bannerbanner
Клинки и карабины
Клинки и карабины

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
5 из 6

В лесу сейчас живут несколько больших племен, хотя не все из них можно назвать человеческими, если не сказать большее. Именно они, лесовики, кажутся всем, незнакомым с лесом, главной угрозой. Народ Амра, народ Вётел, Кистеухие, Вороны и Болотные. Вон в том углу висят трофеи из Квиста, из тех экспедиций, где погибло в три раза больше моих людей, чем сейчас есть на заставе и тех, что сейчас в патрулях. Вас, квестор, заставляли снимать одежду?

Освальд кивнул, еще не понимая, почему за этим вопросом так явно просматривается ответ. Он подошел в тот самый угол, запалив одну из свечей, стоящих на полке очага.

Большая шкура зверя, никогда не встреченного им раньше, скорее всего похожего на огромного кота. Кошки таких размеров водились далеко на юге, изредка привозимые для зверинцев и устраиваемых подпольных боев. Пару-тройку охотник видел и сам, но такого зверя, действительно, ни разу. Серая колючая шкура, покрытая еле схватываемыми взглядом темными пятнами. Короткая голова с огромной пастью, украшенной двумя саблями клыков, плавно загибающихся к шее. Шкура, растянутая по стене и пришпиленная деревянными колышками между бревен, впечатляла.

Вокруг зверя расположились трофеи поменьше. Голова большой змеи… когда Освальд присмотрелся, то понял, что это не змея. Стеклянными застывшими глазами на него смотрело странно похожее на человеческое лицо что-то, покрытое чешуей и не имеющее волос. Повыше, раскрыв гладкий, матово отсвечивающий клюв, чернела перьями голова огромной птицы. Охотник поднял свечу, осветив этот угол, самый темный в комнате, лучше. Да… странностей, обитающих в Запретном лесу, хватило бы на несколько лесов поменьше.

Чего стоило кабанье рыло, украшенное сразу семью клыками, из которых каждый вымахал с рог хорошего быка. Или размеры плохо сохранившейся головы зверя, похожего на росомаху, но больше подходящей медведю.

Руки он заметил не сразу. Высушенные, с прекрасно сохранившейся кожей, они висели по краям, надежно приколоченные гвоздями за кисти. И каждую, начиная от плеча и заканчивая запястьем, покрывали замысловатые петли зеленой, черной и голубоватой росписи. Татуировки, сделанные искусными мастерами, даже после смерти их владельцев, не потеряли своей красоты.

– Когда член племени становится воином, и убивает своего первого чужака, то есть одного из нас, мастер уже ждет его дома. Со своими костяными инструментами, молоточками, иглами и красками. Рисунок продолжают всю жизнь той, или того, кто убивает людей за границами Квиста. Именно по этой причине вас попросили раздеться. Жить без них – позор для лесного народа… У каждого клана свой узор, и зачастую не повторяющийся цвет, – капитан оказался рядом также бесшумно, как и при их знакомстве. – Краски эти умельцы добывают из трав и кореньев. Вот эта рука принадлежала Грому, военному вождю ветви народа Амра. Три весны назад клан вырезал подчистую три деревни у самого края гор. Мы нагнали их в самом лесу, на переправе через Льдистую. Помогло только большое расстояние между горами и Квистом. Лес не везде подходит так близко. А еще они несли с собой награбленное добро, оружие и запас мяса на зиму. Жителям тех деревушек не повезло.

– Погибнуть?

– Нет. – Комрад поправил одну из рук. – Народ Вётел не ест подобных себе, в отличие от сыновей Амры. Хуже только Болотные, эти ненавидят всех, да они и не люди, если разбираться. Вот таков Квист, квестор. На первый взгляд. Не боитесь?

– На дальнем Юге есть люди, живущие родами и постоянно роднящиеся друг с другом. Несколько лет назад там был голод, и ничего не помешало им есть друг друга.

– Интересная жизнь у квесторов… – капитан усмехнулся краешком рта. – Даже на дальний Юг приходится добираться. Ну, да ладно. Я помогу вам с Чихом только потому, что боюсь этого малефика в лесу. Он остался жив, как и его женщина, и это плохо. Квист принял его, а если то, что говорят про побережье и творение его рук правда… мало ли что он сделает здесь?

Освальд понимающе кивнул.

– Знаете, квестор, мне бы хотелось, чтобы у вас все получилось, и чтобы вы вернулись назад. Рисковать своими людьми, отправляя их с вами я не стану.

– Я и не просил вас об этом, капитан. – Освальд покосился в сторону оружия, оставленного у стола. – Мне достаточно только проводника.

– Если бы вы попросили моих людей, Освальд, или как вас там, я бы приказал посадить вас в яму. – Комрад погладил мех на большой шкуре. – Мне неизвестно, кто вас послал в Квист, но я уверен в одном…

– В чем?

– Это кто-то из серьезных и важных людей. Но даже и у них бывают промашки, квестор. Грамоту должен был подписать старший судья в самом Раруге и его помощник, ведающий правосудием в Туангесте. И если подпись старшего судьи настоящая, то вот Рольф подписывается чуть по-другому. Расскажите своему хозяину, когда вернетесь, что среди его людей есть кто-то ненадежный. Но… Освальд, мне почему-то кажется, что вы сможете сделать свое дело, и тем самым поможете мне заниматься моим.

Капитан отошел к столу, заложив руки за спину и отвернувшись от охотника.

– Там, на стенах, стоит четыре больших и старых бомбарды, привезенные мною из Ниросты. И больше у меня нет ничего с огненным боем, и даже боевое пламя, что выжигает землю вместе с детьми Квиста, делаем здесь сами. Что поделаешь, в Безанте принято считать, что мы здесь сходим с ума и пытаемся обмануть чиновников, не говоря о самом кесаре, лишь бы получать императорское золото. Хорошо, что мне платят жалование для людей, и ко мне с охотой нанимаются рекруты, взамен павших.

Освальд усмехнулся, ответил, чуть погодя:

– Бомбарды в Ниросте не делают на заказ около трех десятков лет, и столько же не продают никому, кроме армии кесаря-солнца. На каждую уходило по несколько месяцев работы и они того стоили. Сколько тебе настоящих зим, капитан? И зачем тебе оно, такая жизнь? Почему ты просто наемник, живущий у Квиста и воюющий с ним вместо какого-нибудь легата, уроженца самого Безанта, занимаешься этим?

Комрад скривился ответной ухмылкой, поворачиваясь к Освальду. Гладкие темные волосы, прижатые обручем, он отодвинул с одной стороны, показав то, что и думал увидеть охотник. Мочки у уха не оказалось, а кончик его заострялся.

– Мне около семидесяти пяти, Освальд. Я не чистый тиллвег, или, как принято говорить здесь, эльф. – Комрад поправил волосы обратно, спрятав свое отличие. – Мало кого интересует этот вопрос, полукровок хватает, хотя нас, на самом деле, не так и много. Хотя моих чистых родственников, возможно, еще меньше. Но с Квистом боролись еще те мои предки, чьих имен не знали самые старые хранители человеческой истории. И раз уж так вышло, то сейчас с ним борюсь я, выблядок и никому ненужный получеловек. Но уходить отсюда, бросать границу… мне даже не придет в голову, пока Безант не поймет, что Запретный лес всегда нужно держать в его границах. А ты, квестор, или кто ты там, передай это своему хозяину.

– У меня нет хозяина, капитан. – Освальд наконец-то допил свое молоко. – У меня есть только наниматель.

– Все равно.

– Как скажешь, – охотник поставил кружку. – Пока я не узнал ничего нового про Квист, капитан.

– Рассказывать бесполезно. – Комрад сел. – Понять хотя бы что-то про него можно, лишь побывав в самом лесу или простояв на стене заставы и уходя в патрули около года. Без этого остальное останется лишь словами, что покажутся ложью, или бабкиными сказками.

– Не хочешь попробовать? – Освальд усмехнулся. – Даже в бабкиных сказках, случается, есть доля правды.

– Возьми с собой немного боевого пламени, квестор… оно тебе может пригодиться. Лес и его жители боятся огня, за исключением того, что держат в корзинках с углями и используют для сожжения или пыток пленных. Хотя и самого леса хватит, чтобы развязать язык кому угодно. Я не такой мастер по распутыванию следов и тропок, как Чихъ… так и есть, не стоит удивляться. Полукровка всегда полукровка, именно из-за этого на моей стене висит доспех и шлем, а пушечные жерла смотрят на Квист.

– Хотя что-то подсказывает мне, что даже если Квист их и принял, то вряд ли они прошли глубоко. Смотри сюда… – Комрад открыл кожаный футляр, висевший рядом с ним, достал большую карту. – Вот отсюда, с гор, в лес уходит река Льдистая, здесь Буйная. Обе речки походят через него насквозь, и сливаются в одно устье у моря. Между ними находится большой кусок топей, дальше него прохода чужакам Квиста нет. Вы с Чихом отправитесь именно сюда.

– Большие топи? – Освальд поморщился. Болот он не любил.

– Да. Выходить вы будете ночью, так что тебе надо отдохнуть. Проводника я найду сам.

– Мне бы с ним познакомиться, – охотник встал, опередив движение хозяина заставы. – Сложная экспедиция, всему надо уделять внимание.

– Сейчас это тяжело. – Комрад снял длинный плащ. – Старика еще следует привести в себя.

– Как он сможет идти в лес, если пьет несколько дней?

Капитан удивленно посмотрел на него:

– Ногами, как же еще?


Не зная про слободу, лежавшую под стенами заставы, заметить ее было бы тяжело. Серого Освальд отвел к кузнецу, оставив поклажу в доме капитана. В сторону западных ворот, ведущих к месту, где проводник Чихъ пил несколько дней подряд, они с Комрадом пошли пешком.

Застава, охранявшая границу с Запретным лесом, открывалась перед охотником все больше. Да, люди здесь жили с постоянным ожиданием нападения или боя. Заборы сильно смахивали на крепостной тын толщиной и высотой бревен, ворота явно откатывались только с усилием. Замеченные дети, поголовно ходили с ножами у пояса, да и игры их показались Освальду занятными. Никакого тебе мяча или скачек верхом на палках. Сосредоточенные и молчаливые мальчонки с девчатами деловито швыряли биты, выбивая городки с одного броска, дрались на толстых жердях или метали собственные ножи на спор.

Проходившие мимо женщины посматривали с одобрением даже на борьбу, затеянную крепкой угловатой девчушкой с плотным и высоким не по возрасту белобрысым пареньком. Да и сама драчунья, сопя и кряхтя, поднималась с ободранных даже через плотную ткань широких штанов колен и молча шла на соперника.

– Весело у вас тут, как погляжу. – Освальд поймал взгляды нескольких серьезных детишек, внимательно рассматривающих необычные для них его собственные шпагу и даго. – Детвора вон вся при деле.

– Да… – Комрад поймал одного из них за руку, быстро осмотрел уже появившийся синяк на глазу и корку запекшейся крови. Мальчонка, семи-восьми лет даже не пикнул под сильными пальцами капитана. – Быстро к лекарю на мой двор, глаз не должен заплыть полностью. Да, Освальд, здесь у них не то детство, какое есть в городах. Даже дети рыбаков живут куда веселее.

– Почему их родители не уезжают?

– У каждого из местных жителей свои счеты с Квистом. – Комрад пожал плечами. – Да и это не самое плохое место из окрестных земель. Ты думаешь, что во время последней войны с Нессаром кто-то сунулся к нам сюда? Держи карман шире, таких дураков найти тяжело. Хотя Квист и золотая жила, но дураков не много. Слишком дорогим выходит его золото для чужаков.

– Золото?

Капитан непонимающе посмотрел на него.

– Я удивлен, нет, честно. Тебя отправили в Квист, не рассказав ни слова о том, почему здесь живут семьи, а не стоят одни только заставы с солдатами?

– И что же здесь есть?

– Хм… здравствуй, Рагнур. Да, открой нам, мне надо в слободу, – они уже дошли до ворот и те, не скрипя на огромных петлях, приоткрылись. – Большая часть трав, деревьев и кустарников, растущих в лесу, больше нигде не встречается. Равно как и грибы с ягодами, цветы, часть животных и птиц.

Ты знаешь про то, что желтая перстянка, добываемая на его южных опушках, и больше нигде, лечит сердечные болезни? Или корень златовласа, за драхму которого любой аптекарь от Абиссы до Драгоша даст два его веса золотом? Потому что богачей, что залезают на самых дорогих и красивых шлюх, и бесполезно пыхтящих на них много, а златовлас можно искать только три недели в году. И растет его в Квисте очень мало. А одной этой драхмы перетертого и залитого зеленым вином корня хватит для твердого члена такого богатея на целый бордель. Да еще и останется немного для жены.

Вон там, в слободе, живет большая часть наших сборщиков. Это они, рискуя головой, ходят в Квист. А потом сюда приезжают люди из купеческой гильдии Безанта и скупают все заготовленное за лето, весну и осень.

– Платят, надо полагать, не особо хорошо? – поинтересовался Освальд. – Или все-таки?..

– Здесь на жизнь хватает, – сплюнул Комрад. – Особенно если…

Освальд не удивился замешкавшемуся капитану.

– Особенно если большую часть они отправляют контрабандой через горы прямико в Вольные города? Морем везти явно опаснее.

– Не без того, – капитан спорить не стал. – Но можешь передать своему нанимателю, что мне на это наплевать. Я уже говорил про собственные деньги, потраченные на бомбарды?

– Мне все равно. – Освальд снова не удивился. Странно было бы, если командир заставы, знающий про все и про всех, не получает свою долю. Странно то, что он делится с ним, в первый раз увиденным человеком. Да еще и не тем, за кого себя выдает. Либо, скорее всего, Комрад не то, что не прост, нет-нет.

Капитан полукровка знал очень многое, и явно умен. Вряд ли глупый полу-тиллвег смог бы так долго быть тем, кем являлся. И, что еще более вероятно, немного догадывался о ведомстве, сделавшем поддельную грамоту Освальду. Либо просто полагал о том, что тот вряд ли вернется из Квиста и сейчас давал себе волю, выпуская все наболевшее.

– На окраинах леса растут лучшие деревья для постройки кораблей, тех, что ходят далеко за моря, – капитан остановился. – Древесина плохо поддается обработке, но и не гниет. Легкая и прочная, за нее одинаково хорошо платят и торговый союз Абиссы, и мореходы из Норгейра. Понятно, что Безант все забирает намного дешевле.

Белый воск черных пчел Квиста, Освальд, погружает в сон самых сильных больных. Их можно потрошить, кромсать на части, а они продолжат оставаться в небытие. Все это стоит безумно дорого, поэтому империя никогда не окажется от Квиста. И не спалит его полностью.

Вот только гарнизоны из регулярных частей ставить здесь бесполезно. Как и сыновья Запретного леса, представь себе, исконные обитатели этого клочка земли делятся на свои кланы и семьи. И никто из них не пойдет на сделку с воином Безанта и лучше уйдет отсюда, чем будет зарабатывать под их присмотром. С наемниками они договариваются, именно поэтому здесь последние сто лет меняются такие, как я.

– А как же, капитан, твои предки, так долго боровшиеся с Квистом?

– Мои предки делали тоже, что и я. – Комрад сплюнул. – Они не давали Квисту вырасти больше его пределов. Он страшен, но он же и необходим из-за всего, скрытого под сводом его деревьев, Освальд. Как лекарство, понимаешь?

– Отмерь одну драхму перетертого корня златовласа, и все хорошо. И даже Кхан Брасчеу, торговец специями из Пешта, за ночь заездит саму Серую Сашу. А это очень тяжело, потому как Кхан собственный член не видел уже лет… много, а Саша… это Саша. Отмерь ему три драхмы, и этого борова придется снимать с нее втроем. Мертвого… так?

– Хороший пример. – Комрад согласно кивнул. – Ты понял мою мысль.

Тем временем они уже дошли до тына слободы, если его можно было так назвать, глядя на соседа заставы. Хорошо, что хотя бы узкие ворота, в отличие от оставленных Освальдом за спиной, не стояли нараспашку.

– Нам с тобой вон туда. – Комрад показал на длинное низкое здание.

– Сложно не догадаться. – Освальд понимающе хмыкнул.

Несмотря на пусть уже и не раннее, но все-таки утро, у крыльца белели три спящих тела. Капитан обернулся в сторону часовых у ворот, когда мимо них уже пробежали несколько наемников.

– Другое дело, а то распускаются, бывает, – проворчал Комрад. – Растащите их по домам, и назад, на посты.

– Те самые сборщики?

– Да. Шальные и кровавые деньги, от них никуда не убежишь.

Спорить тут тоже не приходилось. Освальд вспомнил все свое имущество, помещающееся на спине Серого, общую сумму золота и серебра, полученного за выполненные заказы, и не стал спорить. Да, кровавые, но очень легкие… потом, по окончании самой работы.

– Так… – Комрад пригнулся, заходя внутрь трактира, очередного на пути Освальда. – Осталось найти необходимого человека, и все.

Заведение встретило вошедших потрескиванием свечных огарков, поленьев в камине и запахом сгоревшего жира. Хозяин, пожилой бывший наемник, тут же оказался рядом. Позеленевший от времени медный браслет с имперским солнцем, плотно обхвативший еще крепкое запястье, говорил о роде бывших занятий сам за себя.

– Капитан?

– Чихъ здесь?

– А куда ему деться-то? – хозяин хохотнул. – Вон там, лежит, спит.

Капитан прошел в дальний темный угол. Сел на лавку, наполовину занятую кучей тряпья. Куча, как рассмотрел Освальд, подойдя ближе, оказалась человеком. Комрад потыкал куда-то в нее рукой:

– Чихъ, просыпайся.

Уклониться от блеснувшего ножа тиллвег сумел только благодаря врожденной нечеловеческой реакции. Сточенный на треть, но очень острый клинок безошибочно разрезал воздух рядом с его горлом. Капитан только покачал головой:

– Допьешся когда-нибудь…

– Тьфу, пропасть… – прохрипело тряпье, садясь.

Освальд присмотрелся, уже разглядев в тени от лоскутного одеяла сивую бороду и крупный нос. Оттуда же на него взглянули красные воспаленные глазки:

– А это что за чудо гороховое?

– А это, Чихъ, твой наниматель. – Комрад благодарно принял от трактирщика кружку с парившим горячим мясным бульоном. – На, вот, выпей. Ты мне нужен бодро стоящим на ногах уже к ночи.

– Кхм… – из бороды на пол вылетел комок слюны. – Так к ночи же, капитан, дал бы еще поспать.

– Вставай. – Комрад встал. – Жду тебя к вечеру у себя.

– В лес пойдем? – Чихъ глубже закутался в одеяло. Его заметно била крупная дрожь. – А?

– Ну не в море же ты плыть собрался, по рыбу?

– И то верно…

Освальд еще раз посмотрел на худые ладони, с четко видимыми сосудами, держащими лоскуты, и молча пошел за Комрадом.

– И он сможет прийти в себя? – вопрос он задал только на улице. – Не верю.

– Да и не верь, – капитан на него не смотрел. – Он тебе нужен, без него не справишься.

– Хорошо. – Освальд зевнул. – Ты ж предлагал отдохнуть?


Охотник снова покосился на спину упорного деда, еще вчера вечером еле сидевшего на лавке, а сейчас топавшего без остановки с самой ночи. Шел Чихъ как заведенный, едва лишь только они вдвоем оказались под первыми деревьями Квиста. Плевал на темноту, такую, что хоть глаз выколи и отсутствие тропинок. Пёр чуть ли не напролом, да так уверенно и быстро, что Освальд за ним еле угнался поначалу.

Солнце уже начало проникать через плотный заслон ветвей, листьев и плотную паутину плюща, попадавшегося на каждом втором дереве. Чихъ катился вперед, ловко протекая под низкими толстыми нижними ветками, перекатывался через торчащие из земли корни и плевать хотел на странно густой ковер травы под ногами.

Бурая куртка с капюшоном, покрытая разноцветными пятнами, въевшимися в ткань навечно, так и мелькала перед глазами. Дед, полдня назад еле пришедший в себя после выпитого, легко загнал поначалу Освальда, привыкшего ко многому.

– Так… – неожиданно дед остановился. – Вот тут привал сделаем.

И сел на поваленный ствол, накинул на голову капюшон и замер. Освальд сбросил с плеч лямки мешка, поставил рядом арбалет и выпрямился. Чиха рядом уже не было. Заметить деда, совершенно слившегося с густым кустарником, получилось лишь несколько мгновений спустя.

– Перепужался, чтоль? – дед коротко хохотнул. – Давай уже, доставай свою штуковину и сверяйся, правильно мы идем или нет.

Освальд только покачал головой. «Искатель» он проверял несколько раз, но Чихъ в эти моменты ни разу не оглядывался. Как старик понял его назначение?

– Я смотрел недавно, вряд ли отклонились в сторону.

– Как знаешь, – пожал плечами дед. – Отдыхай, пока можно. Вам, городским, с непривычки тяжело в лесу.

Вот сейчас дед оказался совершенно прав. Пусть и приходилось Освальду не просто прогуливаться по лесу, но и жить в них, но… Квист себя показал сразу.

– Да уж… – охотник вытянул ноги, прислонив к дереву рогатину. Капитан, перед самым выходом осмотревший его снаряжение, заставил Освальда пойти за ним в оружейную. Препираться с ним было явно глупо, Комрад разбирался в том, что говорил.

В заплечном мешке сейчас, порой лениво перетекая, болтался в металлическом сосуде с замком на крышке густой состав. Боевое пламя, что делал на свой страх и риск капитан полукровка. Из своего оружия, проверенного и надежного, с охотником оказался только арбалет и длинный нож. Но кольчугу, наплевав на слова Комрада, Освальд под куртку все же одел.

Взамен оставленных шпаги, даго и меча на поясе охотника сейчас висел короткий топорик, а рогатину он взял без сомнений. Простое и добротное оружие легко подходило и в качестве посоха, на случай, если придется лезть в болото. Да и против любого зверя, что и говорить, рогатина пойдет лучше копья или меча. Широкое и длинное жало, поперечина, кованые кольца и полосы на половину древка внушали уважение к мастеру заставы.

– Это, как тебя там, Освальд… – дед прожевал сморщенный сушеный плод, которых в небольшой сумке на поясе хватало с избытком. – Говоришь, колдуна ищем?

– Да, – Охотник поднял ноги по стволу, поморщился, когда кровь побежала быстрее. Ныл старый шрам под коленом. – Очень плохого и умного колдуна.

– Это плохо. – Чихъ достал еще одну сморщенную черную жвачку.

– Да уж нехорошо.

– Нет, красавчик, ты не понимаешь, – дед покосился на него. – Если бы Квист его не принял, то он болтался бы на самом виду у заставы. На следующее же утро. Может, я его не заметил, не, не болтался?

В голосе деда, совершенно неприкрытая, проскользнула издевка. Освальд пошарил в поясной сумке, достал кусок сушеного мяса и начал жевать.

– Я не особо красавчик… и никто не болтался, – он посмотрел на Чиха. – Что означает – принял?

– Что теперь он где-то глубоко в пущах, – дед почесался. – И придется идти туда. А это очень нехорошо.

– Почему глубоко? – Освальд удивился. – Кто бы позволил ему пройти так глубоко и как он смог это сделать сам, без помощи?

– Верно спрашиваешь, красавец, – Чихъ, явно решив не терять времени даром, достал небольшой точильный камень и принялся править свой изогнутый нож. Клинок, длиной где-то с половину его собственной руки, до этого охотник не замечал. А остроту его видно и так, бриться можно. – Все вы, с городов, красавчики, расфуфыренные дурачки, все до одного. Сколько вас мне довелось водить в лес, все вышли на одно лицо. Хотя нет… трое оказались не такими. Двое умерли практически сразу, совсем глупые. Один вернулся со связкой ушей. Подарил вот этот самый нож старому Чиху.

– Мне твой рассказ очень поможет поймать Тило. – Освальд слушал лес, пытаясь привыкнуть к нему. Пока не выходило. – Так почему он глубоко?

– Глупый дурень из города, – дед хихикнул под нос. – Что у тебя на спине, кроме мешка?

– Вода. – Большую, до краев наполненную флягу с ремнями, Чихъ сунул ему в руки еще на заставе. – И что?

– Через половину следующего перехода нам попадутся первые родники. – Чихъ полюбовался волнистым узором стали ножа. – Не пей, или глаза твои станут сильно красными и лопнут, а язык станет черным и большим, вывалится изо рта, вот так.

И показал, вывалив до подбородка длинную малиновую лопату.

– Пить воду леса можно только через день пути, иногда дольше. Если бы твой колдун помер, птиц было бы видно еще с заставы. Тем более он не один, значит, стервятников слетелось бы много. Кружили бы над деревьями.

– А звери Квиста так не помирают, вблизи заставы?

– Не называй лес этим именем, – глаза деда прищурились. – Не стоит, поверь мне, красавчик. Он это не любит.

– Кто, лес?

Чихъ вздохнул.

– Да, да, глупый ты горожанин, лес. А звери… дети леса не боятся его воды, им она вреда не причинит.

– А…

Про отравленные родники Комрад ему ничего не сказал. Раньше слышать о чем-то схожем Освальду не доводилось. Квист точно не место для прогулок, надо же. В лесах у Синих гор, где ему довелось как-то воевать со странными созданиями, наполовину волками, наполовину людьми, тоже опасно. Но не так.

– Звери возле заставы практически не водятся. – Чихъ почесал подбородок, покрытый седой бороденкой. – Мелочь только, а на нее много птиц не слетится. Значит, красавчик, ушел твой колдун глубоко в лес. Сам он не смог бы этого сделать, помог кто-то.

– Местные?

– Нет, местные вон там, за стенами. А здесь только дети леса. Зачем только он им? Какой этот человек колдун? Не лесной?

– Морской, вроде как. – Освальд пожал плечами. – Я иду за ним с побережья. Наслал какой-то странный мор на рыбаков. Кто выжил – взбесились, кидались на людей. В залив призвал какую-то странную зверюгу, то ли рыбу, то ли еще кого. Без разбора убивала тех, кто вышел за уловом.

На страницу:
5 из 6