Очаровательный любовник. Роман для женщин

Не скажу, чтобы я был любителем бесцельных прогулок, но и находиться в четырёх стенах, мне тоже не особо нравилось. Я уже не искал экстрима и не желал угодить в какую-нибудь новую неприятную историю. Буквально через полчаса я намеревался вернуться на территорию отеля, и выпить бокал холодного пива, или взять джин с тоником. Неожиданно для себя, я услышал уже знакомый женский голос.

– Владик! Добрый день! – как ни в чём не бывало, воскликнула Вера Михайловна. – Рада тебя видеть.

«А я уж как рад!» – машинально подумал я, но вслух сдержанно произнёс:

– Здравствуйте, Вера Михайловна!

Понимая, что после того, как тщетно попытался уложить её в постель, обращаться по отчеству, в некоторой степени было противоестественно, и даже неприлично, я тут же подправил:

– Добрый день, Верочка!

Я не знал, что мне предпринять: схватить её за руку и отвести в полицию, или набросится с угрозами, и потребовать возврат денег. Можно было вообще сделать вид, что мы не знакомы и, с гордо поднятой головой, пройти мимо. Пока я мысленно прикидывал, как мне поступить, она подошла ко мне и бодрым звонким голосом поинтересовалась:

– Надеюсь, ты нашёл свою валюту?

– Какую? – сделав вид, что не понимаю, о чём идёт речь, полюбопытствовал я, всё ещё имея дикое желание отвесить ей тумаков, даже не смотря на то, что она была женщиной, к тому же, старше меня по возрасту.

– Тебя после второго бокала виски сильно развезло. Тебе совершенно не понравилось вино, которое мы купили в магазине, и ты начал названивать по местному телефону, заказывая в номер другие спиртные напитки. Ты много пил, я не могла тебя остановить. Но когда ты начал направо и налево раздавать чаевые, я поняла, что этот цирк пора заканчивать.

– И что дальше? – заинтригованно, произнёс я, не понимая, стоит ей верить или нет.

– Воспользовавшись женским обаянием, мне удалось уложить тебя в постель. По-началу ты распускал свои руки, тщетно пытаясь снять с меня купальник, но вскоре угомонился, положил свою голову мне на грудь и заснул как младенец. Мне было жаль тебя тревожить. Я прикрыла тебя покрывалом, убрала со стола лишний мусор, помыла наши бокалы и вынесла пустые бутылки.

– Зачем? – отрешённо спросил я.

– Что зачем? – попыталась уточнить она.

– Зачем помыла бокалы? Ты же их всё равно выбросила…

– Чего ради, я бы стала их выбрасывать? – смутилась Вера Михайловна. – Оставила на полочке возле умывальника.

– Не обратил внимания… – откровенно признался я.

– Перед тем как выйти из твоего номера, попробовала ещё раз тебя разбудить, но у меня ничего не вышло. Ты оставил раскрытый бумажник с валютой на самом видном месте. Я испугалась, что после моего ухода, кто-нибудь может случайно зайти и поэтому все деньги переложила во внутренний карман твоей ветровки.

– А я, грешным делом подумал на уборщицу, – пробормотал я, все ещё не доверяя её словам.

– Этого я и боялась. Собиралась сразу перед завтраком подойти и предупредить тебя, но в номере никого не было, – пояснила Вера Михайловна, убедительным тоном.

Я смотрел на неё и всё никак не мог понять, шутит она или говорит правду. Иногда мне казалось, что она до нелепой простоты была открытой наивной женщиной, а иногда, всё-таки, представлялась расчётливой воровкой, которая неожиданно встретившись со мной, начала в своё оправдание экспромтом выдавать наиболее подходящую версию. У меня даже не было желания выяснять, почему она мне сказала, что её зовут Верой Михайловной, а сама не проживала в отеле. В любом случае, я не имел ни малейшего желания с ней ссориться, и выяснять нелицеприятные отношения, тем более, в чужой стране.

– Извини, Верочка! – как можно спокойнее сказал я. – Но мне необходимо сейчас уйти. Меня ждут друзья. Мы договорились встретиться в кафе.

– Вчера вечером ты называл меня своей любимой кошечкой, а себя моим вечным рабом, – не без иронии в голосе, подметила она. – А сегодня уже куда-то торопишься…

– Надеюсь, мы ещё встретимся… – ответил я, с ледяным сарказмом. – Сейчас, извини! Страшно болит голова…

Я абсолютно не умел лгать и опасался, что она всё поймёт и примет меня за напыщенное ничтожество. Но в отличие от меня Вера Михайловна явно умела скрывать свои эмоции. Она что-то ещё сказала мне в ответ, но я ничего уже не слышал. Ради того, чтобы в очередной раз убедиться, что всё ж таки стал жертвой наглой аферистки, я поспешно вернулся в номер отеля. Бокалы действительно стояли на полочке возле умывальника. Я даже удивился, почему не смог их заметить раньше. Вероятно, мои гневные мысли шли впереди моего здравого благоразумия. С некоторым трепетом заглянув в бельевой шкаф, я сразу проверил внутренний карман моей ветровки.

– Не умеешь пить, так незачем и начинать! – грубо выразился я. – Тоже мне, петух гамбургский…

Почему именно «гамбургский», я и сам не понял. Когда-то и где-то слышал это изречение, но никогда не пытался вникнуть в его смысл.

– Почти все полторы тысячи долларов на месте, – проанализировал я. – За исключением некоторой мелочи, в пределах одной сотни… Вероятно, и впрямь распушил пальцы веером…

В этот момент я не осознавал, что больше овладело мною, чувство восторженной радости, или неприятный осадок от угрызений моей совести.

Теперь я вновь мог позволить себе некоторую роскошь и с комфортом провести последующие дни моего отпуска. А учитывая тот факт, что в этот день море с раннего утра штормило, то я решил прогуляться по местным магазинам, и набрать всевозможных подарков для родных, друзей и знакомых. Внезапно, с невероятной силой, мною овладело неловкое чувство стыда. Мне стало очень неудобно перед Верой Михайловной, за мои непристойные мысли. Да и встретившись, я был не только напряжён, но и слишком холоден по отношению к ней. Я уже не сомневался, что в её присутствии, и впрямь расслабился до такой степени, что потерял свой человеческий облик. После, не в меру выпито спиртного, действительно повёл себя самым неадекватным образом.

«А что она должна была сделать? – подумал я. – Смотреть на спящего мужчину? Встать и уйти, не пытаясь убрать мои деньги, которые бесхозно валялись на самом видном месте?»

От этих мыслей Мне даже стало как-то не по себе. Я был несправедлив по отношению к понравившейся мне женщине. Но самое противное во всей этой ситуации заключалось в том, что она, несомненно, это почувствовала и поняла. Я пытался держать себя в руках, но моя встревоженная совесть не давала мне покоя.

– Необходимо срочно извиниться и любимыми путями вымолить прощение! – твёрдо решил я.

Поспешно сложив деньги в портмоне, я в очередной раз вышел на улицу, но там, где мы совсем недавно расстались, Веры Михайловны уже не было.

– Сразу было глупо надеяться, что она останется на том же самом месте и будет меня терпеливо ждать, – продолжая себя презирать, подметил я.

Мне ничего не оставалось, как только надеяться на нашу новую встречу и постараться принести ей искренние извинения, за собственные мысли и нелицеприятное поведение, недостойное настоящего мужчины. Так или иначе, но у меня вновь появилось совершенно упадническое настроение. То ли это было из-за моего непристойного поведения, то ли от плохой ненастной погоды со штормовым ветром. Однако, невзирая на мелкие неприятности и некоторые превратности климатических условий, мне всё ж таки нравилось отдыхать в Турции, и если уж быть до конца откровенным, я прекрасно проводил свой поистине замечательный отпуск.

– Всё, что ни делается – к лучшему! – констатировал я, целиком и полностью рассчитывая на благосклонность моей судьбы.

Пройдя несколько шагов по зелёной аллее, я вдруг увидел Викторию. Она курила в одиночестве, вальяжно раскинувшись на широком пластмассовом стуле и небрежно стряхивая пепел на аккуратно подстриженный газон.

«Интересно, зачем она так делает, если рядом на таком же пластмассовом столике стоит совершенно чистая пепельница?» – не понимая женской логики, подумал я.

– Владик! Не представляешь, как я рада тебя видеть, – заметив меня, восторженно произнесла Виктория.

– Викуличка! – бодро ответил я, вспомнив, что буквально несколько минут назад Вера Михайловна говорила мне точно такие же слова. – Ты сама не представляешь, а как я рад нашей встрече…

Я опасался показаться ей назойливым озабоченным кавалером, но она освободила меня от излишних оправданий. Поспешно затушив в пепельнице сигарету, Виктория поднялась из-за столика и, нежно обнимая, крепко меня поцеловала.

– Прости, но меня интересует один вопрос, – задумчиво сказал я. – Конечно, он может показаться наивным и глупым…

– Какой именно?

– Рядом с тобой была пепельница…

– Ну и что?

– Непонятно, зачем пепел от сигареты, стряхивала на свежескошенную траву?

– Что здесь непонятного? На мой взгляд, всё элементарно просто, – откровенно изумилась Виктория. – Не хотела пачкать пепельницу! Ведь кому-то пришлось бы её убирать…

Она зарделась и хихикнула. Её насмешливо-игровое настроение тут же передалось мне. Те проблемы, которые буквально минуту назад терзали мою душу и будоражили сознание, теперь потеряли существенную актуальность.

– На море штормит, а купаться в бассейне с трубопроводной водой, отказываюсь принципиально, – желая сменить тему разговора, выдал я.

– По этическим соображениям? – уточнила она.

– Да, наверное…

– Значит, сама природа говорит о том, что мой мальчик хочет со мной уединиться? – лукаво произнесла Виктория и слегка ухмыльнувшись, добавила:

– Так в чём проблема? Идём в твой номер. Постараюсь сделать тебя счастливым…

Я больше не стал задавать лишних, ненужных вопросов, и не воспротивился столь откровенному предложению, потому что сам был готов исполнить любое её желание. Поспешно взяв её под руку, самым коротким путём повёл в отель.

– Пожалуйста, подожди буквально минутку, – попросил я, проходя мимо администратора. – Мне необходимо кое-что уточнить…

– Там за стойкой симпатичная турчаночка. Смотри, я ревнивая… – сказала Виктория.

Она одарила меня открытой и приветливой улыбкой.

– Они здесь все симпатичные, – лаконично произнёс я. – Все в коротких чёрных юбочках и в белых кофточках. Разница между тобой и этими девушками лишь в том, что они мне нравятся, а тебя я люблю…

Подойдя к представительнице администрации отеля, я сразу задал ей волнующий меня вопрос:

– Вчера по телефону делал заказ…

– Сейчас посмотрю в компьютере, – добродушно ответила она.

Я был уверен, что это займёт много времени, но буквально через несколько секунд она вновь обратилась ко мне:

– С вашего номера, через некоторые промежутки времени, поступило четыре заказа. Вы пожелали, чтобы вам принесли…

– Не нужно перечислять! – не дав ей договорить, произнёс я. – Хорошо помню свои заказы. Только хотел выяснить, остался что-нибудь вам должен, или полностью рассчитался?

– Нет, вы ничего не должны…

Я поблагодарил её и поспешно вернулся к Виктории.

– А турчанка и правда симпатичная девушка, – вновь подметила Вика.

– По сравнению с тобой, мокрая курица, – прошептал я, мысленно опровергая своё же высказывание.

Аккуратно взяв Вику под руку, я решительно повёл её в свой номер. Как только мы вошли в мои апартаменты, и сработала защёлка замка, я бесцеремонно сорвал с неё пляжную накидку, а затем освободил от нижнего белья. Опустившись перед Викторией на колени, я с безумной страстью прижался лицом к её соблазнительным ножкам и возбуждённо прошептал:

– Я по тебе соскучился! Хочу свести тебя с ума от удовольствия…

– Хорошо, мой мальчик! – согласилась она. – Но если у тебя что-то не станет получаться, я обязательно тебе помогу…

Её пальцы проникли в мои волосы.

– Поцелуй мои ножки! – попросила Виктория тоном, не допускавшим возражений.

– Непременно, моя девочка! Моя царица! Моя Богиня… – вожделенно, пробормотал я, лаская её там, где пульсировала желанием распалённая плоть.

На какое-то мгновение мне даже показалось, что я потерял способность соображать. Все мои мысли куда-то исчезли, а вместо них остались только пламенные чувства, бурные эмоции и приятные ощущения.

Глава 4

Иногда мечты, какими бы нелепыми и несбыточными они не казались, становятся реальностью. Мои родители с самого детства учили меня уважать женщин, но никто и никогда даже не попытался объяснить, как нужно вести себя и что делать в постели, находясь рядом с одной из прекраснейших представительниц противоположного пола. Тем более, я не был готов к продолжительной встрече с распутным ангелом. Всякий раз, прижимаясь к обнажённому телу Виктории, я целиком и полностью принадлежал ей. Я был её рабом и одновременно неопытным любовником. Она жаждала моих ласк. Я из всех сил старался оправдать её надежды и выполнить все, даже самые извращённые желания порождённые её раскрепощённой похотью.

– Милая! Больше ничего не хочу и не на что не способен! – отчаянно, произнёс я.

– Ты ещё полон сил и энергии, – возразила Виктория.

– Прошу тебя, давай хоть немного передохнём, – взмолился я, после чересчур затянувшихся любовных игр.

В это мгновение я не лгал, но все мои слова не были реалистичны, и не возымели должного внимания, потому что выглядел весьма удовлетворённым и самодовольным.

– Твой дружок с этим не согласен! – плотоядно улыбнувшись, возразила она.

Виктория накрылась лёгким покрывалом, и поспешно устремилась вниз по моему изнемождённому телу. Буквально через мгновение я вновь ощутил себя полноценным мужчиной, способным в очередной раз удовлетворить любвеобильную партнершу. Именно в те самые минуты блаженства я впервые подумал о смерти.

«Если мне когда-нибудь предстоит умереть, то я бы хотел распрощаться с жизнью в жарких объятиях любимой женщины!» – почему-то решил я.

Даже незаметно для себя я вдруг начал обдумывать последствия своего курортного романа. Виктория мне нравилась, но она была замужем, и дать ей что-то гораздо большее, чем пламенную страстную любовь я, конечно, был не в состоянии. К тому же, я стал отчётливо понимать, что второе желание мужчины, после постельного блаженства, это желание как можно скорее избавиться от своей подруги.

– Мне с тобой безумно хорошо, но я не хочу, чтобы у тебя по моей вине возникли семейные неприятности, – как бы, между прочим, подметил я, надеясь на то, что после этих слов у неё появятся все основания меня покинуть.

– Неприятности?

Она поцеловала мою обнажённую грудь, потом заглянула мне в глаза и мягко спросила:

– Какие неприятности? Я не замужем…

Она смотрела всё тем же пристальным взглядом, от которого меня постоянно охватывало странное, никогда прежде не испытываемое волнение. От этого взгляда моё сердце начало усиленно биться, словно пыталось вырваться наружу. В горле пересохло до такой степени, что я был вынужден вытянуть руку и, взяв с прикроватного столика фужер с игристым сухим вином, сделать пару глотков.

– А как же тот иностранец, с пивным животиком? – полюбопытствовал я.

– С которым ты видел меня в баре?

Её природный оптимизм заметно поубавился. Она порывисто подалась вперед и легонько коснулась моих губ своими губами.

– Это всё не серьёзно, – прошептала она. – Бизнес! Ничего личного…

– Ты…

Я оборвал себя на полуслове, опасаясь незаслуженно обидеть Викторию.

– Профессиональная проститутка? – договорила она, буд-то прочитав мои тёмные мысли. – Да! Ты абсолютно прав… Я дарю мужчинам любовь и этим зарабатываю себе на жизнь…

В этот миг её взгляд показался мне каким-то туманным и отсутствующим, словно на неё только что вылили ушат холодной воды, и она никак не могла прийти в себя. Её лицо внезапно исказилось, но почти мгновенно Виктория справилась со своими негативными эмоциями и вновь лукаво улыбнулась.

– А ты, что? Считал меня невинной девушкой, которая влюбилась с первого взгляда и поспешно забралась в твою постель… – с некоторым раздражением, произнесла она. – Если хочешь устроить по этому поводу какие-то разборки, то тебе придётся этим заняться в гордом одиночестве. Я же категорически предпочитаю самоустраняться от подобных дебатов.

Она говорила так разгорячённо и так громко, что я начал опасаться как бы её слова не были слышны за пределами моих стен. Внезапно во мне шевельнулось сочувствие к этой милой, удивительной, загадочной и таинственной женщине, которая стала моей первой в жизни любовницей, которая подарила мне самые сокровенные чувства и сделала меня настоящим мужчиной.

– Вероятно, ты абсолютно права? – сказал я – Так думать, было бы настоящим безумием…

Неожиданно для себя, я зачем-то качнул головой, словно попытался встряхнуться. Дикая ложь и жестокая правда перемешались в моём сознании. Я не мог понять, что происходит. Мои мысли пчелиным роем начали метаться из стороны в сторону, издавая при этом какой-то странный, неосознанный гул. Однако я нашёл в себе силы отбросить эти нахлынувшие наваждения. У меня вновь появилось необузданное желание обладать ею. Нежно обнимая Викторию, я крепко поцеловал её в губы.

– Ты моя… Ты моя самая желанная девочка… – взволнованно прошептал я, вновь теряя с ней ощущение пространства и времени.

– А ты ещё предложи выйти за тебя замуж! – внезапно вспылила Виктория. – Прекрасная получится идиллия! Нищий юноша и падшая девка…

Она посмотрела на меня таким взглядом, что я невольно вздрогнул.

– Мы с тобой не пара! Чем скорее ты это поймёшь, тем лучше! – добавила Вика.

– Мне казалось, что мы любим друг друга, – попытался возразить я. – У нас платонические чувства…

– У тебя, может быть? Но не у меня! – вновь холодно вспылила она. – Я всего лишь сделала то, что должна была сделать! Мне за тебя хорошо заплатили…

Голос её был сухим и деловым. Я был уверен, что она не шутит, но и не мог заставить себя поверить тому, о чём она только что сказала. Я всё с тем же возбуждением продолжал целовать её губы, пока кончиком носа не уткнулся в ложбинку её груди, источающей приятный запах обнажённого женского тела. Моя рука постепенно опустилась к её бёдрам, но Виктория вдруг резко меня оттолкнула. Она сбросила с себя простыню и поспешно поднявшись, взяла со стула ранее оставленный там купальник и демонстративно начала одеваться.

– И кто же за меня заплатил? – машинально поинтересовался я, всё ещё находясь в растерянном состоянии.

– Тебя это не касается!

– Мы с тобой оба с Кольского полуострова. Неужели моя мама, таким образом, решила лишить меня невинности?

– Не говори ерунды! – отмахнулась Виктория. – У твоей матери, наверняка, нет таких свободных денег…

– И сколько же тебе заплатили? – не унимался я.

– Две тысячи…

– Не слишком ли дёшево?

– Две тысячи долларов…

Я чуть не потерял дар речи.

– Это же, в рублях, довольно-таки приличная сумма! – цинично подытожил я. – Такими деньгами просто так не швыряются…

– Женщина, которая сделала мне столь заманчивое, щедрое предложение, посчитала эту сумму вполне оправданной и допустимой.

– Женщина? – зачем-то переспросил я, хотя прекрасно понял, о чём именно идёт речь.

В свои двадцать пять лет, по вполне понятным причинам, никогда ранее я не пользовался услугами свободолюбивых раскрепощённых девушек, но это вовсе не означало, что не слышал о существовании чересчур предприимчивых дам, противозаконно организующих занятие оплачиваемой любовью.

– Кто такая и зачем ей всё это нужно? – слегка нахмурившись, спросил я.

– Наступит время, и ты сам о ней всё узнаешь.

– А ты уверена, что вообще захочу с ней общаться? – вскипел я. – Что за бред? Какая-то сутенёрша мною заинтересовалась…

– Могу сказать только то, что это вдова и весьма преклонного возраста. Имеет значительный вес в обществе. Готова взять тебя на своё содержание, но есть одна проблема…

– Какая?

– Ей не нужен неопытный мальчик.

– Она хочет иметь молодого любовника?

– Вряд ли… Ты необходим для процветания бизнеса.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Она давно пытается подобрать такого парня, который бы смог удовлетворить все низменные желания наших клиенток.

– Может ещё и клиентов?

Я несдержанно выругался самым отборным русским матом.

– Нет. Тебе предстоит иметь дело только с богатыми, озабоченными женщинами.

– И ты считаешь, что я могу подойти на эту роль?

От негодования и всё нарастающего гнева, я чуть не захлебнулся собственной слюной.

– Я добросовестно выполнила часть своего контракта и надеюсь, что ты меня не подведёшь…

– Что за ерунда? – присев на край кровати и прикрыв собственную наготу простынёй, произнёс я.

Виктория уже оделась и была готова выйти из номера, но она подошла ко мне и тихо спросила:

– Помнишь, когда я впервые здесь появилась?

– Разумеется! Прошло не так много времени, – ухмыльнувшись, ответил я.

– Помнишь, как ты поплыл?

– Ты о чём? – не понял я. – Никуда не плавал, да у меня и бассейна здесь нет.

– Так говорят, когда неопытный юноша, впервые прикоснувшись к обнажённому женскому телу, становится не способным удовлетворить эту самую женщину. Мне понадобилось хорошо потрудиться, чтобы тебя успокоить и вновь разбудить в тебе сексуальное желание…

Я почти остолбенел и постыдно молчал.

– Никогда не забуду твой неподдельный испуг на лице, когда потребовала оторваться от моей пышущей жаром груди и поцеловать меня там… Ниже…

Она говорила торопливо, словно боялась, что ей не хватит времени и смелости.

– И что ты хочешь этим сказать? – почти полушёпотом поинтересовался я.

– Ты не посчитал, сколько раз мы с тобой сегодня занимались любовными играми? – вопросом на вопрос, ответила она и тут же добавила:

– Девять! Не считая прочей мелочи, в виде ласковых слов и жарких объятий. Можешь не сомневаться, ты отлично сдал экзамен! Из десяти баллов на десять… Теперь можешь совершенно спокойно заводить шашни со смазливыми вертихвостками…

– Но будет лучше, если стану этим заниматься за деньги? – подытожил я.

– За очень большие деньги! – поправила Виктория.

Она вновь собралась выйти из номера, а у меня не было времени, чтобы как следует привести в порядок свои мысли.

– Но ведь, в самом деле, тебя люблю! – растерянно проговорил я.

– Скажу больше… Ты не сможешь меня забыть на протяжении всей своей жизни. Я твоя первая женщина и этим всё сказано! А любовь? Она приходит и уходит…

– Ты не веришь в мою искренность? Не веришь, что я могу на тебе жениться?

– Конечно же, верю! Чем только не тешат мужчины своё тщеславие? К сожалению, всё в нашей жизни выглядит нелепо и ужасно глупо!

– Если тебя кто-то обидел, причём здесь я? Почему ты должна подвергать мои слова сомнению…

– Отлично знаю, что пройдёт совсем немного времени, и начнёшь меня презирать, потому что на тебя повсюду станут показывать пальцем.

– Глупости! Никто не посмеет этого сделать!

– Посмеют, да ещё с каким наслаждением! Над тобой будут смеяться твои же самые лучшие друзья.

– Значит, я избавлюсь от таких друзей.

– Тебе постоянно придётся слышать, что твоя жена беспутная развратная женщина…

Она нежно поцеловала меня в щёку и так быстро скрылась за дверью, что я даже не успел с ней попрощаться. Из глубины моей души начал пробиваться протяжный звериный вой, полный злобы и отчаяния. Виктория, с которой я буквально только что, занимался страстной любовью, и которая была в моих жарких объятиях, оставила меня наедине с моими тягостными мыслями.

– Ну что же… – огорчённо, подытожил я. – Получил ещё один нравственный урок женской любви и женского коварства!

Неожиданно для себя, я весело рассмеялся. Затем, посмотрев на своё зеркальное отражение, решительно махнул рукой и громко произнёс:

– Да пошло всё к чёрту! Пусть провалится в преисподнюю! А я иду купаться…

Расположившись на одном из свободных шезлонгов, я аккуратно сложил одежду. Шторм заметно стих, но морские волны были ещё слишком велики для маленьких детей, поэтому на пляже присутствовали только взрослые люди, которые, несмотря на частые порывы ветра, решили позагорать. Разумеется, присутствовали и те отдыхающие, которые хорошо умели плавать.

– Не стану испытывать судьбу! Нет смысла издеваться над собой постепенным вхождением в воду, – решительно произнёс я.

Невольно привлекая к себе постороннее внимание, я с разбега нырнул в морскую пучину. Меня охватила леденящая дрожь, которая мгновенно прошла и вместо неё появилась приятная истома. Мне показалось, что всё моё тело мгновенно освободилось от усталости и приобрело новую силу, восстановившую мой организм.

– Ещё раз, здравствуй море! Здравствуй Турция! Здравствуй яркое тёплое солнышко! – чуть ли не выкрикнул я от переполнявшего меня восторга.

В какой-то момент, мне даже показалось, что и сама погода резко изменилась в лучшую сторону. Именно в эти минуты я наконец-то основательно осознал, что нахожусь на отдыхе, причём, довольно-таки далеко от Кольского полуострова.