Ничего, кроме правды

– У Софьи был сегодня трудный день, – усмехнулась Лидушка. – Видел бы ты только этого пижона, её пациента. Вот уж кто точно настоящий петух, без дураков!

– Что за пациент? – заинтересовался Юрка. – Буйный?

– Не твой клиент, не беспокойся, – хмыкнула я. – Просто внешность у него… примечательная. А так обыкновенный дядька, разве что болтлив не в меру, но за это в психушку не бросают.

– Излишняя болтливость, знаешь, тоже может быть показателем болезни. Так что как знать, как знать… – Тарханов подмигнул мне.

Лидка вздохнула. Она вообще за сегодняшний вечер уже несколько раз менялась в настроении, то бледнела, то краснела, то вдруг начинала хохотать как ненормальная – впору самой становиться пациенткой психиатра. Впрочем, поведение нашей заведующей объяснялось весьма просто: вот уже много лет Лида Тимофеева была влюблена в талантливейшего парня Юрку Тарханова, бывшего нашего однокурсника и свежеиспечённого заведующего кафедрой психиатрии, что располагалась в отдельном корпусе городской больницы, в поликлинике при которой мы с Лидкой трудились без малого десять лет. Хотя я поменьше, после института меня ещё пару лет помотало по свету… Впрочем, это уже совсем другая история. А что касается истории отношений Лиды и Юрки, то происходила она по прямой, никогда не меняющей свой курс, – Она любила Его, а Он любил Другую. Старо как мир, но от этого не менее болезненно для несчастной влюблённой. Но – Лиду за такое постоянство можно было только уважать. И не только за это. Вот кто ещё, скажите, мог так преданно любить человека, чтобы желать ему счастья с… другой женщиной? И даже своими собственными руками подталкивать эту женщину в раскрытые объятия своего любимого? Я больше таких людей не знаю. Вот где пример самой настоящей самоотверженной любви! И да – мне, как имеющей самое непосредственное отношение к этой истории, есть за что уважать Лидию и даже гордиться дружбой с ней. А ещё где-то в глубине своей души я лелею надежду, что когда-нибудь и сам Тарханов осознает всю глубину Лидкиных чувств и…

Впрочем, сейчас, обнаруживая на себе пылкий взгляд Юркиных зелёных глаз, я понимаю, что моим надеждам не скоро суждено сбыться…

– Девчонки, предлагаю продолжить нашу встречу в более уютной обстановке! Нет, Лидуш, твой кабинет тоже вполне зачётный, но…

– Но здесь не подают шампанского, – улыбнулась Лидка.

– Увы! – Юрка хохотнул. – Так что приглашаю вас отметить моё возвращение в нашем любимом ресторане! Надеюсь, «Молочные реки2» за время моего отсутствия никуда не утекли?

– Наоборот, стали ещё более полноводными, – я усмехнулась. – Там поменялся хозяин…

– Неужели папаша Гройс3 и его к рукам прибрал?

– Врать не стану, не знаю. Может, и прибрал. Да только предыдущий владелец, Валентин Баженов, говорят, поспешно покинул наш город, после какого-то скандала, что ли.

– С Валькой вечно скандалы происходили, дрянной, по правде говоря, был человечек. Хотя заведение у него что надо было. Ну, не мне вам рассказывать…

Мы обменялись улыбками. Действительно, в ресторане «Молочные берега» в пору нашей юности было проведено немало радостных часов – впрочем, нерадостных тоже. Оно и понятно, ведь это заведение находилось, да и сейчас находится, на той же улице, что и наш медицинский институт.

– Предлагаю больше не терять ни минуты. Надеюсь, ни у кого самоотвода не будет?

То ли действительно у Лидушки были запланированы на вечер дела, то ли она засекла горящий Юркин взор, брошенный в мою сторону, но ответила она сразу же, не задумываясь ни на секунду:

– Я не смогу, Юр. Мне ещё поработать нужно. Боюсь, не скоро отсюда выберусь…

– Какая работа! – возмутился Юра. – И так вон бледная стала, как моль! Скажи ей, Сонь, разве можно так себя гробить?!

– Действительно, Лидусь, ты как заведующей стала, так тебя теперь с работы не вытащишь! Я давно хотела тебе об этом сказать, да всё случая не было. Спасибо Юрке. Нельзя так, Лид! Не высыпаешься, почти не ешь, совсем отощала, подруга. А себя надо любить, правда, Юрочка?

– Истинная! Это я тебе как доктор психиатрии говорю! Правда, с любовью к самому себе тоже надо не переусердствовать, а то знаете, девчата… Вот был у меня недавно один случай…

– Ну нет!! – рассмеялась Лида. – Уволь меня от твоих сравнений, господин психиатр! И вообще – топайте-ка вы отсюда, дорогие мои, пока я вас метлой не вымела. У меня правда много работы, а вы меня задерживаете! Из-за вас до ночи тут проваландаюсь! Обещаю, в другой раз обязательно вместе посидим, ведь ты у нас теперь надолго, Юр?

– Надеюсь, навсегда! – торжественно провозгласил Юра, отвечая Лидке, но не выпуская меня из своего поля зрения. Лида стойко перенесла пламенный взгляд, направленный не на неё.

– Тем более! – ясно улыбнулась она. – А вы сами сходите, ребята, обязательно! Сонь, ты ведь сможешь?

Ни капли притворства, ни капли ревности не было в её голосе, ну как такое возможно, а? Святая женщина…

– Смогу! – ответила я, хотя в обычных обстоятельствах я бы точно отказалась. Но не сегодня. Сегодня Юрка нужен был мне как никто другой.

– Здорово! – обрадовалась Лидушка, а Тарханов и вовсе просиял ярким солнышком. – Но в следующий раз я с вами, обещаю!

– Договорились, дорогая Лидия Владимировна! – вскочив, Тарханов отвесил Лидке шутливый поклон. – Идём, Софья, не будем отвлекать нашего товарища от работы. До завтра, доктор!

– До завтра! – радостным эхом откликнулась Лидочка.

И долго ещё, пока мы с Юркой шагали по длинному коридору опустевшего отделения, перед моими глазами стояла её улыбка. Никогда, никогда не приблизиться мне, грешной, в своих поступках и помыслах к сияющему благородству этой женщины. Даже если наизнанку вывернуться, даже если перелить себе всю кровь самого невинного ребёнка на земле, даже если заменить все мысли, все надежды, все сны мои…

– Не вздыхай так тяжело, Сонь, – Юра приостановил свой шаг. – Если тебе так уж не хочется со мной идти, я же не настаиваю. Я всё понимаю, Сонь…

– Ну что ты, Юра! – я сжала его пальцы. – Я очень соскучилась по тебе, правда-правда! И в ресторан пойду с удовольствием!

– Ты уверена? – он пытливо заглянул в моё лицо.

– Ещё как!

– Тогда идём скорее! – обрадовался он и перехватил мою руку. – Ты не представляешь, как я сам по тебе соскучился! Каждое утро, просыпаясь в чужой квартире чужой страны, я думал – вот ещё один день без тебя! Каждый вечер я подгонял сон, чтобы поскорее забыться. А ещё чтобы поскорее настал следующий день, который, хоть и чудовищно медленно, но приближал меня к встрече тобой… Я знаю, ты не любишь, когда я говорю об этом. Но я больше не стану говорить, обещаю, просто сейчас… Просто сейчас я страшно рад, понимаешь?

– Понимаю, Юра…

Я покрепче ухватилась за его руку, и он, воодушевлённый, стремительно понёсся вперёд, как фрегат, вырвавшийся из ледового заточения и готовый теперь к новым сражениям и подвигам. И я тебе вскоре их предоставлю, мой дорогой Юра, уж это могу обещать наверняка!

Глава 4

– Вот уже целый час этот тип не сводит с тебя наглого взгляда! – Юра повернул было голову направо, но я мягко остановила его рукой.

– Тебе показалось, Юрочка!

– Ага, щаз! Ты ведь знаешь, что мне никогда ничего не кажется! Мне в моей профессии по-другому и нельзя, иначе съедят заживо.

– Смешной ты, доктор… – я провела подушечками пальцев по его щеке, и он тут же перехватил мою руку.

– Соня…

– Что, Юра?

– Ты сегодня какая-то другая… Как будто ближе, что ли… И в то же время неуловимей, чем всегда. У тебя что-то случилось, Сонечка? – взгляд его стал серьёзнее и пытливее, а лёгкий хмель от вина совсем пропал.

– Надеюсь, ты спрашиваешь меня не как психиатр, а как друг?

– Я никогда не относился к тебе как врач! – воскликнул он укоризненно. – Как ты могла подумать такое!

– Я пошутила, Юра, не горячись! – примирительно погладила я его по руке. – Хотя иногда у меня возникают некие позывы поговорить с тобой именно как… Впрочем, это всё пустое…

Я сделала большой глоток из бокала и помолчала. Юра выжидающе смотрел на меня. О чём он думал в этот момент? – не знаю…

– А что касается твоего вопроса… Нет, ничего непоправимого пока в моей жизни не случилось, но вот ближайшее будущее не вызывает у меня особого оптимизма.

– И на то есть реальные причины, Соня? Есть какие-то факты, на основе чего ты делаешь такие выводы?

– Факты… – повторила я, раздумывая, насколько я могу продвинуться в своей откровенности перед старым другом. Но старый друг понял мои сомнения по-своему.

– Или всё на уровне чувств или, так сказать, предчувствий? Возможно даже… – взгляд его оживился какой-то мыслью или воспоминанием, – возможно даже тебе снятся, как тебе кажется, пророческие сны?

– Что? – оторопела я.

– Понимаешь, я сейчас исследую одну проблему, связанную как раз со сновидениями. Одному моему пациенту, по его утверждениям, снятся так называемые «вещие сны». Он будто бы предвидит, что случится с ним в будущем. В мнимом будущем, разумеется, и в психиатрии такая патология даже имеет название. Проспективный бред, или бред предвосхищения…

– Вот спасибо за проведённую параллель, – сухо сказала я.

– Ну это же я так, просто для примера рассказал! – опомнился Тарханов. – Я только хотел у тебя уточнить, с чем связаны твои тревоги…

– Ну уж только не с этим твоим проспективным бредом! Мне вообще никогда не снятся сны, понятно?

– Снятся, Соня, снятся, – Юра хоть и смутился, но говорил тем не менее уверенно. – Всем людям снятся сны, только не все, просыпаясь, о них помнят!

– Ну, значит, я как раз не помню! – резко ответила я.

Я уже пожалела о своей откровенности, и проницательный Тарханов, конечно, это сразу понял.

– Соня, прости меня! – он накрыл мою ладонь своею. – Я дурак и несу какой-то бред!

– Проспективный! – хмуро проворчала я.

– Он самый, – Юра расплылся в извиняющейся и такой обаятельной улыбке, что мне тут же стало стыдно за себя. – А всё почему, Соня? Потому что я элементарно переживаю за тебя, вот почему!

– Ладно, проехали! – тряхнула я решительно головой, казня себя за желание всунуть старинного друга в мышеловку вместо себя. Ничего, сама справлюсь, не маленькая. – Ну их, наши бредовые проблемы, давай лучше выпьем!

– Какая здравая мысль! – усмехнулся он и вновь наполнил наши бокалы вином. – Предлагаю тост! За то, чтобы самые наши прекрасные и удивительные сны превращались в подлинную реальность!

– Это довольно опасное пожелание, Юра!

– А и пусть! Главное, чтобы последствия не навредили другим людям, но я уверен, дорогая моя, что ни ты, ни я не желаем никому зла даже в снах! А значит – за воплощённые сновидения!

– За воплощённые сновидения… – эхом откликнулась я, заглушая звоном бокала нервный всполох собственного сердца.

Глава 5

– Опаньки! А что такое? Почему это мы одни, совсем одни? – сидящий на подоконнике выпустил в потолок колечко дыма и весело помотал ногами, обутыми в ярко-белые кроссовки.

– Не твоё дело, – грубо ответила я, тщетно пытаясь отыскать ключи в сумочке. «Меньше надо пить», – пронеслось в моей гудящей голове.

– Как раз моё, голуба моя.

– Да пошёл ты!

Ключи нашлись, но неловкие пальцы теперь никак не могли нащупать замочную скважину.

– Меньше надо пить, доктор! – Окурок полетел в банку, белые кроссовки протопали ко мне, и ключ, решительно выхваченный из моих рук, мягко вбуравился в тёмную щель. – Прошу!

– Эй, а тебя никто не приглашал!

– И это правильно! – радостно ухнули мне прямо в ухо. – Обычно я сам прихожу, без приглашения. Ну, чего стоишь на пороге? Проходи, хозяйка!

– Хам!

Впрочем, я не долго сопротивлялась. А смысл? Кто я, слабая нетрезвая женщина, против крепкого мужика? Пигалица, которую этот наглец может прихлопнуть, как назойливую мушку.

На кухне горел свет, и это обстоятельство не понравилось моему гостю. Пока я пыталась разуться, покачиваясь из стороны в сторону, он, ступая совершенно бесшумно, обошёл всю квартиру и даже выглянул в каждое из окон, высовываясь наружу чуть ли не целиком. Смешно, ей богу.

– Чего ты хихикаешь, дура?

– Хочу – и хихикаю! – гордо сказала я и, споткнувшись на пороге, ввалилась в гостиную.

Любимый диван принял меня в свои объятия, и на какой-то момент мне даже показалось, что ещё не всё потеряно, что и на моей улице может быть праздник.

Когда кажется, креститься надо…

– Софья Павловна, а, Софья Павловна!

– Чего вам, Александр Михайлович? – я нехотя открыла один глаз. В его руках что-то белело. Что-то очень знакомое. Я моргнула.

– Молодец, с домашним заданием справилась! – он потряс этим белым над ковром, и вниз посыпалась коричневая струйка. – Садись, пять.

– Как ты мне надоел! – я с трудом села, привалившись к спинке дивана, и открыла второй глаз. – Ну, что ты от меня хочешь, а?! Чего тебе надо? – я немного помолчала задумчиво. – Этого? – тут я дёрнула правым плечом, и рукав кофточки сполз набок, оголив мою ключицу.

– Побойся бога, Софья! – в его глазах что-то быстро промелькнуло. Странное что-то. Но я не поняла, что. – Разве я похож на насильника? Или ты согласна отдаться добровольно, так сказать, по зову сердца?

– Не согласная я! – я помотала головой, отчего внутри неё что-то неприятно лязгнуло. Рукав вернулся на своё место.

– Тогда не неси всякий бред!

– Проспективный?

– О, да у тебя уже язык заплетается!

– Сам ты… заплетаешься! Поставь солонку на место!

– Поставлю, Соня, – он подошёл ко мне, – поставлю. Но только тогда, когда ты мне объяснишь, что происходит! Что происходит, чёрт тебя возьми?!

Последние слова он проорал, приблизившись ко мне вплотную. Я отшатнулась, закрывая уши ладонями.

– Ну?! – чёрные зрачки впились в мои глаза. Я молчала, только дышала тяжело. – Отвечай! Кто ты такая и откуда ты взялась в моей жизни?

– Я же уже сказала… Вчера… позавчера… я видела тебя во сне… а потом…

– Это я видел тебя во сне!! А потом ты ходила по моей квартире, как по своей собственной! Хотя я живу в ней всю свою жизнь и ни разу тебя раньше не видел! Ни в квартире, ни где-либо ещё!

– Тебе показалось…

– Что мне показалось? Вот это? – он яростно потряс солонкой перед моим носом, заставив ещё раз отшатнуться в испуге. – Насыпанная сюда недавно корица? Или вот это? – Тут он рывком стянул мой правый рукав и ткнул в плечо железным пальцем. Я чуть не взвыла от боли и скосила вбок глаза. Чёрт побери…

– Или мне это тоже показалось, а?

– Ты о чём? – облизнула я пересохшие губы.

– Об этом пятне, дура! О родимом пятне на твоём плече! Откуда я мог знать, что оно там есть?

– Так я же… только что… сама…

– Я знал это до того, как ты, блин, стриптиз тут устроила!

Солонка полетела на пол, а я затихла, не отводя взгляда от его взбешённых глаз. Однако взял себя в руки он удивительно быстро. Не прошло и минуты, как лицо его расслабилось, а глаза посветлели. А я уж собиралась распрощаться с жизнью…

– Ты мне всё расскажешь, Соня, – убеждённо сказал он и даже позволил себе улыбку, ласковую, как у палача перед казнью. – Тебе ведь самой хочется мне всё рассказать! Ведь правда? Я вижу это по твоим бесовским глазам…

– Я понимаю ещё меньше тебя!

– Так давай разберёмся вместе, дорогая! Я гляжу, ты уже вполне пришла в себя после алкогольных возлияний… Кстати, почему всё-таки твой ухажёр не остался у тебя ночевать? Вы так мило беседовали, как два голубка, встретившиеся после долгой разлуки, и я даже не сомневался, чем дело закончится. Думал, придётся до утра караулить твою дверь. Ан нет, мне повезло!

– Мы действительно давно с Юрой не виделись. Но только твои грязные инсинуации беспочвенны – между нами ничего нет и никогда не было!

– Брось завирать! Я видел, какими глазами он на тебя смотрел!

– Это потому, что он влюблён в меня ещё с института.

– У парня явно плохой вкус!

– Ты удивишься, но я тоже ему это всегда говорила, – усмехнулась я. – Только он почему-то остаётся при своём мнении.

– Не так говорила, значит.

– Хочешь сам ему сказать?

Мы несколько секунд пялились друг на друга. Затем Шурик, криво улыбнувшись, протянул:

– Мы с тобой собачимся как семейная парочка, которая живёт вместе лет сто.

– Вот-вот, – без тени улыбки произнесла я.

– Ты о чём сейчас, а?

– О том же, о чём и ты. О том, что я знаю тебя лет сто, хотя убей бог не помню об этом ни фига!

Под диваном жалобно скрипнули ножки, когда Шурик подскочил и, отшвырнув ногой солонку, бросился вон из комнаты. Я кинула быстрый взгляд на дальнюю стенку, где висело зеркало в серебристой овальной раме. Там, в тусклом блеске его изнанки, промелькнула туманная тень.

Значит, меня не бросили, успокоилась я.

И значит, ещё есть шанс всё изменить…

Сон уже совершенно покинул мой организм, и в голове ощущалась лёгкая ясность, которая весьма меня радовала – не надо было тратить силы на подбор правильных слов. Они будто сами выскакивали из моего рта и бойкими стайками разлетались по кухне.

– Всё-таки вкусно очень, – сделала я очередной глоток из чашки. – И чего я сопротивлялась? Надо было сразу тебе доверить варку кофе! И вчера, точнее уже позавчера…

– Не отвлекайся, продолжай! – Шурик нетерпеливо постучал пальцем по вазочке с печеньем.

– Да я уже почти всё рассказала! Сначала я увидела тебя во сне, затем ты появился наяву, ну а когда я попала в твою квартиру, то вдруг поняла, что я как будто уже там бывала… много раз. Всё мне было в ней знакомо: и мебель, и расположение комнат, и даже то, что корица насыпана в банку из-под соли…

– Зачем же ты соврала, сказав, что у тебя дома она тоже в солонке?

– Струсила! – я сделала честные глаза, потому что ведь я действительно говорила правду! – Ты так меня напугал, что мне ничего не оставалось, как подогнать действительность под собственное враньё.

– А почему ты сказала, что всё дело в твоём имени?

– Так это же просто! – я улыбнулась как можно лучезарнее. – Меня зовут Соня, а всем известно, что имя влияет на судьбу и характер человека. Я очень люблю поспать, а ещё… – тут я сделала паузу, достаточно короткую, чтобы не усомниться в искренности моих слов, и умеренно длинную, чтобы поверить в мои колебания их произносить, – ещё, хочешь ты верить или нет, мне иногда снятся вещие сны! И тот сон – бесспорное доказательство этому!

– Здрасте, приехали!

– Я же говорю, не хочешь верить, не надо. А только я говорю правду, одну только правду и ничего, кроме правды!

– Где-то я уже это слышал. Похоже, ты частенько любишь приврать, госпожа Стрелецкая! Кстати! – глаза его сверкнули. – А откуда ты мою фамилию узнала, а?

– Кто, я? – я подняла брови.

– Ты, ты, – он даже руки потёр от предвкушения вставить мне как следует. Только не на ту напал! – Когда я зашёл к тебе в кабинет, ты меня наповал сразила своими словами! Как у меня потом из головы вылетел этот факт? Просто непростительная ошибка.

– А, ты об этом! – я небрежно потянулась за печенькой. – Так это просто. Нечего свои документы разбрасывать где попало.

– Какие ещё документы?

– Такие! Ты пиджак куда повесил, когда домой меня приволок?

Я шла ва-банк, чувствуя в себе какое-то вдохновение, может быть даже воспоминание, основанное… А чёрт его знает, на чём основанное!

– На стул в спальне, – пожал он плечами, и тут до него дошло. – Вот засада! А я-то идиот…

– Вот тут я с тобой согласна! – ухмыльнулась я.

– Мы же тебя как раз в спальне заперли, откуда потом ты смылась… А у меня в пиджаке и паспорт, и права…

– Радуйся ещё, что с собой твои бумажки не прихватила! В качестве возмещения морального ущерба! А ведь я могла!

– Эта? Эта могла! Кстати, а как тебе удалось сбежать? Или ты тайный агент разведки, обученный всяким шпионским хитростям? Мы с Оскаром головы сломали, как ты могла спуститься с пятого этажа.

– Как? – в праведном изумлении вскричала я. – Ты так и не понял?

– Неа.

– Так ведь за мной прилетели!

– Кто за тобой прилетел? – офигел он.

– Самый красивый, умный и в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил! Карлсон с пропеллером на попе!

– Вот дура! – сплюнул Шурик, а я громко расхохоталась. Но не долго пришлось мне смеяться. Только до следующего его вопроса, заданного мрачным тоном.

– Значит, мне теперь тоже стали сниться вещие сны?

Я поперхнулась смехом и замолчала.

– Удивительная история, не так ли? – продолжал он. – Нам с тобой одновременно снится сон с участием нас обоих, причём ни ты, ни я раньше друг друга никогда не видели. Ты не находишь это странным?

– Так это правда? Я действительно тебе снилась в ту самую ночь? А я-то думала, что ты пошутил…

– Какие уж тут шутки! Мне снилась ты и ещё какие-то люди, и будто бы мы все находились на кладбище, перед нами раскрытая могила, а рядом с ней на какой-то подставке стоял открытый гроб, в котором лежал… – тут Шурик слегка побледнел, но продолжил: – …лежал мертвец с лицом Оскара. Я не сразу его узнал, белое лицо это всё время менялось, плыло, как будто никак не желая вырисовываться в конкретные черты. Но самая главная странность заключалась не в этом. А в том, что одновременно Оскар, совершенно живёхонький, стоял со мной рядом! И смотрел на своего двойника с не меньшим ужасом, чем я. Я помню жуткий холод, снежная метель свистела в ушах, и у всех, кто окружал нас, да и у нас самих в руках находились бокалы с красной жидкостью.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Песня «Опять метель» (сл. Д. Поллыевой, муз. К. Меладзе).

2

Подробнее о «Молочных реках» – в повести «Прошу любить и не жаловаться» (прим. автора).

3

Подробнее о папаше Гройсе – в повести «Начинай со своего дома» (прим. автора).