Виноградная лоза. Сборник рассказов

– Хорошо, дорогуша. Твоё хладнокровие восхищает, но сможет ли этот маленький ублюдок повторить твой подвиг?

Он двинулся к сыну, и тут раздался слабый голосок. Голосок женщины, которая шептала в замочную скважину двери из-за той стороны, что ведет на тот свет.

– Остановись, – она откашлялась кровью, – прошу…

– Кто у нас заговорил! Вы только посмотрите! – воскликнул он, подходя к мальчику.

Отец взял его за волосы и легким движением наклонил его голову назад, ударив рукой по шее. Мальчик, задыхаясь, упал со стула.

– Это все из-за тебя, Лиз. Это все всегда было из-за тебя. Кстати, где эта малолетняя шлюха?

Я почувствовал, как Наташа напряглась рядом со мной. Спустя секунды три после фразы отца она начала слегка трястись. Я на ощупь нашел её руку и взял.

– Тише, я защищу вас. Всех вас, – шепнул я.

– Нет, вы не понимаете. Здесь вы нам не поможешь.

– В смысле здесь? Я не понимаю.

– Вам нужно вернуться.

Она засунула руку в карман, желая что-то достать оттуда, но…

– Что там за звуки в шкафу? Солнце, это ты? А ну-ка иди к своему любимому папочке.

Любимый папочка подошел к двери, но я не растерялся и пнул ее ногой. Шкаф был большой: метра три в высоту; нижний метр занимали выдвижные ящички – значит, дверь была в два метра. Она ударила его и он, не ожидая такой отдачи, не удержался на ногах и упал. Я выпрыгнул из шкафа и навалился на него всем телом. Четыре раза он пропустил удар по лицу. Из его рта лился смех, из носа и разбитой губы – кровь. После этого он вцепился мне в ребра и перекинул через себя. Когда я приземлился на холодный пол, крикнул Наташе, чтобы она бежала из дома и позвала на подмогу, но она меня будто не слышала. Папочка прыгнул на меня, но я успел ударить его ногой в грудь – он перевалился в воздухе на бок и упал рядом со мной. Наташа выбежала из комнаты, но не в сторону выхода, нет. Я пустился искать взглядом предмет, что мог бы послужить оружием. На столе были ножи, но до них было метра четыре, – не успеть раньше подъема главы семейства. Мой выбор пал на стул. Я схватил его за ножку и со всей силы ударил папочке по голове. Стул раскололся, череп – нет. В этот момент мне казалось, что состав моего тела напрочь заменен адреналином. Я встал, чтобы пробежаться к столу и взять нож, но как только попытался сделать первый шаг, папочка схватил меня за ногу и потянул к себе. Снова танцы на полу. Он навис надо мной, и я уже был готов сказать прощай своей жалкой жизни. Вот и все, Егор. Ты в конце пути. Вдруг за его спиной появилась Наташа. Кровь потекла по его лбу, глаза застыли, тело обмякло. Оно сваливалось на меня, но я успел поменять вектор и сбросил его по правое плечо от себя. Передо мной стояла Наташа с окровавленным молотком в руке.

– Вставайте, у нас мало времени, – сказала она, показывая на часы. Там было 8:56.

– Да что здесь, твою мать, происходит?!

– Я вряд ли смогу объяснить все сейчас. Держите, это даст вам все ответы, – она протянула мне конверт.

Мне было интересно. Очень. Я надорвал конверт: там лежал лист бумаги.

– Нет, не сейчас. У нас мало времени. Идемте.

8:57. Наташа взяла меня за руку и повела в сторону выхода. В столовой сидела избитая женщина и маленький ребенок, возле стола лежало тело их отца. У того в черепе была дыра. Мы прошли до коридора, где располагалась лестница, и тут дом поверг тряс, как при землетрясении.

– Что происходит? – спросил я.

– Время кончается. Пора идти. У вас в кармане ответ на все вопросы. Надеюсь, вы спасете нас. Ступайте, – сказала она, и по её щеке скатилась слеза.

В этот момент я опять обратил внимание на то, какие же у нее красивые глаза. Синий, чистый цвет.

8:59.

Мое наблюдение прервал еще один толчок. За ним последовала трещина на весь коридор.

Скорее!!! – крикнула Наташа и пихнула меня к двери.

Я вышел.

Когда я покинул дом, боль в моей голове стала невыносимой. Казалось, что это мне прилетело молотком, а не папаше. Мне хотелось кричать, но я сдерживался изо всех сил. Вышел за калитку и сам не заметил, как попал на проезжую часть.

А дальше – тьма.

Глава II. Если рядом друг

Я вышел из дома 6 октября. В тот день, кроме благотворительного разноса чужой почты, у меня было еще одно дело: встреча с Денисом. Как обычно, две субботы в месяц – первую и третью – он приезжал ко мне в Д., и мы просиживали вечер в баре. Это был тот день, в который мне разрешалось выпить. Иногда пили пиво, иногда – виски, если меня вдруг накроет шторм воспоминаний, и мой корабль будет нуждаться в поддержке. Зачастую он только и нуждался, и, бывало, я в тайне от Дениса посещал бар.

С Денисом мы подружились довольно быстро – вот что значит наличие общих увлечений. Он был учителем математики, но это не отменяло того факта, что он любил книги. Мы могли часами обсуждать поведение Колфилда; рассуждать, почему Сэлинджер избрал путь отшельника. Любили помечтать о том, сколько вещей мог написать Хемингуэй, если бы не лег на дуло любимого ружья. Он был старше меня на семь лет и заменял мне старшего брата, которого, впрочем, у меня никогда не было. Также Денис был выше меня, и вместе мы выглядели точь-в-точь, соответствуя этому статусу. “Да вы как братья винчестеры: один высокий – лосяш Сэми, – другой как мелкий, глупый красавчик. Как там его, Дин”, – сказал нам как-то школьный тренер по футболу. Это была последняя фраза, которую этот смельчак сказал в наш адрес, потому что после нее Денис дал ему слегка по ребрам, и тот, кажется, обиделся на нас. “Сэм был младшим, кретин”, – сказал он, когда мы покидали место беседы.

Когда Яна бросила меня – по веской причине, конечно же, – он знал, что вся вина лежит на моих плечах, но все равно поддерживал меня. Верил, что мне посильно все исправить. Денис видел во мне другого человека, который не открывался даже мне при взгляде в зеркало. Я безгранично благодарен ему за место в жизни. С радостью сижу на скамье в его сердце и говорю, что люблю.

– Я всегда мечтал о таком друге, как ты, Денис. Спасибо тебе, – сказал я ему однажды.

– Не за что. Я знаю, что это взаимно, и ты всегда придешь ко мне на помощь, дружище. Даже раскроешь неопределенность для меня там, где правило Лопиталя бессильно.

К его большой неожиданности я засмеялся, сказав:

– Кстати, знаю, что ты, скорее всего, в курсе, но мне вспомнился факт. Ты знал, что Лопиталь издал свою работу на основе открытий братьев Берннули?

– Конечно, знал. Только мне кажется странным тот факт, что один из братцев Берннули предъявил претензии на сочинения Лопиталя лишь после его смерти. Что-то в этом есть. Лучше скажи мне, откуда у тебя – лингвиста – такие познания?

– Я не только художественные книги со словарями проглатываю.

Он улыбнулся, и мы чокнулись стаканами.

Вечером, 6 октября, наша встреча не состоится, и он отправится на мои поиски, а пока что время обеда, и Денис сидит в кафе с Яной.

– Я рад, что ты пришла.

– Как мне не прийти? Мы все еще друзья, хоть и после ситуации с…Егором наше общение свелось к минимуму.

– Как раз об этом я и хочу поговорить. В смысле, не о нас с тобой, а о тебе и нем.

– Егор…прошу.

– Нет, выслушай меня. Начну с того, что он тебя любит. До сих пор. Не думаю, что для тебя это тайна. И, судя по тому, что ты все еще одинока, чувства к нему есть и у тебя.

– Да, есть. Не буду скрывать.

– Так вот, прошло четыре месяца. Он под моим четким контролем завязал с выпивкой. С того вечера, как покинул город, Егор и капли в рот не взял.

Я не бросал пить, нет. И Денис знал, что для меня это непостижимая задача: пока его друг настроен на то, что Яна не вернется, он будет закапывать себя еще глубже. Я пью, поэтому она ушла; и я пью, потому что, пока это так, она не вернется – парадокс. Он знал меня, как никто другой. И он был прав. Другое дело – не дать мне выбора: Яна думает, что я не пью и, забывая про наш инцидент, все же возвращается. Тогда у меня просто не останется выбора. Чертов гений, не правда ли?

– Я знаю, что ты к нему часто ездишь. Вы, что ли, молоко пьете?

– Да, теплое молоко с жирностью не ниже 6% – это важно. А если серьезно: ты думаешь, что мужики, когда встречаются, только и делают, что пьют?

– Нет, но…

– Но мы всегда так делали, и ты думаешь, что остановка для нас непостижима?

– Думаю, да.

– Окей. Можешь не верить.

– Что ты хочешь? Для чего ты меня позвал?

– Я хочу, чтобы ты дала ему шанс. Вы любите друг друга. Он чист. Почему нет?

– После того, что он сделал…

– Это было четыре месяца назад! Треть года! Он изменился, мать твою!

– Не ори на меня!

– Ладно, прости. Я просто хотел сказать, чтобы ты не судила человека по его поступкам в прошлом.

– Люди не меняются. Я боюсь его.

– Он не человек. Не ты ли этого говорила? А зверя можно приручить.

– Деним…

– Поговори с ним, дорогая. Поговори.

Денис был рад итогом беседы и спешил поделиться со мной, но не по телефону, нет. “Как раз сегодня мы должны встретиться. Скажу лично. Вот он обрадуется!” – сказал он сам себе. От моего прошлого до нового города езда по трассе занимала минут 40. Времени было уже 5 часов, и Денис решил выехать. Встречались мы обычно в 6, но в тот день я был занят совершенно другим ужином и совсем забыл позвонить ему.

Он подъехал к моему дому: обычно он забирал меня у него, и мы доезжали до бара. На часах было 6:50. Меня нет. “Странно, обычно он уже на крыльце в это время”, – подумал он.

Знал бы ты, друг, где я сейчас. Если бы только знал.

Денис решил проехаться до бара: вдруг я там. Наш бар находился где-то у центра города, но особой популярностью не обладал. Возможно, цена выпивки, а может, играющий рок отпугивали посетителей. Нас это не отталкивало – мы любили это место.

Из-за его непопулярности в тот вечер там было всего три человека: два завсегдатых градусника и бармен, – поэтому Денису не составило труда меня не найти. Он поехал обратно.

Денис как самый лучший друг имел запасные ключи от моего дома. Проникнуть внутрь не вызвало трудностей. В коридоре ничего необычного он не нашел, да и в остальных комнатах тоже. Ничего, за что можно было ухватиться в моих поисках. Ничего, но он помнил слова. Мы созванивались с утра того дня, когда мне доставили посылку, и я рассказал ему об этом. Как и о планах вернуть ее владельцам.

“Выходит, он пошел возвращать её и не вернулся. Странно это все”, – подумал он. Нужно было выяснить, кому предназначалась посылка, чтобы продвинуться в поисках, но почта уже была закрыта. Он решил переночевать в моем доме – вдруг блудный брат объявится темной ночью с бутылкой Джеймессона в руках, – а наутро посетить отдел почты.

Денис прошел на кухню в поисках еды, как хищная кошка карабкается по карнизу к бедной птичке. Холодильник мой не блистал пустым местом, поэтому он смог приготовить себе ужин чемпиона: яйца, консервированное мясо и пепси. Кстати, когда он впервые открыл холодильник, ему в глаза бросился ящичек с пивными банками. Тут Денису вспомнился разговор с Яной со всеми его обещаниями – и хмельное лакомство отправилось в раковину. Прискорбно.

Он поужинал и решил посмотреть телевизор, только вот забыл, что его у меня нет. Когда ищейка зашел в мою комнату и увидел матрас, он вдруг вспомнил, что это жилище кардинально отличается от моего старого.

Денис сел на матрас и взглянул на стопку книг. Прочитав пару глав, он забылся сном. Снов ему в эту ночь не снилось.

Наутро он сварил кофе, принял душ и отправился на поиски почтового отделения. Это не оказалось сложно: GPS в помощь тем, кто боится затеряться в кварталах.

– Здравствуйте, чем я могу вам помочь? – спросила полная женщина по ту сторону окошка.

– Знаете, у меня трепетный вопрос. Дело в том, что вчера моему другу по ошибке доставили посылку. Она предназначалась другому дому, и он пошел ее возвращать. Только вот после этого он пропал.

– Ой…Сейчас посмотрю, кто разносил почту в том районе. Какой, говорите, у него адрес?

Денис назвал.

– Почтальон, ответственный за данный участок, еще на утреннем разносе. Присядьте, пожалуйста. Он скоро вернется.

Денис присел. Вокруг не было ничего, что могло бы его развлечь. Он задремал. Спустя минут 30 пришел почтальон, и дрем канул в Лету.

– Мне сказали, что вы меня ждете. Чем могу быть обязан? – сказал он и протянул руку. – Меня Витей звать.

– Такая ситуация, Витя: вчера ты отнес моему другу посылку – а сегодня его нигде нет. Мне кажется, здесь что-то неладно.

– Простите? Я не понимаю вас.

– Вчера. Утром. Ты отнес моему другу коробку, которая ему не предназначалась. Он решил вернуть её и – бац! – пропал. Испарился. Нет его.

– Мне жаль…

– Ты лучше скажи мне, кому предназначалась коробка.

– Вчерашнее утро как в тумане. Я смутно его помню, но нам повезло: у меня часто бывают пробелы в памяти, поэтому я все записываю в блокнот. Подождите пару минут. Сейчас принесу.

– Жду.

Он вернулся спустя две минуты.

– Так-с, смотрим: вчера была лишь одна посылка. Отнести я её должен был… О Боже! Как такое может быть?!

– Что такое?

– Ничего не понимаю. Судя по записи…

– Что такое?!

– Идемте, здесь недалеко. Я вам покажу.

И они пошли. Денис никак не ожидал увидеть то, что увидел. Этот поход должен был прояснить ситуацию, но он лишь запутал муху сильнее в сети.

– Что здесь, мать твою, произошло и кому понадобилось слать сюда посылку?!

Витя рассказал.

Глава III. Исход

Я не один такой, нет. У каждого найдется скелет в шкафу, который он хотел бы отпустить, но тот тяготит, рвется наружу. Мой появился в день рождения Дениса. Мы отмечали долго, пили много и были отвратительны. Я был буквально ходячим мертвецом. Черт знает, что подвигло меня заявиться домой в таком состоянии, где ждал мой ангел – Яна.

Женское сердце способно многое вместить. Она любила меня всякого: злого, работающего, грустного, – но пьяным терпеть не могла. Поэтому мы сошлись на том, что, если я перебрал, домой не прихожу. В тот день все пошло не так. Боже, как бы я хотел вернуться в него и все исправить, но мир – не фабрика по исполнению желаний. Не так ли, Грин?

Плохо помню тот вечер. Память вообще – одно из слабых мест алкоголика, которым я себя не считаю, но являюсь. Порой мы – любители выпить – даже не знаем, почему пьем, не то что прошлый вик-энд. Я явился домой и расстроил своим видом своего ангела. Был скандал, и пьяное животное подняло на нее руку. Думаю, Денис чувствует часть вины, потому что не оставил меня у себя всему вопреки; позволил этому случится.

Спустя три дня Яна собрала вещи и уехала к подруге.

Что было дальше – вы знаете.

Итак, вечером, 6 октября, я вышел из дома – 8 октября проснулся в палате. Поначалу мне показалось, что все это лишь страшный сон. Но после выдоха облегчения пришло осознание: это не моя кровать. Все, что было, не сон.

На тумбочке лежали фрукты и стояла стеклянная бутылка апельсинового сока. Рядом лежала смятая ветка винограда без плодов.

Я увидел за стеклом Дениса, и он, судя по всему, заметил мое пробуждение. Он зашел в палату. В его руках была пачка чипсов и бутылка диетической колы.

– Не хочешь перекусить?

– Хочу, но не уверен, что мне можно.

– Брось, тебя всего лишь машина сбила. Ну, не в смысле, что это не страшно, а…

– Я понял тебя.

– Чудно.

Он протянул мне пачку.

– Ох, как бы мне не хватало их на том свете.

– Запей, – сказал он и протянул бутылку коки.

– Повинуюсь. Но я, пожалуй, скушал бы фруктов. Это ты их принес?

– Ты здесь видишь кого-то еще?

– Нет, спасибо тебе. Скажи, а откуда эта…лоза?

– А, она. Ее нашли зажатой в твоей руке.

– Вот как…

– Ты не помнишь?

Черт, я точно помню, что выходил без нее.

– Что-то припоминаю.

Это были хорошие минуты, беззаботные. Но я понимал, что нам придется перейти к делу. Мне придется рассказать обо всем, что было.

– Положи её, пожалуйста, в мою куртку.

– Зачем?

– Просто положи. Для меня это важно.

Он исполнил.

– Там сидит полицейский. Он хочет задать тебе вопросы. Машина, которая сбила тебя, скрылась с места. Он думает, что ты мог запомнить то, что помогло бы ее найти.

– Не нужно. Я не держу зла.

– Но ведь…

–Слушай меня внимательно. Кое-что произошло. Кое-что серьезное. Тебе нужно выйти и сказать ему, что я отвечу на все вопросы, но пусть даст нам еще 20 минут. Хорошо?

– Хорошо.

Денис вышел за дверь. Вернулся через две минуты.

– У нас есть 20 минут.

– Отлично.

– Что произошло?

– Когда мне с утра пришла посылка…

– … потом я вышел на улицу. Голова чертовски разболелась, и я не заметил, как вышел на дорогу.

– Егор…

– Я знаю, что сложно поверить во все эти странности, но все так и было. Денис, почему ты так смотришь?

– Значит, все это случилось в вечер того дня, когда ты пошел?

– Верно. Я не понимаю тебя.

– Тебя нашли сегодня вечером. Соседка из дома напротив заметила мужчину на дороге. Сегодня 8 октября. Прошло два дня.

– Я Богом клянусь, что все это случилось за вечер!

– Я тебе верю: это не всё. Дом, в котором ты был… Дом сгорел год назад. Судя по заметкам из газет, что я прочитал, отец пришел домой в алкогольном опьянении; убил жену и двоих детей. После чего оставил газ включенным и застрелился из собственного ружья. Дом вспыхнул. Странное дело вышло: в доме обнаружили только его тело.

– Тогда откуда известно, что они мертвы?

– Догадки. Их отец всегда был немного психом. Но немного ими не бывают.

–Боже, боже, боже. Что я тогда видел?!

– Не знаю,Егор, не знаю.

– Точно! Письмо! Я совсем забыл про него. Наташа дала мне письмо!

Я залез в карман и достал оттуда смятый, надорванный конверт.

– Вот оно.

– Читай.

Я достал лист и начал чтение вслух.

Привет, наш спаситель.

Я могла просто отправить вам это письмо, но вряд ли бы вы мне поверили. Поэтому произошло то, что произошло. Я не знаю точно по какому сценарию все прошло в наш раз, но их много – и это всегда жутко.

Все началось в тот день, который потом в местных газетах обзовут днем красного винограда. Наверное, из-за нашего красивого виноградника, который, к сожалению, погиб в огне. Дело в том, что мой отец – каким бы он ужасным человеком не был – изготавливал действительно хорошее вино, на которое был спрос в городе. Благодаря этому мы имели довольно большой доход – и открыли винную лавку. Наш дом был прославлен именно этим.

Так вот, в тот день отец пришел домой из лавки пьяным. Он часто там выпивал, но этот случай был исключительным. Мы сидели за столом, ждали его к ужину; и он пришел. Отец был злым, потому что доход за месяц снизился на 20 процентов. Он ждал поддержки от мамы, но она лишь сказала: “Гриш, людям надоело видеть твою пьяную рожу – вот и перестали приходить”. Он ударил её. Отец часто бил маму, нас – реже, но тоже доставалось.

Обычно она угрожала ему уходом, и он затихал, но в тот день он озверел. Наверное, потому, что был пьянее обычного. Папа повалил её на пол и продолжил бить. Я пыталась помешать: подбежала к нему и начала бить кулаками по спине, – но он отбросил меня с нечеловеческой силой. Я вырубилась, а мой брат остался сидеть за столом и горько плакал. Проснулась лишь тогда, когда отец убирал руки с его шеи; рядом лежала мать с лицом, которое едва было на него похоже. Папа взял нож со стола и пошел ко мне.

Мои глаза начали слезиться. Я посмотрел на Дениса – он тоже был на грани. Что может заставлять людей так злобно срываться? Алкоголь? Бред. Или нет… Я вспомнил Яну. Она лишь хотела, чтобы её парень не пил – это была забота, а я – ударил её.

А он – убил.

Всем интересно, что же ждет нас после смерти. Нашу семью ждал ад. Мы оказались в своем доме, запертые в том вечере с этим монстром. Изо дня в день все повторялось. Он приходил и срывался на нас. Спустя месяц таких дней мама – а брат и то раньше – сломались. Но не я: я обнаружила то, что давало мне силы стерпеть все муки. Наш день начинался не сразу с его прихода. У меня был час наедине с собой перед тем, как отец приходил и убивал нас. Вначале я решила, что если убью его, то все прекратится. Я подумала, как лучше все провернуть – и воплотила. Ничего не изменилось; наступило следующее сегодня, и отец снова приходил.

И вот я стояла у окна, за которым не было ничего кроме темноты, но мне казалось, что это не так. Не напрасно. Собрав все силы, я посмотрела – и увидела. Передо мной открылась наша улица, её теперешний вариант. По ней шел почтальон, и мне показалось, что я могу увидеть еще больше – и я увидела. Не знаю, как правильно это назвать, но я залезла к нему в голову. Увидела буквально пару мыслей и связь оборвалась; за окном снова темнота.

У меня созрел план, и я начала тренироваться.

Я перевернул лист.

Я хотела внушить ему мысль. Подумала, что если могу видеть ваш мир, то и вы сможете увидеть мой. Мне стоит лишь показать. Он должен был зайти сюда, узреть и найти способ освободить нас, но потом я увидела вас в окно. Тогда я проникла в вашу голову и увидела, что вас гложет. Увидела её, вашу девушку. Увидела в вас зло, что было и в моем отце. Тогда я решила, что именно вы должны помочь нам, должны увидеть день – вечер – в котором я живу. Возможно, когда вы увидите, насколько далеко можете зайти, перестанете ходить по вечерам в бар в тайне от вашего друга. И ходить туда вовсе.

Я виновато посмотрел на Дениса.

– Прости, я пытался. Правда. Но это сильнее меня.

– Нет, не сильнее. Поговорим об этом позже. Продолжай.

На листе оставалось всего несколько строк.

Если вы это читаете, то я внушил почтальону идею, и он заманил вас ко мне. Найдите наши тела и спасите нас, а затем – себя.

– Да уж, – сказал Денис

– Ты веришь мне?

– После твоего рассказа я был готов подумать, что ты спился до чертиков. Но это письмо… Вряд ли бы ты так заморачивался.

– Хоть на этом спасибо.

– Что будем делать?

– Позови полицейского. Мне есть, что сказать.

Дом впервые предстал передо мной в своем истинном обличии. Красивый виноградник сменился пылью. Жилище больше не выглядело богато – это был набор черных досточек без окон и дверей. Но даже так он сохранял свое былое величие.

– Странно, почему никто не выкупил участок? – сказал я Денису.

– Не знаю. Думаю, случившаяся там история отпугивает местных. А приезжим проще купить целый дом.

– Денис, у меня к тебе будет просьба. Ты же вроде хотел открыть свое дело?

– Да, хотел. Можешь что-то предложить?

Я сказал.

Мы стояли и смотрели, как полицейские доставали останки из места под бывшим виноградником. “Откуда вам известно, что тела там?” – спросил полицейский после входа в палату. Мой ответ: “Я чувствую. Просто чувствую”.

– Допустим, они остались там, потому что тела не покинули территории. Но почему их отец тоже остался ведь он сгорел? – спросил Денис.

– Возможно, пару его косточек до сих пор лежат в доме. Но это не важно, если он остался там один, – ответил я.

– Странно, что их тела не нашли ранее.

– Возможно, не особо искали.

– Ну да…Как думаешь, теперь их души свободны?

Я потрогал карман, в котором лежала виноградная лоза. Она исчезла.

– Уверен. Они свободны.

Глава IV. После – себя.

“ Спасите нас, а затем – себя.“, – так написала Наташа в оставленном мне письме. Я не придал этому особого значения, когда читал его в первый раз. Но вот занимаясь этим в шестой раз, сидя на кухне за чашкой кофе, понимаю, что она имела в виду. И мне горько.

Да, я помог девочке; оправдал её ожидания. Могла она быть уверена во мне? Ответ очевиден: нет. Я слаб и жалок. Наташа выбрала меня именно поэтому. Получается нескладный стих: зачем звать на помощь слабейшего? Чтобы показать, как низко может пасть человек. Как низко пал её отец, так низко мог упасть и я. Всему виной – алкоголь.

Она была в моей голове, видела все, что я сделал с собой; что сделал с Яной. Но больше этого не повторится. Даю слово.

Я навсегда у нее в долгу.

Мы сидели с Денисом в баре и пили молоко.

– Я рад, что ты наконец-то решился, – сказал он. – За тебя!

Мы чокнулись стаканами.

– Не представляешь, как я этому рад. Кстати, что там с моим предложением?

– Все отлично. Осталось подписать пару бумаг – и винная лавка моя. После трагедии в доме она перешла в управление городу, и он сохранил ее.

– Звучит как тост.

И мы еще раз выпили по стакану теплого молока.

Так началась моя новая жизнь. Я купил в дом мебель, и он сразу же перестал напоминать притон. Сел за роман: события того вечера дали прочный сюжетный косяк. Больше не пью.