управлять кораблем?

– Отличная попытка, но твое прирожденное умение держаться в море еще не значит, что ты справишься со «Смертной Казнью». Твой энтузиазм просто очарователен, но отложим это на потом, – его голос искрится удовольствием, мягким и сладким, как мед. – Кроме того, тебе стоит вернуться в каюту и заняться своим маленьким ампутированным подарком. Прежде чем он начнет гнить.

Феррик садится и опускает голову между коленей. Несмотря на отвратительное самочувствие, ему хватает сил на то, чтобы громко фыркнуть.

– Будет много крови, – говорю я, обращаясь к Бастиану, и он морщит нос. Палуба «Смертной Казни» блестит чистотой, а это значит, что он потратил несколько часов, отмывая весь тот беспорядок, который сам же и устроил прошлой ночью.