Искупление Гвизара

– Верю тебе, верю, – скрывая сомнения, соглашался учитель. – Но давай всё же присядем, и ты мне всё расскажешь.

Отсюда, с этого разговора, и начались мои настоящие странствия. Мы долго говорили, перебивая друг друга с завидной регулярностью, словно оба стали соперничающими братьями. Я поведал ему о знамении, об учении Менелая и его способностях. Учитель мне не верил и когда услышал о могучем ливне, вызванном волей этого посланника, вовсе умолк и задумался. Он сомневался, но знал, что я бы не стал его беспокоить небылицами, знал, что если я говорю, то мои слова истина.

Теперь я нахожусь в чуждых мне землях и ведаю людям о новой силе Аркеса, о приходе чудес на землю и возвращении древних существ. Мои сторонники готовы с жадностью в глазах нести слово моё и волю истинной силы, пока мой наставник собирает сторонников средь света Ар-амаи.

Достойный выбор

Очнулся он в каком-то сарае. Кругом была тишина и покой, даже за хлипкими стенами никто не ходил. Ветер бил по двери, отчего пыль столбом поднималась, образовывая собой пелену. Рдарашт, растеряв природную осторожность, встал и, кашляя на всю округу, пошёл вон. Его вело из стороны в сторону, глаза слезились, а дыхание, после жалких попыток ускориться, сбивалось.

Солнце выжигало ему глаза, и он поспешил прикрыть лицо рукой, но, всё же, подметил, что стоял не посреди пустыни, а в месте, где можно более-менее комфортно существовать. Здесь всё было зелено, журчали арыки и стояли окрашенные в белый цвет дома. Если приглядеться, тут и там было единое и ровное полотно песчаного горизонта. Люди жили лишь близ реки, только вот их нигде не было видно.

– Это и есть покой мертвеца? – не удержался Рдарашт и спросил у пустоты.

Но ответа не последовало. Орк, вспомнив о своём бедненьком снаряжении, стал обходить людские владения.

Тут было слишком мирно, именно потому Рдарашту и показалось, что это место – пристанище покойных душ, где нет ни битв, ни врагов, только один котёл в котором слилось всё протяжным воем. Атмосфера цикличности предстала перед ним, но не такой, когда жестокость окружает тебя, а иной – безмятежной. Сам воздух, свежий, но горячий, ободрял его тело и разум, он лечил орка. В этой лёгкости таилась сила неподвластная ни ему, ни людям, никому из живущих в Аркесе. Эта сила была везде: в ветре, в песчаных скалах, на гроздях винограда и в воде. И орк это чуял. Рдарашт знал о древних существах ещё с детства. Тогда он впервые услышал легенды о всесильных ящерах, о созданиях, которые странствовали по миру и смотрели на жизнь смертных. Орков смешило, что некоторые люди выбрали этих магических созданий в качестве своих божеств, создавая им храмы и величественные барельефы, принося жертвы и проливая за них кровь.

Но тут не вздымался и падал будто орёл искуситель-дракон, тут вообще никого не было. Тишина всё больше и больше настораживала орка, он взял камень. Напрягая слух, Рдарашт пытался вытащить из пустого ветра хоть какой-то звук, этого он желал, прежде всего, для своего личного успокоения. Да, вопросы не убавились бы в его голове, но вариант со спасшими его людьми можно объяснить, в отличие от нематериального чуда, которое спасло его от неминуемой гибели.

Вдруг он услышал шорохи за одним из домов, потом кашель и хриплый, неразборчивый голос. Определённо это был человек, причем старый. Рдарашт ещё больше задумался о том, кто и зачем его спас.

– Плохая благодарность, подкрадываться к спасителю, – спокойно, слабоватым голосом проговорил старый человек на языке орков без акцента или ошибок.

Рдарашт застыл от такого представления на месте. Он не мог понять, он не мог ответить на свои вопросы самостоятельно и до этой встречи, но теперь и вовсе выпал из колеи. Вот, только сдавшийся и принявший для себя смерть орк, слышит родную речь от старика.

– Почему ты остановился? – продолжал человек. – Не верю я, что мог ошибиться и спутать тебя с другим беглецом. Быть может, тебя интересует его судьба и потому ты пришёл ко мне, ведомый славой моей?

– Да кто ты такой?! – не выдержал Рдарашт, закричал и оказался перед спрятавшимся в тени своего дома дедом.

– Да, сомнения так и вырываются на волю фантазии… – Старик оторвал глаза от ветхих страниц и, словно оценивающе, посмотрел на орка грозно оскалившегося на него. – Если бы ты был не одичавшим беглецом, а тем, кто так взывал ко мне, то имел бы совесть и не принялся грубить мне таким поведением.

– Ты прав, человек… – успокоившись, сказал орк.

– Человек?! – Старик развеял неловкую паузу своим смехом. – Поверь, орк, во мне столько же от человека, сколько от человека в грозном льве из саванн. Стал бы обычный человек так долго возиться с полумёртвым орком, который уже отправлялся в руины Белого города в вечный сон? Но я вижу твою судьбу и то, зачем же ты изначально шёл ко мне. – Он закрыл книгу. – И это не поручение лживого Рахима, который до сих пор вспоминает встречу со мной. Воля случая позволила тебе не раз услышать моё имя, потому перед встречей с мёртвой тьмой ты просил помощи.

– Менелай, – тихо сказал Рдарашт.

– Пойдём к реке, там ты увидишь, что слухи не врали про меня, что юный Уильям не зря назвал меня «старым другом». – Старик положил книгу на лавку и пошёл вдаль. – Только брось этот камень, если меня и можно убить, то точно не им.

Эти грозные слова отпечатались в памяти Рдарашта. Он, прикинув возможные варианты, бросил камень на землю и шёл за Менелаем.

Орк убедился при первой же встрече, что опасения Рахима имеют под собой обоснование. Вокруг этого немощного старика витала странная аура потаённости и древности, словно у сундука с сокровищем. То как он говорил, то как безошибочно он использовал язык орков – поразило Рдарашта и заставляло верить ему. Такое чувство он испытывал, когда прятался ранее от дождя.

Река, пусть и поила поля этой деревни, нисколько не истощалась. Как только пара подошла к её берегу, вода, мутная от горного потока, стала выплёскиваться за русло, облив при этом Рдарашта. Старик сел и сказал орку своим тихим голосом:

– Смотри.

Сквозь мутный цвет проглядывалась другая жизнь клана Рдарашта. Он видел, как умирающий от ран Сверр за храбрость в сражении нарекает его будущим вожаком, а после велит ему уводить силы на север для перегруппировки и поиска союзников в лице горных орков.

– Такой могла быть твоя жизнь. Судьба решила всё за тебя, но ты поддался страху и сгинул в горьком одиночестве, – жестоко подмечал Менелай.

После его слов, картина поменялась. Теперь Рдарашт шёл в цепях на корабль, а его усталые глаза со страшной тоской смотрели на хвойные очертания северной глади. Раны заныли и орк, стиснув зубы, протяжно гаркнул:

– Сгинь!

– Но теперь ты здесь и тебя, орк, ждёт иная судьба, – не обращая внимание на растерзанного болью Рдарашта, приговаривал старик.

Теперь видение показывало его великим и грозным. Он, облачённый в громадные доспехи, обходил захваченную его солдатами людскую крепость и наблюдал, как всё ценное выносят и выводят во внутренний двор. Рдарашт был довольным и здоровым, сильным и с глазами воина преисполненного яростью. По сравнению с настоящим Рдараштом, орк из видения – исполин, которого свет не видел. Он вершил судьбы, вселял трепет и страх. Его слова и действия вызывали в среде орков уважение, а люди, слыша его имя, падали духом.

– Вот твоя судьба, Рдарашт с утёса Гвизар, – заключил старик, и красочная картина будущего исчезла. – Я помогу тебе достичь такого величия и славы. – Он пошёл прочь от реки, Рдарашт следовал, будто прикованный, за ним. – Ты возродишь крепость, и твои воины займут северный Мидланд, ты объединишь орочью силу в кулак.

– Но как? – с трепетом в голосе спрашивал Рдарашт. – Как я смогу этого достичь? Я – орк умирающий от голода и жажды… А оружие я не брал ещё со времён далёкой юности. Дай ответ, видящий.

– Я дам тебе оружие, которое никогда не ломается и не тупится, которое невозможно перековать или потерять. Но всё по порядку. Идём же, тебе предстоит ещё многое пройти или у тебя есть сомнения?

В глазах Менелая блестел огонь, тут всё прояснилось, решилось само собой. Этот старик является одним из тех древних существ. Люди верили ему, ибо в этом дряхлом старике содержалась сила, существующая с рассвета жизни, он есть её начало и есть её конец. Менелай Светлый способен изменить мир и Рдарашт это чувствовал.

– Нет, у меня нет сомнений, – тихо ответил орк.

– Я рад этому, мой друг. Твои слова доказывают, что ты не смирился с участью раба и готов взять то, что принадлежит тебе по праву – свободу.

Менелай жил тихо и бедно, в отдалении от всех. У него было два, построенных им же, дома. Первый он использовал для приёма гостей, которые просили его о помощи и просветлении. Во втором же он отдыхал, жил и возносил молитвы своей госпоже, что ждёт всех смертных в Белом городе. Также его быт состоял из бесконечного чтения с перерывами на выделку кожи и обучению этому всех желающих.

Люди Ар-амаи стали разговаривать о нём. Но ему этого было мало, и он наказал жителям этой деревни разъехаться во все стороны царства. Эффект не заставил себя долго ждать, до Рдарашта сюда прибыла группа людей, которые особо прониклись слухами. Разрозненные, разного возраста и обычаев, они, собравшись в единую кучку, проделали огромный путь для того, чтоб увидеть чудо. Именно эти люди помогли Менелаю принести Рдарашта сюда, хоть это и было против их желаний и воли.

– Это чудовище, – говорил один неофит другому, – посмотрите, что он сделал с этим дикарём. Голыми руками убил, наверно сожрать хотел.

– Умолкни, или ты хочешь перечить Менелаю? – После упрёка неофит заткнулся. – Так-то! По мнению нашего наставника, этот орк сыграет роль в истории всех людей, как южан, так и мидландцев… даже эти назойливые дикари могут исчезнуть, если это чудовище не исполнит свой долг. Понятно?

– Понятно. Но я не хочу быть убитым во сне от рук этого нелюдя.

– Когда он проснётся, мы уже уйдём в Юфем.

– Но зачем же в Юфем? – вмешался в разговор ещё один неофит и перебил своим вопросом старшего.

– Затем, что нам нужно будет заручиться поддержкой ученика Менелая, который там живёт. Большего я не знаю.

Всё, что было даровано Менелаю в видениях, сбывалось и становилось явью. Он жил долгую жизнь, видел то, как люди вернулись на просторы Аркеса, как они отвоевали у непокорных кланов своё наследие и наследие древних. Менелай видел рассвет королевства, основоположников династии и даже был на приёме у каждого из них. Обо всём он с охотой рассказывал Рдарашту, да так красочно, что орк погружался в слушанье всё больше и больше. На все вопросы он отвечал, кроме одного:

– Почему ты ушёл сюда, в Дарамайскую пустыню?

– На то были причины, о которых я всё гадаю и гадаю. Они так и не поддались мне.

– Разве дар не смог помочь тебе? – удивлённо спрашивал Рдарашт. – Ты же всё знаешь и ведаешь, ты видишь любую судьбу.

– Вот потому я и привёл тебя сюда. Есть те, кто препятствует моему освобождению из Ар-амаи, из этой пустыни. Я ничем не лучше закованного в цепи раба, которого наказали и оставили без воды на два дня, а для пущего «удовольствия» поставили за клетку стакан с водой. И вот представь, как я, преисполненный жаждой, высовываю руку за железные прутья и пытаюсь дотянуться до воды, но стакан всё ещё далёк от меня. Так каждый день.

Рдарашт поник головой и вспомнил свою жизнь у подземного озера близ Юфема. Он каждый день грезил о побеге, верил в это, ему были невыносимы путы. Готовился не только он, был ещё один орк, который работал на поверхности. Его имени Рдарашт не знал, да и ему не нужно было узнавать имя родной крови.

– Понимаю, – сказал орк. – Как я могу тебе помочь?

– Это будет самое опасное поручение в твоей жизни, ты можешь умереть или ещё хуже… Ты уверен? – спросил Менелай.

– Да, уверен. Ты спас меня от гибели, дал мне смысл жить и не попадаться в руки людей. Я тебе помогу и отправлюсь исполнять твоё пророчество.

– Я верил в то, что ты скажешь эти слова.

Рдарашт не мог сосчитать дни своих занятий. Менелай его готовил к столкновению с поистине разрушительной силой, он даровал ему, как и своим последователям, частицу своей силы. На глазах у него, измученный жарой, голодом и жаждой орк приобретал прежний вид. Рдарашт снова превращался в воина. Из неуклюжего, вечно ослабленного раба он стал проворным, свирепым, могучим и сильным бойцом, способным тягаться с самыми сильными людьми и орками. Это преображение взбодрило его.

Но не только физически Рдарашт развился. Однажды, сидя у очага, случайный уголёк упал ему на стопу. Легкое, пустяковое ранение привело орка в бешенство, в ярость и исступление. Его руки начали крушить всё подряд, без разбору ломая стулья, опрокидывая стол и круша стены. Только Менелай, путём своих заговоров, смог успокоить своего ученика.

Позже старик объяснил орку, что это и есть его дар. Любая ранка приводила эту силу в исполнение, разум отключался, а взамен него по его жилам лилась кипящая смесь безумной ярости, безостановочной и внушающей трепет.

Просидев с месяц в опустевшем поселении, орк выдвинулся в сторону Воющего пика, который отделялся от него огромной степью, а после скалами.

Рысья степь – одна из многих незаселённых частей Дарамайского царства. Это место известно своими каракалами и жуткой легендой об их появлении.

– Когда-то, – рассказывал Менелай Рдарашту, – в тех местах произошла битва между южанами и непокорными кланами белых орков, что пришли с севера Аркеса и обосновались вначале в Мраморных горах. Но какая-то угроза заставила клан спуститься с обжитых горных путей сначала на холмы, а после в степь.

– И людям это не понравилось.

– Да, не понравилось. Раньше без этого мир между кланами и южанами держался на нитях, а после таких поползновений вовсе рухнул. Был отправлен отряд ар-амаиской армии. После, завязалась битва. – Менелай смотрел в огонь и его черные глаза отдавали зловещим блеском. – Многие там умерли, и я видел эти смерти. Голые холмы и равнины обагрились людской и орочьей кровью. Южане заплатили большую цену за победу, они оттеснили кланы обратно в горы, а после долго собирали своих павших братьев.

– А как связаны каракалы с этой битвой?

– После этой битвы степи стали кишеть этими охотниками и появилось у южан поверье, что неприкаянные души павших солдат оказались заложниками тех маленьких зверьков, которые теперь завладели местом погибели и ведут безостановочную охоту.

Этот небольшой диалог повторялся в голове орка раз за разом, обрастая новыми вопросами. Горные кланы вызывали у Рдарашта особенный интерес, он и представить себе не мог, что может произойти, если встретит представителя горных орков. Хотя гадать нечего, их души точно сгубил тот, против кого он выступил. Путь полный опасностей не пугал теперь Рдарашта, ведь его вела идея освобождения, его вёл под руку Менелай и давал ему надежду на благоприятный исход этого сражения.

Воющий пик рассекал облака, и дурной славой встречал идущих путников. Орк смотрел на величественную и неприступную твердь, гадал, как взбираться на вершину, и страшился необъятной мощи, которая желает его смерти. Снежные острия громыхали, ревел голос злобного создания, чахнувшего в своей крепости в непрерывном сне. Из гранитных глыб, щелей и гротов стали выползать уродливые твари.

Их маленькие и прищуренные глаза смотрели на Рдарашта. Гнилые пасти шипели друг на друга, а зубы их щелкали как куриные кости. Кожа, белая как снег, но покрытая нарывами, ранами и грязью, зловонием своим вводила в омерзение орка. Кто-то из них носил непонятное тряпьё, но большинство вовсе были голыми. Передвигались они на своих четырёх лапах, выгибая дугой спину. Ногти давно превратились в прямые и острые когти; каждый гордо, издавая подобие смеха, норовил покрасоваться коготками перед Рдараштом. И эта отвратительная толпа бегала вокруг орка, будто стая, загнавшая зверя на убой.

Не успел орк одуматься, как на него сверху прыгнул один из уродцев. Он обхватил его за шею и впился зубами в ключицу. Но разгорячённый орк не думал сдаваться, а, пыхтя от боли, схватил склизкие лапы и с разбега впечатал осмелевшего выродка в землю. Тот, измазывая всё кровью, был сброшен Рдараштом в пропасть.

Щелканье прекратилось, бегающие фигурки застыли на месте, образовав собой серое поле. Все молча смотрели на искажённое лицо орка, который выдал звериный оскал и зарычал громче прежнего. Глаза его налились кровью, обе руки схватили костяное копье и задрожали от ярости. Настал час той битвы, которую он ждал на самом деле. Его ноги дёргались, как и озлобленное выражение лица.

– Я не повторю вашу судьбу, орки с Воющего пика! – заорал Рдарашт и приготовился вступить в последний бой.

И началось. Кругом всё опять затрещало, зашипело и забегало. Толпа навалилась на грозного орка, который был готов разорвать перед своей бесславной смертью как можно больше противников. Небо озарилось красным цветом, сам воздух пропитался кровью и древние горы впитали в себя пыл битвы. Один он сверкал своей безумной силой на этом горном плато. Горные орки один за другим ложились от копья Рдарашта, пока последний не стоял на одном колене, держать за древко и устало дыша. Он видел эту картину в видениях, видел свою исполинскую натуру и невероятную силу, видел, как славно погибает в неравном бою, мучаясь в последний час от воспоминаний и боли. Тут он улыбнулся и сказал:

– Да, такую смерть я видел, такую я её желал и ждал!

Но горные орки расступились и засели за камнями, попрятались в щели и гроты; на плато остались Рдарашт и трупы. Поднявшись, орк потащил своё ослабшее тело в сторону непонятного воя.

– Ты позволил себя обмануть, – пролетели бегло слова. – Ты теперь умрёшь, оставшись пешкой. Такая судьба – лицо вашей жалкой рабской крови, крови мулов и овец. Посмотри на убитых тобою – они твои братья, твоя кровь. У них ничего не осталось, ни разума, ни языка, ни имён и желаний. Они постоянно были голодны до силы. Понимаешь, кто будет следующим? – Раздался пронзительный смех. – Твоя душа станет частью его силы.

Туман в глазах Рдарашта рассеялся, пред ним стояло нечто невообразимых масштабов. Огромная копна волос стелилась на оголённые колени, а кисти тонких рук вовсе свисали ещё дальше, иногда задевая горных орков и камни за которыми они прятались. Это великан, настоящий бич некогда живших в горах зверей, людей и ещё вольных орков. Рдарашт чувствовал, как каждое покачивание титана из стороны в сторону сотрясало земную твердь, как Воющий пик рушился у него на глазах. На фоне орков, Рдарашта и скал великан казался загнанным в узкую клетку псом, который не может нормально выпрямиться и развести руки.

– Никогда и не думал, что я смогу творить добро, – смеялся великан.

Своими длинными, крючковатыми пальцами великан стал разбрасывать преграды стоящие между ним и Рдараштом. Неподъёмные плиты летели в пропасть и уносили с собой невнятные крики горных орков. Словно блоха, Рдарашт побежал по вытянутой руке в сторону шеи. Один бросок и раздался крик, от которого всё трещало и обваливалось. Закрыв глаза лапой, великан стал размахивать второй рукой, на которой затаился Рдарашт. Но орку это не помогло, он полетел вниз к подножию гор.

…

Вот мы и встретились. Да, смерть ждёт и тебя, Рдарашт, и великана, и Менелая, даже меня ждёт. Судьба неотвратима, она движется вне воли моих желаний, мыслей и непоколебимой гордости. Да, гордость, которую ты почувствовал, когда злой колдун наделил тебя бременем обязательства, позволила тебе победить моего стража, того, кто сдерживал новую бурю судьбы.

Рдарашт почувствовал сильную боль. Он не мог открыть глаза и посмотреть на разговаривающего с ним человека, он не мог пошевелиться и хоть что-то промямлить в ответ. Слова сильно ранили орка, больше чем ужасная физическая боль. Орк хотел забыться и не слушать нравоучений мудреца.

Но с новой напастью грядёт новая надежда. Я прав? Знаю, что прав, и ты это знаешь. Менелай вырвался, он готов совершить свою цель, сделать то, что задумал когда-то самый древний. Белая крепость опустеет, из неё вырвутся на свободу тысячи душ и потоком сметут всё на своём пути. Ты не в силах противостоять этому, даже не проси о даровании такого обязательства.

«Как я могу всё исправить?» – спрашиваешь ты… тяжёлый вопрос. Исправить будет трудно, но попытаться стоит. Чего тебе то, рабу, терять? – Нечего. Каждый исполняет свою цель, и я помогу тебе в этом. Пройдут десятилетия, но твоё имя никто не вспомнит, ты, как и был в глазах своих братьев трусом, так и остался. Твоё имя забыто, оно ничего не стоит, а если и говорят о тебе, то в дурном тоне. И ты готов ещё раз попытаться? Тогда, желаю тебе удачи, Рдарашт из Лесной стаи, чьи воины всегда славились своим бесстрашным нравом. Удачи тебе, воин!

…

Утёс Гвизар, дом который был так желаем Рдараштом. Его хрупкое, избитое и покрытое кровью и грязью тело лежало на родной земле. Издали шли звуки битвы, звонкие и глухие удары барабанов, копья вонзались в плоть и топоры крушили плотные ряды. Это были люди и орки, как и раньше в далёком прошлом. Рдарашт наблюдал за окутанными пылью силуэтами. Его сердце заколотилось, и он хотел было броситься туда, как увидел стоящего старика у обрыва и смотрящего на волнующееся Северное море.

– Менелай! – закричал орк. – Твоя очередь настала.

Он не повёл глазом и продолжал стоять неподвижно, бубня что-то себе в бороду. Его руки, трясущиеся безостановочно, были подняты к небу. Только Рдарашт подошёл на расстояние пяти шагов к своему бывшему учителю, как его оттолкнула неведомая сила. Отвергнув сомнения, орк вбежал против «течения» и схватил Менелая. Они оба загорелись пламенем, но кричал из них только Рдарашт. Обуянный страхом он упал с утёса в разбушевавшееся море и утащил с собой тело уже давно мертвого Менелая.

Струи молнии ударили в землю, валя вековые деревья. Воины перестали сражаться и разбежались в разные стороны, и последнее что они увидели, как весь утёс горел в необъятном пламени.

Мидланд

Как сейчас помню поезд в Мидланд, который, к слову, состоял лишь из одной старенькой повозки. Кругом всё было в изумрудном цвете, куда не глянь, везде стелятся ржаные поля и мычащие пастбища, лиственные леса и безлюдные луга, переливается река, журча приятную мелодию, а её приток впадает в Хрустальное озеро. Такие виды открывались нам, мне и нанятому извозчику, по дороге в столицу.

Медленно, спотыкаясь на каждой кочке, ехали мы по Королевскому тракту, и пусть тебя, почтенный читатель, не обманет это горделивое название. Кругом нас подстерегала опасность, всюду в чаще сновала стая волков-людоедов, а на очередной развилке могли стоять три-четыре мордоворота, с рожами как у кабанов и кулаками с кувалды. Везде ждали нас с распростёртыми объятьями. И если в землях Предгорья нас охраняли, указывая верную дорогу, то на Просторе никто за порядком не следил. Воровское раздолье…

Но везде найдутся положительные стороны, именно потому я по приезде в столицу не выглядел как урюк. Случались с нами и забавные случаи. Так, где-то ещё до полудня, на мой поезд налетел беглый каторжник. Долго он пытался заговорить нам уши, объяснялся и доказывал:

– Да я здешний, просто пока спал, меня обобрали и отделали.

Но, естественно, мы сразу с извозчиком сообразили, кто тут за кого себя пытается выдать. Паренёк был высок и жилист, ходил с гордой осанкой, даже несмотря на свой внешний вид: ношенные ботинки на босу ногу, рваная рубаха и протёртые матросские штаны.

– Либо воришка, которого из города или деревни прогнали, – говорил мне на ухо извозчик, – либо чего хуже… Быть может даже дезертир! Добрый человек точно ладони прятать не будет.

Всё было, примерно, как говорил нанятый мною человек. Парень этот беглый каторжанин, отправленный в угольную копоть за воровство. Признавшись, он попросил нас дать ему немного питья и еды. Я поделился, ведь для меня это мелочь, вся повозка была загружена припасами и моими вещами. За это он нам, жуя свою пайку каши и срываясь на чавканье, рассказал свою историю.

– Разок, – заговаривал он, – я повадился к одной даме… ну вы понимаете. Тут, на пятую ночёвку, я заметил, что больно уж цацек много запряталось у неё то в комоде, то в шкафу и шкатулке. Платья, кольца, броши и ожерелья. Всякое. И всего ведь навалом, да столько, что не понимаешь, откуда они могли взяться у этой мымры!

– И ты унёс? – спросил я.

– Не хотел я, добрый человек, этого делать. Клянусь сердцем своим! – Рассказчик ударил себя кулаком в грудь, добавляя своим скверным словам «весомость». – Но нечистая сила нашла на меня.

– Эта сила жадностью зовётся, – строго сказал извозчик, занятый до этого колёсами телеги. – Бабу обобрал и уже, поди, думал, что остаток дней ничего делать не будешь? Знаешь кто ты? – Праздный дурак и плутливая собака! Небось, ещё за место злата ей ребёночка припрятал…