Жорж-иномирец 2

– Зеленый змий. – Пояснил я шокированному Борису процесс лечения друга.

Антош пролежал без движения минуту или больше. Внутри него, судя по доносящимся звукам, начались процессы активной жизнедеятельности. Вдруг, Антош резко открыл глаза, поднял голову и посмотрел на нас.

– Что? Это мне не кажется? Жорж, Ляля, это правда, вы?

– Правда, Антош, это мы. – Кошка нежно провела ему рукой от носа к шее. – Жорж вытащил тебя.

– Мы вытащили вместе. – Я не был эгоистом.

– Как вы догадались? – Спросил змей слабым голосом.

– Вот так, захочешь спасти друга, начнешь ворочать мозгами.

– Эти твари питаются нашими эмоциями. Любят что-нибудь веселое, легкое. Выжали меня так, что я ни о чем не хотел думать, кроме смерти. Сволочи. – Антош закрыл глаза.

– Ничего, теперь всё в прошлом. – Ляля продолжала гладить змея.

– Жрать хочу. – Отрывисто произнес змей в несвойственной для прожженного интеллигента манере.

Я понял, что с собой у нас нет ничего съестного, значит, надо было идти в миры, где можно было перекусить.

– Борис, трогай. – Попросил я водителя и сконцентрировался на накрытом обеденном столе предпочтительно на открытом пространстве.

Мое воображение быстро нашло отклик. Скорая помощь выкатилась под сень берез к деревянному столу, накрытому яствами в старинном стиле. Самовар с ожерельем из сушек в центре стола, из которого еще курился дым, деревянные чаши с фруктами, похлебками и жареным мясом. Людей рядом не было видно, как я и представлял себе. Борис остановил машину.

– За чей счет банкет? – Спросил он, не сводя глаз с запеченной свиной коленки.

– Вообще, надо привыкать к тому, что в мирах можно разжиться чем угодно бесплатно. Нужно только не терять бдительность, если хозяин объявится. Угощайся, не переживай. Считай, что это подношения богам, то есть нам.

Борис ухмыльнулся. Стукнул в заднюю стенку костяшкой пальца.

– Петруха, обед.

Мне, как в старые добрые времена, когда я впервые познакомился с Антошем, пришлось нести его на себе. Он был тяжел, и даже не пытался хоть как-то помочь мне взвалить свое тело на плечи. Когда змей страдал, он делал это на все сто процентов.

Вокруг стола находились деревянные лавки, вырезанные из свежего дерева. Они даже не успели потемнеть на свежем воздухе.

– Не отравленное? – Петр принюхался к блюдам. – Что-то я не верю в халяву.

– Прекрати, мы не новички в этом деле, сто раз ели в разных мирах и даже несварения ни разу не заработали.

– Да, только похмельный синдром. – Добавила Ляля.

Она сразу потянулась за мясом. Взяла телячьи ребрышки и откусила солидный кусок.

– Ну, как? – Поинтересовался я.

Ляля погоняла по рту откушенный кусок.

– М-м-м, вкус немного необычный, какие-то непривычные специи видимо, но в целом, недурно. Присоединяйся.

Не знаю почему, но я решил повременить. Дело в том, что я представил просто еду, не заботясь о том, какие у нее были свойства. Петр решил начать с фруктов. Он уминал сочные плоды, похожие на персики, разбрызгивая вокруг себя сок.

– Аккуратнее, Петруха, у меня майка новая, полгода еще не ношу.

Борис не замечал, как жир со свиной коленки стекал у него по подбородку и капал на его майку. Я решил, что пора покормить Антоша. Змей лежал вдоль лавки. Я поднял его голову и положил ее на стол. Антош приоткрыл глаза.

– Что ты хочешь? – Спросил я его.

– Всё. – Ответил он еле слышно. – Клади в рот, а я буду жевать.

Антош открыл рот. Я бросил в него несколько виноградин. Змей почувствовал их присутствие и принялся медленно жевать. Проглотил и снова открыл рот. Мяса я опасался ему давать, не зная сколько времени он провел совсем без еды. Разломил ему персик, вынул косточку и положил в рот обе половины. Змей пару раз шевельнул челюстями и проглотил.

– Запить. – Попросил он.

– Сок, квас?

– Того же, что и в прошлый раз.

Борис услышал просьбу, поднялся из-за стола и направился к машине за термосом. Его качнуло.

– Ох, чтоб тебя, штормит. Вроде и не пил. Инсульт, что ли, приближается? – Забубнил он.

Ляля поднялась и потянулась через стол за куском нарезанного пирога, из которого торчал кусок красной рыбы. Она оперлась на одну руку, а вторую приложила ко лбу.

– Что-то голова кружится. Слабость какая-то.

Я сразу понял, что с халявной едой не все так просто.

– Ляля, Петр, больше к еде не притрагивайтесь. Бегом в машину.

Я схватил вяло протестующего змея, повесил его на шею, ухватил за руку кошку и направился к машине. Борис из нее так и не показался. Салон сотрясал могучий храп. Накрытый стол оказался приманкой, но кто мог знать, что мы появимся здесь. Возможно, эта еда действительно предназначалась совсем не нам.

Петр помог мне разгрузить змея и теряющую сознание Лялю.

– Слушай, ты же врач, сделай что-нибудь, как при отравлении.

– Сделаю. – Пообещал тот.

Я сел за руль и когда захлопнул дверь и бросил последний взгляд на стол-приманку то обомлел. Пространство вокруг стола принялось быстро трансформироваться, будто голограмма, а сквозь текстуры березового леса проступили фигуры существ, направляющихся в нашу сторону.

– Твою ж… светлейшую персону отрадно видеть нынче нам. – Что-то в последнее время на нас объявили охоту какие-то существа, умеющие по-своему обращаться с пространством.

Зачем им при таких способностях нужно было жить, как примитивным паукам, расставляя приманки и вылавливая таких умных существ, как мы? Я закрыл глаза и представил безопасный мир с речкой. Тягучая мысль, будто отупляемая чужим разумом никак не хотела уцепиться за знакомый образ.

– Антошка, быстрее бы ты пришел в себя. В одиночку стало совсем трудно бродить по мирам.

Я напряг все силы, будто тягал двухпудовую гирю, надавил на газ и направил машину прямо на «хищников». Глаза у меня были закрыты, поэтому я не знал, чем был вызван удар о бампер скорой помощи. Открыл я глаза, когда почувствовал, что мир поменялся.

– Наелся, блин, рябины. – Я стукнул кулаком в клаксон.

Сигнал коротко звякнул. Выходит, в прошлые наши путешествия по мирам нам либо глобально везло, либо мы перешли на такой уровень, на котором такие ловушки обычная вещь. Из салона доносился храп Бориса.

– Живы? – Спросил я через окно.

– Живы. Никаких угнетений функций организма не заметно. Они спят.

– Ясно. Мы им были нужны живыми. С нас хотели постричь какую-то шерсть, как и с Антоша. Думаю, эти твари тоже питаются чем-то нематериальным, типа наших эмоций.

– Звучит безумно, но я начинаю привыкать.

– А на тебя не подействовало?

– Вроде, нет. Я не ел мясо.

– Антош тоже не ел.

– Ваш друг не спит.

– Что? Антош, ты что молчишь, подлец? – Я уткнулся в окошко, в которое мое лицо не помещалось полностью.

Змей смотрел на меня желтым немигающим взглядом.

– Мне гораздо лучше, Жорж. Если бы еще немного того напитка, я бы совсем пришел в норму.

– Конечно. Я сейчас переберусь к вам.

Борис держал термос в руках. Я вытащил его, свинтил пробку, одновременно являющуюся и стаканчиком, и плеснул в нее остро пахнущей жидкости. Сам сделал глоток, чтобы прочистить ум, пребывающий в каком-то заторможенном состоянии, остальное вылил в заблаговременно разинутую пасть Антоша.

Алкоголь помог и мне, и змею.

– Все теперь не так, как было в первый раз. – Произнес я печально. – Однако нас снова преследуют неприятности, как в начале первого путешествия.

– Они даже более непредсказуемые и опасные. Я даже думаю, что это какой-то эмоциональный подуровень вселенной в котором развелись паразиты, питающиеся за счет чужих. – Антош, кажется, окончательно пришел в себя, раз делал такие глубокомысленные заключения.

– Это да, я даже видел, как тот мелкий ублюдок высасывал из сосуда, в котором ты сидел, твои радужные эмоции.

– Я всегда вспоминал наши приключения, чтобы накормить эту скотину ненасытную. Что, мои мысли выглядели красиво?

– Очень. А почему они держали всех в сосудах?

– А они каким-то образом не давали материализовать твою фантазию. Как не тужься, из тебя будет лезть только цветной дым, которым они питаются.

– Вот ведь, теперь и мои фантазии превратились в источник чьей-то нездоровой заинтересованности.

В свете последних событий спешить с перемещениями по мирам не стоило. Неизвестно еще, какого уровня хищников можно было повстречать в прослойке между мирами.

– А ведь прежде такого не было. – Произнесла Ляля.

Кошка повела глазами в сторону салона скорой помощи, намекая, что причиной проблем могли быть наши спутники.

– Со мной это случилось раньше. – Змей указал на нестыковку ее гипотезы. – Думаю, что мы смогли подняться на другой уровень, открывающий нам такие неприятные моменты. Помните же, в первые наши перемещения у нас всегда были одни проблемы?

– Ох уж эти бесконечные предположения. – Вздохнула Ляля. – Так хочется стать простой волшебницей, которая все делает одним взмахом руки.

Она вытянула ладонь с мягкими подушечками в сторону лобового стекла. Вдруг, перед ними, прямо из ниоткуда, появился растрепанный и испуганный Вениамин. Он ошалело озирался, а когда понял, что перед ним его родной автомобиль, кинулся к нему.

– Мужики, ваш коллега вернулся. – Крикнул я в окошко.

– Кто, Веня? – Заволновался Борис.

Тот уже распахнул дверь и громко, чуть ли не плача, бросился обниматься к товарищам.

Ляля удивленно рассматривала свою руку.

– А что, так можно было?

– Так ты теперь не только выталкивать умеешь, но и затягивать назад. Это же круто! – Я полез через тело Антоша обниматься к кошке. – Теперь водку в холодильник можно будет ставить, не вставая со стула.

Ляля прыснула и дала себя потискать. Антош был еще слаб, чтобы комментировать вслух отношения теплокровных в свете своих представлений. Он только закрыл глаза и тяжело вздыхал, распространяя по салону аромат свежего перегара.

Новое умение благотворно сказалось на Ляле. Настроение у нее улучшилось. От мысли, что она теперь умеет пользоваться даром в обе стороны ей стало весело. Пропали разъедающие психику мысли о собственном несовершенстве, о причиненных травмах людям, которых она отправила в другие миры.

За стенкой Вениамин шумно рассказывал о том мире, в котором прожил двое суток.

– Это, значица, болото такое смрадное, тухлое, и я на островке сижу. Вокруг меня туман, в котором уханья, оханья, крики, стоны, а я ничего не вижу, а страх такой продирает от этой неизвестности, и словами не расскажешь, звездец. Я два часа крепился, думал, что вы за мной придете, с этими…, а потом, когда понял, что не придете, начал плакать. И мысли даже не было, чтобы держаться, как мужик. Зачем? Все равно смерть. А потом мой островок поплыл, и мне стало так страшно, что я хотел в воду прыгнуть и плыть, плыть, куда угодно. Представляете? Налей, дядь Борис, настойки, трясет меня.

– И ты знал, что это не отвар?

– Так, это мы с дядей Борисом берегли на твой день рождения.

– Что, правда что ли?

– Да, хотели после смены поздравить с Вениамином.

– А, тогда ладно. А то я уже думал, что вы от меня секреты держите.

– Да какие секреты, Петр.

Раздался шум наливающейся в посуду жидкости. Глоток и выдох.

– О-о-о-х, нектар.

– А что дальше-то?

– А дальше мой островок долго дрейфовал, а потом начал охотиться на каких-то гигантских слизней, что сидели на плавающих растениях. Пару раз я чуть не свалился в воду. Думаю, меня бы он тоже проглотил и не подавился.

– Вряд ли, Вень, у тебя же скелет есть, а это существо наверняка не приспособлено питаться животными со скелетом.

– Спасибо. В тот момент я чувствовал себя настоящим слизнем. Плесни еще, не верится, что все закончилось.

– Друзья, все только начинается. – Не удержался я от комментария к услышанному.

В салоне воцарилась десятисекундная пауза.

Глава 4

Так как вся команда опять была в сборе, можно было снова заняться планированием дальнейшего пути. Цель была все та же – недоступный Транзабар, фантом, мираж, фата моргана, такая осязаемая, но несбыточная цель. Нечаянных спутников решили рассматривать как прицеп, который надо довести до места назначения. Их не особо посвящали в свои планы, а они, в свою очередь, не особо ими интересовались, отдавая нас в свое полное распоряжение. Кажется, они уже свыклись с мыслью, что назад дороги нет.

Мое сознание и Антоша скользило по воображаемому городу, как по поверхности с нулевым трением. Никак не могло зацепиться. Ни один прием из прошлых попыток не работал.

– Это твои земляки нам всё портят. – Предположила Ляля.

– Я не могу их бросить, это жестоко. Они сразу же погибнут. Миры будут их отторгать. Я уверен, что дело не в них. Или может быть и в них тоже, но нам для этого они и даны, чтобы мы привели их в Транзабар.

– А что с ними не так? Почему они не могут вернуться назад? Отец Ляли смог, а эти – нет. Значит, у них были причины. Может быть, в них кроется ответ? – Змей редко предлагал свои идеи, но те, что он озвучивал, всегда казались дельными.

Парням решили провести допрос с пристрастием, чтобы выведать у них общие причины не возвращаться домой. Для чего их собрали у костра в известном мирке с речкой, с шашлычком, или похожим не него аналогом, украденном прямо из мангала в одном из «жоржеобразных» миров и бутылкой крепкого напитка, чтобы развязать языки.

Было по земному уютно. Дрова в костре трещали, выстреливая искрами, тающими во тьме. Над огнем вилась мошкара. По округе разносился приятный аромат жарящегося мяса.

– Вы давно вместе? – Спросил я коллег.

– Мы-то? – Борис оглядел товарищей. – Пятый год, как с нами Вениамин. До этого была Лариса, но она не выдержала. Ушла в запой и не вернулась. А так мы с Петром больше десяти лет в одном экипаже. Уже три машины поменяли.

– Лариса умерла?

– Нет, что ты. В бизнес подалась, медицинский. Аптеки-шмаптеки, короче, променяла профессионализм на деньги.

– Ясно. У вас таких мыслей не возникало?

– А у меня откуда? Я же водитель. Я только бензин продать могу, вот весь мой бизнес.

– А я вообще не способный к бизнесу. – Петр поднял пластиковый стаканчик со спиртным и понюхал его. – Честный слишком. Хотел в одно время подшабашить, втюхивать лекарства больным от себя, но не смог, раздал бесплатно. Одним словом – лох. – Он выпил залпом не поморщившись. – Все в моей жизни наперекосяк. Я даже в эту историю умудрился попасть.

– Зря ты так думаешь. – Решил я успокоить Петра. – Это начало больших перемен в лучшую сторону. Уж поверь моему опыту и опыту моих друзей.

Ляля и Антош согласно закивали.

– Не уверен. Мне мои коллеги тоже говорили, что хорошо зарабатывают на лекарствах, а я не смог. Лох я, очень честный и добрый, как доктор Айболит, хочу всех вылечить. Знаете, как я записан у дочери в телефоне?

– Как?

– «Деньги на баланс». Это нормально? Я же отец, я же никогда не запишу ее «Просит жрать и шмотки».

Веня заржал во весь в голос.

– А что, если бы она спалила, может быть и одумалась.

– Не знаю. Слабо верится. А супружеское ложе у нас уже давно френдзоной зовется. Скрипит только, когда мы пыхтим, чтобы перевернуться с бока на бок. Эх, жизнь проходит как-то не так, как я планировал.

– Да у кого она так? – Борис двинул не прогоревшие концы дров в костер. – Не скажу, что моя жизнь сильно отличается от твоей. Только в нюансах. У меня двое сыновей, которые вспоминают о нас с матерью в день получки. Оболтусы. Хотя, я виноват, в том, что редко был с ними. Не заметил, как они выросли. На работе постоянно пытаются выгнать на пенсию, говорят, что старый. А я же, как терминатор, старый, но не бесполезный, за баранку еще держусь огого, получше любого молодого.

Мы не услышали только исповеди Вениамина. Я разлил спиртное, очень похожее на ром со специями, по стаканчикам. Вставляло оно хорошо, вкупе с располагающей обстановкой накатывала расслабленная эйфория. Змей лежал перед костром и вполглаза наблюдал за всеми.

– Вениамин, а я чувствую в вас родную душу. – Неожиданно произнес Антош. – Вы тоже любите предаваться размышлениям?

– Да, а как ты догадался? – Удивился молодой врач.

– У тебя часто на лице появляется отсутствующее выражение, будто ты глубоко погружен в размышления.

– Бывает такое. Меня считают рассеянным, несобранным, даже придурковатым. Знаете ли, когда я пытаюсь казаться остроумным, мои шутки обычно не воспринимают, отчего я начал считать себя идиотом. Вот скажите, разве не смешно: однажды я переписывался с девушкой и решил ее разыграть, написал, что приглашаю ее в ресторан японской кухни «Хатико», столик якобы забронировал на вечер, но еду подадут только утром. Она, естественно, удивилась, почему надо так долго ждать, а я ответил, что девиз ресторана «Хатико ждал, и вы подождете». Вместо того, чтобы поржать, она удалила меня из друзей и мы больше не общались. Скажите, разве это было не смешно?

– Смешно. Просто прежде, чем шутить перед каждой девушкой, надо выяснить ее кругозор. Они в последнее время с ним не особо заморачиваются. – Поддержал я Вениамина. – Это даже и хорошо, что они сразу отваливаются, как перезревшие груши. Ту, которая искренне будет смеяться над твоими шутками, надо сразу тащить в ЗАГС.

– Была одна, но страшненькая.

– Ё-моё, Веня, ты тоже не принц.

– Спасибо.

После моего комплимента повисла тишина, во время которой каждый думал о своем прошлом. Точно так, как это было с нами. Пережив первобытный страх отлучения от родного мира наступал период во время которого выяснялось, что потеряно не так уж и много и рваться сломя голову назад не стоит. Антош неподвижно взирал на огонь и блеск его глаз гипнотизировал новичков. Ляля отмахивалась от назойливой мошкары, посылая ее гудящие облака одним движением руки в неизведанные миры. Кто знает, может быть, она совершала преступление, нарушая баланс в тех мирах, только нам в тот момент было плевать. Нам было хорошо от того, что мы вместе, от того, что спутники доверили нам свое сокровенное, а это подразумевало, что они встали на путь осмысления своей жизни. Мне, вдруг снова вспомнился отец, расстраивающийся по поводу того, что его старая «копейка» последний автомобиль в жизни, который он может себе позволить.

– Бате машину надо справить. – Я первым нарушил молчание.

– Каким образом? – Поинтересовался змей.

– Не придумал еще. Можно, конечно, ограбить банк или инкассаторскую машину, но я не хочу так делать. Всегда был против воровства.

– А может, золотишко намыть и сдать в вашем мире, за ваши деньги? – Предложила Ляля.

– Это идея. – Мне понравилось предложение кошки.

– А можно отреставрировать старую. Отец, наверное, уже привык к ней? – Посоветовал Борис, которому ментальность пожилых людей была понятнее.

– На какие шиши?

– Ну, да, везде нужны деньги. – Согласился водитель скорой помощи.

– Ну, почему везде? А как же варианты миров, в которых мог победить коммунизм. Ты же сам, дядь Борь, рассказывал про коммунизм, что там все бесплатно?

– Да это, Вень, сказки несбыточные.

– Постойте, постойте, эта идея мне очень нравится. Я бы хотел глянуть хоть одним глазком на мир, в котором ни за что не надо платить. Точно, завтра едем к светлой победе коммунизма, но прежде, я заберу у отца машину.

Я оставил товарищей у костра, а сам представил себе подъезд родной пятиэтажки, пропахший кошачьей мочой. Сознание быстро выловило из миллиона вариантов нужный. Мгновение и свежая непроглядная тьма сменилась душной ночью у родного дома. Я заскочил в подъезд, дверь которого кто-то заботливо подпер кирпичом, чтобы не закрывалась. Поднялся до родительской квартиры и постучал в дверь.

– Кто? – Глухо спросил отец.

– Это я, бать, Жорж, тьфу, Игорь.

Дверь приоткрылась на цепочке. Отец подозрительно посмотрел на меня.

– Пьяный? – Спросил он шепотом, чтобы не услышала мать.

– Нет. Оговорился просто, это мой ник в соцсетях, прирос уже, как второе имя.

– А. – Отец снял цепочку. – Заходи. У нас макароны на ужин, как в тюрьме.

– О, понесло старого. – Из кухни показалась мать. – Макароны ему не еда. Привет, сынок, что случилось?

– Короче, я попал в небольшое ДТП на трассе, машину увезли на эвакуаторе, а я хотел спросить у вас машину на пару дней, чтобы помотаться по сервисам, по банкам.

– Я так и знала. – Мать хлопнула себя по бедрам. – С утра сердце дурное чуяло.

– А когда оно у тебя не чуяло. Может, ты и накликала. Дадим, сынок, раз надо, только у меня сцепление ерундит, цилиндр пропускает, надо переключаться очень быстро.

– Я в курсе, бать. У меня страховка хорошая, я тебе поменяю цилиндр до кучи к своим запчастям.

– О-о-о, это было бы неплохо, а то у нас дачный сезон из-за этого сцепления буксует. – Отец прошел на кухню и открыл дверь холодильника. – Ты с ночевкой?

– Не, поеду, дел выше крыши.

– Да какие ночью дела, Игорек. – Засомневалась мать. – Ты, на нервах, поди, не дай бог, опять влетишь куда-нибудь.

– Не, я машину загнал в круглосуточный сервис, так что парни меня будут ждать.

По лицу отца я понял, что он расстроился из-за того, что повод выпить сорвался. Он захлопнул холодильник, прошаркал в спальню и вышел оттуда с ключами.

– Там еще днище бы проварить, соржавело начисто, как бы мать на ходу не потерять.

– Ладно, все сделаю, верну как новую.

– Верни хоть какую.

Мать всегда подозревала меня в том, что я могу не выполнить обещание. Она была права, именно таким я и был раньше, давая обещание, я и не думал выполнять его, если оно вызывало у меня затруднения.

– Верну, не узнаете.

Я пожал отцу руку, поцеловал мать в щеку и выбежал из квартиры. Спустился по крутым ступенькам вниз и направился к отцовской машине, которую он всегда парковал на одном и том же месте уже больше тридцати лет. Машина завелась с первого раза. Отец всегда следил за тем, что можно было починить самому. Прогрел старый карбюраторный двигатель, включил свет, нажал сцепление и попытался воткнуть первую передачу. Она затрещала и не вошла в зацепление.

– Быстрее надо! – Услышал я голос отца с балкона.

Точно, я уже успел позабыть о недуге. Я нажал сцепление еще раз и сразу толкнул рычаг коробки вперед. У меня получилось. Пока я наслаждался успехом, машина самопроизвольно начала движение, хоть я и держал педаль сцепления упертой в пол.

Теперь мне были понятны переживания отца. Езда на такой машине превращалась в настоящее испытание нервов. Я проехал к торцу дома, где царила непроглядная тьма. Выключил свет, представил свою компанию у костра и тронулся. Мысли мгновенно перенесли меня в пункт назначения.

Мои друзья повскакивали на ноги, когда услышали шум двигателя отцовской «копейки». Я заглушил машину и вышел наружу, громко хлопнув дверцей.

– Раритет. – Произнес Вениамин. – Старше меня, наверное?

– Наверное. – Согласился я. – Это уже не просто автомобиль, а член семьи, менять его на другого как-то несправедливо.

– В самую точку. – Согласился Борис. – Старый, но не бесполезный.

Вскоре после моего возвращения компанию сморил сон. Лялю, как единственную женщину, уложили на самую комфортную постель – носилки. Борис устроился на диване в кабине, Петр и Веня на полу в салоне. Антош и я в отцовской «копейке». Я на заднем диване, змей на переднем пассажирском сиденье. Не считая того, что я спал в позе эмбриона, в которой у меня затекали ноги, можно было сказать, что ночь прошла хорошо. С наступлением долгожданного утра я почувствовал себя бодрым и готовым идти куда угодно, особенно к коммунизму.

– Завтракать будем в бесплатной столовой, борщом, кашей с подливом и на десерт сметаной с сахаром. – Пообещал я своим спутникам.

– Я пломбир хочу, советский. – Ностальгически закатил глаза Борис. – Как сейчас помню этот вкус.

– А я лимонад за три копейки из автомата. – Подхватил Петр.

Перед тем, как отправиться возникло затруднение технического плана. Вести в другой мир должен был кто-то один, а машин у нас было две. Решили сделать так. За руль отцовской машины сел Борис. Смотрелся он в ней довольно гармонично. «Копейку» зацепили тросом к «скорой помощи», за руль которой сел я.

Представлять пришлось долго. Я же не знал, кроме термина «коммунизм», как точно должен был выглядеть этот мир. Приоритетом для меня были отсутствие товарно-денежных отношений, технически развитая цивилизация и никакого контроля личности. Сразу отсеялось большинство миров. Из тех, что остались, я выбрал тот, что больше походил на агитплакаты про СССР.

Мы как раз выкатились своим тандемом к большому плакату, стоящему на перекрестке дорог над большой клумбой, засаженной пестрыми цветами, высаженными в определенном порядке, образующем цифру «237». По дороге, совершенно ее не касаясь, бесшумно скользили машины, напротив них, наши выглядели, как памятники из прошлого.