Полная версия
Жизнеописание Симона Волхва, или Незаконченный танец Ума и Мысли
– Не верю я во все эти истории с видениями. Мы живем в двадцать первом веке, когда практически все, что раньше считалось чудом, нашло научное объяснение. Это было нечто большее, чем видение, а что именно, я никак понять не могу. Во всей этой истории вопросов больше, чем ответов, но в одном я убежден: у Иисуса был прототип, какой-то известный человек, живший задолго до тех событий, которые описаны в Евангелиях, или именно в то время. При внимательном рассмотрении в биографии Иисуса можно найти общее с жизнеописанием многих богов, которые почитались за сотни, а то и тысячи лет до появления христианства. Возьмите, к примеру, Диониса, который также был рожден от бога Зевса и смертной женщины, превращал воду в вино, совершил сошествие в ад и многое другое. И такие истории с богами, рожденными от земных женщин, есть у многих народов прошлого, и поэтому уже столетиями бытует версия, что такого же бога сотворила Римская империя, чтобы упрочить свою власть через религию.
– Я не раз слышал о том, что биография Иисуса похожа на биографию других богов древности. Это не так, если и похожа, то лишь в некоторых местах.
– Я даже имел в виду не это, а то, что существовал реальный человек, который творил все эти чудеса до пришествия Иисуса и мог повести за собой народ, тот, жизнь которого описана в Евангелиях. Как бы то ни было, мне непонятно одно, какие силы сделали христианство основной мировой религией. Иудеи все это время были в изгнании и не имели никакого влияния на Римскую империю, борясь в разных концах света за свое существование. Еще я сомневаюсь в том, что Иисус, если он вообще существовал, был иудеем: Римская империя никогда бы не провозгласила иудея своим богом. В еврейской литературе Иисуса даже называют Иисус, сын Пандера, или Иисус, сын Пантера, прямо указывая на то, что он являлся сыном римского легионера по имени то ли Пандера, то ли Пантера.
– Это все вымысел, который не имеет ничего общего с реальностью. Господь наш Иисус был рожден девой Марией от Святого Духа. В это время Пресвятая Богородица уже была обручена с Иосифом плотником. А вопросы, которыми вы задаетесь, не раз поднимались в прошлом, как тот же вопрос с распятием и воскрешением, на который был дан ответ еще во втором веке. Вам следует лучше ознакомиться с жизнеописанием Иисуса Христа, данным в Евангелиях.
– Дьякон, вы можете со мной не согласиться, но апостолы, которые были грамотными людьми – большая редкость для того времени, никогда бы не последовали за Иисусом, таким, каким его описывают в Евангелиях, нерешительным и спокойным. В то время был всплеск мессианской мысли, и многие объявляли себя спасителями человечества, от руководителей мелких духовных сект и до лидеров восстания против Римской империи, поддерживаемых духовенством Иудеи. Но как бы то ни было, христианство считается основной религией, а Иисус – богом, а как это произошло, никто не ответит.
Посмотрев на дьякона, который с таким удивительным спокойствием слушал его, профессор добавил:
– Простите за столь резкие высказывания. Наверное, вам все это не особенно приятно слышать, и ваше самообладание вызывает восхищение.
– У вас накопилось много вопросов которые мучают, преследуют, и я хотел дать вам возможность высказаться. Все эти эмоции и сомнения продиктованы лишь отсутствием веры в господа нашего Иисуса, и как только вы уверуете в него всем сердцем и душой, эти сомнения отпадут.
Профессор промолчал. Он решил сменить тему и, посмотрев на Библию, которая лежала перед Томасом, поинтересовался:
– А почему вы читаете Писание не на планшете, а в бумажном виде? Мы же в двадцать первом веке, веке технологий.
Положив руки на Библию и одной из них то ли поглаживая ее, то ли очищая от пылинок, дьякон ответил:
– Несмотря на технологический прорыв, я предпочитаю печатный вариант, тем более что это издание составлено на древнегреческом. К тому же данная Библия имеет для меня особую ценность, поскольку досталась мне от дяди, который недавно покинул этот мир. Он служил настоятелем церкви в маленьком городке на берегу моря. Дядя считал, что Евангелия, которые были написаны апостолами на греческом, в процессе перевода на латынь могли утратить истинный смысл. Будучи ребенком, я каждое лето отправлялся к нему на каникулы, и еще тогда дядя привил мне интерес к древнегреческому и латыни. Так продолжалось, пока его не перевели в Ватикан. Затем я продолжил изучение этих языков в университете.
Предаваясь воспоминаниям о детстве, Томас немного загрустил.
– Эта Библия для меня имеет особенное значение. После того как я научился читать и немного понимать древнегреческий, дядя в этом издании сделал мне подстрочник на итальянском, чтобы всегда можно было посмотреть значение непонятных слов. Я как раз сейчас снова начал перечитывать Библию, чтобы освежить в памяти древнегреческий.
Взглянув на Джованни, Томас сказал:
– Я понимаю, что мое присутствие не доставляет вам особого удовольствия, но мы со священником Ипполитом выполняем указ кардинала, и это часть нашего служения.
Профессору было интересно общение с Томасом, а кроме того, ему хотелось дать археологам больше времени на извлечение свитков, поэтому он продолжил беседу:
– Томас, получается вы с самого детства тяготели к церкви и не пошли по стопам родителей, как можно заключить из ваших слов?
– Да, это так. Я рос в семье фермера, где о религии лишний раз говорить было не принято. Отец враждебно относился к христианству и другим религиям, но причины, повлиявшие на его мировоззрение, мне до сих пор неизвестны. Что касается меня, то я был посвящен в дьяконы три года назад, когда мне только исполнилось двадцать два года. Меня всегда влекло к богу, еще с самого детства. Может, это влияние дяди и его красочное изложение библейских сюжетов теми летними вечерами в моем детстве или внутренний позыв, но, как бы то ни было, я избрал путь служения.
– А как отнеслись близкие к вашему выбору?
– Моей матери не стало, когда мне было пять лет, после этого мы с отцом практически не общались, хоть и жили под одной крышей. Он враждебно относится ко всему, что связано с религией, и мне не особо хочется это вспоминать. Отец говорит, что бог в сердце и человеку необязательно молиться или креститься, чтобы быть праведным, но я убежден, что это не так, а также я считаю, что только религиозный человек может быть добрым и праведным. В Евангелии от Иоанна приводятся слова Иисуса: «Я есть путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня». Из этих строк становится понятно, что только тот, кто встал на путь Иисуса, господа нашего, может узреть путь истинный. Сейчас в моей душе живет только бог, и я служу ему всем сердцем.
Томаса взволновали его рассказы о конфликте с отцом и о пути к богу. Между тем Джованни, задумавшись о своем детстве, произнес:
– А я рос в светской семье, где вопрос о религиозности даже не поднимался. Мои родители познакомились еще в университете и смогли пронести свои чувства через всю жизнь. Они с уважением относились ко всем людям и прожили счастливую жизнь… Родители настаивали, чтобы я познакомился с Библией, поскольку считали, что эта книга обязательна к прочтению каждому. Библия произвела на меня неизгладимое впечатление как красиво написанный миф о боге, рае, грехопадении и человеке. С годами, видя всю несправедливость вокруг и вообще в мире, я еще больше в этом утвердился. Хотя потом не раз перечитывал Священное Писание.
– Религия – это истина. И вам должно быть известно, что церковь запрещает читать святые тексты из праздного интереса.
– При всем уважении к вам и религии я не разделяю эту точку зрения. Писание принадлежит людям, истории, а не определенной части общества, которая решает, кому его читать. Я убежден, что Библию не стоит понимать буквально, и она несет совсем другой смысл, нежели тот, который позже ей придали религиозные лидеры. Как и просвещенные прошлого, я пологая, что она обращена не ко внешнему, а внутреннему миру человека. А если вас интересует мое мнение об Иисусе, то я убежден, что если он когда-то и существовал, то был приверженцем одной из раннехристианских, иудейских мистических сект, которые толковали Писание аллегорически, но впоследствии это учение было искажено, упрощено, и на его основе возникло христианство.
Дьякон никак не отреагировал, и, посмотрев на него внимательно, профессор спросил:
– Хотите пример? Разве в Евангелии не говорится: «Царство божье внутри вас»? Если есть это утверждение, зачем тогда воздвигается столько церквей, храмов? Может, Иисус говорил это буквально и не желал всех этих каменных сооружений? Как бы то ни было, я считаю эту фразу главной в христианстве, поскольку она обращает взор человека не на внешний мир, не на окружающих, а в первую очередь на самого себя, чтобы каждый из нас строил это царство внутри.
Сделав паузу, профессор добавил:
– Так и учили меня родители, что человек сам, невзирая на законы и заповеди, должен внутри себя понять, что хорошо, а что плохо, и следовать этому все дни своего пребывания на земле. Быть честным перед своим внутренним богом – мы это называем совестью. Они прожили с такими убеждениями долгую и счастливую жизнь и не сделали никому ничего плохого, несмотря на свою нерелигиозность. Я полагаю, что в Евангелии подразумевается именно эта внутренняя работа человека над собой, а не молитвы и посещение храмов.
– Я скептически отношусь ко всем этим историям и вольным интерпретациям Священного Писания. Вы, наверное, не раз слышали слова: «Вне церкви нет спасения», поскольку господь наш Иисус и является главой Вселенской церкви. Миллионы, если не миллиарды человек по всему миру ежедневно посещают церкви, возносят молитвы, поскольку людям важно находиться в общине, быть рядом с Иисусом. Разве их кто-то принуждает? Нет, это их внутренний позыв, они знают, что спасение можно получить только в Церкви Христовой. Раз вы читали Библию, то, наверное, помните слова господа нашего Иисуса Христа из Евангелия от Матфея: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее», а также: «Где двое и трое собрались во имя Мое, там и Я посреди них». Вот поэтому священники учат, что только в церкви происходит таинство единения человека с богом. Исходя даже из этих коротких пояснений, вы сможете понять ошибочность ваших убеждений.
– Получается, нерелигиозные люди априори не могут быть добропорядочными?
– Это утверждение не мое, а священников, чьим словам и мудрости я полностью доверяю.
– Вы опираетесь на мнение священников, а я – на собственный опыт. На жизненном пути я встречал много разных людей, и кто из них более праведные – неверующие или религиозные – однозначно ответить нельзя, поскольку лжецов можно встретить везде. Я считал и считаю, что религиозность не является залогом нравственности и тем более не дает права считать всех других грешниками. Совесть – это лучший судья, внутренний арбитр, апеллируя к которому мы и должны совершать те или иные поступки. В нашей истории вы найдете большое количество далеких от религии людей, которые сделали для этого мира гораздо больше полезного, чем…
Джованни замолчал.
– Профессор, не стоит подвергать сомнению сказанное в Писании. Здесь и вернувшись в Ватикан я буду молиться о том, чтобы вы пришли к истине… – Томас поднялся со стула, посмотрел в сторону раскопок и спросил: – Когда вы приступите к извлечению новых свитков?
– Думаю, что завтра или послезавтра. Но, как я уже говорил, вы не найдете там ничего интересного. В Евангелии от Луки сказано, что Иисус начал проповедовать в тридцать лет, приняв крещение от Иоанна. Где до этого был Иисус, никто не знает. В некоторых источниках указано, что до тридцати лет он был в Александрии и других египетских городах. Получается, он прибыл в Иудею в 30 году. А свитки датируются 27—28 годами, и это Оплонтис, а не Рим и не Египет. При всем уважении к религии о Иисусе мало кто тогда знал и вряд ли стал бы писать здесь, на берегу Неаполитанского залива. Если бы Иисус совершил на территории римской империи какое-то чудо или смог выделиться среди толпы, до нас обязательно дошли бы записи о нем, но сколько ни искали, как в иудейских, так и в римских источниках, ничего найти не удалось. Вообще, серьезно о христианстве как о религии начали говорить только через триста лет, в 313 году, когда Константин Великий провозгласил свободу вероисповедания на всей территории Римской империи.
– Вы ошибаетесь, профессор. Сохранились Евангелия, написанные во втором, в третьем и даже в первом веке нашей эры, то есть задолго до «миланского соглашения», достигнутого в 313 году. До провозглашения свободы вероисповедания Константин Великий, которого также называют первым христианским императором, имел чудесное видение, а именно крест, и впоследствии приказал сделать христианство официальной религией Римской империи. Но это не вопрос для дискуссии, так же как и историчность Иисуса, поскольку данные факты даже не подлежат сомнению. А присутствуем мы на всех раскопках, где хоть косвенно могут иметься свидетельства земного пути господа нашего Иисуса, чтобы представить их людям.
– Томас, я вижу, вы искренне верующий и умный молодой человек, такие люди всегда вызывают восхищение. Вы можете следить за ходом работ сколько угодно, но я убежден, что об Иисусе вы ни здесь, ни на каких-либо других раскопках, которые столько лет контролируются папской комиссией по священной археологии, ничего не найдете. Разве не понятно, что земной путь Иисуса, описанный в Евангелиях, – это всего-навсего миф, выдумки отцов церкви?
– Профессор, каждый человек имеет право на свою точку зрения, и я не собираюсь с вами спорить. У вас поверхностные знания о господе нашем и его земном пути. Если вы когда-то придете в лоно церкви и начнете не просто читать, а изучать Библию, то у вас не останется сомнения в существовании Христа. А если говорить о доказательствах существования бога нашего Иисуса, то их множество в каждом из Евангелий. Они писались разными авторами и в разных местах, но при этом все жизнеописания Иисуса имеют между собой лишь небольшие различия. И даже вся хваленая наука, и в том числе археология, до сих пор не смогла опровергнуть факт существования бога.
Дьякон замолчал и снова встал у окна, наблюдая работу археологов. Джованни, поняв, что оппонент болезненно воспринимает всякую критику религии и не желает даже допустить мысли о ее мифологической составляющей, решил завершить эту тему.
– Простите, Томас, но мне нужно отправляться на раскопки.
– Конечно, профессор. Я скоро присоединюсь к вам, чтобы на месте оценить ход работ. Кстати, завтра в девять утра священник Ипполит ждет нас в папской комиссии по священной археологии. Нам нужно выехать заблаговременно, чтобы не опоздать к указанному времени.
Джованни предложил поехать в Рим на его машине, после чего покинул комнату. А дьякон открыл ту самую, подаренную дядей, Библию на древнегреческом и продолжил чтение.
Через несколько часов в комнату вошел синьор Понти и принес один из тех свитков, которые он успел перевести ночью, под номером 7. Он пояснил, что рукопись была составлена в 14-й год правления Тиберия, то есть в 27 или 28 год нашей эры. Как только профессор вновь покинул фургон, Томас аккуратно развернул свиток и принялся изучать его.
Свиток 7
14-й год правления императора Тиберия. Оплонтис.
Свиток Геродота во славу Плеромы.
Утром, как обычно, я вышел прогуляться по имению и, пройдя мимо сада, решил зайти в мастерскую, где Дион продолжал усердно лепил скульптуру. Услышав стук, мальчик спросил, кто это, после чего пригласил меня пройти внутрь и посмотреть на его творение. Скульптура получилось весьма красивой для ребенка семи лет, почти идеальной. Я поинтересовался, сам ли он лепил ее. По всей видимости, мой вопрос немного задел его самолюбие, но после некоторой паузы он сказал: конечно, сам, разве вы видите здесь еще кого-то. Он поделился со мной, что порой глас божий является ему и подсказывает, что и как делать, что нужно исправить, а Дион, прислушиваясь к гласу, продолжает усердно работать над скульптурой. А иногда он оставляет работу, и, когда приходит на следующий день, скульптура выглядит еще совершеннее. Он повторял, что это не чудеса, а его мастерство. Дион также поведал мне, что с прибытием учителя ему стало лучше, несмотря на то что его зрение полностью не восстановилось. На уроках с педагогом он теперь не только слушает, но может некоторое время писать, хотя глаза быстро устают, и бывает, что зрение снова пропадает до самого утра.
Выйдя из мастерской, которая находится в нижнем саду, я было решил вернуться обратно, как увидел мать мальчика, хозяйку имения, Порцию, которая шла мне навстречу. Она выглядела взволнованной. Поздоровавшись, Порция предложила прогуляться по саду. Я не стал немедленно уточнять, с чем связано ее беспокойство, и направился вслед за хозяйкой имения в сад, который раз за разом поражал меня необыкновенной красотой. Порция нечасто бывала в имении, большую часть времени она проводила в Риме. Воспользовавшись случаем, я поблагодарил ее за гостеприимство, после чего поинтересовался:
– Как у Диона так хорошо получается лепить?
Бросив взгляд в сторону мастерской, где трудиться ее сын, Порция сказала:
– Дион очень старается, но порой мне кажется, что его чрезмерное стремление к совершенству может только навредить. Я помогаю ему по мере сил, направляю, но, как вы видите, у меня нечасто получается проводить время с сыном.
Она помолчала и продолжила:
– Дион слишком горд, и порой, чтобы не ранить его самолюбие, я прячусь в мастерской, когда он там работает, и подсказываю ему. А когда сын покидает мастерскую, немного подправляю скульптуру. Для меня важно, чтобы Дион преуспел в своих начинаниях, и я заметила, что он уже и сам хорошо справляется, хотя самообладания ему пока не хватает. Наверно, вы обратили внимание на то, что мальчик слишком эмоционален. Он стремится создать идеальную скульптуру и, если ему хоть что-то не нравится, ломает уже готовое произведение и из той же самой глины начинает лепить новую. Важно одно, чтобы процесс творения не наскучил сыну и он не забросил мастерскую.
– Сегодня Дион мне рассказывал о невидимом помощнике, гласе с небес, теперь мне все стало понятно, – с улыбкой произнес я.
– Да, я стараюсь незримо помогать ему, наставлять. Скульптура – это древнее искусство. Я постигла его в юном возрасте и даже сейчас, когда выдается свободное время, продолжаю лепить в своей мастерской в Риме.
Порция остановилась, залюбовавшись недавно распустившимися бутонами лилий, а затем продолжила:
– Знаете, в скульптурах присутствует некая магия, которую невозможно передать. Ты мастеришь, придаешь форму, но что получится в итоге, никому неизвестно. В этом ты походишь на творца, который каждый день созидает, желая сделать этот мир совершеннее. Мы все подражаем ему или именитым мастерам прошлого, величественные статуи которых украшают Рим и другие крупные города нашей империи, но все, чего удается добиться, лишь отдаленного сходства. С каждым разом Дион совершенствует свое мастерство, и я верю, что у него все получится.
– Да, у мальчика явно талант. Он занят именно тем, ради чего был сотворен. Учитель говорит, что у каждого человека есть свое предназначение, миссия, для которой он был рожден, и если он нашел свой путь, то это великое счастье. По утверждению учителя, грех – это не нарушение неких законов или заповедей, а отход от своей земной миссии.
– А какую миссию он напророчил вам? – поинтересовалась Порция.
– Авва убежден, что я должен стать проводником нового учения. Мне предстоит записать его и тем самым возродить из пепла.
– Как интересно, – задумчиво произнесла Порция.
– Симон говорит, что греческая религия, как и еврейское Писание, могла утратить свой истинный смысл, поскольку было много философов и религиозных деятелей, трактовавших те или иные законы, исходя из своих убеждений. Вот поэтому мы стремимся возродить истинное греческое учение и объединить его с Писанием, чтобы искатели истины смогли прикоснуться к первозданной мудрости.
Немного подумав, я добавил:
– Знаете, когда я слышу рассказы о том, как люди в отдаленных местностях стараются повторить римские величественные скульптуры, хоть и в меньшем размере, невольно вспоминаю слова учителя о материальном мире, который еще в тайных учениях называют миром «Эхо», поскольку его творили не по образу самой Кеномы и даже не по отдаленному подобию, а исходя из словесного описания. Вот поэтому и получилось не самое лучшее подобие Кеномы – столько насилия и несправедливости.
Такое может произойти и с истинным учением, которое затем каждый начинает трактовать по-своему, а его последователи делают записи, опираясь уже на эти неверные суждения. Так учение постепенно может потерять свой первозданный смысл. Подобную цепочку передачи неправильных знаний от учителя к ученику Симон называет «слепой ведет слепого». Другими словами, мир несовершенен, поскольку истинное учение со временем исказилось, оно оказалось спрятано за множественными одежками, и только искатели истины, снимая их одну за другой, смогут к нему прикоснуться.
– Получается, что спасение в тайном учении о мироздании?
– Да, это так. Только оно может вывести душу из циклов перерождения и даровать спасение. Эти тайные знания практически утеряны, хотя крупицы его сохранились в мистических греческих учениях, таких как орфизм, и еврейской эзотерической школе Даат. И чтобы дать людям забытые знания, спасительный гнозис, учитель основал гностицизм. Если привести пример о важности истинных знаний для человечества, основываясь на вашей истории со скульптурами, то, к сожалению, чем дальше скульптура от своего источника, чем больше людей передали по цепочке свои впечатления о когда-то увиденном первообразе, тем меньше она походит на него. За свою жизнь я встречал разное, бывало, что статую воспроизводили по словесному описанию, и тот, кто лепил ее, даже не видел первообраза, а случалось и так, что тот, кто описывал, тоже его не видел. Это то, что произошло с нашим миром, который был сотворен по образу и подобию.
Посмотрев на Порцию, я добавил:
– Это хорошо, что вы опекаете сына и помогаете ему. У него обязательно все получится, но только я никак не пойму, почему он называет вас «женщина»? Вначале я даже думал, что вы ему не родная мать.
Порция усмехнулась:
– Многие так думают, кто знаком с нашей семьей недавно. Я рожала его в одиночестве, поскольку муж по долгу службы был далеко. После того как Дион появился на свет, у него начались проблемы со зрением, яркое солнце словно обжигало его глаза, а посторонние звуки и гул, доносившийся с улиц, вызывали панику. Когда я поняла, что в Риме, где шумно и многолюдно, ему будет тяжело, я приобрела это имение с садом, в пригороде Неаполя, и наняла для его воспитания няню и педагога. Так и получилось, что Диона с раннего детства воспитывает няня, которую называет по имени, а меня он видит крайне редко и зовет не мамой, а женщиной. Я жду того времени, когда сын вырастет, окрепнет, станет лучше видеть и не будет бояться шума. Тогда он сможет вернуться в столицу и поселиться в нашем поместье в самом сердце Рима. Я готова передать Диону все, что имею, и даже свою мастерскую.
– Но пока это случится, может пройти слишком много времени. Почему бы вам не рассказать мальчику, что вы его мать? Мне думается, что он, как каждый из нас, тоскует по родительскому теплу, хотя, возможно, никак это не показывает.
Порция, вспомнив о своей матери, которую давно не видела, сквозь слезы произнесла:
– Пока не время. Я не могу сейчас подолгу находиться рядом с сыном. Ему лучше не знать, что у него есть мать, поскольку каждый раз, когда мы будем разлучаться, он будет еще больше страдать. Но, где бы я ни находилась, я всегда буду защищать своего ребенка и никому не позволю навредить ему.
– Наверное, вам тяжело в Риме одной, без мужа?
– Мой муж занимает важный пост, он служит Римской империи. Я раньше сопровождала его, но теперь вынуждена оставаться в Риме. Я часто пишу ему письма, а иногда отправляю посыльных, если нужно что-то важное передать на словах.
Вспомнив свое посещение столицы империи, я сказал:
– Мне очень понравилось в Риме. Я был там дважды и надеюсь побывать еще, если Симон позволит его сопровождать.
Услышав имя волшебника, Порция произнесла:
– Мы благодарны Симону, что, покинув наше имение в Риме, он отправился именно сюда и находится рядом с Дионом. Хотя многие влиятельные люди хотели, чтобы он оставался в столице. Представляете, прознав, что Симон жил в нашем римском поместье, люди из разных городов империи продолжают туда прибывать, чтобы увидеть мага воочию. Нам даже пришлось повесить табличку, что Симон чудотворец покинул имение и вообще Рим.
– Вот именно поэтому учитель решил временно поселиться в Оплонтисе. Он любит подолгу размышлять, находиться в одиночестве, и здесь ему очень нравится.