I. Маска Зорро. Черная жемчужина

А внизу уже ожидала огромная толпа придворных. Разговоры не прекращались ни на минуту. Все обсуждали грядущее торжество и, как водится, королевскую семью.

– Его Величество король Соединенного Королевства Георг III и Ее Высочество принцесса Изабелла! – огласились своды дворца.

Все мгновенно смолкло. Монарх и его дочь в сопровождении шедшей чуть в стороне Керолайн появились на парадной лестнице.

– Ваше Величество, моя госпожа… – послышалось со всех сторон.

Провожаемая неоднозначными взглядами лордов, графов и герцогов Изабелла гордо прошествовала за отцом и села рядом с ним на трон своей матери.

Королева Шарлотта Меклинбург-Стрелицкая, к великому разочарованию всего двора, не смогла присутствовать на дне рождения своей младшей дочери. Внезапно сраженная непонятным недугом, она уже месяц не выезжала из загородной резиденции и была помещена под пристальное внимание самых прогрессивных врачей своего времени. И хотя, судя по ежедневным медицинским отчетам, ее здоровье за последнюю неделю пошло на поправку, окружавшие ее светила медицинских наук настрого запретили ей покидать ее царственный лазарет.

Кроме матери Изабеллы, на сегодняшнем празднике по разным причинам отсутствовали старшие сестры: Шарлотта Великобританская, Августа София и Мария, а также брат Изабеллы, первенец Георга III и главный претендент на престол – Георг, принц Уэльский. Остальные члены семьи самого многодетного монарха в истории Британии уже были в сборе и с не меньшим воодушевлением, чем приглашенная знать, ждали начала торжественного обеда.

Прошло некоторое количество времени, прежде чем все гости расположились на предназначенные места, занимаемые согласно заслуженным ими или их предками положениям. Вновь послышались разговоры, но король властно поднял руку, ознаменовав желание говорить.

– Дамы и господа! – Все смолкло. – Мы собрались сегодня здесь по чрезвычайно важному поводу. Семнадцать лет назад этот мир озарился рождением моей дочери.

Изабелла встала и следующую четверть часа была вынуждена неподвижно простоять рядом с отцом, который с вдохновением погрузился в воспоминания ее детства.

В его рассказе в основном фигурировала завидная выдержка его чада, ее вдумчивость, рассудительность, самообладание и спокойствие и, как следствие, вытекающее из всего этого умение разбираться в сложных ситуациях. Кроме того, не были обойдены стороной ее природные таланты и прекрасная память, которые, вкупе с усидчивостью и любовью к учебе, позволяли ей делать прекрасные успехи во всех изучаемых областях. Не забыл британский монарх отметить ее выдающиеся способности в области музыки, в танцевальных дисциплинах и в изучении иностранных языков, а также подкрепить все это упоминанием о навыках тонкой ручной работы, фехтования и верховой езды.

Само собой, что почти каждый смысловой абзац встречался бурным одобрением и продолжительными аплодисментами аудитории. Возможно, в другое время девушка и восприняла бы эту речь с соответствующим случаю удовольствием и сопроводила бы некоторые факты подходящим выражением лица и скромной улыбкой, но сейчас, стоя к отцу ближе всех, она с возрастающей тревогой отмечала увеличение характерного безумного блеска в его глазах, появившегося под воздействием воодушевления от собственной речи.

Изабелла осмотрелась: кроме Керолайн, стоявшей слишком далеко, чтобы что-нибудь заметить и предпринять, рядом не было никого подходящего. Девушка сжала кулачки – ситуация могла выйти из-под контроля.

– В связи с вышеизложенным, – все больше распалялся король, – я хочу объявить, что в самое ближайшее время Изабелла в сопровождении собственной свиты и трех государственных советников отправится на землю Калифорнийского полуострова для самостоятельных переговоров с его губернатором о возможности расположения в Калифорнийском заливе британского флота. В результате этого шага у нашей великой страны может появиться возможность контролировать не только Атлантику, но и бескрайние воды Тихого океана.

Принцесса замерла, пытаясь осознать услышанное.

– А самое главное ждет Изабеллу по возвращении с ее ответственной миссии. В случае успешного разрешения этой задачи она… – Георг III наконец поднялся со своего трона и выдержал театральную паузу, – будет провозглашена еще одним претендентом на наш престол!

Изабелле показалось, что ее оглушила и с головой накрыла тяжелая звуковая волна, пришедшая со стороны переполненного зала, однако ее содержание и смысл понять сейчас было невозможно.

"Калифорния!" – истошно билось в висках.

"Калифорния!" – бурлило в сознании.

О том, что она может стать новой королевой Британии и отправится в столь далекое путешествие вершить судьбу всей страны, Изабелла даже не услышала.

Калифорния…

Девушка замерла на месте, не замечая приближения волнующейся аудитории, жаждавшей попасть в ее поле зрения: существовало поверье, что человеку, на которого новонареченный монарх обратит внимание, будет сопутствовать стремительное продвижение по службе и успех во всех начинаниях. Но Изабелла смотрела лишь на свою счастливую подругу, уже приблизившуюся к царскому трону, чтобы в любую минуту броситься на защиту ненаглядной принцессы от чересчур резко нахлынувшей толпы.

– Это был один из моих подарков, дорогая… То есть, Ваше Высочество, – шепнул король ошеломленной дочери. – Теперь мое королевство – твое королевство. Но и это еще не все, – продолжил Георг III уже громче, снова поднимая руку. Благоговейное затишье. – Для свершения королевских дел необходимо королевское оснащение. Откройте окна!

Тяжелые и плотные портьеры были отдернуты, и взглядам изумленных гостей предстал необыкновенной красоты фрегат, мягко покачивающийся на волнах придворцовой бухты в двухстах метрах от резиденции. Белоснежные, расшитые золотыми нитями паруса сверкали и переливались в ярких солнечных лучах, неимоверно слепя глаза, а сам корабль был похож на большую белую чайку, готовую вот-вот сорваться с поверхности моря и взлететь в бесконечные небеса.

– А этот корабль, – продолжил король, – будет назван в честь нашей новой королевы. "Изабелла".

Разобрать, была ли продолжена торжественная речь, принцесса не смогла из-за невероятного шума. К этому времени она уже сидела на троне и широко распахнутыми глазами смотрела на не менее ошеломленную Керолайн.

– А в завершении, – почти без паузы продолжил Георг III, – мне бы хотелось преподнести двойной подарок. Толпа снова стихла и с неподдельным интересом обратилась в слух. – Я решил, что королевскому представителю нужен надежный и преданный помощник, который в любую минуту послужит необходимой поддержкой и никогда не подведет. Одним словом, правая рука. И у меня есть подходящая кандидатура.

У Изабеллы перехватило дыхание от внезапно осенившей ее догадки, и она поспешно поднялась с трона.

– Этот человек и Изабелла знакомы с самого рождения, – британский монарх странно запнулся, однако никто из присутствующих этого не заметил. – Они выросли вместе, вместе переживали беды и радости, никогда не предавали свою дружбу и, уж поверьте, знают друг о друге больше, чем мы все вместе взятые. Я мог бы привести еще с десяток весомых аргументов, однако и так уже отнял немало драгоценного времени нашего праздничного обеда, поэтому, – он перевел взгляд на Керолайн и протянул руку в ее сторону, – я хочу провозгласить тебя, Керолайн Лайт, первой фрейлиной двора и правой рукой принцессы Британии. Ты это заслужила.

Больше он ничего не смог произнести и, заглушенный овациями, сел. А лучшие подруги так и остались стоять без движения, обескураженные и полностью дезориентированные несмолкающим шумом.

– С днем рождения, дорогая, – устало произнес король и улыбнулся.

***

Через некоторое время гости переместились в соседнее помещение, где уже был накрыт огромный стол для более чем полутора сотен человек. Присутствующие хоть и не явно, но вполне предсказуемо обсуждали недавнюю речь монарха и будущую жизнь в случае воцарения юной королевы. Каждые две минуты произносились тосты за принцессу, ее отца и государство в целом.

Что касается самой Изабеллы, то она сидела и думала только о том, что недавно услышала и что ей успела нашептать Керолайн. Девушка понимала, что из всех подарков, которых удостоил ее сегодня король, запланированным был лишь корабль, построенный специально ко дню ее рождения и названный ее именем. Именно об этом подарке и должна была знать Керолайн. Все же остальные сюрпризы: практически кругосветное путешествие, провозглашение Изабеллы новым претендентом на престол, назначение служанки первой фрейлиной, – все это, несомненно, было сказано под влиянием болезненной эмоциональности ее отца. Принцесса с тревогой думала о том, как отреагирует на случившееся ее старший брат Георг. Ведь именно он должен был унаследовать британский престол после своего родителя. К этому был готов он сам и вся их многочисленная семья. Но почему никто из них ничего ей не сказал? Не подошел, не посоветовал обратиться к членам парламента и уладить эту ситуацию, что нередко случалось после подобных выпадов короля. Никто не выразил своего недовольства. Напротив, при каждом пересечении взглядов Изабелла ясно видела улыбки и одобрительное кивание со стороны братьев и сестер. Это было в высшей степени непостижимо, хотя и вполне вязалось с особенной неправдоподобностью сегодняшнего дня, поэтому, решив не забивать голову необоснованными догадками и дождаться старшего брата для урегулирования столь тонкого вопроса, принцесса попыталась отвлечься и влиться в праздничную струю.

В этот день все были счастливы и довольны. Все. За исключением одного человека – предпоследней дочери действующего монарха Ганноверской династии, принцессы Фионы. Она сидела вдалеке от трона отца, молча сжимая кулаки и до крови вонзая ногти в ладони. Каждую минуту то справа, то слева от нее вставал какой-нибудь лорд и начинал делиться воспоминаниями о том, как он знал Изабеллу еще совсем маленькой девочкой – даже если не знал ее совсем, – получал свою долю одобрительных аплодисментов и, вновь занимая свое место, продолжал обсуждать историю с соседями.

Никто не заметил озлобленного лица Фионы и ее ненавидящего взгляда. И никто не обратил внимания на ее чудесное новое платье и умопомрачительную прическу, на которую она потратила столько времени и сил.

Но главной причиной ее злости была Изабелла. Практически провозглашенная правительница! Вот уж чего Фиона не могла даже представить, так это младшую сестру в роли нового монарха. А ведь она была старше Изабеллы на целых полтора года, и она была уверена, что их брат Георг после смерти отца непременно возьмет ее в свое ближайшее политическое окружение. Так как же такое могло произойти? Она же намного лучше разбиралась в политике. Она была опытнее, начитаннее и образованнее. Почему снова Изабелла? Почему?

Фиона готова была выть от бешенства. Опять младшая дочь стала всеобщей любимицей! Опять ей пели дифирамбы! Опять она снискала всеобщую любовь и признание! И за что?! Только за то, что она была самым желанным ребенком королевы? За ее хорошенькое личико и статную фигурку? За эту напускную серьезность и набившую всем оскомину молчаливость?! Ведь эта маленькая заучка ничего другого не умела, как только молчать и слушать! Сколько Фиона себя помнила, Изабеллу все время ставили ей в пример. Самая скромная, самая усидчивая, самая вдумчивая, самая элегантная, самая загадочная! Она всегда была самой-самой! Казалось бы, куда уже больше? Но сегодня особенность Изабеллы перешла все границы…

– Что ж, – неслышно прошипела Фиона, – мы еще посмотрим, кто из нас лучше. Мы еще посмотрим…

***

День рождения завершился незаметно.

Так же легко и празднично, как королевский обед и вечерний бал, пролетели десять дней, отведенные Изабелле и ее свите на подготовку к отъезду. Принцесса почти все это время провела в загородной резиденции у матери, которая, услышав о стремительном отъезде, немедленно призвала дочь к себе, а всеми заботами по сбору вещей и необходимых бумаг занялась верная подруга.

Изабелла ждала, что ее мать внесет хоть какую-то ясность в происшедшее за последние дни, но та хранила молчание и завершала разговор при любой попытке перевести его в щекотливое русло. Все, что поняла принцесса, это было полное нежелание ее семьи вмешиваться в странные планы британского монарха. По крайней мере, в ближайшее время. Однако, поразмыслив, она пришла к выводу, что это было наиболее рациональным решением. За время ее отсутствия импульсивный порыв Георга III пройдет, и при аккуратном содействии семьи и советников все вернется на круги своя. Видимо, из этих же соображений королева так срочно пригласила ее к себе, изолировав ото всех источников политической информации. Не располагая никакими сведениями, она будет не в состоянии вести переговоры с правящими представителями полуострова. А это, в свою очередь, естественным образом отдалит ее от так внезапно замаячившего впереди престола.

Тем не менее довольно обширные познания в современной истории и геополитике, в частности о том, что в Мексике и США сейчас активно образуются штаты, никак не вязались с тем, что принцесса услышала в речи короля о губернаторе Калифорнии и потенциальном контроле Великобританией Тихого океана. Одним словом, все было так странно и неправдоподобно, что Изабелла в очередной раз решила не тратить силы на неразрешимые на данный момент вопросы и подождать, пока все ответы придут сами собой. Тем более что ждать оставалось недолго.

День отплытия наступил. Во дворце снова дали праздничный обед. Все присутствующие были необычайно взволнованы, а в атмосфере витало ощущение приключений и неизведанности. И все же во всеобщем оживлении нашлось два спокойных человека – Изабелла и ее старшая сестра.

Эти дни не прошли для Фионы даром. Принцесса все успела продумать: она отправится в Калифорнию под предлогом оказания сестре посильной помощи в сложном задании, а там, вдалеке от дома, на другом конце света, ее руки будут развязаны значительно больше, чем здесь. Король Георг предусмотрительно выслал в Калифорнию два корабля за неделю до отплытия Изабеллы, и Фиона уже тайно переправила на один из них своего самого верного соратника – подругу и служанку Шарлотту. А одним поздним вечером она зашла в кабинет к отцу и сумела добыть разрешение на путешествие. Поэтому сейчас, вызывая удивление и восхищение всего двора своей отвагой и преданностью государству, Фиона наравне с Изабеллой принимала поздравления и пожелания хорошей погоды и попутного ветра.

Церемония отправления корабля должна была начаться с минуты на минуту. Все ждали Георга III, который именно сейчас, вопреки болезненной пунктуальности, почему-то задерживался. Волновался ли он из-за того, что отпускал уже не одну, а сразу двух дочерей в такой далекий и опасный путь, сомневался ли в правильности своего решения или тот самый его экстатический порыв уже прошел, вернув ясность уму и сознательную оценку происходящему, было неизвестно; однако, когда он появился на парадной лестнице, атмосфера ожидания была накалена до такой степени, что, стоило ему поднять руку и указать на двери, как толпа придворных, даже не дождавшись его слов, с единым выдохом хлынула из праздничного зала в сторону бухты.

Изабелла подошла к отцу за благословением.

– До свидания, отец, – прошептала она.

– До свидания, моя маленькая королева, – произнес король. – И пусть мои любовь и благословение всегда будут с тобой…

Вскоре о борт корабля была разбита бутылка вина, и принцесса Изабелла первой взошла на судно. За ней проследовала Фиона, государственные советники и часть британского двора. Паруса фрегата были давно расправлены, подул попутный ветер. Оставалось лишь развязать шелковую ленту, которая будто бы удерживала корабль у родных берегов, но Изабелла медлила. Ее не покидало томящее ощущение, что она сюда не скоро вернется. А может, не вернется никогда…

Девушка посмотрела на небо и медленно подняла руку. Одно движение – и корабль был отделен от берега широкой полосой золотисто-красной от солнца воды.

Принцессу охватили странные мысли о доме, о семье, о стране, о последней неделе, столь сильно изменившей ее до этого размеренную жизнь, об ощущении нереальности, не покидавшем ее все это время, о непонятных снах и загадочном мужчине в маске. Однако вскоре все это сменилось чувством свободы и одновременно – ответственности за представление своей великой отчизны на новой незнакомой земле.

Девушка не заметила, как ее судно в сопровождении еще трех до предела вооруженных кораблей покинуло родной залив, и очнулась уже поздно ночью от холода, когда все, кроме капитана и его помощников, давно разошлись по каютам.

Никто не трогал ее, не пытался заговорить и отвлечь ее от мыслей; и, несмотря на опустившуюся ночь, на полную серебристо-белую луну и на пронизывающий ледяной ветер, молодая королева все еще стояла на борту корабля, тихо и неосознанно шепча темноте:

– Наконец я свободна. Я иду…

***

Путешествие до американского континента заняло больше полумесяца. Два раза корабли попадали в шторм, однако благодаря слаженным действиям команды все обходилось благополучно.

Принцессе Изабелле казалось, что плаванье никогда не закончится. Несчетное количество раз она выходила на борт судна, но перед ней расстилалась все та же бесконечная сине-зеленая гладь. Сначала она почти все свободное время находилась рядом с капитаном, несколько раз под его руководством и при минимальном ветре даже сама держала штурвал, но потом это случалось все реже и реже. А в последние дни она уже едва стояла на ногах из-за выматывающей качки и бесконечно бьющихся о борт волн. Вдобавок у Керолайн не на шутку разыгралась морская болезнь, усугубившаяся тяжелой адаптацией к постоянным изменениям климата, поэтому Изабелла практически не отходила от подруги.

День проходил за днем, все одинаковые и бесконечно длинные, пока одним пасмурным и дождливым утром на корабле не раздался пронзительный крик:

– Земля! Я вижу землю!

Это были берега Южной Америки.

И несмотря на то, что впереди предстояла еще не одна неделя пути, ликованию путешественников не было предела: после восемнадцати дней созерцания однообразного морского пейзажа увидеть наконец траву, деревья, птиц и животных и почувствовать хоть и ненадолго, но твердую, устойчивую землю под ногами, – это ощущение было не сравнимо ни с чем другим.

Потянулись долгие дни огибания огромного материка до тех пор, пока, по сообщению капитана, до прибытия не осталось меньше трех суток. Само собой, что ни Изабелла, ни Керолайн не могли спокойно спать все эти три дня, и, разумеется, именно они были первыми представителями британского двора, ступившими на неизвестную землю.

Счастье прибытия охватило все четыре корабля, и, едва дождавшись полной остановки судна, члены королевской свиты начали поспешно перебираться на пристань.

Но ни один человек, даже Керолайн, не знал, почему так часто Изабелла оглядывалась назад, в бескрайнюю пустыню волн и ветра, словно надеясь увидеть там что-то. И никто не знал, что одной ночью рядом с ними, словно призрак, возник большой и богато оснащенный корабль. Он постоял на месте несколько минут, словно желая убедиться в том, что британский флот идет в нужном направлении, а затем, вильнув в сторону, исчез в прибрежных пещерах полуострова. Изабелла успела увидеть освещенную луной высокую мужскую фигуру в темном капюшоне, неподвижно стоявшую на борту судна и смотревшую в сторону королевской процессии, и разобрать название корабля – "Бускадор". В тот момент она почувствовала, как волосы на голове зашевелились от ужаса: это был Лукард – непобедимый молодой пират, успевший прославиться на весь мир за всеобъемлющий контроль атлантических просторов.

Но почему же он их не тронул? Почему так тихо увел корабль за скалы и уступил дорогу? Действительно ли она могла видеть самого Лукарда? Если это он, то что делает в Тихом океане? И, наконец, почему никто из команды всех четырех кораблей не заметил так близко прошедшего пиратского судна? А может, ей все это просто показалось? Ведь так легко забыться волшебной лунной ночью среди тысяч миль бархатной океанской воды…

***

А в это время на побережье уже царило неимоверное оживление. Там собрались встречающие гостей отряды солдат, влиятельные фамилии полуострова и ответственное за проведение встречи лицо – капитан Монтесеро, командующий гарнизоном Калифорнии, чрезвычайно взволнованный и приносящий больше хлопот, чем помощи.

Безусловно, все поселение знало о приезде британской свиты. Оба быстроходных корабля с королевскими гонцами благополучно миновали все опасности и принесли важную весть точно в запланированные сроки.

– Добро пожаловать на землю Калифорнии, Ваше Высочество! – произнес капитан Монтесеро на ужасном французском с не менее ужасной улыбкой.

Это был не очень высокий, худощавый, на вид пятидесятилетний мужчина с нередкими проседями в темных волосах, козлиной бородкой и глазами цвета мокрой земли, которые все время бегали из стороны в сторону и неприятно цеплялись за окружающие предметы. Позади него, вытянувшись на караул, расположились стройные ряды солдат, одетых в начищенную и до скрипа накрахмаленную форму, неотъемлемым украшением которой служили кнут и шпага.

Рядом с заливом стояли экипажи, ожидавшие появления гостей.

Принцессе оставалось только удивляться, как эти люди, заброшенные на самый край света, сумели достичь таких ошеломляющих результатов во всем, что она видела, пока ехала до нового места жительства. Невиданный британским двором тип карет здесь, по рассказам сопровождавших их охранников, уже с успехом использовался в течение нескольких лет. Безупречно работали оросительные системы, сбои в которых довольно часто наблюдались в Европе. Кроме того, по пути Изабелла успела разглядеть прелестные одноэтажные домики и была поражена, когда ненароком узнала, что они принадлежали крестьянам и рабочим.

Принцесса и ее фрейлина только открывали рты при виде все появлявшихся перед их глазами чудес.

– Я думала, что нас завезут на край цивилизованного мира, – честно призналась Изабелла подруге.

Керолайн промычала в ответ что-то нечленораздельное и снова уставилась в окно летящего по тщательно отсыпанным дорогам экипажа.

Меньше чем через полчаса они уже находились внутри одного из залов главной крепости Калифорнии, в которой предполагалось остановиться высокопоставленным гостям. Все члены британского двора, включая тех, что приехали сюда по приказу короля предыдущим рейсом, удобно расположились в специально подготовленных для них комнатах. Внизу остались только Изабелла и Керолайн, ожидая прихода Монтесеро в надежде получить от него как можно больше интересующих сведений.

Девушки не теряли времени даром и вскоре все, что им сегодня попалось на глаза, было перетерто по косточкам. Главной темой являлась чудо-Калифорния. Подруги все еще не могли поверить в увиденное и без конца спорили о том, как же отстоящий так далеко от прогрессивной Европы народ смог так высоко развить свое поселение.

– Еще раз добрый вечер, прекрасные леди. Могу ли я быть чем-нибудь полезен для вас? – коверкая все слова и правила французской речи, рассыпался в приветствиях Монтесеро, внезапно появляясь из-за спины.

– Да, – подскочив от неожиданности, ответила Изабелла. – У нас есть несколько вопросов, которые мы бы хотели обсудить с Вами.

– В таком случае, – улыбнулся капитан, – возможно, будет лучше, если мы поговорим в другой комнате, где… – он с недоверием покосился на Керолайн, – нас никто не услышит.

– Вы можете говорить все что угодно в присутствии Керолайн! – отрезала Изабелла.

– О, я буду непередаваемо счастлив иметь беседу сразу с двумя самыми неотразимыми гостьями нашего скромного поселения! – воскликнул Монтесеро, утопая в глубине отвешиваемого поклона. – Прошу следовать за мной!

И вся небольшая компания торжественно удалилась в соседний зал.

***

Луна уже давно заняла свое место на небосклоне, но Изабелла, Керолайн и капитан Монтесеро все еще вели оживленные разговоры. Девушки были сражены наповал, когда, выйдя на предмет столь высокого уровня развития поселения, получили информацию о том, что почти все из перечисленного ими было спроектировано и сконструировано под началом всего одного человека – сына губернатора Калифорнии, Диего де ла Вега.

Изабелла вздрогнула при звуках этого имени, но не поняла, почему. Вроде бы оно показалось ей знакомым.

В попытке отвлечься от непонятных ощущений принцесса перескочила на другую тему и внезапно произнесла:

– Капитан, Вы не могли бы поведать нам пару слов о Зорро?

Она услышала собственный вопрос, уже когда он был задан, и тут же прикусила язык, потому что поймала на себе ошарашенный взгляд подруги. Но вернуть своих слов обратно не могла.

– Что я могу о нем рассказать? – задумчиво протянул Монтесеро.

Изабелла почувствовала легкий холодок на шее, потом на спине, потом в руках и ногах. Сначала он был совсем незаметным и, возможно, даже приятным после жаркого дневного воздуха и палящего солнца, и незаметно перетекал из одной части тела в другую, словно тонкий освежающий ручеек, но в какой-то момент он сковал ее тело так, что девушка не смогла больше шевелиться и почти окаменела.