Татьяна

– Да, кто это?

– Привет, я звоню узнать по поводу Левы, твоего одногруппника.

– Кто это?

– Не важно. Скажи пожалуйста, когда ты его в последний раз видела?

– Не помню. Давно. Он сейчас не ходит на занятия. А что, что-то случилось?

– Пока не знаю. А он был на занятиях до закрытия университета?

– Нет, не был. По-моему, он перестал ходить за день или два до закрытия.

– Понятно. Спасибо Вик…

– А что с ним случилось?

Я сбросил вызов. Вот и мне бы узнать, что с ним случилось… Я сидел, уставившись в одну точку и не мог понять, как и где теперь его искать, а на кухне тем временем снова, с грохотом открылось окно. Пройдя по коридору я прошел на кухню и не закрывая окна встал возле него, облокотился на подоконник и посмотрел куда-то в даль. В мозг, клиньями, вонзались одна мысль за другой, но перебил их стук молотка по стене, со стороны зала, такой, будто кто-то вбивает гвоздь или что еще. Я не придал этому никакого значения, так как у соседей, бывает, целыми днями идут ремонтные работы.

Нужно попробовать позвонить ему еще раз. Набрав его номер, я пошел в сторону зала. Стук молотка усиливался, в телефоне была тишина. Остановился в коридоре и набрал еще раз. Пошел гудок…

Стоя в коридоре, я услышал, как в зале заиграла музыка, та, что была на звонке у Левы. Не отводя телефон от уха, я перешагнул порог отделяющий коридор от зала и застыл на месте.

На стуле, возле письменного стола, спиной ко мне стоял Лева и вбивал что-то в стену, над тем местом, где лежал мой дневник. Услышав, что я зашел в комнату, он резво спрыгнул и держа в руке молоток, двинулся в мою сторону. На стене висел портрет Татьяны Мортем, тот самый который я сжег, прежде чем покинуть общежитие. Но он был цел и невредим, как в тот день, когда мы впервые повесили его у нас в комнате…

Я перевел взгляд на Леву и застыв от страха, не мог пошевелиться… Его лицо было бледнее чем у мертвого, а глазные яблоки были налиты черным, как смола, цветом. Встав напротив меня, он сунул руку в карман, достал из него телефон и ответил на звонок:

– Это не Лева – сказал он, смотря мне в глаза – но ты и меня искал.

– Кто ты…

Последнее, что я почувствовал, это была сотрясающая боль в левом виске, от резкого удара молотком.