Под созвездием Красного креста. Записки терапевта

У моей пациентки был домашний телефон. И она, конечно же, разрешила позвонить. Я набрал знакомый номер – сегодня дежурил фельдшер Володя, мужчина предпенсионного возраста, покладистый и добродушный человек.

Я объяснил ему, что интересуюсь судьбой Забродина.

– Оформили уже, – ответил мой коллега. – На коечке уже отдыхает. И собутыльник его тоже там.

– Не буянили?

– Да нет, люди смирные. Спокойно разделись и ушли отдыхать.

Это хорошо! Это означает, что Забродина и Огородникова ждёт только плата за медвытрезвитель и штраф за пребывание в алкогольном опьянении в общественном месте.

– Нельзя ли Забродина выпустить пораньше? – Попросил я Володю. – Чтобы на работу не опоздал.

– Никаких проблем, – согласился тот. – До утра проспятся, а утром, часиков в семь, мы их и отпустим на все четыре стороны.

Мой коллега слово сдержал. Николая отпустили в семь часов утра, и он пришёл на работу вовремя. То, что он был с похмелья, заметно сразу – по лицу, да и запашок перегара отчетливый. Но это не беда! В местном винзаводе по утрам с похмелья приходят очень многие. Главное, что Забродин не опоздал, не прогулял, а все остальное – даже бумага из медвытрезвителя – все простится. И я не стал сообщать Николаю, кому он обязан столь своевременному освобождению из медвытрезвителя: я всегда считал, что добрые дела надо делать анонимно и бескорыстно, а не рассчитывать на дивиденды.

5.

Минула очередная неделя, и всё тот же крановщик (ассистировал Забродин) уложил поверх цоколя бетонные плиты. Нулевой цикл был закончен!

Теперь передо мной стояла нешуточная задача – воздвигнуть стены дома, которые я решил сделать кирпичными, причем внутренний слой – из красного кирпича, чтобы были посуше. Необходим каменщик, причем не один, а с помощником. Огородников на это дело не годился – у него в совхозе полно работы. А в райцентре практически все каменщики трудились на стройках, разве что по выходным они смогли бы подработать у меня. Но тогда моё строительство затянется до осени, а это меня не устраивало. Поиски каменщика продолжались, но подходящей кандидатуры я не находил…

В конце мая Николай Забродин начал, как обычно, пьянствовать с вечера в пятницу, но пьянка на этот раз несколько затянулась, прихватила даже понедельник, и только на следующий день, дыша перегаром, он появился на своем рабочем месте. И был уволен за прогул!

Проблема с каменщиком решилась без моего участия. В начале июня, возвращаясь с работы, я встретил у своего подъезда Николая Забродина с незнакомым мне мужчиной лет сорока, среднего роста, худощавого, с лицом немного отечным и мрачным.

– Это Валерка Шнурков, каменщик, – представил мне его Николай.

– Каменщик четвертого разряда, – добавил то, подчеркивая своё профессиональное мастерство. – А значит я умею делать не только прямые стены, но и колонны.

– Мы сейчас оба не у дел, – продолжил Николай, – готовы поработать.

Меня это устраивало. Каменщик и его помощник объявились, и больше не надо никого искать. А какой из Валеры мастер – это мы увидим в первый же день работы. Не потянет – сразу же откажу.

Расценки на кладку мне были известны. Я предложил работникам немного больше, чем платят за аналогичную работу в строительных организациях – они естественно, согласились. Можно было планировать строительные работы.

Раствор для кладки я решил использовать готовый, привозя его с бетонного завода на самосвале и сгружать в железную бадью, объемом в 0,75 куба.

Стройка века началась! Работал Валера споро, профессионально, без суеты или медлительности. Он не был каким-то каменщиком-виртуозом, в его работе не ощущалось особого шика и высокого профессионализма. Обычный средненький каменщик, в работе применяет бечевочку для прямой кладки, отвесы для кладки углов, уровень. Но приладившись, выставив углы, начинает вести кладку по прямой быстро, практически не глядя. Потом, подняв стену на несколько рядов, выделяет швы специальной «расшивкой». Короче, всё как надо!

Дни шли за днями. И Валерий, и Николай трудились аккуратно, без опозданий и прогулов. Стены дома постепенно поднимались и, наконец, к окончанию второй недели работы, дошли до оконных проемов. Я был доволен – освоен заметный объем строительства, потребовавший приличное количество кирпича и раствора. Далее материала пойдет поменьше, правда и работать придется уже с лесов.

И в этот день Валера попросил у меня аванс.

– Деньги дома закончились, – объяснил он. – Продукты не на что покупать.

Я не возражал: аванс – дело обычное. Я дал им обоим по сто рублей, на следующий день договорились устроить выходной. А потом вновь с утра на стройку.

Через два дня я с утра привез на самосвале раствор, расплатился с водителем, стал ждать работников. Вскоре подошел Николай.

– А где Валера? – поинтересовался я.

– Вот ведь Шнурок – не пришел! – возмутился Николай. – А ведь вчера договаривались не опаздывать. С утра быть готовым как штык! Мы вчера и пили-то немного. Только если он после моего ухода добавил?

Решили подождать. Тем более, что приём в поликлинике у меня сегодня с 16 часов, и вызовов с утра не поступало.

В отсутствии каменщика Николай решил заняться делом. В некоторых местах стены были выложены не полностью, только наружный и самый последний слой, а между ними на пару рядов было пустое пространство. И Николай решил, чтобы не терять времени, заложить – так сказать, забутовать, это пространство кирпичом – для этого большого профессионализма не требуется. А я отправился в гараж за мотоциклом: надо привезти воды, потому что здесь, на строительстве, с водой было туго – точнее, ее вовсе не было, надо было привозить.

Гаражный кооператив располагался недалеко – в километре от нашей стройки. В гараже я предварительно вытащил из коляски мотоцикла сидение, поставил туда пустую сорокалитровую флягу, а потом завел свой «Иж-Юпитер». Сначала я проехал в маленькую деревеньку, располагавшуюся неподалеку, почти примыкая к райцентру. Здесь я наполнил флягу водой из колодца, а потом поехал к своему дому.

Николай уже заканчивал «забутовку»: таскал ведра с раствором и проливал сверху уложенные кирпичи, чтобы не оставалось щелей. Вот уже и последнее ведро. Всё!

Каменщик так и не пришел.

– Может, заболел? – предположил я.

– Такая болезнь лечится бутылкой пива, а всего вернее – кулаком по морде, – проворчал Николай. – Надо к нему ехать.

Мы сели на мотоцикл, предварительно вытащив из коляски флягу с водой, и отправились к Валерке.

Каменщик жил на окраине райцентра, на небольшой улочке, сплошь состоявшей из одноэтажных четырехквартирных домиков, по форме напоминающих бараки. Домики с частичными удобствами. Это означало, что в наличии было только центральное отопление. Туалет – на улице, в дощатых будках. Холодная вода – из уличной колонки. Когда-то эти домики возводились как временное жилье. Но нет ничего долговечнее временных бараков! Проходило десятилетие за десятилетием, домики ремонтировались, а сносить их никто и не собирался!

В одной из таких лачуг и жил Валерий Шнурков, одинокий, разведенный мужчина, злоупотребляющий алкоголем. Я остановил мотоцикл у домика, на который указал Забродин. Николай без стука вошел в крайнюю дверь. Я последовал за ним.

Квартирка миниатюрная. Крохотная кухня, две небольшие комнаты, минимальный набор мебели. Стены с ободранными кое-где обоями. Везде пахнет табачищем. Пол грязноват, местами лежат бумажки и окурки (недалеко до пожара!). Но притоном это жилище назвать пока рано, нет застарелой грязи – похоже, что хозяин иногда моет пол, стирает занавески, изредка делает косметический ремонт.

Валера лежал на диване в одной из комнат – той, что побольше, смотрел телевизор и курил папиросу. Рядом с ним на тумбочке стоял стакан, наполовину наполненный томатным соком.

«Хорошо, хоть не пиво!» – подумал я.

Увидев нас, каменщик присел, посмотрел тяжелым взглядом из –под отечных век и виноватым голосом сказал:

– Голова вот сильно болит. Не мог с утра прийти.

– Так ведь раствор привезён, пропадет, – напомнил я.

– С обеда обязательно приду. Поотлежусь маленько и в два часа буду на месте…

Оставив Валерку отлёживаться, мы с Николаем вернулись на стройку. Здесь Николай освежил раствор ведром воды, помешал его лопатой.

Я поглядел на часы:

– Можно пообедать. Позвоню заодно в поликлинику насчет вызовов, а к двум часам вернусь…

В два часа Валерки все еще не было. Николай принялся подтаскивать кирпичи поближе к лесам – готовил фронт работы. А я опасался, что каменщик решил «полечиться» пивом и тогда его не дождешься.

Но Валерка пришел – в начале четвертого.

Забродин посмотрел на него косо, но я облегченно вздохнул – раствор не пропадет.

Сегодня каменщик работал медленно, через силу, с одышкой, обильно попивая холодную воду, которую он принес с собой в железной фляжке. Вечером, после окончания приёма, я привез работникам термос горячего чая и бутерброды. После короткого перерыва работа возобновилась. Валера уже пооклемался и двигался гораздо быстрее.

Пошабашили поздно – в одиннадцатом часу ночи: в наших краях летом темнеет очень поздно и всего на несколько часов. Раствор был выработан более чем наполовину. Остаток Забродин хорошенько перемешал с водой, а потом еще сверху залил ведром воды… До завтрашнего утра он продержится, не схватится. А утром еще раз перемешаем – и за работу!..

6.

Работа опять вошла в привычный ритм. Валера с Николаем аккуратно приходили на стройку и трудились до позднего вечера, прерываясь только на обеденный перерыв. А вокруг нашего участка также разворачивалась впечатляющая картина гигантского строительства. Мои соседи – дальние и ближние – тоже не теряли даром времени. Рыли котлованы, ставили фундаменты, приступали к возведению стен. Некоторые строили дома из бруса. С утра и до позднего вечера на обширном поле, выделенном под строительство индивидуальных домов, не затихала бурная хозяйственная суета: шумели моторы машин и тракторов, тюкали топоры, визжали бензопилы, постукивали молотки каменщиков.

Был в самом разгаре сезон отпусков. Кто-то отправлялся в санатории, ехал «дикарями» к морю, навещал родственников. Многие проводили свой отпуск на даче, на берегу реки, в лесу. А мы, будущие домовладельцы, свои отпуска предпочитали потратить здесь – в трудах и заботах. Я тоже пошел в отпуск, но, конечно, «отдыхать» решил на строительстве дома – в моих планах было за лето освоить кирпичную коробку, поставить крышу и временно покрыть ее рубероидом. В общем, планов громадьё, только поворачивайся!

Вскоре высота стен достигла высоты оконных проёмов. Теперь надо укладывать над ними надоконные перемычки, а также ставить перемычки над дверными проёмами во внутренней капитальной стене.

Валера был доволен – работа заканчивается, еще неделя и будет окончательный расчет. А там поступят новые заказы – один из моих соседей уже подходил к нему и осторожненько расспрашивал о расценках на кладку.

Когда был уложен последний кирпич и полностью закончился раствор, Валера помыл свой мастерок, умылся сам.

– Все, хозяин, теперь вызывай кран, кладите перемычки, а потом я подойду и буду выравнивать верха, – он замолчал, что-то раздумывая про себя, а потом добавил: – Как бы насчет аванса?

Аванс я ему дал – сто рублей (как предчувствовал – специально захватил сегодня на стройку деньги), такую же сумму вручил и Забродину.

– Позовите, когда все будет готово, – сказал каменщик и удалился неторопливой походкой.

– Завтра выпишу кран, – сказал я Николаю. – Приходи. Раствор замешаем сами.

– Раствор-то замешать недолго, но с краном спешить не надо, – ответил тот. – Завтра я эти перемычки сам, своими руками, поставлю. Зачем крановщику платить? Лучше мне литр водки поставь!

Предложение Николая меня озадачило. Часть перемычек – которые будут нести также и верхние плиты перекрытия – были очень массивными, тяжелыми и содержали, кроме бетона, еще и каркас из толстенной арматуры.

– Ладно, тонкие перемычки руками поставишь. Но несущие перемычки – под плиты перекрытия – больше ста килограмм весят! Как же ты их поднимешь? – удивился я. – Надорваться можно.

– Ничего, не надорвусь. Я ж ведь грузчик! А завтра утром еще и Огородников подъедет – поможет мне. Мы ведь не нашармака тягать будем – тут надо покумекать. Поставим леса поближе к окну, лебедку из дома принесу, опору из бруса сколочу. И на лебедке, через блок, аккуратно и будем поднимать. Сначала на леса перемычку поставим, а потом и над окном. Это я о толстых перемычках. А тонкие, карандаши эти, я один руками поставлю! С обеда всё будет готово.

Я, конечно, очень сомневался, но решил уважить своего соседа.

– Ладно! – решил я. – После обеда приду принимать работу.

Забродин сдержал слово. Когда я назавтра после обеда подъехал на стройку, все перемычки уже были уложены над оконными и дверными проёмами. Огородников, присев на перевернутое ведро, курил папиросу. Николай выскребал из бадьи последние крохи раствора и перекладывал их в вёдра.

– Чтобы раствор не пропал – пролью им все щели в кладке и перекрытиях, – объяснил он.

Эта работа заняла у него немного времени. Вот он промыл мастерок водой, сполоснул вёдра.

– Всё! Можно принимать работу.

Я неторопливо обошел дом: надоконные перемычки везде лежали строго горизонтально, центр их совпадал с центром оконных проемов. Работа сделана на совесть!

Я вручил работникам две бутылки водки, буханку ржаного хлеба и банку килек в томатном соусе.

– Остальную закуску найдем у меня в гараже, – сообщил Николай своему приятелю. – Огурчики с помидорами из ямы достанем, грибки солёные. Там и посидим. Дома светиться не стоит – лишний шум ни к чему.

Работники удалились, а я поехал на дачу поливать грядки…

Наконец кладка достигла финала – были полностью выложены на заданную высоту все несущие стены (в том числе и внутренняя). Теперь надо положить сверху плиты перекрытия и потом обложить их с боков кирпичом. Монтаж плит сделают Валера с Николаем – за дополнительную плату. Договорились на литр водки, так как сейчас все еще она продается по талонам, и просто так в магазине ее не продадут.

Через пару дней, когда кирпичная кладка схватилась, я опять позвал работничков и заказал кран на два часа. Раствор Николай замешал сам – в бадье. Плиты перекрытия укладывались на заранее разложенный раствор, остатками раствора опять замазали щели между плитами.

Я выдал работникам литр водки. Денег давать не стал. Пусть заканчивают работу – тогда и окончательный расчет. Да и работы здесь от силы на день. А веранду буду делать позднее.

Работники ушли отдыхать. Я их ждал через день, в четверг, объяснив Николаю, где в подвале у меня лежит мешок цемента: теперь кирпича пойдет немного, раствор можно изготавливать самостоятельно. Валера уверял меня, что в четверг он обязательно закончит работу. И я ему верил, особенно меня обнадеживал тот факт, что денег у каменщика нет, следовательно – запой не предвидится.

Но, как говорится, свинья грязи найдет!

В четверг я закончил работу рано: вызовов было всего два. В третьем часу дня я уже был дома, наскоро пообедал и поехал на стройку.

Но спешка моя была напрасной: на стройке я увидел только Забродина, который неспешно переносил кирпичи наверх – на плиты перекрытия.

– А где каменщик? – спросил я.

Николай с презрительным выражением лица махнул рукой:

– Пьяный он сегодня. Одно слово – шнурок!

– Так откуда деньги взял на выпивку. Да и талоны нужны? – удивился я.

– Взял у соседей десятку взаймы. Дали – знают, что сейчас он при работе. А потом самогонки у кого-то купил: она покрепче и подешевле будет, чем водка.

– И что теперь?

– Сегодня пропьется. Завтра легкий опохмел. А в субботу непременно, как он сказал, сюда придёт!

Разочарование, злость, досада (на самого себя – потому что связался с пьяницей): все эти чувства разом охватили меня. И в этот момент я на всю жизнь крепко-накрепко усвоил – нельзя связываться с пьяницами. Особенно в серьезных делах. Врет пословица – «Пьян да умён – два угодья в нем!» Каким бы мастером не был бы пьяница, но нет гарантии, что в самый ответственный момент его тяга к алкоголю не пересилит мастерство, не отобьёт стремление к работе. Так что лучше пусть будет посредственный, но добросовестный работник, чем пьяный мастер своего дела.

7.

На следующий день утреннюю оперативку в больнице проводил начмед, Сергей Вениаминович – средних лет худощавый мужчина, очень хитрый. Разговаривал он всегда тихим вкрадчивым голосом. Был в отличнейших отношениях с главным врачом и районным начальством, С коллегами по работе всегда поддерживал добрые отношения, не конфликтовал. Как говорится, скользкий, как налим! Но травматологом он был хорошим, да и полостные операции делал вполне прилично. А сам главврач сейчас в отпуске. И по слухам, находится в запое. Такое вот у него хобби!

Пациентов сегодня у меня было немного: сейчас все стараются лечиться на дачах или южных морях. Я даже нашёл время поработать с документацией – разбирал амбулаторные карты диспансерных больных, чтобы пригласить их на прием.

Вечером я дежурил в больнице. Дежурство выдалось спокойным и благополучным – то есть за ночь никто не умер, и даже не поступало больных в тяжелом состоянии. И я смог четыре часа поспать.

Утром в субботу на улицах нашего райцентра обычно пустынно. Народ отсыпается после трудовой недели, после вечерних пятничных пьянок, ночных гуляний. Только неугомонные старушки тащатся в магазины за продуктами, да еще дворники заканчивают подметать дворы. Дома у меня дети еще спали, жена начинала что-то готовить на кухне. Поэтому я, не тратя время на завтрак, завалился немного поспать – сколько получится!

Я проснулся через два часа – от жизнерадостных возгласов младшей дочери, возившейся на ковре с куклами. Старшая дочь уже ушла гулять на улицу. Наскоро позавтракав я ушел в гараж, а оттуда на мотоцикле проехал на строительство.

Подъезжая к перекрестку, на котором начинался поворот на нашу стройку, я увидел вдалеке, метрах в пятидесяти знакомую фигуру. Это был каменщик Валера, и шел он в противоположную от стройки сторону.

«А, может, это и не Валера?!» – предположил я. Догонять его я не стал, а повернул в сторону своего дома.

Быстро миновал несколько будущих улочек, на которых уже шли работы. Вот и мой недостроенный дом. Внизу, у входной двери стоит Николай Забродин, рядышком прохаживается его друг Василий Огородников. Оба чем-то взволнованные.

– Ушел Валерка! – сразу сказал Забродин, не дожидаясь моего вопроса. – Одно слово, шнурок! Пришел с хорошего бодуна. Руки трясутся. Опохмелиться просит.

– Было у нас четыре бутылки пива, – добавил Огородников. – Я веники в баню продал. Вот и купил.

– Дали Валерке бутылку: он её залпом выдул и раскис весь, – продолжал Николай, – и заявляет, что, мол, не может он сегодня работать. Нет сил.

Николай на секунду помолчал, подыскивая слова…

– Я ему и говорю: «Осталось совсем немного – и закончим. Расчет получим – и на другой объект». А он уперся, мол, все равно сегодня работать не будет. Я и сказанул ему прямиком: «Что же ты, сволочь, человека подводишь? Ведь обещал сегодня работать!» Вскипел Валерка: «Что ты сказал – я сволочь?» И за грудки меня хватает. Оттолкнул я его слегка. И тогда он завизжал и ногой мне в бок засветил изо всех своих силёнок. Он мне раньше хвастал, что его в армии, якобы, драться учили специально.

Николай усмехнулся, посмотрел на свои увесистые кулаки.

– Да и я не слабенький. Мне его пинок, что слону дробина. Даже не покачнулся. Схватил я его тогда, врезал разок по морде…вполсилы, чтобы не покалечить. И выбросил в окно на траву. Шмякнулся он смачно, как жаба. Вскочил, махнул рукой и убежал.

Всё было ясно! Плохо одно – надо заканчивать кладку, причем самый верх, где работа неспешная, малообъёмная и связана с определённым риском. А когда вернётся обиженный Валерка – неизвестно! Но мне его уговаривать и звать на работу надоело!

– Так может сами с Василием закончите? – предложил я. – Работы осталось немного. Но оплачу я вам её по более высоким расценкам – учитывая работу на высоте. А у Валерки я потом эту разницу из расчета вычту.

Огородников раздумывал недолго:

– Подзаработать я всегда согласен. Но работаю я неторопливо.

– Раствор я уже замешал, – добавил Забродин. – Тут его немного. Прямо сейчас и начнём.

– И завтра поработаем, – добавил Василий. – И раствор сами замешаем, только ещё пару мешков цемента подвезите. А если не успеем, то я в следующие выходные подъеду и все закончу.

Вот и отлично! Настроение у меня улучшилось, и я поехал в соседнюю деревню пополнить из колодца запас воды, которую я возил на стройку в большой молочной фляге

Работать начали немедленно. Даже пиво пить не стали! Отложили на следующий день. Николай наполнял ведрами раствор и подавать по специально сооружённому блоку прямо наверх, где ведра принимал Василий Огородников А что касается кирпича, то еще во время монтажа верхних перекрытий крановщик поднял на верхнюю плиту поддон с двумя сотнями белого кирпича.

Кладку в эти выходные закончить не успели. Но в следующую субботу Василий опять приехал и вместе с Николаем, поработав очень ударно, подвел итог всем моим хлопотам. Я расплатился с работниками, дал им в качестве премии еще и бутылку водки. Теперь надо думать о крыше…

8.

А Валерка заявился ко мне через две недели – в поликлинику. Видимо он уже побывал на строительстве и убедился, что его услуги больше не нужны. Он просил денег за сделанный объём работы. Я разговаривал с ним в коридоре, отойдя к окну – подальше от посторонних глаз.

– Работа окончена не до конца. Приходи вечером на стройку, обмерим то, что ты сделал – там и рассчитаемся. И расценки будут немного поменьше: потому что за последние ряды я заплатил по более высоким расценкам.

Валерка спорить не стал – видимо, понимал мою правоту.

По окончанию приема я сначала зашёл домой и быстренько пообедал. А потом – на вызова. Сегодня вызовов было четыре. И прежде всего я поспешил к Николаю Груздеву. Два дня назад у него произошел геморрагический инсульт. И началось всё внезапно, днем – с потери сознания. Хорошо, хоть, жена была дома. Вызвала она «Скорую», которая оказала экстренную помощь, а потом привезла из поликлиники невропатолога Косарева. Тот в больницу Груздева не повез – счёл его нетранспортабельным. Назначил уколы на дому, которые стала делать участковая медсестра.

Груздев, мужчина пенсионного возраста, был пациентом моего участка, состоял на диспансерном учёте по гипертонической болезни. Иногда он приходил ко мне на приём, принимал по моим назначения препараты, снижающие давление. Его состояние было удовлетворительным, цифры давления высоко не прыгали. И я никак не ожидал такого вот исхода.

Дверь открыла жена пациента – невысокая плотного телосложения женщина шестидесяти лет. Молча провела меня в маленькую комнату (двухкомнатной квартиры) – здесь, на кровати, лежал Груздев.

Он по-прежнему был без сознания – в коме. Естественно, не реагирует ни на что, не ест, не пьёт. Жена иногда, приподняв голову, вливает ему в рот ложечку воды. Да приходит делать инъекции медсестра.

«Состояние тяжёлое, прогноз – очень сомнительный, – подумал я. – Да, что там лукавить. Шансов на выживание практически нет. Чем и держится!»

Немного обнадёживало то, что состояние пациента было хоть и тяжелым, но стабильным, без дальнейшего ухудшения. В лёгких чисто, без хрипов. Дыхание пока что не нарушено. Температура нормальная.

Я посоветовал супруге больного заботиться о чистоте кожи больного, почаще поворачивать, чтобы избежать пролежней.

На том я и удалился.

Вечером всё прошло по моему сценарию. Пришел Валерка. Пришёл Николай (тоже приглашённый мной) – что явилось для каменщика досадной неожиданностью. Но иначе я делать и не собирался: работали вдвоём – значит, и рассчитывать я их буду двоих сразу. А как там они деньги разделят – не моё дело!

Замерили объём сделанной Валеркой кладки – 85 кубов.

– Из предварительно оговоренной стоимости куба вычитаю 10%! – заявил я. – За недоконченную работу. И это ещё немного!

Я тщательно пересчитал деньги, положил их на стопку кирпича, а сам прошёл в дом, чтобы ещё раз осмотреть стены и потолки.

Когда я вышел на улицу, делёж денег закончился. Валерка хмурился, но помалкивал. Николай находился в хорошем настроении. Вскоре каменщик ушел, не прощаясь ни с кем.

– Сам виноват: запорол работу, – заметил Николай. – Столько заказов могли бы взять. А теперь он никому не нужен.

– Пора приниматься за крышу, – сказал я Николаю.

– Можно. Позвоним Огородникову – он на все руки мастер. Но вот только я теперь не всегда свободен – на работу меня приняли – сторожем в лесхоз. Две ночи работаю, две ночи отдыхаю. Придется работу здесь совмещать с моими выходными