Виноградная лоза. Сборник рассказов

По итогу всё отлично.

На следующий день после обнаружения тел Денис рассказал мне про разговор с Яной, который на данный момент состоялся почти месяц назад. Он говорил, что ей нужно немного подумать, – я верил.

Решил для себя, что она надумала не в мою пользу, и надо бы мне и здесь двигаться дальше. Едва я так подумал, сидя за рабочим столом, как раздался звонок в дверь.

Там была еще одна посылка для меня. Посылка улыбнулась и сказала:

– Птенчик, тебе не кажется, что этот дом будет маловат для нашей семьи?

Однажды на кладбище

«О крупной аварии в центре города сообщает пресс-служба…»

Саша остановился, чтобы переключиться на другой радиоканал и послушать музыку, но обнаружил, что добрался до места назначения. Из ворот кладбища выходила пара, державшись за руки. Было темно, поэтому Саша увидел только то, что у мужчины на голове бейсболке. «Псих какой-то», – подумал он и решил не попадаться им на глаза. Сперва перекинув на ту сторону рюкзак, парень перелез через каменный забор и попал на территорию кладбища – оказался среди надгробий, склепов и темноты. Следом достал фонарик. Когда Саша его включил, над головой раздался звук птичьих крыльев, хозяев которых потревожил свет. Медленными шагами он прошел по выложенной плиткой дорожке к зданию, которое имело цвет – и состояло из – красного кирпича. Это можно было заметить только днем, сейчас же, поздним вечером, здание походило на огромную тень, которую отбросила истинная постройка.

«Если бы не эта дурацкая игра, я бы сейчас лежал в своей комнате, в теплой кроватке, – думал Саша. – Сейчас как стану кормом для вурдалаков. Будут знать…»

– Ты проиграл. Моя очередь загадывать желание, – сказал Илья.

– Давай, удиви меня. В женский душ не пойду – сразу говорю, – ответил Саша.

– То есть загадать мне подарить букет цветов коменде – это нормально, а сходить поглазеть в женский душ – это перебор? – вмешался Матвей.

– Я не выйду оттуда живым. Вы же знаете. Они в лучшем случаем закидают меня своими литровыми бутылками от шампуня, – ответил Саша.

– А в худшем что тогда? – спросил Илья.

– В худшем? Загонят мне под ребра свои наращённые ногти – и всё, там и слягу, – сказал Саша и засмеялся.

Вместе с ним засмеялись и остальные.

– Тогда… Тогда я хочу, чтобы ты провел ночь на кладбище, – сказал Илья.

– Еще что придумаешь? – спросил Саша.

– Я серьезно. Там есть часовня, ты должен залезть в неё и провести там ночь. Карточный долг – дело святое, дружище, – сказал Илья.

– Может, что-то другое придумаешь? – Саша не терял надежду.

– Пол-литра Jameson’а со стипендии. Идет? – спросил Матвей, поглядывая на Илью.

– Кладбище, так кладбище. Карточный долг – дело святое, – согласился Саша.

Он подергал дверную ручку – вход в часовню оказался закрыт на замок. Не то чтобы Саша ожидал чего-то другого, но попытаться явно стоило. Здание было небольшим, одноэтажным; это была не просто часовня: судя по надписи у двери, внутри была захоронена польская знать. В целом, кладбище выглядело хорошо: несколько памятников, большие могильные плиты, склепы, уходящие в землю, – это только те достопримечательности, которые Саша, освещая те фонариком, увидел по дороге к часовне.

Карточный должник растерялся, но вовремя взял себя в руки и вспомнил о том, что здесь, на кладбище, есть второе здание, – возможно, оно окажется открытым. Свернув на смежную дорожку, Саша пошел по ней ко второй часовне, пробегая глазами по надгробным эпитафиям. Польский язык он не знал, поэтому понимал только одно: даты жизни и смерти. Не все надписи были на польском, также были и русские. Скорее всего, местные родственники тех, кто здесь похоронен.

Когда Саша подошел ко второму зданию, он обнаружил, что здесь вовсе нет дверной ручки.

«Весело, конечно. Что мне теперь делать?»

– Чтобы мы убедились в том, что что ты нас не обманешь, тебе придется делать фотографии изнутри, – сказал Илья.

– А спать мне когда? – спросил Саша.

– Ну… Давай ты сделаешь одно фото тогда, когда залезешь внутрь своего ночлега. Затем – наутро, – сказал Илья.

– Я смогу дать тебе спальный мешок и коврик к нему, чтобы было мягче. Еще фонарик дам, – сказал Матвей.

– Как мне залезть внутрь? – спросил Саша.

– Я слышал, что там отрыто, – так что проблем не будет. Если вдруг струсишь, то с тебя пол-литра виски, – сказал Илья.

– По рукам, – согласился Саша.

Он решил обойти часовню и поискать другой вход. Его не оказалось. Саша достал телефон, открыл мессенджер и написал Илье: «Часовни заперты. Проведу ночь на свежем воздухе». Нажал на кнопку отправить. Потом подумал и сделал селфи, посветив себе на лицо снизу фонариком, – птицы снова начали кружить вокруг деревьев. Написал: «Все духи меня боятся. ОЗ велик и ужасен». Пришел ответ: «Надеюсь, ты не гонишь, чтоб соскочить. Если будки и правда заперты, то ладно, просто найди, где там можно отсидеть ночь». Следом: «Ну и рожа».

Саша знал, что где-то есть скамейка, но искать её сейчас ему не хотелось, поэтому он сел на бетонную подставку, на которой стоял памятник. Время приближалось к полуночи, холодало. Парень достал из рюкзака бардовый плед и укутался им поверх толстовки. Затем достал термос, в котором был сладкий кофе без молока, и книгу Дэвида Митчелла «Голодный дом». Саша глотнул кофе и с головой залез под плед, взяв туда фонарик и книгу. Принялся читать.

«Мамины слова тонут в копотном рыке отъезжающего автобуса…».

Птицы над головой никак не успокаивались, и это создавало эффект чьего-то присутствия. Спустя 10 минут такого ритуала у Саши заболела спина, и тут он понял, что в книгах все слишком романтизируют: плед, книга, фонарик, кофе – звучит красиво, на деле – мука.

Положив книгу в мягкой обложке рядом с термосом на бетонную плиту, одинокий должник, не снимая с себя плед, пошел гулять по кладбищу. Луч фонарика попал на памятник, и Саша подошел ближе чтобы его рассмотреть: это была девушка то ли в платье, то ли в какой-то накидке, сидевшая, опираясь на собственную руку. Размер памятника был с настоящего человека. В левой части заметная дырка – что-то оттуда выломали. Датирован 1900-м годом

Саша прошел мимо первой часовни, углубляясь в могилы. За постройкой кроме них ничего не было. Побродив между ними, он вернулся к своим вещам. На земле спать ему не хотелось, да и в принципе нигде здесь тоже.

«Пойду-ка я отсюда. Погуляю по городу, с утра вернусь, сделаю фото и отправлюсь на пары. Отличный план, Санёк. Ты молодец!» – рассуждал он.

Саша снял с себя плед, сложил его в рюкзак вместе с книгой к неиспользованному спальному мешку. Он решил, что мешок собран слишком аккуратно, – сам бы он так не смог его завернуть. Парень достал спальный мешок и расстелил его на земле среди опавших желтых листьев, затем – кое-как скрутил обратно.

«Вот! Другое дело!».

По коже пробежал холодок. Саша глотнул кофе. Глотнул еще раз. И еще раз.

«Бр-р, зря плед убрал»

Глянул на время в телефоне: 00:29.

Он закинул рюкзак на плечо и пошел к выходу, держа в одной руке – термос, а в другой – фонарь.

Парень увидел фигуру, сидящую на лавке, около ворот. Он посветил фонариком. Это была девочка в длинном платье с красными цветами – возможно, розы, – с длинными волосами, выступающими скулами.

– Эй, ты чего это? Не свети в глаза! – возмутился женский голос.

– Ой, прошу прощения. Сейчас уберу, – сказал Саша и выполнил обещание.

– Сидишь, думаешь, никого не трогаешь. А тут всякие норовят тебя сетчатку выжечь!

– Что ты такое говоришь? Я ничего не выжег бы!

– Конечно!

– Так, ладно. Э…Как тебя зовут?

– Алёнка.

– Приятно познакомиться.

– А тебя случаем не Егор?

– Нет, не Егор. Саньком зовут.

– Жаль. Ты похож на Егора.

– Чем это я на него похож?

– Да так…

– Что ты делаешь так поздно в этом месте?

– Пришла бабушку с дедушкой навестить.

– Они у тебя поляки?

– Да. Они у меня из знати.

– И всё же: почему ты пришла именно в полночь навестить своих родственников?

– Я гуляла неподалеку – и захотелось зайти в гости. А ты что тут делаешь?

– У меня история интереснее: я пришел сюда ночевать.

– Дурак, что ли?

– Нет… Игрок. Мы с друзьями играем часто в карты на желание в общежитии. Я редко проигрывал, поэтому позволял себе загадывать очень интересные желания. Умудрился проиграть – и вот я здесь ночую…

– Ты разве не к выходу шел?

– К нему самому.

– Решил сжульничать?

– Разве что чуть-чуть.

– Как удачно, что я здесь оказалась! Я помогу тебе провести это время. Здесь.

– Спасибо, конечно… но, может, лучше погуляем по городу?

– Нет, не лучше. Тебе нужно выполнить обещание.

Резкая боль пронзила ей голову. Она услышала голоса.

– Ну па-ап, ты же обещал.

– Еще чуть-чуть. Потерпи!

– Что случилось? Ты в порядке? – подорвался Саша.

– Да, да. Просто кольнуло что-то. Все хорошо. Давай найдем моих бабушку и дедушку, – ответила Алёна.

– Веди.

– Ты сказал, что живешь в общежитии. На кого ты учишься?

– Учитель истории.

– И как? Тебе нравится?

– На самом деле – нет. Это ужасная скука. Да и не думаю, что я смогу учить детей в школе. Чувствую: это не моё.

– А я вот как раз хочу быть педагогом. Правда, еще не решила, какому предмету хочу учить, но ничего – до выпускного решу.

– Думаю, это вопрос призвания. Вот я не призван сопровождать малышей в мир знаний, ты, судя по всему, наоборот.

– Скорее всего, – сказала она и мило улыбнулась.

Саша не мог не заметить этой улыбки. Алёна с каждой минутой ему начинала все больше и больше нравиться. Он подумывал над тем, что было бы неплохо встретиться с ней потом, после кладбища.

–Ты еще учишься в школе? – спросил он.

– Да, это мой последний год, – ответила она.

– А не хочешь завтра днем сходить со мной попить кофе?

– Зовешь меня на свидание?

– Нет, просто приятная компания. Расскажу тебе про свой университет, раз уж ты хочешь в него поступить.

– Договорились.

Всё это время, которое занял их диалог, они простояли около памятника уже знакомой Саше девушки. Только в этот раз он заметил то, что упустил в прошлый раз: рядом с местом, где ее бетонные одеяния касались пьедестала, стояла чаша со свечей, возле неё – спичечный коробок. Саша положил фонарик рядом с чашей и взял коробок в руки: внутри еще оставалось три спички. Он зажег одну и поднес к фитилю свечи.

– Да будет свет! – сказал он.

– Красивый памятник. Мне папа говорил, что таких в мире все два. Первый здесь, а второй принадлежит Ватикану, – поделилась Алёна.

– Ничего себе!

Девочка смотрела на огонь, на его яркое пламя, и вспоминала о других огнях.

– Алёна, зачем тебе эти гирлянды? Осень еще на дворе.

– Они очень красивые! Я боюсь, что к зиме их могут разобрать, и тогда я буду плакать, а тебе придется меня успокаивать!

– Хорошо, убедила. Покажи их хотя бы.

– Когда приедем домой.

      У Алёны подкосились ноги, Саша взял ее под руку и отвел к часовне.

– Всё… хорошо. Нам туда, – сказала она и показала рукой в сторону тропинки, которая вела ко второй часовне.

– Может, присядешь? Вот, садись на мой рюкзак, – сказал он и скинул рюкзак с плеча на землю.

– Нет, все правда хорошо. Идём, – сказала она, пытаясь вернуть былой азарт и радость голосу, но у нее не вышло.

Саша шел за ней по узкой тропинке, когда начала падать, но успела удержаться за могильный заборик.

– Мы пришли, – сказала Алёна.

Это все было безумием. С девчонкой было что-то не то, но она не признавала этого. Саше было не по себе. Парень посветил фонариком на большие фотографии, расположенные на надгробии.

– Красивая у тебя была бабушка, – сказал он.

– Угу. Саш, мне нужно тебе кое в чем признаться, – сказала Алёна.

– В чем?

– Я не помню, как я здесь оказалась.

– Но ты же сказала, что…

– Соврала. Я помню, что делала днём, а дальше все как в тумане. Потом я здесь. Вот и решила, что это какой-то глюк моего мозга. Подумала, что пришла сюда навестить бабушку и дедушку. Что мне еще здесь делать, если не это? И вот мы здесь, и я понимаю, что не за этим сюда пришла.

– Интересно. А что ты последнее помнишь?

– Помню… Помню, как мы были в магазине. Я купила себе платье. Вот это, которое сейчас на мне. Еще гирлянду.

– Зачем тебе гирлянда?

– Тебя правда только это волнует?

– Нет, прости.

Саша посмотрел в её зеленые глаза. В них был страх. Буквально 20 минут назад она была девочкой, наполненной любовью к жизни, а сейчас в одночасье все иссякло.

– Так, вставай. Мы уходим от сюда! – сказал Саша.

Он помог Алёне встать, и они направились к выходу. Саша подошел к воротам и вышел за территорию кладбища. Обернувшись, он увидел, что Алена, растерянная, до сих пор стоит по ту сторону.

– Что такое? Идем.

– Я не могу, Саша.

– Глупости. Пойдем.

– Саш, я… я…

– Ну па-ап, ты же обещал, – сказала Алёна

– Еще чуть-чуть. Потерпи! Сейчас я дослушаю её и включу то, что понравится тебе. И вообще: моя машина – моя музыка, – улыбнулся он.

– Так нечестно, – выдохнула Алёна и показала папе язык.

– Я все вижу, – сказал он и помахал ей указательным пальцем.

В разговор вмешалась мама. Она повернула голову на задние сидения.

– Красивое платье мы, конечно, тебе купили, но, Алёна, зачем тебе эти гирлянды? Осень еще на дворе.

– Они очень красивые! Я боюсь, что к зиме их могут разобрать, и тогда я буду плакать, а тебе придется меня успокаивать!

– Хорошо, убедила. Покажи их хотя бы.

– Когда приедем домой.

– Как там твой брат?

Алёна посмотрела на Ефима, своего младшего брата, который свернулся калачиком на сидении и тихо сопел.

– Он смотрит сны.

– Снова ночью не захочет спать. Он у нас такой важный в свои 6 лет.

Потом был удар.

– Я… я… я умерла.

– Ты что?

– Я умерла.

Саша подошел к ней.

– Тебя Илья с Матвеем подговорили?

– Кто?

– Не прикидывайся. Они решили не только заставить меня на кладбище ночевать, но еще и тебя прислали? Можешь позвонить и сказать им, что их план не удался.

– Я не понимаю, о чем ты. Не кричи.

Саша заметил небольшое пятнышко у нее на лбу. Когда он поднял фонарик, чтобы посветить на Алёну, луч безнадежно погас. Тогда Саша достал телефон и заметил, что время на часах до сих пор 00:29. «Твою ж мать», – проговорил он про себя и посветил на лоб экраном. Там было пятнышко крови.

– У тебя кровь.

– Где?

Саша тыкнул пальцем и заметил, что пятнышко увеличилось в размерах. Алёна поднесла чистую руку ко лбу, чтобы проверить, и почувствовала, как кровь испачкала всю все ее ладонь.

Она вспоминает, как отрывается от сиденья. В машине все еще играет песня отца. Его бейсболка слетает с головы. Ремни безопасности ломают ребра её родителям. Мир за окном кружится в вальсе. Затем она влетает лбом в крышу. Далее – тьма.

– Её надо срочно остановить. Сейчас, – в растерянности говорит Саша и залазит в рюкзак. Он достает оттуда плед, а из бокового кармана – нож. Отрезая кусок от пледа, он прикладывает его к открывшейся ране. – Что за чертовщина происходит?

Алёна берет то, что осталось от пледа, и раскладывает на дорожке.

– Давай присядем.

Саша садится рядом, она начинает рассказывать. Когда история подойдет к концу, он откроет для себя нечто ранее неведомое.

– Я призрак, – заключила Алёна.

Сразу после того, как она это произнесла, кровь остановилась. Лоб был абсолютно чистым.

– Мне нужно кое-что тебе сказать, – говорит Саша.

– Ты мне до сих пор не веришь?

– Верю. Я… Я, кажется, видел твоих родителей. Думаю, они тоже умерли. Это были их призраки.

– Что? Когда ты их видел?

– Перед тем, как зашел на кладбище. Я слушал по радио музыку, и эфир прервали, чтобы сообщить новость, – там сказали про аварию в городе. Потом я увидел в воротах кладбища мужчину и женщину, на мужчине была бейсболка. Я их испугался и перелез через забор. Ты как упомянул в своем рассказе о бейсболке, так я все и понял…

– А что потом? Ты их видел потом?

– Нет, больше я их не видел. Мне кажется, они ушли. Куда-то дальше.

– А мой брат? Ефимка! Ты видел моего брата?

– Нет, их было двое.

– Ты уверен?

– Э… Да. Они точно были вдвоём.

– Что это значит? Он жив?

– Как я не подумал об этом!

– Что? Что такое?

– Я сейчас все посмотрю в интернете!

Саша достал телефон, время которого все еще застыло на 12:29.

– Черт возьми! Нет сети.

Алёна заплакала. Саша понимал, что ему надо как-то ее успокоить, но не знал, как. Он неловко приобнял её.

– Ну-ну… Не плачь… Все будет хорошо

– Я мертва! Что будет хорошо?

– Прости…

Где-то у памятника горела свеча, птицы молчали. Могильный холод пробирал Сашу до костей.

– Алёна, тебе не холодно? – спросил он.

– Я перестала чувствовать холод.

Они не заметили, как все вокруг поглотил густой туман. Не заметили, как у выхода загорелся фонарный столб. Туман не тронул только тропинку, которая вела к выходу. Девушка приняла свою смерть и была готова к последнему путешествию.

– Кажется, мне пора, – сказала Алёна.

– Я пойду с тобой.

Саша сложил плед в рюкзак, и они прошли по тропинке к выходу. Стоя на границе кладбища и реального мира, они машинально взялись за руки.

– Мне очень жаль, что так вышло, – сказал Саша.

Алёна улыбнулась в ответ:

– Береги себя, Саша.

Они сделали шаг.

Время перескочило на отметку 00:30. Саша проснулся на траве около одного из памятников. Еще не совсем понимая, где сон, а где реальность, он вытер частью пледа со лба испарину. Парень обнаружил на его волокнах полузасохшую кровь.

Аленка…

***

Водитель автобуса не справился с управлением и стал причиной столкновения 5-ти автомобилей. Родители Алёны погибли на месте, сама девушка умерла позже в реанимации. Её младший брат Ефим чудом остался жив.

Среди пепла

Самые яркие и честные мечты запечатаны в детстве. Это те мечты, от которых с годами ничего не остается, потому что взросление превращает их в небылицы. Они остаются в колыбелях – забытыми, ненужными. Тем не менее их магия в том, что они зрели, когда их автор был свободен и чист; когда оставалось черпать прекрасное только из себя. Эта история расскажет именно о такой мечте.

Перед сном старушка всегда рассказывала Роберту сказки. Его любимыми были сказки о драконах – эти истории о рыцарях и мифических существах сотрясали его воображение. Он представлял себе могучим героем, идущим с ними в бой. Придя к дракону, Роберт обнаруживал, что они не огнедышащие чудовища, за которых их все принимают, – они добрые питомцы и вполне могут жить вместе с человеком. Ему было 9 лет, и он в это верил.

– Вдруг они не такие, какими их описывают? Вдруг они добрые? – спрашивал он после очередной истории.

– На это вряд ли кто-то сможет ответить. Времена драконов закончились очень и очень давно – теперь это не более, чем просто миф, – отвечала старушка.

– А почему они исчезли?

– Если кто-то это и знал, то он уже давно погиб. Пора спать, Роберт. Завтра ты идешь с отцом на рыбалку – нужно выспаться.

– Почему я не могу остаться дома и играть с Томасом?

– Потому, что ты уже мужчина. Добрых сновидений, юный рыцарь.

Старушка затушила свечу и вышла из комнаты.

«Вот бы драконы снова появились! Я б доказал всем, что они хорошие!» – это были последние мысли Роберта перед тем, как он заснул.

Урожай в этом году был плох, скот часто болел, поэтому, чтобы заиметь еще чуточку еды, Ричард – отец семейства – принял решение заняться рыболовством. Томасу, младшему сыну, было 3 года. Он был еще мал и не крепок, чтобы помогать отцу, а вот Роберт – в самый раз.

– Кушай, Роберт, тебе нужны силы, – сказала мать, когда они все седели за трапезным столом.

– Я не хочу есть бобы, – ответил Роберт.

– А ну, ешь, не то подохнешь в пути от усталости! – крикнул Ричард.

Роберт опустил глаза и ткнул ложкой в бобы, зачерпнул с горочкой и кинул обратно в тарелку.

– Не кричи на него, Ричард. Возьмете с собой: когда захочет, тогда и скушает.

– Хорошо, Лиззи. Положи в сумку.

После завтрака мужчины собрали сумки и отправились в путь. Им предстояло пройти около пяти миль до реки. Можно было срезать через лес, тогда маршрут сокращался.

– Отец, а это сложно – ловить рыбу?

– Нет, сын. Для этого требуется некоторая сноровка, но она придет с опытом. Нужно немного потренироваться.

– А рыбе больно, когда её достают из воды?

– Этого не знаю, но я знаю точно, что нам нужно есть, чтобы выжить.

Они шли. Чтобы пройти к реке, где обычно распылаются рыболовы, нужно выйти через центральные ворота города – огромные двери из дерева, которые когда-то, в лучшие времена, открывали и закрывали городские стражники – но это было очень давно. Со временем жизнь становилась все хуже и хуже, и большая часть мужчин, собрав жен и детей, покинули город. Нашли ли они за его пределами лучшую жизнь – неизвестно. Другие же остались здесь, благодаря Богов за то, что у них все еще осталось.

За воротами им было необходимо свернуть на тропинку, которая идет через центр леса. Найти центр несложно: там стоит большущее дерево. Ходят легенды, что оно – это сердце леса, и если сжечь или иначе его повредить, то вся растительность в лесу погибнет. К счастью, до сих пор это никто не рискнул проверить, поэтому Роберт с отцом пробирались через густую зелень.

Вдруг до наших героев эхом донесся звериный рык. Рык был такой силы, что Роберту показалось – или же нет, – что деревья задрожали.

– Это дракон! – вскрикнул Роберт.

– Ну же, Роб, какой это дракон? Просто медведь, – успокоил его отец.

– Медведи так громко не рычат!

– Большие медведи – рычат. Не выдумывай. Драконов нет.

– Они были! Почему бы им не вернуться?

– Драконов никогда не было. Это все выдумки старух, которые засоряют головы юношам.

– Не говори так!

Ричард в эту же секунд дал Роберту пощечину. Роб опустился на землю, всхлипывая, но не заплакал.

– Что нужно сказать?

– Прости. Я не должен повышать на старших голос.

Они миновали лес и дошли до реки. Она была не очень широкой, даже узкой. По обратную от них сторону также был лес. Ричард скинул с плеча сумку, в которой находились необходимые инструменты. Роберт проделал то же самое с удочками, которые нёс. Солнце приятно грело, а река успокаивала звуком своего течения. Из леса доносились звуки белок, которые ползали по деревьям и искали орешки, а у берега жабы пели песни на своем заморском языке.

– Здесь так красиво, -сказал Роб.

– Да, сынок, красиво. Но не забывай, что мы пришли сюда за рыбой. Сейчас немного отдохнем и займемся делом.

Отец достал из сумки еду, которую собрала для них Лиззи: бобы и хлебная лепешка. Он достал хлебную лепёшку – отломал от нее небольшой кусок для себя, а остальное отдал сыну.

– Прости за то, что я тебя ударил, погорячился. Держи лепешку, если не хочешь бобы. Кушай, нужно подкрепиться.

– Благодарю.

Ричард начал разбирать сумки. Вынул оттуда огромные сети и разложил их рядом с удочками на траве. Когда Роб доел свой кусок, из леса, что перед ними, раздался тот самый рык, потревоживший их ранее. Только теперь он был громче. Источник был ближе. Следом за рыком из леса в небо ударил дым.

– Это точно дракон. Бежим туда! – сказал Роберт и ринулся вперед, к воде.

–Сын, стой, это опасно.

Робу было уже не до предостережений отца – он прыгнул в реку и начал ее переплывать. Ричард подорвался, чтобы его догнать, но угодил ногой в сети и упал. Пока он пытался выпутаться из сетей, Роб был уже на той стороне.

Мальчик бежал на рык сломя голову. Где-то там, впереди, его мечта – живой дракон. Он спасет его, и они обязательно станут друзьями. За его спиной раздавались крики отца, который звал его по имени. Мокрая одежда цепляла траву и грязь с земли, в ботинках хлюпала вода. Густой дым от пожара сбивал дыхание – Роб бежал в самое пекло огня и звериного рыка.

Ричард переплыл реку и глянул в лес: сына не видно, ничего не видно. Вдруг он начал различать силуэт, который становился все больше.